Текст книги "Кровь дракона. Остаться в живых (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Христосенко

Соавторы: Дмитрий Христосенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Щазз! – и принялся с утроенной силой мучить несчастный китар, под страдальческие вздохи, переживающего за свою собственность солдата. Наконец, Волков не выдержал, повернулся к нему и спросил: – Сколько стоит?

– Ваше Высочество...

– Сколько?

– Двадцать серебряных, господин.

Глеб обратился к Тхангу:

– Одолжишь?

Тот без пререканий вытащил из поясного кошеля горсть монет, долго пересчитывал, несколько раз сбивался со счета и начинал заново, но все же справился с этой задачей и протянул солдату необходимую сумму. Боец перевел растерянный взгляд с монет на Глеба, посмотрел на своего начальника и после его кивка принял деньги.

Глеб перехватил инструмент поудобнее, все же немного к нему приноровившись, ударил по струнам и, задорно тряхнув головой, запел:

Мерцал закат как блеск клинка,

Свою добычу смерть считала.

Бой будет завтра, а пока

Взвод зарывался в облака

И уходил по перевалу...*

[*В. Высоцкий, "Военная песня" (Прим. авт.)]

Снисходительная усмешка, которой начальник стражи встретил манипуляции Волкова с инструментом, сползла с лица Виттора после первого куплета. Он отставил в сторону кувшин и, подперев подбородок кулаком, уставился во все глаза на исполнителя. Что-то громко обсуждавшие солдаты, также притихли и, обернувшись, внимательно слушали Глеба, ведь пел он о простых и понятных каждому солдату вещах.

Отставить разговоры!

Вперед и вверх, а там...

Ведь это наши горы,

Они помогут нам.

Они помогут нам.

Взвод лезет вверх, а у реки,

Тот, с кем ходил ты раньше в паре

Мы ждем атаки до тоски,

А вот альпийские стрелки

Сегодня что-то не в ударе...

Кто-то из солдат, не решаясь прервать одобрительным ревом исполнителя, важно кивает головой, как бы подтверждая, что действительно, ждать атаки, зная, что она обязательно последует – это самое тяжелое.

...А до войны вот этот склон

Немецкий парень брал с тобою.

Он падал вниз, но был спасен,

А вот теперь быть может он

Свой автомат готовит к бою!..

Глеб, подняв на слушателей глаза, наткнулся взглядом на неподвижную, застывшую в напряжении фигуру напротив. Седоусый ветеран из бывших наемников, смотрит перед собой немигающим взглядом, в уголке глаза что-то подозрительно посверкивает, а огромные руки крепко сжаты в кулаки. Он не просто слушает песню, в отличие от большинства молодых солдат, знающих о войне только по героическим сказаниям и пьяным байкам старших товарищей, он вместе с музыкой заново проживает события своей жизни. Для бывшего наемника рассказ о двух товарищах оказавшихся по разные стороны не является просто поэтическим оборотом. Для него это горькая проза жизни, с которой он не раз уже сталкивался. И он не стесняется слез катящихся по загрубевшей, выдубленной жарой и холодом коже.

...Ты снова здесь, ты собран весь,

Ты ждешь заветного сигнала.

И парень тот он тоже здесь

Среди стрелков из "Эдельвейс".

Их надо сбросить с перевала!

Отставить разговоры!

Вперед и вверх, а там...

Ведь это наши горы,

Они помогут нам.

Они помогут нам.

После окончания песни, присутствующие еще долго сидели молча, под впечатлением прозвучавшей песни, и лишь потом разразились громкими криками. Пожалуй только разница в положении, не давала солдатам похлопать Глеба по плечу или предложить вина, но это за них с успехом проделали командиры. Тханг, выбравшись из-за стола, подлетел к Волкову и сжал в объятиях так, что у бедного исполнителя затрещали ребра. Осознав причину сдавленного сипения приятеля, орк разжал руки и смущенно отступил назад. Хорошо еще, что подоспевший следом Виттор, не стал испытывать на прочность ребра Волкова, а ограничился только мощным хлопком по плечу и протянул зажатый во второй руке кувшин. Пока Глеб, держа тяжелую емкость двумя руками, прихлебывал вино маленькими глоточками, начальник стражи плюхнулся на лавку слева от него и довольно проревел:

– Можешь еще что-нибудь этакое?!

Глеб оторвался от кувшина и спросил:

– Что этакое? Про баб что ли?

– Не... про нас, про солдат.

Глеб задумался. В голове промелькнул целый сонм композиций того же Высоцкого, Трофима, "Любэ", но выбор он решил остановить на одной из своих любимых песеп, имеющей более отдаленную связь с военной тематикой. Глеб расстегнул наполовину рубашку, еще разок приложился к кувшину и откинувшись спиной на стену, обвел взглядом собравшихся слушателей. Ему показалось, что их стало намного больше чем раньше, но он не стал задумываться над разрешением этой загадки. Тронул пальцами струны, выводя длинную, тягучую мелодию и тихим голосом начал:

Волки уходят в небеса,

Горят холодные глаза.

Приказа верить в чудеса

Не поступало...

Глеб не глядел на слушателей, но интуитивно чувствовал их восторг, и понял, что удачно угадал с выбором песни.

Не помня слов, не видя снов,

Переросли своих отцов.

И, кажется, рука бойцов

Колоть устала...

Позор и слава в их крови,

Хватает смерти и любви,

Но сколько волка не корми -

Ему все мало...

Волков поднял глаза и увидел замершую на входе в казарму Эливьетту, девушка застыла прекрасной статуей, удивленно прикрыв ротик ладошкой. Рядом с ней стоял внешне невозмутимый Эрно Альтин.

Спиной

К ветру, и все же

Вырваться может

Чья-то душа.

Спасен,

Но не поможет.

Чувствую кожей -

Пропащая...

Песня закончилась и в тишине, неожиданно для большинства присутствующих, прозвучал голосок Эливьетты:

– Маркиз, можно вас на минуточку?

– К вашим услугам, маркиза. – ответил Глеб и поднялся с лавки, отставив китар в сторону.

Только неожиданное появление Эливьетты и Эрно позволило Волкову беспрепятственно ускользнуть из казармы вместе с маркизой. Солдаты были настолько обескуражены их приходом, что даже не попытались по окончании песни выразить свое одобрение привычным ревом и сидели тихо-тихо, как мыши при появлении кота.

Эливьетта присела на низкую лавочку. Заметив, что его спутница зябко подрагивает, Глеб набросил ей на плечи свою куртку.

– Это была музыка из вашего мира? – неожиданно спросила Эливьетта.

– Да.

Глеб недоумевал к чему этот вопрос. Ему казалось, что маркиза, наоборот, его избегает, за все время проведенное в Фаросском герцогстве, он видел ее всего пару раз, и тут вдруг такой неожиданный интерес. Волков не стал спрашивать о причине, но, видимо, он настолько не умел скрывать эмоций, что Эливьетта все прочла по его лицу. Она опустила голову, беспокойно потеребила пальчиками складки платья, безжалостно сминая рукой дорогую материю, и тихо сказала:

– Удивлены? Я просто не знаю с чего начать...

– Начните с начала. – несколько суховато ответил Глеб.

Волков не старался показаться излишне грубым, а резкость высказывания объяснялась тем, что ему показалось, что его спутница вот-вот заплачет, а он терпеть не мог женских слез, они всегда вводили его в растерянность.

– Я хотела извиниться перед вами. У вас ведь в вашем мире остались друзья, родные, а по моей вине вы всего этого лишились. Мне жаль, что так случилось. Если бы я заранее предвидела последствия моих действий – я бы никогда так не поступила.

– Маркиза, ваши извинения приняты, но не надо говорить мне о сожалении. Может я и не разбираюсь в ваших придворных интригах, но я не полный идиот. Зачем устраивать этот спектакль? Я не в большом восторге от того, что оказался здесь, и еще меньше радости вызывает то обстоятельство, что я нахожусь в полной вашей власти, но я понимаю причину вашего поступка. У нас на Земле есть такая поговорка: "Своя рубашка ближе к телу". Думаю вы здесь не слишком от нас отличаетесь. Поэтому уверен – если бы был хоть один шанс из миллиона, что заклинание сработает как нужно, вы бы все равно им воспользовались. И это вполне понятно, когда на одной чаше весов лежит жизнь дорогого вам человека, а на другой – чужака. Впрочем, могу вас успокоить – я бы поступил точно также. Потому и отношусь с пониманием.

Эливьетта вскинулась, метнув быстрый взгляд из-под длинных, густых ресниц и произнесла спокойным тоном:

– Я только хотела принести свои извинения.

– Вы их уже принесли, и я их принял. Этого достаточно.

– Я так боялась с вами заговорить, думала, что вы во всем будете винить меня, а вы так спокойно все восприняли...

Волков ответил:

– Прошло достаточно времени, чтоб я смог смириться с произошедшим.

А, что еще тут можно сказать?

– И вы смирились?

Недоверчиво? Ух, ты, недоверчивая какая!

– Смирился, – кивнул он. – Мы – мужчины многое готовы простить красивым женщинам. Или найти оправдание их поступкам. Но, знаете, если бы вы были мужчиной – я бы дал вам в морду!

Эливьетта возмутилась:

– В морду?! У меня не морда!

Ого, какие глазащи грозные! Прелесть...

– Правильно! У вас очень красивое личико, – подтвердил Волков. – И еще: вы так прекрасны когда сердитесь!

Девушка внимательно посмотрела в лицо Волкову – не насмехается ли он. Насмешки не было, только в глубине глаз мелькали веселые искорки да в уголках губ таилась легкая улыбка. И Эливьетта непроизвольно улыбнулась в ответ.

Повисшее молчание было нарушено подошедшим Эрно Альтином:

– Маркиза, осмелюсь вам напомнить, что завтра, точнее уже сегодня, предстоит очень напряженный день.

– Да, граф, я помню и уже ухожу. Спокойной ночи, господа.

– Спокойной ночи, маркиза.

Глеб поймал себя на том, что опять неотрывно смотрит ей вслед, прикипев взглядом к плавно покачивающимся бедрам и, разве что, слюни не пускает. Пришлось напомнить себе, что Эливьетта не просто красивая девчонка с которой можно хорошо провести время, а наследница престола Фаросского герцогства. И к тому же сестра того самого Данхельта, в теле которого он находится. То есть, фактически, его сестра! Ну, по крайней мере, биологически... Так что заканчивай пялиться, подбери слюни и шагай отсюда подобру-поздорову, другую себе подыщи.

ГЛАВА 6

За следующую декаду Глеб успел возненавидеть дворец и большинство его посетителей.

На следующий после бала день Волкова подняли с утра пораньше и вместо привычных тренировок отправили после короткого инструктажа в зал для приемов, где его усадили в высокое кресло рядом с Эливьеттой, и он пол-дня вынужден был выслушивать идиотские прошения и важно кивать, подтверждая ее решения. Последующие дни он занимался тем же самым, все больше и больше чувствуя себя дрессированной обезьянкой. Глеб не знал в чью "светлую" голову пришла эта идея: продемонстрировать всем дееспособность выздоровевшего наследника престола, но он с радостью бы высказал этому советчику все, что о нем думает.

Вот и сейчас, Волков сидел в кресле, уныло пялясь куда-то вдаль и мысленно считая время оставшееся до конца приема. Времени оставалось еще много, и это вгоняло его в еще большую депрессию. Он почти не вслушивался в прошение, и голос очередного посетителя монотонно бубнил где-то на заднем фоне. Все силы Глеб тратил на то, чтобы не задремать под этот бубнеж.

Когда появился очередной проситель, сонливость с Волкова как рукой сняло. Он вначале не понял, чем тот привлек его внимание. Потом сообразил – необычность. Новоявленный посетитель выбивался из общей массы неторопливых, вальяжных, исполненных чувства значимости, в большинстве своем склонных к полноте столичных господ, как волк выделяется на фоне овечьего стада. Он был загорел, поджар, с выгоревшими на солнце короткими волосами, с резкими чертами лица и темным колючим взглядом. Говорил он короткими, рубленными фразами.

Посетитель коротко поведал, что отправлен в столицу с донесением от командира четырнадцатого гарнизона. По его словам выходило, что на территории подконтрольной гарнизону вырезано до последнего человека уже шесть поселений неизвестными бандами. И каждый раз убийцам удавалось уйти от возмездия. Солдат гарнизона не хватает даже на то, чтобы выслать крупный отряд для поисков банды, не ослабляя слишком сильно гарнизон, поэтому командир просит прислать дополнительные силы.

Глеб неожиданно для самого себя спросил:

– Сколько солдат в гарнизоне?

– Две сотни, Ваше Высочество.

– А численность банды?

Солдат задумался и неуверенно ответил:

– Не знаю точно, мы ни разу не успели их перехватить, Ваше Высочество, но думаю человек с пол-сотни, может больше.

Глеб заметил недовольный взгляд маркизы, но продолжил распросы:

– Тогда почему нехватает людей? Думаю, отрядить для поисков банды десятков шесть-семь солдат командир гарнизона в состоянии. Для бандитов такого количества хватит за глаза.

Волков ошибался. Услышав привычный термин "банда", он сделал неправильный вывод, решив, что речь идет о разбойниках, справиться с которыми может равное или чуть большее количество профессиональных солдат.

– Ваше Высочество, это не разбойники. Слишком профессионально действуют. Мы думаем, что это не слишком щепетильный наемный отряд или чья-то дружина. Например, солдаты маркграфа Турона.

– Маркграф – рыцарь! Пускай он бунтовщик, но он благородный человек. Сэр Турон не станет заниматься резней мирных жителей. – вмешалась в разговор Эливьетта.

Солдат криво усмехнулся, видимо он имел другое мнение по поводу благородства маркграфа:

– Ваше Высочество, он и не занимается... сам.

– Солдат, ты забываешься! – пророкотал стоящий неподалеку Виттор, сверля грозным взглядом посетителя.

– Я не привык вилять и всегда говорю прямо! – отпарировал боец. – Все уверены, что банда действует по приказу маркграфа. И банды на территориях других гарнизонов – тоже.

– Других? – уточнил Глеб.

– Да, Ваше Высочество. Седьмой, восьмой, десятый, одиннадцатый, двенадцатый и пятнадцатый гарнизоны также подверглись нападению банд. Солдаты восьмого гарнизона, приследуя нападавших, попали в засаду и потеряли шестьдесят человек. Другие гарнизоны также имеют потери. В нашем четырнадцатом с патрулирования не вернулся третий десяток второй сотни.

– Почему не доложили раньше? – резко спросил сидящий в уголке зала Эрно Альтин.

Солдат повернулся в сторону графа и ответил:

– Командир гарнизона дважды посылал доклады в столицу, сэр. И командиры остальных гарнизонов тоже.

Эливьетта метнула быстрый взгляд на Эрно. Тот чуть заметно пожал плечами.

– Разберемся. – веско проговорил граф.

Следом высказалась Эливьетта, подводя итог разговора:

– Можешь идти, солдат. Мы обсудим услышанное и вынесем решение.

Глеб, как ему и предписывала роль, важно кивнул головой, подтверждая сказанное.

Солдат коротко поклонился и вышел из зала.

В последующем после ухода солдата обсуждении, Глеб не принимал участия. Репликами обменивались в основном Эрно и Эливьетта, изредка вставлял пару слов Виттор, но к окончательному мнению так и не пришли. Эрно считал, что Турон вполне способен послать отряды для резни жителей, этим он наглядно показывает бессилие властей, держит в напряжении силы гарнизонов и подготавливает почву для вторжения. Эливьетта соглашалась с ним, что маркграф вполне способен разрабатывать планы вторжения, раз уж он поднял мятеж, но упрямо отрицала его причастность к резне мирного населения, вновь упирая в качестве доводов на его благородное происхождение. Чтобы сгладить напряжение Эрно вынужден был отступиться, но предложил все же собрать войска. Эливьетта согласилась вынести этот вопрос на Совете. Эрно кисло поморщился, он терпеть не мог большинство членов Совета, но понимал, что сейчас без их одобрения такой вопрос не решить* [*В решении большинства важных вопросов наследники престола не могут действовать без одобрения Совета. Также они не могут никого исключать из его состава. Возможность принимать самостоятельные решения наследник фаросского престола получает только после коронации. (Прим. авт.)].

В зал заглянул Индрис.

– На сегодня прием окончен. – царственным голосом объявила Эливьетта.

Индрис понятливо кивнул и вышел. Из-за закрывшихся дверей донесся его голос:

– Господа, на сегодня прием окончен.

Глеб облегченно сполз с кресла и принялся разминать затекшие от долгого сидения суставы.

Когда Эливьетта вышла из зала, к Волкову подошел Эрно Альтин и тихо спросил:

– Маркиз, вечером вы свободны?

– Конечно. Хотите о чем-то расспросить?

– Нет. Предлагаю составить мне компанию в небольшой вечерней прогулке.

– Всегда – за.

– Вот и отлично. Я за вами зайду, маркиз.

Граф не обманул. Он зашел за Глебом когда стемнело, одетый в простую, неброскую одежду темных тонов.

Глеб не сразу понял откуда доносится тихое позвякивание, лишь когда Эрно распахнул просторный плащ, он увидел на графе длинную, вороненую кольчугу. На поясе главы Тайной Стражи вместо привычной шпаги висел изогнутый меч в потертых ножнах, а из-за голенищ сапог выглядывали рукоятки ножей. На шее графа болтался черный шарф.

Эрно оглядел Глеба, хмыкнул и сказал:

– Надень доспехи и возьми мечи, вроде бы немного научился ими пользоваться, так, что лишними не будут.

Волков удивился, но не стал устраивать расспросы. Молча натянул бахтерец и прицепил к поясу клинки.

– Плащ накинь. – посоветовал Эрно.

Глеб, недолго думая, набросил на плечи черный плащ без украшений и вышивок. Голову прикрыл широкополой шляпой.

– Идем. – коротко обронил граф.

Следом за ними отправились несущие караул орки. Глеб вопросительно указал на них глазами. Эрно отмахнулся:

– Пускай идут.

По дороге к ним присоединился Тханг, также кутавшийся в плащ. Он задорно подмигнул Глебу, привычно заняв место чуть правее и позади Волкова.

Во дворе их ждала просторная карета без всяких гербов. Глеб влез в повозку следом за Эрно и присел на мягкое, обтянутое кожей сиденье. За ним – Тханг. Трое орков-охранников забрались на запятки, а четвертый – Кранг Орм, младший вождь – устроился рядом с возницей. Кучер тронул поводья и карета покатила по мостовой, подскакивая на выбоинах.

Ехать в безрессорной повозке было не очень удобно, мягкие сиденья положения не спасали. Уцепившись руками за сиденье, чтоб не слететь на пол, Глеб спросил:

– Куда едем?

– Веселиться! – хохотнул Тханг.

Эрно отмахнулся – потом узнаешь.

Ехали довольно долго, по прикидкам Глеба минут сорок. Когда карета остановилась, Тханг вылез из повозки и закрыл дверь. Глеб успел рассмотреть только какой-то темный переулок.

– Твоя задача – никуда не лезть. Будь рядом со мной и слушай, что я говорю, хорошо?

– Может объясните подробнее?

Граф поморщился:

– Некогда объяснять. Держись рядом и все будет нормально.

Волков так ничего и не понял, но продолжать расспросы не стал. Молча кивнул и вылез из кареты.

К Эрно Альтину подтянулась два десятка людей. Но, видимо, их было больше, потому, что Глеб заметил в темноте еще нескольких и был уверен, что это далеко не все. Граф принялся раздавать указания. Люди, получив приказы, рассредоточились по ближайшим переулкам, доставая из-под широких плащей оружие: короткие мечи, кинжалы, топорики и арбалеты. Негромко заскрипели натягиваемые тетивы. Пятеро остались рядом с Эрно, Глебом и орками.

Трое подчиненных Эрно подошли к двери богатого особняка, один громко постучал в дверь, а его товарищи укрылись возле входа, прижавшись к стене.

Тханг, перебросил из-за спины длинный орочий фальчион – двуручный, тяжелый клинок расширяющийся от эфеса к острию, с закругленным концом – и хохотнул:

– Ну сейчас начнется!

Глеб не стал переспрашивать, что именно начнется. Все и так было понятно.

Из-за двери особняка что-то спросили. Стучавший ответил уверенным тоном и дверь раскрыли. Один из прятавшихся возле входа рванул отворившего дверь на себя и стукнул его эфесом короткого клинка по голове. Человек обмяк, но не упал. Его вежливо подержали и тихо положили на землю.

Троица уверенно вошла в дом. Следом за ними подтянувшись из ближайшего переулка еще четверо. Было тихо, но вскоре в доме заорали, заголосили, раздался звон оружия. По взмаху Эрно, на подмогу своим товарищам рвануло еще с десяток человек. На втором этаже распахнулись ставни и в оконном проеме мелькнул силуэт. Человек попытался выбраться из окна, он уже перенес ногу через подоконник, но тут свистнули стрелы, и неизвестный вскрикнув упал внутрь, путаясь в занавесках. Двое стрелков после удачных выстрелов принялись торопливо натягивать тетивы арбалетов, энергично работая воротами. Вторая пара арбалетчиков вскинула самострелы, держа на прицеле распахнутое окно.

Эрно огляделся по сторонам и неторопливой походкой последовал к дому. Следом за ним потянулись его сопровождающие и Глеб со своими орками.

В передней Волков споткнулся о лежащее навзничь массивное тело охранника с располосованным острым клинком лезвие и чуть не упал в натекшую лужу крови, но оказавшийся рядом Тханг поддержал его за руку. Почувствовав заминку за спиной, Эрно Альтин обернулся и, поняв причину задержки, что-то неразборчиво процедил сквозь зубы.

Со второго этажа торопливо сбежал один из служащих Тайной Стражи и, подскочив к Эрно, доложил:

– Ваша Светлость, они забаррикадировались в левом крыле здания на втором этаже.

Граф выругался, потом спросил у подчиненного:

– Сколько их?

– Человек семь-восемь, может девять. Из них четверо охранников и хозяин дома.

– Остальные?

– Слуг заперли в винном подвале, с ними несколько обезоруженных охранников. Нескольких оказавших сопротивление мы убили. Пятерых гостей захватили живыми. Пока не допрашивали.

– Где пленные?

– Наверху направо, через две двери.

Эрно отослал докладчика и что-то насвистывая стал подниматься по лестнице. Поднявшись наверх он посмотрел налево, откуда доносились крики и лязг стали, постоял с задумчивым видом некоторое время и повернул направо. Глеб зашел следом за ним в комнату и увидел пятерых связанных пленников под охраной двоих бойцов графа. Здесь же находилось несколько раненных подчиненных Эрно, которым их товарищи делали перевязки.

Граф, прищурив глаза, оглядел помятых пленнков с ног до головы, потом отвернулся от них и прошествовал к своим подчиненным.

– Потери есть?

– Только раненные, но трое из них тяжелые. – доложил один из делавших перевязки.

– Всех тяжелых погрузить в повозку и к врачу. – распорядился Эрно.

Раненных тотчас подняли на руки и осторожно понесли на выход. Граф проводил их взглядом, набычился и принялся разглядывать носки своих сапог. Потом резко развернувшись зашагал к пленным. Поставил перед ними стул, сел на него верхом, сложив на спинке руки и опустив на них подбородок, и принялся сверлить арестованных гроздным взглядом.

Один из пленников попытался сесть, но при движении крепкие путы впились в тело, и он со стоном повалился набок. Второй гордо вскинул подбородок и проговорил срывающимся, полным праведного негодования голосом:

– Граф, что все это значит?!

Эрно промолчал, продолжая их внимательно рассматривать, он даже чуть склонил голову набок, словно обнаружил что-то интересное.

– Граф, я требую объяснений! Вы знаете, кто мой отец?! Вам это даром не пройдет, я обещаю!

Глеб, оставаясь в стороне, покосился на главу Тайной Стражи, гадая какой будет его реакция.

Пленник продолжал надрываться:

– Я требую нас развязать! Немедленно!

Спокойно слушавший его вопли Альтин, вдруг резко наклонился к нему и схватил кричащего за шею. Приблизил свое лицо почти в упор к лицу пленного, вгляделся и толчком отшвырнул его от себя. После чего выпрямился на стуле и сказал:

– "Роса фей". Употребление, хранение и распространение... Десять лет каторги.

– Вы сдурели?! – выдавил из себя пленник. – Мой отец – барон Сарсмет! Он этого так не оставит.

– А мне плевать! – ответил Эрно. – Ты уже у меня в руках, мальчик, и только от меня зависит доживешь ли ты вообще до приговора. Понял?!

Пленник от неожиданности вздрогнул, но вновь попробовал возмутиться:

– Как вы смеете мне угрожать?!

Эрно горестно вздохнул, словно его грубо и несправидливо обидели, встал и нанес резкий удар носком сапога в солнечное сплетение связанного. Тот свернулся в клубок, рот его открывался, пытаясь втиснуть в легкие хоть немного воздуха, а лицо от нехватки кислорода побагровело. Остальные арестованные попробовали что-то протестующе пикнуть, но Эрно стремительно к ним обернулся и прошипел:

– Подайте еще только один звук и сильно об этом пожалеете!

Граф присел на корточки возле скрючившегося сына барона Сарсмета и нажал большим пальцем сбоку на шее. Пленник дико заорал. Эрно продолжал давить пока крики не перешли в бессвязный вой потом спросил:

– Где хранилище?

Пленник упрямо мотнул головой и ответил:

– Ищите. Это же ваша работа?!

– Найдем, обязательно найдем, – закивал Эрно. – Но с твоей помощью будет намного быстрей.

И вновь нажал на болевую точку. В этот раз он дождался когда пленник не охрипнет от воя и только потом отпустил, со словами:

– Если продолжишь запираться – выдавлю глаз! Левый... Или правый... На рудниках тебе хватит и одного глаза.

Именно эти слова, сказанные спокойным, даже равнодушным тоном, заставили пленника сломаться. С испугом глядя на змеиную улыбочку на лице Эрно, сын барона торопливо выпалил:

– В винном хранилище. Дальняя бочка в правом углу.

– Умный мальчик! – ласково улыбнулся Эрно. – Видишь как все просто? А теперь скажи мне, кто вам доставляет "Росу"?

– Не знаю.

– Да? – в голосе Эрно отчетливо звучало недоверие.

– Правда, не знаю! – отчаянно выкрикнул молодой отпрыск рода Сарсметов. – Поставщика знает только граф Гастон!

Эрно взглянул в глаза пленника и понял, что тот не врет.

– Проверьте винохранилище. – распорядился граф, поднимаясь.

Несколько подчиненных Эрно выбежали из комнаты. Кто-то спросил:

– Что будем делать с пленными?

– Пригласим у нас погостить... до суда.

Служащие Тайной Стражи расхохотались. Подняли пленных и бесцеремонно потащили на улицу, где их дожидалась повозка, готовая доставить арестантов в мрачные подземелья башни Слез – самой страшной тюрьмы фаросского герцогства.

Из винного хранилища принесли несколько запечатанных кувшинов. Эрно откупорил один из них. По комнате сразу же поплыл густой, дурманящий, немного резковатый запах, напоминающий запах цветов на весеннем лугу. Граф заткнул кувшин пробкой и произнес, обращаясь к одному из подчиненных:

– Капер, что скажешь?

– Это не просто "Роса фей". Это ее концентрат.

– Согласен. Доставь все кувшины к нам. – распорядился граф, потом спросил: – Хозяина особняка еще не взяли?

– Нет, господин. Поторопить?

– Сам схожу. Твоя задача – доставить концентрат в целости и сохранности.

Глебу вновь пришлось тащиться следом за графом Альтином, тот направился в левое крыло здания, где еще оборонялись последние преступники. Несколько раз на пути встречались безжизненные тела и кровавые пятна. Возле поворота коридора топталось несколько бойцов Тайной Стражи. Подойдя к ним, Эрно спросил:

– В чем дело бойцы? Почему задержка?

– Там в стенах бойницы, из которых они отстреливаются.

Граф заглянул за угол и резко отпрянул. В стену впился короткий, толстый арбалетный болт. Эрно подозвал Тханга. Тот тоже осторожно посмотрел.

– Есть идеи? – спросил граф.

– А то! – осклабился орк.

Он хохотнул и выскочил из-за угла, сразу же припав к полу. Над ним просвистело две стрелы. Тханг колобком откатился в сторону, а в пол, где он только что лежал, воткнулся еще один болт. Вскочив на ноги, орк бросился вперед.

– Вернись, дурак! – отчаянно крикнул Эрно Альтин, но в ответ услышал только еще один смешок, а потом раздался глухой звук удара.

Глеб кинулся вперед. Волков не представлял чем может помочь приятелю, но и смотреть со стороны как его друга убивают он не собирался. Проскочив мимо Эрно, он завернул за угол и увидел как Тханг снова набирает разбег и всем весом врезается в запертую дверь в конце коридора. На этот раз преграда не выдержала натиска и вывороченная из косяка дверь рухнула в комнату, следом за ней в помещение вкатился Тханг. Он увернулся от удара мечом и рубанул в ответ своим двуручным, массивным фальчионом. Нападающий упал, рассеченный на две половины, но на орка уже насели остальные противники.

Выхватив из ножен клинки, Глеб заорал и бросился на помощь приятелю. На входе в комнату его обогнал Кранг и с тыла налетел на окруживших Тханга врагов. Волков заскочил следом за ним, слыша позади себя рев и топот остальных орков. Протестующий крик Эрно затерялся на фоне схватки.

Глеб довольно уверенно – спасибо Тхангу за тренировки! – отразил несколько размашистых выпадов своего противника и провел контратаку, пропоров клинком опрометчиво выставленную вперед ногу врага. Тот покачнулся на мгновение опустив свое оружие и кто-то из орков снес ему голову, удачно воспользовавшись моментом.

Сзади донесся крик Эрно:

– Графа живьем брать!

– Попробуйте! – расхохотался одетый в золоченую кирасу и высокий, открытый шлем с гребнем хозяин особняка – граф Гастон – умело работая двумя мечами.

Орки срубили пятерых противников, но вынуждены были медленно отступать под напором сэра Гастона. Тот за короткое время успел ранить двоих или троих вассалов Глеба и теперь рубился сразу с двумя противниками: Тхангом и младшим вождем. Оставшиеся в живых его пособники сцепились с остальными орками. Те, помня свою главную задачу, оттащили Волкова назад и теперь, прикрытый спинами охранников, Глеб не мог протиснуться вперед, и пытался достать врагов через головы своих вассалов.

Один из орков ослабел от потери крови и пропустил вражеский выпад, кольчуга сдержала удар, но он глухо застонал сквозь стиснутые зубы и согнулся от боли, прижав руку к ребрам. Ободренный успехом противник торжествующе заорал и взмахнул мечом, целясь в опрометчиво подставленную, склоненную шею. Клинок со свистом рассек воздух и с лязгом встретился с вовремя подставленным мечом Глеба. Последовал целый каскад ударов и Волков вынужден был податься назад под этим отчаянным натиском.

– Живьем! – вновь выкрикнул из-за спины Эрно.

Глеб продолжал пятиться, с трудом отражая умелые атаки опытного воина. Не смотря на каждодневные изматывающие тренировки, он все еще сильно уступал в искусстве владения мечом умелым бойцам, таким как его нынешний противник. Волков уже прощался с жизнью, он интуитивно чувствовал, что следующий выпад будет последним, когда ему на помощь пришел Грох Ур, успевший справиться со своим противником. Орк, прекрасно знавший разницу между боем и дуэлью, не стал предупреждать о нападении, а просто воткнул свой меч в спину атаковавшего Глеба воина, еще и повернул для надежности, выпустив кровавый фонтан.

– Спасибо. – хрипло выдохнул из себя Глеб.

– Это наша обязанность. – строго ответил Грох и поспешил на помощь Тхангу и Крангу, продолжавших рубиться с графом Гастоном.

Двое израненных орков наскоро перетянули свои раны и устало опустились у стены. Глеб посмотрел в сторону Гастона, где хозяин особняка, демонстрируя выдающуюся выучку, продолжал успешно отбиваться уже от троих противников, но вмешаться не рискнул, трезво оценивая свои возможности и поспешил на помощь к раненным. Волков потянулся к выпавшей из руки раненного полотняной ленте, когда кто-то из служащих Тайной Стражи отодвинул его в сторону, достал из висящей через плечо кожаной сумы банку с желтоватой мазью и, склонившись над окровавленным орком, произнес: