Текст книги "Пепел дорог (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

Глава 6, в которой объясняются непонятки, Жабу душит жаба, и я получаю неожиданный подгон

Оказалось, «огнеупорная» троица смогла выжить в эпицентре лесного пожара благодаря очередной активации Скунсом своего читерского «Туманного Убежища». На мое же резонное возмущение: мол, нахрена тогда вы, черти полосатые, меня-то из салона авто перед активацией «Убежища» выкинули? – Слеза лишь хлопала глазами и разводила руками, всем своим ошарашенным видом талантливо изображая, что она здесь совершенно не при чем. Предъява же, разумеется, адресована была в первую очередь именно ей, потому как у низкоуровневых крестников попросту не хватило б силенок для придания моей упитанной тушке необходимого для сноса двери ускорения.

– Это, наверное, из-за Дара случилось, – неожиданно пришел девушке на выручку Скунс.

– Че-че? – практически синхронно с двух сторон тут же насели на него мы со Слезой.

– Дело в том, что в «Убежище» я смог бы взять с собой только двух спутников. А поскольку в салоне нас было четверо, одного пришлось выставить из защитного круга. Но это не я тебя, начальник…

– Да уж куда тебе, – фыркнула Слеза. – Однако ж темнила ты, пердун, оказывается, еще тот… Раньше-то про ограничение почему не предупредил?

– Сам недавно только узнал, когда над скрытым Даром провел ритуал «Раскрытия сути». Как знахарь, я раз в сутки могу познать суть любого непонятного…

– Знаю, – перебила Слеза. – Телись дальше!

– А потом вокруг все так быстро завертелось, что я забыл предупредить.

– Понятно, – хмыкнула девушка.

– А мне вот нифига не понятно! – возмутился я. – Так кто меня из машины-то в огонь швырнул?

– Ограничитель Дара тебя из защитного круга «Убежища» так удалил, – пояснила Слеза. – Видимо счел самым живучим, из нас четверых. И, походу, не прогадал… Ты не только в огне выжил, но и лихо тут, без нас, развернулся. Кого-то конкретно прищучил и фургоном, на смену нашей сгоревшей тачке, обзавестись даже успел.

– Да, подвернулись тут уроды под руку.

– Автоматы только жалко и пистолет твой, – печально вздохнул Жаба. – Они в багажнике вчистую выгорели, мы заглядывали, проверяли. Да и машина тю-тю – она, хоть и не новая, но была на ходу, плюс защитой обшита, значит, сотни четыре споранов, по любому, стоила… Хорошо еще я рюкзак с трофеями настоял с собой в салон взять – а то бы сейчас, вообще, остались мы, горемыки-погорельцы, без единого спорана за душой.

– Жаба, хорош тоску наводить, – хлопнул я крестника по плечу, от чего меняла едва не хлопнулся задницей на асфальт. – Пошли-ка лучше в фургон заглянем, там я тебе сюрприз подготовил. Уверен, он в легкую компенсирует все перечисленные потери, и мигом поднимет твое настроение.

Слеза со Скунсом направились к разбросанным у обочины бутылкам, напиться и набрать халявных полторашек с собой в дорогу. Я же, прихватив за рукав Жабу, потащил крестника в нашу новую машину.

Как я и обещал, стоило нам оказаться внутри просторного салона, меняла, обнаруживший гору оружия между рядами кресел, буквально взвыл от восторга:

– Это че, пулеметы?! Откуда, начальник?..

– От верблюда, мля, – хмыкнул я, довольный произведенным эффектом.

– Ты, вообще, представляешь, сколько каждый такой стоит?

– Без понятия, – пожал я плечами. – Полагаю, по любому, дороже сгоревших калашей.

– В пять раз дороже! В смысле, каждый дегтярь калаша. А их тут… Раз, два…

– Восемь пулеметов и шесть автоматов, – подсказал я, для ускорения процедуры оценки. – И на сколько все это богатство потянет?

– Автомат – примерно триста споранов. Пулемет, соответственно, – полторы тысячи. Это, разумеется, усредненно. На самом деле торг ведется по каждому огнестрелу отдельно, в зависимости от изношенности спускового механизма, и…

– Жаба, хорош гонять по ушам. Ты мне общую сумму обозначь, хотя бы приблизительно.

– Шесть на триста плюс восемь на полторы, итого выходит тринадцать тысяч восемьсот споранов… Признаю, достойная альтернатива сгоревшим калашам. Но вот твой славный пистолет…

– О нем, вообще, не парься, – отмахнулся я. – Как привязанный предмет, он через денек-другой самовосстановится, и вернется ко мне еще лучше, чем был… Иди-ка лучше вон в том пакетике еще пошарь, – указал я меняле на сверток, в соседнем с водительским кресле.

– Охренеть! – ожидаемо оценил Жаба результаты моего потрошения споровиков подстреленных мурами тварей. – А это богатство откуда?

– Повезло, – хмыкнул я, про себя мысленно продолжив:

«Это ты, дружочек, еще самых драгоценных трофеев не видел. Которые, по привычке, я сразу по ячейкам притырил. Боюсь представлять, как бы ты, сердешный, задохнулся от жадности, если б узнал, что в одном матером топтуне мне фартануло добыть аж красную жемчужину и узелковую нить янтаря. Ну и еще кроме нее, с остальных: одну золотую и шесть белых звезд, и две золотые горошины… Так-то, меняла ты наш доморощенный.»

– Эй, Рихтовщик, можно тебя на секунду, – позвала меня в распахнутую дверь фургона Слеза.

– Ну ты считай тут пока, – напутствовал я крестника, жадно перебирающиеся кругляши в пакете. – Потом доложишь… А я пойду выясню: че там им от меня понадобилось?

Выскочив из фургона, я тут же реально прихренел от слаженного рывка с двух сторон за края куртки. И без того держащаяся на соплях маломерка Гвоздя с треском разлетелась на две неровные половинки и повисла на лохмотьях рукавов.

– Вы, мля, че, нахрен, черти, творите?! – возмущенно заорал я на нагло лыбящихся Слезу со Скунсом.

– Избавляем тебя от стремного рванья, – как ни в чем небывало, ответила Слеза.

– Эстеты, млять!.. Согласен, маловата была куртяшка. Но она хотя бы худо-бедно большую часть пузо мне прикрывала. А теперь, что прикажите: голяком до Крынки сайгачить? Как шелупонь беспонтовая?

– Угомонись, истеричка, – фыркнула Слеза и, повернувшись ко Скунсу, кивнула: – Доставай!

Крестник протянул мне руку, которую до этого старательно прятал за спиной. И в ней оказалась аккуратно свернутая камуфляжная куртка – аккурат моего размера.

– На обочине под бутылками нашли, – объяснил Скунс. – Неизвестно чья это куртка. Но тебе, начальник, определенно, она подойдет гораздо лучше предыдущей.

Вспомнив голый торс Клеща, я догадался что это была его вещица.

– Чего встал-то, – хмыкнула Слеза. – Одевай, не стесняйся… Ты уж извини нас, Рихтовщик, не сдержались, решили чутка тебя разыграть.

– Шутники, мля, – заворчал я, стряхивая с рук лохмотья старой и натягивая, взамен, практически новую куртку Клеща. – Вас бы так ошарашили, я б посмотрел…

– Со всеми звездами и горохом, тут примерно еще около трех тысяч трехсот споранов, – перебил меня высунувшийся из окна фургона Жаба и тут же, без паузы, продолжил докладывать дальше: – Итого, общий вклад Рихтовщика составил: семнадцать тысяч сто споранов. Это без учета стоимости фургона. Плюс семь тысяч девятьсот споранов – сохранившихся в рюкзаке трофеев. И общая сумма наших отрядных накоплений теперь составляет: ровно двадцать пять тысяч споранов.

– О как?! – удивленно вскинула брови Слеза. – Это где ж ты такую прорву богатств всего за пару часов надыбал? А, Рихтовщик?

– Давайте уже все сядем в фургон, и поедем дальше. А я по дороге все расскажу, – предложил я.

И отряд с воодушевлением принял мое предложение.

Интерлюдия 2

Интерлюдия 2

– Млять! Ну и где тварь? – раздался в наушнике Жгута злой шепот напарника.

– А я знаю? – так же шепотом откликнулся Жгут. – Рубер в твою сторону подорвался. И должен был на мины выскочить еще секунд двадцать назад.

– Ну и где же он потерялся?.. В прямом, сука, тоннеле второй выход не нашел? Или говнюка внезапно пробило на сон? Да так, что он устроил лежбище прямо на сквозняке?

– Да хрен его знает, че его там так задержало.

– Так сходи, млять, и узнай!

– Ага, нашел дурака – так подставляться. А если он меня учует?

– Жгут, мля, кончай выделываться. Мы честно кинули жребий – никто не виноват, что мне выпало заниматься минированием площадки на этой стороне, а тебе – быть загонщиком, с другого края.

– Хрена се ты, Груз, вывернул… Вообще-то, я свою часть работы честно выполнил. И, между прочим, до волос весь в кровищи изгваздался, готовя ублюдку приманку, протяженностью почти в два километра.

– Толку-то в твоей приманке, если в конце тварь вместо того, чтобы выскочить на мины, решила обосноваться в гребаном тоннеле.

– Черт, и впрямь интересно стало: че с ним там стряслось? Ведь так хорошо по кровавому следу шел.

– Шел, шел, да не дошел… Иди, говорю, глянь: че он там в тоннеле делает? В плаще он тебя не учует, все ж таки рубер не игрок, Наблюдательность у него не самая сильная характеристика.

– Да говорю тебе, от меня кровищей за километр разит. Он чисто по запаху меня вычислит.

– Че, так и будем, как придурки, ждать у моря погоды и впустую переругиваться?

– Да сейчас он выскочит. Надо просто чутка обождать.

– Млять, Жгут, уже полторы минуты прошла… Эй, ты кто, сука?! Откуда?.. – забив на маскировку, последние слова Груз заорал в полный голос.

– Братан, че там у тебя творится? – запаниковал Жгут.

Но, вместо объяснений из наушника, ответом ему стал приглушенный горной грядой гром дружного подрыва четырех заложенных на той стороне мин.

– Твою мать! Че там? ЧЕ?! – в бессильной ярости завопил Жгут.

Но так и не дождался ответа от резко отключившегося напарника.

Выбравшись из укрытия под елкой, Жгут, с винтовкой наперевес, крадучись, направился ко входу в тоннель, где всего двумя минутами ранее скрылся рубер, заманенный в тоннель запахом свежепролитой крови.

Переход через тоннель был самым быстрым способом попасть на другую сторону неширокой, но высоченной и весьма протяженной горной гряды, являющейся эдакой природной границей между двумя кластерами. Подъем на шесть десятков метров по практически отвесным скалам даже у такого серьезно прокаченного игрока, как Жгут, занял бы не меньше часа, и примерно столько же потом ему пришлось бы потратить на спуск с другой стороны. А обход многокилометрового препятствия по чащобе ельника затянулся бы еще на гораздо более долгий срок. Вот и пришлось Жгуту рисковать, и отправляться-таки по следу смертельно опасной высокоуровневой твари.

Жгут заранее нацепил на глаза артефактные очки – за бешенные спораны приобретенные у менялы лет пять назад, и являющиеся, несмотря на хрупкий вид, компактным ботовским прибором ночного видения – и, оказавшись во темь тоннеля, прикосновением пальца в нужном месте активировал сенсорную кнопку включения высокотехнологичного прибора. Мрак вокруг тут же озарился зеленоватой подсветкой, и Жгут увидел уходящий строго вперед стометровый высокий переход, вырубленный неизвестными доброхотами в граните горы.

Потерявшийся в тоннеле рубер обнаружился примерно в двадцати мерах от выхода на ту сторону. Огромная тварь без движения лежала на полу, но не дрыхла, как в сердцах предположил Груз, а отмокала в настоящем озере из собственной крови.

От зрелища мертвого гиганта-рубера, за считанные секунды кем-то или чем-то выпотрошенного здесь, как хряк на бойне, у Жгута волосы на загривке встали дыбом, и по спине забегали взад-вперед табуны мурашек с кулак величиной. Ему резко расхотелось узнавать: как там дела у вдруг отключившегося напарника. Но сбежать из тоннеля струхнувшему охотнику, который сам вдруг превратился в добычу, не позволил невидимка – точным ударом в подбородок, отправивший Жгута в глубокий нокаут.

Глава 7

Глава 7, в которой Слеза признает свой косяк, и нам грозит расстрел среди гадюк

– Значит, вернулись, говоришь, ожоги по окончании действия Дара? – вопрос соседки выдернул меня из полудремы, навеянной однообразием спокойной езды по ровному асфальту.

Рассказ о недавней расправе над отрядом муров-поджигателей, я закончил еще полчаса назад. Жадно слушавшие его вместе со Слезой крестники уже не только свалили с первого ряда в дальний конец фургона, но и, с комфортом устроившись там на сдвоенных креслах-диванах, уже вовсю задавали безмятежного храпака. Слеза же, похоже, специально выжидала время, давая лишним ушам возможность уснуть, и теперь завела со мной отложенный серьезный разговор.

– Я тоже прихренел, – кивнул я, протирая слипающиеся глаза и широко зевая. – Прикинь, у меня Регенерации больше одиннадцати тысяч, и такой прорвы очков развития на жалкие ожоги не хватило. Хотя раньше, после использования «Чужой лапы», пережив ломку обратной трансформы, я возвращался в идеально здоровое тело.

– Точно всегда?

– Один раз, после схватки с элитником я почти по локоть лишился левой руки. Тварь отчекрыжила ее своими зубищами, как дисковой пилой. И после обратной трансформы, культя у меня тогда мгновенно не восстановилась.

– Это понятно, – отмахнулась Слеза. – Оторванные конечности потом несколько дней восстанавливаются, даже под приглядом знахаря… Да че я тебе говорю – сам же через такое в клинике Скальпеля проходил.

– Да, давненько это было. Клиника-то сейчас уже не Скальпеля, а Белки. Он уже лет десять как на жену ее оформил.

– Не суть… Главное, ты понял, что с рукой пример был неудачный. Ампутированная конечность – это не царапина, ее одной регенерацией не восстановить.

– Ну да. Мне потом часа три пришлось ждать пока рука по новой отрастет.

– ТРИ часа? – оторвавшись от дороги, Слеза уставилась на меня выпученными глазами.

– Ну, может, четыре, – пожал я плечами. – Мля, слишком много времени с той поры уже прошло, точно не припомню.

– Охренеть! – выдохнула соседка, возвращаясь обратно к созерцанию полосы серого асфальта, в окружении мрачных елок, подпирающих обочину. – М-де, регенерация у тебя, Рихтовщик, и впрямь – огонь.

– На самом деле тогда я здорово ускорил рост руки коктейлем с узелковой нитью янтаря.

– Все равно, уж поверь моему опыту, за считанные часы восстановить откушенную руку – это очень круто… А других случаев с ранами, не закрывшимися после обратно трансформы, значит, не было?

– Да, вроде, не было… Хотя, постой. Когда вчера утром я в одиночку сдерживал тварей в подъезде, во время нашествия орды, несколько высокоуровневых образин основательно меня потрепали. На этот раз обошлось без потери конечностей, но из побоища я вышел с парой тяжких увечий. И после обратной трансформы, полученные в личине рубера переломы сразу не исчезли. Пришлось дополнительно восстанавливаться с помощью нити янтаря, живца и обильной жрачки.

– То есть, когда твоя личина в «Чужой лапе» доросла до рубера, появились проблемы с обратной трансформой.

– Да ну, скажешь тоже – проблемы. Просто боль адская, на грани потери сознания, возникает, и раны не заживают.

– А для тебя это пипа не проблемы? – фыркнула Слеза.

– Да ерунда это, – отмахнулся я.

– Гребаный мазохист, – покачала головой девушка.

– Ну извини, что не ною по пустякам, – буркнул я, и отвернулся в боковое окно.

– Извини, Рихтовщик, случайно вырвалось, не хотела тебя обидеть.

– Ладно, проехали.

– У тебя там с очками свободного развития характеристик как дела обстоят? – ошарашила неожиданным переходом Слеза.

– Дык, как обговорили: почти все накопленные очки на развитие Интеллекта, Ловкости и Духа Стикса слил. Благодаря чему, все три показателя пробили третий предел.

– Поздравляю, – кивнула Слеза, но, вопреки сказанному, тут же досадливо нахмурилась.

– Млять! Ну че сейчас-то не так?! – разозлился я.

– Извини, Рихтовщик, мой косяк. Поторопилась я, походу, с советом разместить накопленные свободные очки.

– Это еще почему?

– Мля, ну че ты у меня такой тугой-то?!

– Да пошла ты!

– И рада бы. Но куда ж я из фургона на полпути к Крынке свалю?

– Хорош стебаться. Нормально объясни: в чем твой косяк?

– Короче. У тебя проблемы с восстановлением серьезные начнутся на пятидесятом уровне, когда ты активируешь «Чужую лапу». Боюсь, твоей текущей Регенерации окажется не под силу обуздать обратную трансформу элитника, и по окончании действия Дара тебя просто скрутит в кровавый ком. Чтобы этого не произошло нужно развить Регенерацию еще, как минимум, вдвое. С имеющимся ранее запасом свободных очков развития ты легко это мог сделать, но после недавнего распределения по ключевым показателям…

– Тоже мне, нашла, о чем сожалеть, – фыркнул я, перебивая девушку. – Да у меня пока всего-то сорок третий уровень. И до пятидесятого мне еще, как до луны.

– Ну да, ну да, – хмыкнула Слеза. – А с каким, говоришь, уровнем ты вчера утром появился в городе?

– С сороковым, – нахмурился я, смекнув куда клонит подруга.

– Три уровня. Целых ТРИ уровня всего за одни гребаные сутки! – не разочаровала Слеза. – А до пятидесятого тебе осталось еще всего семь уровней. Твоими читерскими темпами – это три гребаных дня. Да ты полон сюрпризов, Рихтовщик! Оказывается, у тебя ракета в жопе, раз ты в отрытую заявляешь, что так запросто за три дня способен долететь аж до самой луны.

– Вообще-то, сорок третий я получил только что. И уже несколько часов, как пошли вторые сутки.

– Ну конечно, это же в корне меняет дело. До достижения пятидесятого тебе потребуется не три, а четыре дня.

– Да неее… Это поначалу просто так сложилось. Навалилось на меня всякое-разное. Типа, обстоятельства – ну ты понимаешь… А дальше…

– Сомневаюсь, что дальше драк с ублюдками всех мастей станет меньше, – покачала головой Слеза. – Сам же рассказывал, что у Клеща выпытал: о ботах, стоящих за спиной их главаря. Да и Гвоздь, перед смертью, совсем не в бреду ляпнул о Замке. Значит, спокойно свалить из региона нам не позволят. Чую очередная драка уже не за горами. И, со своим сумасшедшим везением, до пятидесятого уровня ты дорастешь гораздо раньше, чем думаешь.

– Вот когда дорасту, тогда и буду о прокачке Регенерации репу чесать.

– Тогда поздно будет. Начинать развивать характеристику нужно уже прямо сейчас. А то на автомате активируешь «Чужую лапу» на пятидесятом, и улетишь, к хренам, на перерождение, после весьма болезненной кончины.

– Да понял я уже. Не нагнетай.

– Так сколько, говоришь, очков свободного развития характеристик у тебя осталось?

– Мало.

– А конкретней?

– Хорош, а!.. Я понял куда нужно вкладываться. И, поверь, прекрасно с этим справлюсь без твоего контроля… Кстати, а у самой-то какой уровень?

– Сорок второй.

– Ну вот, я даже уровнем выше!

– Велика Федора – да дура.

– Млять! Да, сколько можно?! – не сдержавшись, я в сердцах саданул кулаком по бардачку. От чего пластиковая крышка, осколками разлетелась по кабине. А из бардачка мне на колени вывалился прозрачный пакет, с двумя десятками шприцов внутри, заряженных какой-то коричневой дрянью.

– Это че еще за хрень?! – возмутился я.

– А ты догадайся, – хмыкнула неугомонная Слеза.

– Гребанные наркоманы, повсюду дурь свою рассовывают!

Брезгливо подхватив пакет двумя пальцами левой руки, правой я энергично закрутил ручку стеклоподъемника, намереваясь сделать оконную щель достаточно просторной, для выбросить эту дряни. Но через секунду был остановлен протестующем воплем с галерки:

– Нет! Стой, начальник! Это же спек! Он тучу споранов стоит!

Это был, разумеется, Жаба, разбуженный, вероятно, моим ударом по бардачку.

– Млять! – раздраженно буркнул я, начиная закручивать окно обратно.

– Дуракам везет, – философски подытожила Слеза.

– Да ты задрала уже, в натуре! – вспылил я и, обернувшись, зарядил пакетом в счастливую рожу менялы.

– Ладно, не дуйся, – ткнула меня локтем в плечо Слеза. – Согласна, перегнула малехо палку.

– Ох ты ж! – подол голос с заднего сиденья проснувшийся следом за товарищем Скунс. – А это там, часом, не перезагрузка кластера начинается?

Глянув в указанном крестником направлении, я увидел примерно в двухстах мерах впереди шапку белого тумана с двух сторон подбирающуюся к нашей дороге. Поглощенные туманом ели вдоль обочины значительно поредели, и из темно зеленых полных жизни деревьев в одночастье превратились в какие-то черные облезлые скелеты.

– Да ты куда прешь-то?! Не видишь, че там? Разворачивай! – завопил я, хватаясь за руль.

Резко тормознув у границы тумана, Слеза возмущенно на меня зыркнула:

– Еще раз так сделаешь, клянусь, руку тебе сломаю!

– Да ты слепая что ли?! Кисляк не видишь?

– Рихтовщик, вот ты вроде опытный игрок, а, как новичок, ведешься на идиотские подначки своих же крестников.

– Так туман же. Вон он…

– Да, туман. Обычный, сука, гребанный туман. Мы подъехали к Большому Гадючьему болоту, и здесь всегда над землей стелется гребанный туман.

– Че? Это, в натуре, что ли обычный туман.

– Уж поверь, если б это был кисляк, ты бы за полкилометра почувствовал его специфический запах.

– Да, кисляком, вроде, не воняет.

– Ну, может, уберешь тогда клешню свою с руля, и позволишь мне ехать дальше?

– Да, да, конечно, – я поспешно отдернул руку.

Девушка снова завела мотор, мы въехали на окруженный туманом асфальт и продолжили дальнейшее движение по дороге.

– А почему болото называется Большим Гадючьим? – как ни в чем не бывало, полюбопытствовал сзади провокатор Скунс.

– Потому что оно охренительно здоровенное, и потому что в болоте водится хренова туча гадюк, – обстоятельно пояснила Слеза и, после короткой паузы, неожиданно продолжила: – Как любые хищные твари Континента, местные гадюки изменены Стиксом. Они, как и все местные твари, пожирая биомассу, развиваются и набирают уровни, но накопленные очки развития уходят у них не в рост и массу, как у остальных тварей, а в концентрацию вырабатываемого железами яда, который у высокоуровневых гадов способен с одного укуса завалить даже элитника… Из-за постоянного тумана над болотом, змей внизу разглядеть практически невозможно, потому охотиться на ползучих гадов решаются лишь обладатели специфических Даров, с иммунитетом к змеиному яду. Но там опять же имеется масса нюансов, в зависимости от уровня гадюки и ступени Дара охотника. Нам с вами углубляться в эти дебри, полагаю, нет смысла, потому как через болото мы спокойно проедем в фургоне. Гадюки по какой-то причине игнорят дорожный асфальт, и по дороге двигаться здесь можно вполне безопасно.

– А меня, кстати, однажды укусила гадюка, – припомнил я очередной неприятный эпизод тринадцатилетней давности. – Не здесь, а просто в лесу. И это было чертовски больно.

– Помню, рассказывал, – кивнула Слеза. – Тебя тогда один из подручных Ртути спас. Вовремя сыворотку вколол.

– Точняк.

– Повезло тебе тогда очень, Рихтовщик… Когда тварей в Большом Гадючьим становится слишком много, часть гадюк, в поисках добычи, расползается по окрестностям. И, как правило, это уже достаточно матерые высокоуровневые особи.

– Да-уж. А я, вместо благодарности, Блоху потом, помнишь?..

– Что это? Слышите? – перебил меня вдруг Жаба.

Все тут же замолчали, и в воцарившейся тишине, сквозь тихое урчанье мотора, мы дружно услышали нарастающее сзади стрекотание.

Уже догадываясь, что это может быть, я высунул голову в лихорадочно опущенное окно и увидел, как со стороны оставшегося далеко позади леса над дорогой, вдогонку за нами, несется кавалькада дронов, под предводительством вертолета с ботами.

Ограниченные с обеих сторон болотом, мы не имели возможности свернуть и спрятаться среди деревьев, и для настигающей тучи дронов невольно превращались в прекрасную мишень.

Дистанция между нами и погоней стремительно сокращалась. Оставались считанные секунды до того, как дроны выйдут на убойную позицию и откроют ураганный огонь.