Текст книги "Путеводная звезда (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Кощеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА
Автор: Дмитрий Кощеев
27.08.2009
Голос инструктора монотонно гудел, наполняя тесную и душную аудиторию. Здесь пахло краской и свежей штукатуркой. Запахи жаркого лета надежно глушились ароматами на 90% завершенного ремонта, и от этого начинала трещать голова. Нудная лекция воскрешала в памяти старые школьные годы, когда умудрялся на уроках спать с открытыми глазами. Тогда время застывало, превращаясь в тягучую массу, а ты, сидя на первой парте под пристальным взором учителя, превращался в дерево в период зимней спячки, терпеливо и безжизненно ждущее весны.
Инструктор гудел:
– О всех тактических и аномальных особенностях местности необходимо знать заранее, чтобы у бойца, попавшего в эту обстановку, это не вызвало растерянности, и он был заранее психологически подготовлен к принятию необходимых и верных решений.
Для пешего движения опасность составляют аномалии и участки повышенной радиации, которые зачастую незримо для глаза делают местность непроходимой и смертельно опасной...
Виктор страдальчески терпел. Он вперил взгляд в плешивого с брюшком инструктора и молча дожидался, когда же прозвенит школьный звонок. По его ощущениям уже было десять часов. Лекция длилась два с лишним часа. Зад одеревенел. И простое переминание на скамье с булки на булку не спасало от усиливающегося зуда. Молодое тело настойчиво требовало перерыва. Пятиминутной разминки. Встать. Походить. Дать ягодицам принять первоначальные формы. А потом можно и обратно. За деревянную, раритетно выглядящую парту. Дослушивать правильные по своей сути и содержанию наставления.
– ... Метереологическая обстановка в местах аномальной активности крайне непостоянна и капризна. Погода может подвергаться резким изменениям в течение суток: дождь, снег, яркое солнце могут чередоваться друг с другом. Летом могут быть резкие перепады температур от +30 до -5. Такие резкие изменения температуры могут вызывать сильные ветры – до 10-15м/с. Ветер может нести с собой мелкий мусор, землю...
Воинская часть произвела на Виктора неприятное впечатление. Ничего особенного. Больше всего напоминало летний пионерский лагерь, внешний забор которого обнесен поверху колючей проволокой. Чтобы пионеры не лазили. А так аналогичный комплект одноэтажных скучных зданий. Даже арсенал более смахивал на кладовку для хранения мячей и скакалок.
Но всё жутко секретно! Фотографировать ничего нельзя. Камеру пришлось оставить под расписку на контрольно пропускном пункте, что крайне раздосадовало. Без своего фотика Виктор чувствовал себя никчемным и безоружным. Что он за фотокорреспондент без объектива? Впрочем, все равно здесь ничего интересного. Кроме нескольких постных морд, которые он бы все-таки ради проформы сфоткал – самое оно в начало статьи, маленькая фотка на ширину колонки с подписью: «Наша служба и спокойна и скучна...». Иллюстрация к тексту – что-то вроде того, что все по охране периметра настолько добротно организовано, что никакой веселухи здесь не прогнозируется.
– ... в местах аномалий с термическим воздействием на окружающую среду, в особенности близ источников проточной воды, часто возникают туманы. Любой туман приносит с собой сырость, требуется дополнительная одежда и средства обогрева...
Больше всего раздражало то, что на эту лекцию из их группы загнали только его одного. Ни Олега Васильевича, ни уж тем более Светлану не стали подвергать столь утомительному испытанию. Где ж они шляются? Светлана выразила желание взять интервью у младшего офицерского состава. А Олег ушел с каким-то лейтенантом знакомиться с группой сопровождения и проверять снаряжение, выделенное им вооруженными силами. Для них обоих это был второй визит в Зону. Теоретически они на подобной лекции уже побывали. Но что-то Виктор сомневался, чтобы деятельная Светлана спокойно высидела три-четыре часа, выслушивая монотонный бубнеж престарелого лектора. Скорее всего она, в своей обычной манере, воткнула один-два вопроса по предмету лекции, и плавно перевела завязавшуюся беседу в нужное ей русло: «А Вы это всё знаете из личного опыта? Вы, как я вижу, читаете не по учебнику, а из рукописного конспекта, неужели это всё Вы сами написали?!.. А как Вас зовут? А как давно Вы здесь служите? Ваши впечатления от соседства с Зоной Отчуждения?».
Да уж. Светка может.
Виктора всегда восхищали энергичные общительные люди, спокойно проникающие через глухие стены чужой нелюдимости, официоза, запретов, ограничений. А Светка, не смотря на молодость и малый опыт работы, была общительна настолько, что в любом обществе ощущала себя как рыба в воде.
Сероглазая блондинка. С хорошо поставленной дикцией. Высокая. Но не дылда. Не злоупотребляющая косметикой, салонами красоты, соляриями, фитнес клубами. Но умудряющаяся всегда прекрасно выглядеть. Уверенная в себе. Но не заносчивая. Мажористая. Родственница кого-то там... Кого – Виктор не знал. Да и не больно интересовался. Тем более, что Светка своими статьями, своей работой не давала повода заявить, даже в полголоса на перерыве в курилке, что она-де не на своем месте, есть мол и подостойнее... Отнюдь. Она умница. В такую можно и втюриться. Но уж нет. Добавлять своё сердце в коллекцию Светкиных трофеев Виктор не собирался. По такой принцессе воздыхать – только время терять. Хотя потаращиться на неё очень и очень приятно. Чем юный стажер толстого глянцевого журнала и занимался. Благо работа от него требовала постоянно поглядывать на неё через видоискатель фотоаппарата.
Снимки с ней получались просто чудесные...
– Молодой человек, сообщите мне, какими способами обнаружения аномальной активности обладает рядовой боец?
Виктор заморгал, уставившись на добродушное лицо инструктора.
– Это вы мне?
– Да, молодой человек. Учитывая, что это первый ваш выход в Зону, вам следовало бы быть повнимательнее на этой лекции.
– Э-э... Ну да... Прошу прощения...
– Если вы мне сейчас скажете что для обнаружения аномалии нужно перед собой кинуть гайку – я вас в Зону не выпущу.
И глядя в его в по-отечески добрые, бесцветные глаза, Виктор отчетливо осознавал, что да, действительно, может и не выпустить...
Дверь лекционного зала тихо приоткрылась. И в помещение бочком проник Олег Васильевич.
– Павел Михайлович. Прошу простить меня. Нам пора. Могу я забрать этого? – он ткнул пальцем в сторону стажера.
Если Виктора от этого обращения и покоробило, то это неприятное чувство заглушила сопутствующая ему радость своевременного спасения.
– Да, Олежек. Можете. Но приглядывайте там за ним.
Олег серьезно кивнул.
– Всенепременно. Заключим его прямо в центр построения.
Олег задал бодрый темп и Виктор, будучи почти на голову ниже, едва за ним поспевал.
– Найдешь Светлану. Передашь ей, что пора. Пусть закругляется. Подойдете к административному зданию. Это то, что в конце аллеи. Перед ним памятник. Там подмахнем бумаги. Потом на склад. И выезжаем.
Виктор покорно кивал. Олег Васильевич вызывал у него неподдельное уважение. Высокий, худощавый, собранный. Черные волосы. Стрижка короткая. Смугл. Он был родом из Крыма и, похоже, имел в своих жилах изрядную примесь татарской крови. Оформлен как «сотрудник журнала». Чем конкретно занимается не понятно. Но, похоже, что всем. Организационные вопросы висели на нем. Он был мощным стенобитным орудием. Творил невозможное. Договориться по поводу мест на поезд, билеты на который распроданы? Без проблем. Место в гостинице? Организуем. Питание, сборы, транспорт? Про всё это даже не вспоминаешь когда Олег Васильевич рядом.
– Да, кстати, вот. Особо им не свети. Но пару-тройку снимков сделать можешь.
Олег протянул ему фотоаппарат.
– Сразу забрал. Чтобы не тянуть. Ты у нас капуша редкостная.
– Спасибо большое...
Виктор испытал редкостное благоволение. Надо же... Василич... Да вы просто кудесник...
– Как тебе лекция?
– Ну... Познавательно.
– Но утомительно? Как пользоваться индивидуальной аптечкой он тебе рассказал?
– До этого как-то не дошло... В основном все про...
– Опять про погоду бухтел? Ох Михалыч, Михалыч... Ему бы лектором в какой-нибудь пединститут. Мажорным девицам интересности про Зону рассказывать... По его же лекциям важнее сменной пары трусов и шерстяных носок ничего для похода в Зону нет... Глотай вот эту пилюлю.
– Что это?
– Обычное профилактическое средство. Радиозащитные таблетки. Мы в своё время такие пригоршнями глотали. По зараженным местам конечно не пойдем. Но береженного бог бережет. А ты еще молодой. Тебе еще размножиться надо.
– Олег Васильевич...
Олег поморщился.
– Студент, я же просил. Просто по имени.
– Хорошо. Но и вы студентом меня не называйте. Не студент я...
– Ладно, ладно. Спросить что хотел?
– А вы здесь раньше бывали?
Олег усмехнулся.
– Бывал. Когда вырвался думал: всё. Никогда более сюда не вернусь. Однако поди ж ты... Ладно, дуй за Светланой. А я по своим делам.
Светлану он нашел не сразу. Пришлось поблуждать, вслушиваясь в тишину здания и заглядывая во все двери.
А вот и она. В обществе троих офицериков. Сидит за столиком, в картишки режется. Хорошая работа... Мне бы так.
Старательно печатая шаг, Виктор подошел к игрокам. Щелкнул каблуками. Отдал честь. И замер по стойке смирно.
– Товарищ Чин-Важный, рядовой Виктор большими буквами через рот докладывает. Инструктаж прошел. К дальнейшему несению фотокорреспондентской службы готов.
Светлана, недовольно разглядывая карты в руках, вяло пролепетала:
– Виктор, прекрати паясничать.
А один из офицеров, с насмешкой глядя на него, сделал замечание:
– К пустой голове руку не прикладывают.
Тон этой фразы был такой мерзкий, переполненный ленивого пренебрежения, что Виктор не удержался.
– Это у наших военнослужащих она пустая. А у большинства обычных трудяг она, как правило, наполнена мозгами.
Офицерик зевнул, всем своим видом демонстрируя звериное безразличие. Виктору вспомнилась сказка из Маугли. Это когда во время великой засухи все звери приходили на водопой и хищники никого не трогали. Тогда по соседству с пьющей пантерой в воде резвился ягненок и мутил воду. Но пантера ничего не сделала ягненку. Она просто внимательно посмотрела на него. И запомнила...
Боже упаси служить в армии. Откровенно говоря, Виктор ревновал. Его вот Светлана сочла недостойным игры в карты: всю дорогу они чинно сидели в купе, каждый на своем месте. Даже особо не общаясь. Очевидно Светлана считала его скучным персонажем.
– Эт самое... Светлана Батьковна. Олег Васильевич повелели передать, что пора-с. Велено передать, что ждут нас у административного здания. Вот так вот-с... Это там где памятник.
Светлана сложила карты и небрежно бросила их на стол.
– Ну что ж. Значит идем.
– В общем так. От каждого по подписи. Вот здесь. Здесь. И здесь.
Упитанный военный пальцем указывал, где черкать ручкой.
Виктор, ставя подписи на бумажках, удостоверяющих, что он прошел медосмотр, ознакомился с правилами нахождения на режимных территориях, что прошел инструктаж пользования индивидуальными средствами защиты, и что получил во временное пользование эти самые индивидуальные средства защиты, и так далее, и тому подобное, размышлял, а дадут ли ему автомат или нет?
С одной стороны было интересно подержать в руках эту серьезную штуку. С другой: тащить на себе лишнюю тяжесть не хотелось. У него и так при себе увесистая, заключенная в экранированный корпус фотокамера. К ней набор сменных объективов: нормальный 50-миллиметровый фокус; широкоугольный 35-миллиметровый, для съемки широкой панорамы или, наоборот, для съемки в замкнутом пространстве; длиннофокусный 90-миллиметровый, для портретной съемки, или для съемки более удаленных объектов; плюс ни разу неиспользованный и взятый с собой для полевых испытаний зумобъектив. А также комплект светофильтров; набор для чистки объектива и камеры; блокнот и ручка; переносная импульсная лампа-вспышка и запас заключенных в специальные кассеты фотопленок различной светочувствительности. Был еще штатив под камеру, но Светлана заставила его сдать эту увесистую штуку в камеру хранения ж.д. вокзала еще до посадки на поезд.
Всё это не то чтобы весило неподъемно, но им выдали еще по аптечке, плюс дозиметр и какой-то датчик аномальной активности. Это не говоря еще о какой-то увесистой сумке защитного зеленого цвета толи с противогазом, толи с респиратором. На кой ляд он им сдался? Виктор заметил, что свою сумку Светлана отдала Олегу, оставив у себя только дозиметр и внушительных размеров армейскую рацию. Аналогичная надо сказать оказалась и у Васильевича, а вот ему средств связи не перепало. И не надо. Она, если подумать, кило весит.
А еще их заставили переодеться в армейские комбинезоны и обувь. Территория Зоны то режимная. С высокой радиационной, биологической и химической опасностью заражения. После каждого похода настоятельно рекомендуется пройти деактивацию и карантин. А на личных вещичках привести домой из Зоны какую-нибудь заразу не очень-то улыбается.
После бумажных формальностей Олег представил их со Светланой команде сопровождения.
Сопровождающих было пять человек. Васильевич представил всех поименно: Сергей, еще Сергей, Максим, Николай, Игорь. Выглядели они в защитных комбинезонах и шлемах как-то одинаково. Все атлетического сложения, высокие. Молчаливые и собранные.
Виктор как-то не уразумел кого как зовут. Да его это не особо и волновало. А вот Светлана не постеснялась переспросить, и перезнакомилась со всеми заново, вызвав на суровых и угрюмых лицах добродушные улыбки.
– У загальному так, – сказал главный. – Слухаты сюды. Видключаемо вси электроштуковыны. У Зони ниякых мобыльныкив и особыстых КПК.
– А... – Светлана с подобным не могла смириться ни как. – С мобильными то понятно. Ну какая связь за периметром. А вот без моего диктофона мне как-то тяжеловато будет. Можно мне его не отключать?
– Можна. Але по моему наказу видключыты негайно. И е вирогиднисть що статыка зитре дани.
– Учту.
Черт! Она этой улыбкой всех шелковыми делает! Блин! Как он ненавидел и обожал эту улыбку!
– Игор. Проинструктуй що до чого журналистив.
– В общем так...
Для Виктора эти двое были как братья близнецы. Даже манера начинать говорить практически идентична.
– Идти строго в центре построения. Самостоятельно никуда не отлучаться. За кустики и прочее даже забыть, что подобные понятия существуют. Строго слушаться распоряжений членов отряда. Следить за дозиметром. Прислушиваться к ощущениям своего организма. При ощущении необычных ощущений докладывать членам отряда. По нашему маршруту аномалий быть не должно. Но. Всегда есть вероятность блуждания. Наиболее распространенная блуждающая неприятность на маршруте – электро. Человек рядом с этой аномалией притягивает молнию. Обычно человек чувствует наэлектризованность в воздухе по покалыванию в кончиках пальцев. При появлении таких признаков требуется голосом предупредить членов команды и быстро, но без спешки, с оглядкой, отступить из опасной зоны. Молнию притягивает оружие, мокрое снаряжение. При появлении иллюминации разрядного явления требуется немедленно положить оружие на землю, и покинуть опасную зону – уж лучше пытаться извлечь из разряженной зоны снаряжение, чем труп.
Это похоже адресовано не к ним, а к прочим членам отряда. Впрочем, Виктор только сейчас заметил, что из-за плеча Олега выглядывает ствол автомата. Та-а-к... Ему оружие выдали... Впрочем это-то не удивляет.
– Помните, отличительным признаком большинства аномалий может служить дрожание воздуха и искажение зрительного восприятия. Воздух под воздействием «грави», «мясорубки», «воронки», «траплина» приобретает эффект линзы. При продвижении по полям аномалий следует постоянно сверяться с картой местности. При близком нахождении к аномалиям могут проявиться признаки «зонной» болезни: тошнота, слабость, головная боль, потеря координации. При продвижении в полях аномальной активности запрещено пользоваться страховочным тросом, объединяя членов команды в одну связку. Мы здесь не на горной тропе: попавший в «воронку» повышенной концентрации запросто может утянуть за собой и всех остальных.
– Витя... – Светлана ткнула его локтем в бок, – Не спать... Фотографируй... Инструктаж перед выходом...
– А можно?
Светка сделала злые глаза, ясно давая понять, что она думает о жалких трусах, и Виктор торопливо снял с объектива крышку.
Как оказалось, эта группа сопровождения была не совсем сопровождением. Точнее и сопровождением тоже, но это между прочим.
Основная задача выхода группы – отработка навыков ориентации на местности в условиях средней аномальной активности и плановая проверка расположения и очертаний зон радиомолчания, ремонт и установка пассивных ретрансляторов, проведение каких-то замеров и чего-то там еще, связанное с трудной задачей обеспечения надежной связи в Зоне. Группа состояла из трех новобранцев и двух ветеранов. Половину маршрута они все пройдут вместе. Потом Николай с обоими Сергеями отправятся дальше по маршруту, а Игорь с Максимом проводят их до Агропрома. На Агропроме сейчас установлена станция связи. С неё военнослужащим предстоит поддерживать контакт с основной группой, отслеживая качество и надежность сигнала. После того, как Игорь с группой пройдут по маршруту, а на это уйдет не менее суток, они все смогут вернуться на базу.
Вот это всё и должна в красках расписать Светлана. А он запечатлеть своим фотоаппаратом. Дальше Агропрома они не пойдут, скорее всего, потому, что на втором участке маршрута расположены аномалии, а рисковать жизнями наивных и неподготовленных журналистов никто не собирается.
После порядком подзатянувшегося инструктажа вся группа погрузилась в тентованый армейский грузовик, и их путешествие наконец-то началось.
Светлана устроилась в кабине. Туда же подсел Николай. Все остальные расселись на лавках в кузове. В проходе служивые сложили вещмешки и ранцы с двумя переносными радиостанциями.
Всю дорогу трясло немилосердно. В кабине играло радио. Светлана о чем-то перешучивалась с Николаем, и их приглушенный перегородкой смех вызывал у Виктора острые приступы зависти.
Лето в разгаре. Жарко, душно. В этом чертовом комбинезоне... Машина едет в неизвестность по разбитой пыльной дороге со свежими черными асфальтовыми заплатками.
Игорь всю дорогу бухтел, наставляя салаг:
– ...во время выброса или поблизости аномалии типа «электра» работать на рации нельзя – антенну отсоединить и свернуть для недопущения поражения разрядом молнии или статическим электричеством...
Олег сидел от него далеко. Рядом с ним оказался Максим, кажется... Похоже по местным меркам данный парень уже не являлся салагой, потому как не внимал с открытым ртом инструктору, а принялся просвещать журналиста об особенностях радиосвязи в Зоне в УКВ-диапазоне.
– Понимаешь... В Зоне отчуждения затруднена радиосвязь на УКВ. Дальность радиоволн, распространяющихся прямолинейно, в Зоне намного меньше, чем вне нее. Аномалии поглощают и рассеивают УКВ-радиоволны. Очень распространены зоны радиомолчания. Они в обязательном порядке наносятся на карту...
Виктор страдальчески смотрел в глаза непрошенного лектора, всем своим видом изображая вежливый интерес.
– Понимаешь... В Зоне очень высок уровень атмосферных помех. Надежная связь в Зоне возможна на КВ-диапозоне при работе ключом, в ночное время, когда создаются условия прохождения КВ-радиоволн и отражения их от ионизирующего слоя атмосферы, или через спутник, через направленую антену. Понимаешь?
– А как же сталкеры обеспечивают себя связью?
Максим пожал плечами.
– Пользоваться их местной связью, это всё равно, что для обеспечения боевой операции пользоваться «аськой». Все будут в курсе. К тому же и их связь не обходит зоны радиомолчания. Понимаешь?
– Ага... И вы будете составлять эти зонные карты?
– Ну да. Но, понимаешь, после каждого выброса все по новой. Меняется... Так о чем это я? Ах да... Понимаешь. При использовании УКВ-диапазона между двумя рациями не должно быть аномалий. Если такое имеется, связь тоже возможна, но необходимо отнести рацию подальше от аномалий. Для связи лучше использовать антену «наклонный луч».
– А для чего эти... Как их там?.. Ретрансляторы?
– Ага! Сечешь. Это очень нужная вещь. Понимаешь, для нормального использования УКВ-диапазона в Зоне установлено множество пассивных ретрансляторов. Это такие вертикальные металлические штыри с изолированным основанием. Они имеют длину, равную четверти длины рабочей волны. Понимаешь?
– Ага... – соглашался Виктор, отчетливо осознавая, что ни черта не понимает.
А Максим, не умолкая, продолжал просветительную деятельность:
–...КВ-диапозон более подвержен действиям помех, чем УКВ, особенно вечером...
«Епт! Он мне мозги выплавит! Заберите меня отсюда!»
Блок-пост проехали как-то незаметно. Виктор не сразу сообразил, что эта короткая остановка и обозначила их проникновение за периметр Зоны. В отличие от виденного и услышанного во всех сыгранных компьютерных играх, реальный блок-пост поразил тишиной и какой-то мирной обыденностью. Как какой-то пост ГАИ на дороге. Да и остановка заняла времени не более, чем требуется для подъема шлагбаума. И никаких монотонных призывов, обращенных к залетным сталкерам, вещаемых через мощные динамики. Никакой проверки документов. Никакой суеты с прикрытием уходящей в Зону группы. И прочего, прочего, прочего, так любовно описанного многими авторами. Да и вообще их пропустили! НА! МАШИНЕ!
– Черт! Это был блок-пост?! – вскочил с места Виктор, лихорадочно снимая крышку с объектива, – А я его заснять хотел!
– Да сядь ты. Успеется. На обратном пути. Обратно мы пешочком.
– Да как же так... Я думал транспортные средства в Зону не пускают...
Виктор сел. Максим осклабился.
– Как правило, да. Инструкция пребывания, параграф, если не ошибаюсь, пятый. Но до моста аномалии никогда не встречаются. Это так называемая зона санитарного контроля. Она шире зоны строго контроля. Так что въезд в санитарную зону нарушением не является. К мосту частенько чего-нить подвозят. Да и за дорогой следят на предмет отсутствия-присутствия. Проплешины иногда в ней латают. Тут даже есть для этих целей небольшой каток. Отсюда не видать. Он на площадке с другой стороны. Рядом с БТР-ами припаркован. Понимаешь, этот участок дороги – стратегического значения. По нему частенько бригады навстречу возвращающимся вылетают. Так что этот участок «дорогой жизни» здесь называется. Улавливаешь суть?
– Ага...
– Расслабься. До моста нас довезут. Тут километр двести. Чего зря своими ногами. Да с грузом за плечами. Да и девица ваша чтоб ножки не стаптывала... Микола перед ней выпендриться небось пожелал. Въехать в Зону лихо, с ветерком... Бабы – они, понимаешь, это... лихость уважают.
– Ну да... – злость нахлынула волной. Глупая и нездоровая злость. С чего бы это? Неужели он все-таки втюрился в принцессу? Да не... Не может быть. Что он? Дурень? Как бы не так. Не обломится. Возьми себя в руки. Виктор попытался перевести беседу в другое русло:
– А эти... Громкоговорители на входе...
Максим, голосом переполненным официоза, проговорил:
– Граждане сталкеры и гости Зоны. Не забывайте: Зона опасна, не таскайте из неё что попало.
– Во-во. Я это и имел в виду.
– Чушь и выдумка. Как раз для компьютерных игр. – Максим скорчил дурацкую рожу, – Ходишь спокойно внутри Зоны, а тебе с громкоговорителей: «Граждане сталкеры. Зона опасна. Мы защищаем не Зону от Вас, а Вас от Зоны. Проявите сознательность. Выходите с поднятыми руками». Ты выходишь, а тебя из крупнокалиберного пулемета...
– Да, как в Чистом Небе!
– Ух, этот пулемет напряг. Я пока десяток аптечек не нашел – проскочить через него не мог. Так и вижу эту картину: разрываемый пулями в клочья сталкер, запихивая в необъятный рот одну за одной квадратные аптечки, хрустя пластмассой, регенерируя на ходу, прет мимо блок-поста вглубь Зоны. Бр-р-р... Чернуха. Это просто гимн терминатору. Такое только по силам губернатору Калифорнии, возродившемуся на чернобыльских просторах!
– Эй, Макс. – окликнули раздухарившегося солдата с соседней скамьи, – Ты, мы видим, нашел собрата по разуму?
Кто-то поддержал:
– Ну да. Похоже на то. Он этот у нас. Как его? Гей-мер.
– Сами вы геи! – взвился Максим. – Извращенцы вы чертовы.
– А кто ты?
– Я этот... Игроман.
– А нам казалось, что у тебя какая-то обычная, украинская фамилия...
Машина, ехавшая не слишком резво, остановилась. Радио в кабине смолкло.
– Ладно, братва, – Игорь ухватился за лямки лежащего под ногами вещмешка. – Хорош зубоскалить. Приехали.
Спрыгнув на землю, Виктор с любопытством огляделся. Вот она – Зона. Как описывает её большинство источников – край вечной осени, унылых дождей, пасмурного неба, застывшего в немом крике времени и тоскливой безысходности.
В чем-то они правы. Вот только сейчас самый разгар лета. Жара. Небо радует глаз пронзительной синевой. Густая растительность окрашена в опаленные солнцем желто-зеленые цвета, абсолютно лишенные намека на осенние увядание. Над головой кружат птицы. И не унылые вороны, а выписывающие фигуры высшего пилотажа стрижи – по словам авторитетных источников практически в Зоне отчуждения не встречающиеся.
– Ну что, идиллия? – Максим ткнул его кулаком в бок. – Большинство кошмаров, напетых про Зону, полная лажа. И насекомых здесь в необъятном количестве. И птиц разных. И собаки здесь самые обыкновенные. Сам видел. И аномалий чертовски мало.
– Тебе-то откуда знать? – один из Сергеев, глядел на них, неприятно прищурившись. – Ты же за вторую линию еще ни разу не бывал.
– Вот сегодня и побываю, – буркнул Максим. Потом оживился:
– Витек! Ты сюда посмотри. Узнаешь этот мост?!
Ну конечно Виктор помнил это место. Фотографии этого разрушенного моста в своё время не напечатал разве что только самый ленивый издатель. Уж очень оно колоритно выглядело. Оборванные пути. Искореженные балки. Опрокинутый состав. Один из вагонов свисает над краем пропасти. Фотографии, опубликованные в журналах, были подпорчены крупнозернистым белесым шумом, что несведущей публикой почиталось за подтверждение подлинности. Еще бы, как никак радиация... Только значительно позже, взрослея и набираясь опыта, Виктор понял, что такой эффект легко достигается в Фотошопе цветокоррекцией и наложением обычного фильтра. И вообще, он повидал уже немало «чернобыльских» фотографий, сделанных на заброшенных стройках и старых заводах, разбросанных по всей Украине, или даже России. За подлинные «чернобыльские» снимки нечистоплотными издателями выдавались любительские фото всяческих развалюх, аварий, несчастных случаев. Почти все они грубо фотошопились. Накладывались шумы, засветка, различные линзовые эффекты – а-ля аномалия. Виктор давно коллекционировал фотографии данной тематики. А для нелепых подделок завел даже отдельную папочку.
Но фотографии моста были подлинными. Одни из немногих сделанных профессионалом. Еще тогда, в первую неделю после второго взрыва.
С тех пор время внесло свои коррективы. Искореженные конструкции моста остались неизменными. Вот только растительность взобралась на железнодорожную насыпь и жизнелюбивый кустарник местами пророс между шпалами. А вот состав куда-то исчез. Включая и свисающий вагон. Он или упал, или его специально убрали.
Виктор снял с объектива крышку. Снимки, что он сейчас делает, обязательно попадут на страницы журнала. Подобные фото непременно размещают рядом со старыми: смотрите как было, и как нынче стало...
Освещение очень хорошее. Лучи солнца падают удачно, идеально выявляя общий цвет, фактуру, контур объекта съемки. Точка съемки не самая лучшая. Но Виктор не сомневался, что ему не дадут побродить по окрестностям в поисках наиболее выигрышного ракурса. Значит, он будет снимать отсюда. Для начала серия снимков с нормальным фокусом. Так чтобы в кадры попала конструкция моста, Светлана, команда сопровождения, грузовик. Теперь меняем объектив на широкоугольный.
Выкрутив пятидесятимиллиметровый объектив и закрыв его передней и задней крышками, Виктор из недр сумки для принадлежностей вытащил 35-миллиметровый. Нормальный объектив аккуратно уложил в отведенное для него гнездо и застегнул кармашек, чтоб не выпал. В блокноте сделал соответствующую пометочку, после чего отщелкал несколько панорамных снимков.
Затем повернулся к Светлане.
– Можем выдвигаться? – поинтересовалась она.
Она профессионал и прекрасно понимает, когда надо дать фотографу время для работы.
Виктор кивнул, вновь меняя объектив на пятидесятимиллиметровый.
– Если хотите несколько снимков всей честной компанией...
– Да, действительно! – лицо Светланы осветилось её обычной солнечной улыбкой. – Давайте все вместе! Потом, на маршруте, ведь не будет возможности всем попозировать. Становимся напротив моста. Так ведь, Витя?
... Когда он ловил всех в видоискатель почему-то подумалось, что эту фотку обязательно следует сделать черно-белой, и еще наложить на неё эффекты старения. Некую желтизну и потертость краёв...
Что за чушь? Наверно такие мысли от того, что сегодня 21 июня. День накануне еще одной великой катастрофы...
После очередной двадцатиминутной лекции по безопасности отряд вышел на маршрут. Во главе: Николай с обоими Сергеями. Замыкающими: Игорь, Олег и Максим. Журналистов заключили в центр построения. Шли колонной по одному. Разговоры и шутки закончились. Лица военнослужащих вновь стали суровыми и сосредоточенными. Виктор запечатлел тех, кто шел позади него, искренне сожалея, что не может забежать вперед и отщелкать ведущих – его заранее вполне серьёзно предупредили: стоит ему совершить самостоятельный шаг в сторону, и он получит прикладом по шее. Впрочем, Светлану тоже об этом предупредили. Теми же словами, но высказанными гораздо любезнее.
Светлана бодро вышагивала впереди него, изредка что-то наговаривая на диктофон. Она не оборачивалась.
В целом продвижение было неспешным и скучным. Вначале шли по дороге. Потом почему-то свернули с неё и пошли параллельно, протаптывая тропинку в густой траве.
Игорь за спиной прикрикнул, когда Светка потянулась к какой-то травинке.
– Растения не трогать. Гербарий не собирать. В рот всякую гадость не тянуть. Макс, это я к тебе обращаюсь!
