Текст книги "Кроличья ферма попаданки (СИ)"

Автор книги: Дия Семина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 17. Как у лебедей

– Это ведь ты нашла клад? – Архип задал тот самый вопрос, ответ на который может изменить наши жизни навсегда.

Молчу, пытаюсь найти приличный повод, избежать неприятного разговора. Крольчиху унесли, как самый ценный трофей дня, надо же, какая умная зверушка, нашла, где выкопать норку, только это место – обратная сторона от моей фермы, я и не знала, что буквально в ста метрах вглубь рощи начинается старое кладбище. По сути, это же не я, а Фортуна…

Поднимаю взгляд и оправдываюсь, а ведь не собиралась, снова это странное чувство, что я в чём-то виновата:

– Просто оказалась здесь, нашла крольчиху и позвала на помощь Кузьму, а он уже случайно задел лопатой сундук. Объяснений нет никаких. Я пойду к дочке…

– А у меня объяснения есть.

Он не спешит меня отпускать, держит за руку и так пристально смотрит, что я покрываюсь мурашками. Сейчас с нами что-то происходит.

– И какое?

– У тебя дар, который ты только что приняла…

– Это в каком смысле, точнее, как ты вдруг смог сделать такие выводы? Крольчиха же…

– Я же говорил, моя бабушка – знахарка, а я отказался, и дар не принял, незавидная доля быть колдуном, такие как мы – одиночки, нас побаиваются, или вот как с тобой поступают – жестоко, как с вещью, способной служить корысти и подлости.

Закрываю глаза, не понимая, чего он от меня добивается, хочет, чтобы я призналась в том, что не Алёна? В том, что вообще не понимаю, что происходит?

Ну я и призналась:

– Шла в город, от голода упала и, наверное, умерла, а потом очнулась в домике, Фёдор меня принёс с дороги. Ничего не помню, ничего не знаю. Это кольцо для меня такая же загадка…

Он вдруг приложил палец к моим губам, заставляя замолчать, долго посмотрел и выдал такое, отчего мне совсем плохо стало.

– Знаешь почему на самом деле я отказался от так называемого дара?

– Нет, конечно!

– Не хотел умереть и воскреснуть, впустив в себя ещё одну магическую душу, хотя и был в шаге от этого. А ты вольно или невольно сделала это. Время положенное прошло, и сила в тебе открылась. Ты ищейка, чувствуешь, то, что нужно найти. Этот дар многое объясняет.

Вздрагиваю, очень неприятное ощущение, когда кто-то знает о тебе больше, чем ты сама.

– Лично мне ничего не объясняет.

– Твой муж, должно быть, знал твою тайну или тайну твоей семьи, но думал, что это кольцо магическое, а оно только усиливает. Ты сама способна выискивать пропажи. Назар хотел с помощью кольца добывать деньги, может быть, видеть тайники, сейфы, для грабителей это очень удобно. Прошёл по улице, увидел дома, и в домах места, где хозяева держат кубышку.

Его слова звучат, как обвинения. Очень неприятно слышать, мне вообще нет дела до чужих кубышек. Но одно ясно, ни к чему хорошему этот дар не приведёт. Я так и останусь мишенью для грабителей, не муж, так кто-то другой решит воспользоваться удобной ведьмой.

Очень хочется сбежать и спрятаться ото всех, и от Архипа тоже, никому не верю с этой минуты.

Но он так и стоит, решает, что со мной делать?

– И что теперь? На костёр меня? Чтобы никому не досталась в корыстных целях?

Он хмыкнул, неожиданно привлёк к себе, и наши губы встретились, он этого поцелуя ждал слишком долго, а я совсем не ждала и оттолкнула, даже не дав ему попробовать меня на вкус.

Громко выдохнул и прохрипел:

– Зато теперь я понимаю, почему не могу без тебя, мы одного поля ягоды, Алёна, ты знаешь мой секрет. Я знаю твой. Всё честно.

– И?

– Надеюсь, что граф не станет дальше интересоваться этим делом, у него теперь есть Фортуна, и он сделает её жизнь счастливой. На тебя даже не подумает. Тебе нужно лишь держаться за меня.

Оттолкнув его, я всё же ни на шаг не отступила, мы слишком близко, и эта близость волнует его, заставляет чаще дышать.

– А ты что сделаешь? Как Назар будешь использовать мой, так называемый дар?

– Я похож на подлеца? Хотя, конечно, в первую нашу встречу мой разум замутился, в голове одна мысль: «Эта женщина должна быть моей!», и больше ничего. Тебе нужно продержаться несколько дней, не показывать свой дар, и мы уедем. Скажи мне да… Не жить мне без тебя, вывернет всего, изведёт любовь колдовская, она как у лебедей одна и на всю жизнь. Алёна, пощади…

Боже, в этот момент показалось, что он тоже не своим голосом говорит, как одержимый, его и правда хорошо дёрнуло, видать держался, но моя близость вытаскивает из него то самое, чего он так боялся.

Вырываю руки из его хватки и бежать к дому. Сама не поняла, что произошло между нами, но я вдруг испугалась.

Когда-то я всё бы отдала, чтобы мужчина вот так влюбился в меня, без памяти и на всю жизнь.

Бегу, и сама не заметила, как оказалась на лужайке перед озером, и на нём двое лебедей таких красивых, что невозможно перестать смотреть на них. Они заворожили меня, разум затуманился, и я снова рухнула на траву.

Сколько лежала в беспамятстве не знаю, но показалось, что вернулась в своё прошлое, когда я была Аллой, и первое же воспоминание резануло по больному.

Слышу безжалостные слова мужа:

– Алла! Я устал от рутины, в какую ты превратила нашу жизнь. Дом, работа, сад-огород, помощь детям, здоровым лбам, между прочим. И один отпуск в пансионате для стариков, чтобы подлечиться… А я ещё молод, это ты у нас превратилась в старушку и успокоилась!

– Серёжа, ты что такое говоришь? В каком смысле устал? Мы же для себя живём, как все! Скажи чего хочешь, или куда. Поедем, ты же сам ничего не предлагаешь, – не понимаю, что происходит, какая муха укусила мужа. Он про отпуск? Про новую машину?

Но он вдруг всучил мне бумаги в суд с разделом имущества, так и пояснил, что к мировым судьям нет смысла идти, развод простым не будет, знает мой характер.

Да, характером я в папу, но за счёт этого характера мы и жили хорошо.

Но не в тот раз, от предательства меня словно подкосило. Самый родной, казалось, человек, уж сколько мы прошли. А он не только сам, но и детей настроил против, и уговорил, что где-то жизнь – праздник, и надо только протянуть руку…

Я очнулась от шока только в момент, когда оказалась одна в однокомнатной квартирке, вместо нашей улучшенной огромной трёшки в центре. После раздела долей, хватило денег только на маргинальный район, и остались из нашей большой семьи только мы с котом. Сыновья сначала сомневались, а потом решили, что с папкой им веселее в Сочи перебраться. Надоело на даче, словно я их заставляла батрачить от восхода до заката. А разве я на этой даче не для них старалась? Разве не им все блага создавались? Поехали мальчики пока на лето, потом, сказали, посмотрят, только на что смотреть, возвращаться им некуда, Серёжа все наши накопления разодрал, раздробил было много, стало три краюшки.

Ровно такая же ситуация, как у Алёны.

Я жила для них, отдавала всю себя, а потом состарилась, подурнела, стала скучной бабкой-активисткой, даже для собственных детей, они оправдались тем, что нашли с отцом отличную работу, ничего личного, и они меня очень любят, но в Сочи веселее. Конечно, никто не требует порядка, никто не контролирует, свобода и воля, кто же от такой жизни откажется. Сыновья даже переводы начали слать, а у меня рука не поднималась эти деньги принять, обида захлестнула.

Я не перенесла жестокого удара. Не могу вспомнить, что со мной случилось, помню только одну мысль, что была бы у меня доченька, она бы меня не бросила, или хотя бы предложила бы переехать вместе.

Разбитая, уставшая, уничтоженная, вот какой себя вспомнила.

Архип в одном ошибся, может, я и переселилась в тело Алёны, но магии во мне ноль, я не та, за кого он меня принимает. Такие души магической силой не обладают.

С трудом вырвалась из плена воспоминаний, очень долго пролежала, тело затекло, с трудом поднялась с земли, отряхнулась и пошла к флигелю, прекрасно понимая, что ничего хорошего меня не ждёт.

– Алёна Павловна! Мы вас обыскались! – вздрагиваю, не ожидала, что кому-то нужна в усадьбе. Поворачиваюсь, а ко мне идёт бравый такой мужчина, приятной, учтивой наружности, улыбнулся и коротко представился. – Егоров Семён Данилович, старший дознаватель управы. Мы вчера вечером взяли вашего мужа, а сегодня посетили ваш уничтоженный хутор и почти выяснили, что произошло с вашим наследством.

– Я за вас рада, можно, я пойду…

– Это я за вас рад! Мы его поймали, показания взяли, Стрельцов во всём признался, – он так довольно улыбается, словно раскрыл преступление века.

– Отправляйте его в тюрьму или на каторгу, мне всё равно. Только развод получить.

– Вот по этому вопросу я и прибыл. Вам бы со мной в город проехать, провести опознания остальных бандитов, рассказать о нападении на вас, подписать бумаги на развод. У меня карета, мы вас привезём обратно.

– Обратно не надо, я сейчас соберу дочь, и мы с вами поедем, я не представляю, где мне остановиться в городе, но и тут остаться больше не могу.

– Как потерпевшую, мы вас можем разместить в небольшой гостинице при управе, а там посмотрим.

– Хорошо, я сейчас! – невероятно тяжело, но я должна сделать этот шаг, и я его сделаю.

Нам собраться, только подпоясаться, забрала дочку, укутала её в шаль, и с коробом, что подарила Агафья, села в полицейскую карету, мы сразу же поехали, куда, сама не знаю, только бы подальше от Архипа, графа и позора.

– Алёна-а! – я ждала этот крик, но даже не оглянулась. Пока не готова, моё сердце дважды разбито с особой жестокостью, я, как и моя девочка, боюсь мужчин и больше не верю в любовь.

Глава 18. Тайны Его светлости

Сразу после обнаружения сокровищ.

Граф с нетерпением взрослого ребёнка приказал лишь отряхнуть сундук от земли, в одной из комнат постелить большую тряпку на пол, оставить клад и выйти.

Никто и не сопротивлялся, никто, кроме Магдалены. Она посчитала себя вправе присутствовать при вскрытии сокровищницы.

– Оставь меня! Иди к себе! – слишком зло сказал как отрезал, и ни надутые от обиды губы, ни мольбы, что ей жутко интересно и как теперь спать, ничего не тронуло жестокое сердце Его светлости.

Он захлопнул дверь перед её курносым носиком.

– Жестокий! – единственное оскорбление, на какое она решилась.

Оставшись, наконец, один, Лев Николаевич открыл сундук и не спеша выложил на тряпку потускневшие ценности.

Многие монеты уже устарели и не в ходу, но они из золота, и ценность их значительно возросла. Серебро тоже можно пустить в работу. Отлично сохранившиеся украшения с самоцветами, и драгоценными камнями, тоже порадовали наследника.

Этот клад моментально сделал графа Безухова богаче на несколько миллионов, можно огромный особняк купить в столице, или фабрику, мельницу, да что угодно.

Настроение заметно улучшилось, но радоваться пока рано.

На дне осталось совсем немного золотых монет, а самого главного не нет…

Он так и не нашёл семейный артефакт, старинное благословение рода, без которого Безуховы вымерли бы ещё в прошлом столетии. Лев Николаевич остался один, последний в роду и бездетный. Первая жена умерла от стремительной лихорадки, как только узнала, что беременная. Проклятье снова взяло свою плату, за сделку, заключённую слишком жадным прадедом. Деньги текли и текут в руки рекой, но цена тому – жизни наследников.

Страшный магический недуг может преодолеть только очень сильная и хотя бы немного одарённая женщина, такая как его матушка. А где сейчас найти такую невесту, способную пережить беременность?

Больше рисковать нет ни желания, ни возможности. А время неумолимо, жениться нужно и скорее.

Его сиятельство опустился на пол, вытянул ноги и закрыл глаза, не в силах сопротивляться гнёту семейной трагедии, прекрасно понимая, что это конец.

Проблема вспыхнула с новой силой именно сейчас, клад как надежда на спасение обрадовал и вмиг разочаровал.

Две недели назад сваха прислала письмо, что есть в столице прелестная девушка, восхитительная во всех отношениях, и к ней сватаются многие, однако отец её был бы рад объединить свой древний боярский род с графским родом Безуховых.

Сразу дать ответ Лев Николаевич не решился, будучи совершенно точно уверенным, что и прелестницу Александру Яковлевну постигнет ужасная участь его первой жены.

От волнения граф закрыл глаза и прошептал:

– Если найду этот крест, поставлю часовню!

Трижды перетряхнул, проверил все щели в сундуке, перевернул все монеты и ленту с орденом.

Креста нет!

Запах сырой земли заполнил комнату и напомнил о вечном. Тревога вперемешку с тоской подступили к горлу, захотелось сделать что-то такое, во что бы выплеснулась злость, максимум, какой он себе позволил – пнуть сундук, тот с грохотом опрокинулся. Но креста нет, даже если разбить этот ящик, уже ничего не изменится.

– Лучше бы один крест, чем все эти богатства. Придётся написать свахе вежливый отказ…

Через некоторое время взял себя в руки, собрал содержимое клада и позвал верного секретаря.

– Завтра с отрядом поедем в город, нужно привести драгоценности в порядок, сделать опись. А потом распределить по банкам, что-то продать.

– Слушаюсь, позволите, отнесём клад в комнату без окон и поставлю у двери караул. И, простите, к вам просится на приём дознаватель из управы, говорит, что дело конфиденциальное, очень щепетильное, и он только с вами должен поговорить наедине.

Граф хмыкнул, это надо как загнул секретарь, щепетильное, да наедине! Что-то новенькое для дознавателей.

– Я приму его в кабинете, но сначала разберёмся с ценностями!

– Слушаюсь, – секретарь поспешно позвал надёжного лакея, и сундук отнесли в комнату к другим ценностям, коих в особняке не так много, всё давно вывезли в столицу. Но теперь караул поставлен, двери заперты, а ключ вернули самому графу.

– Позовите дознавателя, что там за дело такое щепетильное! – недовольно хмыкнул и поспешил в свой кабинет на первом этаже.

Посетитель стоит у двери, ожидая графа, сразу представился:

– Добрый день, Ваше сиятельство, моя фамилия Егоров, Семён Данилович, старший дознаватель городской управы.

– Добрый день, так чем обязан? Что-то срочное и ужасное? – граф жестом пригласил посетителя присесть.

– Напрямую вашей светлости сие дело не касается, но косвенно, задевает и очень неприятно. Речь о женщине, что жила по соседству с вашим имением. Алёна Павловна Стрельцова-Зорина.

– Её ферму сожгли, мой управляющий взял над женщиной опеку, трагическая история, её животные разбрелись по округе и нанесли ущерб нашему саду.

Семён Данилович вскинул брови, дело приняло ещё один неприятный поворот, на какой сейчас совершенно нет времени. Но граф лишь улыбнулся:

– Я не в обиде на ушастую банду, одна крольчиха сегодня нашла давно потерянный клад, представляете. Это удивительно. Так что я готов всячески оказать помощь Алёне Павловне и её дочери. О её положении и судьбе не волнуйтесь.

Егоров с облегчением вздохнул и улыбнулся. Но тут же сделался серьёзным.

– Её так называемый муж, личность довольно известная в нашем городе, да и в столице. Игрок, и замешан в каких-то махинациях. Одна из которых, безжалостное ограбление жены. Стрельцов с помощью одного стряпчего, обобрал несчастную женщину до нитки. Она с няней и дочерью сбежала на старый хутор, спряталась…

– Постойте, а мне эти подробности к чему? Вышла женщина замуж за подлеца, однако вид у неё приличный, нежная, видать, наивная. Если муж красавец, то вскружил ей голову. Это всё из области женских любовных романов.

– Да, возможно, я увлёкся повествованием. Но муж не знал местонахождения жены.

– И что из этого следует?

Егоров молча достал из внутреннего кармана помятый конверт и положил на стол перед Его сиятельством.

– Позвольте, сначала поясню. Стрельцов не знал, где прячется несчастная жена. Она одарённая, как он утверждает, и у неё есть какой-то артефакт, поклялся, что вернул бы жене ценности, если бы Алёна Павловна решилась и подарила бы ему это кольцо. Но она не подарила, и он обошёлся с ней очень жестоко. Это письмо нашли в личных вещах Назара Стрельцова, и он, не стесняясь, признался, что именно из него узнал о хуторе, где скрывается Алёна.

Граф внимательно посмотрел на посетителя, его пальцы вздрогнули, когда слово «одарённая» прозвучало и повисло в воздухе.

Оказывается, нужная женщина, причём прекрасная, утончённая, находится рядом, а он даже не почувствовал?

Но смог взять себя в руки, открыл конверт, достал послание, прочитал и побагровел.

Егоров лишь заметил:

– Это письмо, великая подлость, но увы, я не могу этого человека призвать к ответственности, тут как бы всё в рамках закона. Доброжелатель сообщает мужу, где скрывается его жена, причём в таких похабных красках, что читать противно. И я надеюсь, что вы проведёте беседу, и сделаете выводы. А мне пора, я приехал за Алёной Павловной, она потерпевшая в деле Стрельцова, должна дать показания, и мы сделаем всё, чтобы она получила свободу от тирана мужа. Всего хорошего, я всегда в управе, если у вас появятся вопросы, мало ли, то по фамилии меня можно найти и вызвать.

– Да, конечно, всего хорошего.

Едва сдерживая бешенство, граф позволил гостю выйти и тут же крикнул секретарю:

– Магдалену ко мне, сейчас же!

Глава 19. Подлость без границ

– Ах, милый друг, вы нашли клад, а кричите так, словно я провинилась.

Вбежала летящей походкой, окружённая облаком тончайшей кисеи, с распущенным чёрными, сияющими локонами и горящими глазами, Магдалена постаралась произвести возбуждающее впечатление на своего влиятельного любовника.

Но осеклась, как только увидела лицо Льва Николаевича и его едва заметный тик на правом глазу.

Опыт ей подсказал, что ничего хорошего из предстоящего разговора не последует. Замерла, осторожно отступила, но крик графа не позволил сбежать:

– Заприте дверь!

– Ч-что произошло? – девица вздрогнула всем телом, обхватила себя руками, защищаясь, и встала в позу, просто так она не сдастся.

– Это ты мне объясни, каким это образом, ты знаешь главаря преступной банды? Откуда?

– К-кого? Вы в своём уме? Я невинная девушка, занималась музыкой и искусствами, никогда бы и в голову не пришло водить такие пошлые и опасные знакомства.

Граф хмыкнул, способность выкручиваться у Магдалены не отнять.

– Допустим. Но как ты узнала имя Алёны, до того, как она оказалась здесь?

– Ах это? Ну-у-у-у, мне подсказали, она сводит с ума Архипа, а сама замужняя. Живёт во грехе, наш управляющий к ней бегает. Это недостойное поведение, разве нет?

– По сути да, но очень любопытно подобные обвинения слышать от шлюхи, и ты ведь не в театре играла, а на игорных вечерах, на рояле исполняла, пошлые мелодии и романсы в откровенных нарядах. Там со Стрельцовым и завела знакомство?

– У меня много знакомых, лично я его не знала и знать не хочу. Я лишь не хотела, чтобы вы встретили эту женщину.

Магдалена вдруг решила нападать и выдвинуть свои претензии к графу.

– Вот как? В борьбе за моё сердце и постель все средства хороши, даже такие, что несчастная Алёна лишилась всего?

– Но вы её буквально пожирали глазами, даже клад вас не заинтересовал. Такие тихони с оленьими глазами и длинными ресницами – кого угодно с ума сведут. Муж свихнулся, Архип, и вы туда же! Я вас спасала от магии этой ведьмы!

– Только эта ведьма может выносить и родить мне наследников. Только она! И ты за свои злодеяния ссылаешься на ткацкую фабрику, где тебе самое место. Дознаватель привёз мерзкое письмо, где ты описала чуть ли не оргии в доме несчастной Алёны, и что она за деньги продаёт себя. Такой мерзости я не ожидал. Все наряды и украшения у тебя отберут, дадут пару простых платьев и отвезут завтра же! Пошла прочь, и чтобы ты понимала, чего лишилась, благодаря своему поступку перечислю: я для тебя купил приличный дом, подготовил огромное содержание, ты ни в чём бы не нуждалась, но твоя подлость сэкономила мне уйму денег. Марфой родилась и Марфой помрёшь, даже этого женского имени недостойна!

Марфа покрылась пятнами, не в силах сдержать эмоции, упала перед любовником на колени и завыла:

– Я люблю вас! Бес попутал, это от любви…

– Я не могу на тебе жениться, ты бы умерла в страшных муках, забеременев, всё ещё хочешь быть моей?

Ничего не понимая из сказанного, но, рыдая с завываниями, она так и осталась лежать на полу. Лев Николаевич обошёл бывшую любовницу и отдал приказ о ссылке Марфы на ткацкую фабрику.

– Три года обязательных работ, а потом пусть идёт на все четыре стороны.

– А оплата? – уточнил секретарь.

– Как всем, никаких привилегий. Все подарки и красивые наряды оставить здесь, выдать платье горничной и отвезти в телеге завтра.

– Слушаюсь.

– Постой, это ещё не всё, карету мне заложи. В ночь едем в город, клад отвезём с охраной, и Архипу ничего не говори!

Секретарь сначала не понял, к чему такие замысловатые указания, но поспешил исполнять.

Воистину день переполнен эпохальными событиями.

Архип Романович где-то пропал, что к лучшему, карету графу заложили довольно быстро, загрузили некоторые вещи, и сундук с драгоценностями, ни с кем, не простившись Лев Николаевич, умчался догонять женщину своей мечты.

В это время двое слуг силой втолкнули Магдалену в её покои к «надзирательнице».

– Сударыня, вам надлежит самой переодеться, ваша служанка более не смеет вам прислуживать.

– Лучше убейте меня! Жестокие люди! Радуетесь моему краху. Но ничего, и на моей улице будет праздник. Рано или поздно я получу удовлетворение…

– Полно вам стенать, как в театре, ей-богу. Переодевайтесь, все вещи приказано забрать, вот ваши новые наряды, а завтра на телеге на фабрику. Это что такое вы сотворили, что Его сиятельство так взбеленился?

Пожилая, но очень крепкая и строгая служанка выгнала любимую Нюшу из покоев бывшей госпожи, и теперь сама следит за сохранностью нарядов и ценностей.

– Помоги мне хотя бы расстегнуть пуговицы, видишь, недотягиваюсь.

Магдалена не привыкла отступать, сейчас нужно только потянуть время и потом…

Служанка помогла расстегнуть пуговицы, и снять прекрасное платье. И тут же отстегнула колье и выдернула серьги из ушей.

– Это останется в графстве.

– Смотри не прихвати, а то украдёшь, а на меня свалишь, знаю я вашу сестру, всё готовы из-под хозяйского носа умыкнуть.

– По себе судите, сударыня? Не все такие подлые, и не зыркайте так на меня, а то без графской защиты я и руки распустить могу, мало не покажется.

В этот момент в коридоре послышался голос Архипа Романовича.

Магдалена тут же завопила через дверь:

– Эй, Архип! Граф-то твою крольчиху поехал спасать, только она ему родить наследника может, а ты дурень, остался с носом. И меня лишился!

Дверь распахнулась, на пороге возник разъярённый Архип.

Женщины чуть отступили, но Магдалена всё же повторила свои слова.

– Он заберёт твою крольчиху, она видать, одарённая, а нашему графу только такая и нужна. Всё, проспал ты свою зазнобу, а меня на ткацкую фабрику выкинут, чтобы не мешалась под ногами. А я всего-то её мужа вызвала, чтобы забрал отсюда свою подлую жену.

– Тварь, фабрика для тебя слишком лёгкое место, как управляющий, имею право сослать тебя на рыбный завод, чистить рыбу, за то, что сделала, это вполне достойное наказание.

Развернулся и сбежал, что-то крикнув лакеям по дороге в конюшню.

Служанка рассмеялась в голос:

– Ну вот, накликала дура себе проблем на шею. Была тёплая фабрика, а будет вонючая рыболовня. От рыбной вони потом годами не отмоешься! – собрала все вещи в узел, драгоценности в карман, вышла и заперла дверь, намереваясь «забыть» об ужине для подлой «бывшей госпожи».

Когда шаги в коридоре стихли, Магдалена вздохнула, будучи опытной пронырой, достала из тайника за картиной внушительный узелок с драгоценностями, документы, проверила узкое окно в будуаре, открыла его и, пользуясь прикрытием большого куста роз, вылезла на карниз. Надо было простыню или шору привязать, но тогда бы все заметили побег.

– Ой! Ну, один раз исцарапаюсь в розах, зато потом воля…

Она изловчилась, опустилась и повисла на карнизе, вздохнула и отпустила руки. Острые шипы роз мгновенно поцарапали ноги, зацепили юбку, но спасли от ушибов.

Только вдохнула воздух свободы, как за спиной услышала знакомый голос Архипа Романовича:

– Вы, сударыня, далеко собрались? Выбирайтесь, вас запрут в карцере до утра, а потом сошлют на фабрику, бежать, конечно, можно. Но вы же понимаете, что первый раз за побег вас накажут, а потом и высекут. Не усложняйте себе жизнь.

– Я стараюсь спастись. А вот ты, прямо сейчас всё теряешь, она тебе не достанется. Заткнёшься и будешь молчать, как холоп перед графом. Я, по крайней мере, пыталась бороться! А ты как кролик, такой же милый и глупый.