Текст книги "Черное племя (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Крамер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Часть 33. Плохие известия
Ближе к вечеру к Энджи в шатер пришел Кайлин. Он просочился как тень, боясь, что помешает. Зеленоглазый оборотень как раз прохаживался с Аскольдом на руках, стараясь уложить. Феофил ушел по делам, и младший вождь сел в уголок, дожидаясь, когда Энджи, наконец, освободится.
– Ну что, спит? – Кайлин спросил совсем шепотом, – Можно посмотреть на него?
– Можно, – омега непривычно хихикнул, всё еще не веря своему свалившемуся на голову счастью.
– О боги, он такой маленький, – Кайлин с удовольствием рассматривал волчонка, стараясь не думать, что своих он, скорее всего, не увидит.
– Да, но я уверен, и Феофил тоже, что он будет хорошим воином...
– Конечно, ты его воспитаешь как надо.
– Да, и еще, смотри, – Энджи аккуратно развернул спящего младенца и показал на странное пятнышко на груди, – признак породы или дарования, каждый шаман толкует это немного по-своему, – глаза оборотня загорелись, – Но все сходятся в одном, это признак героя. Так что Аскольд вырастет сильным и справедливым, такие знаки только у избранных.
– Смотри, а то станет конкурентом на место вождя лет через пятнадцать-двадцать, – оборотень сказал это совершенно спокойно, но Энджи, сообразив, что лучше бы молчал, тут же смутился.
– Нет, ну что ты говоришь, это я как отец. Не могу же я желать для ребенка плохого будущего...
– Я не обижаюсь, Энджи, просто если мои волчата будут как Арен, и если Арен не поменяется, то власть уйдет от династии. А кто придет на замену, это не так уж важно.
– Кайлин, я надеюсь, что всё обойдется, – мальчишка взял друга за руку.
– А представь, что с Ареном будет, когда я умру? Он сейчас с меня пылинки сдувает, молится на меня практически, – младший вождь вздохнул, – Ты думаешь, почему муж упустил ситуацию с Сехелисом? Когда узнал, что проклятие нельзя снять, он потерял интерес ко всем делам. Постоянно проводит время со мной, и вот первые результаты...
– Я сочувствую, что всё так получается, – мальчишка задумался, – Даже не знаю, что тут можно сделать.
– Ничего нельзя. Либо Арен меняется, либо нас ждут проблемы, – Кайлин задумчиво поглаживал живот, – Сехелиса казнят завтра... Мой муж сам отсечет ему голову. Я не хочу туда ходить, но мне можно и не появляться. Я всё-таки в положении.
– Я тоже не пойду. Не люблю казни, мне это совершенно неинтересно, да и с Аскольдом куда мне? – Энджи снова посмотрел на спящего младенца, который тихо сопел, сжав в кулачки крошечные ладошки.
– А чем ты кормишь ребенка?
– Видишь козу в углу? – мальчишка хмыкнул, – Она делится с нами своим молоком.
– Как? Ты ее доишь? – у Кайлина глаза на лоб полезли.
– Ага, – Энджи рассмеялся, – Это не сложно, могу научить.
– Нет, спасибо, – омега рассмеялся в ответ, потом задумался, – Я поговорю с кормящими омегами, может, кто-нибудь поможет тебе... Аскольду нужно получать молоко оборотней, хоть немного.
– Спасибо, но я не думаю, что кто-то придет мне на помощь, – Энджи прикусил губу, – За мной волочились их мужья, кому это приятно.
– И всё равно. Тебе нужна моя помощь?
– Нет, пока всё хорошо, Феофил всегда рядом, но ты заходи почаще...
– Конечно, – Кайлин чмокнул Энджи в щеку и, пожелав удачи, вышел из шатра.
Дальше понеслись день за днем, ночь за ночью, для Энджи совершенно одинаковые, с вечным недосыпом, наполненные криком недоношенного Аскольда, постоянным кропотливым трудом выхаживания, кормлением, пеленками.
Коза больше не сопротивлялась, привыкнув к постоянному доению, а за последующие недели единственный омега, который приходил делиться молоком, был Ингард – оборотень двадцати с лишним лет, с коротко обрезанными, черными, как смоль, волосами и красными глазами. В его лице и фигуре не было ничего женственного и нежного, он был весьма агрессивен, своенравен и единственным, кто мог скрутить его в бараний рог, был муж, с которым вездесущий Энджи успел в юности неоднократно совокупиться, правда, исключительно во время течки и без каких-либо обязательств. Ингард об этом знал, но всё это было задолго до его брака, поэтому оборотень не ревновал, а к поступку Энджи выходить волчонка относился уважительно.
– Надо тебя научить нормально драться, а то ты худой, слабый и выглядишь, как сопля, – Ингард никогда не стеснялся в выражениях и характеристиках. Энджи же в ответ только кивал, глядя, как Аскольд сосет молоко своего кормильца, – Что ты будешь делать, если встретишь вражеского альфу, который захочет тебя убить, а?
– Соблазню... – невольно вырвалось у Энджи, который понимал, что с его силой и телосложением в случае опасности нужно либо бежать, либо раздвигать ноги.
– Тьфу, – в сердцах плюнул Ингард, – Ты теперь папа и муж, поэтому должен искать другой способ решения проблем...
– Зачем ты нагнетаешь? – Энджи скривился, – У меня есть Феофил, и он защитит меня...
– Белое племя на грани войны.
Омега аж сел.
– С кем? А почему я об этом не знаю? – у мальчишки сердце забилось так сильно, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.
– С Красным племенем. У них шаман был оттуда, и он погиб, как-то странно. Я думаю, это провокация, – Ингард был совершенно серьезен, – Не знаю точно, что они не поделили, но их отношения обостряются с каждой неделей. Об этом из нашего племени еще никто толком не знает. А оно и не надо, но если конфликт случится, нас тоже втянут в войну.
– Откуда ты это знаешь? – Энджи взял на руки младенца, который наконец-то насытился.
– В Черном племени есть разведка... Мой муж в ее числе. Арен и Феофил в курсе всего, но от Кайлина, конечно же, скрывают, он в положении. А заодно и тебе, как я понял, решили не говорить, ты слишком занят сейчас, чтобы мыслить спокойно.
Энджи расстроился. Он держал на руках Аскольда, думая над тем, что, если начнется война, то все надежды, которые он возлагает на ребенка... Всё может пойти прахом.
– А мы готовы к новой войне?
– Мы всегда к ней готовы, – Ингард поправлял на себе одежду, скрывающую чуть вздувшуюся грудь, – Но пока беспокоиться рано. Михаэль откупился от Красного племени, ему мир дороже. Поэтому несколько месяцев, а, может, лет, еще есть.
– Зачем Красное племя хочет войны?
– Трудно сказать... Может, просто желает поработить всех, может, у Михаэля есть что-то, что им нравится, – Ингард пожал плечами, – Это сложный вопрос.
– Спасибо, что рассказал мне...
– Только не скандаль с мужем по этому поводу.
– Я вообще ничего ему не скажу, – Энджи улыбнулся, – Пусть думает, что я не знаю об этом, тем более, что явной опасности еще нет.
– И правильно, – Ингард попрощался и пошел к себе. А зеленоглазый оборотень так и остался сидеть, держа на руках засыпающего ребенка. Только не война, только не война... Энджи слишком много натерпелся за свое детство и юность, неужели это все повторится снова? Не в состоянии себя контролировать, омега заплакал. Энджи вообще плакал крайне редко, но почему-то именно это известие на него подействовало особенно сильно. Может, виной тому были расстроенные нервы и хроническая усталость? С трудом успокоившись, омега положил ребенка на кровать, а сам сел на пол и достал вырезанные им накануне деревянные кубики для гадания. Энджи заметил, что в последнее время слишком часто какая-то сила заставляет его выполнять вещи сакрального характера, чего раньше с ним не случалось.
– Это кубики, игра, будет скоро ли война? Боги, боги, дайте знак, когда пасть раскроет враг... – с этими словами Энджи бросил несколько кубиков с вырезанными на них картинками. Расклад выпал не самый лучший. Получалось, что война будет, и будет в несколько этапов. И, если оборотень не ошибался, то первый начнется где-то минимум через год-полтора, после чего возникнет перемирие, которое будет длиться лет пятнадцать или больше, после чего всё начнется снова. Мальчишка убрал кубики и нахмурился. Теперь точно надо было учиться драться, как и говорил Ингард.
Часть 34. Триумф любви
Пока Энджи и Феофил возились с сыном, Кайлин, как мог, привыкал к обнаженному телу своего мужа. Это было непросто. Однако к концу второго месяца тренировок, когда животик у младшего вождя стал уже весьма и весьма заметен, омега, наконец, смог принять ласки Арена без страха и истерики.
– Иди ко мне, родной, – альфа обнял мужа, лежа на постели, чувствуя, как член упирается в бедро омеге.
– А мне точно больно не будет? – Кайлин старался расслабиться, как только мог.
– Не будет, если что, я сразу вытащу, – оборотень легонько укусил мальчишку за ухо, – Я в тебя сначала войду сзади и, если всё пойдет хорошо, потом ты ляжешь на спину и уже будем лицом к лицу.
– Как скажешь, милый, – Кайлин встал на четвереньки, одной рукой периодически трогая живот и явно волнуясь. Альфа не стремился входить сразу, пальцы проникли в задний проход мальчишки, разминая, и оборотень, уже привыкший к такого рода ласкам, немного расслабился. Появилось немного смазки, а вместе с ней и возбуждение. Омега вильнул бедрами и подался на оборотня.
Арен с трудом держал себя в руках. Запах беременного мужа сводил с ума, а поза и его трепещущее тело только добавляли масла в огонь. Облизнув губы, альфа начал медленно вводить член, положив одну руку на бедро партнера, а другой поглаживая мальчишку по спине. Раздался сдавленный стон. Кайлину не было больно, наоборот ощущения были настолько непривычны и приятны, что мальчишка даже покраснел, чего, впрочем, муж не видел. Войдя до середины в тесный горячий проход, Арен нагнулся и провел языком по шее омеги, шепнув.
– Как ты? Продолжать?
– Да, пожалуйста, – Кайлин дрожал, чуть выгибаясь, его телу хотелось ласк, настоящих, а не только пальцами. Тогда Арен ввел член еще глубже и стал водить бедрами, набирая скорость. Больше всего оборотень боялся, что Кайлин переволнуется, и это повредит волчатам.
– Тебе нравится? – альфа обнял мальчишку за плечи и вдохнул запах его волос, – Ты великолепен...
– Да, продолжай, сильнее, – Кайлин повернул голову к мужу и приоткрыл раскрасневшиеся губки, которые тот час же поймал Арен. Темп возрос. Мальчишка чувствовал, как тело выгибается само, подстраиваясь под толчки альфы, и каждое движение заставляло вскрикивать от новой порции удовольствия. Видя, что всё идет без проблем, Арен вышел из омеги и перевернул его на спину, тут же войдя снова. Теперь он мог видеть лицо Кайлина и целовать его в приоткрытые раскрасневшиеся губки, с которых срывался сладкий стон. Вскоре толчки стали всё агрессивнее и жестче, омега кричал от возбуждения, а Арен, прикрыв глаза и устремив лицо вверх, чувствовал, что близится к пику такого удовольствия, которого не знал ни с каким партнером до этого.
Вскоре Кайлин почувствовал, как внутри его разливается горячая жидкость, но к тому моменту уже сам мальчишка выгибался в накрывшем его бурном оргазме.
Что же касается Энджи с Феофилом, то у них интимная близость после появления младенца не то чтобы поубавилась, а, скорее, сошла на нет. Причем полностью. Впервые в жизни зеленоглазому омеге было не до секса. Мальчишка уставал так, что как только вечно вопящий и пищащий ребенок засыпал хоть на какое-то время, Энджи проваливался в сон следом, напрочь забывая о супружеском долге.
Феофил относился к этому с пониманием, хотя вскоре близости ему стало катастрофически не хватать. И если раньше, до брака, он выкручивался хотя бы тем, что рядом не было партнера – раздражителя, то теперь партнер был, и его тело звало к себе даже тогда, когда хозяин спал как убитый, раскинув руки по постели. Тогда альфа нашел выход из положения. Пользуясь тем, что мальчишку разбудить было практически невозможно, он приспускал с мужа белье и, чуть касаясь его бедер одной рукой, второй доставлял себе удовольствие, представляя, что трахает Энджи.
Однажды Феофил позволил себе увлечься. Запустив руку между бедер мужа, оборотень нащупал дырочку, в которую не удержался и ввел палец, отчего омега мгновенно проснулся. Энджи сначала испугался, а затем еще больше удивился, что застал лекаря за столь низменным занятием. Однако омега тут же понял, что муж уже просто одурел от воздержания. Ребенок тихо сопел рядом.
– Ты чего? – мальчишка приподнялся на локтях, оценивая ситуацию.
– Ой, прости... – Феофил одернул руку и поспешил прикрыться покрывалом, безуспешно делая вид, что всё хорошо и его не разоблачили.
– За что прости? – Энджи секса по большому счету как-то не хотелось, но мужа он любил. Мальчишка отдернул простынь и уже был готов взять в рот, но лекарь остановил его.
– Не надо, ты такой уставший... Давай лучше так, я прижмусь к тебе и немного сам поработаю рукой... Только дай мне тебя полапать.
– А ты на меня не обидишься? – Энджи испытывающе смотрел на мужа.
– Ну что ты, тем более, что через час-другой проснется Аскольд, так что спи...
Мальчишка кивнул, стянул с себя белье и снова вырубился, а Феофил без помех доделал всё, на чем его остановили.
На утро, когда пара возилась с квакающе-орущим ребенком, в шатер зашел шаман. Энджи не ожидал такого визита, да и Феофил тоже понятия не имел, что гостю могло понадобиться.
– Ребенок уже достиг двухмесячного возраста? Вы так и решили его оставить?
– Да... – для Энджи эти недели прошли как один день.
– А имя придумали?
– Аскольд.
– Хорошее имя, – шаман посмотрел на младенца, – если бы не смерть Рональда, малыш должен был родиться только на днях. И если бы не вы, то он бы не выжил. И так как вы с Феофилом оставляете его себе, то Аскольд должен пройти обряд усыновления. Я планирую его провести завтра на рассвете, так что будьте готовы.
На следующее утро Феофил и Энджи стояли в окружении толпы оборотней, которые явились на такой воистину редкий обряд, как усыновление. За последние лет десять этот ритуал проходил всего пару раз, да и то дети были уже практически взрослыми. Но, несмотря на возраст ребенка, всегда происходило одно и тоже. Если в обряде участвовал омега, который возлагал на себя роль папы, новый сын должен был пролезть между его ног, что символизировало, что он родился. И с того момента никто в племени не имел права считать ребенка найденышем или сиротой. Самое забавное, что даже если обряд проводили по политическим мотивам, и сыну было резко за двадцать, а папа был стариком, пролезть оборотень между ног всё равно был обязан.
Энджи никогда так не волновался, даже на собственной свадьбе. Казалось, он был на грани обморока. Опасаясь, что омега уронит ребенка, Феофил сам держал его на руках. Шаман творил какие-то заклинания, жег травы, но мальчишка не замечал ничего, кусая губы и чувствуя на себе сотни заинтересованных глаз. Еще никогда соплеменники не разглядывали его так тщательно. Наконец шаман взял Энджи за руку и помог подняться на приготовленный помост, где поставил на колени, заставив расставить ноги. Мальчишку заранее переодели, и на нем лишь была короткая рубашка, которая с трудом прикрывала бедра, как и положено рожающему.
Энджи дрожал, как осиновый лист. Шаман взял на руки ребенка и, с помощью Феофила, пронес его между ног омеги.
– Родился! – шаман торжественно поднял хнычущего младенца над головой. Раздались аплодисменты, что сильно удивило Энджи, который помнил, с каким негативом оборотни смотрели на него во время его свадьбы. Мальчишка, краснея и волнуясь, начал спускаться с помоста, когда в глазах у него потемнело и он, покачнувшись, начал падать, однако Феофил успел подхватить его. Шаман к обмороку Энджи отнесся с пониманием.
– Видите, он довел себя до истощения, выхаживая чужого ребенка! А теперь он стал отцом, хотя боги отказывали ему в этой радости. Так давайте же возрадуемся за Энджи!
Оборотни в основном потеплели по отношению к омеге, хотя врагов еще было много. Но теперь, и Феофил это почувствовал, что-то поменялось.
Энджи не приходил в сознание, и лекарь отнес его в шатер, где плотно укрыл одеялом. Арен нес орущего ребенка следом, который, оказавшись с папой, хоть и находящимся без сознания, тут же успокоился. Через некоторое время в шатер стали заходить оборотни, они приносили цветы и подарки, поздравляя пару с рождением сына. Феофил кивал, растерянно улыбаясь.
А когда Энджи пришел в себя и увидел кучу цветов, он долго не мог понять, кому они предназначены. И Феофилу стоило большого труда объяснить, что это знак расположения соплеменников. Но мальчишка всё равно не верил, он только прижимал к себе младенца, опасаясь как ненависти, так и любви посторонних людей. Особенно любви, к этому он не привык.
Часть 35. Заключение
Шли неделя за неделей. Всё было так тихо, так беззаботно, что казалось, и беспокоиться не о чем. Энджи, наконец, привык к тому, что племя перестало относиться к нему враждебно. Теперь мальчишке было не стыдно выходить из шатра, он не боялся быть обсмеянным, оскорбленным, его не бойкотировали. Энджи было удивительно и непривычно это ощущение, когда не надо вжимать голову в плечи, проходя мимо таких же как он омег.
Нашлись и те, кто, помимо Ингарда, помогал вскармливать его волчонка, поэтому мучить козу нужно было всё меньше и меньше. Летние дни бежали один за другим, и чем ближе становилась осень, тем чаще Энджи видел печаль на лице Кайлина.
Младший вождь двигался тяжело, из-за огромного, непрерывно растущего живота.
– Феофил сказал мне, что будет тройня, – мальчишка сел на кровать рядом с Энджи, баюкающего своего малыша.
– Это прекрасно!
– Да, но я не уверен, что выношу их. Мне уже сейчас тяжело, – Кайлин положил руки на живот и смотрел в пол, – Мне кажется, волчата забирают у меня всю силу.
– Ты говорил с Феофилом об этом? – Энджи с тревогой рассматривал товарища.
– Да, он говорит, что беременному тройней всегда очень тяжело, заставляет меня пить отвары, – Кайлин грустно улыбнулся, – А метка не пропадает...
– Еще есть время...
– Не надо меня обнадеживать. Я не маленький, – омега повернул голову к Энджи, – Кстати, волчата толкаются, так необычно...
Арен был расстроен не меньше, чем муж. Видя угасание Кайлина, он ходил следом то за Феофилом, то за Энджи, то за шаманом, прося помощи. Младший вождь часто замечал на себе тайный тяжелый взгляд мужа, который теперь выглядел очень похудевшим и осунувшимся. Впалые щеки, черные круги под глазами, сутулость... Арен не был похож сам на себя. Его пытка не заканчивалась. Ночами он едва ли мог заснуть. Он часами смотрел на Кайлина, на его красивый профиль, на изящные руки, на живот, смотрел и ни о чем не мог думать. Арен не мог принять мысль, что его муж умрет, это не должно было случиться, это несправедливо, страшно!
Арен молчал. А когда Кайлин просыпался, он тихо целовал его в губы и прижимал к себе, чувствуя теплое, нежное, родное тело. Пара никогда не говорила о том, что их ожидает. И Кайлин, и Арен интуитивно понимали, что ни одно слово не выразит боль и ужас их обоих.
Недели бежали слишком быстро. Оборотни никогда не замечали время, думая, что его хватит на их век. Только кто мог подумать, что век станет коротким?
И лишь однажды, холодной октябрьской ночью, Кайлин проснулся и горько разрыдался. Арен как обычно не спал. Видя, что муж плачет, альфа прижал его к себе, поглаживая и успокаивая. Но сегодня омеге нужно было высказаться. Страхи, которые он держал в себе последние полгода, просились наружу, рвали сердце.
– Арен, я не хочу умирать, мне страшно умирать, Арен... – мальчишка обнял мужа, – Как же без меня будут мои детки? Как же мне тебя оставить? Я не хочу умирать...
Вождь молча прижимал к себе мужа, чувствуя, как дрожат руки. Арен не знал, как быть, он не представлял себе жизни без Кайлина. Тысячи раз альфа проклинал себя за свою жестокость и глупость, но ничего не менялось.
– Арен, если я умру, ты не очень грусти, ладно? – омега вцепился в плечи мужа, вдыхая такой приятный и терпкий его запах, любимый запах.
– Я не смогу не грустить, я люблю тебя...
– Я знаю, – Кайлин всхлипнул, – Пообещай, что ты будешь хорошим вождем и не оставишь племя.
– Я не могу обещать это, – Арен шептал совсем тихо, – Я не знаю, что со мной будет.
– Дети не должны остаться круглыми сиротами.
– Я понимаю, – альфа прикрыл глаза. Дети... Сейчас для вождя их не существовало, они были чем-то непонятным в животе мужа. А Кайлин... Кайлина он любил.
– Ты ведь не убьешь себя, если я погибну.
– Хорошо, – обещание далось Арену с большим трудом. Он уложил омегу, плотно укрыл его одеялом и прижал к себе. За окном были слышны завывания ветра и шум холодного моросящего дождя.
Осень была мрачной. День за днем, ночь за ночью Арен невольно ждал дня родов. Метка не сходила. Серое ситцевое небо прорывалось слезами; голые ветви, с которых облетели усталые пожелтевшие листья напоминали скелеты, они трещали и гнулись от сильного ветра; трава пожухла, казалось, природа умирает, как умирал Кайлин.
Вождь перестал надеяться. Не было ни одного знака, который мог бы подарить хоть кусочек надежды. Из птиц остались лишь вОроны. Один из них, огромный, черный, в один из дней долго кружил над селением, страшно гаркая, будто предрекая гибель.
Кайлин смирился. Он смотрел на осень и... радовался, что еще может видеть хотя бы это. Ведь скоро, скоро на него опустится вечная ночь, где ничего не будет.
Однажды, мерзлым ранним утром, Кайлин почувствовал острую режущую боль в животе. Схватки...
Арен закрыл лицо руками. Вот оно. Час, когда нужно отдавать по счетам. Омега, бледный, испуганный смотрел на мужа.
– Пообещай мне, что останешься жить, прошу тебя...
– Обещаю, – вождь опустил глаза.
Позвали Феофила, который ждал со дня на день, когда у младшего вождя должны начаться роды. Арен стоял возле кровати, глядя, как мужа переодевают в короткую рубашку, как убирают ему волосы...
– Не стой тут, милый, – Кайлин виновато улыбнулся, – Я не хочу, чтобы ты меня запомнил таким, с измученным лицом, умирающим. Я хочу остаться красивым в твоей памяти, так мне будет спокойнее.
– Хорошо, – выдавил из себя Арен и, поцеловав мальчишку в губы, вышел из крепости. Земля совсем замерзла, обледенела, лужи покрылись коркой льда, только вождь не замечал этого. Не видя, куда он бредет, альфа удалялся от селения, где его бы никто не мог видеть, чтобы никто не понял, какое горе на него навалилось.
Дойдя до какого-то сваленного дерева, альфа сел на него и замер. Звуки как будто стихли, мыслей не было, не было ничего. Это, казалось, была квинтэссенция страдания, перед которым Арен предстал беззащитным и как будто голым. Вождь не плакал, не думал... Если бы он мог сейчас упасть замертво, то с удовольствием это бы сделал, но смерть не принимала его. Вместо этого с неба стали падать снежинки. Арен опустил голову на руки. Кайлин не увидит зимы. Наверное, его уже нет, он уже ушел в ночь. А снег тихо падал и, казалось, в мире не раздалось ни одного звука.
Когда земля под ногами побелела, Арен поднялся и заковылял в сторону крепости, оставляя одинокие следы, появившиеся как будто ниоткуда. Вождь стряхнул с головы и плеч белый блестящий снег и лизнул его, чувствуя остроту ледяных песчинок.
– Арен... – вождь уже поднимался по лестнице крепости в комнату, где проходили роды Кайлина, – Арен...
Альфа остановился. Перед ним стоял Энджи с ребенком на руках. Вождь не сразу понял, что говорит ему омега. А когда понял, он полетел в комнату, где, измученный, но живой лежал Кайлин, в окружении трех запеленованных волчат.
– Ты жив? Жив? – вождь упал на колени, беспорядочно целуя лицо мужа, у которого не было сил даже улыбаться.
– Роды прошли легко, на редкость, – раздался позади голос Феофила, – И знаешь, что самое интересное? Метка исчезла, как только на землю упали первые хлопья снега. Так что... Вы очистились, боги вас простили.
_____________________________________________________________________
Друзья мои! Спасибо всем, кто был со мной во время моего крестового похода в глубь собственной фантазии и снов наяву. Любой фф для меня – это приключение, куда я отправляюсь вместе с гг и вами – читателями)
Спасибо за ваши отзывы, спасибо за письма с поддержкой. Я очень вам благодарен, вы меня вдохновляли, а это чертовски приятно, чувствовать, что то, что ты пишешь, нужно не только тебе.
Отдельное спасибо автору заявки. Воистину талантливый человек, такое придумать))
Теперь о моих творческих планах относительно второй части «Черного племени».
Как вы поняли из одной из глав, у меня есть наметки того, что будет дальше с нашими героями и их растущими детьми. Я очень хочу написать продолжение. Вопрос, интересно ли будет вам его читать? Это важно.
