Текст книги "Сеня. Миссия Наследной Йагини (СИ)"

Автор книги: Дина Полоскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

Вот Мийке… та чуть было не стала нежитью, но сейчас не об этом.

Кроме нечисти, нежити, людей и магов есть нелюди. То есть, иначе говоря, просто другие расы. Вот, тролли, например. А еще оборотни, как Дар. Хм. Что это он Дар-то? Лиодор то есть. Сударь Лиодор, не иначе. Дивьи Люди. Вампиры еще – бабули говорили, что только невежа может именовать вампира упырем, потому как разные совершенно понятия. Вампир и к умрунам-то никакого отношения не имеет, не то что… Еще племя вил, или крыланов – людей с огромными птичьими крыльями, селящихся на самых высоких горах и редко спускающихся к людям. К слову, симураны, крылатые волки, мне всегда казались их родственниками. Однажды, когда я была маленькой и сидела вечером за учебником-классификацией, спросила у бабы Стеы, мерно замешивающей тесто на ночь:

– Бабуль, а симураны – они как оборотни у вил?

В принципе, выглядит логично – крылатые волки для крылатых людей как оборотни для нас. Логично, да, но не доказано и нигде не прописано.

– Симуран, Сеня, еще и одно из воплощений Симаргла, бога огня. Крылатый Волк способствует плодородию, возносит к небесам людские молитвы, а даже помогает переправиться через Звездный мост душам простых людей.

– Звездный мост – это Межа, бабуля?

Бабуля ласково гладит меня по голове и кивает. И пахнет от нее – домом, пирожками и любовью. И так хорошо, так светло на душе, так уютно. За окном бушует вьюга, а дома горит огонь в камине, и теплая печка, и бабуля Рая скоро вернется – она вышла посмотреть, все ли в порядке во дворе. И накатывает блаженная дрема, такая сладкая, такая тягучая, от которой хочется никогда не просыпаться. Но хлопает дверь – это вернулась баба Рая, я моргаю глазами – надо вернуться к учебнику. Ой! Может, баба Рая знает?

– Бабуля! – кричу, – симураны и вилы связаны между собой?

– Про то никому не ведомо, – отвечает бабуля, – Симураны очень скрытные существа.

– Их можно отнести к нелюдям, как оборотней, или нет?

– Вот, сама посуди, говорит бабуля и начинает читать по памяти, сказывается многолетний ученый стаж:

Крылатые волки преданно чтут Святую Правду

И не переступают за грани ее никогда…

В день, что стая Воином симурана называет

Он без сомнения, полностью знает ее…

Таинство главного в жизни крылатого волка обряда

Самое яркое и неугасаемое никогда, —

В этот лунный день молодой белокрылый волчонок

В общую стаю приходит, становится частью ее.

Все, что случается в стае для каждого ясно,

Потому что общаются крылатые волки между собой

С помощью мыслей и просто биения сердца

А оно лучше бесчувственной речи поет.

Есть симураны, которые просто читают по звездам —

Ведомы им не только прошлое и текущий миг

Знают они больше кого-либо о грядущем

Но и Вожаку не каждый волк до конца о прочитанном говорит…

Чтят симураны семейные узы и имена своих предков

В памяти гордых сердец не будет забыто ни одно,

Свора крылатых волков – настоящее чудо

В их Восприятии Мир совершенно иной.

Мда. Объяснила. Хотя красиво-то как… Вот бы и во мне текла кровь сумирана и я могла летать и читать по звездам…

Ну, и куда их отнести?

– Бабуль, а откуда это?

– Из Древних Песен, Сеня, подрастешь немного – почитаешь сама, – бабуля заглядывает в учебник, – Классификация, – она одобрительно кивает, – Интересно?

– Интересно, – уныло сообщаю я, – Только не все понятно.

– С сумиранами успокойся, – смеется бабуля, – О них ни в Академии, ни в Университете не спросят, слишком таинственный народ. А с кем еще проблемы?

– С бабаем, – мрачно отвечаю я, – Вот он кто? Нечисть? Нежить? Нелюдь? Ясно только, что встречаться с ним я бы не хотела.

– А почему не захотела бы? – бабуля Стефа закончила с тестом и присоединилась к нам.

– Федорка напела, какую колыбельную ей дома поют, – насупилась я, но все же пропела, стараясь подражать тоненькому голоску Федоры:

  «Баю, баю, баю, бай

  Приходил вечор бабай.

  Приходил вечор бабай,

  Просил: Феденьку отдай.

  Нет, мы Федю не дадим,

  Федя надо нам самим.»

[30]

– Вот зачем им детей пугают, а?

– Пугать детей глупо, – кивает бабуля Стефа.

– Совершенно непедагогично, – соглашается с ней сестра.

– Толку никакого, от испуга потом только лечи.

– Надо присмотреться к Федоре, может пора уж лечить, с такими колыбельными-то, – вздыхает старшая Йагиня.

– Ну, что там у тебя еще? Про бабая-то? – спрашивает бабуля Рая, и я принимаюсь пересказывать то, что запомнила из учебника:

– Сам термин «бабай» видимо, позаимствован у кочевых народов Темной Стороны империи, там «баба» означает дедушка. В данном контексте означает страшного, косматого, кривобокого старика, который почему-то особенно опасен для детей. Правда, чем опасен, я не поняла, – признаюсь я.

– Умница, Сеня, и информацию хорошо запоминаешь, и не просто запоминаешь, а и через мозг пропускаешь, и выводы делать умеешь, – хвалит меня бабуля, – А бабаев так давно никто не видел, по крайней мере, на Светлой половине…

– Да и на Темной тоже, – добавляет баба Рая.

– … Что вряд ли многие профессора знают, что не относится бабай ни к первому, ни ко второму, ни к третьему.

– Как?

– А вот так. Руки мой иди, а потом за стол, хватит на сегодня уроков, давайте чай пить…

Огромный, то есть для меня маленькой – он такой. Меднобокий, горячий самовар… Блюдца из тонкого фарфора… Красно-оранжевый, ароматный напиток, дарующий бодрость духу, ясность уму и расслабление телу… Маленький глоток, еще один… Чай нужно пить, с наслаждением сербая. Со стороны выглядит очень смешно, но только так этот дивный напиток, который ниспослали нам светлые боги, затрагивает все нужные вкусовые рецепторы, еще ярче раскрываясь в своем неповторимом, терпком вкусе и сказочном сладковатом послевкусии…

– Сения, сударыня, а что не так? – голос мага выдернул меня из таких теплых, таких приятных воспоминаний.

– Да как что, сударь! Бабай! Ба – бай!! – я специально повторила это страшное слово для него по складам, только на Лиодора это, похоже, никак не повлияло – как таращился на меня удивленно, так и продолжал таращиться.

– А чего он тебе? Знамо дело, ночью его дома не будет, а на улице – вон ливень какой, – резонно заметил коловертыш с подоконника.

– А то, – запальчиво ответила я, что бабай ни к нечисти, ни к нежити, ни к нелюдям отношения не имеет! – похоже, эти два остолопа – ну, вот, заражаюсь потихоньку от Даньки его терминологией, – и не догадываются, как все серьезно!

– А к кому относится? – недоуменно почесал широкий тяжелый подбородок маг, – Хотя, погодите. Что-то я вообще этот вид не припомню в экзаменационном материале. Вроде бы есть информация, что давно их никто не видел…

– Так значит остались еще! – Я не знала, куда деваться от страха, отчаянья, и непробиваемости некоторых индивидов.

Сударь Лиодор и Даня в два голоса начали убеждать меня в абсолютно беспочвенных страхах и повышенной тревожности. Мол, все будет «зашибись» и все такое. Собственно, и вся обстановка домика неизвестного бабая говорила о том, что вряд ли здесь живет монстр – уж очень было здесь тепло и уютно. В итоге я сдалась уговорам этих двоих. Решено было перекусить на скорую руку – благо, оборотню охоту, я, оказывается, ничуть не испортила, а у меня от страха аппетита совсем не было. Если бы не нужно было кормить Даньку – не вспомнила бы. Хотя сударь Лиодор строго проследил за тем, чтобы я поела, как следует. Тоже мне, нянюшка.

В избушке бабая было только одно спальное место – и на хозяйское ложе, а точнее старинную узенькую кровать с витыми ножками и спинкой, никто из нас троих не претендовал. Постелили спальные мешки и плащи на полу, получилось очень даже мягко. Коловертыша положили между нами. И один и второй попытались что-то пропищать по этому поводу, но я зашипела на них дикой кошкой – мол, судари, я настаиваю. По авторитетному мнению мага, тролли должны пройти границу на рассвете. Тут-то и угодят в расставленные ловушки!

Кстати, о том, что наемников следует ждать на рассвете, свидетельствовала еще и лесная почта: коловертыш, оказывается, тоже времени даром не терял, пока оборотень охотился, а я устраивала панические забеги и взламывала дом бабая, бесенок узнал у своих, что отряд троллей еще границу не пересекал, а передвигается точь-в-точь сюда. Заночевали они не так далеко от нас, но соваться сейчас к хорошо вооруженному отряду троллей-наемников, было не очень разумно. Лучше подождать, когда на рассвете они сами попадут в магические ловушки, расставленные боевым магом. Что? Дети? Да, дети с ними были – то ли мальчик и девочка, то ли два мальчика. Узнаю озорницу Йожку. Живы, здоровы, мол, сама увидишь и очень удивишься. Чему удивлюсь? А, тому, что тролли сами не чают избавиться от милых малышей? Да я как-то не сомневалась. Дивная Макошь, неужели все наши скитания позади и на рассвете я наконец-то обниму брата с сестрой! И мы отправимся домой, обратно, и все будут в безопасности, и все будет чудесно. С этими приятными мыслями я заснула.

Разбудило меня не то ощущение надвигающейся опасности, не то присутствие в темной избе кого-то постороннего, не то, хриплое покашливание, сильно напоминающее рычание. Рванулась привстать на месте – железная рука Лиодора пригвоздила меня к полу, еще и рот закрыла. Обнаглел он, что ли? Я и не думала кричать, так, просто тоже закашлялась, а потом передумала, и рука его здесь ни при чем. Возмущенно постучала кулачком по ней – мол, я держу себя в руках – отпустил. Лиодор лежал подобравшись, по всему видать, в любой момент готовый прыгнуть, в свободной руке, за которой прятался Данька, маг держал свой посох. Я перевела взгляд с них на горницу и чуть не заорала от ужаса.

Потому что прямо посреди горницы стояло и угрожающе рычало огромное, косматое, бесформенное нечто. Бабай!!

Сказ иной, осемнадцатый ЗНАКОМСТВО С БАБАЕМ

Щелк – и тусклый свет лампы с помещенным внутрь нее магическим светлячком осветил бурый мохнатый бок. Ей-богу, я готова была поверить в то, что вижу перед собой медведя, вставшего на задние лапы. Только что вот этот медведь забыл здесь, в скромном уютном домике? К тому же откуда медведю уметь пользоваться магической лампой, в которой, кстати говоря, давно пора бы обновить заклинание магического светлячка – вон как тускло светит? Правда, что тускло – это нам повезло. Свет не дотягивал до нас, мы пока оставались надежно скрытыми границей, за которой царил беспросветный мрак. Существо тем временем развернулось к нам спиной и подошло к комодику у противоположной стены. Поставило лампу. А потом сделало какой-то неуловимый жест, я совершенно не поняла, что именно – но в следующий миг (спасибо Дару, если бы вовремя не среагировал, точно бы взвизгнула – не от ужаса, так от удивления) это неведомое страшилище раздвоилось. Ой, светлая Макошь, вот оно почему его ни к чему и причислить-то невозможно, окаянного. Он двуликий, как языческий бог!

Бабай тем временем как-то странно сложился и повис безвольной тряпочкой на вешалке, покачиваясь в такт ветру из окна. А вот то, что от него отделилось – оно было куда меньше ростом и по-моему, не такое косматое, хотя в такой темноте и при обманчивом тусклом свете я не поручусь… но все же… Когда это нечто поднесло лампу близко к лицу, оно оказалось сухоньким на вид, невысоким дедушкой! Кстати, вполне безобидным с виду. Теперь уж мы оказались в весьма неловком положении – как не напугать этого божьего одуванчика? Потому как старичок, сдается мне, в любой момент может щелкнуть пальцами и натравить на нашу компанию этого страшного бабая…

Тем временем старичок подошел к столу, смачно захрустел сочным яблоком. А потом неожиданно позвал:

– Кузя! Козьма – а! Нут-ка, иди сюда, не дуйся, от глянь-ка, что я тебе из вески принес!

Дедушка что-то налил из небольшого бутылька в блюдечко и поставил на стол.

– Кузя! Осерчал, что меня так долго не было, да ведь?

– Не осерчал я, – раздалось с печки, а наша компания почувствовала себя актерами, которым назначили главные роли в пьесе абсурда, – Боюсь.

Что же это получается? Бабай не раздвоился вовсе, а расстроился? Мы же на границе с Темной Стороной, здесь и не такое встретиться может… Ой, Макооошь!

Опешивший вид дедушки показал, что хозяин этого уютного домика находится в крайнем недоумении по поводу опасений того, кто спрятался на печке.

– Ладно придуриваться то, Козьма! Выходи, попробуй – молоко знать какое жирнющее! Как ты любишь.

– Гости у тебя, Ефстафий. Покуда они здесь – не выйду! – упрямо заявил голос.

– Да какие гости-то? Что ты несешь? Что им здесь делать, в мой халупе-то? Да и взять вроде как, у нас нечего, – старичок почесал седую, как лунь голову, – И дверь заперта была! – добавил он уже серчая.

– Так ведьма то с ведьмаком, боевые зело, со своей нечистью пришли, жирной! Огромной!

– Да что ж ты врешь, окаянный насчет жирного-то?! – обиделся Данька, а старичок подпрыгнул на лавочке и обернулся к нам, подслеповато щуря глаза.

Вот и все. Мы обнаружены.

Я осторожно кашлянула. Потом столь же осторожно кашлянул маг.

– Точно, гости, – пришел в себя дедушка, – Нут-ка, выходите на свет, посмотрю, кто на огонек к Бабайке пожаловал – добрые люди али лихие разбойники?

В следующую секунду раздались два щелчка пальцами – и я, и маг одновременно зажгли над головами магических светлячков, которые осветили нас во всей красе.

– Сударь, – начал маг, кашлянул и продолжил, – Мы просим прощения за несанкционированное проникновение на частную территорию вашего жилища, мы обязательно возместим ущерб и оплатим пребывание.

– Простите нас, дедушка, мы не нарочно, – перебила Дара я.

– Не нарочно? – переспросил дедушка, все еще не пришедший в себя от увиденного. И его можно понять, неизвестно, как бы я повела себя на его месте, если бы по возвращению домой увидела разлегшихся на полу взлохмаченную девицу, довольно крупного мужчину и коловертыша, выглядывающего из-за спины того, кого он обычно именовал остолбенем.

– Не нарочно, дедушка, – затараторила я, – Просто понимаете, там был такой ливень, и я заблудилась, и ваш домик.

– Заблудилась она, – раздалось с печки, – Она тебе, Ефстафий, дверь-то и взломала. Наглая такая! Еще и яблоко слямзила.

– Простите, – прошелестела я.

– Яблоко значит, – удивленно повторил за тем, кто прятался на печке, старик, и в следующую секунду затрясся мелким смехом, – Ну так и на здоровье.

Я правильно его поняла? На нас не будут, по крайней мере, сегодня, натравливать бабая? Уже хорошо.

– Ну, идите сюда, боевые ведун с ведуньей, и нечисть свою прихватите, знакомиться будем, – надо же, какое чудесное начало!

– Боевой маг только я один, сударь, – подал голос оборотень, – Лиодор де Эллар Дарнийский, имею честь сопровождать сударыню Йагиню по семейному делу.

– Хессения из дома Йагинь, целительница, – присела в реверансе я, – А это – Данила, наш коловертыш.

– Закатай губу, остолобень, – заявила невоспитанная нечисть широко улыбающемуся магу, – Сенин я, а не «ваш». С домовым твоим, дедушка, мы уже познакомились.

С печки слез вышеупомянутый Козьма, недобро щурясь на нашу компанию:

– Поразвели свету, – бормотал он себе под нос, – Чай, не белый день, да и светлячков ентих экономить надо.

– Подожди, Кузя, – перебил его дедушка, – А я Ефстафий Наконоилович, бабай. Да ты не боись, девонька, – усмехнулся старичок, – Не на работе я сейчас, – и неожиданно озорно, по-мальчишечьи, подмигнул магу.

Оборотень ответил такой же задорной усмешкой.

– Как – не на работе? Как – бабай? Ничего не понимаю. Я сама видела, как бабай зашел в дом, потом раздвоился, и появились вы.

Старичок тем временем быстро и ловко накрыл простой деревенский стол – хлеб, соленые грибочки, холодные блины, деревенский сыр и простокваша, холодный вареный картофель, и жестом пригласил нас разделить с ним трапезу.

– Вы уж простите за скудость, – попросил он, – Ну да мы с Козьмой гостей не ждали.

– Да как можно, – возмутилась я, – Что вы!

Тем временем вытряхнула наши запасы вяленого мяса, ароматной розовой колбасы с тмином и бекона – нужную температуру в седельных сумках поддерживал Лиодор, не допуская меня до святая святых, ну и слава светлым богам, если честно! Я добавила на стол печенье Агриппины, сушеные абрикосы, вяленую дыню – последние запасы из дома, и ароматные сухарики с изюмом и ванилином, а небольшой банкой вишневого варенья, похоже, зело угодила Козьме. А бабай Ефстафий Наконоилович пришел прямо-таки в детский восторг от увесистого мешочка ароматного красного чая. Еще бы, бабулям из-за Лукоморья привозят! Такой чай и самому императору не стыдно в подарок преподнести, но последний обойдется, нечего светлым целительницам житья не давать.

Когда я разобралась, в чем дело, долго краснела от собственной глупости и наивности – Ефстафий Наконоилович – самый обыкновенный человеческий дедушка, а никакой не бабай. Но работает самым что ни на есть настоящим бабаем – причем за хорошую плату, ведь пособия от империи не сильно-то и большое, даже для бывалого стража, служившего еще при покойном батюшке нынешнего графа Менферского. Ефстафий Наконоилович сравнительно вовремя покинул пределы проклятого графства, а ежели учесть, что он не являлся тамошним уроженцем, помешать ему ничто не могло – виной тому стала памятная встреча с нежитью, то ли с упырем, то ли с какой другой. Прокушенная рука была успешно залечена Природной магиней, но только мужчина понял, пока отлеживался в лазарете, что больше всего он любит Мать Нашу Сыру Землю и лес, а охранное дело – оно вроде как и не для него. Купив на полученную плату за свои заслуги кусочек земли рядом с границей, Ефстафий Наконоилович официально поступил на должность лесничего. Места здесь, несмотря на близость с Темной Стороной, спокойные. Через пару лет новой службы бывший страж привел в дом хозяйку – веселую хохотушку Шелену.

– Твою родственницу, видать, – улыбнулся дедушка магу, – Только она в рысь перекидывалась.

– Вы увидели, что я – оборотень? – удивился Лиодор, и я разделяла его удивление: в дедушке совершенно отсутствовала волшба, напрочь. Как же тогда он считал ауру элсмирского волка?

– Поживете с мое с оборотнем бок о бок сорок пять годков, по духу их распознавать будете, – пояснил Ефстафий Наконоилович, – Четыре года, как голубка моя ждет меня за Межой.

Сорок пять лет вместе, ого! Ладно оборотни – у них продолжительность жизни высокая, а дедок-то самый настоящий долгожитель. Однако какое он отношение имеет к работе бабаем?

Оказалось – самое непосредственное! За границей – то есть на Темной Стороне как раз бок о бок находятся два поселения – оборотней и вампиров, и все бы ничего, вроде им делить нечего, да только детишки двух деревенек «про между собой враждовать начали», а школа для нелюдей в тех местах пока одна. «Да оно и правильно, потому как дружить надо, да ведь?» И никакие родительские увещевания на них не действовали, пока кому-то из почтенных поселенцев в голову не пришло начать пугать маленьких нелюдей таинственным бабаем, «который обязательно заберет к себе тех, кто не умеет дружить, особливо с другими темными расами». Сия светлая – или темная? – идея пришла в голову почтенному Датардаилу Егофьевичу – дедушке нынешнего правителя вампиров Владислава Драконавича, по совместительству – уже много лет близкому другу Ефстафия Наконоиловича. Возник только вопрос – кому изображать перед детворой бабая? Своих – и вампиров, и оборотней, они за версту почуют. Вот как-то за чаепитием со своим Ефстафий Наконоилович и предложил свою кандидатуру, обряженную в несколько шкур – от медвежьей до овечьей, да с тех пор ходит ночами по вескам, попугивает местных ребятишек, заглядывая к ним в окна.

– А что мне? – Все какой-то кусок к пособию от нашей империи. Да и старческая бессонница давно. Спешу жить, ребятушки. Чует сердце – скоро проводит меня симуран через Звездный мост к моей горлице-Шеленушке. Чай, заждалась меня, родимая.

Детей паре обычного человека и женки-оборотня светлые боги не дали. Ну да они и не сильно печалились – просто жили душа в душу.

– А зачем тебе столько денег, дедушка? – внезапно нагло и абсолютно бестактно поинтересовался Данька, чем вынудил меня запустить ему пальцы в теплую шерстку на загривке. Однако Ефстафий Наконоилович не обиделся.

– Твоя правда, бесенок, – кивнул ему «бабай», – Зарок я дал: обрядить вот ее в платьице из драгоценных камней и самоцветные черевички, – и старик достал из сундука и показал нам куколку – точную копию богини любви Лады. Точеная деревянная фигурка светлой богини была вырезана так реалистично, что на миг показалось, что сама Лада почтила нас своим присутствием. И это была не просто кукла – вырезанная из ценного белого дерева фигурка Лады символизировала собой именно тот фрагмент Древних Песен, где богиня является земному жениху, превращаясь из лебедя в Царевну. Тоненькая женская фигурка выходит из вороха лебединых перьев – по сторонам от нее взметнулись в последний раз два белоснежных крыла, а крохотные ступни, обутые в самоцветные черевики, стоят на белом покрывале лебяжьего пуха. Богиня оглядывается назад, как бы прощаясь с родным Лукоморьем, и рука ее, украшенная маленькими перстенечками со сверкающими камнями, придерживает тонкое, как паутинка, белое покрывало. На голове – корона с горящими в ней самоцветами и ниткой жемчужных бус, тяжелая русая коса до пят угадывается под белоснежным покрывалом. А платье почти до самого низа усыпано россыпью драгоценных камней, сверкающих, как звезды. Я просто онемела от восторга.

– Шелена сама выткала для Нее одежу, – сообщил Ефстафий Наконоилович, – Очень уж она светлую Ладушку почитала. Говорила, если б не Она – мы бы так никогда и не встретились. Ну да это долгая история, а вам, поди, еще выспаться надо.

Я кивнула и без лишних слов вытащила из ушей сережки, которые родители привезли мне откуда-то издалека. Сапфиры в них, самые что ни на есть, настоящие – и они достойны послужить красоте светлой богини! У мага были написаны на лице самые противоречивые чувства: с одной стороны, ему ничто не мешало одним разом положить конец зароку нашего хозяина, с другой стороны – ведь Ефстафий Наконоилович ясно сказал, что как только закончит, сразу отбудет за Межу, к своей Шелене.

Я ласково улыбнулась магу и незаметно кивнула – он понял, и подарил дедушке-«бабаю» перстень с крупным сапфиром – для Лады, а для него самого протянул мешочек с монетами. Ефстафий Наконоилович не хотел брать «такие огромные деньжищи», но мы и умруна уговорим. Верлиоку, ага. В конце концов, светлые боги сами решают, когда призывать кого-то из нас за Межу, несмотря на все данные зароки вместе взятые. А поучаствовать в подношении богине любви нам обоим почему-то очень хотелось. Даже Данька непонятно откуда достал серебряную монету. Правда, ворчал при этом что-то нелицеприятное в наш адрес, как обычно. Ну, да мы привыкшие!

Посидев еще немного с приветливым хозяином, все же решили поспать. Совсем скоро, на рассвете, нам предстоит, наконец, логически завершить наше путешествие. Я долго ворочалась, думала о мелких, о том, какая опасность ожидает завтра Дара, молилась Макошь и Перуну, чтобы все прошло гладко, никак не могла уснуть. Данька тихонько трущал под боком, но его всегда такой умиротворяющий труст этой ночью не действовал. Подумать только, через несколько часов я смогу обнять брата и сестру!

А потом я неожиданно проснулась – точно, это Лиодор собирается, а за окном еще темно. Совсем несмело только брезжит преддверье начала, но до него самого еще далеко.

– Тсс, Сения, спи еще, – прошептал мне маг. Он что, серьезно? Как я могу спать, когда там решается судьба моих брата и сестры. Я с ним!

– Ни в коем случае, – безапелляционно заявил оборотень, – Еще спугнешь их. Здесь жди. Ждите, сударыня Хессения.

– И правда, неча тебе там делать, девонька, – согласился с магом Ефстафий Наконоилович, – Здеся ждем.

– Девке в мужскую драку лезть – опоследнее дело, – проскрипел солидарный с хозяином Козьма с печи.

Драку? Какую еще драку? Нет, точно иду!

– Успокойтесь, сударыня! – голос мага стал немного строже, – Ну зачем так нервничать! Какая драка? Там надежные магические ловушки. Но если понадобится боевая магия – уж извините меня, но вы в этом слабый помощник.

Я обиженно засопела. Какой же я слабый помощник? Я могу например… могу…

– Я могу навек их лысыми сделать! – сказала и сама почувствовала себя… тем самым словом, которым нас регулярно коловертыш величает.

– Думаю, это не сильно их огорчит, – серьезно заявил мне сударь Лиодор.

– Сеня, я прослежу, чтобы этот остолобень сделал все правильно, – пообещал мне Данька и похлопал мягкой лапкой по руке.

Я вздохнула. Похоже, я и вправду могу помешать. Ну, что ж…

– Ефстафий Наконоилович, вы уже не спите? Давайте я вам хоть по дому помогу, все равно заснуть больше не смогу…

Сказ иной, девятнадцатый ЕЩЕ ОДИН МАГ

Бывает, несешься, сломя голову, преследуя четко обозначенную цель, не жалея живота своего, не останавливаясь, не давая ни себе ни хвилины покоя… несешься, сломя голову, потому что знаешь наверняка – там, впереди, тебя ждет счастье. И не так важно, маленькое это счастье или большое, и тем более не важно, как оно, счастье это, выглядит. Может, это очередной мешок золота в гномьем банке, который положил под выгодные проценты какой-нибудь ну крайне деловой человек? Или это призывная улыбка тролля-наемника для сударыни Малены, теперь уже бывшей женки почтенного главы Штольграда. Или миниатюрная копия-фигурка богини любви Лады – в новом платьице, расшитом самоцветами, которую хранит для Храма старый, проживший прекрасную жизнь Ефстафий Наконоилович, решивший не ступать на Звездный Путь, пока не исполнит волю покойной женки? А может это заговор, сращивающий кости или избавляющий детей от испуга для невзрачной, ладно, чего уж там, сама себя, что ли, в зеркале не видала, потомственной Йагини? А может это дом, нет, Дом, где живут светлые ведуньи, и где всегда найдется место и фаянсовая миска с жирной деревенской сметаной для маленького пушистого коловертыша, Дом, где он со своей волшбой и талантами очень нужен? Как ни парадоксально, но все они – предприимчивый делец, старый лесничий, несчастная, надеющаяся на любовь тролля женщина, светлая целительница и коловертыш – все они желают одного: быть счастливыми. И свято верят в то, что достижение цели обязательно принесет им счастье. Иначе, зачем это все?

Сложно рассуждать об опосредованном опыте остальных… Но только вслед за одним, безупречно выученным заговором, всегда следует другой, третий… Если есть цель стать настоящей Йагиней, светлой целительницей, живущей ради самой Жизни – Дара несравненной Макошь. Еще не так давно мне ничего другого и не нужно было… Только чтобы кто-нибудь исполнил древнее идиотское пророчество, или чтобы наш пресветлый император выкинул наконец эту блажь из головы. И некая потомственная Йагиня получила, наконец, возможность обучения в Светлой Академии Ковена Магов, как бабуля Стефанида и мама, или в Университете Темных Сил, как бабуля Раифа и папа, а лучше в обоих учреждениях вместе – поочередно или даже одновременно! Но вот слепой, – а хотя слепой ли? – случай решил вмешаться в мою маленькую жизнь, раздробив то, что всегда казалось неделимым на части и унес с собой два бесконечно дорогих мне существа в мускулистых волосатых руках троллей-наемников, прямо в загребущие лапы Темного Рыцаря. И оказалось, что цель, а попросту синоним слова Счастье, не стоит и ломаного гроша по сравнению с тем, что я могу потерять. И вот, все уже сделано для того, чтобы достичь новой цели, а именно вернуть детей домой и вернуться к прежним заботам. Только именно сейчас, когда вот-вот я увижу своих дорогих братика и сестренку, что-то подсказывает мне, что к старой цели я вернуться уже не смогу. Нет, я по прежнему буду стремиться к обучению при Ковене Магов или Темном Альянсе, только вот кажется мне, что этого уже не хватит для счастья. Потому что наш совместный путь с сударем Лиодором подходит к концу.

Как ни стыдно в этом признаваться – но это так. Теперь, когда я узнала вкус иного счастья, то, к чему я стремилась, меня уже не устроит. А в том, что вскоре наши с магом пути разойдутся, я совершенно уверена. Между нами, конечно, промелькнула искра, но не более того. А тот момент, в замке графа де Менферского, когда Дар просил стать его женой… что мне стоило тогда согласиться? Согласиться – и мучиться всю жизнь: сделали мне предложение только для того, чтобы иметь возможность выплатить кровный долг моего Дома, или по другой причине? И, да, он потом признался мне в любви, и казалось, что его глаза, губы, руки, не могут лгать… Но что-то внутри подсказывает мне, что это признание я выпросила у него своей истерикой. О, дивная Макошь, как же стыдно! И вообще, о чем я думаю, вместо того, чтобы с нетерпением ждать Йожку с Демкой, живых и невредимых, довольных жизнью и с энтузиазмом повествующих об увеселительной прогулке с настоящими троллями-наемниками? К слову, и Лиодор с ними вернется. И Данька. И, как бы то ни было, а несколько дней вместе мы еще проведем. Когда они, наконец, вернутся. Когда вернутся, да. Хм… давно уже наступило утро, а они и не думают возвращаться! Ну как же это называется-то, а?!

Я воткнула иголку в катушку с нитками, откладывая в сторону починенную наволочку – в ожидании мага с мелкими, я занялась починкой постельного белья – похоже, Козьма с превеликой охотой мне это доверил. Сам Кузя споро и ловко одновременно жарил оладушки, и сбивал масло. Ефстафий Наконоилович развлекал меня воспоминаниями своей молодости, и до недавних пор ему это вполне удавалось – я от души хохотала над его приключениями и вздыхала над воспоминаниями о Шелене.

– Ефстафий Наконоилович! Я больше так не могу! Не выдержу ни одной хвилины! Они давно уже должны быть здесь!

– Сения, девонька, я уверен, что они уже на подходе, – постарался успокоить меня дедушка. Но не такое это простое дело.

– Вот и чудно, – согласилась я, тем временем меряя шагами избу и одевая плащ, – Раз уже на подходе, так я пойду и встречу их.

– Сень, – позвал меня Кузя, – А вдруг у них там самая заварушка? Ведь помешаешь только Дару-то!

О, светлые боги, за что мне это?

Заварушка? Самая?! Нет, я точно больше не выдержу.

– Я буду осторожной, – пообещала я приветливым хозяевам прежде, чем выскочить из избы. Успела услышать, как дедушка пробурчал мне вслед:

– Погоди, оголтелая, я с тобой.

Но ждать мне было недосуг, и я пошла по следам мага с коловертышем. На этот раз я вовремя перешла на магическое зрение – мало ли что. Продираясь сквозь непроходимые заросли, десять раз пожалела о том, что не одела войлочные рукавицы и не позаботилась о том, чтобы спрятать лицо. Попробовала замотаться платком по глаза, как женщины южных провинций, но острые сучки все равно больно кололись и рвали тонкую, не предназначенную для леса, ткань. И еще об одном я жалела, решительно ступая по отчетливым следам оборотня и коловертыша – что не догадалась пойти за ними раньше. И представить страшно, во что они могли там без меня вляпаться. Нет, я насчет «вляпаться» – в переносном смысле, конечно, но, как это часто бывает, взяла и напророчила!