Текст книги "Талисман любви"
Автор книги: Дина Маккол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Глава 10
Бинер услышал звук сирены и заворочался во сне, натянув поглубже на уши свою шапку, чтобы заглушить звуки. Но они становились все громче и ближе. Недовольный, он наконец поднялся и побрел вдоль рва, в котором ночевал.
– Нигде нет человеку покоя, – пробормотал он.
Он услышал шум ветра в листве, увидел легкий проблеск света впереди и понял, что уже недалеко до противоположного конца рва.
Сирены теперь звучали тише, потом вдруг разом смолкли. Удовлетворенный тем, что теперь может относительно спокойно провести остаток ночи, он расшвырял ногой ветки, сучья и листья на дне рва, пока не расчистил себе удобное место, где можно было улечься.
Как только его голова коснулась прохладной земли, он расслабился, повернулся на правый бок и захрапел.
Аманда стояла в темноте на углу улицы в двух кварталах от дома и смотрела, как пожарные машины пролетают мимо в направлении поместья. Ее сердце колотилось, ноги дрожали от спринтерского рывка через ворота. Слава Богу, что к моменту прибытия пожарной команды кто-то позаботился не только о том, чтобы собаки были заперты, но и о том, чтобы открыть ворота!
Легкий ветерок откинул прядь волос, выбившуюся из косы и щекотавшую щеку. Уличные фонари вдоль тротуаров указывали путь, но Аманда предпочитала держаться в тени. Другая женщина испугалась бы темноты или мужчин, наверняка таящихся под ее покровом. Но эти незнакомцы не внушали Аманде никакого страха. Ее подгоняло только то, что она оставила позади. Вся ее жизнь зависела от удачи этого побега.
Чуть позже она вышла на Мейн-стрит и впервые осознала, как далеко находится и как, должно быть, еще рано. Судя по едва заметному розоватому зареву над горизонтом, солнце вот-вот должно было взойти, возвестив о рождении нового дня.
Тревога придавала стремительность движениям Аманды, когда она бежала по пустынным улицам в поисках почтового ящика, куда можно было бы опустить конверт с видео. Она бегом повернула за угол, торопясь исчезнуть до того, как ее застигнет утро, и чуть не налетела на почтовый ящик. Без колебаний она достала из спортивной сумки, висящей на плече, пухлый конверт и бросила внутрь.
Дело сделано!
Доказательство, которое могло уничтожить Дэвида, находилось теперь в надежном месте. Завтра к этому часу или в крайнем случае послезавтра детектив Дюпре получит его. Ну а что он сделает с ним, еще предстояло увидеть. К тому моменту она намеревалась оказаться как можно дальше от этого места.
Аманда направилась к автобусной остановке и через час уже сидела в первом автобусе, идущем к Моргантауну. Увидев городские ограничительные знаки, она в первый раз вздохнула с облегчением.
Спустя час с небольшим Аманда вышла из автобуса на третьей остановке и, слившись с редкими пешеходами на улице, направилась к центру города.
Никто не обращал внимания на неприметную молодую женщину с косой. В поношенных джинсах, в бесформенной и мятой рубашке, со спортивной сумкой на плече и в теннисных туфлях Аманда ничуть не отличалась от любого другого человека, идущего по улице.
Нужно было присмотреться к ней, чтобы заметить маленькие предательские признаки богатства – идеальный маникюр на ногтях, явная нежность рук. А если бы кому-то пришло в голову заглянуть поглубже в ее глаза, то он увидел бы ужас и страх, притаившиеся там. Но никто не заглядывал. И Аманда не задерживалась, чтобы в этом убедиться. Она направлялась к заведению на противоположной стороне дороги, где на ветру лениво покачивалась вывеска:
«Недорогая аренда – машины напрокат». Здесь начинался второй этап ее побега. В этом городе ее лицо не так примелькалось, но все же она ощущала смутное беспокойство, оставляя свой первый документальный след. Воспользоваться вымышленным именем было невозможно: чтобы взять напрокат машину, требовалось предъявить настоящее водительское удостоверение. И из-за отсутствия кредитной карточки она должна была оставить еще и большой денежный залог. Деньги быстро шли на убыль. Но все же, если не брать в расчет передвижение на попутных машинах, отчего она сразу отказалась, у нее не было другого выбора. Нужно уехать как можно дальше от Дэвида, а автобус не лучшее средство для этого. И поскольку на самолет денег не хватало, машина напрокат была единственным вариантом.
Аманда рассчитывала, что будет уже далеко к тому времени, как обнаружится аренда машины и документальное тому свидетельство. Южная часть Соединенных Штатов – огромное пространство, на котором можно затеряться. К тому же Дэвид, как конгрессмен, имел там значительно меньшее влияние, чем в родном штате.
Девочка, стоявшая за конторкой пункта проката, по виду еще не достигла избирательного возраста. Аманда надеялась, что та никогда не слышала о конгрессмене Дэвиде Поттере. А поскольку фамилия была довольно распространенной, Аманда чувствовала себя в относительной безопасности, когда выезжала с автомобильной стоянки, сидя за рулем самой дешевой из имеющихся моделей.
Бак был полон. Карта, предоставленная арендодателями, лежала возле нее на сиденье. Дрожащими руками Аманда сжимала рулевую баранку и искала указатель, который мог бы вывести ее из города в южном направлении.
Один раз она остановилась возле маленькой заправочной станции, чтобы купить напиток и закуски. Ела на ходу, постоянно выбирала маленькие боковые дороги, чтобы уменьшить вероятность, что ее обнаружат.
В пути с ней начали происходить странные вещи. Пульс выровнялся. Ком в желудке разошелся. И тяжесть, угнетавшая ее сознание на протяжении последних нескольких лет, начала исчезать. Аманда улыбалась. И чем дальше она отъезжала, тем шире становилась ее улыбка.
Лучи утреннего солнца били прямо в лицо Бинеру, согревая щеки и высвечивая частицы пыли и пуха, застрявшие в жидкой растительности недельной давности на подбородке. Он зажмурил глаза, стараясь не замечать, что утро уже наступило, но потом все же открыл, с любопытством оглядывая местность, где провел ночь с того момента, когда более или менее удачно выбрал себе в темноте «спальное место».
Первым сюрпризом для него стало то, что он провел ночь с женщиной, Но не в том смысле, как это принято понимать. И не с такой женщиной, которую бы выбрал для себя, эта была мертвой.
Бинер стремительно вскочил и побежал. Его шаги глухо отдавались во рву, отражаясь от стен. Пульс бился неровно, желудок выворачивало наизнанку. Наконец Бинер добрался до выхода и, оглядевшись, убедился, что он один на этом конце рва.
– О, люди добрые, – пробормотал Бинер и провел трясущейся рукой по заросшему лицу.
Но если другой, возможно, предпочел бы затеряться в толпе на улице и забыть о том, что видел, та же совестливость, которая заставила Бинера возвратить найденную им сережку с бриллиантом, теперь снова повлекла его в направлении полицейского участка, он скажет Дюпре. А Дюпре уж знает, что нужно делать.
Примерно в то же время, когда Бинер пришел к этому решению, в поместье Поттеров Серж делал собственный выбор. Можно было попытаться объяснить, почему Аманды Поттер нет в ее комнате и в поместье, или просто собрать вещички и предоставить конгрессмену Поттеру самому разбираться с ситуацией.
Он уже склонялся ко второму решению, когда зазвонил телефон. Охранник машинально снял трубку.
– Резиденция Поттеров.
– Серж! Это Поттер. Как дела?
Серж вздохнул. Его обычно громовой голос снизился до глухого рокота, когда он ответил:
– Этой ночью был пожар,охранник отставил телефонную трубку от уха, подождав, пока стихнут испуганные выкрики Поттера, и продолжал:
– Нет, сэр. Горело не внутри дома, а снаружи. Пожарная команда прибыла почти сразу и все взяла под контроль. Никакого ущерба другим строениям не причинено.
– Кто-нибудь пострадал? Аманда уже звонила в страховую компанию? Дай мне с ней поговорить, – нетерпеливо потребовал Дэвид.
– Никто не пострадал. И я не знаю, звонила ли куда-нибудь миссис Поттер… потому что ее нет дома.
Дэвид притих. Паники и растерянности, которые он испытал в эти последние минуты, не должно теперь быть.
– Что ты хочешь этим сказать… что она не дома? Зловещая бесстрастность его голоса испугала Сержа.
– Я хочу сказать, что, когда она не спустилась утром к завтраку, я пошел наверх проверить. Ее не было в комнатах.
– Ты осмотрел окрестности?
– Да. Тщательно.
В голове у Дэвида помутилось. Мгновение он ничего не видел и не слышал из-за оглушительного рева в ушах. Первая его сознательная мысль была о том, что мама будет сердиться.
– Мне совсем не нравится то, что я слышу, – тихо сказал Дэвид. – Это как раз то, к чему я велел быть готовым, когда нанимал тебя, не так ли, Серж? Мне тебя хорошо рекомендовали. Меня уверяли, что ты умеешь хорошо делать свое дело. Я недоволен. И я хочу, чтоб ты это знал.
Серж не отвечал. Он тоже не был доволен такой ситуацией. Он слушал, а Дэвид продолжал:
– Я буду дома сегодня днем. И рассчитываю, что, когда приеду, моя жена будет уже в резиденции. А если ее не окажется, я рассчитываю услышать, почему ее нет и где ее можно найти. Я понятно выразился?
– Да, сэр, – ответил Серж. Это был приказ, который он умел выполнять. Розыск и уничтожение были по его части.
Связь прервалась. А минуту спустя он был уже в пути.
* * *
Джефферсон Дюпре вошел в свой офис и, прежде чем сесть, поставил на стол новую кофейную чашку.
Головная боль была результатом долгой ночи – он почти не смыкал глаз. Каждый раз, когда он закрывал их, он неизменно возвращался мыслями к женщине, молившей о помощи и бросившей трубку, прежде чем он успел узнать ее имя. Опыт говорил ему, что это был розыгрыш. Но чутье подсказывало, что нет.
Пар поднимался к его лицу, когда он наполнил чашку и поднес ко рту. Губами он ощущал струящееся тепло, но кофе был слишком горяч, чтобы пить. Однако вопреки обыкновению Джефферсон, дважды дунув, сделал первый глоток.
– Дюпре! У меня к вам разговор!
От неожиданного выкрика, раздавшегося в тишине, детектив чуть не подавился.
Моргая от внезапно подступивших слез боли, он повернулся к Бинеру, галопом несущемуся к нему через офис. Фалды пиджака старика подскакивали за его спиной, когда он размахивал руками вверх-вниз, как курица, пытающаяся взлететь.
– В чем дело, Бинер? – Дюпре поставил чашку подальше от возбужденного старика, чтобы остатки кофе не оказались на его рубашке.
– Паршивые дела, – выдавил из себя Бинер и, украдкой стрельнув глазами по сторонам, придвинулся поближе к детективу.
Дюпре задержал дыхание в надежде на скорейшее окончание разговора. Он еще не завтракал, а от Бинера пахло ничуть не лучше, чем в последний раз, когда он его видел. Потом Джефферсон почувствовал угрызения совести. У него были большие сомнения в том, что Бинер хоть что-то ел.
– Хочешь немного кофе? Если ты голоден, могу поделиться с тобой парой пончиков. Бинер затряс головой.
– Некогда… на еду нет времени.
Дюпре удивился. Ему еще не доводилось видеть, чтобы Бинер отказался от дармовой порции.
– Что же так тебя обеспокоило?
Бинер сложил руки на животе и, наклонившись вперед так, что его рот оказался лишь в нескольких дюймах от уха Дюпре, прошептал:
– Я видел мертвеца.
Дюпре дернулся, будто его подстрелили. Глаза сузились. Старик не имел обыкновения лгать. Если он говорит, что видел труп, Джефферсон не сомневался, что кто-то в самом деле мертв.
– И кто же это был?
Бинер пожал плечами.
– Не знаю. Женщина. Молодая женщина. Настоящая красотка, насколько я мог разглядеть. – Он нахмурился и окинул взглядом офис, будто ожидая обвинений. – Но близко я не подходил, – торопливо заверил он. – Я знаю, что нельзя ничего трогать на месте преступления.
Дюпре нахмурился:
– Давай-ка я скажу шефу, куда мы направляемся, – сказал он. – Потом ты отведешь меня на место. Бинер важно кивнул:
– Я это сделаю, потому что таков мой долг гражданина.
При этих словах Бинера Дюпре снова ощутил угрызения совести. Бездомные обычно совершенно терялись в бюрократической суете. Дюпре удивлялся тому, что Бинер-Дэви умудрялся ощущать свою принадлежность к обществу, в то время как все отвергли его самого.
– Где находится тело? – спросил Дюпре, уже собираясь войти в кабинет шефа.
– Позади дома конгрессмена, – ответил Бинер и, просунув палец под шапку, отрешенно поскреб голову.
Дюпре застыл. Его пальцы стиснули дверную ручку, но он не мог заставить себя повернуть ее.
– Ты имеешь в виду конгрессмена Поттера?
Бинер кивнул:
– Да. И нам лучше поспешить. Сегодня будет жаркий день, а той маленькой леди нужно поскорее выбраться из пекла.
Джефферсон Дюпре почувствовал, что единственная чашка кофе, которую он выпил, угрожает выплеснуться наружу. Он весь похолодел. Все одно к одному. У него тут же вспыхнуло воспоминание о женщине, которая звонила вчера, умоляя о помощи. И одновременно возник образ Аманды, какой он видел ее в последний раз.
Он не помнил, как сел в полицейский автомобиль. Способность здраво размышлять вернулась к нему, лишь когда он остановился надо рвом.
– Ты сказал, что она внизу… здесь? – спросил он, когда Бинер замешкался в начале рва.
Тот кивнул.
– Но вам нужно пройти дальше. Она на другом конце. Если хотите, могу показать, куда…
– Нет! Стой здесь! – приказал Дюпре. И, смягчив тон, похлопал Бинера по плечу. – Ты не против?
Старик уселся.
– Мне вовсе не хотелось бы возвращаться туда. Я просто думал, что должен это сделать.
Дюпре снова сжал его плечо в знак симпатии и попытался собраться с духом.
Утреннее солнце припекало голову. Он нервно провел рукой по волосам, оставляя борозды в черных прядях. Поправил кобуру пистолета под пиджаком, рассеянно провел пальцем по пряжке ремня на джинсах, поддел носком ботинка ветку и наконец решился спуститься.
Переход с яркого солнца в мрачную обстановку «спальни» подействовал на него угнетающе. Он пошел вперед. И когда вдруг появился запах, застыл, словно от удара кулаком.
– Святой Иисус.
Это было подобие молитвы. Теперь в его голове стучала мысль, которую он все время гнал от себя. Если то, что он сейчас обнаружит, окажется телом Аманды, то он не хочет видеть, что с нею произошло. Не хочет даже думать о том, что тот вчерашний звонок мог быть от нее, а он так легко отмахнулся.
Он покачнулся и вытянул руку, покарябав костяшки пальцев о стенку рва, в попытке удержать равновесие.
– О Боже, – прошептал он и сделал шаг вперед. – Пожалуйста, сделай так, чтобы это была не она. Не Аманда. Не моя Аманда.
Он продвинулся еще дальше.
Она лежала на спине, остекленевшим взглядом уставившись на солнце. Дюпре отмахнулся от роя мошкары и выругался, вынужденный смотреть, но стараясь не видеть, как изуродовано красивое тело женщины. Это была та часть его работы, которую он ненавидел всеми фибрами души. Его всегда потрясало, что одно человеческое существо может так покалечить другое, что жертва часто оказывалась неузнаваемой.
От ее колготок, испещренных зацепками и стрелками, мало что осталось. Ноги были покрыты синяками и глубокими черными царапинами. Кровь на щеках, смешанная с грязью, запеклась. Ожерелье синих пятен вокруг шеи и то, под каким углом голова лежала по отношению к шее, многое сказало Дюпре о ее смерти.
Легчайший ветерок залетел в глубокий ров, сдувая пряди рыжих волос, прилепленных грязью к щеке женщины. Белье на ней было на месте, платье задрано выше талии.
Дюпре, пытаясь подавить слезы, смотрел на безучастное лицо молодой жертвы и даже не стыдился своей радости. Это была не Аманда!
– Спасибо, Господи, – только и смог он выдавить из себя. Ноги его подкашивались, когда он отправился прочь от этого зрелища. Еще не достигнув начала рва, Дюпре обнаружил, что бежит. И когда вырвался на солнечный свет и сделал глубокий вдох, Бинер поднял на него глаза.
– Я делал то же самое сегодня утром, – произнес он.
Они вместе вернулись к полицейской машине. Дюпре позвонил в криминалистическую лабораторию и уселся в ожидании. Потом он приготовился записывать рассказ Бинера. Пальцы дрожали от потрясения, когда Дюпре взял ручку.
– Ну давай начнем, – сказал он. – Тебя зовут Дэви?
Бинер заколебался. На улице было гораздо безопаснее, если никто не знал твоего настоящего имени. А поскольку Бинера никто не искал и у него не осталось никаких родственников, это была единственная вещь, которая связывала его с прошлым. Имя, произнесенное вслух, было тяжелым напоминанием о том, кем он был и что утратил. Наконец он ответил:
– Верно, детектив. Меня зовут Дэви. Дэви Миллер из Годебо, Оклахома. Пока меня не лишили прав на землю, я был фермером.
Дюпре начал писать.
* * *
Мэйбл вздрогнула, когда дверь внезапно распахнулась. Он уже дома. Не было никакого сомнения в том, что рано или поздно с ним все равно пришлось бы столкнуться. Она пригладила фартук, поправила седые волосы и прошептала молитву.
– Добрый день, – сказала она.
Дэвид бросил сумку в коридоре. Он выглядел так, будто только сейчас сошел со страниц модного журнала, его бледно-зеленый джемпер, брюки цвета спелого овса и рубашка с открытым воротом как нельзя лучше оттеняли белокурые волосы и темный загар. Он подтолкнул сумку носком туфли, осторожно, чтобы не поцарапать нежную итальянскую кожу, и с ледяным спокойствием повернулся к экономке:
–Куда она делась?
Три слова, сказанные с такой безапелляционностью, какую ей никогда раньше не доводилось слышать. Мэйбл сложила руки перед собой и приготовилась лгать. Она знала, что большая часть того, что она скажет, должна быть похожа на правду, иначе он догадается.
– Не знаю, сэр. В последний раз я разговаривала с ней прошлой ночью. – На лбу Мэйбл залегла морщина от напряженной работы мысли. – Я ела попкорн, в своей комнате. Она позвонила мне, чтобы спросить о книге, которую читала перед сном.
Мэйбл смотрела на вену, вспухшую на виске хозяина, и понимала, что каждое ее слово приводит его в бешенство. Ей нужно быть осторожнее.
– И… – подтолкнул Дэвид, Мэйбл продолжала:
– Когда я сказала, что положила ее на книжную полку, потому что думала, что миссис закончила ее, она сказала, что это не страшно. Ее последние слова были: «Я собираюсь лечь спать». И это чистая правда, да поможет мне Бог. Искренность экономки была слишком очевидной, чтобы подвергать ее сомнению. Дэвиду хотелось ударить ее, заорать, убить. Но он не сделал ничего такого.
– Серж здесь?
– Нет, сэр, – ответила она.
– Пусть кто-нибудь отнесет вещи в мою комнату, приказал он. – И доложат мне, когда он вернется.
– Да, сэр, – кивнула Мэйбл и поспешила прочь, благодаря Бога, что первая встреча завершилась благополучно.
Перепрыгивая через две ступеньки, Дэвид взбежал по лестнице и понесся по коридору. Дверь в комнату жены была приоткрыта. Он вошел и направился прямиком к шкафу. То, что он увидел, страшно разозлило его. Она не взяла ни одной вещи. Невозможно догадаться, во что она одета. Вероятно, во что-то очень неприметное.
Он обыскал все ящики и полки в уверенности, что найдет письма, записки, подозрительные телефонные номера. Нечто, свидетельствующее о том, что ей кто-то помогал. Сообщник… может быть, даже любовник. Он впал в ярость, и все помутилось перед его глазами.
Послышался звон стекла. Дэвид моргнул, и его взгляд медленно сфокусировался на зеркале в противоположном углу комнаты. Клинообразные осколки торчали из рамы. Маленькое бронзовое пресс-папье лежало на полу под ним.
Дэвид уставился на него. Он помнил, что держал его в руках.
«Ты во всем виноват, ты знаешь».
– Ма-ма-а-а.
«Если бы ты не был таким плохим мальчиком, этого бы не случилось».
– Черт побери, мама, не начинай.
«Ты ничего не можешь сделать толком. Мне страшно надоело расплачиваться за твои ошибки».
– Я исправлю свои ошибки. Я всегда их исправляю. «Не всегда. Помнишь?»
– Не-е-е-ет.
Крик разнесся по спальне, по коридору и эхом отозвался на нижнем этаже. Служанка вздрогнула от этого жуткого вопля, перекрестилась и поспешила удалиться в помещение для прислуги. Меньше всего ей хотелось, чтобы хозяин застал ее тут одну. Все прекрасно знали, что он собой представляет. Все знали, что он может сделать с молоденькой девушкой, если она захочет. А иногда – если даже не захочет.
– Ладно, парни. С этим покончено. – Следователь в последний раз внимательно окинул взглядом место преступления. – Все остальное – твоя забота, Дюпре.
Он задумчиво стянул латексные перчатки, рассовал их по карманам и вытер пот со лба.
Полицейские один за другим потянулись наверх, оставив заросший лианами ров таким же тихим и уединенным, каким он был до прибытия полиции. Единственное отличие составляла желтая лента, ограничивающая место происшествия.
Дорожный костюм Дестини Даун не имел ничего общего с тем нарядом, в котором она прибыла сюда. Она сменила модный наряд на черный пластиковый мешок для трупов. Она бы не обрадовалась такой замене. Он не делал чести ее фигуре.
Эвис Моррел промокнул лоб носовым платком и отмахнулся от роя мошкары и москитов.
– Я намерен опросить жителей, – сказал Дюпре.
Вопреки его намерению сказанное прозвучало как угроза.
Моррел пристально взглянул на него:
– Не позволяй личным чувствам быть помехой в ведении расследования, мой мальчик. Ты меня слышишь?
Дюпре нахмурился:
– Вы не можете приказать мне не допрашивать Поттеров. Это чертово преступление произошло на их территории.
– Ну да, – кивнул Моррел. – Но, по словам следователя, потерпевшая мертва уже почти два дня. А значит, смерть наступила во время пикника четвертого июля, черт побери! Половина штата была тут, не забыл?
– Знаю. И не стану переходить границ. Но мне нужна отправная точка. – Детектив повернулся и указал в сторону дома. Верхний этаж элегантного трехэтажного особняка в колониальном стиле сиял белизной над верхушками деревьев, как сахарная пудра на торте. – Это и будет той точкой.
Моррел кивнул:
– Дай мне знать, если тебе понадобится дополнительная помощь. Чем скорее все раскроется, тем будет лучше для всех нас.
Засунув руки в карманы, Моррел зашагал по рву в обратном направлении, мысленно потешаясь над теми посланиями, которые он найдет на своем столе. Мэр, сенатор, возможно, сам президент.
Дюпре взглянул на часы. Половина четвертого. Все это заняло добрые полдня. Он посмотрел на свои грязные руки, оглянулся на то место, где раньше лежала женщина, и понял, что не сможет проглотить ни крошки. Не сегодня. Но ему хотелось вымыться. И в горле настолько пересохло, что, казалось, он будет пить бесконечно.
Дюпре остановился и внимательно посмотрел вокруг. Было такое ощущение, что он перешел из одного измерения в другое. Про себя он знал, что так оно и есть. Он был так поглощен расследованием, что даже не заметил, как ушел Бинер. Но ничего. Если Бинер ему понадобится, то известно, где его искать.
Через минуту Дюпре ехал в машине вдоль улицы. Он собирался позвонить Поттерам и что-то подсказывало, что ему там не обрадуются.
Чуки Ригола начинал закипать. Он весь день звонил в офис Дэвида Поттера, а его ублюдочный секретарь отказывался соединять их. Тогда он изменил тактику и решил позвонить конгрессмену домой. Чуки не собирался упускать такую возможность теперь, когда зашел слишком далеко.
Он предпринял собственное расследование, прежде чем посылать пленку. У него были все телефоны, по которым он мог связаться с конгрессменом. Он знал даже имя женщины, которая была убита, и место ее работы.
Чуки набрал номер и стал ждать, считая гудки. К телефону подошла женщина и, когда он попросил соединить его с Поттером, начала отнекиваться.
– Послушайте, леди, – прорычал он. – Это срочное дело. Сейчас же позовите Поттера.
Минуту спустя конгрессмен взял трубку.
– Привет, приятель. Тебе понравилось кино? – спросил Ригола.
Дэвид нахмурился:
– Если это шутка, то я сейчас не в том настроении, – ответил он. – Могу я быть вам чем-нибудь полезен?
Ригола посерьезнел:
– Никаких шуток, ты, сопляк. Я говорю о маленькой видеопленке, на которую я отснял тебя, и мисс Дестини Даун, и ров позади твоего маленького «домика на опушке».
Мужчина захихикал Дэвиду в ухо, и тот чуть не выронил трубку. «Как он мог узнать? Ведь тело еще не нашли…»
– Я не получал никакого видео, – сказал Дэвид, – Не знаю, о чем вы говорите. А теперь извините, у меня…
Ригола выругался:
– Ты получил его, ты, задница! Вчера! За него расписалась некая Мэйбл.
Дэвид ощутил, что земля уходит у него из-под ног. «Где оно может быть? Вчера, придя домой, я просмотрел все на своем…»
О, дерьмо. Перед его глазами появилась Аманда, стоящая в дверях, когда он вошел, и держащая перед собой чертов поднос как щит. Последнее, что она сказала, когда выходила: «Твоя почта на столе».
Она видела кассету! Это объясняло, почему она сбежала. Дэвида поразило, что его до сих пор не арестовали. Если видео у Аманды, то, черт побери, как она собирается поступить? А потом его осенило. У нее тоже был собственный маленький план, как выманить у него деньги. Должно быть, так. Он принял решение.
– Послушай, я тебе верю, – заторопился Дэвид, желая успокоить мужчину, пока тот еще не обдумал план действий. – Проблема в том, что у меня нет кассеты.
– Ну так у меня есть, – заверил Ригола. – Все как на ладони. Как раз до того самого момента, когда ты спустил Дестини Даун в ров, а потом застегнул свои брюки.
«О Господи. Он в самом деле все видел. Никак иначе он не мог бы знать о таких деталях».
Дэвиду стало плохо. Холодный пот выступил у него на лбу. Он почти слышал свою мать. Она теперь никогда не угомонится.
– Что ты хочешь? – спросил Дэвид в трубку.
Ригола ухмыльнулся.
– Ну, вот это разговор, – сказал он. – Мне нужен миллион долларов. Разными немечеными купюрами. Бумажками не больше пятидесяти долларов. Я хочу получить их завтра утром. И вот как ты их передашь.
Дэвид послушно записал все, понимая, что его шантажист, очевидно, звонит из Вашингтона, поскольку передача денег была назначена там. Мужчина закончил предупреждением:
– Я не стану перезванивать. И не буду торговаться. Дело за тобой. Плати или читай обо всем в газетах.
– Я заплачу, заплачу. – Голос Дэвида невольно выдавал его беспокойство. – Но мне нужны все копии. Ты должен позаботиться об этом, иначе я тебя найду. Не пытайся провести меня. Ты ничего не выиграешь. Я специалист по таким делам.
Ригола нахмурился, подумав, что, не ровен час, он может лишиться головы, но потом отбросил эту мысль. Миллион долларов. Ради такого стоило рискнуть.
Дэвид уставился на телефонную трубку, стараясь не выдать своего волнения. Он уже слышал ее голос – скулящий, придирчивый, как всегда. Он никогда ничего не мог сделать правильно.
Он стряхнул с себя это наваждение и набрал номер своего банкира в Вашингтоне. Был неурочный час, но Дэвид хорошо знал банкира. У них было много общих пристрастий. И если ему не изменяла память, этот банкир тоже испробовал Дестини Даун.
– Марли? Это Дэвид. Послушай, мне кое-что нужно.
Он изложил суть дела, а когда закончил, налил себе шотландского виски и вышел на веранду понежиться на вечернем солнце. И увидел человека, ползающего на четвереньках в дальнем конце его поместья.
– Черт побери! – Дэвид выплеснул виски в кусты и ринулся назад в дом. – Мэйбл! Ну-ка пойди сюда! – Он оглянулся через плечо, не в силах поверить собственным глазам, и пробормотал: – Где же, черт побери, эта проклятая простофиля? Сейчас невозможно найти толковую прислугу.
Мэйбл серой мышкой прошмыгнула в кабинет. Больше всего ей хотелось убежать. Хозяин, должно быть, проведал о ее двуличии. Кто-то, наверное, видел ее рядом со сгоревшим сараем.
– Черт побери, что там происходит? – спросил он, указывая на незнакомца.
У нее отлегло от сердца.
– Ах, это. Полиция, сэр. Я думала, вы знаете. Они ведут расследование.
У него все оборвалось внутри.
– Расследуют что? Пожар? Я думал, что такими вещами занимаются пожарные.
– Нет, сэр. Они расследуют убийство. Кто-то нашел тело во рву. – Мэйбл помолчала. – Это все, сэр?
Все? Да, черт побери. Разве этого мало?
– Они знают, кто она? – спросил он.
– Не знаю, сэр. Нам сообщили только, что здесь будут вести расследование.
– Отлично. Скажешь, когда будет готов ужин. Я голоден.
– Да, сэр, – пробормотала Мэйбл и побыстрее выскользнула из комнаты, пока хозяин не нашел, к чему еще придраться.
И только потом, возвратившись в кухню, она осознала, что он сказал. Как он мог знать, что они нашли именно женский труп? Она замерла, и ее охватила дрожь. Откуда он мог это узнать?
