Текст книги "Пантанал и Дети Ла-Манша (СИ)"

Автор книги: Дино Динаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

  Ему импонировало, как Эдвин поставил куратора на место. Сам бы он на это ни за что не решился.

  Начало конца.

  Приведя в порядок свои записи, Фланнаган легла спать почти в час ночи. На этаже остались бодрствовать три дежурных врача и медсестры. Одна из них разбудила Фланнаган в 2 ночи.

  -Извините, мэм, но вы просили будить в случае необходимости.

  -Что случилось?

  -У сержанта Гастмана резко повысилась температура, и он ведет себя неадекватно.

  Фланнаган быстро оделась и последовала за сестрой.

  Тамбур с офисами отделяла от лазарета стальная перегородка с запираемой дверью. Сейчас дверь была приоткрыта.

  Фланнаган с сестрой миновали дверь и прошли по коридору, в которую выходили уже двери палат госпиталя, изготовленные из прозрачного армированного стекла.

  В палате вместе с сержантом Гастманом лежали еще 2 пациента-морских пехотинца, участника вчерашнего побоища. Тут же находился доктор Лаберт.

  -У всех троих диагностированы лишь легкие ушибы. Я вообще не понимаю, что происходит.

  Он подвел пришедших к койке Гастмана. Сержант выглядел жутко. Вокруг глаз иссиня-черные синяки. Лицо белое как у покойника. Простыня мокрая от пота.

  -Сильная интоксикация, выраженная тахикардия, прогрессирующая артериальная гипотензия! – доложил Ламберт.

  Доктор не тушевался, не паниковал. Фланнаган была рада, что в свое время Ламберта удалось переманить из клиники Кливленда.

  -Снимите простынь! -скомандовала Фланнаган.

  Под пристанью Гастман лежал голый. На теле различались несколько незначительных синяков. На животе вздулось продолговатое плотное уплотнение.

  -Похоже на воспаление пристеночных лимфоузлов вдоль брюшины! -заметил Ламберт.

  Фланнаган приняла решение.

  -Необходимо перенести его в изолятор до выяснения диагноза!

  -Ночью санитаров нет! -взмолился Ламберт.

  -Мальчики помогут! -Фланнаган указала на остальных пациентов, прислушивающихся к разговору.

  Парни без слов встали. Внезапно Гастман выгнулся на койке дугой. Из почерневшего рта вырвался дикий крик.

  -Нора! -кричал он. -Дна нет!

  Его вырвало кровью.

  -Надо ввести противошоковое! Метоксифлуран или бупранал!

  -Некогда! Надо изолировать больного от здоровых!

  -Я на это не подписывался! -возразил один из солдат. -Вдруг он заразный!

  -Парни, спокойно! Койка на колесах! Взяли и покатили! Вам ничего не грозит!

  Парни согласились, но взялись за дело с большой опаской. Койку с Гастманом закатили в изолятор и закрыли на ключ. Сержанта трясло словно под током.

  -Ужас какой! -переговариваясь, солдаты возвратились в палату.

  Ламберт с Фланнаган переглянулись, и Ламберт замкнул и эту дверь.

  -Эй, в чем дело? -возмутились солдаты.

  -Спокойно, парни, это всего лишь карантин! Пару деньков пообследуетесь и покатите себе в лучший бар Солсбери! -пообещал Ламберт. -Какой там лучший бар?

  -Маркет Инн!

  В лазарете находилось 28 человек. Многие проснулись и встревоженно выглядывали в коридор.

  -Быстро все по палатам! -скомандовала Фланнаган.

  Сестры бросились исполнять команду и восстанавливать тишину.

  Ламберт задумчиво сказал:

  -При поступлении у Гастмана я заметил широкую царапину, полученную в схватке с образцом! Последующая симптоматика напоминает интоксикацию с рекордно коротким инкубационным периодом.

  Фланнаган отдала распоряжение провести полное биохимическое исследование крови Гастмана и не допускать шатанья пациентов между палатами и по коридору.

  Затем вернулась к себе в офисную часть этажа и закрыла за собой дверь. На ключ.

  Ночные звонки.

  Как и большинство сотрудников центра Тайлер Кулеман снимал квартиру в Солсбери. Популярная мелодия «Dance Monkey», установленная на сотовый телефон, разорвала тишину в 4 утра. На экране высветилась фамилия Фланнаган. Проклиная фанатичку, Кулеман снял трубку.

  – Гастман в коме! Анализ крови показал лимфопению– критическое снижение уровня лейкоцитов. Количество тромбоцитов снижено. В крови выявлены мононуклеары!

  С Кулемана слетел весь сон.

  -В норме этих иммунных клеток в биоматериале быть не должно!

  -У этого парня вся иммунная система полетела к черту. Симптомы напоминают ВИЧ, но ВИЧ-инфекции не обнаружено!

  -Выезжаю немедленно!

  Но сначала Кулеман набрал номер командера Брикмана.

  -У нас ЧП. Один из десантников, получивших травму на вчерашних учениях, умирает.

  -Вы давали гарантии, что серьезные травмы исключены!

  -Дело не в полученной травме! Мы имеем дело с непонятной интоксикацией быстрого действия!

  -Это заразно?

  -Мы не знаем, но принимаем меры!

  -Ни черта вы знаете! Меры они принимают! Я звоню полковнику, пусть закрывает базу!

  Кулеман сел в припаркованную у дома машину и поехал в центр. Вокруг не было ни души, это вызывало неприятные ассоциации.

  На внешнем посту его пропустили беспрепятственно, видно приказ Брикмана и полковника до них не дошел.

  На входе в блок Н Кулеман проскочил на тоненького. Десантники на посту допустили его к лифту как раз в то время, когда раздался звонок командования. Десантник предостерегающе замахал руками, но створки уже закрылись.

  На 5-м нижнем этаже внешне все было спокойно. Охрану несли трое десантников с автоматами. Старший удивился:

  -Прошла команда, что база закрыта до дальнейших указаний!

  -Наверное, учения наверху! -пожал плечами Кулеман. -Это нас не касается!

  Он открыл наружную дверь своей личной карточкой и шагнул в тамбур. Теперь от офисного помещения его отделяла армированная прозрачная дверь, от которой у него тоже имелся ключ, но открывать ее он не стал.

  Пригляделся. Офисная часть, как и лазарет были ярко освещены. Но если офисная часть была пустынна, то в лазарете мелькали неясные фигуры, и было непонятно, где пациенты, а где медицинский персонал.

  По-прежнему не входя, Кулеман позвонил Фланнаган и сообщил о своём приходе.

  Фланнаган появилась из одного из офисов. Женщина успела привести себя в порядок, но выглядела осунувшейся.

  -Гастман умер! -сообщила она. -Произошел полный отказ иммунной системы!

  -Но это генетическое заболевание! Обычно врожденное! Младенцы умирают в течении года! -возразил Кулеман.

  -Непосредственная причина смерти крайне тяжелая степень гемофилии! Пациент истек кровью на операционном столе! Мы ничего не смогли сделать! -продолжала Фланнаган, не слушая и не слыша коллегу. -Боже, как я устала! Сейчас домой и в душ!

  Она достала свою карточку, провела по щели электронного замка, дёрнула дверь. Та не шелохнулась.

  -В чем дело, Тайлер? -ледяным тоном спросила Фланнаган.

  -Я ее заблокировал! -спокойно сказал Кулеман.

  -Да как ты смеешь?

  -На моем месте ты поступила бы точно так же! Теперь карантин распространяется и на тебя тоже!

  -Не дури, Тайлер! Я же тебе сама позвонила! После этого прошел почти час! Я могла 100 раз выйти! Решила привести в порядок наблюдения!

  -Ты выполнила свой долг, Джослин, я выполняю свой!

  -Ну и подонок же ты, Тайлер!

  Кулеман молча повернулся, и Фланнаган в отчаянии закричала.

  -Я не была в лазарете! Я все время здесь! Ты же видишь, симптонов заражения нет! Прости меня, Тайлер, если обидела! Забудем это недоразумение, я ставлю выпивку! Только открой эту дверь!

  Кулеман молча удалялся к внешней двери тамбура.

  -Открой эту чертову дверь, Тайлер! -в истерике почти завизжала Фланнаган. -Я не хочу умирать!

  Этот крик долгим эхом звучал у него в мозгу.

  19 ноября.

  Декстер Купер.

  Корреспондент «Индепендент».

  Купер ждал своего информатора в уютном итальянском ресторанчике «Преццо» на Нью-стрит. Информатора звали Сонни Дженкинс, он был мелким служащим в «Портон-Даун». Купер завербовал Дженкинса с первых дней, как в центр стали свозить русских иммигрантов.

  Многого Дженкинс не знал, но слухи и сплетни таскал исправно. Именно от него Купер узнал, что над русскими проводят эксперименты и даже есть жертвы. Это была бомба. «Индепендент» специализировалась на борьбе за права человека. На русских варваров конечно плевать, тем более в условиях войны, но на этом можно было неплохо заработать.

  Дженкинс позвонил чертовски рано, часов в 8. Всю предыдущую ночь Купер резался в покер с коллегами из «Кроникл» (надо сказать, в Солсбери слетелась куча журналистов, все ждали сенсаций). Потом пил в баре. Потом трахал проститутку, которая оказалась на 50 фунтов дешевле столичных путан, как говорится, сам Бог велел.

  По большому счету никто толком не представлял, каких сенсаций ждать. То ли русские сбросят десант, чтобы высвободить своих, то ли пленных всех расстреляют по военно-полевому суду. Или это ловушка, чтобы заманить и убить как можно больше русских. Но все чего-то ждали.

  Купер протянул руку над спящей голой девахой, взял сотовый и прохрипел:

  -Какого черта, Сонни, так рано?

  -То, что ты сейчас услышишь, стоит этого! У нас в курятнике кое-что случилось этой ночью. Когда услышишь подробности, со всех ног удерешь в свой Лондон, но уже с материалом. Помнишь, Пауэл тряс в ООН пробиркой с белым порошком? Так вот. У них получилось!

  Купер мигом проснулся, протрезвел и даже хрен у него встал.

  -Ни слова больше! -предупредил он. -Жду тебя где всегда!

  Бросив взгляд на часы, кинулся одеваться. От отеля до ресторана можно было дойти минут за 20, но он вызвал такси.

  В столь ранний час в ресторане была только свежая выпечка и кофе. Он заказал кофе и выпил. Потом еще.

  До Портон-Даун 12 километров и ехать оттуда 20 минут. Похоже Дженкинс его надул.

  Затянувшееся одиночество прервал звонок из Лондона. Звонил Крауч, который мониторил ситуацию по сети.

  -Есть что новое?

  -Жду новостей! -зло ответил Дженкинс. -А у тебя?

  -Мелочи, не заслуживающие внимания. Из последних: дорожная полиция Уилтшира сообщает об аварии на федеральной трассе А30 рядом с вами. Мелкий сотрудник из Порт-Даун разбился.

  Дженкинс несмотря на изрядно пропитые мозги имел острый нюх на сенсации.

  -Имя известно? -спросил он, а когда услышал, уточнил. -Как это произошло?

  -Свидетели говорят о подрезавшем «воксхолле» синего цвета, но это пока не подтвердилось!

  Пора уносить ноги, понял Дженкинс. В совпадения, как и в любовь с первого взгляда он не верил.

  Расплатившись, выскочил на улицу...

  Прямо напротив, прижавшись к тротуару, стоял «воксхолл» небесного цвета. Облокотившись на заднее крыло стоял джентльмен, держа на руке накинутый плащ.

  Зачем плащ, дождя не предвидится, успел подумать Дженкинс.

  -Он ничего мне не сказал! -проговорил корреспондент.

  -Мы знаем! -спокойно согласился мужчина и повернул к нему руку, согнутую в локте.

  А ведь и правда, дуло огромно, когда смотрит на...Не успел додумать Дженкинс.

  Мужчина аккуратно положил дымящийся пистолет с навернутым глушителем на тротуар. Идеально чистый с утра и только что забрызганный рубиновыми каплями.

  Обошел машину сзади, сел на пассажирское сиденье рядом с молчаливым водителем и сказал по-русски:

  -Валим отсюда!

  11. Туман.

  2 августа.

  86 год Конфликта.

  Крейсер «Легасов».

  Вершинин

  Мы дошли до траверза Кале ранним утром, миновав ночью Булонь и Гавр. Города проплывали мимо в ореолах огней. Почти всю ночь я провел на палубе, пару раз зайдя в кают-компанию выпить чашечку кофе.

  Мигая бортовыми огнями пару раз над судном прошел тяжелый вертолет. Я особо не разбираюсь в технике, да и темень. Но что-то говорило мне, что это суперсовременная машина. Возможно даже «Мурена», фотографий которой нет даже в руснете, а есть только в «подполе».

  Некоторое время за мной увязывался Бекк. Подтверждая, что это на самом деле «мурена» и что нам вообще выделена лучшая техника.

  -И несмотря на все это, мне сердце вещует, что все кончится грандиозным шухером! -закончил он. -И швахом! Так что в преддверии этих трагических событий хорошо бы забыть старые обиды друзьям!

  -Нет никаких обид! -возразил я.-И друзей тоже!

  -Да сколько можно? -вскричал Вальжан. -Ну пошутили мы! Глупая неудачная шутка! И что мне теперь за борт прыгнуть?

  Я послал его...пить кофе.

  Раздался длительный звуковой сигнал звонком, и крейсер начал разворот. Берег по плавной дуге ушёл за корму, и «Легасов» взял курс на Англию.

  Суша удалялась, а с носа надвигалась огромная свинцовая туча-так туман виделся вблизи. Участники экспедиции не могли пропустить столь ответственный момент и высыпали на палубу. Было свежо, и они были одеты по погоде– в толстые свитера и ветровки. Я же стоял в одной рубашке и совсем озяб.

  Среди ученых я заметил Анжелику в сопровождении здоровяка, мало похожего на ученого. Я решительно направился к девушке. Прошли те времена, когда я не мог или просто стеснялся исправлять свои ошибки.

  Однако здоровяк не дал мне подойти, заступив дорогу.

  -Я хотел извиниться! -пытался объясниться я.

  -Она не нуждается в ваших извинениях!

  Прорваться через эту китайскую стену было свыше человеческих сил, особливо таких ограниченных, как у меня.

  Я схитрил.

  -Анжелика мне датчик обещала!

  -Обойдешься! -ухмыльнулся здоровяк.

  Мне остро захотелось заехать ему по ухмылке, но, во-первых, я бы не допрыгнул, во-вторых, после ответки меня бы пришлось оттирать от палубы.

  -Дело касается безопасности членов экспедиции! -пискнул я от безысходности.

  -За безопасность здесь отвечаю я! -провозгласил здоровяк.

  -Тогда я спокоен, дядя! -сказал естественно Бекк.

  Неизвестно откуда материализовавшийся он постучал в широкую спину здоровяка как в дверь.

  -Але, дядя!

  Сейчас прольется чья-то кровь, вспомнились кстати слова песенки.

  Здоровяк, мигом забыв обо мне, всем телом развернулся к новой угрозе.

  Бекк.

  О серьезности намерений громилы свидетельствовал коротко мигнувший огонек в глазу-включились генно-модифицированные боевые опции. Я тоже не только мамой с папой деланный, но против серьезного оборудования мне не устоять. Мало ли чего в бойца могли насовать, экспедиция приравнена к боевой.

  Я торопливо достал удостоверение МГБ.

  -Особый отдел! Майор Бекк! Назовитесь!

  Чтобы упростить выход из режима, он был вынужден сделать шаг назад, на более близкой дистанции навыки включались автоматически.

  -Майор Межеедов! Особый отдел!

  -Надзор за научниками?

  -Точно так! Мне не доводили, что на борту еще коллеги.

  -Не имеет значения! У вас нет претензий к моему подопечному?

  -Если он не представляет угрозы...

  -Не представляет.

  Межеедов отшагнул к ученым, столпившимся у борта, что-то коротко сказал Анжелике.

  -Встретились 3 майора! -издевательски протянул Вершинин.

  -Благодарности не надо! -галантно отмахнулся я.

  Вершинин поблагодарил, послав по известному адресу, и ушел на другой борт.

  В то же самое время мы во что-то врезались.

  Нос судна уткнулся в серое твердое, расколовшееся от удара. Куски полетели вглубь палубы. Они должны были снести скопившихся людей, но вместо этого обтекли их, не причиняя вреда, устремились дальше, чтобы окончательно разбиться о закрепленную технику вояк и башню судовой артиллерийской установки.

  Туман.

  Густой и непрозрачный. Ученый набирали его в герметичные сосуды для исследования. Люди выглядели странно. Скрытые туманом отдельные части организма словно не существовали. На палубе стояли безрукие безголовые существа. Некоторые головы висели в воздухе сами по себе.

  Крейсер замедлил ход, точно туман оказывал сопротивление его движению. Сотовый, спецбраслет, замаскированный под часы-ничего не функционировало. Связи не было никакой.

  Туман, джентльмены. 80 лет сплошного тумана, сквозь который так и не смогли пробиться ни «зоркие соколы» с орбиты ни асы земной разведки. Сколько сгинуло тех асов на туманном Альбионе-одному Великому Луке ведомо, вся статистика засекречена.

  И тут пронзительно-противно «аукнула» сирена.

  На вахте.

  Капитан крейсера «Легасов» контр-адмирал Парецкий ответил на приветствие вахтенного у сходни и вошел на главный командный пункт.

  -Капитан на мостике!

  На ходовом мостике вахту несла дежурная смена: вахтенный офицер Бурханов, помощник вахтенного офицера Шаткин и командир вахтенного поста Нелаев.

  Командир поста доложил:

  -Навигационные приборы вышли из строя! Стрелки магнитного компаса и гирокомпаса вращаются в произвольных направлениях! Радиолокатор ослеп! Устройство предупреждения столкновения с другими судами пишет об ошибке! Приемник спутниковой навигации спутники не обнаруживает!

  Парецкий произнес:

  -Все, как нас и предупреждали. Самый малый вперед! Продолжать подавать туманные сигналы! Каждые 5 минут проверять глубину при помощи эхолота!

  Вахтенный продублировал команды.

  -Помощнику вахтенного доложить пройденное расстояние!

  Шаткин склонился над картой, на которой лежал секундомер и линейка.

  -До берега 32 километра! Нашим ходом час-тридцать!

  Помоги нам, Великий Лука! Подумал Парецкий.

  Контр-адмирал был в возрасте и искренне завидовал оптимизму молодых. Полтора часа видишь ли! Иногда не хватает не то что часа, минуты!

  В который раз подумал про «Аннушку», находящемся в данный момент на шахтном хранении, и время запуска которой варьировалось в пределах 40-ка секунд.

  Он смотрел на возбужденно галдящих на верхней палубе научников, они веселились и шутили-а ведь в штабе флота при постановке боевой задачи про них не было сказано ни слова.

  Вершинин.

  В тумане вязли все звуки. Я висел в облаке. Видел лишь себя и кусок фальшборта. Мир исчез. Туман застыл. Лицо погрузилось во влажную вату.

  Такого одиночества я не испытывал никогда. Но в тумане кто-то был. Он наблюдал за мной. Стоял вплотную, пользуясь непроницаемой завесой. Я понял, как погибли все, кто ходил на Альбион.

  Вытянул руку-нечто истерично шарахнулось назад, вызвав завихрения. Я возблагодарил Великого Луку, что не взял оружия у Вальжана. Иначе открыл бы пальбу.

  -Нервы ни к черту! -признался я туману.

  Некто невидимый в метре от меня согласно закивал головой. Я представил глумливую улыбку на его лице (морде?).

  -Ты тоже будешь старым, если доживешь, -сообщил я незнакомцу.

  Если долго смотреть на туман, то начинают складываться картины. Ученые называют это фата-морганой, психиатры-шизофренией.

  Что делать, если я был уверен, что мы уже ступили на территорию чудес. Куча людей тут побывала, и никто не вернулся, кроме сумасшедших. Так что я имею право на самые идиотские опыты. Если мы не вернемся, об этом тоже никто не узнает.

  Туман в метре от борта закрутился юлой-и возникла человеческая фигура. Это была Анжелика. Только одета странно, в некий белый балахон. И фигура светилась. Я оказался единственным зрителем в театре.

  Сколько это продолжалось? Через несколько секунд я преодолел шок и потянулся за сотовым, где была камера. «Анжелика» отрицательно качнула головой.

  -Я не буду снимать! -пообещал я.

  Голос не слушался. Да и смешно это, разговаривать с собственным глюком. Но если сильно хочется, то надо торопиться.

  -Мы вернемся? -спросил я.

  «Анжелика» вытянула ладошку и показала «викторию».

  -Победа? Мы победим? -понял я.

  И тут она что-то произнесла. Рот ее шевелился беззвучно. Я тщетно пытался прочесть по губам. Первое точно «не».

  -Не ходи? Не лезь? -пытался я угадать.

  НЕ ВЕРЬ!

  «Анжелика» кивнула. И продолжила.

  -Палыч! -голос тонул как в вате.

  Вальжан хотел, как лучше, и снова все испортил.

  Туман завихрился, смазался, белый свет потух-и «Анжелика» исчезла.

  Из тумана вынырнул Бекк. В руке его чудовищных размеров пистолет.

  -Ты чего вооружился? -спрашиваю.

  -Слава Луке, Палыч! Жив!

  Как выяснилось, в тумане человек упал с борта в залив.

  -Спасли? -спросил я.

  -Какой там! В таком месиве разве что найдешь? К тому же это простой матрос.

  -Конечно, если бы офицер! -поддел я.

  -Вот только не надо меня лечить! Все решения принимает капитан! А ты чего здесь? Только не говори мне...

  -Она сказала МНЕ! -дошло до меня.

  -Кто сказал? -не понял Вальжан.

  Так я ему и сказал.

  На вахте.

  Туман кончился внезапно.

  Контр-адмирал Парецкий собирался отдать команду застопорить ход и выслать вперед разведку, когда крейсер вышел на чистую воду.

  Парецкий вышел из рубки и оглянулся. Свинцовая стена, ровная как стол, уплывала назад. Занимая все пространство от горизонта до горизонта, наверху она смыкалась с клубящимися облаками. Это был тот же туман-плотный, не пропускающий сигналы спутников.

  -Заработал радиолокатор. Расстояние до берега 7 миль! -доложил вахтенный помощник. -Радиосигналы проходят, но только в пределах корабля. Связи с большой землей по-прежнему нет!

  И то хлеб, подумал Парецкий.

  -Полный вперед! -скомандовал он.

  А сам подумал, нас будто приглашают.

  Он снял фуражку и вытер изнутри платком.

  Крейсер прибавил ход. Уже через 5 минут на горизонте возникла темная береговая полоса. Приближаясь, она светлела.

  В бинокль просматривались исполинские отвесные белые скалы высотой в 100 метров. Римское название Альбион означает «Белый остров», вспомнил Парецкий.

  Судя по увиденному, они вышли к тому месту, куда планировали. Это был город Дувр.

  Капитан приказал убрать с палубы посторонних. Оставить исключительно группу эпидемиологов в защитных костюмах, которые займутся делом и будут анализировать пробы воду и воздуха на предмет заражения и опасности для людей.

  Не доходя одной мили до берега, контр-адмирал дал команду застопорить ход.

  Дувр.

  Административный центр графства Кент.

  Население до Конфликта 31022 человека.

  Площадь 14,1 кв. километра.

  Город вымер.

  Перед пляжем на мелководье словно распотрошенная туша огромного кита лежал на борту 9-ти палубный паром длиной не менее 200-т метров с гигантскими буквами на борту DFDS. Когда-то белоснежно-белый за прошедшие 80 лет он покрылся ржавчиной и грязным налетом. В районе автомобильных палуб имела место зияющая дыра, в которую виднелись наваленные в кучу изуродованные автомобили, похожие на игрушечные машинки.

  Не сразу капитан заметил второй паром, затонувший на глубине. Из воды торчали лишь верхушки навигационных вышек.

  Заброшенный пляж напоминал свалку мусора, под которым не было видно песка.

  За пляжем начинался город. Вернее, призрак города.

  Викторианские фасады шикарных отелей на набережной зияли выбитыми окнами и следами застарелых пожарищ. На улицах брошенные автомобили с распахнутыми дверцами.

  На давно не пользуемых дорогах и тротуарах на нанесенном ветрами грунте разрослись неопрятные заросли. В некоторых местах деревья пробили и разворотили асфальт.

  На вершине горы возвышался над проливом знаменитый Дуврский замок 12 века с башнями и крепостными стенами. Со времен Второй мировой войны в замке сохранились неплохо укрепленные артиллерийские позиции, с которых крейсер виделся бы отличной мишенью.

  Ложное чувство-все системы корабля находились в полной боевой готовности и способны были перехватить даже ультрасовременную гиперзвуковую ракету.

  Но кто его знает, что выдумали англикане за 80 лет отсутствия связи.

  Парецкий почесал в затылке, сдвинув адмиральскую фуражку.

  Хотя с другой стороны, где эти англикане? По Дувру явно прошел и никого не пожалел поголовный мор. Никакой движухи. Нет птиц и животных. Собак нет.

  Людей нет, как и их останков. Великая сушь. Если бы не шум волн, то и абсолютная тишь.

  -Идеальное место для первой высадки! -заметил вахтенный помощник.

  И в этот момент пришел академик Карагод.

  Директива.

  Академик пришел с молоденькой ассистенткой. Одета она была легкомысленно-легчайший топик, дымчатые очки как на пляже.

  -Анжела Матвеева, мой ассистент! -представил академик.

  В руках ассистентки держатель с листком бумаги в зажиме. Парецкий сразу обратил на него внимание.

  -Что говорят ваши специалисты? -спросил капитан.

  -Во взятых пробах воды и воздуха присутствия отравляющих веществ не обнаружено! -успокоил ученый. – Следов применения биологического оружия нет! Радиация в норме!

  -Добро! Высылаем вертолет на разведку!

  -Этого делать нельзя! -твердо заявил Карагод.

  -Почему?

  -Объяснять не имею права, но здесь мы высаживаться не будем. И вообще с этого места надо уходить как можно быстрее!

  Капитан затылком чувствовал на себе взгляды вахтенных.

  -Должен вам напомнить, уважаемый профессор...-начал он, закипая.

  В такие моменты у него багровела шея-особенность сосудов головы. И сам он себе в такие моменты отчаянно не нравился. Чисто физиологически. Капитан с красной шеей.

  -Вот это подтвердит мои полномочия! -Карагод повернулся к ассистентке, и та с каменным лицом вынула лист из зажима и протянула капитану, будто одолжение делала.

  Официальный бланк.

  «Приказ Главнокомандующего Военно-Морским Флотом. Љ522. 1 июля 86 года. Дубаи».

  Прямо из штаба флота, прикинул Парецкий. Приказу уже месяц, а он о нем ничего не знает.

  "О приоритете выбора места высадки и действий на суше на территории Англии в процессе экспедиции на ракетном крейсере «Академик Легасов».

  "На основании положительных результатов межведомственных проверок приказываю:

  1.Процесс высадки осуществлять строго в местах, указанных академиком АН России Карагод Виталием Мефодьевичем.

  2.Контроль за исполнением приказа возложить на контр-адмирала Парецкого Юрия Олеговича.

  Подпись: адмирал флота Назаров".

  -Ничего личного! -хищно улыбнулась ассистентка.

  Капитану захотелось закричать «Какого хрена в дела лезет эта прошмандовка?» Но он был культурным человеком.

  -Куда изволите направить судно? Могу повернуть назад во Францию? -с подчеркнутой угодливостью вопрошал он.

  О его шею можно было зажигать спички.

  Карагод даже смутился.

  -Зачем же назад, Юрий Олегович? Выбранное нами место высадки находится совсем рядом. Это город на побережье. Сент-Маргаретс-эт-Клиф.

  Капитан подошел к разложенной карте. Местечко на самом деле оказалось рядом. Вместе с маневром не больше получаса времени. Было совершенно непонятно, чем их не устроил Дувр, и зачем им сдался Сент-Маргаретс.

  Он повернулся, чтобы высказать сомнения, и столкнулся лишь с колышущейся дверью. Гости ушли по-английски.

  Сент-Маргаретс-эт-Клиф

  Население 1339 человек.

  Вершинин был уверен, что в состав участников первой высадки его не включат. Он и кают-кампанию, где зачитывали список не хотел идти, но за ним прислали матроса. Под хмурые взгляды соседей Вершинин натянул ботинки.

  В кают-компании находились научники во главе с Карагодом и Бекк. От вояк старший лейтенант Ивандюков. Холуянов, неодобрительно глядя на Вершинина из-за опоздания, зачитал приказ.

  В состав группы исследователей включались: от научников Карагод, Анжелика и Межеедов. От силовых структур Вершинин. От вояк взвод под командованием прапорщика Ерзакова.

  До Бекка самым нехорошим образом дошло, что его продинамили.

  -Никакой ошибки! -подтвердил Холуянов. – Экспедиция не может рисковать обоими офицерами межгосударственной безопасности сразу.

  Бекк сказал пару теплых, после чего металлические части мебели в кают-кампании покрылись изморозью.

  -За неподобающее поведение вы будете депремированы! -сообщил ему начфин, и Бекк вынуждено замолчал.

  Так Вершинин узнал свою судьбу. Ему предстояло одним из первых ступить на несчастную землю Англии.

  Научники возмутились. Они хотели все идти, а было их 18 человек.

  -Прения бессмыслены! -остановил их Холуянов. -Состав экспедиции включен в смету еще на Большой земле! Все перечисленные мною лица идут получать защитное обмундирование в каптерку! Остальные свободны! Успокоитесь, господа! Мы только начинаем исследования! На ваш век хватит!

  Так Вершинин узнал, что его судьба была решена задолго до этого собрания. Почувствовав себя задетым, он возмутился.

  -Зачем нам защитные костюмы? Насколько нам сообщили, в воздухе не обнаружено ничего опасного!

  -Не разбухай, Палыч! -пробормотал Бекк. -А то и тебя не возьмут.

  -Вечно силовики чего-то опасаются! -издевательски протянула Анжелика.

  Вот ведь вредная жена кому-то достанется.

  Слово взял Карагод.

  -Мы не знаем точно, что здесь произошло, и куда исчезли все люди. Так что придется соблюдать меры безопасности. В дальнейшем, в случае благоприятного развития событий, мы думаем уйти от обязательного ношения защитных комплектов.

  -А в случае неблагоприятного? -вырвалось у Вершинина, и он прикусил себе язык, но было поздно.

  Таким дураком он себя не чувствовал. Вернее, чувствовал во второй раз. В первый, с Анжеликой.

  Его одарили такими красноречивыми взглядами, что он готов был провалиться сквозь землю, вернее, сквозь палубу, прямо в пороховой погреб.

  Море специфическая среда. Здесь верят в приметы так же жестко, как например космонавты. Говорить о плохом-табу.

  Но такого поворота, который последовал за его необдуманными словами, он не ожидал.

  -Давайте оставим гражданина! -воскликнул Межеедов. -У товарища стресс. В таком состоянии он может стать обузой для группы!

  -Ты что, майор? -лишь смог пролепетать Вершинин.

  -И еще! -продолжил тот. – Прошлой ночью при падении на палубу он получил травму...

  (Анжелика бросила на него быстрый испытующий взгляд).

  -... Я думаю, товарищу надо отдохнуть!

  Вокруг согласно закивали. Масса сочувствующих подавляла. И еще этот уверенный голос, забивающий гвозди в крышку его самоуважения. Хотелось махнуть рукой. Да и хрен с вами.

  Но Вершинин вдруг понял, что если сейчас сдаться, то его не выпустят с корабля никогда. Он станет узником крейсера.

  Он глянул на лживо-сочувствующие лица. Холуянов уже шуршал списком, ища замену.

  Он собрал в кулак все морально-волевые.

  -Я не нуждаюсь в отдыхе! -отчеканил Вершинин официальным тоном. -Вынужден вам напомнить, что кандидатуры утверждены не нами и не нам их корректировать! Или вы считаете, что в штабе Флота плохо разбираются в обстановке и не знают кого послать на разведку первым?

  Холуянов услышал волшебные слова «в штабе Флота» и торопливо захлопнул свою папку.

  -Никто не сомневается в компетентности приказа! -фальцетом вскричал он. -Не задерживаемся, товарищи! Идет получать снаряжение!

  Сам он конечно в высадке не участвовал.

  Вопрос по снаряжению.

  Матрос повел участников высадки по коридору мимо безликих дверей в каптерку. Вершинин, оказавшийся естественно последним в колонне, предпринимал судорожные попытки не отстать.

  Как назло, впереди с завидным постоянством вылезали посторонние люди: мотористы в рабочих робах, офицеры и полуголые люди в тельняшках. А один раз проход полностью перекрыла вообще толстая жопа-здравствуй новый год! Должно быть, кок.

  (Примеч. Вряд ли. Коком на боевом корабле служит контрактник, а там ограничения по возрасту и физическим кондициям. В боевых условиях у каждого матроса своя огневая позиция).