Текст книги "Вернуть Дворянство 7 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Крам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Вернуть Дворянство 7

Глава 1

– Ну ты и раскабанел, дружок, – сказал я Деяну, покачивая его на руках. Племяш одновременно жевал свой палец и пытался выдрать мне бровь.

– В восемь титек и с тебя бы богатырь вышел, – засмеялся Клим.

– Это да, – согласился я.

Мы с дядькой в кои-то веки могли поговорить. Почти наедине. Но Деян лицо доверенное, ничего никому не расскажет, хотя бы в силу того, что еще не выучил ни одного слова.

– Тебе придется вырвать мне зуб, – сказал дядька.

– Что? – уставился я на него.

– Что слышал. Это последний секрет нашей семьи.

– Какой? Что у нас по тридцать три, вместо тридцати двух зубов?

– Нет. Гляди, – он открыл рот.

– И чего? Зубы как зубы?

– Вот именно! Один из них лишь покрытый эмалью артефакт.

– И что он делает?

Клим натянул широкую улыбку.

– Позволяет избежать действие подавителя.

– Да ну нахер! – не сдержал удивления.

– Схожие артефакты есть только у глав государств, и то лишь у некоторых. Если бы мне не отсекли конечности, то я бы сбежал из тюрьмы, но их потеря сказалась слишком сильно, и я фактически был бездарен без всяких подавителей.

– А какого черта ты раньше молчал? – возмущенно насел я на родича. А малыш на руках рассмеялся.

– Да как-то повода не было, – пожал плечами Клим. – Предки… были те еще перестраховщики. Они создали этот артефакт для императорской династии, когда Ивановы ещё только сели на трон. Но с Павлом, отцом нынешнего правителя вышел конфликт, он не очень справедливо поступил во время имперского суда, и после смерти наша бабушка изъяла артефакт, вместо него поставив текущему правителю подделку на несколько использований. А вечноработающий оригинал у меня.

* * *

– Что-то не нравится мне прочитанное, – хмуро заметил император. – Морская блокада судов Моржовых. И сам клыкастый молчит о причинах. Вызови-ка ко мне Ржевского, уж не поэтому ли поводу он хотел со мной встретиться.

Безликий секретарь кивнул и вышел, а через десять минут в кабинет вошел следователь.

– С чем пожаловал? –недобро уставился на него правитель.

– Не знаю, Иван Петрович. Неспокойно мне, как в тот раз перед покушением на Еву. Хотел спросить, может, я чего не знаю, вдруг забыли о чем-то упомянуть. Переговоры какие были с Благим, например?

– Не было ничего… с благим матом только если, но поскольку твоя чуйка сигналит, дело серьезное. Вот что, пусть явится этот Арс, поговорим, – он взял бумаги со стола и бросил следователю. – Почитай вот, на что похоже?

Ржевский внимательно вчитывался в отчет разведки. Сухие факты перемежались личной оценкой приставленного к Арсу человека. Это было интересно. Следователь хмурился, качал головой, а дочитав сказал:

– Выглядит скверно.

– И ведь я сам ему эту землю на Чукотке отдал. Теперь выходит, моя рука в этом всём видна. Ладно, это уже наши с ним дела. Ловкий мелкий пакостник.

* * *

Артефакт был камешком. Маленький, не очень ровный, неизвестного вида минерал напоминал то ли стекло, то ли металл, то ли пластик. Но самым главным было его свойство. Я, конечно, верил дядьке, но все же испытал, чтобы окончательно убедиться.

Не скажу, что вживление артефакта было простой и безболезненной процедурой. Чего только одно покрытие собственной эмалью стоит.

Зато теперь, если во дворце меня попробуют убить, у задумавших это, ничего не выйдет.

Это не все мысли, что меня занимали. Из головы не выходила схватка с Волканом. Сколько человек вообще могли с ним справиться, учитывая ауру его гадкой силы, которой тот окутывал всё вокруг?

Разве что несколько уже пожилых владеющих. Из тех, что умеют чувствовать всполохи чужих стихий и делают это регулярно. Но я таких и не знаю даже.

То есть снова, как и с родичем Пашкой, как с Вотанабэ Таро, в конкретной точке времени и пространства я единственный, кто мог их одолеть.

И в случайности уже не верится. Создается ощущение, что меня гонят как зверя в лесу по красным флажкам в охотничью засаду.

Сына, кстати, Строжайло не смог убить. Хотел, но не хватило сил душевных. Определил пока в тюрьму. Она у них там хардкорная, старинная, одаренный еще выживет, а вот из простых людей разве что попаданцы из прошлого, которые и осваивали остров, тогда человеков еще из гвоздей делали, не то что сейчас – слабаков из плоти лепят.

Об этом и многом другом я думал, снова возвращаясь в родную страну прямиком в любимый город.

Зря я бочку гнал на государевых людей, порой кажется, что там только Ржевский с мозгами, но нет, нашлись глазастые, иначе почему правитель сам меня вызвал. Я еще толком и не успел обдумать ход разговора, да только меня именно что на ковёр вызвали, это не предполагало никаких задержек. Гневить царя раньше времени не хотелось, один намёк и всё, что у меня и есть, замучают проверками до смерти.

Как вести диалог? Дадут ли мне вообще хоть немного им управлять? Не знаю, не знаю. Главное – сделать так, чтобы я успел всё высказать, до того, как выставят за дверь. Тогда даже если меня выпнут из дворца, император, остыв, всё обдумает, и можно будет как-то договориться.

Волнение имелось, но это не страх перед правителем, а скорее, переживания артиста перед сценой, вдруг совершу ошибку, сам вспылю или ещё чего.

От аэропорта домчал до нужной точки быстро. Глядя на кованную ограду, набрал по памяти номер и сказал Маслову:

– Начинайте. Выдохнув, вышел из машины и двинулся по широкой аллее. Из окна с чашкой в руке на меня смотрел Ржевский. Мы кивнули друг другу. Провожает, как на эшафот, блин.

Мимо пробежал, как всегда взмыленный Кухарский. Бедолага. Вот уж у кого жизнь не сахар.

Казалось, разлитое в воздухе напряжение передавалось всем, кто мне попадался. Люди были какие-то нервные, дежурно кивали, натянуто улыбались, и спешили по своим делам.

Парадный караул на дверях сегодня напоминал расстрельную команду. Может ли быть, что ради меня так расстарались? А фиг его знает. Вроде и не дорос, а с другой стороны, вдруг, это фетиш секретаря правителя, например. Ладно я, а кланлида помельче так можно и до трясучки довести.

Проходя мимо караульных, почувствовал, как начинает накатывать лихой азарт, как перед боем, захотелось им шапки на глаза опустить или брякнуть что-нибудь эдакое, типа «а айда ко мне на службу». Усмехнувшись этим мыслям, остановился у дверей. Ждал, когда тяжелые створки распахнуться, но никто не планировал мне открывать.

– Даже так, – удивился я в слух, окончательно убедившись, что у Иванова есть управитель, который и занимается всеми дворцовыми декорациями. Эдакий режиссёр встреч.

Хотел, чтобы я чувствовал себя маленьким слабым человечком, пытаясь в одиночку открыть дверь. Сколько она весит? Килограмм двести? Триста?

Я почувствовал на себе чужой взгляд. Обернулся. В парке гуляла Ева с Милой. Возлюбленная посмотрела на меня украдкой. Я улыбнулся и подмигнул ей. Тревоги сразу отпустили. Сердце забилось чаще.

«Вот именно из-за неё я по-вашему играть и не буду!» – воскликнул в мыслях.

Выплавлять дыру, конечно, не стал, а вот песчаный кулак пустил. Створа распахнулась, заставив бойцов наставить на меня винтовки с примкнутыми штык-ножами. Насколько знаю, у них и табур специальный под это дело.

Я прошел внутрь, не обратив на них внимание. Там меня встретил изрядно побледневший клерк.

– Гг-господин Благой? – уточнил он, будто не знал меня в лицо.

– Допустим, – хмуро бросил я.

– Прошу за мной! – попытался он вернуть себе уверенность.

Меня взяли в коробку бойцы дворцового гарнизона. Четыре человека второго ранга и еще четыре третьего.

Чудилось, сопровождающему было более неуютно, чем мне.

– Надеюсь, вам хотя бы платят нормально, – протянул я, видя, как караул чеканит шаг, следуя коробкой.

Увидев нас, служащие всех мастей, персонал дворца и его гости, шарахались в стороны и норовили вжаться в стены, отведя глаза.

Сегодня мне назначили в большой приёмной зале. Там мне бывать еще не доводилось.

В комнате ожидания народу было изрядно. Причем из всех категорий, простые граждане, предприниматели, новое и старое дворянство и столбовые рода. Похоже, всем меня показать решили к клетке из охраны.

Ладно, это даже забавно.

К лавочке меня не подвели, что значило, ожидать мне предстоит стоя, и, видимо, до самого вечера, учитывая число просителей, и то, что я последний.

Я усмехнулся.

– Мужики, ноги не устанут? – спросил я восьмерку своих конвоиров. Ответом мне была тишина.

Пожал плечами и создал себе стеклянный трон. Усевшись, поигрался с конфигурацией подлокотников и откинулся на спинку. Посидим, че.

– Вы это, – сказал я. – Как представление своё закончите, актеров уберёте, разбудите, – демонстративно зевнул и прикрыл глаза, чуть изменив положение спинки трона.

Задремал немного. Когда разомкнул веки, увидел улыбающегося Рюрюкова Ольга Мечеславовича. Мы не виделись с тех пор, как я умчал из его поместья, после того, как Макаров отравил меня на дуэли.

– За что тебя так? – насмешливо спросил он.

– Не знаю, – махнул я рукой. – Кому-то что-то доказать хотят. Пущай играются. Мне не жалко.

По залу поползли шепотки.

Часов через восемь настала очередь плюгавенького мужичка, явно из какого-то ведомства. Ольг кивнул мне, мол, ты следующий.

– Откуда знаешь? – спросил я.

– Да почитай не первый год тут, – рассмеялся он. – На Пашкуне он всегда разминается перед большой поркой. Получается, я ошибся, думая, что последний. Народ пребывал потихоньку, взамен ушедших.

Из-за дверей донеслись крики, а потом треск ломаемой мебели. Не в жизнь не поверю, что артефакт тишины внезапно засбоил.

– Так себе представление заметил я. На совсем неискушенную публику рассчитано.

Пашкун буквально выскочил из-за дверей. Лысину покрыла испарина, он промокнул лоб галстуком и весь красный на подгибающихся ногах пошел, держась за стенку.

Двери громко распахнулись. В зале настала тишина и в ней особенно хорошо было слышно гулкий марш конвоиров.

Меня завели. Стража вышла, и двери захлопнулись.

На помосте возвышался серебряный трон к которому вела красная дорожка. Я же стоял у её начала. Император высился надо мной, не спешил говорить, разглядывая меня.

– Приветствую тебя, император, – сказал я, развеяв гнетущую тишину.

– Не скажу, что рад тебя видеть, – нехотя процедил он. – Ничего не хочешь мне рассказать?

– Много чего хочу, владыка.

– Вот как значит. Вспомнил, что я не просто дядька в кресле.

– Ну полно тебе, царь-батюшка.

– Не поясничай! – воскликнул он.

Я примирительно выставил руки.

– И в мыслях не было, – заявил совершенно искренне. – Я всё с той же просьбой к вам, ваше императорское величество. Я Благой Арсений Андреивич, прошу руки вашей дочери Ивановой Евы Петровны. Многое готов за неё дать, что никто больше в мире не предложит. Не гони, прочь изволь выслушать.

– Ты мне зубы старыми словами не заговаривай! – начал заводиться император. – Я тебе ясно в прошлый раз всё изложил.

– Так многое поменялось с тех пор, вашество, – спокойно возразил я.

– И что же?

– Раз просьбы для тебя, владыка, пустой звук. Я с ультиматумом пришел.

– Чего⁈ – император привстал с кресла.

Волна его давящий ауры опустилась на плечи. Меня гнуло к земле, но я и не подумал опускать головы. Чувствовал, как нарастает давление в позвоночнике, слышал, как хрустнуло колено. Я попытался закрыться, уплотнить доспех энергии, да только ничего не помогало. Тогда окатил себя лечением. Колено обожгло, будто током саданули в одну из связок. Стало полегче.

Давление нарастало. Император буравил меня испепеляющим взглядом. Влияние постепенно ослабло. Я смог распрямиться, так и не отведя глаз.

– Чего слышал, правитель, – сказал я твердою. – Либо ты мне дочь отдаешь, либо я буду вызывать на дуэль и убивать каждого её потенциального жениха. Не останется в империи сильных наследников, примусь за соседей. Кровосмешенцы западные уж точно мне не соперники.

– Ну-ну, – почти смеясь протянул император. – Долго ли продержишься так? Да тебя изничтожат быстрее, чем твоих предков.

– Поглядим, – пожал я плечами. – Да только это не всё. Перед тем как сдохну весь мир увидит, как я у тебя Камчатку оттяпал.

– Ах ты! – вскочил правитель.

Меня снова начало давить к полу, принуждая упасть на колени. Сдавило со всех сторон. Казалось, я видел, как гнев императора закручивается в жгуты. Будто аура власти обрела форму. Дышать стало тяжелее. Легкие не могли раскрыться на полную, сдавило со всех сторон. Теперь я отчетливо ощутил, как лопнули боковые связки на обоих коленях. Уж сколько я их латал в другой жизни, не спутаю.

– Не много на себя берешь, сопляк⁈ – орал правитель. – Куда ты лезешь??? В своём уме⁈

Давление усилилось до предела, ребра затрещали, я пытался укрыться техниками, но они развеивались не в силах сдержать воплощенную волю правителя.

– А что мне ещё остаётся, вашество? – кое как смог выдохнуть я. Давление в миг ослабло, и я вдохнул, окатывая себя целительной волной.

– Ты сам мне выбора не оставил, – сказал я, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. Воздуха отчаянно не хватало.

– Глупая будет смерть, – сел на трон император. – Ты на что вообще надеешься?

Я пожал плечами. Не нашелся с толковым ответом.

– На случай, – нагло ухмыльнулся я. Правитель сощурился. В глазах отчетливо читалась работа мысли.

– Неужели! – пораженно протянул он. – Так это правда. Ты всерьез спутался с Романовым.

Я успел сориентироваться. Лишь на миг меня будто начало перекашивать в лице, но потом я вернул себе самообладание, как бы надеясь, что собеседник не заметил вспышки слабости.

– Вот значит как! – встал он и приложил руку к подбородку стал ходить вдоль трона.

– Меня воспоют в песнях, даже не сомневайся, владыка, – начал паясничать я, словно пытаясь увести его в другую сторону. – А уж сколько пьес поставят. А как это по тебе ударит. Ух…

– По мне? – поднял брови правитель.

– А как же. Не ты ли мне плацдарм выделил? Задолго причём. Не с твоего ли бездействия я Макаровых извёл, не полученной ли там техникой в бой иду… уже, кстати. Но пока это события серых тонов, а уж какой окрас у них появится, только в твоей власти, император.

Он уселся, положил руки на подлокотники, и в зал вбежал секретарь, о чем-то пошептавшись, правитель нахмурился, и помощник исчез в задней двери.

– Так значит, –задумчиво протянул он.

– В глазах людей это будет выглядеть так, что ты решил за что-то моими руками наказать гордых жителей того края, а потом просто убрал меня с доски. Разменял как пешку. Сколько ты на этом потеряешь? Будут ли тебе доверять после такого. Поверь, информационная компания уже готова. Век не отмоешься. А те, на кого это всё не сработает, будут думать, что тебе любой молокосос может руки выкручивать. Вон как легко целый край оттяпал. В прямом смысле, кстати, есть вариация собы… есть способ отделить полуостров и уплыть как на лодке, абсолюта мне в аренду ради такого дадут. И люди подумают: «Он один был. А может и нам объединиться и попробовать чего откусить». Ну и с дочерью тебе уже в ладах не быть никогда после такого. Стоит ли оно того, вашество?

Он слушал меня в полуха, больше был погружен в себя. Похоже, тема с Романовым его всерьез зацепила. Не зря я тогда подробный доклад Ржевского на стол положил. Читал его правитель, вон как напугался. Всерьез решил, что я всё просчитал и смодерировал нужное будущее.

– Уже лет двадцать, как никто так нагло себя не вел, – покачал головой император, словно ему нравилось происходящее. Он окончательно взял себя в руки. – Допустим твоя взяла.

Я не сдержал улыбки.

– Только допустим. Что на другой чаше весов? Это твоё оружие, из-за которого Благих уничтожили?

– Нет, ваше величество. То предложение утратило силу. Каждое новое предложение хуже предыдущего, у вас учился.

– Щенок! – прорычал император.

Поток силы, едва не снес меня, чуть не выбросив в окно, только песчаные оковы на ногах и удержали. Я закрыл лицо руками, как во время бури и навалился корпусом вперед. Уже хотел создать клинок света и вонзить в пол, чтобы не улететь, как выплеск ярости прекратился.

– И что же ты мне тогда предложишь? – сдерживая гнев, процедил сквозь зубы правитель.

– Счастье вашей дочери, – улыбнулся я.

– И? – хотел встать он, но все же удержался в кресле. Пальцы подрагивали, и до меня дошло, что в подлокотниках кнопки, так он и вызвал помощника.

– Верну в строй любого калеку.

– Наслышан уже, – махнул он рукой. – Со всей страны уже перетаскал служак?

– Еще нет. Только начали. Зато вернее, чем у меня, людей не у кого не будет. Но это так бонус. Ещё смогу выдать дворянство любому, на кого укажешь.

Он лишь фырнул.

– И самое важное – я нашел один артефакт… – тут я обернулся, словно искал камеры.

– Это только между мной и тобой. У этих стен нет ушей.

– С его помощью ритуал древних позволит возвысить человека на ранг.

– Любого? – недоверчиво уточнил собеседник, подавшись вперед.

– Любого.

Он задумался. Я могу перворангового превратить в абсолюта, а это здесь что-то вроде стратегического оружия в том мире.

– Вот и думай, Петр Павлович. Минус полуостров или плюс абсолют. Слёзы горя Евы или слёзы счастья. Что выгоднее для страны? А для тебя? А чья выгода важнее?

– А ну пшел вон! – воскликнул он.

Тут же вбежала стража.

– Взять его! – скомандовал император.

Я бросил взгляд в окно, готовясь выскочить, но почувствовал, что заработал подавитель. Не стоит показывать, что он на меня не действует.

– Сколько ж вас понадобиться? – оскалился я, глядя на бойцов. – Тут во всем дворце столько нет.

Восьмерка здоровяков ринулась на меня. Первого же я встретил правым прямым, укладывая перед собой и мешая другим подобраться.

– Слабаков понабрали! – воскликнул я, играя на публику, что с выпученными глазами пялилась на происходящее из зала ожидания.

Второй охранник был умнее, попытался меня схватить, чтобы остальные навалились, да только улетел броском через плечо. Третьему досталась нога в голову, наглухо вырубая мужика.

После этого я уже сам пошел в атаку. Спустя десятка два секунд оставшаяся пятерка скрючилась на полу в разных позах.

Из двух дверей за троном выскочил еще десяток бойцов.

– Ну-ну, поглядим чего ваша охранка стоит по-старому, на кулаках! – заорал я.

Когда меня прижали к окну, на ногах была еще половина нападавших. Очередному быку, я позволил себя повалить, и просто перекинул через себя ногами прямо в окно. Там дар заработает, так что не разобьётся. Оставшихся четверых отправил в след за товарищем.

Из зрителей первым сориентировался Рюрикович. Он влетел в зал, за ним неуверенно пристроились ещё человек пять.

Ольг Мечеславыч закатал рукава. Ну да, былинного дядю мне при всем своём мастерстве не свалить. Килограмм сто двадцать в нём.

И тем не менее, мне удалось не угодить в его медвежью хватку. Хотя пару раз он меня зацепил, до убегающего из под ног пола. Но я как-то отбегал. Вырубил остальных, кто с ним вошел, а потом раздался выстрел.

Я упал, глядя как из ноги хлещет кровь. Попытался вскочить, но Рюриков прижал меня.

– Да всё уж, не дергайся, – шикнул он.

Ржевский стоял, привалившись к косяку с пистолетом в руке.

Ворвалось подкрепление стражи, меня скрутили и потащили знакомой уже дорогой в тюрьму под замком.

Глава 2

– Ты как там вообще оказался? – спросил император Ржевского.

– Предчувствие повело, – пожал плечами Олег Аркадьевич.

– Хорошая у тебя интуиция, – похвалил его император.

– Есть такое дело, – кивнул следователь.

– А вот охрана у меня во дворце никудышная. Одного толпой усмирить не смогли.

– Так может их в Арсову школу направить? Пусть и без даров научаются людей бить.

Император нервно хохотнул.

– Не испортятся у тебя с ним отношения после выстрела? – спросил правитель.

Ржевский сразу сообразил, что интересуется он, чтобы лучше понять, что Арс за человек, а потому не торопился с ответом.

– Насколько я его узнал, он разделяет личное и рабочее. В этом выстреле ничего личного не было.

Иванов покивал. Оставшись наедине с собой, он долго думал и просчитывал варианты.

«И что меня так взбесило?» – удивлялся император. Ладно бы предки бились с англо-франским флотом в тех водах, но нет, родичи императора в то время били турок на другом конце страны.

Чего лукавить, зацепил его этот Чеджу-Сказов-Благой. Даже столбовые мягко спорят с императором, отстаивая свои интересы. А ультиматумов ему и вовсе никто не ставил. И ведь эту выходку не спишешь на глупость. Это не просто холодный расчет, этот расчёт воплощение льда.

* * *

Лекарь хорошо поработал над ногой и я уснул в камере. По утру кормить меня никто не спешил, и я принялся вспоминать шансон, ужасно фальшивя напевал всем известные там и никому неизвестные здесь песни.

Показывать, что подавитель на меня не действует не спешил. Все же надеялся император остынет, смерит гордыню и еще раз со мной поговорит. Я ведь видел, глаза его блеснули, зацепило предложение.

А если нет… то буду думать, как выбраться с наименьшими потерями для семьи. Может, из рода меня выкинут, например. И я тут уже начну творить беспредел. Выкраду принцессу и сыграю подпольную свадьбу. Посмотрим. Не хотелось бы, конечно, до такого доводить.

Больше всего бесило отсутствие информации. Как там мои? Справились? Взяли Камчатку? Что с Дасани Джун? Не попросил ли правитель чукотских и магаданских дворян помочь клыкастому?

В таком случаи мои люди должны были просто отступить. Мы хотели провернуть всё тихо и по возможности без лишних разрушений. Не знаю, вышло ли.

Отогнав грустные мысли, заскучал. Никаких адвокатов и визитов родичей мне не светило. Со мной вообще никто не контактировал. Представляю, как там сейчас резвятся газетчики, уверен, ничему не учатся, придется их потом опять мордой в это самое тыкать. Сказовская газета должна выйти с заголовком «Дела семейные?».

И весь высший свет, должно быть, сейчас бурлит. Особенно языкастых берут на карандаш, при удобном случае спрошу за слова.

Продержали меня в казематах недельку для порядку. Покормили за это время только четыре раза. Интересный опыт. Чуть не научился энергию солнца потреблять. Затем отвели отмываться. Дали надежду, что к кому-то высокопоставленному поведут. После душа, выдали чистую одежду, и повели наверх в допросную. Внутри меня ждал не Ржевский, а Сам, его Спокойшество, повелитель валерьяновых полей и ромашковых плантаций, Иванов Петр Павлович.

– Утро доброе, ваше высочество, – сказал я.

– Садись, – безэмоционально махнул он рукой.

Я расположился с интересом глядя на него.

– Есть у тебя что сказать?

Я кивнул.

– Извиниться хотел за излишнюю дерзость, но по-другому вы бы меня и не услышали, вашество.

– Принимается, – хмуро буркнул он. – На Камчатке ты что устроил? Чего тебе Моржов сделал?

– А он не рассказал? – удивился я.

– Нет.

– Вышли в море люди, в шторм попали, их отнесло за границу территориальных вод Японии. Обычное в общем-то в непогоду дело. Береговики часто таким заблудышам помогают. Моржов их в плен всех взял, а это наследники главных семей Хоккайдо.

Император поперхнулся. Затем поглядел на меня и покачал головой.

– Вас бы обоих еще на годик в подземелье, его за тупость и близорукость, тебя за хитрость и дальновидность. Дело замять надо! – последнее было произнесено безапелляционно. – Подай список, Моржов всех выдаст моим людям, они твоим передадут. Войска вывести придется.

Он толкнул мне листок и бумагу. Я написал имена всех, кто участвовал в операции, а в серединку скромно воткнул Дасани Джун, внутренне усмехнувшись, так будет проще, чем выносить Моржову дверь с петель. Ему же самому и проще.

– Ваше высочество, – сказал я. – К своему прошлому предложению могу добавить подготовку ваших специалистов к таким вот ситуациям, как случилась со мной, все же они никудышные бойцы без даров.

Император тяжело вздохнул и поднял на меня глаза. Я ничего не мог по ним прочитать. Казнить прикажет или помилует?

– Как ты ловко всё обыграл, – подивился правитель, покачав головой. – И что люди теперь подумают? Тебя же сюда этапировали. И что теперь? Зятем тебя назначить? Подумают, правитель с ума сошел, непостоянный.

– Непредсказуемость императору только к лицу.

– На небесах её всю на тебя потратили, другим крохи достались. Ладно, признаю, обыграл. Старею, видимо. Добавь к своему предложению пару пророчеств от твоего провидца и считай договорились.

– Клятва на крови?

– А как иначе?

* * *

Я не сомневался, что победа мне еще дорого обойдется. Ни раз и не два император попробует либо привязать меня к себе, либо как-то ослабить, особенно, когда узнает, что я заберу Дасани Джун.

Придется вертеться как уж на сковородке, и уговаривать Еву капать отцу на мозги.

– Приятно быть свободным, – вдохнул я полной грудью, выходя из дворца и потирая запястья. На парковке уже ждал автомобиль. Серега Чумазов был за рулём, как в старые добрые.

– Докладывай, – сказал я, набрасываясь на пирог с мясом, который обнаружился в салоне.

– Взяли Моржовских без проблем. Разница в классе оказалась колоссальная. Обошлись без потерь с обоих сторон. Работали с двумя подавителями и бойцами высокого ранга. Пленных сколько-то там тысяч, забыл.

Я аж жевать перестал.

– Чего?

– Ну вот так, – развел руками, отпустив руль Серега. – Сами Моржовы заперлись в поместье.

Я благодарно кивнул и взял телефон.

– Бэха, дай связь с камчатским штабов.

Спустя минуту отозвался Маслов.

– Виктор Палыч, сворачиваем удочки потихоньку. Моржов государевым людям передаст наших, они уже нам.

– Понял.

– В прессу согласовать надо будет заметку, мол, совместные ученья, все дела. Стресс-тест системы, придумайте что-нибудь, там у государства специалисты свои, они такое слёту лепят.

– Принял. Сделаем. Как там родные застенки?

– Неплохо. Отоспался, отдохнул. Если бы кормили, вообще бы не вышел, – засмеялся я.

После отзвонился Строжайло и сказал одно слово «Отбой!», в ответ услышал протяжный выдох. Не пришлось ему супротив себя идти ради долга жизни.

* * *

– Такого пуганного кролика у нас еще не было, – усмехнулась Джи-А, глядя как Дасани Джун робко всем поклонилась. Поглядеть на новую сожительницу вышли все женщины семьи.

– Ничего-ничего. Пообвыкнется быстро, – сказал я.

После знакомства и общего ужина, я повёл Дасани по Муиндо, рассказывая и показывая, как тут что. Её пёс Колибри пушистой стрелой метался из стороны в сторону, а один раз решил поймать голубя. Спасать собаку пришлось мне. Стая хищных черных истребителей, чуть не сожрала бедного Колибри. Урок он быстро выучил и понял, кто на острове власть. Кабан гордо угукнул и улетел по своим кабаньим делам.

– Вот так и живём, – развёл я руками. – Не во дворцах, но в комфорте.

– Хорошо тут, – кивнула она.

Мы взошли на катер, поплыли на Чеджу, поднялись на Халласан, и тут я её проняло.

– Наверное, королевство Джун было таким же, – с придыханием сказала она, глядя с вершины на остров. Девушка часто-часто заморгала, и отвернулась.

– Эй, что случилось? – мягко спросил я.

– Всё хорошо. Просто трудно свыкнуться с тем, что я лишь приложение к фамилии.

– Глупости. Пару лет назад у меня и того не было, не было фамилии, два голубя, сабля – вот и всё имущество.

Она закусила губу.

– Я… что со мной будет?

– Просто живи, – пожал я плечами.

– Ты не понял. Мой правовой статус. Кто я тут буду?

– Принцесса Джун. Великая наследница престола. Если не устраивает… знаешь, можешь жить как хочешь, тебя никто не посмеет тронуть, только пообещай мне, что выдашь герб, если я попрошу. В остальном ты можешь стать вольной птицей. Просто я подумал, что мы могли бы заменить тебе семью.

– Но я же не стану официальной женой?

– Так вот что тебя волнует! – улыбнулся я. – Так бы сразу и сказала. Да, первое время ты просто будешь матерью моего ребенка, но как только он подрастёт достаточно, чтобы его можно было назвать главой, он станет вместо тебя единственным наследником, а ты превратишься в Дасани Благую.

– Хитро, – порозовели её щеки.

– А что до общества, то плевать на этих лицемеров. Они со счёта сбились в своих любовницах и бастардах. Им ли нас упрекать?

* * *

Пазлик Джун встал на своё место в моих планах. И я крутил в мыслях очередную деталь картины – Романовых. Нужно родниться. От себя такое сокровище отпускать нельзя. Только вот как именно, пока не ясно.

Ладно, потихоньку прощупаем почву, может не в этом поколении, а в следующем, например. Да и просто предложить вступить в клан можно будет, когда первая партия Голиафов уйдет в их семью. Впрочем, это дела далёкие. Насущные проблемы волновали меня сейчас больше.

Разговор с Костей оставил меня в расстроенных чувствах. Он выдал порцию подготовленной информации Византийскому, в ответ получил задачу прощупать меня на предмет вступления в орден Ушедших и

крупицу информации.

По словам Семеона Архонтовича Византийского выходило, что эти Ушедшие явятся уже вот-вот, чуть ли не к обеду. А у меня свадьба на носу. Я им жабры поломаю, если вздумают праздник испортить, или чего у них там? Хвосты и крылья? Хер знает.

Предшествовать их явлению будут некие «подготовительные мероприятия глобального характера». Пояснение этой формулировке было одно – «когда начнется, ты поймешь». Шифраторы, мать их.

Зато удалось прочесть части дневника Мстислава. Раскол Пангеи сто пятьдесят миллионов лет назад не был следствием действий одаренных, как утверждают некоторые конспирологи. Тогда еще не было людей.

Появились мы примерно сто пятьдесят тысяч лет назад, и завезли нас сюда именно ушедшие. А вот с какой целью, пока не ясно.

Невесёлые перспективы пока вырисовываются. Точим ножи, запасаем тушенку.

* * *

– Так, – начал я совещание. – Отдел аналитики пусть потихоньку копает в сторону Китая. У нас тут пока затишье, так что пусть люди готовятся отбивать горы Юй.

– Время планирования? – сразу уточнил Маслов.

– Не знаю. Допустим от полугода до полутора лет. Как раз за это время Лао Юй с новыми игрушками наиграется.

– Скоро в штабе в горшках чайные деревья расти будут, – сказал Сан Саныч.

– Это еще что, – засмеялся я. – У него под Краснодаром уже плантации.

– К делам, дамы и господа, – призвала к порядку Мальта.

– Да-да, ваша честь. Прошу простить, ответчика и истца и всех всех всех.

Она лишь недовольно зыркнула.

– Срочное что-то есть? – спросил я, ведя, как что-то явно жжет её изнутри.

– Землетрясения на Камчатке. Моржов на нас грешит.

– Да он оху… похудел бы для начала, – сказал я. – Ничего, что цунами от них наше Хоккайдо накрыл? Сколько мастеров стихий там чуть без дара не остались, отражая волны? Или это такой хитрый ход с нашей стороны, бьем по соседу, чтобы попасть по себе? Довоеживается клыкастый, ой довыёживается!

Джи-А мягко погладила меня по колену, призывая успокоиться.

– Суммы на восстановление прибрежной инфраструктуры интересны? – уточнила Мальта.

– Избавь меня от таких деталей. Я все еще помню, как думал, что Джи-А придется нырять, а мне работать водителем и охранником, чтобы мы могли себя прокормить. Оставь мне хоть немного нервных клеток.