Текст книги "Талисман любви"
Автор книги: Дина Маккол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава 4
В комнате было тихо. Не раздавалось ни единого звука, кроме отголоска ее собственных прощальных слов, сказанных Дэвиду. Аманда обвела взглядом богатое убранство, и мысль, что она не задумываясь променяла бы все это на свободу, переполнила ее.
Единственная разница между ее жизнью и жизнью заключенного состояла в том, что стены ее камеры были безупречно чистыми и украшенными подлинными шедеврами искусства. Но результат был один и тот же: скорее всего она тоже проведет здесь, в заключении, всю свою жизнь.
Аманда подошла к окну, окинула взглядом просторное поместье и заморгала, чтобы подавить слезы, выступившие при виде доберманов Дэвида, пробежавших в немом дозоре сквозь желтые круги света прожекторов, установленных на ухоженных лужайках. Собаки исчезли в темноте под деревьями, но Аманда знала, что они, как и Дэвид, слишком близко, чтобы она могла убежать.
Ее воспоминания о жизни до Дэвида были туманными и обрывочными. В ней мало что осталось от той наивной, взирающей на все распахнутыми глазами выпускницы колледжа, очарованной красивым джентльменом. Дэвид был, кроме всего прочего, капитаном дискуссионного клуба и президентом престижного общества.
Аманда засмеялась сквозь слезы. Большой человек в университетском городке. Подцепить одного из таких было сокровенной мечтой почти любой девушки в школе, а она, как считали, окрутила одного из самых завидных. Единственной проблемой сейчас было то, что он ей больше не нужен, и она не знала, как от него избавиться.
Она облокотилась на подоконник, с наслаждением приникнув лбом к холодному стеклу, и пожалела, что ее родители умерли рано. Если бы они были живы, они бы, наверное, разглядели за красивой внешностью Дэвида его черное сердце. Она вздохнула. Даже если бы разглядели, она бы, наверное, им не поверила. Ей вскружил голову человек, которого она приняла за настоящего принца, когда на самом деле вышла замуж за жабу.
Часы в холле пробили один раз, и Аманда повернулась взглянуть, который же теперь час. Было уже половина одиннадцатого, но ей еще не хотелось спать. Мысли о колледже воскресили и другие воспоминания, возродившие в ней жажду свободы. Вот она и стала женщиной, женой, но не имеет никаких прав даже в собственном доме. В животе у нее заурчало. Повар уже, конечно, ушел, но, черт побери, она голодна.
Вдруг ее охватило чувство протеста, и она, отвернувшись от окна, ринулась к своей уборной. Сбросить ночную рубашку и натянуть спортивный костюм было делом одной минуты. Ее домашние шлепанцы шаркали по полу при ходьбе, и она не долго думая сбросила их и босиком устремилась к двери.
Когда Аманда потянула за ручку, ее голова была занята лишь мыслями о сандвиче с ростбифом и чае со льдом. В коридоре было темно, и впотьмах она налетела на Маркуса, стоявшего на страже.
Ее испуганный вскрик слился с его невнятными извинениями, когда он почувствовал, что наступил ей на босую ногу, и поспешил удержать ее от падения.
– Боже правый, – простонала Аманда, наклонившись и массируя два пальца на левой ноге. – Я не знала, что ты здесь. Ты напугал меня до полусмерти.
– Могу я что-нибудь для вас сделать? – спросил он, продолжая осторожно, но крепко держать ее за плечо.
– Нет, спасибо, – пробормотала она. – Ты уже можешь меня отпустить.
И лишь после того, как, не получив ответа, она взглянула на него и встретила ледяной взгляд, поняла, о чем он подумал.
Ее смех прозвучал оглушительно и резко. Он испугал Маркуса так, что он ослабил хватку и опустил руку.
– Когда я пущусь в бега, – тихо прошипела она, – это произойдет не среди ночи и не когда во дворе шныряют эти проклятые чудовища. Кроме того, – добавила она и вздрогнула, попытавшись наступить на пострадавшую ногу, – я не буду делать этого босиком.
Маркус вспыхнул и бросил взгляд вниз.
– Извините, мэм, – тихо сказал он. – Я всего лишь выполнял то, что мне…
– Оставь. Я собиралась взять сандвич. Но теперь у меня внезапно исчез аппетит.
Она повернулась и вошла в комнату, тихо прикрыв дверь перед его носом.
На минуту оба застыли в неподвижности по разные стороны двери, прислушиваясь. Аманда первой вышла из оцепенения, защелкнув дверь изнутри на замок.
Маркус услышал щелчок и понял, что он означает: отречение от только сегодня возникшего между ними духа товарищества. Теперь они снова были на твердой и знакомой почве. Пока он работает на ее мужа, он будет для нее тюремщиком, но не другом.
Аманда слышала его шаги, удаляющиеся по коридору. Но знала, что далеко он не уйдет. Ему нужно выполнять свои обязанности. И только после того как ей надоело прислушиваться к звукам, выдававшим его присутствие, она поняла, что там, в холле, сделала ему неосторожное признание.
Она сказала «когда я пущусь в бега» – не «если», а «когда».
– О Боже, – простонала Аманда и упала на колени. – Боже правый, сделай так, чтобы он не говорил Дэвиду о том, что я сказала. Пожалуйста, не допусти, чтобы он сказал. – Она закрыла лицо дрожащими руками. – Я не знаю, сколько мне еще отпущено судьбой выносить все это.
К горлу подступила тошнота. Потребовались все силы, чтобы дотащиться до постели и выключить свет. И хотя на улице было тепло, а кондиционер в доме работал на полную мощность, все тело словно окоченело. Аманда знала, что это от потрясения. И знала, что это пройдет, как и все в ее жизни.
Что-то уткнулось ей прямо в макушку, и она ощупала голову, пытаясь определить в темноте источник беспокойства. Ее пальцы скользнули по рамке Дримкетчера, и она вспомнила, как тайком пронесла свою находку в дом, спрятав ее под свитером.
Улавливатель снов. Чего ей хотелось меньше всего, так это закрыть глаза и заснуть. Если она это сделает, ее непременно замучают кошмары. Она не могла выбраться из этого ада даже во сне.
Слезы потекли по ее лицу, когда она вытащила Дримкетчер из-под свитера и положила его на подушку возле щеки. Последнее, что запомнилось, это запах старой кожи и лунный свет, отражающийся от когтя, свисающего с плетения, от которого исходило сверхъестественное люминесцирующее сияние.
И она заснула.
Он появился из света. Темный силуэт на белом, такой яркий, что невозможно отвести глаз. Завороженная энергией его движений, она окидывала взглядом размах его плеч, стройность ног и ждала, когда станет видно его лицо.
Она беспокойно вздохнула, еще плотнее свернувшись в клубок и подавив рвавшийся из груди стон. Он был уже близко. Очень близко. Ей показалось, что она чувствует его дыхание, слышит пульсацию крови, бегущей по его телу, ощущает шелковистое прикосновение его волос к своим плечам и рукам.
Она испугалась боли от его прикосновения. В мире Аманды там, где был мужчина, обязательно присутствовала и боль. От Дэвида ничего иного она не получала, а он был ее первым мужчиной. Но когда этот мужчина приблизился, боль, которую она ожидала, не возникла.
Напротив, ей почудилось, что она ощущает, как просела кровать. Потом почувствовала давление его тела, скользнувшего вдоль ее спины, побуждающего ее расслабиться, довериться его теплу и силе. Леденящий страх вместе со всеми тревогами отступил, и Аманда распрямилась в его объятиях.
Последнее, что она запомнила, был запах кожи и древесного дыма, прикосновение его губ к ее лбу и смутное ощущение того, что именно так ее уже обнимали. Внутренний покой растекся по ее телу.
– Миссис Поттер! Миссис Поттер! Пожалуйста, откройте!
Аманда села, в испуге озираясь, переживая страх за человека, с которым, как она считала, провела ночь. Он исчез вместе с темнотой.
Она заморгала от внезапного смущения. Яркий солнечный свет проникал сквозь щель между занавесями, и ей показалось, что она слышит дятлов, барабанящих по карнизам трехэтажного, в колониальном стиле, особняка. Она была уверена, что если Дэвид дома, то уже отдает по телефону распоряжение егерям защитить свой любимый дом постройки восемнадцатого века от дальнейшего ущерба.
Вновь прозвучала череда резких ударов в дверь, и на этот раз Аманда поняла, что это не дятлы, а Мэйбл прервала ее сон.
– Иду, иду, – проговорила она, свешивая ноги с кровати. Она двигалась неохотно, понимая, что когда впустит Мэйбл, то стряхнет с себя последние остатки сна. Отчего-то расставаться с воспоминаниями было почти больно. – Ах, какой же был сон, – пробормотала она себе под нос, вспомнив силу и нежность своего воображаемого любовника.
И застыла, пораженная тем, как в мыслях назвала его. Почему, ради всего святого, она подумала о нем как о любовнике? Во сне не было никакого обольщения. Только нежность и сила, которые ей не хотелось забыть.
– О нет! Мой Дримкетчер, – сказала Аманда и стремительно обернулась к кровати.
Ей нужно спрятать его. Если кто-нибудь увидит талисман, даже милый и надежный друг Мэйбл, всегда останется вероятность, что кто-нибудь проговорится и выдаст ее. А несмотря на то что ценность этой вещи была невелика, в жизни Аманды она приобрела исключительную важность. Она поддерживала в ней волю к борьбе, которую, казалось, она совсем утратила.
Мэйбл снова постучалась, на этот раз сопровождая стук предупреждением:
– Немедленно откройте дверь, мисси, или я позову Маркуса.
Аманда проворно спрятала маленькую рамку за массивной спинкой кровати. Сейчас это необходимо сделать. Она открыла дверь и усмехнулась, увидев, какой у Мэйбл страдальческий вид.
– Что? Ты думала, найдешь меня лежащей в луже крови? – Она передернула плечами. – Я не доставлю ему этого удовольствия. Кроме того, я бы никогда так не поступила, ведь тебе бы пришлось все это мыть.
Лицо Мэйбл в испуге перекосилось, но потом экономка с облегчением вздохнула.
– Вы меня испугали. Я не припомню, когда в последний раз вы запирались изнутри. Обычно… – И она покраснела, почувствовав, что тема выходит за рамки приличий.
– Правда. Обычно тут все по-другому.
– Вы спуститесь к завтраку? – спросила Мэйбл, оглядывая спортивный костюм, в котором хозяйка, по-видимому, спала.
Аманда потянулась.
– Да, Я голодна. Но не хочу ничего обезжиренного и белкового. Со здоровьем у меня все в порядке и с весом тоже. Скажи повару, что я хочу бельгийских вафель с клубникой и взбитые сливки. Настоящие взбитые сливки. Через десять минут я спущусь.
Мэйбл лишь пораженно наблюдала за странной переменой в поведении Аманды. Куда подевалась та покорная мягкотелая женщина, на которой женился Дэвид Поттер? Более того, откуда появилась эта, с блестящими глазами, почти счастливая молодая особа?
– О, Мэйбл…
– Да, мэм.
– Скажи Маркусу, пусть приготовит машину. Я решила, что мне не помешает как-то изменить свою жизнь. Думаю, я навещу приют для бездомных Делии Поттер. У нас накопилась целая корзина одежды, которую Дэвид хочет выкинуть. Я собираюсь сделать так, чтобы она досталась тем, кто в ней нуждается.
– Но, мисси, хозяина хватит удар, если он увидит вашу старую одежду на каком-нибудь из бродяг, – возразила Мэйбл.
– Он не будет злиться. Его мать начала это давно, задолго до того как стало модным увлекаться такими делами.
Мэйбл нахмурилась и покачала головой, убежденная в том, что Аманда напрашивается на неприятности.
Аманда обняла пожилую экономку и улыбнулась:
– Только подумай, сколько об этом будут писать! В прошлом году костюм конгрессмена Поттера был на нем в Белом доме. А в этом году… как знать? Он, может быть, попадет в ночлежный дом.
– Мистер придет в ярость, – предостерегла Мэйбл.
– Разве это новость? – спросила Аманда и отвернулась, не желая видеть встревоженное лицо экономки. Что бы Аманда ни делала, Дэвид всегда был недоволен. Почему бы не попробовать сделать что-нибудь такое, чтобы получить удовольствие от смены обстановки?
Аманда перебирала свою одежду в поисках наряда, который бы соответствовал ее настроению.
Она спустилась к завтраку в голубых джинсах и тапочках, игнорируя удивленные взгляды и перешептывание прислуги по поводу ее необычного костюма. Она твердила себе, что имеет такое же право принимать на себя ответственность за что-либо, как и Дэвид.
То ли ее чувство самосохранения ослабело, то ли еще по какой-то причине, но сейчас, когда Дэвид находился в сенате, и после аукциона она обрела новое самоощущение.
Часом позже, сунув последний кусочек вафли с клубникой в рот, Аманда удовлетворенно вздохнула и откинулась на спинку стула. Пора отправляться. У нее появилась цель, пусть только на сегодня.
Она не считала глупостью, что ее протест выразился в раздаче ненужной в их доме одежды. С чего-то надо начинать в этом новом русле ее жизни. Вот приют для бездомных и станет таким началом.
– А я знаю, кто вы!
Аманда, разбирающая одежду в большой коробке, которую принесла с собой, подняла голову и взглянула на пожилого, чудовищно неопрятного человека, толкающего ее в плечо. Она с трудом сдержалась от улыбки при виде его комичной внешности. На нем, вероятно, было надето все, что он имел. Его одежда свисала с него в несколько слоев, оборванных и грязных.
– Ну, в таком случае вы застали меня врасплох, сэр, – мягко сказала она и протянула руку. – Не думаю, что имела удовольствие…
Маркус стоял в центре зала, когда увидел, как жена Поттера пожала руку нищему. С его губ чуть не сорвался крик «Нет!» – так отчаянно ему хотелось предотвратить этот жест, но у него не было иного выхода, кроме как добраться до Аманды прежде, чем случится что-нибудь скверное, продираться сквозь толпу людей, ожидающих своей порции еды. Что касается Бинера, то когда Аманда Поттер вознамерилась пожать ему руку, он ощутил, как ком подкатывает к горлу, и почувствовал потребность напомнить самому себе и этой приятной хорошенькой женщине о том, кто он такой.
– Меня зовут Дэви Миллер, – пробормотал он и отвел глаза, когда имя прозвучало вслух. Ему мучительно было слышать его, потому что уже много лет прошло с тех пор, как Бинер забыл, что у него была и другая жизнь. – Но вы можете звать меня Бинер, меня все так зовут. – Он снова посмотрел на нее и улыбнулся.
Аманда и глазом не моргнула, когда его заскорузлые пальцы сомкнулись вокруг ее руки. И когда он засмеялся, можно было легко заметить, что у Бинера во рту осталось ровно три зуба. Она удивилась, как же он умудряется пережевывать ими пищу, но потом ее сердце сжалось, когда она догадалась, что, вероятно, часто у него вообще не бывает никакой еды. Вряд ли отсутствие зубов – главная его проблема.
– Приятно познакомиться с вами, Дэви. Думаю, вы тут завсегдатай и знаете, что к чему. – Она обвела рукой приют, очередь за едой и комнату поодаль от входа, где сортировались коробки с пожертвованной одеждой. Он важно кивнул:
– Вот уж правда. Я знаю тут все.
Он скосил глаза, сложил губы трубочкой и поцокал языком, раздумывая, стоит ли ему выбалтывать еще что-нибудь о своей личной жизни. Но глаза у этой милой женщины были такими зелеными, такими ясными и искристыми, когда она улыбалась! И он решил, что ей можно доверять. Но только до определенного предела, напомнил он себе. Не стоит слишком доверяться кому-либо. По своему опыту он знал, что когда-нибудь тебя обязательно подведут.
– Я тут в первый раз, – призналась Аманда. И, вспомнив его первую фразу, спросила: – Откуда вы знаете, кто я?
– Вы та леди, которая упала со сцены в парке несколько месяцев назад, я это видел. Вы – жена того конгрессмена. – Бинер ухмыльнулся и присвистнул. – Это был не самый лучший в мире скачок, – добавил он, радуясь своему остроумию.
От такого определения Аманда сначала удивленно вытаращила глаза, но потом из ее горла вырвался смех, такой неудержимый и искренний, каким она не смеялась уже много лет.
– Мэм, с вами все в порядке? – спросил Маркус, поспешно вклиниваясь между ней и бродягой.
Только сейчас он понял, что она смеется. А ведь он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь, за все пять лет работы на Дэвида Поттера, он слышал ее смех. По крайней мере такого смеха он точно никогда не слышал.
– Со мной все в порядке, – заверила она, а Бинер при появлении Маркуса отпрыгнул назад и стал нервно одергивать свое многоярусное одеяние. – Я просто вела приятную беседу с Дэви.
– Кто такой Дэви? – прорычал Маркус и увидел, что Аманда махнула рукой в сторону бродяги.
– Дэви, это мой шофер, Маркус Хэвсьют.
Маркус не подал руки, да если бы и подал, Бинер ее не взял бы. Оба твердо решили не замечать друг друга.
– Это я нашел вашу сережку, – важно произнес Бинер.
Лицо Аманды вновь озарилось.
– О Боже, – сказала она и в первый раз с начала их странной беседы по-настоящему внимательно взглянула на оборванца.
И тут волна стыда обрушилась на нее. Если бы она встретила этого человека на улице, у нее бы и в мыслях не было, что в нем есть хоть крупица честности. Она посмотрела на его шишковатые, заскорузлые руки и подумала, что же подвигло такого человека, как Бинер, без колебаний вернуть бриллиант в два карата.
– Дэви.
Торжественность ее голоса испугала его, напомнив о тех временах, когда его стыдили то за одно, то за другое. Он бросил взгляд в направлении входной двери, оценивая расстояние между собой и свободой и жалея, что вообще затеял этот разговор.
– Вы себе даже не представляете, что это значит для меня, – тихо сказала Аманда. – Я бы…
Она замялась, и Маркус пристыженно отвел взгляд. Эта женщина столько всего натерпелась из-за заговора молчания вокруг нее.
– …Я бы сильно пострадала, если бы вы не нашли ее и не вернули так вовремя.
Бинер с удивлением увидел слезы у нее на глазах. На улице, в среде его обитания, слезы были делом глубоко личным. А единственным способом уединения, доступным бездомным людям, была их безымянность. Бинер не знал, смотреть ему на эту женщину или нет.
Аманда затаила дыхание, когда вдруг поняла, что только что ужасно смутила обоих мужчин, и переменила тему:
– Знаете, Дэви, мне кажется, что вы с моим мужем примерно одного роста. Тут есть одно прекрасное пальто, которое стало ему слишком тесно в плечах. Вы бы… Я бы хотела, чтобы вы…
Аманда не знала, как предложить милостыню. Прежде она делала это безличностно. А стоять с получателем лицом к лицу – совсем иное.
Бинер вытянулся во весь рост и пригладил пятерней остатки клочковатых седых волос.
– Для меня большая честь принять от вас подарок, миссис Поттер, – церемонно произнес он и счел долгом добавить: – Хотя я уже потратил те деньги, которые детектив Дюпре дал мне в награду.
Аманда отвернулась и начала перебирать стопки одежды, которую Маркус вытащил из машины, пытаясь не выдать своего ошеломления.
Так, значит, тот милый детектив, который спас ее от падения, еще и наградил этого человека от их имени. Стыд захлестнул ее. Это был поступок, которого ни она, ни Дэвид даже не предполагали.
Минутой позже Бинер Дэви уже отходил с длинным серым пальто в руках – новым дополнением к уже имеющимся слоям одежды.
– Пожалуйста… миссис Поттер… нам пора домой, – сказал Маркус.
Аманда кивнула. Она внезапно почувствовала слабость во всем теле и удивилась, куда подевались ее бьющее сегодня через край веселье и дерзость.
Когда Маркус усаживал ее в лимузин и ждал, пока она пристегнется, она ощутила, как прежнее знакомое напряжение начало сковывать ее мышцы. Сегодня вечером Дэвид снова будет дома. И когда он приедет, придется рассказать ему о том, что она сделала. Это было его неукоснительным требованием: узнавать обо всем с ее слов, прежде чем кто-нибудь другой расскажет ему о том же.
Может быть, он останется доволен. А может быть, ему будет безразлично, что она проявила инициативу и появилась на публике одна.
Губы ее скривились в горькой усмешке, когда Маркус вырулил на проезжую часть.
«Правильно, Аманда. И птицы не летают».
В тот момент, когда они входили в дом, она вдруг почувствовала неодолимое желание поспать, хотя время едва приблизилось к полудню. Аманда достаточно много читала о сильной депрессии, чтобы не знать, что постоянная сонливость – один из ее ранних симптомов. Но знание причины и способность ее устранить – совсем разные вещи.
Мэйбл суетилась в холле, пока Маркус запирал за ними дверь.
– Я не буду обедать, – сказала Аманда. – Слишком устала. Наверное, просто подремлю до приезда Дэвида. Мне нужно быть бодрой.
Она поднялась по лестнице и направилась к себе.
Мэйбл сердито взглянула на Маркуса, будто говоря: «Что ты наделал?»
Тот тоже сердито передернул плечами и, бормоча что-то себе под нос, удалился в свою комнату. Ему хватало забот и без того, чтобы беспокоиться о том, чем эта женщина будет заниматься. «Ей лучше знать, – твердил он себе, – что не следовало ездить».
Аманда проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь. Пустая широкая кровать возле стены манила к себе. Аманда машинально протянула руку и защелкнула задвижку, потом направилась в ванную, на ходу снимая одежду, и забралась в ванну.
По мере того как ванна наполнялась, вода омывала Аманде живот, груди, как нежный любовник касаясь ее тела. Но вдруг она вспомнила свой сон и вздрогнула.
«Ты сходишь с ума, – сказала она себе. – Тоска по несуществующему мужчине доведет тебя до психиатрической клиники».
Она быстро намылилась, ополоснулась и выбралась из ванны, вытираясь на ходу. От трения махрового полотенца ее грудь стремительно и мощно поднялась. Аманда ненавидела себя за это возбуждение. Но стыд не позволил ей признать того, что уже знало ее тело. Она нуждалась в том, чтобы ее любили. Но этого никогда не будет.
Вытянувшись на животе на стеганом одеяле, Аманда всем своим телом ощутила его мягкость и прохладу. Оно просело под ее весом и, когда она заняла удобное положение, приподнялось, облегая ее.
Аманда повернула голову набок, обхватила руками подушку и закрыла глаза. Но перед тем как погрузиться в сон, она подумала, что нужно проверить, надежно ли ее Дримкетчер спрятан от постороннего взгляда. Меньше всего ей хотелось, чтобы его обнаружили.
Аманде снился сон. Мрак, пронизанный ужасом. Болезненные воспоминания, которые поднимались из глубин ее подсознания, напоминая, что в тот момент, когда ей нужно было сделать выбор, она ошиблась. Очень ошиблась. Тяжесть сожалений сдавила сердце. Даже во сне она осознавала, что причиной этому был страх перед скорым возвращением мужа.
Ее мышцы дернулись, веки затрепетали, а сон заезженным роликом продолжал крутиться у нее в мозгу. Слезы начали жечь глаза, и показалось, что она слышит собственные всхлипы.
А потом она почувствовала это. Теплый белый свет, такой яркий и сильный, какой мог исходить только из рая.
Свет пронизывал ее тело, и ей невыносимо хотелось убежать.
И когда она уже готова была закричать от страха, она увидела его, так же как и в первый раз, идущего к ней от света. Он двигался быстро, однако его движения казались замедленными. Он бежал, длинные пряди темных волос развевались за его плечами, и казалось, что он летит.
Она хотела окликнуть его, но поняла вдруг, что не знает его имени. И тогда она стала ждать, как и в первый раз. И, так же как и в первый раз, он подходил все ближе и ближе.
Он тяжело дышал, будто от долгого бега. Она попыталась разглядеть его лицо, но снова не смогла различить ни единой черты.
Но когда она ощутила спиной его тяжесть и легкий прогиб матраса под ним, ее охватило изумительное чувство освобождения – никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Это была уверенность в безопасности и умиротворение от возвращения домой.
Ей показалось, она слышала, как он вздохнул, а его руки проскользнули под нее и подняли вверх. Хотя она знала, что это невозможно, она ощущала себя так, будто лежит у него на руках, лицом, к его лицу, телом к его телу, чувствуя рядом его мускулы и тепло. Его сила обволакивала ее, и она познала удивительное освобождение от страха.
Аманда заснула…
– Где она?!
Яростный крик Дэвида раздался внизу его роскошного дома, и затем последовал стук хлопнувшей входной двери.
Мэйбл выскочила из кухни. Когда она увидела лицо хозяина, страх за Аманду захлестнул ее. Что он узнал? Что она могла сделать, что он так разозлился? Она с испугом подумала, уж не настал ли тот день, когда он в конце концов зайдет слишком далеко.
– Она в своей комнате, сэр, – сказала Мэйбл. – Она не очень хорошо себя почувствовала и решила пропустить ленч.
Дэвид нахмурился. Он все еще кипел от злости. Не успела его нога ступить на асфальт аэропорта, как какой-то назойливый репортер ослепил его вспышками фотокамеры и забросал вопросами по поводу неожиданного появления его жены в приюте для бездомных Делии Поттер.
Что, черт побери, на нее нашло? Он все еще не мог до конца поверить в это. Неужели она рассчитывает переплести свою жизнь с жизнью других людей и таким образом ускользнуть от него? Неужели она себя ни в грош не ставит и с радостью готова унизиться до уличных бродяг, лишь бы выйти из-под его контроля?
Дэвид бросил свое пальто и сумку там, где стоял. Взбежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки, в уверенности, что, когда войдет к жене, она будет на коленях просить у него прощения. Мысль об этом придавала ему сил. Однако предвкушение быстро исчезло, когда он повернул ручку, но дверь не поддалась.
Его лицо перекосилось от бешенства. Матовая краснота выползла из-под воротничка и за секунду залила лицо до самых волос.
– Аманда!
Его яростный рев грубо вторгся в ее сон. Она повернулась на бок, оглушенная шумом, и в сонном недоумении посмотрела на распахнутую дверь. След от ботинка Дэвида возле дверной ручки заставил вспомнить, что, наверное, она машинально заперлась.
Трудно сказать, кто был в большем шоке. Дэвид – оттого что обнаружил Аманду совершенно голой, и, как видно, спросонок, или Аманда – оттого что он застиг ее в том состоянии, которого так желал. Обнаженной.
«Ох, нет!» – подумала она. Но прикрываться было уже поздно.
– В чем дело? – спросил Дэвид, Его голос звучал все так же воинственно, но вид аппетитного тела Аманды заставил забыть обо всем, кроме нарастающего напора за ширинкой.
– Утром было так жарко, что, когда я пришла, то приняла холодную ванну, а потом заснула, – сказала она и подумала, сможет ли набросить халат до того, как он доберется до кровати. – Я закрыла дверь, чтобы никто ко мне случайно не зашел. Если бы ты минуточку подождал, нам бы не пришлось чинить дверь и вставлять новый замок.
Ее тихий упрек не проник в его сознание. Дэвид сбросил с плеч пиджак.
Аманда с усилием глотнула. Она не знала, способна ли его вынести. Только не сейчас. Не после нежностей другого мужчины.
Она испустила тихий стон. Что с нею происходит? Нет никакого другого мужчины. Это только плод ее воображения. К несчастью, реальность надвигалась на нее с тем выражением на лице, которое она слишком хорошо знала.
– Дэвид, дверь, – сказала она, напоминая, что та полуоткрыта. Любой, кто поднимется по ступенькам, увидит их.
Аманда прикрыла глаза, представив себе слуг, глазеющих на совокупление, их ехидное перешептывание и смешки украдкой в холле, и ей захотелось умереть. Но если она не будет видеть, как они на нее смотрят, то сможет убедить себя в том, что этого не было.
И тут она почувствовала, как руки Дэвида усаживают ее. А потом было ощущение его рубашки на ее груди и звук расстегиваемой молнии. Ей захотелось застонать. Он даже не потрудился раздеться.
– Аманда, дорогая. Обними меня. Это будет так чудесно.
«Только тебе, Дэвид. Только тебе».
Ничто не нарушало тишину, кроме урчания, с которым он вторгся в ее тело, и ее тихого вздоха, больше похожего на стон.
Аманда закрыла глаза и мысленно унеслась в другое пространство, где не было никакого Дэвида Поттера. И когда его руки чересчур сильно сдавливали ей грудь, а зубы слишком глубоко впивались в нежную кожу ее шеи, она этого почти не замечала. Она вспоминала другого мужчину с такими сильными руками, что не позволили ей упасть, и таким мягким сердцем, что оно не допускало слова боль.
