Текст книги "Ореол (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Тагунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава третья. «Жизнь невозможно повернуть назад». §1. Василий Трубачёв

– А это как называется? – спросил Василий, тыкнув в жёлтый продолговатый фрукт, отдалённо напоминавший банан.

– Ранже, – ответила Айна.

– А это? – он указал на тёмный блестящий шар.

– Фиолетовый милон, – последовал логичный ответ.

– А вон то? – на этот раз объектом внимания была выбрана странная оранжевая гроздь.

– Тулоки.

Василий задумчиво почесал тыковку.

– Боюсь, мне всего этого не запомнить. Но ничего, ты не переживай, иди смело. А я тут разберусь. – Мужчина отважно вызвался приготовить обед к возвращению девушек, собравшихся на рыбную ловлю. Именно ловлю – рыбалкой скаканье по речным камням с копьём наперевес назвать не поворачивался язык. – Буду пробовать на вкус! Экспериментировать!

– Только караки не пробуй, он острый, – предупредила девушка.

– Караки – это что?

Айна молча указала на вытянутый красный стручок.

– На перец похоже, – решил Василий. – Запомню. – Он вздохнул и улыбнулся. – Ну, беги. Осторожней там!

– Хорошо!

Айна чмокнула Василия в щёку и бодро выбежала из хижины. Эх, молодёжь-молодёжь…

Ладно, пора браться за обед. Мужик сказал – мужик сделал. В армии, помнится, неплохо готовил уху, мясо, курицу, салаты. Да и за годы холостяцкой жизни кое-какие кулинарные навыки всё-таки наработались. Так что в успехе сомневаться не приходилось.

Правда, несколько удручало полное отсутствие металлических предметов. Ни ножа, ни ложки. Даже котелка нет! Посуда большей частью тоже отсутствовала, если не считать несколько пробковых мисок и деревянных ведёрок для воды. Но хоть доска есть деревянная. Имелся и примитивный костяной ножик, правда, туповатый и неудобный. Но уж что есть, то есть.

Собрав несколько местных фруктов, Василий попробовал каждый на вкус и тщательно выбрал ингредиенты для салата. Нарезал мелкими кусочками. Засыпал в миску, перемешал, залил каким-то безвкусным маслом.

Развёл огонь, раскалил на нём большие плоские камни, а затем на этих камнях разогрел воду в небольшой бадейке. Пока вода закипала, почистил рыбу, нарезал её ломтиками. Полез искать соль и не нашёл. Мда, без соли будет тоскливо.

Василий продолжил экспериментировать, попутно восстанавливая в памяти и раскладывая по полочкам всё, что узнал за последние два дня.

Выяснилось, например, что родители Айлы и Айны погибли во время землетрясения. У девушек есть брат, которого они давно не видели. Айла полагает, что он сбежал с девушкой из другой семьи. Когда-то поблизости жили ещё люди, но они куда-то запропастились, и следы их потерялись.

«Играть» девушек научили двое молодых парней из кочующей семьи, которая мигрировала мимо хижины где-то полгода назад. Представления о верности и целомудрии у обеих сестёр были весьма поверхностными, что, впрочем, в данный момент Василия не слишком заботило.

Что ещё? Да всё, в общем-то. Информации очень мало, но это, опять же, пока не критично.

Постепенно на большом плоском валуне, заменявшим стол, появились салат, рыбный суп, нечто похожее на манную кашу и целая миска варёных овощей, по вкусу напоминавших картошку. Эх, ещё бы соли да укропчику добавить! Но, увы, такого тут не водится.

Довольный собой, Василий вышел из хижины и, уперев руки в бока, встал, любуясь природой. А ведь неплохо устроился, товарищ Трубачёв! Домик в лесу, курортный климат, две молодые девчушки податливые. Жить можно!

Далёкий, едва различимый крик разорвал воцарившуюся благодать. Кричал определённо человек. Голос женский. А много ли тут женщин?..

Василий, не раздумывая, ринулся в лес. Внутренняя сила в нём росла. Время замедлило бег. Пальмовая юбка хлестала по чреслам.

Через минуту он вылетел на неширокую мшистую поляну, где к своему удивлению не обнаружил людей. Зато присутствовали четыре круглых мохнатых кролика – три светленьких, один серый, причём этот последний был крупнее размером, и уши у него обладали такой длиной, что не стояли, а загибались назад, доходя до земли. Кролики сидели парами. А перед ними высилось знакомое синее чудовище, точь-в-точь похожее на тех трёх, что Василий вчера сбросил с обрыва.

Тварь была покрыта длинной шерстью. Пропорциями зверь походил на трёхметровую гориллу, только если у гориллы морда меланхолично-равнодушная, то у этой бестии было лицо гремлина – жадное, злое, хищное.

Существо неспешно приближалось к кроликам, а те сидели и будто его не видели. Только серый пушистик нервно вертелся на месте, чувствуя приближающуюся угрозу.

– Эй, уродина! Я здесь! – закричал Василий, пытаясь отвлечь зверюгу от кроликов, но гориллоподобный монстр одарил его лишь мимолётным взглядом, быстро приближаясь к добыче. – Обезьяна, я тебе говорю!

Мужчина собрался с силами и воззвал к альтаирской энергии, скрытой внутри его тела. Он сконцентрировался и мгновенно переместился в пространстве, оказавшись между кроликами и гориллой. Замахнувшись, он нанёс прямой удар кулаком, и воздух вокруг него, влившись в движение, сметающим вихрем налетел на чудовище.

Зверя приподняло, и он отступил немного назад, переступая задними конечностями. Тяжёлый, гад! Стоило только шквалу утихнуть, как монстр грузно опустился на передние лапы и изрыгнул из широко открывшейся пасти плотный поток пламени.

Настала очередь человека принимать удар. Он успел создать воздушную стену, нахлынув на которую огонь расплылся в вертикальной плоскости. Невыносимый резкий жар едва не вышиб из защитника кроликов дух. Казалось, ещё секунда, и невидимая защита падёт перед демоническим натиском, но помощь пришла, откуда не ждали.

Большой серый кролик, наконец, локализовал угрозу и неожиданно расправил свои длинные уши, заставив их встать торчком. От ушей пошёл низкий звук, быстро набиравший амплитуду и акустической волной рассекая бушующее пламя. Всё сильнее и сильнее. Шедшая от серого кролика воздушная вибрация подпитывала щит, созданный Василием, и человек воспрянул духом.

Собрав последние силы, Василий нанёс концентрированный удар по разуму чудовища, и тут же огненный шквал иссяк. Синий гигант закачался, тряся головой и неловко отступая. Но человек не зевал. Он стремительно сблизился и отвесным рубящим движением руки рассёк оказавшуюся мягкой и податливой плоть существа.

Зверь взревел, отмахиваясь огромными руками. Из него брызнул фонтан прозрачной крови. Послышался безумный и отчаянный рёв, сильное тело свело судорогой, хищный взгляд остекленел.

Громко выдохнув, тварь запрокинулась на спину и, к безмерной радости человека, сдохла. Тело существа начало просачиваться сквозь землю, и довольно быстро от противника не осталось и следа. Василий никак не мог отдышаться после короткой схватки. Колени ощутимо дрожали. Со лба стекал пот.

Он обернулся к серому кролику, но тот уже занял себя заботой о своих меньших сородичах, и Василий не стал ему мешать.

Покидал поляну он со смешанным чувством страха и гордости. Гордости за спасённые невинные души. И страха за свою жизнь и жизни сестричек. Да уж, если бы этот серый мохнатый шар не подоспел на помощь, всё ведь могло кончиться плачевно. Для всех.

Василий ничуть не удивился, когда обнаружил девушек буквально за ближайшей кромкой леса. Они наблюдали за схваткой, но ничего не предприняли, резонно посчитав, что с синей уродиной им не справиться.

– Ты очень сильный, – сказала Айла, поддержав мужчину под левую руку. Айна прилипла справа.

– Да, я такой, – как мог бодро отозвался Василий. – Просто супермен какой-то. Сестрички-лисички, вы когда-нибудь видели хоть что-то подобное?

– Такие создания нам раньше не попадались, – ответила Айла.

– Оно плохое, – поддакнула Айна, состроив сердитую мордочку.

– Да уж, не доброе, – усмехнулся Василий. И уже серьёзно добавил: – Знаете, что? Наверное, пришла нам пора переезжать отсюда. А то я не уверен, что в округе не бродят другие такие же звери. Что скажете?

– Я пойду с тобой! – влезла вперёд старшей сестры Айна, и Василию приятно было это услышать. Блондинка была настроена к нему явно более тепло, чем брюнетка.

– И я, – тихо сказала Айла, грустно глядя под ноги. Ей не хотелось покидать родную хижину и знакомый до мелочей край, но иного выбора, похоже, не было.

***

Сборы были короткими. Ели в тишине. Обед, на приготовление которого было брошено столько трудов и сил, поглощался без особых эмоций. Да иного и ждать было глупо.

Солнце едва-едва пересекло розовую небесную текучую полосу, а троица уже двинулась в путь, углубляясь в лес. Всё самое тяжёлое тащил на себе Василий. Девушки, вооружившиеся копьями, его защищали, хотя мужчина сильно сомневался, нужна ли ему в действительности защита, да ещё и такая хрупкая.

Шли они на север, где, по словам Айлы, в предгорьях водится много мелкой дичи, текут холодные ручьи и растёт много-много милонов и тулоки.

Несколько раз на пути попадались говорящие кролики, и Василий, указывая на них, спрашивал у девушек:

– Это нормально?!

Девушки лишь пожимали плечами, а потом и сам Василий перестал обращать на такие пустяки внимание. Ну, подумаешь, кролики говорят! Мало ли! Может, накипело у них, и очень надо выговориться!

Правда, один говорливый кролик всё же заставил по-настоящему удивиться.

Василий перебирался через ветку, когда рядом раздался отчётливый женский голос:

– Мужчина, что же вы делаете! Как же вам не стыдно!

Человек опешил, отыскивая взглядом источник голоса. И увидел под ближайшим деревом тёмную крольчиху. Мимо двигались и другие кролики, но эта стояла на месте и осуждающе смотрела на Василия.

– А что я сделал? – не понял человек.

– То есть как?! Вы зачем сюда полезли? Где ваш билет?

– Чего? Какой ещё билет?

– Вы пьяный что ли? – нагло спросил мохнатый шар, потрясая в воздухе длинными ушами. – Или привыкли зайцем ездить, и сюда бесплатно пробраться решили? Не выйдет, дружочек! Давай-ка лезь обратно, а то я ментов-то вызову, они тебя быстро научат, как через турникеты лазить!

– Да ты грибов что ли объелась, крольчиха вислоухая?! – возмутился Василий, и его собеседница задохнулась от гнева. – Некогда мне с тобой болтать! Счастливо оставаться!

И перебравшись, наконец-то, через злосчастную ветку, мужчина помчался догонять ушедших далеко вперёд девчонок.

Инцидент не сразу изгладился в памяти, и нервозное настроение преследовало Василия ещё не один час. Но, выговорившись перед девушками, ему стало гораздо легче. Айла и Айна похихикали над своим непутёвым спутником, а потом задорно расцеловали в обе щёки, отчего от сердца отлегло.

Путешествие между тем продолжалось.

Местность вокруг постепенно меняла свой облик. Деревья становились выше, а лес просторней. Стали чаще попадаться поляны и пустоши. Ближе к вечеру, дойдя до обширного тёмного озера, сделали долгожданный привал.

Девушки отужинали фруктами, но мужчина от еды отказался. Почему-то голода он абсолютно не чувствовал.

Они построили небольшой шалаш из веток, используя как опору ствол упавшего дерева. Затем девушки потребовали игр, и в этом Василий не стал им отказывать. Но когда сёстры заснули, он не удержался и выбрался на простор. Темно. На безоблачном небе зажглись звёзды. Сна не было ни в одном глазу. В душе росла непонятная тревога, но её причин Василий понять не мог.

Где-то высоко-высоко, под самыми звёздами, мелькнула тень огромной величественной птицы.

Глава третья. «Жизнь невозможно повернуть назад». §2. Роман Елизаров

Два человека и глип едва поместились в узкой телепортационной кабинке, но неудобство пришлось терпеть недолго. Не больше минуты.

Динь!

Двери открылись, и бездушный женский голос сообщил:

– Добро пожаловать в Москву. Просьба не оставлять в кабине личных вещей и предметов. Удачного дня.

Команда искателей Василия Трубачёва, возглавляемая Сейроном Младшим, вывалилась наружу. Телепортационная кабинка, похожая на лифтовую, располагалась в деловом центре и открывалась в обширный зал, где сновали сотни путешественников. Технология мгновенных перемещений хоть и была разработана сравнительно недавно, но уже стала доступной для простых смертных, быстро набирая популярность и вытесняя более дорогостоящие виды транспорта – корабли, поезда и самолёты.

А всего-то и надо было, что заплатить триста рублей за трёх лиц, встать в кабинку с нужным номером и… прощай, Челябинск! Здравствуй, Москва. Перемещение, правда, было не мгновенным – сперва камера телепортации концентрировала вокруг себя электромагнитный поток. Затем отделялась от окружающего пространства, фокусируясь на точке выхода. А сразу после прыжка приходилось ждать ещё полминуты, пока стабилизируется молекулярная структура.

Но всё это терпимые мелочи. Люди быстро привыкают к хорошему.

– И куда дальше? – спросил Роман, когда они вышли на улицу.

– Начнём поиск с центра Ухода, – повернулся к нему глип. – Ты всё ещё связан телепатически с Василием, но ниточка связи слишком слаба. Я надеюсь, что там, где Василий совершил обратную трансформацию, его пси-сигнал станет отчётливей.

– Понятно. Тогда пошли?

– Я ещё не выбрал маршрут, – внешне бесстрастно сказал Сейрон, скрыв своё замешательство. – Не хочу спускаться в метро. Там тесновато.

– А наземный транспорт? – спросила Верочка, и в её голосе Роману послышалось сочувствие.

Глип напряг память, вспоминая линии маршрутов московского общественного транспорта.

– Трамвай, – решил он, наконец. – Сначала сядем на «Двадцать третий», затем пересядем на «Двадцать седьмой». Расчётное время прибытия – двадцать пять минут.

Как выяснилось чуть позднее, он ошибся всего на две минуты. В трамвае, впрочем, ехать тоже было неуютно: народ откровенно таращился на высоченного глипа в синем комбинезоне, невозмутимо и скромно стоявшего у окна с плюшевым слоником в руках. Зачем он, кстати, повсюду таскал с собой эту игрушку, он так и не объяснил. Чужая душа потёмки! Если, конечно, у пришельца есть душа…

Центр Ухода – обширное четырёхэтажное здание со стеклянными стенами, встретило трёх путешественников унылой серостью. В здании никого не было. Главный вход закрыт. О том же говорила и табличка на двери. «По техническим причинам…»

– Почему закрыто? – обратился глип к курившему неподалёку охраннику.

– Света нет, – хрипло сказал охранник. – Проводка сгорела вся на фиг.

– Очень интересно. А этого человека вы здесь не видели? – и пришелец послал в мозг человека изображение Василия Трубачёва. От неожиданности охранник выронил сигарету и на секунду «завис», удивлённый необычным вторжением в собственный мозг.

– В-видел, – растерянно промямлил он. – Как раз, когда свет вспыхнул, он из дверей выходил. В расстёгнутом пальто, в ушанке. На меня ещё тогда зыркнул так враждебно, мол, чё пялишься! А я ему: у тебя ширинка расстёгнута! Он и ушёл.

– В каком направлении?

– Да я и не видел, буду я ещё за всякими придурками следить.

– Благодарю за информацию, – глип отвернулся от охранника и подошёл к Роману. – Чувствуешь что-нибудь?

– Что-то чувствую, – признался мужчина. Но что именно, он не понимал. Некий энергетический след, размытый в пространстве. Глип подключился к его сознанию и тоже попробовал разобраться в деталях.

– Тут был бой, – неуверенно произнёс Сейрон, оглядываясь на здание. – Не вижу деталей, слишком нечётко. Впрочем, что бы здесь ни произошло, Василий вышел отсюда целым и невредимым, а это главное. А пошёл он вон в том направлении.

Роман и Вера проследили за тем, куда указывала рука инопланетянина. Глип невесело усмехнулся:

– В метро.

***

Поначалу Сейрону приходилось разматывать клубок смутных ощущений, которые испытывал Роман. Но затем человек и сам начал что-то улавливать и понимать, постепенно научившись отделять верный образ от всех других, выискивать правильный путь там, где прошли тысячи людей. Возможно, это была интуиция. Возможно, просто иной уровень восприятия пространства и времени. Но образ Василия Трубачёва всё чётче очерчивался перед внутренним взором.

Всё-таки, не зря Роман прожил полгода в обличии альтаирца. Кое-какие способности у него всё же остались.

Творилось, однако, нечто странное. По каким-то причинам след Василия то почти исчезал, то проявлялся с очевидной ясностью. Создавалось ощущение, что Василий буквально выпадал из этого мира и даже из этого времени, материализуясь уже в другом месте.

След петлял, отслеживать его не становилось легче. Василий, по всей видимости, несколько раз поднимался на поверхность, а затем снова нырял под землю, причем, не заплатив за вход.

Несколько часов выматывающих поисков всё-таки дали результат, когда троица оказалась перед пунктом космической телепортации. Таких пунктов по всему миру насчитывалось от силы пара сотен, и попасть отсюда можно было не в другой город на планете Земля, а на другую планету, единственную внеземную колонию землян.

На Марс.

Глип, у которого интуиция была куда как чувствительней человеческой, расспросил контролёршу на входе в зону телепортации и выяснил, что та видела Василия, когда тот перелезал через турникет.

– Обозвал меня вислоухой крольчихой, представляете?! – возмущалась женщина, даже не догадываясь об истинной причине своей говорливости. – Пьянь какая-то! И главное, перелез-таки и смылся!

– Вы сообщили об этом на ту сторону?

– Сообщила, конечно, но они его не задержали! Он как-то прошмыгнул мимо них.

Глип кивнул.

– Большое спасибо за информацию.

Роман и Вера поджидали его в сторонке. Пришелец коротко пересказал им свой диалог с контролёршей, а затем непритворно вздохнул.

– Придётся перебираться на Марс. Не люблю низкую гравитацию, но это единственный путь.

– А может ну его, этого Трубачёва? – с надеждой предложил Роман, которому уже осточертело гоняться за этим незнакомым человеком.

– Ты можешь мне предложить равноценный объект для изучения? – вопросом на вопрос ответил Сейрон. – Меня терзает любопытство, а на этой планете давно уже не происходило ничего значительного и интересного. Василий Трубачёв – куда более ценный экземпляр для исследования, нежели ты. Можешь обидеться на меня, я не возражаю.

Он тонко издевался, понял Роман, используя свой альтаирский всепроникающий взгляд. Но делать-то всё равно нечего. Отказаться от помощи глипа человек просто не мог. Значит, придётся подчиняться.

– Вера, займись билетами, – приказал инопланетянин и указал взглядом на кассы.

– А ты куда? – подняла взгляд девушка.

– Ненадолго отлучусь.

Глип ушёл. Вера тут же направилась к кассам, и Роман остался один, чувствуя себя бесконечно одиноким. Он вяло осмотрелся по сторонам, читая вывески магазинов, всегда во множестве присутствовавших близ любых пунктов телепортации. Стоял суетливый шум. Гвалт голосов сотен людей делал пространство зыбким, и от этого никогда не стихавшего фона сами собой слипались глаза.

Вот тебе и связь с космосом! Вокзал какой-то, а не пункт телепортации. Позор, да и только.

Вера успела вернуться раньше глипа. Впрочем, и Сейрон не сильно задержался.

– Возьми, – он протянул девушке небольшую коробочку, покрытую алым бархатом. – Подарок. Всего лишь скромная компенсация за труды.

Девушка открыла коробочку и обнаружила в ней золотое колечко. Примерила. Полюбовалась. Коротко бросила:

– Спасибо.

Роман едва сдержал своё удивление. Вот это да! А не простые, оказывается, отношения между этими двумя! Вряд ли любовь – этот вариант слишком невероятен. Но глип был всерьёз обеспокоен тем, чтобы поднять девушке настроение, и ему это удалось. Не такой уж он и бесчувственный, каким казался.

– Билеты? – буднично спросил пришелец таким голосом, будто ничего не произошло.

– Купила, – так же коротко ответила Вера.

– Тогда идём. – Сейрон посомневался и вручил плюшевого слоника Роману. – Пусть Кашалот Фрэнк побудет у тебя.

– Это такая честь, – только и нашёл, что сказать мужчина, принимая игрушку.

– Ты наименее подозрителен из нашей тройки. Проблем не возникнет.

– А могут возникнуть? – приподнял бровь Роман, по-новому взглянув на «Фрэнка». – Что у тебя там спрятано?

– Оружие, – простодушно признался глип, направившись к турникетам.

– Успокоил, – скептически проговорил Роман, подумывая выбросить слоника где-нибудь по пути. От греха подальше. Во избежание.

Но не выбросил. Через турникеты прошли без проблем, хотя Роман точно знал, что их в этот момент просвечивают всеми возможными способами. Хорошенькую же подставу глип устроил. И не придерёшься.

Далее путь вёл вниз, под своды обширного бетонного коридора. Кругом двигались другие люди, каждый спешил по своим делам. Многие работали на Марсе, а жили на Земле, и мотались каждый день туда-обратно. Межпланетные путешествия становились обыденностью.

Коридор, по которому шли преследователи Трубачёва, имел с десяток метров в ширину и больше трёх в высоту. О приблизительной длине думать не приходилось – дальнего конца просто не существовало. Чем дальше, тем тусклее светили лампы, тем сумрачней становилось вокруг.

Глип уверенно вышагивал впереди, и из-за его спины Роман не мог разглядеть, что же там дальше. Он никогда не был на Марсе.

Вера неожиданно подхватила мужчину под руку и на недоумённый взгляд лаконично пояснила:

– Не люблю темноту.

Ладно, принято. Роман был не против. Он испытывал к этой девушке странную симпатию, хотя и сознавал, что не знает о ней ровным счётом ничего. Но сцены состоявшейся недавно близости, не ко времени всплывшие из памяти, вогнали мужчину в краску. Хорошо хоть здесь темно, и пылающих щёк не видно. А то мало ли, вдруг ещё неправильно поймёт…

Темнота вокруг сгустилась до почти осязаемого состояния. Повеяло холодом. И тут возникла резкая вспышка. Роману показалось, будто он начинает падать. Внизу живота и в груди возникло неприятное давление.

Ещё несколько вспышек вырвали из тьмы статичные силуэты окружающих людей. Лица у всех были спокойными. Они видели всё это не раз, и Роман тоже приказал себе быть сдержаннее.

Они продолжали идти, и постепенно в коридоре становилось светлее. А вместе со светом появлялась и необычная лёгкость во всём теле. Дышать, правда, стало чуточку сложнее, но Роман этого почти не заметил.

Глип замедлил шаг и поравнялся со своими спутниками. Вера тут же отлипла от Романа и пошла чуть в стороне. Какие же всё-таки у неё с этим пришельцем взаимоотношения?

– Не люблю низкую гравитацию, – тихо-тихо сказал Сейрон, угнетённо склонив голову. И только после этих слов Роман понял, что он уже на Марсе! Действительно, тело стало намного легче! Походка стала плавной, исчезла резкость, движения чуть замедлились. – Не радуйся раньше времени, – буркнул в его сторону глип. – Я предчувствую появление серьёзных трудностей у нас на пути.

– Умеешь ты всё-таки успокоить, – разочарованно вздохнул Роман и сунул пришельцу его слоника.

Глип не ответил.

***

След оборвался внезапно, вместе с телепатической связью. Был – и не стало. Осталось только ощущение, будто заветная цель ускользнула из-под носа в самый последний момент.

– Как же так? – разочарованно сказал Роман, уныло глядя себе под ноги. Он оказался в огромном торговом центре, аналогов которому на Земле не существовало. Российский сектор марсианской колонии носил незамысловатое название Марсоград, и сюда рвались толпы народу – искать работу, делать покупки и прикасаться к тайнам четвёртой планеты от Солнца.

Колония разрасталась быстро, привлекая к себе всё большее внимание, и многие фирменные магазины и большие компании открывали здесь свои филиалы. Результатом их сотрудничества и стало строительство этого торгового центра.

Роман остановился на втором ярусе. По одну сторону блестели витрины магазинов. По другую – огороженный провал одного из многочисленных внутренних двориков. В центре двора журчал фонтан, вокруг которого предусмотрительно были расставлены скамейки. Вера уселась на одной из них, оставив мужчин выискивать пропавший след. Её тоже утомила эта странная беготня.

– В этом нет твоей вины. – Глип стоял рядом с Романом и не глядел вниз. Его больше волновало происходящее вокруг. Он словно прислушивался к чему-то, но к чему – не говорил.

– Это конец, – вздохнул его собеседник, устало облокотившись на перила. Он смотрел на Веру. К девушке временами подходили мужчины – познакомиться. Она отвечала равнодушием. На Марсе, видимо, не так уж много красивых девушек. Немногочисленное местное население, по крайней мере, испытывало в них дефицит.

Глип обернулся. Тоже глянул вниз.

– Молодые самцы окружают самочку, – прокомментировал он без особого интереса.

– Тебя не беспокоит, что она может уйти вместе с кем-нибудь?

– Нет, не беспокоит. Она свободный человек, и вольна делать то, что захочет.

– Ой ли? – покосился на пришельца Роман. – Что захочет, говоришь? Да она же исполняет всё, что ты скажешь!

– Это её выбор. – Сейрон остался невозмутим.

– Всё-таки ты редкостная сволочь, – вздохнул мужчина, наблюдая, как девушка отшила очередного незнакомца.

Глип некоторое время молчал, решая, стоит ли отвечать. И сказал совсем не то, чего ждал от него человек.

– Вернёмся к нашей проблеме. Василий Трубачёв исчез. Его связь с тобой прервалась. И это может означать лишь два варианта. Либо наш друг мёртв. Либо он покинул эту планету.

– Либо перешёл на иной уровень существования, перестав отображаться в нашем пространстве, – предложил свою версию Роман, вспомнив, как след указывал на длительные исчезновения Василия.

– Нет. Даже если и так, его сигнал не пропал бы. Иначе мы бы не зашли так далеко. Так что вариантов два. Если он мёртв, то это, скорее всего, дело рук альтаирцев. А если он покинул планету неведомым нам образом, то здесь, вероятно, постарались краши.

– Краши? – удивился Роман. – А им-то зачем? Да и почему именно краши?

– Это вполне логично, ведь всего тридцать восемь минут назад, тогда же, когда оборвался след, четырнадцать кораблей крашей стартовали с Марса в сторону Поллукса.

– Откуда ты всё это знаешь? – удивлению человека не было предела. Хоть он и относился к глипу с неприязнью, но всё-таки уважал его за мощнейшую интуицию и способность мыслить разумно.

– Я просто подключился к информационному полю Марса, и все последние новости поступают прямо мне в мозг. Ты бы мог сделать то же самое, если бы не рефлексировал на ровном месте и не забивал себе голову тем, что тебя не касается.

Ага, вот и ответный выпад. А уже ведь начинало казаться, что у глипа вовсе отсутствуют какие-либо чувства. Ан нет, значит, пронять-таки его можно.

Роман нервно почесал переносицу и негромко буркнул.

– Я не умею. Да и всё равно, если это краши…

– Это краши, – перебил его глип, уже не сомневаясь.

– Раз уж это они, то что нам делать? За ними лететь? На плюшевом слоне?

– Ты недооцениваешь Кашалота Фрэнка, – покачал головой пришелец и даже погрозил пальцем. – Полететь за крашами можно. Только с чего ты взял, что нас там будут ждать с распростёртыми объятьями? Космическое пространство вокруг Кроана хорошо охраняется, и появление любого корабля в этом пространстве может быть расценено как вторжение.

– Значит, выхода всё-таки нет?

Инопланетянин вполне по-человечески вздохнул.

– Ты слишком быстро сдаёшься, мой юный ученик. Познай Силу и обрети уверенность.

– Хорош стебаться! – вскипел Роман. – У меня и так уже нервы на пределе.

Глип натянуто улыбнулся.

– Как скажешь, – легко согласился он. – Мы догоним крашей и вернём Василия Трубачёва. А поможет нам в этом делегация землян, направляющаяся на Кроан с дипломатической миссией.

– Какой ещё миссией? – не понял человек.

– Земля и Кроан намерены заключить мир. Об этом говорили даже в телевизионных новостях, я уж молчу про информационное поле. И, должен тебя обрадовать, наш билет на тот свет прибудет сюда ровно через тридцать пять секунд.

Роман завертел головой, не вполне ещё понимая, о чём или о ком говорит глип. Но мысленно отметил, что не перестаёт восхищаться способностью Сейрона быстро находить выход из всех передряг.

Этому у глипов точно следует поучиться.

***

Стеклянная кабинка лифта медленно опускалась с верхних этажей торгового комплекса. На каждом ярусе толпы людей. Продавцы, покупатели, уборщики, охранники, просто гуляки. Бродят, суетятся, болтают о всякой чепухе.

Так беззаботно, так беспечно. И никто не чувствует нависшего напряжения. И никто не знает, какой ценой обеспечивается их спокойствие.

Словно другой мир, не тёмная и ужасающая действительность, а малиновая оградка быта, обыденности. Все эти люди – миллионы людей! – живут как будто под колпаком, и им невдомёк, что колпак может в любую секунду треснуть.

И пусть реальный мир куда жёстче, чем эта витринная картинка, но иногда очень хотелось сбежать сюда, посмотреть на этих людей, подышать воздухом, пропитанным обманчивым спокойствием.

Генерал Волков сжал и разжал кулаки. Он не привык к сентиментальностям. Дома ещё можно себе позволить быть чутким. В остальное время – почти никогда. Огромная, нечеловеческая тяжесть давила на плечи, и с этим грузом надо было как-то жить.

О, да, какое же многообещающее было начало войны! Волков до сих пор был уверен, что всё сделал правильно. Не нанеси тогда люди упреждающий удар по Кроану, и кто знает, отбились ли бы потом, когда началось вторжение? Какая это была ответственность.

Одиннадцать героических недель. Семьдесят семь дней холодного ада, в котором ежесекундно гибли люди. Но гибли и краши. Тысячами. Миллионами. Может даже миллиардами, кто их считал!

Эти летающие мышки терпеливо ждали подходящего момента, чтобы перейти в решительную контратаку. Они теряли своих воинов, но продолжали ждать. Отдали большинство стратегически важных пунктов, но резерв по-прежнему оставался нетронутым. А люди наступали, радуясь победам и упиваясь самообманом. Гордыня – та ещё сука.

Ответный удар крашей смёл землян с Кроана меньше, чем за сутки. Это была не эвакуация. Это было бегство. И бегство не закончилось с возвращением на Землю, потому что краши начали масштабное вторжение. Они были намного сильнее сейхов, в войне с которыми Волков трижды был награждён за героизм в бою.

Настала очередь крашей убивать и уничтожать. Они дождались того времени, когда можно мстить за всех, кто погиб на далёкой родине.

Этой сдержанности, этому терпению генерал восхищался. Боялся и восхищался.

Война вскрывает истинный облик сражающихся. Те, кто казался тихими и безобидными, проявили себя бесстрашными героями. А те, кто кичился силой, забились в угол, боясь показать нос. Но, слава Богу, люди отбили все атаки. Не сразу, но отбили. А затем и глипы вмешались. Спасибо им, конечно. Здорово помогли эти большеголовые ублюдки. Если б ещё территории не покупали на Земле-матушке, так и вовсе были бы отличными ребятами.

Волков усмехнулся. У каждого есть свои интересы, за которые стоит бороться. А глипам, этим серокожим уродам, очень не хотелось, чтобы краши попортили купленные ими земли. Но да ладно. Их можно понять и простить.