Текст книги "Аптекари Лордерона (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Молодой рыцарь перебивает её и продолжает:

– А ещё мы нашли здесь говорящую голову. Знаешь, что она нам рассказала? – Вы понимаете, что все участники операции сейчас находятся в эйфории от собственного подвига, и Вам ничего не остаётся, кроме как выслушать их, – Тул когда -то был магом из Даларана, но как только напала Плеть, переметнулся на сторону Артаса и стал некромантом. Обладателя головы звали Аларик. Он был слугой и телохранителем Тула. Коготь Ворона сказал, что хочет защитить его от чумы, а сам превратил в нежить.

Теперь встревает чернокнижница:

– А потом, а потом Тул его обезглавил. Отрезал голову и отдал своим новым приспешникам гноллам. Так вот голова попросила нас выкопать своё тело. Я бы ни за что не стала этого делать, но Грейсон добрый. Он пошёл и выкопал, а останки сложил в мешок, – девушка улыбается и подмигивает воину. Вы понимаете, что оба явно симпатизируют друг другу. Интересно, способны ли отрекшиеся любить? Вы прикусывает губу, чтобы не выдать своих соображений. А вот жрец открыто ухмыляется.

Рыцарь продолжает:

– Это Аларик сам попросил отнести его и положить останки в тайник в крепости в обмен на нечто ценное, что там лежит. Когда мы пришли, голова рассказала нам о тайной полке, мы отрыли её и нашли от это, – Грейсон достаёт серебряный жезл, – знаешь, что это такое? Когда-то Тул Коготь Ворона, Бетор Ледострел и Гюнтер вместе учились в одной группе в Даларане. По окончании академии в знак вечной дружбы они сплели свои ученические жезлы в один. Тул предал друзей, и присоединился к Плети. Покидая Даларан, он выкрал жезл и спрятал его здесь. Знаком ли ему стыд или нет, но после этого Тул ни разу не обращался к магии жезла. Это нам всё головы рассказала. Тул один остался в живых после наступления Артаса. Бетор и Гюнтер погибли. Но затем оба восстали. Бетор, как ты знаешь теперь живёт в Подгороде в квартале магов. А вот когда Гюнтер получил второе существование, рядом никого не было. Он думал, что только ему удалось преодолеть смерть и не стать слугой Плети. В страже он сбежал на удалённый остров на озере Ясноводное. И лишь Бетор смог найти его и убедить присоединиться к отрекшимся. Я, пожалуй, отнесу жезл Бетору, думаю, он будет рад.

Вы с завистью смотрите на Грейсона и его друзей. Они теперь – настоящие герои. А Вы – лишь скромный слуга, доставляющий реагенты для аптекарей. Ну да ладно. Судьба сама находит каждого из живых и неживых.

За разговорами Вы подходите к берегу.

– Больше я в воду не полезу, – заявляет чернокнижница, – Вот лодка. Давайте поплывём на ней.

– Но ведь в ней трупы, – возражает жрец.

– Скинем их в воду, – пренебрежительно бросает девушка, – Хоть не достанутся Плети.

Мужчины замирают в нерешительности, а чародейка скалится, подходит к лодке, кряхтя поднимает тело, переваливает его через борт и сталкивает в воду.

– Ну чего уставились. Давайте, помогите мне! – говорит она.

Подключается Грейсон, затем разбойник, а потом и Вы. Хоронить их всё равно некому. Пусть хотя бы послужат кормом для рыб. Им сейчас и так голодно, мало чего осталось в округе живого.

На берегу Вы разделяетесь. Чернокнижница с разбойником и жрецом отправляются доложиться Хадрику, а Вы с Грейсоном отправляетесь в Подгород.

Уже вечер, а в лаборатории Апотекариума не стихает работа. Зловещие эксперименты не прекращаются ни на мгновение. Как обычно Вы находите Фаранелла посреди зала. Он не узнаёт Вас. Но Вы не обижаетесь. Слишком много отчётов и заданий принимает и раздаёт глава Королевского фармацевтического общества.

– Что привело тебя сов в Подгород? – говорит он, стараясь всячески скрыть, что ему не до Вас.

Вы напоминаете ему о задании и вручаете мешок с собранным материалом.

Фаранелл внимательно слушает, не перебивая, а затем говорит:

– Потеря Берарда – серьезный удар для Королевского фармацевтического общества. Но благодаря вашим стараниям и усердным исследованиям аптекаря Ренферрела разработки Берарда по-прежнему будут полезны делу Темной Госпожи. Мы находимся на пороге чего-то великого. Если бы вы не были столь искусны в военном деле, я пригласил бы вас вступить в члены нашего Общества.

Вам приятно слышать похвалу от столь высокопоставленной особы. Но неужели благодарностью за столь опасное задание будут только слова?

Алхимик видит Ваше замешательство и подзывает ассистентку. Он шепчет её что-то на ухо, и девушка согласно кивает. Лаборантка скрывается за одной из дверей, и вскоре возвращается с запаянной колбой. Молча она передаёт её Вам, слегка кланяется и уходит. И что же Вы получили? Зелье света и ночи – оно помогает быстро восстанавливать ману, если носить его с собой – генератор магической энергии, если угодно. Маломощный, но всё же лучше, чем ничего. Тем временем Фаранелл демонстративно отворачивается от Вас, давая понять, что аудиенция великого мастера окончена.

В Сепульхер Вы возвращаетесь уже ночью. Сегодня у отрекшихся праздник. Укротитель ветрокрвыловКаросРаззок вместо приветствия кричит:

– А ты знаешь, глупый мешок с костями, что сегодня наши ребятки убили самого Тула?

Вы пытаетесь изобразить искреннее удивление. Так будет лучше, меньше расспросов. По пути к склепу Вам сообщают эту новость ещё два или три раза. И почему никто не говорит о том, что некий герой смог добыть записи аптекаря Берарда и насобирать реагентов для аптекаря Фаранелла? Нет, громкое убийство впечатляет публику гораздо больше, чем научная деятельность, к тому же алхимики всё время держат свою деятельность в строжайше секрете.

Вы вздыхаете и вдруг замечаете, что Ренферрел зовёт Вас со из-под своего навеса. Быть может, он тоже хочет наградить Вас?

Нет учёный не спрашивает, ни как прошёл сбор компонентов на острове Фенриса, ни что сказал мастер Фаранелл. Как всегда, он говорит только о деле, его деле:

– Темная Госпожа давит на Королевское фармацевтическое общество, чтобы оно поскорее разработало Новую чуму. Мы упорно трудимся и добились значительного прогресса. Мы уверены, что успех был бы достигнут значительно быстрее, если бы мы могли распространять информацию среди членов общества. Поэтому я хотел бы, чтобы вы доставили мои последние находки аптекарю Лидону в Мельницу Таррен – небольшой городок, расположенный в предгорьях Хилсбрада. Путь туда неблизкий. Направляйтесь на юг и держитесь поближе к дорогам. Строго следуйте дорожным указателям!

Он протягивает Вам запечатанный конверт с надписью: "Секретные сведенья от аптекаря Ренферрела". Придётся завтра отправляться в дорогу. Вы вспоминаете старика Юхана. С ним Вам было тяжело расставаться. А вот с Ренферрелом Вы прощаетесь без сожаления. Интересно, какой нрав у господина Лидона?

Первый день в предгорьях Хильсбрада

Туманное утро, а дождя нет. Неужели именно в тот момент, когда Вы решили покинуть негостеприимные края северного Лордерона погода начала улучшаться? Однако скоро Вас ждут яркое солнце и чистый воздух каждый день. Говорят, будто Альтекракские горы, словно павеза от стрел, защищает Хильсбрад от нездоровых поветрий. Однако никакие хребты не остановили чуму. Она проникла сюда с севера, со стороны Андорала, однако затронула всего один город – Таррен Милл. Теперь это – главный оплот отрекшихся. Остальные поселения принадлежат живым. Долгое время местные фермеры и ополчение изводили Ваших собратьев и всячески уничтожали тех, с кем ещё недавно работали и торговали. Но недавно по поручению Тёмной Госпожи сюда прибыл новый наместник – верховный палач Дарталия. Она взялась за дело с таким рвением, что не поздоровилось ни людишкам, ни дворфам из Дун Гарока, ни даже мурлокам и нагам.

По самым оптимистичным прикидкам путь в Таррен Милл займёт добрую половину дня. Предстоит преоолеть две трети Серебряного бора, половину Хильсбрада, а затем ещё двинуться на север и дойти почти до самого Альтерака. Следы грязевых потоков покрывают дорогу. В воздухе пахнет размокшими иголками и грибами. В лесу тихо. Вы слышали, что отрекшимся удалось оттеснить воргенов на юг до самой крепости Тёмного Клыка. Со смертью Тула Плеть также лишилась опоры в регионе. Теперь наступление ведётся на людишек, закрепившихся в Амбермиле во главе с Атаериком, которого Вам удалось лицезреть при разгрузке телег с неким важным содержимым. Незадолго до полудня Вы достигаете того самого места. Пусто. Кругом тишина, только птицы чирикают где-то глубоко в чаще. А вот и куст, где пришлось прятаться почти до самого вечера. Проходит совсем немного времени, и Вы видите своротку на Амбермилл. Дорога прямая. Можно различить небольшие более или менее разрушенные домики и мельницы по обе стороны от улицы и за ними обнесённую стенами центральную площадь с ратушей. Вы знаете, что жрец тени Алистер собирает храбрецов, согласных во имя Тёмной госпожи покончить с ткачом заклинаний Атаериком. Быть может, они уже где-то на подходе. Однако долго задерживаться около прибежища живых нельзя. Вдруг заметят?

Вы идёте дальше. Постепенно стена деревьев уступает место редколесью. Местность по правую руку уходит вниз, и перед Вам открывается тот самый знакомый вид на деревню Погребальных Костров и Крепость Тёмного Клыка. После того, как воргенов вытеснили из большей части Серебряного бора Далар Ткач Рассвета начал готовить штурм замка. Хадрик отправил на разведку двух стражей смерти Адаманта и Винсента, но они пропали. Вы мрачно усмехаетесь, вспоминая Йориков и их приятеля Эрланда. Не удивительно, если в ополчение берут, кого попало. Но отрекшиеся своих не бросают. А потому взятие оплота нечестивцев должно начаться со дня на день.

Чуть ниже по склону проходит дорога на Гильнеас. Несколько лет назад местный король Седогрив построил стену, отделяющую его владения от Лордерона. С тех пор никто толком не знает, что творится по ту сторону границы. Второй войны с орками там точно не было, чума Плети тоже не смогла преодолеть укрепления. Однако поговаривают, будто в Гильнеас смогли проникнуть воргены и, как и в Деревне Погребальных Костров, люди там превратились в лохматых тварей. Однако всё это – слухи. Вам же не нужно пересекать стену.

Вы сворачиваете на восток и проходите между двумя горными кряжами. Опасное место. Жрец тени Алистер от своих информаторов узнал, что здесь между скал в пещере под названием Погибель Берена Плеть снова собирает войска, чтобы взять реванш после смерти Тула. Вы стараетесь не шуметь и ступаете тихо. Постепенно уступы становятся всё ниже. Далеко впереди брезжит свет, а значит, очень скоро покажется выход из леса.

У обочины зашелестела трава, краем глаза Вы замечаете упругое блестящее тело – змея. Вы инстинктивно останавливаетесь – ненужная привычка, доставшаяся в наследство из жизни. Для тех в чьих жилках кровь уже не течёт, яд обычной гадюки вряд ли опасен.

Внезапно до Вашего слуха доносятся голоса – это уже пострашнее. Из-за поворота показываются две женщины в робах даларанских волшебников. Скрываться бесполезно. Вы успеваете кинуть на себя щит. Чародейки, не сговариваясь, колдуют шары огня. Ужасное пламя срывается с кончиков пальцев. Вы бросаетесь наземь, перекатываетесь, сполохи со свистом проносятся над головой и успевают немного подпалить волосы. Вы направляете в ту, что слева, слово тьмы боль и еле успеваете спрятаться за стволом. Новая раскалённая сфера врезается в смолистую кору. Ель начинает гореть, а Вы бросаетесь за другую. Теперь враги решили Вас окружить. Они разделяются и подходят с разных сторон. На руках снова вспыхивают искры. Но и у Вас заготовлен неприятный сюрприз. Вместо того, чтобы убегать, Вы кидаетесь прямо на одну из женщин. Она посылает разряд в упор. Хвала свету – щит поглотил. Теперь Вас разделяет пара шагов. Заклинание – и волшебница начинает метаться в ужасе. Теперь вторая. Взрыв разума – в цель. Её огненная глыба пролетает мимо. Она колдует ожог. Ваша роба вспыхивает на груди. Но это не важно. Новый разряд магии тьмы – и всё кончено. Вы смахиваете огонь и исцеляете подпалённую кожу. Вторая магичка с криком и слезами бежит на Вас. Маны у Вас уже мало. Но Вы – не простое смертное существо. Вам можно пострадать. Снова щит. Огненная глыба врезается в него и гасится. Шар огня попадает в цель и сильно опаляет Вас. Исцеляющий свет – и повреждений как ни бывало. Ещё одно заклинание волшебницы, и Вы снова восстанавливаетесь. Ещё и ещё раз. В её глазах Вы видите испуг. Она понимает, что Вы задумали. "Беги", – мысленно приказываете Вы ей. "Беги, мне не за чем тебя догонять". Но вопреки здравому смыслу женщина не пытается спастись. В бессильной злобе она раз за разом атакует Вас, а Вы только лечите свои ожоги. Да, теперь уже полностью восстановиться не поучится, но силы ещё есть. И вот то, чего Вы ждали. У врага кончается мана. В ужасе чародейка устремляется на Вас с посохом. Удар за ударом Вы парируете, затем надавливаете древком и отбрасываете женщину назад. Она спотыкается, падает, пытается выпрямиться и встречает лишь слово тьмы боль. Она снова падает на спину, и на неё обрушивается взрыв разума. Женщина вскакивает и несётся прочь. Её крик – не боевой клич, а вопль отчаяния. Вы не пытаетесь её догнать. Слово тьмы боль действует медленно, постепенно разъедая естество. Не успев добежать до развилки, женщина замирает, её ноги подкашиваются, и она снова падает. На сей раз замертво.

Вы бы с удовольствием остановились и заживили все ожоги, но маги могут вернуться в любой момент. Вы чувствуете сильные повреждения там, где пламя проникло особенно глубоко. Но сначала нужно убраться подальше отсюда. Правая нога не сгибается, и её нужно подволакивать. Приходится опираться на посох. Но в таком состоянии Вы не выиграете больше ни одной битвы. Откуда такая злоба, откуда эта слепая ярость? Вам было бы лучше уклониться от боя. Но нет. Люди, которые ещё несколько лет назад могли бы пригласить Вас к себе, поговорить за кружечкой эля, предложить работёнку, теперь испытывают к Вам лютую ненависть. Дикие звери не вызывают у них такого желания уничтожить. Как так, ведь Вы тоже когда-то были людьми, и даже сейчас в Вас, определённо, осталось многое от прошлого смертного существования. Кажется Вы знаете ответ, возможно, живущие видят в отрекшихся себя, то, какими они сами могут стать после смерти, и это их ужасает. Правильно ли это или нет, но данные соображения кажутся Вам единственно возможными.

В отличии от них, Ваш народ, потеряв жизнь, утратил и предрассудки, присущие человеку. Вот почему Вы заключили союз с орками, другими ни в чём неповинными существами, ставшие источником суеверного страха и в недалёком прошлом подвергшимися настоящему геноциду. Да, и они тоже так похожи на людей.

Золотистый вечерний свет ласкает Ваше лицо. Деревья расступились. Впереди широкая зелёная равнина. Дорога спускается вниз. Совсем рядом по правую руку возле тракта стоит заброшенная сторожевая башня а далеко за холмами среди садов притаилась деревня. На севере вздымаются к небу Альтеракские горы. Их нежные шапки сверкают над лесистыми склонами. А ведь Вы никогда не видели их по эту сторону и так близко. Только с берега озера Лордемер в ясную погоду можно было заметить величественные силуэты вдалеке. Вы останавливаетесь и долго глядите на этот мирок не затронутый смертью. Он напоминает Вам прежнюю жизнь. Когда-то и в Ваших краях всё было точно также – поля, фермы, повозки с товарами, играющие детишки.

Вы вздыхаете. Нечего увлекаться идиллическим пейзажем. Былого не вернёшь. Теперь Вам более по нраву заброшенные поселения отрекшихся, а ухоженная обработанная земля и селения живых – источник смертельной опасности. Перед отбытием Вы успели поговорить теми, кто уже бывал в Таррен Милле. Оказалось, один разбойник из тех, кто записался добровольцем на штурм Крепости Тёмного Клыка, уже давно обосновался там. По его словам, дорога, проходящая по территории живых не так уж и опасна. Отрекшиеся всегда рыщут в округе, поэтому фермеры стараются не уходить за пределы полей, торговля тоже сошла практически на нет. Выходило, будто по тракту можно вполне пройти до самого ТарренМилла и не встретить ни одного из смертных. "Из далека, – говорил он, – им трудно отличить живого от мёртвого. Высовываться лишний раз тоже нет никакого смысла. Ведь так и нарваться можно. Сами они боятся не меньше нашего. Так что, если ты на них нападать не собираешься, они тебя пропустят". "Только на это и надежда", – думаете Вы.

Пришло время исцелить все ожоги и раны. Маны уже достаточно, а даларанские волшебники сюда патрулей не высылают. Несколько волн исцеляющего света обдают Вас приятным теплом, и Вы чувствуете себя намного лучше. Жалко только, что робу придётся менять.

Вы уверенно шагаете мимо большого села, стараетесь не особо осматриваться по сторонам и не привлекать внимания. По левую руку на холме стоит кузня, и над крышей вьётся чёрный дымок. За ней виднеется башня ратуши. Далее за оградой ровными рядами растут плодовые деревья, а в отдалении – виноградные лозы. За угодьями синеют крыши фермерских домиков. Далеко разносится собачий лай и крики детей. Кажется, никому нет дела до одинокого путника.

Солнце садится всё ниже. Вы следуете дальше. Деревенька скрывается позади за холмом. Судя по карте, по правую руку должен быть небольшой городок Южнобережье. Но он стоит дальше, внизу на морском берегу, а потому его не видно из-за сосен. Слева отроги Альтеракских гор подходят близко к дороге. Говорят где-то здесь скрыта пещера в которой живут самые настоящие йети.

На перекрёстке дорог высятся руины сторожевой башни. Её разрушил не король лич. Когда-то здесь неподалёку в крепости Дурнхольд был создан лагерь для пленных орков. Король Теренас Менетил, отец Артаса решил сжалиться над несчастными уцелевшими после бойни созданиями и решил не убивать монстров, потерпевших поражение и заболевших странным недугом. Одного из них местный лорд решил сделать гладиатором. Выступления "домашнего орка" показывали гостям за большие деньги. А затем раб вышел из под контроля, объявил себя вождём орды и начал освобождать лагеря военнопленных один за другим. Вот когда пострадала башня.

Вы вздыхаете, вспоминая печальную историю Хильсбрада. В итоге орки ушли, сбежали в Калимдор по велению таинственного пророка. Их бывшие тюремщики остались без работы. Будучи лихими людьми, они основали разбойничью шайку, которая именуется синдикат. Теперь в неё вошёл весь сброд, оставшийся не у дел поле падения Лордерона, включая рыцарей, даларанских магов и чернокнижников из тайной секты. А сфера влияния нечестивцев сейчас включает в себя часть Альтеракских гор и нагорья Арати. Говорят, будто они связались с демонами и призывают богохульных созданий.

У башни Вы встречаете собратьев. Подданные Тёмной Госпожи с недоверием взирают на Вас с полуразрушенных стен. "Я из народа отрекшихся", – почтительно говорите Вы и кланяетесь, не отрывая взгляда. Они кивают в ответ, Вы сворачиваете на север и продолжаете путь.

На душе (если у Вас есть душа) немного полегчало. Теперь Вы на своей территории. ТарренМилл встречает Вас обветшалыми домами и покосившимися изгородями. Равнодушие отрекшихся к внешним благам всегда поражает. Неужели нельзя открыть заколоченные окна, немного прибраться или хотя бы утщить с прохода телегу, всё ещё запряжённую скелетами волов? Говорят, будто верховный палач Дарталия собирается здесь всё перестроить, как только удастся выкурить людишек из Южнобережья.

Главная и единственная улица встречает Вас множеством персонажей и голосов. Можно было бы сказать, что здесь царит жизнь, если бы большая часть из них не было бы мертвы, по крайней мере когда-то. Стражи смерти с кривыми мечами стоят через каждые десять-пятнадцать шагов. Слева зазывают продавец грибов и торговец портняжными принадлежностями. Навстречу попадаются горделивые маги с посохами и жезлами, чернокнижники в сопровождении ручных демонов, воины с топорами и копьями, жрецы в чёрных робах. А чего здесь забыл орк-шаман?

Вы идёте нарочито медленно, чтобы послушать, о чём судачит разношёрстная толпа. Одни направляются в набег на монастырь Алого ордена, другие собираются присоединиться к штурму Крепости Тёмного Клыка, третьи держат путь в нагорье Арати, четвёртые собирают группу головорезов на поиски лорда Переньльда, иные же готовятся к утомительному путешествию в Калимдор на руины бывшего храма эльфийской богини Элуны, где, по слухам, засели служители культа Сумеречного молота и демоны скверны.

Вот и главная площадь. Слева таверна, справа – колодец, впереди – церковь, по крайней мере то, что раньше было церковью. На стенах висят объявления о поимке опасных преступников и вознаграждении за их головы. А вот и сама Дарталия – хрупкая женщина в облегающей чешуйчатой броне с большим топором, стоит посредине, очевидно, чтобы быть в гуще событий. Большинство путников обходит её стороной. Дамочка не достанет Вам и до плеча. С виду смех да и только. Вам не особо верится, как такое тщедушное создание может держать в страхе и горожан из Южнобережья, и разбойников из Синдиката, и дворфов из ДунГарока. Вас опережает отряд добровольцев. Увальни чуть не сбивают Вас и обступают Дарталию. Их рослый предводитель вываливает на землю отрубленные головы и кричит нечто, напоминающее доклад о нападении на деревню живых. Его прерывает мерзкий скрипучий голос: "Когда говоришь со мной, стой по стойке смирно – парни вытягиваются по струнке, а экзекутор еле сдерживает улыбку, – Я нахожусь под прямым командованием Вариматаса. Наша задача – сдерживать распространение людей, покуда аптекари работают над составом новой чумы ...", – верховный палач возвращает верзилу с небес на землю.

Вы не досматриваете забавную сценку до конца, есть дела и поважнее. Нужно устроиться в таверне и переодеться. Отрекшиеся не знают усталости. Людишки бы на Вашем месте улеглись бы отдыхать без задних ног. Так что в посмертном существовании имеются хоть какие-то преимущества. Со второго этажа Вашей комнаты Вы глядите на ТарренМилл. Как же нелепо выглядит этот уголок нежити посреди зелёных лугов и лесов, залитых золотыми лучами закатного солнца.

Оказывается, Лидон живёт в самом первом доме, Вы, определённо, уже проходили мимо прибежища аптекаря. Дверь закрыта. Вы стучитесь, но никто не открывает. Ну, что' ж, придётся подождать. Мимо Вас проходят двое, судя по разговору, они направляются на поиски жезла Гелькулара, затем целая ватага возглавляемая тауреном-друидом, они зовут Вас участвовать в нападении на Лазуритовый Рудник. Вы отмахиваетесь и кривите рот – странного вида сброд не внушает доверия, тем более, что Вы здесь не для участия в сомнительных авантюрах, пусть даже Дарталия щедро платит за них тем, кто сможет вернуться. Кто-то встал на бочку и зычным голосом призывает добровольцев на Штурм ДунГарока. У Вас появляется жгучее желание послать в него слово тьмы боль.

Вдруг в конце улицы появляется угрюмый человек в форме Королевского Фармацевтического общества. Вы замечаете его, так как перед ним расступается пёстрая толпа. Он не обращает внимания на зевак, а быстрым шагом движется вперёд, глядя себе под ноги. Его длинные волосы небрежно разметались по плечам. Лицо избороздили морщины не от старости, а от чрезмерного сосредоточения и чересчур сурового вида. Один из стражей смерти бежит к нему и что-то говорит. Аптекарь останавливается, одаривает его свинцовым взглядом и огрызается. Собеседник пытается протестовать. Недолго думая, учёный бьёт его колбой в челюсть и, не оборачиваясь, продолжает путь. Воин не пытается дать сдачи. Он лишь, молча, смотрит в след мастеру. Видимо, алхимик пользуется непререкаемым авторитетом в Таррен Милле.

Вы отстраняетесь, даёте неблагодушному фармацевту пройти и только через некоторое время не без опасения стучитесь в дверь. Хозяин открывает:

– А это ты. А я-то думал, какого огра ты отираешься около моего дома, – рычит он вместо приветствия, – у тебя какое-то дело ко мне?

Вместо приглашения войти Лидон поворачивается спиной и проходит к лабораторному столу. Вы следуете за ним. Выходит ассистент мастера – Потом Вы узнаете, что его зовут Серж Хинотт – и пялится на Вас. Между прочим, он даже не ответил на стук, наверняка хозяин не доверяет ему никаких мало-мальски важных дел кроме обучения алхимии начинающих. На штативах отстаиваются пробирки с кровью. В левом углу Вы замечаете пару дворфских бочонков с порохом и лопаты. Камин не горит. Там, где должны быть дрова, навалены чьи-то кости. На полке красуется колба зелёным светящимся содержимым. У входа лежат мешки с мукой и зерном – зачем они понадобились члену Королевского общества? На полках черепа чудовищ. На стене – картина. В левом углу комнаты сидит огромная толстая лягушка и недоверчиво смотрит на Вас.

Аптекарь поворачивается к Вам лицом и бросает выжидающий взгляд, полный презрения. Вы не отступаете. Не впервой уже, видали и не таких.

– Господин, Лидон. Вам секретное письмо от господина Ренферрела, – говорите Вы и протягиваете конверт.

Выражение лица исследователя меняется на глазах. Проступает даже некое подобие улыбки. Он жадно потирает костлявые руки в предвкушении:

– А, отлично, – он выхватывает конверт, – Я в высшей степени уважаю аптекаря Ренферрела. Сгораю от нетерпения начать изучение его работы.

Естествоиспытатель достаёт послание, деловито присаживается на край собственного стола, и Вы опасаетесь, как бы он не обрушил штатив пробирками. Но, движение кажется настолько привычным, что Вы понимание, он проделывает это много-много раз. Лидон уже весь в тексте. Он озадаченно почёсывает подбородок. А Вы размышляете, будет ли приличным уйти или стоит дождаться ответа. Наконец Вы с силой надавливаете на шатающуюся доску пола. Она трещит, и алхимик поднимает глаза:

– А, ты всё ещё здесь? Знаешь, парень, у меня сегодня будет горячая ночка. Мой коллега подкинул хорошую разминку для моего затёкшего ума. Приходи завтра. У меня, определённо будет задание для тебя... Хм.... и даже не одно.

Второй день в предгорьях Хильсбрада

Яркое солнце пробивается сквозь щели в окнах и крыше таверны. Пора идти. Вы встаёте, спускаетесь по расшатанной лестнице и выходите на улицу. У Дарталии утреннее построение. Увальни из стражей смерти встали в шеренгу и слушают пронзительно визгливый голос начальницы. Всё, как обычно: «Нас окружают коварные живые, держите ухо востро». Вам нет никого интереса до них. Вы плетётесь к негостеприимному дому. Интересно, сейчас отроют?

Хозяин таверны Шай вчера оказался на редкость болтлив и рассказал историю жизни учёного, предварительно взяв с Вас клятву не рассказывать её оркам. Лидонродился семье богатого землевладельца, а некоторые поговаривают, что даже барона. В детстве он был молчаливым и замкнутым. Любил оставаться один. Поговаривают что он проводил время, отлавливая мелких животных, а потом вскрывая их, причём заживо. Мальчик хотел стать алхимиком, однако родители были категорически против. Однажды, когда отца не было дома, а мать развлекалась в охотничьем домике в объятиях молодого учителя танцев, конюху стало нездоровиться. Ничего не помогало. Тогда Лидон заявил, будто он подмешал в еду яд, а противоядие можно купить только в Даларане. Поэтому, если больной желает выздороветь, ему следует отвести хозяйского сыночка прямиком в Даларан, только тогда он скажет, что надо купить. Делать нечего, конюх, у которого кружилась голова и двоилось перед глазами, повёз Лидона в город магов. Прибыв туда, больной заявил, что выполнил свою часть уговора, на что будущий учёный ответил, что подсыпал ему яда мохового ползуна, который сам прекрасно выводится из организма за три дня. Сказал – и был таков. Про несчастного конюха разное потом рассказывали. Одни говоривали, будто он всё-таки умер от отравы. Другие – что выздоровел. Остальные сходятся во мнении, что ему стало немного лучше, но прожил он после того случая не более года. Тем временем Лидон продал фамильное столовое серебро и устроился в академию изучать алхимию. Трансмутации давались ему легко. Первые пять лет обучения он закончил за три года, следующие пять – за два. Карьера юного исследователя шла в гору. Попался мастер на том, что предлагал семьям безнадёжно задолжавших крестьян внушительные суммы за одного из членов семей. Платил он действительно, только вот поле того, как аптекарь забирал человека, больше его уже никто никогда не видел. Явных улик против него не нашлось – только бредни обезумившей вдовы. Но коллегия фармацевтов Даларана более не желала видеть Лидона в своих рядах, и в один прекрасный день он исчез со всем свои оборудованием и немалым состоянием.

Появился он потом в лагерях для пленных орков. В этом месте Шай лукаво прищурился и усмехнулся: "Догадываешься зачем?" Когда же зеленокожие подняли восстание, Лидон снова исчез. Что он делал потом, никто не знает. Вернулся он уже после смерти без всего – ни оборудования, ни денег, направился в Подгород и вступил в новообразованое Королевское Фармацевтическое общество. По уровню знаний Лидон мог бы оставить конкуренцию самому Фаранеллу за право возглавлять эту организацию. Но увидев в её рядах многих из тех, кто некогда изгнал его из Даларана, Лидон сам изъявил желание видеть их как можно меньше и обосновался здесь, в Таррен Милле.

Вот Вы уже у входа в дом и надеетесь, что сейчас Вам откроют. Дверь распахивает Серж Хинотт и, ничего не говоря, проваливает внутрь. Вы не дожидаетесь приглашения. Лидон встречает Вас косым взглядом из-за штатива с пробирками. Вы приветствуете учёного и вопросительно смотрите на него. Кстати, письмо Фаранелла лежит посреди стола рядом с, должно быть, собственными записями естествоиспытателя. Несколько испорченных гусиных перьев и растаявших свечей говорят о напряжённой работе всю ночь.

Наконец-то аптекарь выходит: "Ах, еще один мерзкий день на мельнице Таррен. От этого чистого воздуха у меня сразу портится настроение. Чем скорее мы заразим здешних людей, тем лучше. Я провожу исследования различных смертоносных веществ, чтобы использовать их в моих составах, но собрать все времени не хватило. Если ты хочешь принести пользу, добудь для меня следующее: 10 языков серых медведей и очень редкую и труднодоступную лимфу паука-охотника. Медведи и пауки-охотники живут рядом с ТарренМиллом".

Бежать, бежать и ещё раз бежать. Только так можно победить хильсбрадского медведя. Вы подкрадываетесь к хищнику с подветренной стороны и медленно творите взрыв разума, затем мгновенно кидаете слово тьмы боль и несётесь со всех ног. В этом заклинании есть множество положительных сторон. Во-первых, оно посылается моментально. Во-вторых, его можно применить на бегу. Ревущий зверь движется огромными прыжками, его заносит на поворотах. Вы же легко огибаете стволы, валежник и заросли кустарника. Если лесному исполину удаётся приблизиться к Вам на опасное расстояние, Вы насылаете на него панический ужас и заставляете убегать в страхе. Когда время действия слова тьмы боль проходит, у Вас всегда в запасе есть новое. Когти медведя Вас так и не достигают. И нет никакого желания проверять, сколько ударов зверя выдержит магический щит.