Текст книги "Черное племя (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Крамер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Часть 25. Взросление
Когда Арен зашел в шатер к Феофилу и Энджи, оба были уже одеты. Лекарь возился с травами, а Энджи вырезал очередную фигурку. Супруги о чем-то беседовали, и о прошедшем конфликте напоминали только разбитые губы омеги, на что обратил внимание Арен.
– Я могу поздравить молодую чету с окончанием медового месяца? – вождь зашел, не церемонясь и сел между ними.
– Что еще услышишь от начинающего вдовца, – Энджи, не отвлекаясь, продолжал вырезать фигурку.
– Еще раз такое скажешь, и вдовцом станет Феофил, – Арен гневно сверкнул глазами в сторону омеги, который был спокоен, как дохлый лев.
– Ты последний человек, которого следует бояться в нашем племени. И если бы не твоя феноменальная схожесть с Беоном, я бы решил, что тебя нагуляли... – Энджи поднял глаза на вождя и мило улыбнулся. Арен тут же вспыхнул и, глядя на насторожившегося Феофила, гневно произнес.
– Ты мало его бил, надо еще...
– Знаешь, Арен, – лекарь поднялся и поставил шкатулку с травами на место, – Памятуя о твоем опыте семейной жизни, мало найдется дураков, кто будет слушать твои советы.
– Спасибо, – вождь скривился и отвел глаза в сторону.
– Пожалуйста, – Феофил вернулся на место, – А ты чего зашел-то? По делу или как всегда?
– В этом шатре уважение ко мне, вижу, потеряно, – Арен смотрел на супругов, которые каждый занимался своим делом, не испытывая особенного трепета к вождю.
– Скажу тебе по секрету, – Энджи отложил готовую фигурку и взял новый брусочек, – В любом другом шатре к тебе отнесутся также, как и здесь. И вообще, если бы я родился альфой, то давно бы попытался тебя потеснить. Ты не вождь, а посмешище.
Арен почувствовал, как его спина покрывается холодным потом. Слышать такое было ужасно... Альфа уже не злился на Энджи, понимая, что омега редко позволял себе говорить столь жуткие и опасные вещи, лишь тогда, когда уже нельзя было молчать. Плохой признак.
– И что мне делать? – невольно вырвалось у Арена.
– Ты у меня спрашиваешь? – Энджи хмыкнул, – Ну во-первых, соберись, наконец. Хватит ходить по лесу и плакать. Или что ты там делаешь? – Энджи показал неприличный жест, имитирующий мастурбацию, – Во-вторых, научись думать. Выключи эмоции. А то такими темпами мы все уверенно катимся вниз. В-третьих, засунь свое самомнение туда, где побывал кулак моего мужа при весьма драматичных обстоятельствах зачатия твоих несчастных детей.
– Почему несчастных? – на автомате спросил Арен, хотя, кажется, и сам знал ответ на этот вопрос.
– Потому что ты их отец. Неужели не ясно?
– Ясно... – вождь встал и прошелся по шатру, – Я понимаю, глупо звучит... Но мне больше не с кем посоветоваться, как с вами. Я не хочу, чтобы Кайлин умер. Я люблю его...
– Вовремя, – Феофил внимательно смотрел на осунувшегося вождя, – Он проклял себя, это нужно идти к шаману. И не к черному, не к нашему. А к белому или красному, какой там в их племени?
– Красный, – выдавил из себя Арен.
– Красный... – эхом повторил Феофил, – вот только представь на секунду реакцию Михаэля и его сыновей-альф, когда они узнают цель твоего визита. Что ты им скажешь? Здравствуйте, дорогой тесть, я унижал и насиловал вашего сына, который находился в положении, и очень преуспел в этом. В итоге он попытался покончить с собой, узнав, что я планировал его убить со своим любовником, а когда я всё-таки успел его оттащить от пропасти, в которую он хотел прыгнуть, Кайлин проклял себя вместе с будущим потомством, поэтому когда волчата родятся, он умрет. Вы не знаете, что можно сделать при такой ситуации?
– Нет, ну волчат он не проклял, хотя, – Энджи задумался, – Он начал это делать, когда мы прибежали.
Арен кусал губы, понимая, что это тупик. Между тем Феофил продолжил.
– Как ты думаешь, что тебе ответит Михаэль?
– Убьет меня. Будет долго пытать и убьет, – вождь кусал губы.
– Значит, этот план не подходит, – Феофил пожал плечами.
– Нет, – Арен посмотрел на лекаря, – Подходит. Я поеду к нему...
– Зачем?
– Я не хочу, чтобы Кайлин умер, – Арен опустил глаза, – А если я умру, ничего. Всё равно он разлюбил меня. Никому не будет больно.
– Ты что, серьезно? – Феофил и Энджи уставились на вождя, – А кто будет управлять племенем, если ты погибнешь? – лекарь недовольно покачал головой.
– Ты... – вождь пожал плечами, – Тебя уважают, ты умный, сильный, опытный, честный. И Энджи умный. А Михаэль, если убьет меня, войну не начнет по новой, потому что Кайлин беременный от меня, представителя Черного племени.
– А если твоя жертва окажется напрасной? – Феофил уже с тоской смотрел на вождя, отмечая про себя, что, в общем, Арен не безнадежен, – Если Кайлин умрет?
– Нет... Он хочет умереть, чтобы исправить ошибку – брак со мной. А если меня не будет, то не будет и этой ошибки, да и мстить будет некому...
– Хороший план, – Энджи поднялся и начал ходить, размышляя, – Я сейчас отброшу эмоции, просто предупреждаю, чтобы ты, Арен, не думал, что я хочу твоей смерти. Есть недостаток у этого плана... Кайлин еще не насладился местью. Пока ты не начнешь, извини, землю жрать, пока не пройдешь всё до конца, даже не думай. В твоем случае умереть недостаточно. Если только, конечно, тебя не будут больно пытать на глазах у Кайлина, да и то... Еще прошло мало времени, он должен хоть немного успокоиться.
– Знаешь, а я сегодня видел, как он улыбнулся, когда собирал цветы, – Арен и сам не заметил, как заулыбался сам, вспоминая об этом, – Он не знал, что его кто-то видит... Но это было совсем недолго. Он оттаивает.
– То есть, тебе не терпится съездить к Михаэлю, – Энджи вздохнул.
– Да... Я не могу думать о том, что он умрет. Я не могу, – Арен развел руками.
Феофил и Энджи переглянулись.
– Арен, подожди, – лекарь откашлялся, понимая, что вождь настроен серьезно, – Кайлин находится на четвертом месяце. То есть у нас есть еще семь месяцев, чтобы придумать альтернативный вариант. Может, нам удастся его уговорить, ну или... Мало ли, что может еще произойти? Съездить к Михаэлю ты успеешь.
– Ну что мы можем придумать? – Арен сел напротив лекаря.
– Еще не знаю, но если ничего не поменяется, то да, поедешь в Белое племя в ноябре, покаешься. А пока что... Особенно если тебе придется покинуть нас, наведи порядок у себя. Ты хоть знаешь, чем тут оборотни заняты?
– Чем?
– Чем... – Феофил ухмыльнулся, – Берут с тебя пример, изводят своих беременных омежек.
– Кто? – Арен пропустил колкость мимо ушей.
– Да есть тут один, я уже второй раз за две недели хожу к его беременному Рональду, у которого восьмой месяц, а его благоверный избивает до синяков.
– А как зовут этого альфу?
– Ты не знаешь... – Феофил вздохнул, – Арен, интересуйся племенем, хотя бы иногда! Хоть чуть-чуть. Тебе не стыдно? Сехелис он. Живет с южной стороны от стены. Он сегодня снова избил Рональда, да так, что тот потерял сознание. А у него двое волчат в животе.
– Зачем он его бьет? – Арен внимательно слушал лекаря, размышляя, как быть с Сехелисом.
– А зачем ты Кайлина бил? – Феофил с издевкой посмотрел на вождя.
– А ты зачем Энджи?
– Неужели в этот благословенный миг вы оба поймете, какие вы уроды? – омега почти с нежностью улыбнулся обоим альфам.
– Так, младшим тут слова не давали, – Феофил обхватил за талию Энджи и повалил на постель, целуя, – Твое место в койке.
– Если место таких, как я, будет только в койке, наше племя пойдет по миру просить подаяние и убежище, – Энджи укусил мужа за губу, хихикая.
– И за что я только тебя терплю... – Феофил тут же переключился на Энджи, целуя его за шею.
– Ну, я пошел, – Арен недовольно вздохнул и направился к выходу из шатра.
– Ага, иди, займись делом, – крикнул вслед Энджи, и в ту же секунду Феофил запечатал его губы страстным поцелуем.
Часть 26. Фигурки
Шли дни. Энджи часто общался с Кайлином, пытаясь понять, настроен ли младший вождь прощать своего супруга. Но тот не хотел касаться этой темы, поэтому омеги обсуждали всё подряд, избегая чересчур личного. Однажды Энджи пришел к Кайлину с предложением посетить могилу Вильгельма, которого, как самоубийцу, похоронили отдельно, за лесом.
– Зачем? – младший вождь сидел на расшитой подушке в шатре и плел венок.
– К нему никто не ходит... – Энджи пожал плечами.
– А родители? А Арен?
– Нет, никто. Они все на него... Как сказать... Обиделись, что ли. Особенно родители, что он их покинул, покончил с собой, не подумав о них. Арен, конечно, не сказал, что Вильгельм был замешан в конфликте с тобой, но все догадываются об этом и его осуждают, – мальчишка взял из рук Кайлина сплетенный им венок и надел себе на голову, – Мне хорошо в нем?
– Да, – младший вождь поднялся, – Не снимай, я себе еще один сплету.
– Прекрасно, а то у меня это плохо получается, – Энджи радостно выскочил из шатра, – Подожди минуту, я покажусь Феофилу и вернусь.
Кайлин молча кивнул и с горечью сжал губы. Он опять вспомнил про Арена. Ну почему он не может показаться в венке своему мужу, похвастаться? Как бы Кайлин хотел наряжаться перед своим альфой, красиво заплетать волосы... Только Арену это не нужно. Ему нужно было убить собственного мужа! Хотелось заплакать, но Кайлин не мог, хотя и чувствовал, что от этого ему бы стало хоть немного легче.
Вернулся зеленоглазый оборотень быстро, держа в руках мешок с чем-то.
– Что это? – Кайлин поравнялся с другом и оба направились сквозь лес.
– Цветы, кусты. Там ничего не посадили, давай мы посадим. Кстати, это прекрасные розы, алые. Я такие очень люблю, – омеги и не заметили, как дошли до одинокой могилы. Энджи тут же достал из мешка черенки и луковицы, небольшое ведро, лопатку и начал сажать. Кайлин сел рядом, наблюдая и думая об Арене, о Вильгельме, как он хотел убить его... И вот он, лежит под слоем земли. Младший вождь почему-то никогда на него не злился.
Какое-то время омеги молчали, пока младший вождь вдруг не произнес.
– А в следующую весну ты на мою могилу будешь сажать цветы...
Энджи отвлекся и посмотрел на Кайлина.
– Ты можешь всё исправить, еще не поздно.
– Я не хочу. Хотя... Энджи, я только тебе могу сказать это, – мальчишка опустил голову, – Как же мне тяжело нести на себе это проклятие... И дело даже не в том, что я умру. Я ведь понимаю, что мое желание смерти имеет два источника – отчаяние и желание отомстить Арену. Но я мщу, и почему-то легче не становится.
Энджи подошел к Кайлину и обнял его.
– Ты ведь его любишь до сих пор, да?
– Да, – люблю, – младший вождь, наконец, впервые за последние недели, заплакал, – И от этого мне больно. Он подонок, сволочь, но я думаю о нем днем и ночью, я ненавижу его и не перестаю любить. Что же мне делать?
– Попытайся простить его, тебе станет легче, ты сбросишь с себя груз, – Энджи гладил по волосам плачущего Кайлина, стараясь успокоить.
– Не могу простить, не могу. Я в ловушке, мне остается только умереть, я не знаю, что делать.
– Арен раскаивается, я сам видел, он места себе не находит...
– А где он раньше был? Где? – Кайлин поднял заплаканное лицо, внутри всё снова горело от боли, – Я не могу быть с ним вместе, это смешно и унизительно. Он так долго отгонял меня от себя. Не хочу. И я не верю. Он приходил ко мне, мы разговаривали, целовались, а он держал камень за пазухой! И сейчас, он только делает вид, что я ему нужен. А сам только и ждет, чтобы надо мной посмеяться, отомстить, унизить...
– Нет, Арен хочет ехать к твоему отцу...
– Зачем? – Кайлин от удивления даже перестал плакать.
– Чтобы ваш шаман снял с тебя проклятие. Он не хочет, чтобы ты умер, он любит тебя, – Энджи продолжал поглаживать друга по спине, – И готов рассказать всё твоему отцу.
– Его же убьют.
– Он готов к этому, – Энджи пожал плечами.
Младший вождь задумался.
– То есть Арен готов рассказать моему отцу как он со мной обращался, лишь бы снять с меня проклятие?
– Да, готов... – Энджи снова вернулся к розам.
– Странно, я не верю. Он слишком мелочный и мстительный. Он не способен на поступок, – Кайлин поднялся и провел рукой по животу, – Смотри, волчата растут.
– Да, замечательно, – Энджи грустно улыбнулся и вернулся к работе.
– Извини...
– За что? Всё нормально, Кайлин.
– Феофил смирился с твоим бесплодием? – омега сел обратно и начал плести венок.
– Нет... – Энджи, наконец, закончил и сел напротив, – И, что ужасно, кажется, так и не смирится. Постоянно рассказывает мне про беременного Рональда, которого избивает муж, сетует, как можно так обращаться с омегой, который в положении. Он даже не замечает, что постоянно говорит об этом. Смотрит на беременных, на маленьких волчат, которые бегают между шатрами, играют. Но мне он ничего не говорит. Не хочет обижать, – мальчишка тяжело вздохнул, – Он не понимает, что я всё вижу. И не знает, что мне хочется на стену лезть от всего этого.
Кайлин внимательно слушал омегу, искренне сочувствуя, но не зная, как тут можно помочь.
– А недавно он начал меня чем-то поить. Под разными предлогами, то называет эти зелья лекарством от простуды, то просто напитком. У меня от них всё в животе скручивает, – Энджи вздохнул, – Я не выдержал и сказал ему об этом. Он только отвел глаза, а я знаю, что всё бесполезно, понимаешь?! – Энджи замолчал и прошелся по опушке, – На днях начнется течка, на которую Феофил возлагает надежды. Глупец! Эгоист! Ведь потом же больнее будет...
– А ты сам как относишься к тому, что у тебя не может быть волчат? – Кайлин спросил почти шепотом, боясь, что этим вопросом как-то заденет друга.
– Как... – Энджи достал из внутреннего кармана несколько маленьких деревянных фигурок в виде эмбриона и показал омеге, – Колдую. Вырезаю их, совершаю ритуалы, каждое утро, пока муж не видит. Тайком, потому что нельзя, чтобы альфа знал об этом... Стараюсь. И не только ради Феофила. Ради себя. Я бы очень хотел быть отцом, только я старался раньше об этом не думать, да и знаешь... Если я только об этом вслух скажу, всё племя смеяться будет! Шлюха да хочет детей. Никто мне не поверит, даже муж. Посчитают лицемером, – Энджи убрал фигурки обратно.
– Глупости, перестань... Ты не шлюха, – Кайлин покачал головой.
– Да, для тебя, – омега ухмыльнулся, – Ты не слышал, что говорят мужу обо мне? Что он на старости лет умом тронулся! Ведь никто никогда мне не предлагал вступить в брак. Интимной близости хотели, а в брак нет. Да и толку с меня, мало того, что репутация растоптана, да еще и бесплоден. И слишком самоуверен для омеги. А тут...
– Но ты всё-таки в браке, ты смог это сделать, – Кайлин чуть улыбнулся, – И, может, боги услышат тебя...
– Тогда хоть одна фигурка поменяет цвет... Только этого не случится.
– Но ты всё равно это делаешь, колдуешь, – омега сел рядом с Энджи.
– Я запутался... Что-то мне подсказывает, что я должен просить богов, уповать на чудо, но в реальности я не смогу забеременеть. И мне страшно подумать, как отреагирует Феофил, когда узнает, что ничего не получилось.
– А когда фигурки должны перекраситься?
– Когда пройдет течка. Если внутри меня зародится жизнь, то какая-либо из фигурок станет абсолютно белой, – Энджи снова достал одну из фигурок и стал рассматривать, – Они не перекрасятся, Кайлин... Но я должен знать, что я сделал всё, что было в моих силах.
Часть 27. Весна
Когда у Энджи начиналась течка, он менялся до неузнаваемости. Сам омега считал это каким-то проклятием. И если и в обычные дни он искал постоянно каких-то контактов, то в эти пять-семь дней в иные времена он просил папу привязывать его посреди леса к дереву, причем подальше от селения, искренне надеясь, что его не найдут.
Сейчас мальчишка искренне радовался, что может на вполне законных основаниях удовлетворить свою похоть и страсть, которая, как он чувствовал, начала разгораться со страшной силой. Энджи ходил по шатру и тихо постанывал, не решаясь выйти. Хотелось грызть стены, кататься. Он кусал пальцы, потом, не выдержав, сел на колени, приспустил белье и начал ублажать себя рукой, уже не заботясь, что кто-то может зайти и увидеть это. Энджи чувствовал, как его запах становится всё сильнее и молился, чтобы Феофил зашел сюда раньше, чем какой-нибудь другой альфа. Его метка разгоралась и жгла, парень кусал губы. Омеге повезло. Лекарь зашел в шатер за какими-то травами и тут же замер, ощущая в воздухе такой желанный запах своего течного омеги.
– Ты уже, малыш, – Феофил возбудился сразу, моментально оказавшись возле своего мужа и вытаскивая налившийся кровью член. Энджи облизнул губы, глядя на столь желанный орган и, продолжая себя ублажать, взял его в рот, тут же начав старательно отсасывать, заглатывая как можно глубже. Мальчишка прикрыл глаза, делая это с такой страстью и похотью, что лекарь в очередной раз отметил про себя, что никогда не видел омегу, который так любит секс. А Энджи брал глубоко, до самого горла, при этом на его лице было написано такое наслаждение от процесса, что лекарь остановил мальчишку и жадно начал целовать, разворачивая бедрами к себе.
– Ты самый распутный омега, которого я только видел. Настоящая шлюха, – лекарь это выдохнул, дурея от возбуждения, но почему-то сейчас эти эпитеты не были оскорбительны и Энджи вовсе не обижался. Наоборот, он выгнулся и вульгарно вильнул задом, как бы подтверждая слова мужа. Тот не стал себя долго упрашивать и с глухим рычанием ворвался в мальчишку.
– Не жалей меня, Феофил... – тело Энджи требовало грубого секса, и альфа это чувствовал. Он обхватил парня за грудь и стал резко вращать бедрами, стараясь войти полностью, отчего омега сладострастно и громко кричал, кусая губы от боли и наслаждения.
– Я тебе нравлюсь, малыш? – Феофил вцепился зубами в плечо мальчишке, чувствуя, что, наконец, член вошел полностью.
– Да, только ты... – Энджи был близок к оргазму, он вообще мог кончать по нескольку раз и сейчас, ощутив огромный орган мужа внутри себя полностью, он сжал колечко, чувствуя, как волна наслаждения накрывает его. Феофил был счастлив, видя, какое удовольствие он может дарить такой бывалой шлюхе, как Энджи и чувствовал себя на пике удовольствия. Перевернув мальчишку на спину, он стянул с него одежду и вошел снова, покрывая влажными поцелуями его лицо. Казалось, Энджи был создан для секса. Омега обвил руками шею партнера и повалил его на спину, усевшись сверху и вращая бедрами, насаживаясь на член. Феофил смотрел на раскрасневшиеся губки мужа, на его зарумянившиеся щеки и этот похотливый взгляд, который погасить было просто невозможно.
Пять дней парочка не выходила из шатра. И если Феофил под конец начал уставать, то Энджи был ненасытен, и альфа, понимая, что его благоверный абсолютно неконтролируемый, просто не отходил от него, с трудом удовлетворяя юного мужа. А по-хорошему, как с горечью понимал альфа, мальчишке нужно было бы двух самцов, а то и трех. Растрепанный, с искусанными губами, в засосах, оттраханный во все дыры, он всё равно был настолько привлекателен и ненасытен, что альфа и сам не выпускал его из объятий.
Кайлин в это время был предоставлен самому себе. Ему периодически становилось то лучше морально, то хуже, но его замкнутость ничто не могло побороть. Неоднократно, выходя из шатра, мальчишка видел Арена, который, если понимал, что его заметили, стремился скрыться.
Однажды вождь всё-таки решился подойти. Он не был уверен, что муж согласится с ним общаться, альфа в последнее время воспринимал Кайлина как бабочку с хрупкими крылышками, на которую даже дышать нельзя было. Но он решился. Это было на опушке, недалеко от того места, где покончил с собой Вильгельм. Арен подошел к мужу, пряча глаза, не зная, как заговорить. Поэтому начал Кайлин.
– Ты по какому-то делу?
– Да, наверно так... – Арен смотрел в сторону, не решаясь поднять взгляд на мужа, – Я предлагаю поехать к Михаэлю. Там в племени шаман, он поможет тебе снять проклятие.
– Я не хочу его снимать, – омега пожал плечами, – Занимайся своим делом.
– Тогда я поеду один.
– Когда? – омега чувствовал, как по телу пробегает холодок.
– Я собираюсь сейчас...
– А почему сейчас?
– Если шаман не сможет это сделать сразу, чтобы оставалось еще время. Да и для волчат будет лучше, если проклятие исчезнет как можно раньше, – Арен пожал плечами, промолчав о том, что он не видит никакого смысла жить дальше и что не может избавиться от отчаяния и стыда, – Только перед тем, как я уеду, прими у меня мою силу. Не думаю, что она мне понадобится. А она через тебя перейдет к волчатам, – Арен взял мужа за руку, а второй начал обматывать оберег, – Это сила альфы. При обращении в волка любой, кто имеет эту силу, становится практически непобедимым.
– Я не приму ее, – Кайлин выдернул руку, уставившись на мужа.
– Тогда эта сила пропадет...
– Пусть, – омега только усмехнулся, – Мои братья поделятся силой. От тебя мне ничего не нужно.
– Да, – Арен наклонил голову, чувствуя как его голос стал совсем тихим, – Я понимаю. Прости меня.
Вождь глянул на Кайлина, стараясь скрыть отчаяние, и поплелся из лесу. Но не в сторону селения. Омега понимал, что попав в Белое племя и рассказав всё как есть, он обратно уже не вернется. Михаэль не простит его. Кайлин смотрел на широкоплечую, чуть сгорбленную, удаляющуюся фигуру и понимал, что без Арена жизнь для него потеряет всякий смысл. Разлука с Ареном, пускай и ненавистным, была выше его сил. Мальчишка и не заметил, как ноги сами несли его к мужу. Не помня себя, он обнял его сзади за грудь, уткнулся лицом между лопаток, в его широкую могучую спину и расплакался. Вождь замер, боясь пошевелиться, затем медленно повернулся к мальчишке и аккуратно его обнял, чувствуя, что руки его дрожат.
– Ну ты чего? Ну чего? – вождь задыхался от собственных слез, которые предательски набегали на глаза, – Кайлин...
– Если ты умрешь, я спрыгну с этого обрыва, мне не нужна жизнь без тебя. Я не выдержу, я не смогу, – мальчишка посмотрел на Арена, – Сколько боли ты мне принес, и всё равно. Ну почему я не могу разлюбить тебя? Почему? – омега качал головой.
Вождь всхлипывал, не в состоянии найти какой-нибудь ответ на этот вопрос.
– Кайлин, я стану другим, обещаю. Я больше не предам тебя, не обижу, – Арен прижимал к себе мужа, боясь отпустить, – Я был ужасен, но я понял это. И я всё равно сам себя никогда не прощу за то, что я делал, – вождь говорил вполне искренне. Вот только он не знал, что будет, когда Кайлин успокоится. А вдруг он снова его оттолкнет? Арен опустился на колени, уткнувшись в ноги мальчишке, – Прости меня, любимый, пожалуйста... Прости...
Казалось, он повторял это до бесконечности. Кайлин опустился на колени рядом с мужем и молча его обнял, чувствуя, как на душе стало легче.
