Текст книги "Ореол (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Тагунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Почему ты не стреляешь? – послышался голос девушки, обращённый к застывшему глипу.

– Это бессмысленно, – последовал спокойный ответ. Глип посмотрел на безучастно стоявшего на месте капитана и кивнул ему. – Твой ход. Самое время.

И Эл начал действовать.

– Альн, соедини моё сознание с сознаниями Романа из клана Елизаровых и Василия из клана Трубачёвых! Поспеши!

– Выполняю! – с готовностью отозвался паразит и нахально вторгся в мозги землян. Роман вскрикнул, хватаясь за голову. Василий болезненно замычал, ворочаясь на полу. – Вроде готово, – доложил сирф. – Начнём? Я до сих пор не уверен в успехе…

– Выбора всё равно у нас нет, – решил ароиканец. Он сосредоточился и со всей силы ударил по штурмующим крейсер альтаирцам.

Пространство зазвенело. В доступном зрению диапазоне полыхал густой и осязаемый свет. На телепатическом уровне ощущался всплеск недоумения и отчаяния, сменившийся ослепляющей болью. Краем сознания прошла информация: уничтожено сто сорок семь альтаирцев, среди них семеро верховных. Поток энергии был невыносимо силён, и, казалось, удержать его невозможно. Ещё мгновение, и сила разорвёт ароиканца на молекулы. Ну когда же?.. Когда же переход?!

– Достигнут предел силы! – наконец, доложил Альн, и свет вокруг начал меркнуть. – Начинается перемещение на Эндор!..

Глава шестая. «Ах, как хочется вернуться». §1. Василий Трубачёв

Ужасно хотелось есть. Отчего-то болело всё тело. Жарко, душно, тесно. Попробовал разлепить веки, но почти ничего не увидел. Лишь два размытых силуэта на белом фоне.

– Аня, Аля, мне приснился ужасный сон, – пробормотал мужчина, пытаясь приподняться. – Как будто к моему мозгу присосалась какая-то тварь, а потом меня провернули через мясорубку.

Зрение вернулось внезапно. Человек с удивлением понял, что одет в пальто, брюки, ботинки. На голове покоится шапка-ушанка. Он лежит на обычной больничной койке. А у изголовья стоят двое мужчин. Один землянин, второй ароиканец. Из неведомого уголка подсознания всплыли их имена – Роман и Эл.

И чувствовалось присутствие некоего третьего существа, невидимого и неосязаемого, но связанного со всеми присутствующими единой нитью.

– Приветствую, господа, – не торопясь вставать, медленно проговорил Василий. – Что здесь происходит?

– Пока ничего не происходит, – неохотно ответил ароиканец. Он превосходно говорил по-русски.

– А со мной что? – продолжал допытываться Василий, одолеваемый нехорошими предчувствиями.

– Вскрытие покажет, – криво усмехнулся Эл.

– А ты шутник! Небось, ответ заранее подготовил, да?

Ароиканец не стал отвечать.

– Где мы хоть? – Василий огляделся. Большая белая комната с высоким потолком. Очень светлая, хотя определить источник света не получилось – ламп в комнате не было. Никакой мебели. Правее виднелось зашторенное окно. Противоположную стену украшала обычная деревянная дверь без замка. Небогато, однако.

– Планета Эндор, орбита Ригеля, – пояснил ароиканец, не особо рассчитывая, что эти слова о чём-нибудь скажут проснувшемуся землянину.

– Эндор? – удивился Василий. – Это там, где живут эвоки? Ну, такие маленькие двуногие мишки, которые помогли повстанцам разгромить Империю? Тут ещё где-то должны летать обломки «Звезды Смерти»… – Возникла пауза. – Что, никто «Звёздные войны» кроме меня не смотрел? – Человек цыкнул с досады. – Стыдно, товарищи. Это же классика! Это должен посмотреть каждый! Особенно ты! – он ткнул пальцем в сторону ароиканца.

Повозившись и покряхтев, Василий осторожно поставил ноги на пол и медленно выпрямился.

– Ладно, с планетой разобрались. А кто-нибудь знает, что это за дрянь прячется в извилинах моего разума?

Отвечал ему по-прежнему только пришелец.

– Его зовут Альн, и он принадлежит к народу сирфов.

– Сирфы? Неудачное название. Так на Земле мухи называются! – Мужчина перевёл взгляд на Романа. – А ты что же всё молчишь, боец?

– Кровать исчезла, – выдал Роман, у которого, похоже, уже не осталось сил удивляться. Василий оглянулся. И правда, исчезла. Была, и нет. Чертовщина какая-то!

– Мда, жаль. А я к ней уже привык. Кстати, как я здесь оказался? Последнее, что я помню, это махач со стаей диких обезьян на склоне чёрной горы! Здорово они мне накостыляли! Вцепились, понимаешь, и стали обижать! Ну, я им как дал! Хрясь! Бац! Всех победил, никого не пощадил! Хорошая драка получилась. Вы чего на меня так вылупились? Никогда с обезьянами дикими не дрались, что ли?

– Пока не приходилось, – буркнул в сторону Роман.

– Какие наши годы! – подбодрил его Василий. – Ну так как же мы сюда попали?

– Альн, расскажи ему, – попросил капитан и отошёл в сторону. Компания шумных людей его изрядно раздражала.

– Рассказываю! – тут же откликнулся сирф, чем немало перепугал Василия. Непривычно, конечно, когда в голове слышишь чужой голос. – Сирфы – существа, способные жить в симбиозе с другими живыми организмами, у которых есть достаточно сильная ментальная аура. За право жить в чужом теле сирфы улучшают способности носителя, делают его сильнее, умнее, быстрее и жизнерадостнее. – Паразит хихикнул. – Но, правда, у всего этого есть определённые пределы. Граница чётко очерчена, и хоть теоретически сирф может бесконечно черпать из окружающего пространства энергию, обязательно настанет такой миг, когда просто физически станет невозможным удерживать энергию под контролем. В этом случае всегда происходит одно и то же – отправка на Эндор. Носитель отправляется туда вместе с сирфом. Эндор – планета, вращающаяся вокруг главной звезды системы Ригеля. Она находится по соседству с моей родиной – Сирфтой. Но на Эндоре нам показываться запрещено. Я не знаю, кто здесь живёт и что здесь творится. Но есть версия, что сюда попадают сирфы после смерти, преобразовываясь в тёмных сирфов.

– Ну-ну, где-то я такое уже слышал. А по небесам тут, наверное, розовые реки текут, – скептически заметил Василий. – Продолжай свой рассказ.

– Собственно, всё просто, – сказал Альн. – Альтаирцы начали штурм Кроана с целью захватить тебя и Романа. Путь для бегства был всего один, и мы им воспользовались. Мы с Элом соединили ваши сознания и преодолели рубеж допустимой силы. И вот мы все на Эндоре!

– Так мы что, умерли что ли? Позвольте, уважаемые, но я себя мёртвым не ощущаю!

– Мы просто воспользовались лазейкой в правилах, – вкрадчиво объяснил сирф. – Теоретически рубеж силы рассчитан на одного сирфа и одного носителя, но в данном случае носителей было трое, и нагрузка ровнёхонько распределилась между нами, оставив нас в живых. Но, поскольку запрет был нарушен, переход всё равно состоялся. И сейчас, надо полагать, обитатели планеты решают, как же с нами поступить. Хочется верить, что мы первыми додумались до такого экстравагантного способа телепортации.

– Ничего не понимаю, – покачал головой мужчина. – Кто нас телепортировал? Сирфы эти? Которые типа дохлые? И мы всё ещё связаны? И если да, то что будет, если разорвать связь? И как, чёрт возьми, я оказался на Кроане?

– Печально, что ты не в курсе, – загрустил Альн. – Я вижу твои воспоминания. Они довольно забавные, но не отражают истинной картины происходящего. Хотя как лемур я выглядел забавно, это надо признать! В общем, если коротко. Альтаирцы намеревались избавиться от тебя, ты для них как ошибка в программе, которую необходимо во что бы то ни стало стереть. Совершив обратную трансформацию, ты что-то где-то напутал, и в итоге частично оказался в преобразованном твоей фантазией инфрапространстве, существование которого подпитывалось сохранёнными тобой способностями альтаирца. Это не значит, что того места, где ты оказался, не существует. Оно существует, пока ты подпитываешь его своей энергией. То есть, пока живёшь. Это как отношения между носителем и паразитом. Чем больше ты сил использовал, тем прочнее становилась твоя связь с тем миром, и ты постепенно приближался к точке невозврата, пройдя которую никогда бы не вернулся в реальный мир.

– Да я, в общем-то, не против такого поворота, – почесал затылок Василий. – А как мне теперь туда вернуться?

– Так же, как ты туда и попал, то есть, тебе нужно совершить альтаирскую трансформацию, а затем направить процесс вспять. Видишь ли, я малость подкорректировал твою молекулярную структуру, и ты теперь вполне обычный человек. Альтаирских способностей в тебе почти не осталось.

– Ну ни хрена себе! А кто тебя просил! Я, может, там хотел остаться!

– Ты нам нужен здесь. Но если тебе не нравится мысль о твоей нужности и полезности, тогда можешь просто считать, что мы тебя похитили и принуждаем к действию.

– Слышь, хомяк пучеглазый! Я тебе дам похищение! Я тебе сейчас такое устрою, мало не покажется!

– А это забавно! – развеселился Альн, полностью уверенный в своей безопасности. Человек абсолютно ничего не мог ему сделать.

– Хватит! – рыкнул вдруг ароиканец. – Человек, ты слишком много думаешь о прошлом, когда надо думать о настоящем! И тебя это тоже касается, – он зыркнул на молчаливо присутствовавшего Романа. – Подумайте ещё и о том, что пока вы оба живы, на вашей родине продолжают гибнуть люди. Вы как маяки для других себе подобных. Все альтаирцы связаны, и как бы не блокировался информационный поток, знания об обратной трансформации постепенно распространяются. На Землю возвращаются люди, и их убивают вместе со всеми, кому они успели рассказать о том, что такое вообще возможно. Вам обоим повезло, что вы ещё живы.

– Весьма патетично, – хмыкнул Василий, не слишком впечатлённый этой тирадой. – Значит, ты предлагаешь подумать о настоящем? Ладно. Вот наше настоящее: мы в какой-то непонятной комнате, из которой кто-то уже умудрился украсть прямо у нас из-под носа кое-какую мебель. Ещё здесь есть окно и дверь. Дверь кто-нибудь открывал? Нет? А в окошко заглядывал? Тоже нет? А что, все ждали, пока я проснусь и начну шевелиться?

– Вероятно, окно и дверь – всего лишь видимость, а комната – только иллюзия.

– Может быть, – не стал спорить Василий. – Но делать-то всё равно что-то надо! Земля не сразу строилась!

И он, приблизившись к окну, решительно отдёрнул штору. За стеклом застыл прозрачный мрак. Чёрная, будто выжженная равнина тянулась до самой границы горизонта, а там, над этой границей, вставали странные розоватые всполохи, отделяя поверхность от холодного космического простора. В зените висело огромное светило – Ригель. Бледно-голубой шар, занимавший седьмую часть небосвода. Он напоминал бледное пятно, и его свет почему-то совершенно не рассеивал застывший у поверхности планеты мрак. Это место было тёмным само по себе, и законы вселенной не значили здесь ничего.

– Мда, как-то не очень. Даже очень не очень! Не так я себе тот свет представлял, – потерянно пробормотал Василий, почувствовав напряжение своих компаньонов, выглядывавших у него из-за спины.

– Это тоже может быть иллюзией, – неуверенно сказал Эл.

– Так пойдём и проверим! – обернулся к нему Василий. – Вон дверь! Если бы те, кто нас сюда засадил, всерьёз считали, что нам нельзя выходить наружу, они бы не оставили для нас эту дверь, верно?

– Может, не стоит так рисковать? – не разделил его намерений Роман.

– Больше оптимизма, молодёжь! Смотри на жизнь веселей! Живот колесом, будь огурцом!

Роман покачал головой.

– Если ты ошибся…

– Да не боись ты! Надо же когда-то переходить от теории к практике!

И Василий бодро подошёл к двери. Осмотрел ручку – по виду самая обычная нержавейка, покрытая никелем. Ничего особенного. Вдохнул поглубже и повернул ручку вниз. Послышался негромкий щелчок. Медленно приоткрыв дверь, человек выглянул наружу.

– Что там? – не выдержал ароиканец, опасаясь подойти поближе и посмотреть самому.

– Практика показала, что это была плохая практика, – продолжил генерировать афоризмы Василий. Перед ним всё тот же мрак до самого горизонта, над которым вились далёкие бледно-розовые протуберанцы. Внизу – чёрная бездна. Непонятно даже, есть там хоть на что наступить, или сразу открывается бездонный провал. Наличие внешней атмосферы тоже вызывало сомнения, во всяком случае, проверять, есть ли воздух вне комнаты, не хотелось. И то, что не случилось разгерметизации, ещё не означает, что снаружи есть, чем дышать. На Земле тоже умеют воздух на месте удерживать, так что этим людей не удивишь. – Ну, похоже, что мы здесь застряли, ребятишки, – потухшим голосом огласил свой вердикт Василий и с плохо скрываемым разочарованием закрыл дверь.

Глава шестая. «Ах, как хочется вернуться». §2. Роман Елизаров

Захотелось сесть – сколько можно на ногах-то торчать? И только захотелось, как рядом сам собой возник стул. Недолго думая, Роман на него присел и убедился в его материальности.

– Ух ты! – сразу оживился Василий. – Это ты где взял?

– Не знаю, – ответил Роман, сложив руки на груди. – Просто подумал о том, чтобы сесть. Стул и появился.

– Ага, значит, без удобств нас всё-таки не оставят. Я, вообще, грешным делом думал, что за дверью сортир для нас соорудили. Ну, чтобы мы не скучали. А оно вон как, силой мысли преображается!

Василий мгновенно ухватил идею, и минуту спустя уже восседал в удобном кресле. Под рукой у него стоял столик с фруктами, а невдалеке на возникшей из воздуха тумбочке появился мерцающий телевизор. По телевизору показывали сериал «Созвездие любви».

Роман неприязненно скривился, но вслух о выборе компаньона ничего не сказал. Пусть смотрит, что хочет.

Молодой мужчина погрузился в тяжёлые размышления. Вот он, наконец, и настиг Василия Трубачёва. Но что же дальше? Это же Сейрон за ним гнался, а Роману он без надобности. Сразу исчезло ощущение деятельности, нет больше командной работы, пропал смысл. А главное, рядом не хватало Веры.

Не менее странным казалось поведение ароиканца. Он ведь тоже искал Василия Трубачёва. И нашёл! Более того, ему удалось захватить не только Василия, но Романа! Казалось бы, успех. Но то ли ему не хватило времени, то ли возможностей, однако сейчас он бессилен что-либо предпринять. Спасаясь от одной опасности, он ринулся в объятья другой – пусть и гипотетической. Из огня да в полымя. И что же дальше?

Такой длинный путь обязан хоть чем-то закончиться. Не может же всё исчезнуть, так не бывает. Или бывает? Кто, вообще, такие эти тёмные сирфы? Название пафосное, но это наименьшее из зол. А если альтаирцы потребуют от тёмных сирфов, чтобы те выдали им людей? Кто поручится, что альтаирцы не нанесут по Эндору свой следующий удар?

Правда, пока Василий был в отключке, Роман поинтересовался у Альна, далеко ли Ригель от Солнца. Оказалось, в пятьдесят раз дальше, чем Альтаир! То есть, конечно, расстояние – это не такая уж большая проблема для столь могущественной цивилизации. Но всё-таки найти людей теперь стало несравненно сложнее. Хоть это радует. Постоянное балансирование на грани между бегством и преследованием вряд ли можно назвать приятным времяпровождением. Нервы выматывает – будь здоров!

А насколько, вообще, сильны тёмные сирфы? Ясно, что это независимая каста пришельцев, владеющая достаточно развитыми технологиями, чтобы отслеживать деятельность других своих собратьев и иметь возможность в любой момент перенести их на Эндор из любой точки вселенной. Энергии для таких фокусов требуется немало, это точно.

Умеют ли тёмные сирфы убивать альтаирцев? Когда Роман сам был альтаирцем, он и не думал, что есть те, кто сможет причинить ему хоть какой-нибудь вред. Информация об этом, видимо, была надёжно скрыта от масс. На Земле тоже ничего не известно о способах уничтожения альтаирцев. Там они считаются бессмертными и почти неуязвимыми. Но краши и ароиканцы успешно воюют с Альтаиром. Они умеют убивать своих врагов. Им ведомы самые смертоносные методы. А раз смогли они, может, и жители Эндора могут?

Сложно сказать. Сам Роман не знал уязвимых мест альтаирцев. Да, древняя и могущественная раса обладает необычайной живучестью. Способна жить в хромосферах звёзд. Им не страшны ни ядерное оружие, ни космический холод. Они произвольно меняют свою молекулярную структуру, то обретая плоть, то вовсе переходя в состояние энергии.

Все альтаирцы связаны между собой одним гигантским информационным полем. Телепатические узы делают обмен информацией мгновенным. Знание мгновенно распространяется между всеми членами общества. Правда, знание бывает разным. Что-то становится известным всем и сразу. А что-то постепенно распространяется от одного к другому, и бывает так, что цепочка прерывается, а сообщение остаётся собственностью замкнутого круга.

Существуют и закрытые, запретные разделы знаний, до которых, впрочем, низшим альтаирцам нет никакого дела. Когда почти на любой вопрос мгновенно получаешь ответ, приходит чувство всезнания. Исчезает элемент поиска. Стирается фактор труда. Альтаирцы не чтят свои достижения, просто потому что у них нет достижений.

И когда теряют значение знания, когда становится ненужным весь накопленный жизненный опыт, когда непрерывно ощущаешь радость от собственных сил и от единения с миллиардами миллиардов других разумных существ, человек, становясь альтаирцем, теряет себя. Теряет свою индивидуальность, характер, образ мышления. Не остаётся места желаниям и страстям, обидам и переживаниям, любви и мести. Сияющий золотой поток накрывает всех с головой и растворяет в себе. Как капля, упавшая в море, исчезает навсегда.

Путеводной нитью для Романа стал в своё время сигнал Василия. Эл подобрал правильное слово – маяк. Искорка далёкого света, один взгляд на которую заставляет по-новому взглянуть на себя, вспомнить о чём-то забытом и отринутом, но таком родном. Далёкий свет нёс сквозь вселенную правду о мириадах послушных рабов, собираемых с одной лишь целью – тотальное доминирование.

Это экспансия. Интервенция. Война без жертв. Земляне были не первыми и не последними, кто поддался на соблазнительные посулы. Они проиграли, даже не осознав этого. Они сдались, хотя никто не объявлял начала войны. Но всё ещё можно исправить.

Пока альтаирцы уделяют внимание таким мелочам, как существование Василия и Романа, есть надежда, что они пока не готовы к масштабным действиям, им ещё есть, что терять. Их план, которому они строго следуют, ещё очень далёк от завершения.

И хочется верить, что они прекратили атаку на Кроан, как только узнали, что цель ускользнула из их рук. Небольшие жертвы допустимы, но воевать со всей планетой им нет никакого резона. Проще, как и раньше, игнорировать их. Всё равно рано или поздно все очаги сопротивления альтаирской экспансии будут подавлены. Война может и подождать. Куда важнее, что поток новобранцев до сих пор шёл бесперебойно и только в одну сторону, а появление дезертиров в рядах альтаирцев может привести к абсолютному краху.

Потому и ароиканцы, и краши, и даже глипы заинтересованы в получении формулы обратной трансформации. Правда, насчёт глипов есть определённые сомнения. Они ведь напрямую зависят от альтаирцев, которые освобождают от населения целые миры. Глипы тоже распространяются по вселенной мирным путём. Есть ли у них причины недолюбливать альтаирцев?

На самом деле есть. В тот день, на корабле, летящем на Кроан с дипломатической миссией, Вера многое рассказала Роману. Оказалось, что глипы практически достигли предела своего расширения. Им уже стало в тягость контролировать свои диаспоры на десятках планет. Любая империя имеет предел расширения, преодолев который начинается неостановимое движение к распаду. И глипы это очень хорошо понимали.

Они рассматривали альтаирцев не только как помощников в расширении, но и как сдерживающий фактор во вселенной. Пока есть альтаирцы, никто и не посмотрит на глипов. Но если сдерживающий фактор постепенно набирает силу и превращается в угрозу, поневоле задумаешься о том, чтобы иметь возможность ограничить его.

И так они оказываются меж двух течений. С одной стороны одобряют, с другой ставят палки в колёса. Почему Сейрон не стрелял по альтаирцам тогда, на крейсере крашей? Боялся открытого конфликта? Был уверен в том, что ему ничего не угрожает? Каковы его истинные мотивы? Ведь он действовал не в интересах собственного народа, а, скорее, по личным причинам. Между глипами, как и между людьми, не всегда бывает согласие, и между ними частенько возникает конкуренция.

Так можно ли доверять Сейрону?

Вера ему доверяет. Даже, наверное, больше, чем нужно. Это в некоторой степени обидно, хотя, конечно, она знает его уже достаточно давно. Ей видней. Она уже взрослый человек, в конце концов! Вот только ей приходится подавлять собственную самостоятельность, полностью подчиняясь инопланетному существу, пусть даже и куда более разумному и предприимчивому, чем большинство жителей Земли.

За Веру было страшно. И пусть не так уж долго длилась близость, но ныне отсутствие рядом этой девушки нарушало хрупкое равновесие в душе Романа.

Жива ли она ещё?..

– Она жива, – уверенно шепнул Альн, подслушав его мысли. И откуда он только знает? Впрочем, сирфы – существа слишком странные, и не стоит ломать голову, как они умудряются работать с совершенно непохожими информационными потоками, о которых обычный человек не имеет никакого представления.

Только подумал об этом и тут же усомнился: отказ разбираться в сущности Альна был желанием собственным или навязанным паразитом? Пока бродил в компании глипа, как-то потихоньку привык, что кто-то постоянно заглядывает в твои мысли. И ничего с этим не поделаешь. Надо переходить на новый уровень развития. От прогресса не уйти. Ещё немного, и земляне тоже начнут спокойно копаться друг у друга в мозгах. Ничего невозможного в этом нет.

Но дальнейшие перспективы Романа оставались туманными. Если они вообще были, эти перспективы. Возможно, он застрял на этой планете навсегда. Но если даже он отсюда выберется, то что же дальше? В космосе для него уже нет места – альтаирцы найдут его в любом случае и уничтожат. Ни о какой нормальной жизни не может быть и речи.

Вернуться на Землю? Зачем? Ради чего? Если только ради Веры. Ради девушки, которую почти не знал, но которая стала такой близкой и родной за эти несколько дней. Однако и этот вариант казался далёким и нереальным.

Всё в жизни повторяется, и Роман не в первый раз оказался перед пониманием, что истинного единого смысла в этой жизни нет. Смысл жизни мы выбираем для себя сами, но если выбора как такового нет, стоит ли продолжать такую жизнь?

Когда не остаётся ничего ценного, когда нет ни чуткости, ни понимания, ни целей. Ничего, что дарило бы радость и желание жить. Когда ноги сами несут тебя в центр Ухода, и ты ждёшь, что этот шаг перечеркнёт десятилетия неудач.

Только когда оглянёшься назад, возникает тяжёлая, овеянная спокойной грустью мысль, которую боишься высказать вслух, от которой как от жестокой правды некуда скрыться и от которой всё холодеет в душе. С оглядкой на прошлое смотришь на настоящее и понимаешь: в то время, когда мне нужно было думать о будущем, я не думал, что у меня есть будущее…