355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Егоров » Июнь 1941. Разгром Западного фронта » Текст книги (страница 14)
Июнь 1941. Разгром Западного фронта
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 04:31

Текст книги "Июнь 1941. Разгром Западного фронта"


Автор книги: Дмитрий Егоров


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Утром 23 июня немцы после короткого, но сильного, обстрела дота тяжелыми снарядами атаковали его танками. Они выдвинулись от фольварка Климовщизна в полукилометре от дота. К орудию встал помкомвзвода сержант Василий Золотов. Несколькими выстрелами он подбил два танка, третий же, не желая испытывать судьбу, задом ретировался к фольварку. Больше с этой стороны враги не атаковали. После этого главная опасность нависла справа, со стороны дороги на Колеты, где попал в беду атакованный с двух сторон 39-й дот. Немцы проникли к нему со стороны перелеска, обнаружив, что недавно возведенный там дот не достроен и не вооружен. Прикрываясь танками, они блокировали этот соседний дот. Помочь ему было невозможно: с этой стороны в доте № 55 была амбразура с поврежденным накануне пулеметом. Посланные через дорогу в дот лейтенанта Чуся связные вернулись удрученными: 37-й также был подорван и не подавал признаков жизни. Таким образом, к вечеру 23-го у развилки дорог остался едва ли не один дот № 55. Позади, в глубине позиции, стояла еще одна огневая точка, но состояние ее не было известно. Слева от дороги еще держался 59-й, но после вывода из строя двух соседних с ним дотов положение его тоже было незавидным.

Вечером гитлеровцы неожиданно для уровцев атаковали их с тыла, вдоль дороги от Сопоцкина, отрезав таким образом учебную роту от 1-й. Сначала появилась крытая машина, и у развилки дорог, когда из нее начали выпрыгивать автоматчики, по ним ударил молчавший до этого времени тыловой дот № 54. Потом по дороге в обход разбитой машины проехал бронетранспортер, который был подбит огнем из 55-го дота. Последние бронебойные снаряды были выпущены по скоплению вражеской техники у фольварка. Оставили лишь один – на всякий случай.

Подходил к концу второй день войны. Патроны были расстреляны почти все, для пушки остался один выстрел, не было ни грамма продовольствия. Связи тоже не было ни с кем. Когда наступили сумерки, бои стали постепенно затихать везде. Ночью лейтенант Торохов послал двух связных в батальонный командный пункт, который находился в расположении 1-й роты, в доте № 17. Но там, кроме незнакомого лейтенанта и батальонного фельдшера, никого не было. Они сказали, что комбат находится у канала в 3-й роте и они тоже направляются туда, в 213-й полк, с которым, возможно, будут выходить из окружения. Но когда, они пока не знали.

Утром с тыла снова послышался гул моторов. Танки подошли со стороны недостроенного дота и начали бить по 55-му в упор. Разбив наружную (решетчатую) дверь, немцы вылезли из танков. Они подошли к доту, но внутренняя броневая дверь была оборудована хитрым замковым устройством со многими рукоятками, блокируемыми изнутри, и открыть ее они не могли. Стали кричать в пулеметную бойницу: «Рус, сдавайс! Бистро, шнель раус! Аллес капут!» и еще что-то.

«Айн минут! Сейчас открою», – отозвался взводный, отодвигая задвижку бойницы. Он выстрелил через нее несколько раз из револьвера, снаружи раздались крики, кто-то упал, а остальные побежали к танкам. Сержант принес ручной пулемет и дал длинную очередь по сгрудившимся у танков немцам. Те спрятались за броней. Когда закончились патроны и к ручному пулемету, гитлеровцы осторожно приблизились к двери с пакетами взрывчатки и, уложив ее у входа в сквозник, вернулись к танкам. Через несколько минут прогремел мощный взрыв, который выбил броневую дверь и разрушил часть сквозника. Ограничившись этим, немцы уехали. Немного придя в себя, бойцы 55-го дота решили попытаться пробраться к каналу, чтобы отходить вместе с полком. Выпустив по фольварку последний снаряд, они испортили матчасть, забрали личное оружие, ручной пулемет и последние патроны, вечером тайно выбрались из дота и кустарником двинулись к Августовскому каналу. В дотах 3-й роты никого уже не было, кроме нескольких тяжелораненых. Они сказали, что все ушли вместе с 213-м полком к Неману. Полк так и не догнали, на рассвете переплыли Неман на обнаруженной у берега лодке и лесными дорогами двинулись на восток. Теперь немцы могли быть спокойны: эти «неправильные» русские в дотах, не желавшие сдаваться в условиях полного окружения, больше не будут им досаждать.

Августовский канал. 56-я стрелковая дивизия

Главный рубеж Гродненского УРа проходил по южному берегу Августовского канала, полоса предполья – по северному. Там силами пехотинцев и саперов 56-й дивизии были установлены проволочные заграждения, вырыт противотанковый ров, оборудованы дзоты (дерево-земляные огневые точки). Предполье обороняли 2-й батальон 213-го СП и, как выяснилось уже в ходе боев, 1-й батальон 184-го Краснознаменного СП. 213-й полк был поднят по тревоге в 3 часа 35 минут, за четверть часа до начала артподготовки немецких войск. 1-й и 3-й батальоны заняли полевые укрепления и недостроенные доты, 2-й батальон (комбат – капитан Д. Н. Шилов) – позиции в предполье. Вместе с пехотой оборону заняли военные строители и саперы, среди которых был 1-й батальон 23-го инженерного полка (командир – капитан К. Л. Спиричев). Первый удар приняли на себя батальоны, находившиеся на северном берегу канала. До пехотного полка 161-й дивизии 8-го армейского корпуса вермахта атаковало позицию батальона 213-го стрелкового полка. Атака была отражена с большими потерями. После подхода подкрепления гитлеровцы повторили атаку усиленным составом. Батальон Шилова начал отход за Августовский канал[193]193
  Волкогонов Д. А. Сталин. Кн. 2. М., 1992, с. 48.


[Закрыть]
. Вероятно, его бойцы слышали, что на левом фланге гремела ожесточенная перестрелка (там тоже кто-то держал оборону), но кто это был, выяснилось позже и при весьма трагических обстоятельствах.

1-й батальон 184-го КрСП был выделен на строительство укреплений 68-го УРа. Задача была поставлена следующая: выкопать выделенный батальону участок противотанкового рва. Палаточный лагерь разбили недалеко от деревни Соничи, прямо у вспаханной контрольно-следовой полосы. На работы их каждый день пропускали через эту полосу пограничники. К вечеру 21 июня ров был выкопан, командир 1-й роты лейтенант Палащенко и другие офицеры убыли на выходной в Гродно к семьям. Командир батальона капитан Корнух был в отпуске. Утром, как рассказывал бывший пулеметчик 1-й роты М. И. Алексеенко, их разбудил не сигнал тревоги, а грохот рвущихся снарядов. Но паники не было, хотя офицеры из Гродно так и не вернулись, был только лейтенант, замещавший комбата. Счастье, что батальон прибыл на земляные работы не из летнего лагеря, а прямо с зимних квартир: со всем вооружением и боеприпасами. Поэтому старшины рот быстро выдали бойцам по 60 патронов на винтовку, по 2 диска – на ручной пулемет, по 2 ленты – на станковый. Чтобы не дать засечь себя авиации, спешно свернули лагерь, сорвав палатки. Преодолев контрольно-следовую полосу, быстро заняли оборону в предполье, установили пулеметы в дзотах. Командовали сержанты – помощники командиров взводов. Противник обстрелял расположение батальона из минометов, но особого результата это не дало. Свыше часа длилась активная ружейно-пулеметная перестрелка. Когда растаял запас патронов, решено было отойти на 2-ю линию обороны – за канал. Сделать это оказалось не так-то просто. Когда заняли какую-то высотку, перейдя через сгоревшее хлебное поле (канал был уже виден), снова попали под минометный обстрел. С той стороны, из стоявших в шахматном порядке дотов, ожесточенно били пулеметы. Свои били по своим. Положение стало критическим, потери батальона росли. Чтобы связаться с дотами, послали туда разведчиков, все они погибли, скошенные шквальным огнем из-за канала. Рядовой Сатаров пошел в полный рост, размахивая красной косынкой на палке, и тут же упал, сраженный насмерть. Из 1-й роты послали четверых бойцов на заставу в надежде через пограничников установить связь с укрепрайоном. Застава оказалась брошенной, и связь не работала, но на складах разжились провиантом, винтовочными патронами и гранатами. Доты своим огнем по-прежнему не давали подойти к берегу Августовского канала. М. И. Алексеенко вызвался в одиночку переплыть на южный берег и связаться с уровцами. Со второй попытки ему это удалось. Сжимая в руке штык от СВТ, храбрый солдат выбрался на берег. Из ближайшего дота выскочили и окружили его несколько странных красноармейцев. Одеты они были в польскую форму и фуражки-«конфедератки» с красными звездочками, возрастом тоже были постарше, нежели вновь призываемая молодежь. Солдаты говорили по-польски (очевидно, это были уже отслужившие срочную службу резервисты польской армии, призванные в ряды РККА за несколько дней до войны и пришедшие на призыв в старой форме). Понять их перебранку было нелегко, но «герман», «замурдовачь» и «растшелячь» Алексеенко разобрал. Уяснив, что его принимают за немца, он возмущенно высказал полякам все, что о них думал. Образная русская речь отрезвила поляков: «А можэ бычь, он и направдже россиянин? Бо ни едэн герман не бэндже так лайеть по-российску». Послали за командиром, штык, правда, отняли. Пришедший младший лейтенант, чистенький, в новой форме (вероятно, только что выпущенный из училища), также не поверил пулеметчику. Ситуация была нелепая до крайности. В уровском батальоне не знали, что перед их главной позицией, в предполье, находится «чужой» стрелковый батальон, гибнущий теперь под перекрестным огнем своих и противника. Несколько раз М. И. Алексеенко переплывал Августовский канал под пулями, устно передавая взаимные требования офицера укрепрайона и своего помкомвзвода сержанта Соловьянинова, пока доты на время не прекратили огонь. Наконец, сильно поредевший батальон 184-го Краснознаменного стрелкового полка оказался на боевой позиции 68-го УРа на южном берегу канала. Красноармейцы обсушились, отдохнули, пополнили немного боекомплект и подкрепились (уровцы поделились сухарями и селедками). Потом они двинулись вдоль канала к Неману в надежде соединиться с главными силами полка.

Первые несколько часов действия 213-го СП поддерживали огнем 247-й гаубичный полк (и.о. командира – майор Кузнецов) и дивизион 113-го легкоартиллерийского полка, позже с учебных сборов подошли другие два дивизиона. Рядом с летним лагерем 213-го полка располагался лагерь дивизионного 38-го разведбата (командир – капитан Захаренко), имевшего на вооружении танкетку и десять бронемашин БА-10. Разведчики также приняли участие в бою, поддерживая огнем пехоту. Палаточный лагерь 247-го ГАП находился недалеко от господского двора Свят-Вельки, где располагалась опергруппа штаба дивизии. Понеся большие потери в людях от действия авиации и артиллерии противника, он тем не менее оперативно выступил в сторону Августовского канала. Развернувшись на участке позади обороны 213-го полка, артиллеристы немедленно открыли беглый огонь осколочными снарядами по наступающей немецкой пехоте. Тут же налетели пикирующие бомбардировщики «Ю-87» из корпуса Рихтгофена. Когда, отбомбившись, «штукасы» улетели, на изрытых воронками огневых позициях артполка осталось в строю менее половины орудий, погибло много личного и конского состава, было разбито много тягачей и автомашин. Только привели себя в порядок, как последовал новый налет. Командир огневого взвода 1-й батареи 1-го дивизиона А. М. Иванов вспоминал, что соседи пытались спасти орудия, закатывая их в котлованы недостроенных дотов, но из этого ничего не вышло. Примерно к 6–7 утра 247-й гаубичный артполк был полностью разгромлен. Похоронив погибших, прицепив к тягачам несколько уцелевших гаубиц и уложив раненых в кузова на свежесрубленные ветки, оставшиеся в живых направились в сторону Гродно. К Неману вышло 78 человек из 1240. Не менее печальной была участь 113-го ЛАП. При первом артобстреле было убито и ранено много коней того дивизиона, что находился у канала (полк был полностью на конной тяге), уцелевшие животные разбежались, и их пришлось долго ловить. Прицепив орудия и передки к упряжкам, артиллеристы выдвинулись к границе, заняли свои огневые позиции и также открыли беглый огонь по пехоте и бронетехнике противника. Под ударами с воздуха и ответным огнем вражеской артиллерии выходили из строя одно орудие за другим, выбивались личные составы расчетов. Герой Советского Союза А. М. Коваль вспоминал: «К обеду после неоднократных атак в расчете осталось только 2 человека – я и наводчик. Мы навели орудие и прямой наводкой стали расстреливать танки. Несколько танков были подбиты, остальные спрятались в укрытие. Противник не мог не заметить наше орудие и открыл по нему огонь. Орудие было разбито, а я ранен осколком снаряда»[194]194
  Личный архив Д. Н. Егорова – И. И. Шапиро, копия.


[Закрыть]
. К 18 часам в 113-м полку осталось всего два орудия (76-мм пушка и 122-мм гаубица). Остаткам полка была поставлена задача – оставить позиции, пройти через Гродно и сосредоточиться на его окраине, в лесу, где развернуть пункт сбора военнослужащих; уцелевшие орудия направлялись на усиление 184-го стрелкового полка.

Таким образом, после разгрома дивизионной артиллерии 56-й дивизии стрелковые подразделения, державшие оборону на берегу Августовского канала, остались без огневой поддержки. После полудня 28-я пехотная дивизия вермахта прорвала советскую оборону на рубеже Гродненского укрепрайона и, обойдя Сопоцкин с юга и севера, начала продвигаться в сторону Гродно. 213-й стрелковый полк занял круговую оборону в районе деревни Лойки. Комендант УРа полковник Н. П. Иванов, находившийся на своем КП, до 14 часов поддерживал связь с батальонами, затем связь была прервана, и восстановить ее не удалось. Впоследствии управление района перешло в Скидель. В ночь на 23 июня командир 9-го артпульбата капитан П. В. Жила с частью своих людей с боем пробился на соединение с 213-м полком, но некоторые блокированные немцами доты на сопоцкинских высотах сражались до последних чисел июня; гарнизон одного из сооружений под командой старшего лейтенанта В. Г. Мачулина продержался до 27 июня[195]195
  Андрющенко Н. К. На земле Белоруссии летом 1941 года. Минск, 1985, с. 38.


[Закрыть]
. Когда дот был приведен к молчанию и подорван, раненый и контуженый Мачулин был пленен. После войны он в Гродно, работал водителем такси, но никому в голову не пришло побеседовать с ним и записать его воспоминания. Так и умер, никому ничего не рассказав.

Объективности ради поправлю немного коллег-историков, пишущих о войне. Вся водная система, связывающая реки Висла и Неман, действительно носит название Августовский канал. Но на самом деле канал, вернее, его рукотворная часть, состоит из двух отрезков. Первый фактически заканчивается у деревень Горчица и Пляска, дальше идет цепь проточных озер (наибольшее из них имеет название Микашевское) и от деревни Рыгол – речка Чарна (Черная) Ганьча. У д. Соничи Чарна Ганьча поворачивает на север, и от нее берет начало второй отрезок канала. Именно на берегу этого отрезка находилась позиция 213-го полка. Но для тех, кто встретил утро 22 июня в составе войск 3-й армии, АВГУСТОВСКИЙ если и не аналог ПУЛКОВСКИХ ВЫСОТ, как для защитников Ленинграда, то тоже место памятное и святое. И пусть так и будет.

184-й Краснознаменный стрелковый полк (командир – подполковник П. М. Чугунов) в ночь на 22-е находился в районе деревни Гожа, то есть на правом, восточном берегу Немана. Ширина реки в этом месте свыше 180 м, глубина – до 3 м. Ближайшие мосты – в самой Гоже и в Гродно. В исторической литературе нет ничего, что дало бы хоть какие-то факты, касающиеся действий этого полка в первый день войны. Есть только одно скупое сообщение по линии войск НКВД. Из донесения начальника войск Белорусского погранокруга И. А. Богданова:

«На 16.30 22 июня 1941 г.

1) Гожа, участок Августовского погранотряда, занят противником.

2) 184-й стрелковый полк ведет бой на фронте Маньковцы, Келбаски, Шемблевце. 213-й стрелковый полк – в дер. Лойки»[196]196
  Пограничные войска в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. Сборник документов. М., 1968. С. 132.


[Закрыть]
.

Вечером в распоряжение командира 184-го полка поступили два оставшихся орудия 113-го легкоартиллерийского полка; как могли, они поддерживали пехотинцев, причем командовали огнем лично командир полка Зайцев и начальник штаба майор Данилов. Подполковник Зайцев, весь день бесстрашно командовавший своей частью под непрерывным огнем, был убит; наводчик орудия А. А. Бабаджанян в память о своем комполка сохранил его полевую сумку. Бабаджанян рассказывал: «Бойцы 184-го полка ручной гранатой поджигают первый танк, однако танки ползут. Я направляю ствол своего орудия на идущий впереди. Мой командир орудия отдает приказ: „4 снаряда, беглый – огонь!“ Выпускаю снаряды. В тот момент ползущий слева танк, обстреливая нашу огневую позицию, снес верхнюю часть щита моего орудия и смертельно ранил командира. Танки идут прямо на орудие. Я прекращаю стрельбу. Заряжающий в один миг вытащил из кармана погибшего командира ручную гранату, спрятался под куст и оттуда бросил ее под танк. Танк загорелся и остановился. Остальные повернули обратно»[197]197
  Личный архив Д. Н. Егорова – И. И. Шапиро, копия.


[Закрыть]
. Когда стемнело, на огневой позиции осталось пятеро живых: майор Ф. К. Данилов, капитан Ширяев и трое бойцов. За день 184-й СП и 113-й ЛАП подбили 14 единиц вражеской бронетехники, но артполк фактически перестал существовать. Подорвав орудия, оставшиеся в живых пошли на восток в поисках сборного пункта. Так в целом закончился боевой день 22 июня на правом фланге 3-й армии.

В показаниях арестованного Д. Г. Павлова (это очень важный документ, и возвращаться к нему я буду часто) есть такая запись: «На мой вопрос – каково положение на его правом фланге – Кузнецов ответил, что там положение, по его мнению, катастрофическое, так как разрозненные части в районе Козе (севернее Гродно) с трудом сдерживают натиск противника, а стрелковый полк, находящийся между Козе и Друскеники (Гожа и Друскининкай. – Д. Е.), был смят ударом с тыла очень крупных механизированных частей, но что он сейчас собирает все, что у него есть под рукой, и бросает в район Козе». Севернее Гродно в течение дня 22 июня действовали сначала один 184-й полк 56-й дивизии, а затем – и 59-й полк из состава 85-й дивизии. Нет ясности, что за механизированные части противника могли нанести по советским войскам удар с тыла, со стороны Друскининкая. В направлении Меркине, где имелся мост через Неман, после прорыва пограничного рубежа продвигалась 12-я танковая дивизия 57-го моторизованного корпуса 3-й танковой группы. Логически вполне допустимо, что после форсирования Немана в Меркине какая-то часть танков могла быть направлена на юг с целью удара в открытые правый фланг и тыл 3-й армии, но никаких документальных подтверждений тому не обнаружено. Нашел лишь не подкрепленное ничем заявление, что через Августов была введена в бой 19-я танковая дивизия 57-го корпуса. В воспоминания Гота углубляться бесполезно, там сообщается лишь о том, что 19-я ТД утром 24 июня переправилась через Неман в Меркине, про 22 июня Гот «играет в молчанку». Конечно, каждый волен выдумать все, что угодно, в рамках здравого смысла, разумеется. К примеру, что ввод дивизии в бой на этом направлении был признан германским командованием ошибочным, так как соединение сразу же понесло серьезные потери в столкновениях с 11-м мехкорпусом Красной Армии и 7-й бригадой ПТО; тратить и далее в боях за Гродно его боевой потенциал, когда пехота сама неплохо справлялась со своей задачей, было непозволительной роскошью. 19-я ТД снова через Августов была отведена в сувалковский выступ, в течение дня 23 июня приводила себя в порядок, в ночь на 24-е снова двинулась на восток, но уже вне полосы 3-й армии, и дожидалась очереди форсировать Неман. Или что во второй половине дня 22 июня поступила информация с севера, из 39-го моторизованного корпуса, что при захвате переправ в среднем течении Немана советские войска оказывают неожиданно сильное сопротивление, потери в бронетехнике чрезмерны, следует вывести 19-ю дивизию снова в резерв.

Левый фланг. 27-я стрелковая дивизия

3-я армия обеспечивала прикрытие правого фланга Западного округа и стыка с Прибалтийским округом. Над Белостокским выступом нависал Сувалковский, вследствие чего очертания государственной границы в этом месте были более чем необычными. Поэтому и главный удар 9-й полевой армии вермахта (командующий – генерал-полковник А. Штраус) нельзя отнести к какому-то определенному направлению. 8-й армейский корпус своими тремя дивизиями сокрушал оборону 56-й дивизии и 68-го укрепленного района, продвигаясь на восток и юго-восток. Из района севернее Августова в южном направлении двумя своими дивизиями атаковал 20-й армейский корпус. Вспомогательный удар наносился с северо-запада, оттуда перешли в наступление часть сил 129-й и целиком 87-я пехотные дивизии 42-го армейского корпуса. Им противостояли в основном части только одной дивизии 4-го корпуса: 27-й стрелковой Омской дважды Краснознаменной имени Итальянского Пролетариата. Командовал соединением генерал-майор А. М. Степанов, заместителем у него был полковой комиссар И. В. Журавлев, начальником штаба – подполковник Яблоков. Заранее приведенный в боеготовность 345-й полк устоял под ударом 162-й пехотной дивизии 20-го корпуса, наступавшей вдоль Сувалковского шоссе. В полосе наступления корпуса находился германский бронепоезд № 1, но он остановился в 3 км от границы, так как дальше шла колея уже другой, российского стандарта, ширины. Рядом с бойцами 345-го СП за Августов сражались красноармейцы 120-го противотанкового дивизиона (командир – старший лейтенант К. С. Марков) и 45-го отдельного саперного батальона. Бывший боец внутренних войск Л. Ф. Качанов написал, что в боях приняли участие также курсанты Могилевской межкраевой школы НКВД, находившиеся в летнем лагере близ города[198]198
  Личный архив Д. Н. Егорова – И. И. Шапиро, письмо.


[Закрыть]
. Защитников города поддерживал заградительным огнем 1-й дивизион 444-го корпусного артполка (командир полка – подполковник Кривицкий, замполит – батальонный комиссар Попов). Как вспоминал бывший курсант 1-й батареи Ф. Ф. Ипатов, на высоте отметки 39,8 ими к 20 июня были сооружены блиндажи, поблизости была и позиция дивизиона. За короткое время артиллеристы выпустили по врагу 185 снарядов, причем иногда вели стрельбу не свойственным для гаубиц способом – прямой наводкой по бронетехнике.

Когда начался обстрел города, В. К. Солодовников позвонил в погранотряд майору Г. К. Здорному, но связи уже не было; тогда он перешел на командный пункт. Подразделения полка спешно покидали казармы, семьи командиров спрятались в лесу. Через час со стороны Сувалок появился передовой отряд противника, но ему нужно было преодолеть дефиле, по которому проходило шоссе, а это оказалось на первых порах невозможным. Артиллерии в полку не было, но в ходе тяжелого 4-часового боя огнем минометов и стрелкового оружия противник был остановлен. Его подразделения начали переправляться через озеро Нецко, но все их попытки ворваться в Августов с левого фланга были отбиты с серьезными потерями. После затишья последовала еще одна атака, но на этот раз пыл у германцев ослаб, и было видно, как их офицеры пинками, зуботычинами и угрозами поднимали солдат в атаку. После неудачных попыток атаковать с ходу немцы решили закрепиться на промежуточном рубеже и с него продолжать наступление. Рельеф местности и густой кустарник играли им на руку. Параллельно переднему краю 345-го СП был расположен стрелковый тир длиной 100–150 м и глубиной до двух метров. Противник решил использовать этот тир для накапливания сил, чтобы ударить одновременно с фланга и тыла. Но на берегу озера, в 20 м впереди переднего края полка, находился небольшой одноамбразурный дзот, заброшенный из-за ветхости. Его занял расчет пульроты 1-го батальона. Закончив подготовку к атаке, противник открыл сильный артиллерийский огонь по позициям советских войск. Когда немецкая пехота была уже готова атаковать, из дзота вдоль тира был открыт шквальный пулеметный огонь. Около 150 вражеских солдат было убито и ранено, атака сорвалась. Была отбита и атака на правом фланге батальона. Там гитлеровцы применили варварский ход: пустили впереди себя детей из захваченного пионерлагеря. Увидев такую картину, бойцы прекратили огонь, поползли навстречу, контратакой «в штыки» отбили детей и вывели их в укрытие, а потом в Августов.

Почувствовав пустоту перед своим правым флангом (в районе 3-го батальона 345-го полка), противник решил попробовать взять Августов не лобовым ударом, а обходным маневром против нашего левого фланга. Это направление было перспективным потому, что у полка вообще не было левого соседа – о причинах скажу ниже. Поэтому полковник Солодовников выдвинул в район Жарново приданный ему разведбатальон, бронемашины которого, активно маневрируя и ведя сильную стрельбу, принудили агрессора сосредоточить свои усилия в направлении 3-го батальона, который держался очень стойко. Тогда немцы атаковали в промежутке между 1-м и 3-м батальонами, которые были разделены озером. Они подтянули артиллерию и, поставив ее на прямую наводку, начали обстрел дзотов. В это же время они перебрасывали живую силу через озеро. Сосредоточившись под прикрытием артогня, противник вновь атаковал 3-й батальон. Артиллерия с полигона еще не вернулась, но пехотинцы и минометчики сумели вновь отразить натиск. В ходе следующей атаки в рукопашной схватке смертью храбрых погибли пулеметные расчеты двух дзотов, но введением в бой части резервной 9-й роты положение было восстановлено: остатки противника отошли на лодках на северный берег озера. Потери в 345-м составили около 150 человек убитыми и ранеными, но положение его казалось очень прочным даже без артиллерийской поддержки. Однако между 15 и 16 часами на КП полка прибыл зам. командира дивизии полковник А. М. Гогоберидзе. Он передал приказ командования: отойти в район Бялобжеги, на 2-ю линию обороны. Зам. командира полка капитан Свиридов счел приказ изменой и попытался саботировать его выполнение, но комполка заверил Гогоберидзе, что все будет в порядке. Когда тот уехал, Солодовников заявил своему заместителю, что он не прав, так как не знает обстановки на других участках, – капитан молча согласился. Командиры и бойцы были очень опечалены, что вынуждены отступать после таких удачных действий, на лицах у всех были печаль и горе. Отдав приказ на отход, В. К. Солодовников направил капитана Свиридова в 1-й батальон, приказав начать отступать только тогда, когда 3-й батальон отойдет за дорогу Августов – Граево. Отход был совершен успешно, без особого давления противника. Здесь, на 2-м рубеже, в полк наконец-то вернулись его артиллерия и приданный 53-й ЛАП майора И. В. Пчелкина. Но радость полковника была преждевременной. Вновь прибыл Гогоберидзе с новым приказом: отойти еще дальше и занять оборону на реке Бобр, на Штабинском участке укрепрайона (в 30 км от Августова). К вечеру 22 июня 345-й СП и другие оборонявшие Августов части отступили на юг, отошли за реку и заняли рубеж по ее берегу. Отход совершался в развернутых боевых порядках, под постоянными атаками авиации. Вместе с 33-м батальоном связи были выведены дети еще одного пионерского лагеря. Корпусные артиллеристы 444-го полка расстреляли весь боекомплект, восполнить его было негде, поэтому они вынуждены были начать отход в сторону Гродно, сохраняя матчасть.

С. С. Зубенко в своей неопубликованной рукописи писал, что один из батальонов 345-го СП к началу войны находился на строительстве укреплений по берегу Райгрудского озера и участь его была незавидной. Палатки пехотинцев, не ожидавших нападения, отлично просматривались с сопредельной стороны, поэтому на рассвете вражеская артиллерия без промедления обстреляла их. Не успели оставшиеся в живых опомниться, как лагерь был охвачен кольцом мотоциклистов. Дальнейшее походило на кошмар: нацисты сгоняли безоружных красноармейцев в колонну, беспощадно добивали раненых, отделили и тут же расстреляли политработников. Остальных погнали на свою сторону через пограничную деревушку Завалы-Творки. Описание выглядит вполне правдоподобным, тем более что командир 345-го полка сетовал на отсутствие левого соседа, но совершенно исключена принадлежность батальона полку В. К. Солодовникова. Участок границы в районе местечка Райгруд, левее Августова, должен был прикрывать 132-й стрелковый полк (командир – майор М. А. Медведев). Зубенко описал гибель 3-го батальона как раз из этого полка. Главные его силы стояли в Суховоле вместе со штабом дивизии и приняли бой позже. Подтверждением этого служат воспоминания В. А. Михайлова, бывшего командира пульроты 2-го батальона. На рассвете 22 июня почти одновременно с сигналом боевой тревоги на лагерь полка налетела авиация. На сборном пункте 2-му батальону (комбат – капитан Ш. Н. Зильбербрандт) было приказано идти на помощь 3-му батальону, находившемуся на строительстве оборонительного рубежа. У деревни Штабин колонну атаковали два «мессершмитта», один из них сбили огнем из своего станкового пулемета братья-близнецы Калинины. На пределе сил батальон продолжал марш-бросок в направлении Августова. Примерно на полпути между Штабином и Августовом передовое подразделение столкнулось с двигавшейся навстречу колонной противника. Прекратив марш, батальон развернулся и начал окапываться. Видимо, помощь опоздала, помогать уже было некому. Вскоре перед фронтом батальона начали накапливаться для атаки группы немецких солдат. Начался минометный обстрел, затем появились пикирующие бомбардировщики. Но батальон не дрогнул. Первая вражеская атака захлебнулась в двухстах, вторая – в трех десятках метров от линии нашей обороны, уползли только одиночки. От непрерывного огня кипела вода в кожухах пулеметов. Больше немцы не атаковали. Относительное затишье бойцы использовали для дальнейшего окапывания, перевязки раненых, похорон убитых. Среди них были и братья Калинины, погибшие от прямого попадания бомбы. В пятом часу дня из полка поступил приказ: скрытно оставить позицию и отойти к Штабину, на рубеж УРа по реке Бебжа. Оставив заслон и прикрываясь от авиации лесными опушками, батальон начал отход. При подходе к реке Бебжа на «хвост» батальона сел подвижный отряд противника – десятка два мотоциклистов с двумя бронемашинами. Огнем из противотанкового орудия, замаскированного у моста, оба броневика и часть мотоциклов были разбиты, батальон переправился через горящий мост на южный берег реки.

Полной ясности, успел или не успел занять свой участок прикрытия 239-й стрелковый полк (командир – полковник А. К. Ежов), достичь не удалось. В утреннем донесении группы армий «Центр» (на 08:00 22 июня) указывается: «Занят н[аселенный] п[ункт] Граево. Бункеры перед Граево были не заняты противником»[199]199
  ВИЖ, 1989, № 6, с. 34.


[Закрыть]
. Однако в приложениях книги «1941 год – уроки и выводы» на сайте «Военная литература» приводится иной перевод того же документа. Там написано буквально следующее: «Граево взято. ДОТ перед Граево еще не захвачены». Как видно, налицо нестыковка, не позволяющая делать однозначные выводы. Есть, однако, данные о том, что даже после полудня два батальона 239-го полка по-прежнему находились в предполье 68-го УРа, причем один из них держал под обстрелом рокаду Граево – Августов. Если подразделениями Красной Армии было занято предполье, то, вероятно, были заняты и доты, по крайней мере, часть их. В самом же Граево шел ожесточенный бой. Кто руководил действиями этого маленького гарнизона, неизвестно. При первом же артналете погиб командир 75-го ГАП капитан К. Н. Ивасенко; по рассказам очевидцев, он бросился к штабу полка и был буквально подброшен в воздух разрывом снаряда. С оторванными ногами, израненный множеством осколков, он умер на месте. Немцам противостояли пограничники и курсанты полковых школ 239-го и 200-го стрелковых полков (последний принадлежал 2-й дивизии соседней 10-й армии – городок находился на стыке двух районов прикрытия). Около 8 часов немцы овладели большей частью Граево, но со стороны кирпичного завода и погранкомендатуры вскоре последовала контратака совместного отряда пехоты, «зеленых фуражек» и просоветски настроенного местного населения. Противник отошел к кладбищу. Повторную атаку его части начали при поддержке танков и бронепоезда. Бронированная гусеница, вся в пятнах камуфляжной раскраски, внезапно пересекла линию границы, толкая перед собой товарный состав. Не ожидавшие подобной хитрости пограничники не успели взорвать заблаговременно заминированный мост; из бронеплощадок высыпали солдаты штурмовой десантной группы. Бронепоезд сразу же оказался под огнем батареи гаубиц 75-го артполка. Несмотря на дистанцию в пять километров, артиллеристы быстро пристрелялись и открыли огонь на поражение. Получив несколько попаданий тяжелых снарядов, бронепоезд сдал назад и укрылся в ближайшем к станции лесу, оставив десант без огневой поддержки. Но четырех гаубиц не хватило, чтобы отсечь танки, зашедшие в тыл граевскому гарнизону. Бой закончился в пользу немцев; Граево было захвачено, а его уцелевшие защитники отошли на юго-восток – к крепости Осовец, то есть в полосу 10-й армии. Ранее этого, примерно в 10 часов, к крепости Осовец начали отходить конные упряжки тех двух дивизионов 75-го ГАП, что бесцельно мотались 21-го и в ночь на 22-е между Граево и Червоным Бором. Третий дивизион полка имел механическую тягу, судьба его точно не установлена. Лишь Р. С. Иринархов вроде бы пролил свет на то, что с ним стало. К сожалению, у Иринархова отсутствует ссылка на первоисточник, так что не ясно, кто напутал, приняв дивизион за весь полк. По его словам, 75-й ГАП, имевший полную механическую тягу (чего на самом деле не было), находился на учебных стрельбах на армейском полигоне, какового в белостокском выступе, кстати говоря, также не было – Червоный Бор был полигоном корпусным. Не сумев пробиться на Граево, он под бомбежками растерял матчасть артиллерии, тягачи и автомашины, распался на мелкие группы, которые ушли пешком на восток[200]200
  Западный Особый… Минск, 2002. С. 315.


[Закрыть]
.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю