Текст книги "Кроличья ферма попаданки (СИ)"

Автор книги: Дия Семина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава 31. Сокровища

Кладоискательство – совершенно заманчивое занятие. Дух авантюризма такой же заразительный, как и дух путешествий. Я испугалась своей внезапной радости, когда из подполья мой милый «кладоискатель» вынес наверх внушительный сундук.

– Время терять не будем. Вскроем дома, возьми ружьё и лопату, а я сундук.

Мы привязали лошадь, запряжённую в коляску у старого забора, прошли через заросли, чтобы нас не заметили те, кто, возможно, следит за этим домом. Менее удачливые кладоискатели остались с носом.

Единственное, что нас спугнуло – свист с другой стороны заброшенного особняка. Но мы не дураки, спрашивать кому и что надо. Быстрее помчались в город окружной дорогой, и, кажется, смогли оторваться от преследователей, если таковые вообще были.

– Они и так понимают, что единственная, кто знает, где спрятан клад – это ты. Так что, нам просто предстоит жить, оглядываясь.

– Может быть, мы зря…

– Нам с тобой в любом случае предстоит жить именно так. Это данность одарённых. Найму охранника, справимся.

– Я тоже так думаю.

Почему-то совершенно не расстроилась перспективам жить под пристальным оком мужа и охраны. Уж лучше так, чем ждать, когда дружки бывшего, или он сам вернётся и снова начнут права качать, крушить и уничтожать мою жизнь. Нет уж!

Я забрала своё!

В типичном сундуке оказалось не так и густо. Золото, облигации, причём на моё имя, документы на купчую моего же дома. Подонок через третьи руки оформил дом на себя, точнее, на предъявителя дарственной. А дарственная оказалась сейчас у меня.

Шах и мат, тебе Стрельцов!

На следующий же день я с этими бумагами отправилась в суд, и дело получило ещё один виток развития.

И уже в конце недели у меня в полном распоряжении оказался очень даже неплохой особняк, на берегу того же озера, где находится городской «дворец» графа.

Вот это поворот.

– Ты очень завидная невеста, как оказалось!

– Да, сама себе завидую. Но этот дом оставлю Полине. Она на него имеет все права. Дети растут мгновенно, опомниться не успеем, как она замуж выйдет. А пока небольшой ремонт, обновим обстановку и будем иногда строить из себя знатных обывателей, кататься на лодочке по озеру.

– Охотно вас покатаю! Могу даже сегодня, что скажешь?

– Скажу, что с огромной радостью хочу прокатиться на красивой лодке по шикарному озеру. Вот только наряд у меня очень уж скромный. А по лавкам разгуливать пока сил нет.

– Отдыхай, через пару часов будет тебе и платье, и лодочка, и шампанское. Наконец-то!

Я так и не поняла, что значит «наконец-то», но через три часа, мне привезли несколько коробок с нарядами. И сказали, что всё оплачено женихом.

Мы с Полиной нарядились, и к дому Ольги Михайловны подъехало белое ландо такое красивое, что тут только слепой не догадается, к чему всё идёт.

Но как приятно играть в эту заманчивую, романтическую игру, причём не стесняясь окружающих, с улыбками наблюдающих, как мы с дочкой неспешно едем к озеру.

Лодочка оказалась тоже украшенной цветами и лентами.

Боже, ведь мне казалось, что он сухарь, а уж как о нём все остальные отзывались. И откуда в этом мужчине столько романтики.

– Хочу, чтобы вы запомнили этот чудесный вечер, – он уловил мои мысли, а я смутилась, сухарём назвала.

– И не только мы, – киваю на причал, где стоит Его сиятельство и смотрит на нас, не скрывая досады, хоть лица и не вижу, но чувствую всем телом, степень его разочарования в жизни.

Ну, что поделать, мне очень жаль, что наши недальновидные пращуры заключили невыгодный контракт с нечистью.

Усердно работая вёслами, Архип отвёз нас подальше от жадных взглядов конкурента.

Тишина и вода как зеркало.

Так красиво, что дух захватывает.

– Милая моя, Алёна, я влюбился в тебя в тот момент, когда ты вышла ко мне с кочергой, а сейчас и вовсе утонул в чувствах к тебе. Прости, не умею красиво говорить.

– Зато ты всегда рядом и умеешь делать красивые жесты. Молоко, розы, выстрел, да вообще всё…

– И дом с клоликами! – вставила свои пять копеек дочь. Но она занята, крошит хлеб и кормит прожорливых карпов, но внимательно слушает.

– Да и дом. Будь моей женой, позволь заботиться о тебе и дочери!

– Да, с огромной радостью…

Он протянул мне красивую коробочку с кольцом, а Полина с деловитым видом спросила.

– А тепель мне дядю Ахипа папой называть?

Надеваю кольцо, киваю и тону в нежном поцелуе любимого.

Не ожидала от него такого красивого предложения. Но как же приятно, когда реальность превосходит ожидания.

– Ур-р-р-ра! У меня тепер-р-р-рь! Мама и папа Ар-р-р-хип! – завопила дочь, и из камышей на воду выпорхнули удивлённые утки.

Наконец, нам поддалась упрямая буква «р»!

Мы катались, пока не проголодались, а ужин нас ожидал в небольшом ресторане, приятный, почти изысканный, такой, о каком мечтает любая девушка. Устроенный любимым, без указки, просьб, и прочих подсказок. Вот чего мне не хватало в Серёже – инициативы, я всё на себе тянула, да и сдулась.

А теперь тянуть не надо, оно само как-то.

Через неделю мы с Архипом расписались в городской управе. По закону отец каторжник, может претендовать на опеку над дочерью, но если его статьи тяжёлые, и он был уличён в неподобающем отношении к ребёнку, то его такого права лишают. Думаю, что Назару Стрельцову в принципе на Полину плавать, как и на меня. Архип подал бумаги на удочерение девочки, чтобы она приняла его фамилию. Оказалось, что такое возможно и при живом биологическом отце. Но я всё равно до последнего момента ждала подвох от бывшего.

Стоило увидеть новые документы и отпустило. Мы теперь официально принадлежим дворянскому роду Уваровых. Старые проклятья остались в прошлом, и нас ждёт совершенно новая и приятная жизнь.

Глава 32.

Мы очень скромно отпраздновали свадьбу в особняке на озере. У меня друзей нет, Назар всех приличных людей отпугнул от Алёны, а такие люди, что не протягивают руку женщине в беде, уже и не друзья. Приятные гости разделили с нами милый банкет, в основном знакомые Архипа и нашей бесценной Ба, Ольги Михайловны.

Накануне торжества осторожно пошутили, что графа бы позвать, он всё же не чужой нам человек. Но сжалились, очень тяжёлый у него этап в жизни. Период принятия. Надежды на счастье рухнули, и он решил вернуться в поместье. В городе мы его больше не встречали.

Также накануне свадьбы отправили много-много всякого рода гостинцев, подарков в деревню, если бы не помощь Фёдора Степановича и его семьи, загнулись бы с дочкой и Ганной от голода. Мне жаль то прекрасное место, где мы жили, но из-за близости поместья Безуховых, не хочу там оставаться, да и хочется ближе к Ольге Михайловне жить, она и для меня с Полиной стала родной.

Маленький банкет закончился, гости разъехались, Полина легла спать, а у нас с мужем началась новая жизнь.

– Скоро мы переедем на ферму, но если не хочешь…

Он обнял меня и вдруг медленно повёл, словно где-то играет музыка, а я её не слышу, но поддаюсь и позволяю себя кружить в вальсе. Благо пустые комнаты особняка позволяют танцевать, сколько хочется.

Наконец, услышала, как наша обувь отбивает мягкий ритм по старому паркету: «раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три».

– Ты чудесно танцуешь…

– Я окончил военное училище, служил семь лет, а потом ушёл в отставку. Но ты так и не ответила…

– Подожди, подожди, подожди… Сначала ты расскажи. Я ведь чувствовала, что ты военный, в тебя всё такое мужское, харизматичное, и выправка, и взгляд, и как ты стрелял в человека, не каждый сможет.

– Служил на границе, во время небольшого конфликта получил ранение в плечо. Пока привезли в столичный госпиталь, чуть было не лишился руки, но Ба в тот момент приняла магическую силу, рискнула жизнью ради меня. Чуть не умерла, но выжила, и меня с того света из трёхнедельной горячки вытащила. Вот тогда я впервые ощутил и свой дар, и мне он не понравился, слишком уж тяжело общаться с призрачным миром, ты сама видела.

Замираю на месте, обнимаю мужа, приподнимаюсь на носочках и целую его, это не от жалости, а от того, насколько он благодарен своей родной бабушке, и её жертве ради него.

– Я искала тебя всю жизнь, вот такого сильного, понимающего и ценящего жизнь, и благодарного. Спасибо, что выбрал меня. И я с тобой хоть куда. На самом деле, мне очень тяжело, ты сам видишь, когда рядом много домов, людей, они же постоянно что-то теряют. Здесь полно всяких кладов, вот даже сейчас, пойдём, покажу…

Уже осознанно беру мужа за руку и тяну на второй этаж, в дальнюю комнату, когда-то очень милую спальню. Оглядываюсь и показываю пальцем на щель в полу.

– Вот тут если приподнять, то найдётся перстень с бриллиантом, моя родственница спрятала когда-то очень давно. В кабинете есть тайник, и там скрутки старинных купюр, они уже вышли из обращения. И вот так постоянно, представляешь? Я в лавки заходить не могу, там же всегда что-то пропадает, или какие-то убытки, или деньги проваливаются. Другими словами – только кролики и куры. Подальше от людей и их финансовых проблем.

Муж присел над тем местом, где я указала, посмотрел, потом быстро сбегал вниз и вернулся с ножом. Поддел планку старого паркета, и в пыли блеснуло кольцо.

Я даже не удивилась.

– С твоим даром мы голодать никогда не будем, – он отряхнул внушительный золотой перстень и подал мне.

– Вот видишь, оставлю Полине на приданое. И в чужие дома меня лучше не пускать, – смеюсь, наблюдаю, как муж возвращает планку на законное место, и мы идём в спальню.

Кладоискательство как-то сбавило пыл, да и рассказ мужа о ранении, я же его без одежды и не видела.

Вот оно, то самое, что вдруг заставило смутиться, остановиться и прошептать:

– Могу попросить тебя об одолжении?

– Каком? Всё что хочешь.

– Я уже взрослая женщина, всё понимаю, но у меня какой-то неприятный блок на те самые отношения. Если сейчас войдём в спальню, я всё испорчу.

– Нет. Мы не войдём в спальню, – он вдруг вжал меня в стену, понимая, что смущённой женщине нельзя дать опомниться. – Хочу тебя, так хочу, что сил нет терпеть. До спальни не дойдём…

Настойчивая рука проскользила по моей шее, и поцелуй, такой дерзкий, жаркий, что и вдохнуть не позволил. На мгновение я испугалась, не вселился ли в него какой-то дух. Но какие тут мысли, нет их, страхи отступили, и я отдалась страсти. Как в кино, не помня себя, поспешно стягивая одежду, очнулись в спальне, на постели обнимаясь и лаская друг друга, доводя до сдавленных стонов.

Мои пальцы ласкают сильное тело мужа, провожу пальцами по его левой руке и вздрагиваю.

Словно прочитала невыносимую боль через огромный шрам, похожий на старый, разодранный в клочья кратер вулкана. Из него кусок мяса выдрали, и не только на руке.

Лучше бы он показал ужасный след раньше, чтобы я не боялась дотронуться до него сейчас.

– Мне уже не больно, всё затянулось и не ноет, ну разве только в плохую погоду. А у тебя раны вот тут, они не видны, но до сих пор кровоточат. И мне также больно тебя целовать, зная, какую обиду тебе нанесли прошлые отношения. Не прошу отпустить. Этого не отпустишь просто так, на исцеление нужно время. Время, счастье и любовь…

Он поцеловал там, где бьётся моё сердце, словно забрал ту самую обиду и боль.

– Люблю тебя, сейчас люблю так, что сил нет терпеть твоё возбуждение и не ощущать тебя всем телом.

Прошептала и пропала в его ласке, забыв о наших печалях, о том, что у него на левой руке живого места нет, что я мужчинам не доверяю. Мужчинам – нет, а любимому мужу – да.

С первой нашей ночи Архип изменился, в нём словно был натянут нерв, а теперь отпустило, стал ласковым, любящем отцом семейства, а я его ласковой, любящей женой.

Через неделю мы переехали на «ферму», очень милое, спокойное место, и дом не такой маленький, как меня пугал муж. Вполне огромный, просторный, не обязательно сразу строить новый, как он того хотел.

Денег из клада нам хватило бы на безбедную жизнь, но я решила, что нужно восстановить кроличью ферму. Сделать мастерскую по работе с мехом, да мало ли способов заработать двум крепким, предприимчивым и ответственным людям. У Архипа талант всё организовывать, а у меня талант приумножать. Может быть, Назар был прав, когда сказал про магию, наша «фазенда» на берегу реки за год разрослась и окрепла. Начала приносить уверенный доход.

Манто, шапки, душегреи, муфты, рукавички, да мало ли идей, для шитья. Я быстро освоилась, вспомнив кое-какие приёмы работы, ведь тоже не белоручка и шила, и вязала, и вышивала. Но со временем наняла швей, потому что сама уже жду нашего с Архипом первенца.

В положенный срок, с помощью Ольги Михайловны на свет появился маленький Богдан Архипович, другого имени я и не задумывала. Этот ребёнок, любовь мужа, счастливая Полина, заставили меня окончательно забыть о прошлом. Или это свойство магического перерождения, что воспоминания постепенно притупляются, рассеиваются, и в один прекрасный момент я начала себя ощущать настоящей, словно здесь и родилась, и выросла, и другого мира не знаю.

Глава 33. Наследник

Лев Николаевич с помощью лечебных воздействий Ольги Михайловны почувствовал себя значительно лучше, но только телом. В душе появилось неприятное ощущение тревоги. Он как последний волк из стаи, смотрит на луну, но уже и выть не хочется.

Его род совершил непростительные ошибки, и теперь наступил час расплаты.

– После нас хоть потоп.

Чтобы не растравиться и не впадать в депрессию окончательно, занялся реконструкцией сада, решил, что одних роз ему маловато. И теперь весной в саду пиршество тюльпанов, ирисов, нарциссов. Летом – пионы, розы, лилии, гортензии, в августе – георгины и хризантемы.

Как и обещал, привёз из столицы кроликов, таких милых, что иногда позволил им гулять среди цветов. Всё какая-то радость.

Однажды вечером, спустя почти полтора года после эпических событий, связанных с Алёной Павловной, в кабинет тихо постучал секретарь.

– Ваше сиятельство, там вас спрашивает молодая барышня, говорит ужасно важное дело.

– Так уж и ужасное? Она представилась?

– Да, назвала имя Елена.

– Она выглядит-то нормальной? Мне совершенно не хочется сейчас выслушивать страдающих барышень.

– Красивая, одета бедно, наверное, на работу. Извозчика не отпускает, так что не задержится, должно быть.

– Зови!

Граф даже не поправил свой домашний халат, видать, девица на работу, а у них уже все набраны на сезон…

– Входите барышня, – прошептал секретарь, и в кабинет впорхнула маленькая, темноволосая пигалица, но если присмотреться, то весьма милая и кого-то очень напоминает.

– Добрый день, Ваше сиятельство. У меня пикантное дело, и не знаю, как к вам обратиться.

– Вы уже обратились, но позвольте, мы с вами не встречались?

Девушка вздрогнула, покраснела от волнения и отрицательно замотала головой. Нехороший знак, она словно на грани истерики. А ещё он заметил, что её ботинки настолько стары, что им впору в печь, а не совершать путешествия по графствам… И платье застирано и выцвело, хотя и чёрное, подол в пыли, а когда-то оно было довольно дорогим.

Девушка поняла, куда смотрит его сиятельство, переступила с ноги на ногу и вдруг зарыдала.

– Вот, этого ещё не хватало, – и только сейчас до него дошло, она в трауре.

– Я, я, я сестра, младшая сестра-а-а-а, Марфы, моей несчастной, красавицы сестры.

Лев вздрогнул, оттолкнулся от спинки кресла и замер, как зверь перед прыжком. Ведь действительно, его любовница пропала, он приказал сослать её на фабрику, но она там не появилась.

– И что случилось?

– Она… Она умерла полгода назад, чуть больше. Умерла.

– Что с ней случилось?

– К-крупный…

– Что крупный?

– Мальчик был крупный, она от родовой горячки умерла. Родила сына и умерла через две недели, назвала Леонидом.

Из глаз графа посыпались звёзды, в ушах зазвенело на все лады, и он взревел:

– Где мой сын?

– Ик… Ой! В, в, этой, в коляске там, за оградой. У меня были средства, я его содержала, но работать не могла, места лишилась, она оставила мне деньги, сестра-то. И теперь они закончились, я не знаю, как кормить дитятку.

– Мой сын! Точно ребёнок Магдалены?

– Да, она призналась, что отец младенца остался в вашем поместье, и костерила его, всеми словами от обиды.

– Так мальчик здоров?

– А как же, как бычок, ест за троих, уже сидит и гулит, смышлёный, а красивый, глаз невозможно отвесть…

Граф не выдержал, как был в халате и домашних туфлях, выбежал из кабинета, вниз по лестнице, потом через сад, за ворота, секретарь и испуганная Елена за ним, что-то выкрикивая вслед.

Его сиятельство вылетел за ограду и в пыльной дешёвой таратайке увидел большую плетёную люльку, а в ней крупного и действительно очень красивого младенца.

Слёзы счастья застили глаза Льву Николаевичу, он протянул руки и взял своё самое большое богатство, драгоценность, подарок судьбы – сына, о котором уже перестал мечтать.

– Лео, какой ты замечательный мальчик, мой сынок.

Поцеловал малыша, и тот что-то прогулил на своём детском наречии, заставив счастливого отца рыдать от великой радости.

– Оплатите кучеру. Елена и мой сын остаются в поместье, приготовьте самые лучшие покои для мальчика и его матери! – не успела девушка опомниться, как граф распорядился её судьбой на своё сиятельное усмотрение.

Снова поцеловал ребёнка и продолжил, но уже совершенно иначе, с тревогой в голосе, по глупости матери, младенец мог и сгинуть.

– Сын! Мой сын. Милая моя, надо было сразу приехать и рассказать, и почему Магдалена, будучи беременной, не написала?

– Я не знаю. Может быть, обиделась. Она у нас взбалмошная, это я обычная горничная, и не хватаю звёзд с неба…

– Милая моя, раз судьба так распорядилась, я женюсь на тебе ради сына. Ему нужна мать, мне жена. Это сделка, но разве судьба ещё раз подарит тебя такой шанс?

– Ой, вы прям женится на мне? Прям в церковь? А не содержанкой? – девушка смутилась, и смешно поджала кулачки к груди.

– Жениться, да. Ради сына!

– Я согласна. Вы такой красивый, что я теряюсь, право слово, это всё так необычно и быстро. Но разве можно отказываться от такой удачи. Я вас буду любить, – вдруг прошептала Елена и покраснела.

Граф, готовый на всё, замер, посмотрел на невесту и вдруг понял, что он её тоже будет любить. Есть в этой девушке то, чего не хватало её старшей сестре – шарм и обаяние, нежность и скромность. Происхождение подкачало, но это можно будет как-то подправить, за ребёнка он на всё готов, даже на небольшие махинации с родословной.

– Ты, моя дорогая, будешь идеальной матерью для юного графа. А пока ужин, отдыхать, завтра у нас много дел. Едем в город, моей невесте и сыну нужны наряды, новая колыбель и пони.

Мальчику обязательно нужен пони…

С этого дня, все печали у Его сиятельства сняло как рукой. Он даже не мог представить, насколько ждал появления сына в своей тусклой и однообразной жизни. Обвенчался с Еленой, но других детей у них не случилось. Но зато случилась большая, нежная любовь. Чтобы жене не грустить, через несколько лет взяли девочку сиротку, и Его сиятельство, наконец, ощутил себя совершенно счастливым человеком, преодолевшим тягостное бремя родового проклятья.

*

Кузьма, уехал в город из графства через неделю, после побега Магдалены. Сначала год работал в лавке купца, обучаясь мастерству обольщения покупательниц, подкопил денег, и с первой же оказией перебрался в столицу. И как предрекала его первая и самая любимая женщина, мать его первенца – он стал в столице первым сердцеедом, женился на богатой дворянке, вполне приятной женщине, но не остепенился. «Красивый муж – горе семье!» – ворчала любящая жена и продолжала терпеть похождения своего Кузеньки. Зато какие красивые детки, любо дорого посмотреть, тем и утешалась.

*

После суда над Назаром Стрельцовым ни единой вести, или сплетни, о нём до нас не дошло, может быть, Архип и знает что-то, но мы с дочкой больше никогда с бывшим не встречались. Да и не хотелось. Мой талант удалось скрыть от общества, я научилась контролировать себя в моменты, когда чувствую что-то потерянное. Говорю мужу о своих видениях, а он, если уж дело совершенно ответственное и проблемное, то сообщает или потерпевшим, или Егорову.

Через несколько лет кольцо с рубином исчезло, словно растворилось. И как сказал муж, это проклятье рода рассеялось, и больше за Полину можно не опасаться. Она окончательно перешла в род Уваровых. Наш небольшой бизнес так и процветает, но скорее, как декоративное прикрытие, потому что на самом деле, те акции, и золото до сих пор обеспечивают и нас, и больницу Ольги Михайловны. Всё же деньги притягивать к себе я не перестала. Что и говорить, удачная магия у меня, полезная в хозяйстве, и, кажется, Богдан тоже одарённый, но весь в бабушку, когда вырастет, станет мощным лекарем. И это замечательно, потому что иначе ему по статусу пришлось бы идти на военную службу, как отцу, а я всей душой за мирные профессии, хватит нам страданий.

В этой жизни я счастливая мать и жена.

Другой судьбы ни для себя, ни для детей не хочу, тихая жизнь, достаток, уважение и безграничная любовь, о чём ещё можно мечтать.

Конец