Текст книги "Черное племя (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Крамер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Часть 22. Проклятие
Когда Энджи и Феофил подбежали к мечущемуся Кайлину, его одежда была уже в крови. Арен был бледен, и, казалось, готов был расплакаться. Оборотни никогда не видели его таким.
– Феофил, сделай что-нибудь, прошу тебя...
– Почему это началось, ты его бил? – лекарь смотрел на Кайлина, соображая, как спасти и его, и волчат, – Кажется, поздно... Всё в крови.
– Нет! Может, не поздно? Пожалуйста, пожалуйста... – Арен старался держать Кайлина, который без конца что-то шептал себе под нос и метался, – Я не бил его, не трогал. Он от волнения. Я хотел убить его. Но в последний момент передумал... А он понял, всё понял.
Феофил кивнул, не особенно вникая в конфликт и, обнажив живот мальчишке, начал водить по нему рукой, пытаясь делать что-то типа массажа. В ответ Кайлин стал шептать что-то громче, но лекарь по-прежнему не обращал на это внимания. В отличие от Энджи, который прислонил ухо к губам омеги и начал слушать.
– Феофил, отойди, быстро, – Энджи отодвинул руки лекаря и положил свои на живот Кайлина, – Он проклинает себя и волчат. Использует свою силу... На самоуничтожение. Он понял, что у него беременность, и не хочет ее. Держите его за руки, чтобы не дергался... Я попытаюсь что-нибудь сделать, но... – Энджи замер, будто слушая руками живот мальчишки, – Нет, еще не поздно. Но он использует силу не только омеги. Плохо... Видимо, отец поделился. Это энергия воина, убийцы. И он ее направляет против неродившихся волчат.
Энджи поглаживал живот Кайлина и шептал что-то, чувствуя, как слабеет. Его энергия уходила, гася удар проклятия на плод. Вскоре это почувствовал Кайлин, который вдруг успокоился, открыл глаза и посмотрел на мальчишку.
– Оставь меня.
– Ты и волчата должны жить, – Энджи замотал головой, – Я умру, но тебя не оставлю.
– Не надо... Ты опоздал, я проклял себя, – ярко-фиолетовые глаза Кайлина как будто потускнели, щеки впали, но при этом он продолжал быть необыкновенно красивым, только в этой красоте было что-то надломленное, трагичное, как красота осенних листьев, на которые падает снег.
Арен сидел без движения, с осунувшимся лицом. На его лбу скопились капельки пота, которые стекали по побледневшей коже.
– А как же волчата? – Энджи пытался воспользоваться тем промежутком времени, когда Кайлин хотя бы разговаривал. Омега не был уверен, что это здравомыслие не оборвется в любую секунду.
– Я не хочу, чтобы у меня от Арена были дети. Он чудовище. Я ошибся, когда выбрал его в мужья, – Кайлин попытался убрать руки Энджи со своего живота, но тот не сдвинулся с места.
– Волчата не виноваты...
– Но они будут на него похожи. Я не хочу носить в чреве чудовищ. Я избавлюсь от них и умру. Я загадал так... Я исправлю свою ошибку, – Кайлин слабо улыбнулся при этих словах, но Энджи тут же замотал головой.
– Ты сам поступаешь как чудовище, ты хоть понимаешь это?
– Почему?
– Потому что... – Энджи придвинулся к самому уху Кайлина, так, чтобы его не слышал Феофил и Арен, – Я не могу иметь волчат. У меня их никогда не будет, слышишь? Никогда. Я бы отдал жизнь, чтобы они у меня были... А ты. Готов их убить, не понимая, каково таким, как я... Бесплодным.
– Но ведь это волчата Арена. Он... – Кайлин хотел что-то сказать, но Энджи его перебил.
– Знаешь, я бы выносил волчонка от любого, даже самого страшного врага. Но мне не дано это, я не могу. И ты знаешь, что я не виноват в этом! А ты... – Энджи закрыл лицо рукой, стараясь скрыть слезы, – Ты настоящее чудовище.
– Энджи... – Кайлин взял мальчишку за руку, – Но я в любом случае умру, как только они покинут мое чрево. Я не изменю это. И не хочу менять. Я хочу быстрее туда. Понимаешь? Я хочу умереть, – Кайлин смотрел куда-то в сторону, – Я ведь любил его. Я любил его, с первого взгляда... И ведь я предложил, что покончу с собой, если я ему так противен. Я готов был уступить место любому его любовнику ценой своей жизни, чтобы он был счастлив. Но он сказал нет, он зачал мне волчат, чтобы потом убить меня и их! За что Арен так со мной поступил? Что я ему сделал плохого? Что?
– Кайлин, тише... Он подонок, но это не значит... – Энджи с ненавистью глянул на Арена, который тут же отвел глаза, – Это не значит, что ты должен умирать.
– Значит! За ошибки надо платить...
– Не такой ценой...
– Как ты не понимаешь, Энджи. Мне не хочется жить. Мне противно на него смотреть, тошно, стыдно. А волчата, какие они будут? Как он?
– Как ты, – Энджи взял в руку прядь волос омеги и начал их поглаживать, глядя на Кайлина, – Пожалуйста, не убивай их, – мальчишка чувствовал, как по щекам снова катятся слезы, – Помнишь, как я рассказывал про того беременного омежку, совсем мальчика, которого в плену убили? Помнишь? Он мне до сих пор снится, – Энджи плакал, понимая, что не может скрыть это, – Кайлин, я второй раз подобного не вынесу... Не надо.
Младший вождь на мгновение задумался, глядя на Энджи, затем медленно подался вперед и, уже не сдерживаемый Ареном, обнял плачущего оборотня.
– Нет, не буду. Не плачь только, ну не плачь. Я всё сделаю, они родятся, обещаю. Только пусть мне выделят шатер, я не хочу жить в крепости, где живет он.
– Да, Кайлин, спасибо... – Энджи еще всхлипывал какое-то время, не в силах успокоиться. Младший вождь же был спокоен, его глаза были сухи. Феофил и Арен смотрели на него, понимая, что что-то поменялось в мальчишке. Что-то с лицом, точнее, с его выражением, совершенно иным. Как будто Кайлин потерял что-то важное. Что? Чувственность, нежность. Всё застыло, окаменело внутри, оставив маску безысходности и печали. И безразличия. Он смотрел вперед, обнимая Энджи, но его лицо не выражало сочувствия. Хотя оно как будто было. Только Кайлин не хотел показывать кому-либо что думает, дверцы души захлопнулись, оставив только Энджи маленькую щелочку.
Когда Энджи успокоился, оборотни отправились к шатрам, через опушку. Тихо покачиваясь, перед их глазами возникло повешенное тело Вильгельма. Арен замер, тут же схватившись за дерево. Он готов был заорать, сойти с ума, лишь бы не видеть всего этого. Не слышать, не помнить. Все, что говорил о нем Кайлин, всё оставляло в душе кровавые борозды. А теперь... Еще и Вильгельм. Из-за него. Всё из-за него, из-за его игр.
Кайлин подошел к безжизненному трупу и коснулся холодного лица, странно улыбаясь.
– Арен, это ведь твой любовник. Он повесился, посмотри. Иди сюда, – мальчишка повернулся к вождю, – Он был красивый, ты ему обещал мое место. А потом подвел его. Видишь, он покончил с собой. Наверное, он тебе надоел?
Все трое оборотней подавленно молчали. Арен с трудом стоял, держась за ворот своей рубашки, глядя то на труп, то на Кайлина.
– Ему нужна помощь, – Феофил тихо шепнул Энджи и подошел к вождю, – Арен, присядь, успокойся.
– Это Вильгельм украл кинжал и подкинул его Энджи. Он придумал убить Кайлина, – вождь смотрел на Феофила, явно надеясь оправдаться, что сразу понял младший вождь.
– Подлости делали вместе, а теперь всё на мертвого вешаешь?
– Нет, – Арен опустил голову, – Я сам виноват, сам!
Феофил покосился на висящий труп с приливом ненависти. Картина стала складываться полной. Вильгельм хотел убить Энджи руками лекаря, а потом убить Кайлина. Руками Арена. И вот, конкурентов нет.
– Я рад, что он сдох, пусть висит! – лекарь подошел к трупу и плюнул ему в лицо. Энджи, увидев, что делает любовник, опустил глаза и подошел к нему.
– Феофил, перестань, прошу тебя...
– Ты хоть понял, что из-за него ты чуть не погиб?
– Тогда плюнь и в лицо Арену, – Энджи скрестил руки, с вызовом глядя на любовника.
– Ему и так досталось.
– А Кайлину нет? – мальчишка полез на дерево, на котором висел труп и перерезал веревку. Тело тяжело упало на землю.
– Что ты делаешь? Зачем ты его снял? – Феофил недовольно смотрел на Энджи, – Пусть он так и остался бы висеть, чтобы гнил и вороны сжирали бы его мясо, чтобы глаза бы повыклевывали! Или ты еще его и обмоешь? Самоубийцу? Вора? Интригана?
В ответ Энджи спрыгнул с дерева и перевернул труп, тут же закрыв ему глаза, пока он еще не успел окоченеть.
– Да, обмою...
– Ты сумасшедший? Тебе делать больше нечего, как возиться с этим подонком? – Феофил готов был придушить любовника, – Я сообщу на вече о том, что сделал Вильгельм, и его тело останется в лесу, не захороненным. Он не достоин этого. Ты не понимаешь?
– Феофил, – мальчишка опустил глаза, – Он ведь и так сам наказал себя. Сколько ему было? Шестнадцать?
– Но он подонок. Почему ты его жалеешь?
– Кто знает, кто из нас завтра окажется в такой же петле? Кем я был в твоих глазах вчера вечером?
– Хватит! – Феофил вернулся к Арену, который сидел, облокотившись о дерево, глядя, как Энджи возится с трупом. Вождь не шевелился, не мог думать, понимать. Это было состояние шока. Лекарь протянул ему фляжку с настойкой каких-то трав, но тот не отреагировал, продолжая сидеть без движения. Кайлин обошел Арена, равнодушно оглядев мужа, сел рядом с трупом и помог Энджи снять с него петлю.
– Энджи... Как хорошо, что в племени есть ты, – младший вождь приблизился к омеге и поцеловал его в губы. Странно поцеловал: не страстно, не нежно, а будто укусил, не кусая, – Когда я умру, ты единственный, кто через три зимы придет на мою могилу. Все остальные забудут, а ты не такой. Ты добрый, ты всех помнишь, всех любишь. Воспитаешь моих волчат? Пожалуйста...
– Да, – мальчишка кивнул, – Если меня не прикончат раньше. Ты же всё понимаешь.
– Понимаю, – Кайлин опустил глаза вниз, на труп, – Как он... Знаешь... А мне его жалко. Он мог бы быть хорошим младшим вождем. Да, Арен?
Альфа поднялся и попятился назад, мотая головой, глядя с ужасом, как ему безжизненно улыбается муж над трупом повесившегося любовника.
Часть 23. Месть Кайлина
Со дня смерти Вильгельма прошло около двух недель. Кайлин безвылазно жил в шатре, рядом с Феофилом и Энджи, которые вскоре решили пожениться. Омега не хотел никакого праздника, планировался тихий обряд, на который, к общему недовольству пары, собралось почти все племя. Из любопытства. Энджи сжимался от неодобрительных и насмешливых взглядов соплеменников, которых искренне возмущал тот факт, что такой достойный муж, как Феофил, достался Энджи, чью репутацию не могло исправить ничего. Даже, наверное, могила.
Когда черный шаман скрепил их руки и надел на каждого из супругов по оберегу, раздались лишь разрозенные аплодисменты, как будто в насмешку. К Энджи тут же подошел папа и обнял, затем Кайлин. Мальчишка по-прежнему не улыбался и был погружен глубоко в себя. Арен подошел к Феофилу и тоже поздравил его. К Энджи он подойти побоялся. Бывший любовник не мог его простить из-за его поступка к собственному мужу. Феофил, несмотря на общее неодобрение племени, был счастлив. Он прижимал к себе мальчишку, не выпуская из объятий.
Кайлин смотрел на этот обряд и, если бы мог плакать, плакал. Но он не мог плакать. Перед глазами проносились картины собственной свадьбы с Ареном, и их вся совместная жизнь. От чего в полумертвой душе омеги поднимались волны боли.
Арен смотрел на мужа и, кажется, всё понимал. Он, как ни странно, тоже думал об их свадьбе, вспоминал, как ненавидел Кайлина, теперь уже не понимая, как он мог так к нему относиться. Теперь он не сводил глаз с мальчишки, с придыханием и вожделением его рассматривая. И с горечью. Когда обряд был завершен, вождь направился вслед за мужем в его шатер. За эти две недели он так и не смог поговорить с ним. Кайлин находился в обществе Энджи, который не пускал к младшему вождю Арена, опасаясь, что омега, пообщавшись в очередной раз со своим мучителем, просто покончит с собой. Но теперь, когда зеленоглазый оборотень отправился выполнять свой супружеский долг с Феофилом, Арен беспрепятственно зашел в шатер, где на расшитой подушке сидел Кайлин. Он ничего не делал, просто смотрел в одну точку, но, увидев мужа, резко вскочил и попятился назад.
Боясь еще больше испугать Кайлина, альфа остановился и начал говорить как можно мягче.
– Милый, не бойся... Я пришел поговорить.
Белый оборотень в ответ молчал, никак не реагируя.
– Кайлин, прости меня... Я тебя полюбил. Люблю. Я не думал тогда, что так получится. Я знаю, что я плохой, что я подонок. Но дай мне шанс... – Арен сделал несколько шагов, аккуратно приближаясь к мальчишке, лицо которого стало как будто осмысленнее.
– Ты хочешь физической близости? – Кайлин говорил тихо и тускло, однако было видно, что он о чем-то задумался.
– Дело не в этом. Я хочу, чтобы ты меня простил. Чтобы дал шанс. Как мне искупить свою вину?
– Зачем искупать вину? Я умру к зиме. Живи спокойно...
– Нет! – Арен опустился на колени и начал целовать ноги и бедра Кайлина, – Не умирай, не надо.
– Зачем ты пришел? – казалось, Кайлин не замечал прикосновений Арена, но тот, чувствуя сладковатый, пряный запах своей пары, возбудился, хотя и не хотел этого.
– Просить прощения, исправить... Я люблю тебя, я думаю о тебе, – вождь начал целовать мальчишку яростнее, отчего тот понял, что Арен возбужден, причем сильно, – Прости меня, прости...
– Ты хочешь меня?
– Да... – вождь поднялся с колен, покрывая поцелуями плечи и шею мальчишки, – Ты моя пара, Кайлин. Слышишь?
– Да, – мальчишка мягко отстранился от дышащего страстью Арена и вдруг начал раздеваться. Вождь смотрел на абсолютно отстраненное лицо мужа, чувствуя, что тут что-то не так. Но внизу живота все налилось кровью и даже такой Кайлин вызывал сильное вожделение. Альфа облизнул сухие губы, пожирая глазами мальчишку, который уже стоял в одной рубашке.
– Отвернись. Я тебя позову, – Кайлин слабо улыбнулся, обнажаясь полностью. Арен отвернулся, чувствуя, как сердце бьется всё сильнее. Тревога накрывала вождя, до тошноты. Он хотел сейчас же повернуться обратно, но не мог. Минута казалось вечностью.
– Теперь можно...
Вождь повернулся к Кайлину и ужаснулся. Омега стоял абсолютно обнаженный, держа в руке небольшой окровавленный кинжал. Его белые волосы аккуратно лежали по плечам, на губах играла странная улыбка, а по внутренней части бедер стекали струйки крови. Кайлин приблизился к остолбеневшему вождю и прошептал.
– Теперь можешь делать со мной, что хотел.
Арен смотрел в полубезумные фиолетовые глаза омеги, пока, наконец, не выдавил из себя.
– Ты поранил себя там кинжалом... Зачем?!
– Чтобы не получать удовольствия от близости, – Кайлин уронил клинок на землю и, улыбаясь, коснулся губами губ вождя. Казалось, он вовсе не замечал кровоточащих ран, – Всё как тебе нравится, милый. Видишь, какой я послушный муж? Ну, давай же...
Арен стоял, как вкопанный, с трудом понимая, как зло, больно и убийственно мстит ему Кайлин. Он не знал, что сказать, как реагировать. Вождь смотрел в бледное красивое лицо мужа, который с удовольствием рассматривал гримасу отчаяния Арена. Кайлин получал какое-то извращенное удовольствие. Это казалось идеальной простой схемой. Чем больше он будет калечить себя, тем больше страданий принесет Арену. Кайлин улыбнулся, думая о том, что умрет. Мало того, он уж постарается сделать всё так, чтобы это произошло на глазах у вождя. Омега мечтал отомстить, заставить прочувствовать Арена всё, что чувствовал он сам. А еще ему вдруг захотелось порезать себя на ровные полосы. Боль, желание мести и собственной смерти опьяняли. Он поднял кинжал, глядя на растерянного Арена и приблизил лезвие к щеке. Но тут вождь опомнился и схватил мужа за руку.
– Кайлин, очнись... Что же ты делаешь...
– Овладей мною, Арен. Тебе нравится, когда мне больно. Смотри, мне больно. Пошли в подвал?
– Хватит!
– Скажи мне, а омеги получают удовольствие от физической близости? Это возможно? – Кайлин снова заулыбался, как будто виновато, – Я никогда не получал от этого удовольствия. Только дикую боль... Но это ничего, правда? – Кайлин коснулся рукой между ягодиц, испачкав пальцы в крови и стал задумчиво их рассматривать.
Арену уже не хотелось ничего. Вождь зажмурился, как будто от сильной боли, и схватился рукой за голову.
– Кайлин, Кайлин... – Арен почувствовал головокружение, но усилием воли заставил взять себя в руки, отобрал кинжал у Кайлина и побежал в соседний шатер к Феофилу и Энджи, застав их полуодетыми и целующимися. Увидев вождя, омега тут же прикрылся, с ужасом глядя на окровавленный кинжал, который Арен так и держал в руке.
– Что... что происходит?
– Кайлин ранил себя... Туда, внутрь, – вождь тяжело опустился на землю, – Он сильно себя порезал... Его надо зашить. Как тогда...
– Он сам? – Феофил вскочил, быстро одеваясь.
– Сам, когда заподозрил, что я могу настоять на контакте. Помоги ему, пожалуйста... – Арен сидел на полу, чувствуя колющую боль в груди.
– И зачем ты только пошел к нему! – Феофил выскочил из шатра, прихватил с собой шкатулку с инструментами. Арен ничего не ответил. Боль в груди не утихала. Он лег на бок, держась кулаком за рубашку.
– Что с тобой? – Энджи быстро оделся и подошел к вождю.
– Не знаю, внутри болит. Тяжело дышать, – вождь сжал губы, стараясь не стонать, – Я люблю его. Но поздно, я опоздал...
– Тсс, – Мальчишка коснулся рукой волос Арена. Омега не знал, как тут можно помочь, что лечит боль в груди. Поэтому старался успокоить вождя, чтобы ему не стало еще хуже, – Может, он оттает...
– Мы поменялись местами, Энджи... Раньше его ненавидел я, а теперь он. И поделом мне, – Арен замолчал, дыша ртом. Боль в груди уходила, и ее место заполняла тоска. Вождь начинал понимать, что чувствовал тогда Кайлин и как ему было больно, – Он не простит меня, никогда...
Омега ничего не ответил, лишь продолжал поглаживать волосы альфы. Энджи за эти две недели так и не увидел просветления у Кайлина, и что будет дальше, он не знал.
Часть 24. Мечта Феофила
Всё, что происходило следующие дни, стало персональным адом для Арена. И хотя больше никаких событий не последовало, альфе легче не становилось. Податливый, нежный, ранимый Кайлин дал ему отпор, отказался от него, разлюбил. Эта мысль заставляла вождя мучительно, до боли сжимать скулы. Разлюбил. Это было по-настоящему, намертво. Арен теперь искал общества мужа, но подходить к нему боялся. Но самой мучительной была для него мысль, что с каждым днем Кайлину оставалось жить на свете всё меньше и меньше. Это было ужасно. Арен совершенно забросил дела племени, ему было плевать на всё. Как будто погруженный в долгий, кошмарный, вязкий сон, он ходил по лесу, без цели.
Однажды он услышал чьи-то шаги и притаился. Его нюх его не обманул. Это был Кайлин. Он вышел на опушку посреди леса, сел на землю и, сорвав ландыш, начал его рассматривать. Впервые за месяц Арен увидел на его лице улыбку. Настоящую, не злую, не ядовитую, а светлую, обычную простую улыбку. Кайлин начал собирать ландыши, плетя из них венок, но вдруг, как будто о чем-то вспомнив, он отложил цветы в сторону и лег на землю, на бок. Ладонь легла на еще плоский животик, а лицо стало снова грустным. О чем он думал сейчас? Арен не знал. Он жадно смотрел на мальчишку, не смея показаться ему на глаза. Что делать? Есть ли выход? Каждый день вождь думал об одном и том же, тысячу раз раскаиваясь в своей жестокости и глупости. Мысль, что Кайлин умрет, заставляла его хвататься за голову, в которой как будто кто-то ударял колоколом.
Арен повернулся и тихо ушел из леса. Пусть муж его больше не любит, но жизнь ему надо сохранить. Любой ценой. Вот только как? С кем посоветоваться? Только если с Феофилом и Энджи. А потом сходить к шаману. Вот только вождь понимал одно: если Кайлин не захочет спастись, ничто не поможет.
В это время Энджи с Феофилом вовсю целовались. Они это делали постоянно, не в состоянии отлипнуть друг от друга. Всё было прекрасно, вот только Энджи чувствовал, что у лекаря есть какой-то вопрос или недосказанность. Он был похож на сжатую пружину, чем-то втайне недовольный.
– Когда у тебя течка? – Феофил посадил мужа на колени, предварительно раздев и стал водить рукой по промежности, лаская пальцем дырочку. Энджи прикусил губу от нарастающего возбуждения и немного ерзал, тело требовало более грубых ласк.
– Через две недели... А какая разница?
– Я хочу волчат, – Феофил продолжал ласкать Энджи, однако тот замер.
– Это невозможно, милый, – мальчишка виновато опустил глаза и слез с колен.
– Куда ты пошел? Иди сюда, – лекарь посадил мужа обратно и запустил руку между ягодиц, – Мы попробуем. Ты полечишься...
– Феофил, – Энджи сдавленно вздохнул, – У меня было много течек, но после того, как меня поили этой отравой, беременностей больше не было.
– Ты же владеешь магией! – лекарь начинал злиться, – Вымоли у богов волчонка, ты можешь!
– Не могу... У меня внутри что-то умерло. Тут ничего не поможет, – Энджи снова встал с колен мужа и отошел в сторону, – Не требуй от меня того, что я не могу тебе дать.
– Все могут дать своим альфам волчат...
– Ты знал, что я бесплоден. Об этом знает, наверно, всё племя, – Энджи начинал злиться, – И не надо меня изводить!
– Ты можешь попробовать, – Феофил подошел вплотную к мальчишке, тяжело глядя ему в глаза, – Ты умеешь лечить.
– Это бесполезно! Отстань! – Энджи оскалился на мужа, но в этот момент воздух рассек звук пощечины. Лекарь ударил так сильно, что мальчишка с трудом удержался на ногах, – Да пошел ты! – омега сжал губы и подошел к сброшенной в углу одежде, но Феофил останавливаться не собирался. Он схватил омегу за плечо, развернул к себе и ударил его снова, на этот раз до крови. Омега вытер губы, не мигая глядя на мужа.
– Не смей меня посылать... – Феофил злился всё больше, – Что, ты думаешь, что если трахался со всеми подряд полжизни, то можешь так со мной разговаривать?!
– Если ты будешь себя вести подобным образом, то эта половина жизни у меня не закончится никогда.
– Что?! – лекарь схватил мальчишку за горло, ярко представив себе такую перспективу, – Попробуй только, я тебя убью, – альфа буквально шипел, приблизив лицо к лицу мужа.
– Пусти, – прохрипел Энджи, пытаясь безуспешно разжать пальцы Феофила.
– Куда пустить, ты куда-то собрался? – альфа кинул мальчишку на землю, глядя на его ягодицы и возбуждаясь, – Что, мечтаешь в разнос пуститься? Я знаю, ты специально избавился тогда от плода, ты всё сделал так, чтобы гулять без проблем можно было! Ты специально стал бесплодным! Но со мной ты шлюхой не будешь, не выйдет! Ты меня не опозоришь на старости лет!
Энджи попытался подняться, но альфа поставил его на четвереньки, бесцеремонно пристраиваясь сзади.
– Не трожь меня, хватит! – мальчишка попытался вырваться, но Феофил без труда расставил ему ноги и, наклонив сильнее, начал грубо вбиваться в плоть. Омега выгнулся как кошка, тщетно пытаясь вылезти из-под мужа, поворачиваясь к нему, стараясь увидеть его лицо, – Зачем, Феофил? Не надо так...
В ответ альфа сделал грубый толчок, загнав член наполовину внутрь. Энджи вскрикнул, мальчишке было больно, к тому же лекарь взял ремешок и завязал его на горле. Еще толчок, и огромный член вошел полностью. Омега хватал ртом воздух и извивался, а лекарь, уже забыв, в чем именно провинился муж, с наслаждением трахал тонкое нежное тело Энджи, держа его за длинные черные волосы, намотав их на кулак. Омега пытался развязать ремешок на шее, но не получалось, пальцы не слушались. Мальчишку охватила паника. В глазах темнело от удушья, а толчки отдавались острой болью. Альфа не хотел двигаться аккуратно. Наоборот, он делал это резко, не стесняясь причинить максимальную боль мужу. В какой-то момент, испугавшись, что Энджи задохнется, он ослабил удавку и, не снижая темпа, обнял за грудь партнера и начал его яростно целовать, горячо, властно, оставляя засосы и укусы. Омега плакал от боли, пытался вырваться, но молчал, понимая, что альфа его просто не услышит. Он был слишком увлечен и, максимально прижавшись к спине Энджи, даже не замечал, что двигаться стало легче из-за сочащейся крови.
– Пусти! – мальчишка буквально выкрикнул, боль от толчков стала невыносимой, но Феофил плотно закрыл ладонью рот омеги и снова укусил за шею. Вскоре он начал двигаться неритмично, пока не кончил внутрь мужа. Энджи лишь застонал и, когда лекарь вышел из него, лег на живот. Уткнувшись лицом в пол, мальчишка горько заплакал.
Феофил около минуты смотрел на испачканные кровью ягодицы мужа, постепенно возвращаясь в обычное для себя состояние.
– Энджи... – рука легла между лопаток мужа, но мальчишка дернулся и отполз в сторону, не переставая плакать, – Энджи, прости, я не знаю, что со мной было...
– Я знаю, – прошептал омега, – Ты эгоистичный подонок. И не любишь меня, ни капли не любишь.
– Нет... – Феофил подполз ближе к мальчишке, – Я просто...
– Не прикасайся ко мне! – Энджи притянул на себя покрывало, прикрываясь, – Тебя не устраивает мое бесплодие? Так уходи! Уходи! Я жил без тебя сколько лет, проживу и после.
– Нет! – альфа, казалось, впадал в неадекватное состояние при любой мысли, связанной с возможной потерей возлюбленного. Он схватил Энджи за плечи и притянул к себе, – Ты не уйдешь от меня, ты мой! Только мой!
– Я для тебя игрушка...
– Игрушка?! Да надо мной всё племя смеется, что я женился на тебе. Ты слишком дорогой для игрушки! И да, ты прав, они все знают, что ты бесплоден.
– Так найди другого омегу, что, их мало? – Энджи не переставал плакать от обиды. А еще он вспоминал, что и ему теперь было трудно проходить мимо соплеменников, ловя злые и завистливые взгляды. Немногие ему искренне радовались. Одно дело быть шлюхой сына вождя, а другое – стать мужем одного из лучших представителей племени.
– Не смей так говорить! – Феофил повалил мужа на землю и практически лег на него, целуя в губы, – Ты моя пара...
– Ты меня сейчас изнасиловал, порвал... Свою пару, – Энджи попытался выбраться из-под мужа, но тот лишь плотнее прижал его к земле.
– Прости... Я такой, мне жаль, что я сделал тебе больно. Но я... без ума от тебя. Меня убивает мысль, что...
– Что я уйду или изменю тебе?
– Да... – Феофил отпустил Энджи, – Я старше тебя в два раза... И еще... Если у нас не будет волчат, то ничего тебя не удержит рядом. Да и... я бы просто хотел их...
– Почему у тебя нет детей? – Энджи знал, что у лекаря, кажется, когда-то был муж. Но что потом произошло, оставалось для него неизвестным. Слышал только, что какое-то несчастье.
– Это плохая история, – Феофил отвел глаза, – Во время войны... Он погиб. Еще в самом начале, – лекарь смотрел куда-то в сторону, – У него была беременность на последних сроках. Его убили в стычке, когда Белое племя напало на лагерь. И всё...
– Мне жаль... – Энджи коснулся рукой щеки альфы, – Но я не смогу всё равно помочь тебе. Никак. Ты же знал, на что шел, когда женился на мне.
– Да, я просто несдержан. Прости... – лекарь смотрел в зеленые глаза Энджи.
– Не бей меня больше, – голос мальчишки снова дрогнул, и Феофил прижал к себе мужа, целуя в щеку. А Энджи продолжил, – И поверь, если бы я тогда не избавился от плода, меня бы убили. Может, я тогда и сделал неправильный выбор, между беременностью и своей жизнью, но... Не осуждай меня, я ведь был еще ребенком.
– Прости меня, – лекарь покрывал лицо мужа поцелуями, – Я тебе верю. Я так со злости сказал, но я так не думаю, я всё понимаю...
Энджи тяжело вздохнул и поцеловал в ответ лекаря. Мальчишка не мог долго злиться на него.
– Сделай что-нибудь, у меня кровь...
– Да, конечно, – альфа достал шкатулку с лекарствами, не переставая думать о том, что Энджи не может иметь детей.
