Текст книги "Миры, связанные сном (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ковтун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

– Не может же это продолжаться вечно, правда? – вслух рассуждал Наруто. – Я отсижусь в камере, пока не проснусь. Интересно, почему я до этого раньше не додумался?

Путь обратно ничем особым не запомнился – всё те же безумные узники и дрожащие тени от неверного света факелов на обвалившихся со стен камнях. Мальчик зашел обратно в камеру, задумчиво посмотрел на дверь, затем покосился в то место, где обычно появлялся монстр и передумывал закрывать ее. Суеверно выбрав место подальше от «насиженного монстром», Наруто сел на землю, прислонился спиной к стене и обвел глазами полутемную камеру. Дырка в потолке давала достаточно света, чтобы разглядеть детали, в отличие от тёмного коридора. В воздухе плавали пылинки, подсвеченные солнцем, где-то раздражающе капала вода.

Солнечное пятно на полу успело заползти на стену перед тем, как начало исчезать – вечерело. Наруто со скуки места себе не находил, а странный факел и не думал затухать. «Интересно, может, он на печатях сделан?» – подумал мальчик. За всю свою жизнь он сталкивался либо с электрическим освещением, либо построенным на иероглифах – кандзи – вписанных в странные рисунки, что назывались печатями и делали разные невообразимо крутые штуки. Ни к чему не придя в своих размышлениях, Узумаки вернулся к вопросу, чем же себя занять: в голове уже минут пятнадцать крутились слова Ируки про медитацию и мальчик решил попробовать.

На удивление, во сне всё было по-другому: тело не чесалось, не затекало и благодаря «онемению» Наруто мог сидеть задницей на неровном каменном полу, полностью игнорируя неудобности. Тело было весьма нечувствительным к внешним раздражителям, будто… неживое. Узумаки поспешно прогнал подобные мысли из головы и попытался «очистить» ее и «остановить мысленную цепочку», что получилось просто ненормально легко. Тут, во сне, как шиноби уже заметил, тело и мозг делали ровно то, что он от них хотел – никакой дрожи или оцепенения от страха, от скорости не смазываются движения, а остаются именно такими, как ему показывали в академии, а боль можно было просто проигнорировать, хотя наяву он бы давно скулил где-то на земле и даже не думал продолжать сражение и мысли… ни одной посторонней мысли.

Поэтому Наруто просто сидел на земле в позе лотоса с закрытыми глазами и ни о чем не думал, даже вдохи/выдохи считать не пришлось, чтобы достигнуть такого состояния. Сколько он сидел, мальчик понятия не имел, но достаточно долго, чтобы заскучать даже в таком «огрубевшем» состоянии. Когда ты сидишь на одном месте без движения, без единой мысли и с закрытыми глазами, то единственной точкой приложения твоих мыслей может стать только твое тело. Так что скоро Узумаки начал просто ощущать свое тело: как он дышит, как сглатывается отсутствующая слюна (этот факт даже не удивил паренька), как расслабляются/напрягаются мышцы по его желанию и…

– Ваа-а-у, – от нахлынувшего возбуждения, Наруто мигом вылетел из созерцательного состояния и ошалело обвел глазами уже погрузившуюся во мрак камеру. – Что это было? – на секунду, ему показалось, что все его тело от пяток до ушей пронизано какими-то каналами. Естественно, мальчик захотел повторить опыт и погрузился обратно в медитацию уже с конкретной целью. Правда, поиски особым успехом не увенчались: пока Наруто целенаправленно искал в себе это что-то, оно не находилось, зато позднее, когда Узумаки надоело искать черную кошку в темной комнате и он снова перестал думать ни о чем, а стал просто созерцать свое тело, это странное ощущение вернулось: странное, непередаваемое ощущение сети каналов, пронизывающих всё тело, по которым текло что-то.

– Ва-а-ау, – от переизбытка чувств, мальчик смог только выдавить просто возглас – вся сеть загадочно пульсировала, а что-то внутри нее циклично «бегало» от живота к голове в ритм дыхания…

– Та-ак, и что это такое? – задумчиво спросил Наруто в голос. – Оно такое… сложное… и напряжное… – действительно, эта сеть изнутри выглядела запутанной до изумления. – Приснится же такой отстой. Или, может, это я в медитации засиделся? – это, к слову, был абсолютный рекорд мальчика по продолжительности медитации и, признаться, пребывания на одном месте вообще.

Чем дольше он сидел и любовался переливами этой лазурно-голубой сети, тем лучше ее ощущал. Эти каналы становились будто родными ему, будто он всю жизнь видел внутри себя эту мешанину. Вскоре, мальчик чувствовал эту сеть чем-то сродни еще одной руки или, скорее, еще одной кожей. На каких-то подсознательных побуждениях, Наруто с выдохом направил это нечто через удар пальцами правой руки наружу. А когда мальчик открыл глаза, то с изумлением заметил тающее облачко синего пара.

– Ух ты-ы-ы! Как красиво! – юный шиноби подорвался с пола и возбужденно запрыгал по комнате, мгновенно потеряв концентрацию. Чертыхнувшись, Наруто встал посреди комнаты и еще минут пять искал сеть внутри себя, пока, наконец, не сообразил в чем «прикол»: эта штука, чем бы она ни была, является частью самого Наруто и искать в себе ее тоже самое, что искать свои руки – вот же они!

Мгновенно поймав нужное состояние, Узумаки с очередным ударом выпустил облачко синего пара:

– Крутя-я-як! – следом посыпался град ударов руками, окутанными синим паром. Выпускать его получалось только из кончиков пальцев и ладоней, из других ударных поверхностей, таких так ребра ладоней, локти, костяшки пальцев, колени, голени и ступни такой фокус почему-то не получался.

Минут через пять пар перестал выходить вообще. Обидевшись, Наруто попытался еще несколько раз, пока не сообразил проверить эту сеть, а с ней не всё было в порядке: ранее в представлении паренька она светилась каким-то потусторонним синим цветом, равномерно пульсировала, перетекала, как вода, а сейчас же полностью потухшая сеть выглядела мертвой.

До ужаса испугавшись, что что-то поломал, мальчик начал лихорадочно пытаться интуитивно «починить» ее, но не добившись особых успехов расстроился еще больше и уныло уселся возле стены. Ему хотелось расплакаться.

– Какой же я всё-таки неумеха. Сломал такую крутую штуку. Вон Саске наверняка нашел бы ей нормальное применение – тех бронированных гадов бы побил, – осознав, что упустил свой единственный шанс выбраться отсюда и закончить сон, мальчик загрустил еще больше.

От самобичевания его отвлек внезапный шорох рядом с ним. Очнувшись от мрачный мыслей, мальчик с невероятным изумлением увидел знакомого аякаси преспокойно сидящего возле тех странных угольков. Вот он очнулся и медленно повернул голову, встретившись глазами с Наруто, они выглядели более тускло с прошлого раза, что ли? И тут всё завертелось.

Поражающее изумление, наверняка губительное наяву, во сне было лишь фоном для активных боевых действий: противники сорвались одновременно, ниндзя привычно поднырнул под ударную руку и воткнул нож в спину монстру, всем своим весом сдвигая его в сторону и освобождая себе путь к выходу. Ну, а дальше всё прошло как и раньше, Узумаки протиснулся между решеткой, а противник – нет, что стало фатальным для него. Наруто вернулся обратно в камеру, смотря на искры, оставшиеся от противника и качая головой.

– Как он тут оказался? Прошел мимо? И просто сидел ждал меня, пока я его замечу? Не настолько же он тупой? Или настолько? – мальчик подошел к подозрительным уголькам в углу. – Те надписи упоминали какой-то костер, – размышлял он вслух. – И сидел тот хмырь возле них. Интересно что с… ними… не… т, – чем дольше мальчик смотрел в угли, тем сильнее его затягивало куда-то. Куда-то, где тепло и нет той щемящей пустоты в груди. А когда мальчик очнулся от странной полудрёмы, то обнаружил, что солнце уже давно встало, а его сокамерник сидит рядом и внимательно смотрит ему в глаза.

Не думая, Наруто зарядил ему кулаком в глаз и помчался на выход, но в этот раз всё пошло наперекосяк: аякаси привычно с разбегу врезался в решетку и, вместо того, чтобы застрять в ней и дать себя спокойно убить, он своим весом открыл решетку и вылетел в коридор. Не давая противнику опомниться, мальчик принялся всаживать нож во все уязвимые точки на теле, которые знал, благо без кирасы это делать гораздо проще. Монстр попытался встать и отмахнуться, но шиноби ударил того под колено, сбивая обратно на землю, поднырнул под руку и всадил нож аякаси в глаз.

– Эй, ёкай-кун, – насмехаясь над поверженным противником, мальчик пнул того под ребра, пока он не развеялся. – Какой-то ты стал вялый. С чего это вдруг, а? – белесая дымка в очередной раз втянулась в Наруто и противник рассыпался на белые искры. – Спасибо за завтрак, козлина, – Узумаки сплюнул на то место, где был противник и вернулся в камеру.

– Ура-а-а-а! – это мальчик проверил свое вчерашнее приобретение – ту странную синеватую сеть, и она была полна! В этот раз он сделает всё, чтобы понять, что это и не упустит такой шанс!

Это оказалось не так просто. Свечение сети быстро прекратилось, а ничего более толкового, чем синеватый туман вокруг ладоней мальчик не добился. Удары не становились сильнее или быстрее. Просто бесполезный туман.

Приунывший Наруто решил, что с него хватит мозговой активности и отправился драться с одним бронированным аякаси.

Проснулся мальчик в смешанных чувствах. Победить того противника он не смог, даже исполнив лучший бросок ножа за всю свою жизнь и воткнув его в глаз аякаси. Но это даже не убило того! Монстр просто вытащил нож и глазницы и отбросил в сторону, благодаря чему Наруто смог его подобрать. Это было последнее, что он успел сделать.

– Ненавижу броню, – пробурчал Узумаки себе под нос по пути в ванную. – Ненавижу мечи и ненавижу живучих противников.

Помывшись, мальчик вышел в комнату, на ходу вытирая волосы полотенцем. Остановившись посреди комнаты он обвел взглядом разбросанные ровным слоем по полу и мебели одежду вперемешку со школьными принадлежностями.

– Ну на фиг, – это мальчик решил не идти сегодня в академию. Какие бы там уроки не были, он заслужил выходной. Плюс, что-то ему подсказывало, что сегодня ночью за тот бросок он заслужил, как минимум, зачёт по сюрикендзюцу. – Так, с этим разобрались. Остался вопрос: что делать? – спросил Наруто в голос и задумчиво покосился на покрапывающий дождик за окном, а затем на уютную кровать. – Нет, спать не вариант, – и тут он вспомнил, про ту странную сеть из сна и решил попробовать найти ее и наяву.

Это оказалось гораздо, гораздо труднее, чем во сне. Наяву тело молодого пацана просто не могло физически сидеть долго на одном месте, отвлекая хозяина, то зачесавшись в самом неожиданном месте, то затекшей частью, а главное – мысли. Такой водоворот всякой хрени – обычное состояние мозга, наверное, любого подрастающего организма, – просто не может помочь сосредоточиться на чем-либо дольше десяти секунд.

Мальчик успел еще раз поесть, погулять, чтобы проветрить мозги, зайти в Ичираку и еще раз поесть, сделать комплекс упражнений, чтобы размять онемевшее тело и несколько раз чуть не уснуть, пока, спустя часов шесть он не почувствовал это. К этому времени он вспомнил, всё чему его обучали в академии на эту тему: печать концентрации, правильный режим дыхания и целый список других мелочей сомнительной эффективности. Да и то, мальчик сомневался, что смог бы найти что-то, вроде этого, не зная, что толком искать. Да, он нашел ту странную синеватую сеть, но это принесло только больше вопросов.

Начать надо с того, что теперь эта сеть светилась, как прожектор в ночи. Та странная штука, которая медленно бегала по ней, теперь носилась как ужаленная, да и цвет был не небесно-голубой, а, скорее, чернильно-синий. Так Наруто еще и не чувствовал того всепронизывающего родства с ней. Теперь сеть ощущалась, будто онемевшая за ночь рука – ты знаешь, что рука есть, но ничего ею не чувствуешь и с трудом управляешься. Ну, а тот фокус с голубым туманом ему вообще не получилось повторить. Поэтому, сгорая от гордости, мальчик помчался вприпрыжку к академии.

– Погоди, – Ирука выставил руку вперед, прерывая словесный понос своего подопечного, – ты почувствовал систему циркуляции чакры?

– Чё? – переспросил сбитый с толку мальчик. Учитель вздохнул. Они находились перед школьными воротами, где юный ниндзя буквально чудом поймал своего старшего коллегу. Точнее, учитель на свою голову решил сделать очередную выволочку своему нерадивому ученику за пропущенные занятия.

– Ты увидел голубоватую сеть внутри себя, по которой течет что-то и оно всё пульсирует, так? – переспросил Ирука словами, более близкими его ученику.

– Ага! – Наруто изнутри светился, а его широкая улыбка, казалось, разъезжается шире его лица. – Я молодец, правда?

– Яре-яре, – бывший оперативник помассировал переносицу. – Ты, безусловно, молодец, Наруто, – он перевел дыхание, выдерживая паузу. – Но ты в курсе, что почувствовать систему циркуляции чакры – ключевая цель первого года обучения, слышишь меня, первого! Без этого тебя просто нечему обучать дальше. Как ты вообще сдал экзамены в прошлом году?

– Ну, – здорово раскисший мальчик промямлил.

– Что-что? – переспросил Ирука.

– На часть я не пришел, часть сорвал, а в остальных нес всякую околесицу, – на последних словах голос мальчика был похож на дуновение ветра – такой же тихий и безжизненный.

– Так это ты сорвал половину экзаменов той фальшивой взрывной печатью? – изумился Ирука. Мальчик кивнул. – Это… это гениально, Наруто! – учитель понимал, что это непедагогично, но… – Разрази меня гром, мы думали, что это нам АНБУ проверку устроили. Печати были заложены в самых ответственных местах. Ками-сама. Идём, Наруто я тебя раменом угощу, а ты мне всё расскажешь.

На самом деле Ирука врал. Столь бездарно нарисованные обычными чернилами рисунки были ни капли не похожи на взрывные печати, а спрятаны они были хуже некуда и тогда экзамен перенесли для того, чтобы найти этого «умника», благо Наруто был не единственный хулиган-приколист, который мог бы догадаться «заминировать» школу, чтобы не писать экзамен. Это всё-таки школа будущих убийц-диверсантов, а не буддийский монастырь. Но Наруто был настолько раздавлен и, вдобавок, очень высоко ценил доверие Ируки, раз признался в таком «подвиге», за который любого другого мигом бы выперли из академии, хотя бы из-за не профнепригодности, поэтому учитель просто не мог подвести своего ученика.

– Скажи, Наруто, как ты ее почувствовал?

– Мне во сне было нечего делать и я вспомнил Ваши слова, Ирука-сенсей, по поводу медитации и сидел в ней где-то сутки.

Сбившийся с шага шиноби едва удержал булькающий звук от услышанного. Всё ему в этой фразе не нравится – и сон и то, что этот мальчик-шило-в-заднице-таки сел в медитацию, что просидел в ней так долго и, главное, что во сне он почувствовал систему циркуляции чакры.

– Та-ак, что дальше? – как хороший разведчик, Ирука решил выслушать всю информацию.

– Ну, я научился выпускать облачка синего тумана, но у меня быстро закончилась эта синяя штука.

– Хе-хе, синяя штука, – хохотнул Ирука, – это называется чакра.

– Чакра? – ни на шутку удивился Наруто. – Хочешь сказать, что тот бесполезный предмет был именно об этом, – он неопределенным жестом обвел свое тело.

– Это ты про что?

– Про теорию чакры, – наивно ответил Наруто и тут же почувствовал, как вокруг его учителя сгущаются тучи.

Ирука крякнул и постарался спокойно ответить:

– В Академии нет бесполезных, как ты говоришь, предметов. Вся программа обучения рассчитана на то, чтобы сделать из тебя за семь лет более-менее образованного боевого шиноби Листа, а теория чакры вообще основополагающий предмет. Как ты вообще сейчас учишься, если не знаешь таких вещей. Например, лист приклеиваешь к себе. Ты же только сегодня обнаружил СЦЧ?

– Никак, – пожал плечами мальчик. – Я думал это очередные басни того старичка.

Ладонь учителя смачно врезалась в лицо.

– Окей, Наруто, сейчас я тебе вкратце перескажу всю программу первого курса теории чакры.

– Бли-ин, – простонал мальчик.

– Я хорошо рассказываю, вот увидишь, – улыбнулся мужчина.

– Хорошо, – убито кивнул он, предвкушая мозгомойку.

– Итак, скажи мне, Наруто, что отличает шиноби от обычных людей?

– А? – вопрос ошеломил мальчика, но он быстро сориентировался. – Одни могут делать крутые техники, а другие – нет, – Ирука вздохнул.

– Проблема немного глубже. Чакра есть у всех людей.

– Да ладно, – недоверчиво воскликнул Наруто.

– Ага, – кивнул учитель, – и научиться ею манипулировать проще простого, – он покосился на Наруто. – Это может сделать даже обычный селянин. Другой вопрос в ее количестве и скорости регенерации.

– Не понял я последнего, – честно признался мальчик. Обычно, он скрывал свое невежество, но с Ирукой все было гораздо проще, чем с другими взрослыми.

– Смотри, как бы не старался селянин постичь науку шиноби, всё, чего он достигнет – это кратковременное укрепление тела, потому что чакр… – учитель прервал сам себя. – Короче, у тебя лично чакры больше, чем у половины населения Страны Огня вместе взятых.

– Да? Кру-уто!

– И поэтому ты сможешь делать крутые техники, а обычные люди – нет.

– Ага. И чё?

– И ничего. Это вам рассказывали в первом семестре. Идем дальше. Как ты думаешь из чего состоит чакра?

– Э-э-э, – ошарашено протянул Наруто, – а она из чего-то состоит?

– Ага, из Инь и Янь…

– Как и всё вокруг, – монотонно протянул мальчик заученную речевку.

– Правильно, – учитель подумал и оценив практичность молодого человека немного изменил дальнейшее объяснение. – Телесная часть чакры позволяет тебе быть сильней, выносливей и быстрее, а духовная – лучше мыслить, понимать происходящее и накладывать иллюзии.

– Телесная часть рулит, – кивнул мальчик.

– Да, – согласился учитель. – Они обе, как ты говоришь, рулят.

– Совмещая телесную и духовную составляющую и используя печати, которые ты будешь учить позднее ты сможешь использовать техники.

– Даттебайо! Почему нам в академии так не объясняют. Теперь-то всё понятно!

– Ты просто не слушаешь, Наруто, – тяжело вздохнул учитель. – Всё новое основывается на предыдущем, поэтому пропустив основы ты не поймешь дальнейшего.

– Ага, ясно. Раз я всё уяснил и могу контролировать чакру, давай техники учить, да, Ирука-сенсей?

– Ты чем меня слушал, пацан? – немного раздраженно переспросил учитель. – Говорю же тебе, для техник пока рано. Ты сейчас не сможешь ничего сделать, как если бы я попросил тебя поднять вон тот дом, – мужчина кивнул на трёхэтажный торговый особняк, – ты надорвешься. Всё дзюцу требуют большого количества чакры и если ты будешь гонять такие объемы по своей системе циркуляции чакры, то ты просто спалишь ее.

– Ого, – выдавил немного пришибленный мальчик. – И что делать?

– Ты помнишь упражнения, которые тебе давали в самом начале?

– Ускорять ток чакры в организме?

– Ага, вот и займись этим. Только без фанатизма. К слову, мы уже пришли. Что будешь заказывать?

– Три двойных рамена со свининой, Теучи-сан! Здравствуйте! И тебе привет, Аяме-чан!

====== 14 ======

Снова камера. В этот раз схватка с противником пошла немного не по плану – тот успел отхватить зубами половину шеи мальчика, прежде чем Наруто успел убить его ножом, но глоток из волшебной бутылочки убрал все негативные последствия. Сам шиноби стоял над телом поверженного врага и задумчиво крутил нож в руках – первый встреченный аякаси становился объективно слабее. Хоть самомнение Узумаки было неоправданно высоко, но даже он признавал, что сначала его противник был чрезвычайно силён и опасен и это не его, Наруто, основная заслуга в дальнейших легких победах.

Подставив руку под белую дымку, которая передавалась к нему от аякаси, мальчик размышлял о ее значении. Каждый раз после смерти его противник терял эту странную штуку и вместе с ней, свою скорость силу и, как ни странно, ум. Интеллектом он не блистал и раньше, но сейчас он забыл даже основные связки и приемы и теперь размахивал кулаками, как мельница, не создавая почти необученному мальчику никаких проблем.

Сжав и разжав кулак, Наруто без проблем почувствовал в нем ту самую систему циркуляции чакры. «Подумать только, она всё время была тут. Во сне нет ничего хорошего, но всё-таки здорово, что я ее нашел сейчас, а не пару лет спустя» – перед глазами Узумаки стала картина, где даже самые последние неудачники справляются с задачами, а его, не понимающего ничего, передвигают из одного класса в класс и потом выгоняют из академии. Вздрогнув, Наруто отогнал от себя такие мысли.

– Я стану лучшим в этой чакре, даттебайо! – тихо, но отчетливо прошептал он – кричать в этом сне совершенно не хотелось.

У мальчика слово с делом редко расходилось, поэтому он сел на землю и принялся выполнять задание Ируки, а именно задать чакре определенное направление. Надо сказать, что у этой странной системы были свои представления куда и зачем доставлять чакру, мальчик даже минут на десять засмотрелся на естественный бег синей энергии и решил его немного поменять. И это получилось с обескураживающей легкостью. Наруто мог гонять чакру так, как ему вздумается хоть кругами, хоть зигзагами, хоть…

Идея разделить всю чакру на две части и столкнуть вместе оказалась очень плохой – система, на вид весьма прочная, оказалась на самом деле очень хрупкой – от столкновения двух объемов чакры, главный сосуд просто лопнул моментально выпустив всю оставшуюся чакру куда-то внутрь его тела. Мальчик ощущал, как внутри его груди, на предполагаемом месте прорыва будто зажглось маленькое солнце… не доброе и греющее, а злое и обжигающее. Застонав, Наруто приложился к бутылке и она не подвела даже в этот раз – чакроканалы оказались целыми, но сама чакра в них не вернулась, так что система была серой и безжизненной.

Запоздалый страх пробрался под кожу и мальчик с ужасом уставился на место несостоявшейся трагедии. Инвалидов в квартале хватало, а так же хватало и тех, у кого была повреждена эта пресловутая система циркуляции чакры (или Цзин-ло, как ее называют более традиционные люди), так что реальная перспектива внезапно стать небоеспособным пугала мальчика до дрожи. Быстро поднявшись, парень сделал всё возможное, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке.

– Фух, – Наруто вытер пот со лба и задумчиво посмотрел «внутрь себя». Чакры у него уже не было. Грустно вздохнув, Узумаки поплёлся в сторону бронированного противника.

Ожидаемо мальчик пришел в себя лежа на кровати, рядом противно пиликал будильник. Наруто нашарил его рукой и выключил, не открывая глаз. Последний бой даже схваткой назвать сложно, это было просто уничтожение: мальчик вообще ничего не смог сделать дылде в доспехах. Кое-как сев на кровати, юный шиноби сел в медитацию – ему срочно надо было проверить не сломал ли он ничего в том странном сне. Вздох облегчения вырвался у него, когда Узумаки обнаружил свою энергетическую систему в целости и сохранности, но он тут же нахмурился, когда попытался повторить хоть какое-то упражнение – разница между сном и явью была не только в цвете и скорости чакры. Система была… словно полноводная бурная река – такая же быстрая и столь же неконтролируемая. Чакра текла по своим, непонятным маршрутам, совершенно игнорируя все попытки юного ниндзя как-то изменить ее направление. Только когда Наруто окончательно взбесился от постоянных неудач и от души махнул рукой, часть чакры через ладонь вылетела наружу жиденьким синим туманом.

День как начался паршиво, так и продолжился. На теории чакры Наруто чуть не уснул, а на практике управления чакрой задачи были такие сложные, что у Узумаки просто руки опускались – как приклеить листок к себе, если он не может даже осознанно подвести туда чакру, да и как это вообще возможно? И самое паршивое было в том, что затруднение это упражнение вызывало лишь у самого Наруто. Даже у Кибы… да что там говорить, даже у Нара, которого блондин искренне считал своим братом по успеваемости, упражнение получалось, казалось, проще простого, в то время, как сам «будущий Хокаге» не мог даже делать простейшие. Вдобавок, сегодня из силовых занятий было метание всякого железа, где Наруто был традиционно хуже некуда. Результаты из сна всё так же не переносились и полностью раздавленный своими неудачами, блондин поплёлся домой, совершенно не горя желанием общаться с кем бы то ни было.

Наруто сидел на кровати в пижаме, обхватив колени руками. За окном была глубокая ночь и свет луны на безоблачном небе освещал маленькую комнату паренька. Узумаки боялся засыпать. Если раньше он думал, что во сне будет только то, с чем он справится так или иначе, и что всё будет справедливо, то теперь Наруто окончательно убедился, что это не так – полный тупик со всех сторон и он, как бы хорошо ни дрался, совершенно не мог ничего сделать. Вон, Саске бы обязательно справился с теми придурками, еще бы фыркнул в своем непревзойденном стиле. К его несостоятельности в драке добавлялось полное поражение во всех остальных направлениях шиноби – в чакре, в метании железа, в скрытности… Наруто ощущал себя полным бездарем во всём. Так прошло несколько дней и мальчик скатывался в пучину депрессии.

– Я неудачник, – тихо проплакал Наруто.

Рассвет он встретил, сидя на голове третьего Хокаге. Буквально выражаясь. Он сидел на скале и печально смотрел на рассвет.

– Привет Наруто, – раздался сзади голос, отчего мальчик вздрогнул и пришел в себя.

Обернувшись, Узумаки увидел человека, на голове чьего монумента сидел.

– А, это ты. Привет, старик, – мальчик махнул рукой и снова посмотрел на деревню. – Чего в такую рань не спишь?

– Рабочий день кончился, – вздохнул пожилой мужчина, а Наруто сел бы на задницу от удивления, если бы уже не сидел.

– Ты всю ночь работал? – искренне удивился мальчик. – Ну ты силён.

– Спасибо, – кивнул Хирузен. – У тебя тут не занято? – он обвел рукой каменную поверхность.

– Та не, присаживайтесь, – Наруто слабо улыбнулся, – это же Ваша голова.

Хокаге улыбнулся и придержал головной убор рукой от ветра, а когда ветер утих, не заморачиваясь, просто сел на камень и подставил лицо под солнечные лучи. Некоторое время они сидели молча.

– До меня дошли слухи, что у тебя не всё в порядке, – прервал тишину Сарутоби. – Это из-за того сна?

Наруто долго молчал и Хирузен уже думал, что парень его проигнорирует, но тот наконец то подал голос.

– Скажи, старик, зачем мы живём?

Вопрос был неожиданным и весьма выбил из колеи Хирузена, поэтому, чтобы скрыть паузу, Хокаге вытащил свою трубку и начал набивать ее. Сарутоби выдохнул дым.

– Ты знаешь, на этот вопрос нет однозначного ответа. У каждого своя цель, свой путь и свой смысл.

– Ясно, – мальчик горько улыбнулся. – Тогда скажи мне, почему мы живём?

– М? – старик вопросительно приподнял бровь. – Что ты имеешь в виду?

– Зачем мы живём, если все-равно итог один – смерть? Зачем бороться, зачем куда-то стремиться, если всё, чего ты добьешься станет абсолютно бесполезно?

Хокаге молчал, давая ребёнку выговориться.

– Зачем прилагать усилия, если когда-нибудь ты в погоне за своими целями упрёшься в непреодолимую преграду, на которую у тебя никогда не хватит сил преодолеть, потому что у человека мало сил и он всё равно смертен? Как можно хотеть большего, если я уже не могу справиться?

В воздухе повисла тишина.

– Наруто, идём я тебе кое-что покажу, – Хокаге, не вынимая трубку изо рта, подхватил не ожидавшего такого поворота событий ребёнка за пояс и, особо не заморачиваясь, подбежал к обрыву, откуда спрыгнул вниз. В это утро деревню разбудил звонкий мальчишеский крик, полный ужаса и восторга. На половине пути, Хокаге скорректировал свой полёт, казалось, дымом из своей трубки и просто побежал по отвесной стене, затем спрыгнул и поскакал по крышам вглубь деревни.

– Узнаешь это место?

– А? – ошалелый от такого обращения мальчик еще три секунды ошарашено смотрел на правителя деревни, переводил дыхание и приходил в себя пока не ответил. – А, да… это… городской парк.

– А вот это узнаешь? – Хокаге указал жестом на обелиски из черного камня.

– Это мемориал погибшим героям и памятные плиты, – вытерев рукавом нос выдал мальчик.

– Именно, Наруто. Ты тут бывал раньше?

– Нет, – покачал головой Узумаки и пожал плечами. – Тут собирается толпа народу в мой день рождения

– Ясно, – нахмурился правитель, которого ситуация с ребёнком сильно ранила. – Что высечено на этих камнях?

– Имена погибших героев Конохи, – после паузы выдал Узумаки.

– Правильно, – кивнул Хокаге. – А за что они погибли?

Вопрос поставил молодого шиноби в глубокий тупик, откуда он вынырнул спустя минуту размышлений.

– За Коноху?

– В том числе, – улыбнулся Сарутоби. – А теперь скажи, почему взрослые люди, у которых есть семья, дом, дети и клан шли умирать за Коноху? – Наруто думал, и чем больше он размышлял, тем меньше понимал.

– Потому что таков приказ?

Сарутоби грустно улыбнулся, немного не туда он вёл.

– Не только. Скажи, почему мы считаем этих людей героями?

– Я… я не знаю, – вот на этот вопрос он не нашел ответа.

– Почему считают героями Хокаге, отряд девяти и всех прочих?

– Ну, – Наруто почесал затылок, – они убили многих плохих парней и спасли много наших.

– Именно, – тепло улыбнулся старик, – они погибли, чтобы ты мог жить.

Мальчик вздрогнул.

– Они погибли, чтобы защитить жизнь будущего поколения и сохранить идеалы прошлого. Именно это и есть Воля огня, Наруто. Их смерти были совсем не бесполезными, смотри, – он подошел к обелиску и указал пальцем на выбитое имя. – Джомей Инузука – погибла при внезапной атаке на лагерь на северо-восточном фронте с Песком, она была часовой и успела поднять тревогу ценой собственной жизни, тем самым спасла жизни своим друзьям. Или вот он – Катсуро Яманака – погиб при проникновении во вражескую штаб-квартиру, но успел украсть ценные разведданные, благодаря которым мы обрушили фронт Водопада и досрочно закончили войну с ними. Я могу назвать всех погибших, высеченных на этих камнях, ведь это я их посылал на смерть, – от горечи и холода в голосе обычно дружелюбного старикана, Наруто поёжился, – но, как видишь смерть не означает конец. Вокруг всегда остаются близкие тебе люди, ради которых ты готов на всё. Это ответ на твой вопрос, – он присел напротив Наруто и положил руку ему на плечо, – живи так, как хочешь, люби деревню и сражайся за нее и твоя смерть не будет напрасной для твоих друзей и односельчан.

Мальчик молча смотрел в глаза Хокаге.

– И знаешь у кого больше всего друзей? – Сарутоби подмигнул и сам же и ответил. – У Хокаге. Меня признали не потому, что я стал Хокаге, а я стал Хокаге потому что меня признали, видишь разницу? Запомни, Наруто, ты не один, никогда не был и никогда не будешь в одиночестве. Встретил трудности – вставай и иди, ведь ты идешь не один! Мы тебя поддержим, – Хокаге, сжал руку на плече мальчика, – ты готов оправдать наше доверие?