Текст книги "Сеня. Миссия Наследной Йагини (СИ)"

Автор книги: Дина Полоскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

– Даже не шути так! – возмутилась Динеке.

В это время под потолком скрипнуло и из окна спрыгнули Данька с Михеем.

Я прижала к себе теплое мохнатое тельце бесенка и чуть было не кинулась целовать тролля, но Динеке меня опередила – она буквально повисла у наемника на шее.

– Ты это, цыпа, – смущено пробормотал тролль, – Не поймешь тебя, в общем.

Видимо намекал на разбитую вчера над его головой посуду.

– С ума съехал, – возмутилась магиня, – Рада тебе, как спасителю, не более того!

– Остолобень, – согласился Данька.

– Ну так может, как выберемся, вместе порадуемся? – сделав невинные глаза, предложил тролль, обнимая Динеке за талию.

– Мечтать полезно, – пресекла все попытки развить эту тему Динеке.

– Михей, – сердито позвала я, – Спасибо, конечно, что вовремя появился, но давай ближе к делу. Вы нашли Дара? У нас с Дине магия блокирована, – невпопад начала я.

– Погоди, дорогуша, – остановил меня тролль, – Нет здесь его, по крайней мере, мы не встретили.

Оказывается Михея заперли в подвале, как раз под нашим домом, а в том, что мы находимся в доме вожака, никто не сомневался. Хорошо, что оборотням их законы запрещают брать себе самок до заката, а то вряд ли бы у коловертыша и Михея появился шанс к нам пробраться. На вопрос, обращенный к Дане – мол, трудно ли было вызволить Михея, коловертыш сначала замялся, а потом признался, что если бы не странный зыбочник, которого он встретил в лесу, у него одного ничего бы не вышло. В чем странность этого зыбочника? А в том, что очень уж лесной дух оказался знаком с бытом оборотней.

Он помог Даньке отвести от себя глаза и пробраться в подвал к Михею, а заодно «надоумил, как нам всем спастись». Если перевести речь лесного бесенка на понятно-человеческую и исключить ругательные междометия, которыми коловертыш щедро поливал оборотней и «туповатого зело» Михея, картина происходящего выглядела так.

В первую очередь нам следовало найти Дара, который находится здесь же. В смысле – «здесь же»? в этом доме? Городе? Землях Оборотней? Темной Стороне? Империи? Континенте? – коловертыш у зыбочника не поинтересовался. С Лиодором, Дарнийским оборотнем, мы все спасены: если найдем его, мы – в глазах наших «хозяев» – стая. И вожак в ней – именно Лиодор. Михей вожаком быть не может, потому как чужеземец. Поэтому на нас и напали. По законам оборотней – они имели на пришлых самок (без вожака) Право, мы вторглись на их территорию, а не они на нашу. Но если найдем Дара – никто ни в чью семью, то есть Стаю, не войдет. Кстати, Михея оборотни тоже выпускать не собирались. Сильный с виду тролль должен был стать нянькой для юных волчат – учить тех обращаться с человеческим оружием, драться, в общем, обучать их воинскому искусству. Надо было видеть расширившиеся от возмущения глаза наемника! Несмотря на все их пресловутое чадолюбие, даже намек на то, чтобы приурочить наемника «к бабскому делу» звучал для тролля, как оскорбление. Итак, искать Лиодора предстояло мне, к вящему изумлению Динеке – мол, у нее обоняние, зрение в темноте и прочее. Почему мне? Потому что у меня с оборотнем сильная связь. Откуда про эту связь известно лесному зыбочнику? Даня пожал пушистыми плечиками.

Мда. Сдается мне, план по нашему спасению попахивает очередной ловушкой. Но с другой стороны – из ловушки, а мы находились, несомненно, в ловушке, в другую ловушку можно ходить без спроса, не дожидаясь, так сказать, своей очереди.

Коловертыш поделился с нами магией, и ее вполне хватило на то, чтобы нащупать слабое место в чарах, блокирующих нашу с Дине силу, и распустить их, как незадавшееся вязание. «Перво-наперво, – напутствовал меня лесной бесенок, – Зыбочкик велел заговор наложить, что запахи ничтожит». Разумно. В противном случае – здешние хозяева мигом меня учуют, отойти не успею. Или по следам догонят.

Михей присел и подставил мне плечи. Изо всех сил оттолкнулась от его широченных, прямо-таки твердокаменных плеч, подтянулась на руках и выглянула из окна, пригляделась. Вроде бы никого. Времени до заката оставалось в обрез. Нужно успеть найти Дара, в силе чар, которыми располагали оборотни, я уже убедилась и больше не хотела на себе их пробовать – а если мне не удастся найти мага, нам всем крышка.

Однако, очень странный и подозрительный зыбочник. Откуда он такой умный взялся? По крайней мере, пока его советы очень пригодились. Может, из разведки вампиров? Что-то подозрительно быстро они согласились отпустить нас одних, без сопровождения. Учитывая нашу дружбу… Наверно, да. Наверно, вампиры решили нас подстраховать. И очень кстати решили, если честно. Черный вход в дом вожака мы с коловертышем нашли без проблем. Теперь направо по коридору, наверх, вторая дверь слева. Если это не очередная ловушка, Лиодор там. Быстрее.

Горница, куда я вошла, оказалась книгохранилищем. История Смутного Времени, История Великой Нужды, История Завоевания Праконтинента, Бегство из Атлантиды, Этрусские Былины и Сказания… Три стены занимали стеллажи с книгами. Опа! А вожак на досуге любит почитать душещипательные романы! В это я поверю скорее, чем в то, что их собрала здесь эта седовласая мегера! Образ пожилой волчицы никак не вязался в обнимку с сентиментальной историей любви. Однако разгадка – чьи это книги – не заставила себя ждать. Услышав шаги, я юркнула за тяжелую портьеру и постаралась не дышать. Еще бы сердце не билось с такой скоростью, и не чихнуть бы не вовремя. У ног испуганным комком жался коловертыш.

В кабинет зашли двое – судя по шагам, мужчина и женщина. Осторожно выглянула – да это же та самая волчица из моего сна! Дочь их альфа-самки, или кто она тут! Которая возненавидела меня с самого начала, по непонятной мне причине. Впрочем, причина стояла рядом с этой серой мымрой. Каких усилий мне стоило оставаться на месте и никак себя не выдать! Потому что рядом с ней стоял Дар.

* * *

Таким я Дарнийского оборотня еще не видела. Бледный, щеки запали, похудел. Без магического зрения видно, что он все еще не оправился после многочисленных ран, нанесенных разъяренной вампиршей. Хорошо, что уже в человеческой сущности, однако, значит, смог перекинуться. Зря мы с Динеке волновались, маг вспомнил, как это делается.

– Сения, – задумчиво сказал Лиодор, обращаясь к своей сероглазой спутнице, чем чуть не заставил меня расплакаться от нежности, а по лицу волчицы молнией пробежала судорога, – Ты знаешь Сению?

– Это сон, милый, – нежно проворковала эта дрянь, быстро справившись с собой, – Помнишь, что сказал лекарь? Такое бывает от ран, которые ты получил в брачном поединке.

В каком еще брачном поединке?! Она лжет! Вот мерзавка! – хотела крикнуть я и явить себя миру и Дару, но коловертыш внезапно с силой, непонятно как уместившейся в таком маленьком пушистом тельце, обхватил меня за ноги. Он прав. Дар меня не помнит. Момент открыться неподходящий. Если эта серая облезлая лгунья заверещит, как потерпевшая, мы все пропали. Нужно выждать время, когда Дар будет один. Я нетерпеливо дернула ногой, давая понять коловертышу, что справилась с собой, и не склонна делать глупости.

– Брачный поединок… Поединок… поединок как будто помню, – Лиодор приложил пальцы к вискам, – Это был брачный поединок?

– Да, дорогой, – тьфу, ты! я и не думала, что волчицы способны на столь откровенный сиропный тон, – Весалес посмел оспорить твои права на меня, любовь моя, и ты бился с ним, и победил его. Теперь ничто не помешает нашему счастью, мой герой.

Нет, это выше моих сил. Эта серая облезлая шакалиха взяла Дара под руку и положила голову ему на плечо. Лиодор замер, как будто оцепенел. Видно было, что внутри него идет борьба разума и чувств. А если и он ее обнимет? Если. Он. Ее. Обнимет?! Что ты будешь делать тогда?! Спрашивала я сама у себя, с силой кусая губы и закатывая глаза, чтобы остановить непрошенные слезы. Я тогда умру. Прозвучал мой голос где-то в голове.

В этот момент дверь открылась и в горницу вошел огромный, как будто седой, нет, это просто странный белый с серебристым отливом цвет волос, мужчина. Его внушительный вид, тяжелый взгляд и зашкаливающая уверенность в себе не оставляла сомнений – передо мной вожак Стаи. Главный самец, выражаясь их языком. Об этом говорила также фигура его дочери – волчица вмиг отступила от Дара и опустила голову, приняв почтительную позу. Вожак как будто не замечал дочь.

– Лиодор, мальчик мой, – обратился он к моему Дару, – Поздравляю. Целитель утверждает, что ты оправился от ран, полученных на священном поединке настолько, что этой ночью сможешь назвать мою дочь своей.

Дар попытался улыбнуться, но улыбка вышла хмурой и натянутой, судя по всему, эта новость не вызывала у него должного восторга. А что говорить обо мне – я была в бешенстве!

– Лекарь зовет тебя, – продолжал тем временем вожак, – Спустись.

Не говоря ни слова, Дар вышел. А я молилась светлым богам, чтобы оборотни не обнаружили мое присутствие. «Спустись», – сказал вожак Лиодору. Мне нужно было бежать за ним! Но пока эти двое находятся в горнице, я не могла. Почему-то очень не хотелось, чтобы Дар шел к этому их лекарю. Не нравится мне его отсутствующий взгляд и задумчивый, ненормально спокойный вид. Смотрелось странно и неестественно. Что это там за лекарь вообще такой? Что они делают с моим Даром?!

– Дочь, – тем временем обратился к волчице отец, – Ты плохо справляешься с доверенным тебе заданием. Несмотря на чары, Дарнийский наследный герцог не возжелал тебя.

А вот это новость! Я уже не жалела о вынужденной заминке. Значит, они прекрасно знают, кто такой Дар?! Он что, сам вспомнил? Однако, не похоже на то!

– Отец, – смотреть, какой смиренно-униженный вид приобрела эта лгунья, было приятно, – Я сделала все, как вы и матушка приказали, но его связь с этой самкой сильна…

– Она не принадлежала никому. Ее выдал бы запах. Она не его самка, значит, связь можно оборвать, – холодный, расчетливый голос.

– Он вот-вот вспомнит…

– Не вспомнит. Этой ночью я сам помечу его самку, а он сделается твоим по нашим священным обычаям. Их связь разорвется. Дурман, которым наш целитель опоил его, действует, и он не может вспомнить ее. И сейчас он получит очередную дозу «лекарства». Главное, чтобы они не встретились до заката.

– Они не встретятся, отец.

– Я знаю. Твой брат возьмет себе маленькую Дарнийскую принцессу с ершистым нравом, и научит ее покорности. Тебе понадобится поддержка семьи на Дарнийском престоле. Щенок Раифы войдет в нашу семью, а значит, и Лес Йагинь станет нашим. Это должно было случиться давно, если бы не бабская дурость твоей матери. Но сейчас даже лучше. Время пришло. Пора Стае пометить Светлую Сторону империи.

– Я думала, вы хотели занять место Темного Рыцаря, которое он занимает незаслуженно, отец.

– Глупая. Как и любая самка. Вы думаете, что видите и знаете лучше нас. Ваша хваленая женская интуиция. Интуиция – одна, мужская, она же единственная. Бабской интуиции не существует. Это такой же миф, как небесный симуран. Конечно, это не так. Я объединю две Стороны, и вся империя станет Землей Стаи. А теперь пошла прочь.

Однако, милые у них тут порядочки. Я и не заметила, как эта серая мышь, то есть волчица, с поджатым хвостом (в фигуральном смысле, конечно, по крайней мере, сейчас) выскочила из книгохранилища.

На мое счастье, и вожак не стал здесь задерживаться – видимо просто искал Дара, чтобы напомнить о «лекарстве». И, увидев дочь, не упустил шанса лишний раз указать ей на ее место. Мне даже стало жалко незнакомую волчицу. Это же надо – всем плевать на твои чувства, на твои желания, вынь да положь, как говорится – то, что хотят от тебя другие. До твоей жизни нет никому дела. Хотела ли она связать свою жизнь с Даром? Нравится ли ей по-настоящему тот, кого Стая определила в женихи? Ждет ли она сама с нетерпением свою свадьбу? Может, у нее были совсем другие планы на свою жизнь? Вспомнила полные надежды, серые глаза волчицы, когда она смотрела на Лиодора. На крошечную долю секунды в них вспыхнула какая-то истовая, ярая безысходность, которая тут же опустилась на самое дно, не была распознана и задавлена. Похоже, девушка всю жизнь живет во власти психического заболевания, не помня себя и своей природы. Сейчас она искренне считает, что любит Дара, хочет его. И самое страшное – выйти замуж по «такой» любви. Как дарительница жизни я знаю, что любовь имеет не только нежную, умиротворенную природу, она также является мощной, безжалостной стихией, не терпящей фальши. Она течет изнутри нас, наполняя собой мир и возвращаясь обратно. Сама к себе. И она должна течь. Течь сама, а не через наши мысли о ней. Думать, что любишь, и жить в этом убеждении – не значит любить. Если это происходит, настоящая, нерастраченная любовь подавляется, в то время как человек или нелюдь убеждает себя, что любит, а на самом деле кормит свой «объект любви» фальшью, подавляя истинную любовь внутри. И это, тролль меня раздери, опасно. Безумно опасно. Потому что пытаясь вырваться наружу, эта самая любовь, которая от предательства к ней становится отравой, не пожалеет ничего и никого на своем пути. Сомнет, скукожит, растерзает тело, пустив в него многочисленные очаги болезней и недугов, и, так или иначе, освободится. Но только некому уже будет радоваться этому освобождению. С этими мыслями я неслась за коловертышем по коридорам – у Даньки лесное чутье, он вел меня безопасной для нас обоих дорогой, я еле поспевала. Старалась производить как можно меньше шума. Наконец мы влетели в светлую, прекрасно освещенную горницу, и две пары изумленных глаз уставились на нас. Одни – голубые, родные, и другие – белесые, хмурые, которые смотрели исподлобья. Забегая в горницу, я на ходу сообразила, что надо действовать, иначе этот их лекарь поднимет шум, и все пропало. Поэтому, опередив реакцию пожилого сгорбившегося оборотня, я выбросила перед собой руку, и из его открытого рта не вырвалось ни звука. Заморозка голосовых связок, ничего умнее в голову не пришло. Следующий миг – и обездвиживающее заклинание усадило старичка в уютное кресло. Стыдно было так поступать с пожилым нелюдем, но придумать что-то более гуманное я просто не успела. Обернулась к Лиодору – тот стоял, иронично приподняв бровь, и смотрел на меня. А потом спросил:

– А почему не «навек лысым сделать»?

Старый оборотень в кресле свирепо и испуганно одновременно сверкнул глазами, а я во все глаза уставилась на Лиодора. Он что, помнит?! Он вспомнил?!

Видно было, что Дар сам не ожидал от себя того, что сказал. Он недоуменно смотрел на меня, я на него, но уже не в силах сдержать слез облегчения. «Слезы Лилит даруют жизнь, ее поцелуи – смерть», – некстати вспомнилось послание на стене храма вампиров. Почему он молчит?! Он не помнит?!

Дар сделал шаг мне навстречу. Еще один. Осторожно убрал выбившийся локон из прически. Мутный взгляд его по-прежнему мне не нравился. Похоже, он сомневается.

– Чары! – пискнул коловертыш, – Чары сними!

Ой, точно! Какая я дура! Он же одурманен, и старается доверять только инстинктам. А на мне чары, подавляющие запах. Щелчок пальцами.

– Дар, – негромко зову его.

– Сударыня Хессения, – улыбнулся маг, и в следующую минуту я утонула в его объятьях, взлетая в воздух, прижимаясь к такой теплой и такой родной мускулистой груди.

– Что это? – Лиодор недоумевал, – Что со мной было? Сон? Но почему он продолжается, и внезапно наступила такая ясность…

– Некогда объяснять, – я потянула его за руку, – Тебя опоили. Но сейчас нужно спешить. Динеке и Михей в беде.

Лиодору два раза объяснять не пришлось – буквально через секунду мы уже спускались из окна кабинета лекаря. Справившись с чарами, Дар прекрасно ориентировался в этом доме, и стоило мне упомянуть горницу с «обмывальней» на первом этаже – маг уверенно повел меня в нужном направлении.

* * *

Когда к горнице, в которой первоначально заперли меня с Динеке подошла делегация женщин-оборотней, на этот раз без этой главной здесь альфа-самки, их ожидала заметно увеличившаяся компания.

Два боевых мага наизготовку, окружившие себя и всех нас магическими щитами, так, что врасплох не застать, тролль-наемник с двумя метательными звездами в руках – попробуй сунься, и насладиться быстротой его реакции уже не сможешь, одна светлая магиня, сиречь Йагиня, стоящая, правда за плечами магов, в которых текла кровь оборотней, тоже с заговором наперевес. Убить замораживающим заговором – не убью, но уж приложу – основательно! К тому же на плече моем щерил зубы решительно настроенный коловертыш, зажимающий в лапке серый покатый камешек, который вручил ему загадочный зыбочник. С виду – камушек как камушек, неприметный такой, небольшой – вон сколько таких валяется по лесам, полям и дорогам, но даже Дар отшатнулся при попытке считать его свойства – такой мощью веяло от скрытого амулета. Теперь можно не бояться, что наши магические способности заблокируют, к тому же, с нами Дар, который куда опытней и меня и Динеке в подобных делах, и, чего уж греха таить, гораздо сильнее.

Правда, маг до сих пор не мог поверить в вероломство Стаи Темной Стороны, но развеявшийся дурман не унес с собой ни одного воспоминания – Лиодор отчетливо помнил все, что произошло с ним на Земле Стаи. Как он был обнаружен и приглашен на правах гостя в город, как лекарь колдовал над его ранами, и как потом, его, будучи уже в человеческом облике, с помощью зелья забвения пытались заставить поверить в то, чего не было.

Сунувшиеся было в горницу волчицы взвизгнули, обозрев наш небольшой, но зело сердитый на них на всех отряд.

– Веди вожака, – отдал распоряжение одной из волчиц Дар, и девушка не посмела ослушаться – бесшумно, бегом, удалившись.

Вожак, кстати, с той самой пожилой волчицей не заставили себя ждать. Судя по судороге, пробежавшей по лицу женщины, она очень быстро оценила ситуацию. Против нас четверых – считая Даньку – ее амулет, подавляющий магию, не работал.

– Сударь Лиодор! Я смотрю, вам уже гораздо лучше! – с невозмутимой вежливой улыбкой обратился вожак к магу.

– Благодарю вас. Лекарь был прав – я действительно оправился от ран. И ухожу прямо сейчас. Со своей стаей. Слово Дарнийского оборотня.

– Что ж, сударь. Не буду скрывать свою досаду, – поморщился вожак, не делая впрочем, никаких попыток помешать нам, или опровергнуть слова мага, – Надеюсь, вы простите нам эту маленькую хитрость? Видите ли, давно пора было породниться стаями, а моя неразумная дочь воспылала к вам такой страстью… Молодость, – и вожак развел руками, как бы призывая нас посетовать вместе с ним на нравы современной молодежи.

– Ваша дочь достойная девушка. И послушная дочь, – Лиодор не стал показывать вожаку, что ему известно о политическом подтексте его интриг, – Несомненно, она заслуживает того, чтобы войти в семью, которая окажет ей должное покровительство, – холодный тон Дара как бы говорил – «в отличие от вашей семьи, сударь».

Седоволосая волчица рядом с вожаком очень неумело скрывала свою злость. И почему-то ее, полный ненависти взгляд был устремлен именно на меня. Я перевела глаза на девушку, стоявшую за спинами родителей – та самая волчица с косой пепельного цвета, уложенной вокруг головы, в сером брачном одеянии, смотрела на Дара с искренней болью и мольбой, отчетливо читаемой в глазах. Похоже, она и в правду считает, что влюбилась в моего мага, хоть и никакая это не любовь, всего лишь мысли о ней. Но девушка привыкла уже относиться к нему, как к своей собственности, которую теперь пришла и забрала «плохая я». Взгляд, которым одарила меня волчица на прощание, заставил даже Динеке содрогнуться – сероглазая волчица смотрела на меня так, как будто я была главной виновницей всех ее бед – от чрезмерно деспотичных родителей до потерянного жениха, без пяти хвилин, мужа.

На Земле Стаи нас никто не стал бы задерживать, в особенности после одного дурацкого ритуала, напоминающего спектакль не подготовившихся должным образом бесталанных лицедеев, который пришлось пережить. Тем не менее, пройти эти опостылевшие Земли мы все очень спешили. Вожак, пытавшийся держать хорошую гримасу при плохой игре, предлагал выделить нам отряд сопровождающих, но наследный герцог Дарнийский отказался от «подобной чести» столь холодно и безапелляционно, что даже мне, слушающей этот разговор, стало немного не по себе.

Сказ иной, тридцатый ШАГ НАЗАД

Земля Стаи Темной Стороны не слишком большая, верхом мы бы проехали ее за два дня, но лошадей, и тем более вампирьих тотсветов у нас не было, поэтому придется провести в пути четыре – пять дней, конечно, если будем двигаться практически без передышек. Конечно, можно было бы купить лошадей у Стаи. Оборотни предпочитают передвигаться на большие расстояния в звериной ипостаси и поэтому лошади им ни к чему, но нескольких кобыл и жеребцов мы видели, когда нам возвращали отнятые на границе вещи. Однако обращаться с какой-либо просьбой к так нелюбезно принявшей нас Стае, никому не хотелось. Поэтому принято было решение не задерживаться. Совсем.

Мы передвигались с такой поспешностью, что даже не разговаривали между собой. Никто из нас не хотел тратить лишнюю энергию на слова, зная, что она нам еще понадобится. Вспоминая полные ненависти и зависти серые глаза «невесты», мне не верилось, что нам, по крайней мере мне, дадут спокойно перейти Земли. Каждую ночь, засыпая под убаюкивающий труст коловертыша, прижимая теплого, пушистого бесенка к себе, я ждала, что проснусь ночью от прикосновения белоснежных острых клыков к собственной шее. Засыпая, я проваливалась в тревожный, полный сомнений и отчаянья мир, неожиданно взрывающийся самыми нелепыми, неожиданными образами. Перетекающие друг в друга лицедеи, морские чайки, гигантские птицы Рокх, Дивьи Люди, бологлазая чудь и все известные мне виды нежити проплывали передо мной, не оставляя никаких ощущений в сердце. Но независимо от места протекания этих отдающих безумием снов, я отчетливо ощущала на себе чей-то взгляд. Не видя, кто на меня смотрит так пристально, я отчего-то слышала звериную, волчью природу того, кто смотрит. И, просыпаясь, не была уверена, кто это был, чей пристальный взгляд на себе мне снился – белого элсмирского волка или серой волчицы Стаи.

А еще, по пути в Темную Обитель, в моей жизни произошла очень болезненная, очень нелегкая перемена. Каким-то образом превратились в безжалостную реальность самые ужасные опасения и страхи. Сударь Лиодор совершенно ко мне охладел. И что-то внутри говорило мне, что безвозвратно. Дивная Макошь! Светлая богиня, ты видела, сколько сил стоило мне мое сопротивление этому чувству! Сколько сомнений пришлось преодолеть, какое количество голосов в моей голове повторяли добрую половину дороги:

– Ты не пара наследному герцогу.

– На таких как ты, не смотрят, такие как он.

– Он – аристократ, а ты кто? – лесная Йагиня? Не смеши.

– Он настолько бесподобен и великолепен, что любая готова очертя голову, броситься к его ногам, и так наверняка было уже много-много-много-много раз!

– Ты – очередная дурочка в его длинном списке, который не закончится тобой.

– Ты слишком груба, слишком некрасива по сравнению с теми придворными красавицами, с которыми Дарнийский оборотень привык иметь дело.

– Ты необразована, ты неинтересна, ему с тобой быстро станет скучно.

Похоже, стало скучно даже быстрее, чем я думала. Нет, сударь Лиодор никак не оскорбил меня, не обидел, он держался подчеркнуто вежливо и доброжелательно. И это чертовски обижало! Смотреть на него, когда он обращается ко мне и не видеть в этих голубых глазах и намека на бывшую теплоту, нежность, близость. Как бы невзначай касаться рукавом его руки и не чувствовать ответной реакции, в то время, как мои гормоны принимались идти вприсядку. Слышать его такое далекое-далекое «Сударыня Хессения, как спалось?», «Сударыня Хессения, не желаете ли воды?», «Сударыня Хессения, вам помочь? Может, я понесу Данилу?». «Остолобень! Гульнин сын!», – ответил ему тогда вместо меня коловертыш, и я была почти благодарна лесному бесенку за его внезапно вернувшуюся грубость, направленную, впрочем, на одного Лиодора. Выпад коловертыша позволил мне справиться с болезненным спазмом, сжавшим горло железной рукой, и поднять взгляд к небу, как бы говоря «Сколько раз повторять вам сударь, мне не тяжело», но на самом деле спрятать непрошенные слезы. Ощущение незаслуженной обиды не отпускало меня, накрывая время от времени с такой силой, что я стала бояться нечаянно кому-нибудь нагрубить, а то и навредить. Хороша потомственная Йагиня, дарительница жизни, ничего не скажешь!

На четвертую ночь нашего путешествия по Землям Оборотней, как-то слишком остро ощутив внимание волка, которого я так и не смогла увидеть, я проснулась, и первой мыслью было – что тот, кто просил моей руки, представил своей сестре как невесту, так жестоко обошелся с моими надеждами. Я только-только поверила в то, что он действительно любит, как и я, и мы можем, нет, мы будем счастливы… Тогда, во дворце правителя вампиров, в моей опочивальне, перед той злополучной ночью, в активную фазу луны… Он казался совершенно искренним, когда спросил, отвечу ли я согласием на его предложение. И Динеке – она потом и вовсе рассказала, что ее братец полюбил меня еще задолго до нашей встречи, и у меня не было повода ей не верить. Что с ним случилось такого за эти дни, что он сумел забыть меня?! То есть не забыть вообще, но утратить все чувства?! Оборотни говорили о нашей связи – и где она, эта связь?! Я могла бы поверить в то, что его околдовали, но рассматривая украдкой чистую, восстановившуюся огненную ауру боевого мага, прошедшего Посвящение, я не видела никакой попытки постороннего вмешательства. И если бы оно, это самое вмешательство имело место быть, не завидую я рискнувшему, ведь одно дело – опаивать сонным дурманом и зельем забвения полуживого, не пришедшего в себя от смертельных ран оборотня, и совсем другое – воздействовать на полностью восстановившегося сильнейшего боевого мага. Что же случилось, светлая Макошь?! Почему мои чувства, как будто вспыхнули с новой силой, а его бесследно исчезли? За что мне это его такое отчужденное, такое жестокое равнодушие?! Почувствовав опять железную хватку обиды на своем горле, я ощутила мокрые потоки слез на щеках, а в следующее мгновение все тело затряслось в спазме попытки сдержать рыдания.

– Вот козел, – огорченно прошипела Динеке, обнимая меня сзади. Внезапная такая искренняя, такая добрая жалость возымела совершенно противоположное действие. Черноволосая магиня хотела меня успокоить, но вместо этого ощутила, как мое тело забилось в сдерживаемых рыданиях еще сильней. Я кусала край шерстяного плаща, чтобы не заорать в голос от этой боли, этой незаслуженной обиды, этого предательства. А немного успокоившись, просто физически ощутила злость Динеке на брата.

Что черноволосая магиня, что тролль ясно дали понять сударю Лиодору, какого мнения о его поведении в отношении меня. После того, как попытки поговорить с ним ни у Дине, ни у Михея, ничем не увенчались, магиня выказывала Дарнийскому оборотню все свое презрение недовольным фырканьем и нарочно демонстрируемым отказом принимать от него хоть какую-то помощь. Я заметила, что без серьезного повода, Дине вообще перестала обращаться к брату, демонстрируя тому самое настоящее пренебрежение. Тролль и вовсе один раз сцепился с магом, и похоже, не на шутку, если бы Данька вовремя не окатил их с дерева студеной водой, и я не бросилась в самую гущу драки, отчего оба противника отскочили друг от друга как ошпаренные, не знаю, чем бы это закончилось. Подоспевшая Динеке закатила кузену увесистую затрещину, и не успел он прийти в себя и решить, как реагировать на такое хамство, как точно такая же затрещина была отвешена наемнику. Насупившиеся мужчины напоминали мальчишек, сцепившихся из-за какой-то безделицы, за что были справедливо наказаны беспристрастными воспитателями, которые не стали разбираться, кто прав – кто виноват. И только коловертыш сердито бросил с дерева в адрес Дара «Бзыря брыдлый! Белебеня безсоромный!»

[52]

, ничуть не скрывая своей неприязни именно к магу… Брыдлый – гадкий, вонючий (старорусское). Белебеня – пустоплет (Курская Область).) А Лиодор только еще больше побледнел, тверже стиснул зубы, и, подхватив свою часть поклажи, направился вперед, не дожидаясь нас. А я попросила друзей отстать от него. В конце концов, насильно мил не будешь, и он не виноват, что разлюбил. Динеке тогда попыталась что-то сказать, но я опередила ее, самым строгим образом пригрозив «навек лысым оставить любого, кто еще раз мне напомнит мне о сударе маге».

И вот теперь я билась в рыданиях в объятиях Динеке, а та шепотом, почти безмолвно костерила на чем свет стоит своего братца. И было неприятно осознавать, что виной их семейной ссоры являюсь именно я, к этой самой семье непричастная ни с какого боку. И еще было невыносимо больно от осознания собственного бессилия, и от того, что вот она, моя любовь, бьющая ключом изнутри, настоящая любовь, а не как у сероглазой волчицы – вот она… даже не брошена на Мать Сыру Землю и не растоптана, а просто никому не нужна. Совсем.

* * *

На следующий день, к вечеру, мы покинули, наконец, Земли Оборотней, и вплотную приблизились непосредственно к территории, являвшейся Обителью Темного Рыцаря. Что было удивительно – пресветлый император Светлой Стороны Гартман Наднино Дино Нандо расположил свою резиденцию в Столице, самом большом городе в центре Светлой Стороны империи. Конечно, у него было еще несколько резиденций, на границе с герцогством Дарнийским, графством Менферским, графством Шляхтецким и прочими сопредельными имперскими землями, а также множество охотничьих угодий, и охотничьи домики в каждом, домики, более похожие на небольшие замки. Однако жить пресветлый предпочитал в Столице, не покидая ее дольше, чем на пару седмиц. Темный Рыцарь – по сути, наместник Темной Стороны, так же, как император Наднино – Светлой, жил, в моем понимании – в абсолютной глуши, среди безмолвия и великолепия природных просторов. На Темной Стороне империи такое понятие, как города – отсутствовало как класс. Нет, конечно, проходя через Земли Вампиров и Оборотней, мы видели города… Но то, что их обитатели называли данным словом, не имели ничего общего с нашим Штольградом, Лиссой, Квакушиным, Болососем и даже с многочисленными поселениями и весками – Сосенкой, Верхним Куренем, Выселками, Забубонкой и прочими подобными им. Ступив на Темную Сторону я видела Лилиану вампиров, безымянное поселение Стаи, и теперь ступила на землю-Обитель Темного Рыцаря. Огромные просторы казавшейся девственно-чистой земли. Древние, реликтовые леса, голубые и зеленые озера, маленькие бурлящие ручейки и полноводные реки, монументальные горы, украшенные сиренево-белыми шапками ледников, горячие гейзеры и студеные водопады… Если бы у нас не было с собой карты и мы не были уверенны в том, что приближаемся к заветной цели, а именно к Замку Темного Рыцаря, никогда бы не поверили. Эти просторы можно было принять скорее за некие божественные владения, куда попасть могут только светлые боги по небесной радуге. Тот мир, что предстал перед всеми нами, никак не вязался с моими представлениями о Темной Стороне империи.