Текст книги "Чудовище на орбите"

Автор книги: Дина Елизарьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Лодка летела высоко над землей. "Утес возвышался над ними. Лодка дрожала и вибрировала. Вскоре показалась кучка розовых зданий, гнездо под скалой.

– Видите, куда мы летим? – заботливо спросил Колвел.– В течение некоторого времени это место будет вашим домом. Не беспокойтесь, вам у нас понравится.– Он продолжал напевать.– И ваши деньги будут вложены в хорошее дело.– Он стрельнул в нее взглядом.– Вы сомневаетесь? Вам не нравится моя идея? Но я продолжаю настаивать на ней. Вам понравится, потому что вы станете одним из моих маленьких цыпленочков.– Идея восхитила его.– Одним из моего маленького выводка… Впрочем, всему свое время, я не хочу волновать вас…

Лодка направилась к сверкающей на солнце группе розовых зданий.

– Это одно из поселений Троттеров,– благоговейным тоном пояснил Колвел.– Настолько древнее, что человек не может себе даже вообразить это. Здесь прямо-таки концентрируется солнце. Видите, я говорю вам одну только правду. Должен сознаться, ныне мое предприятие в запустении, в прискорбном запустении. О выводке забочусь только я и мой маленький штат… Теперь, когда мы станем богатыми, то, возможно, произведем кое-какие изменения.– Он пробежал взглядом по группе зданий, и ноздри его раздулись.– Отвратительно! Худшее из наследства столетий – рококо Ренессанса. Розовая штукатурка по добротной каменной стене… Но там, где терпят неудачу желания и надежды, помогут деньги.– Он прищелкнул языком.– Возможно, мы переедем на какую-нибудь более теплую планету: земля Кодирона слишком уныла и сурова, а кости мои начинает морозить лихорадка.– Он засмеялся.– Я несу вздор… Если вам наскучило, прервите меня… А вот мы и сели. Мы дома.

Поле зрения Джин ограничивали ярко-розовые стены. Она почувствовала толчок. Дверца открылась. Краешком глаза она заметила усмехающееся желтое лицо худощавой крепкой женщины. Чьи-то руки помогли ей спуститься на землю, другие руки обыскали ее. У нее забрали брусочек с дротиками и скрученный в кольцо пластмассовый нож. Она услышала, как удовлетворенно закудахтал Колвел. Какие-то руки потянули ее в полумрак здания. Они прошли через пустой гулкий зал, освещаемый рядом высоко расположенных узких окон. Колвел остановился у тяжелой двери, повернулся, и лицо его оказалось в поле зрения Джин.

– Когда мой маленький выводок становится слишком беспокойным, его приходится запирать… Но доверие рождает доверие, и…– его голос затерялся в грохоте дверных петель.

Джин вошла внутрь. Лицо за лицом оказывались в цоле ее зрения. Взволнованное лицо за взволнованным лицом. Словно она смотрела на ряд зеркал. Снова и снова на нее глядело ее собственное лицо.

Она почувствовала под собой что-то мягкое, и теперь .у нее перед глазами оказался потолок. Она услышала голос Колвела.

– Это ваша давно потерянная сестра, она наконец к нам вернулась. Думаю, скоро вас ждут хорошие новости.

Что-то горячее, причиняющее жгучую боль, тронуло ее запястье. Она лежала, глядела в потолок и тяжело дышала. Боль слегка стихла. Ее веки захлопнулись.

8

Джин скрытно, из-под ресниц изучала девушек. Их было шесть. Стройные, темноволосые, с беспокойными умными лицами. Волосы длиннее, чем у нее. Наверное, они сами были мягче и женственней Джин. Но самое главное, несмотря на одинаковую с ней внешность, они отличались от нее.

На них была одинаковая, напоминавшая униформу, одежда – белые по колено бриджи, свободные желтые блузки, черные сандалии. Несомненно, они скучали и были угрюмы, если не злы.

Джин села на кровати и от души зевнула, словно до сих пор не назевалась в жизни. Чувства ее обострились, к ней возвратилась память. Девушки настороженно замерли на своих кроватях. «Надо их понять,– сказала себе Джин,– попробовать поставить себя на их место».

– Ну,– сказала Джин,– что вы тут торчите без дела?

Девушки слегка зашевелились, каждая чуть изменила позу, словно повинуясь общему импульсу.

– Меня зовут Джин. -Она встала, потянулась, пригладила волосы и оглядела комнату. Спальное помещение в старом Доме Реабилитации.

– Чертова крысиная нора. Интересно, слышит ли нас сейчас старый пень Колвел?

– Слышит?..

– Есть ли здесь всякие проволочки для подслушивания? – Она заметила непонимание на их лицах.– Подождите, сейчас поглядим. Иногда микрофоны легко обнаружить, иногда нет.

Подслушивающая аппаратура должна располагаться у двери или у окна, чтобы легче провести провода. Беспроволочная система казалась в этой голой комнате роскошью. Джин_обнаружила шишечку именно там, где и рассчитывала найти ее, над дверью. Экранированные провода вели сквозь дыру. Она оторвала ее и показала остальным.

– Вот. Колвел мог слышать каждое ваше слово. Одна из девушек боязливо взяла приборчик.

– Значит, вот как он всегда узнает, что происходит… Как вы определили, что микрофон там?

– Ерунда, привычка… -пожала плечами Джин.– Почему нас здесь заперли? Мы в тюрьме?

– Не знаю, как вы, а мы наказаны. Когда Колвел улетел на Землю, некоторые из нас на грузовой лодке отправились в Ангел Сити… У нас редко бывает шанс. Колвел рассвирепел. Он заявил, что мы все можем испортить.

– Что все?

Девушка сделала неопределенный жест.

– Через некоторое время, очень скоро, мы все будем богатыми. Так говорит Колвел. Мы будем жить в хороших домах, будем делать все, что захотим. Но прежде он должен найти деньги. Я больше ничего не могу припомнить.

– Черри отправилась за деньгами,– сказала другая девушка.

Джин заморгала.

– Есть еще одна?

– Нас было семеро. Вы восьмая. Черри полетела сегодня утром в Ангел Сити. Ей поручено сегодня достать деньги. Я думаю, следующим пакетботом она отправится на Землю.

– О…– только и сказала Джин. Это выглядело вполне правдоподобно. Сейчас она почувствовала размах замысла Колвела.

– Дайте мне посмотреть ваши руки,– попросила она.

Девушка безразлично протянула руку. Джин сравнила ее со своей, затем прищурилась.

– Глядите, одинаковая.

– Конечно, одинаковая.

– Почему «конечно»?

Девушка посмотрела на Джин с полупрезрительным изумлением.

– Вы не знаете?

– Я ничего не знаю,– покачала головой Джин.– Ну, слышала всякую болтовню в Ангел Сити, но пока не увидела вас, считала, что я одна, одна-единственная. И вдруг здесь еще шесть.

– Еще семь.

– Еще семь. Я и на самом деле очень удивлена, но до конца не поняла, что к чему.

– Колвел говорит, что мы должны быть ему благодарны. Но никто из нас его не любит. Он не позволяет нам ничего делать.

Джин вгляделась в шесть лиц. Девушки были лишены кое-каких ее качеств. Жизненной силы? Своенравности? Джин попыталась постичь разницу между собой и остальными. Они казались столь же прекрасными, столь же своенравными, как она сама. Но они не привыкли думать за себя. Слишком много их было. Они одинаково реагировали на одни и те же стимулы, имели одинаковые мысли. Среди них не могло быть борьбы за лидерство.

– Разве вам не любопытно, откуда я взялась? – спросила она.– Вы, кажется, совершенно ничем не интересуетесь.

– Ох,– девушка пожала плечами.– Все любопытство кончилось.

– Да,– сказала Джин.– Похоже, правда… Мне здесь не нравится.

– Нам тоже.

– Почему же вы не уйдете? Не сбежите? Все девушки рассмеялись:

– Куда бежать? Через двести миль голых скал? И что потом? Чтобы улететь с Кодирона, у нас нет денег.

Джин презрительно фыркнула:

– Девушки, которые хорошо выглядят, всегда могут найти деньги.

– Как? – искренне заинтересовались они.

– О, есть способы. Похоже, вы никогда не путешествовали.

– Нет, мы видели несколько фильмов, смотрели телевизор и читали книги.

– Книги вам подбирал Колвел?

– Да.

– Старый лицемер. С чего это все началось? Девушка, сидевшая рядом, пожала плечами. Рукав

ее блузки задрался, и на обнаженном запястье виднелась татуировка. Джин наклонилась вперед и прочла: «Фелйсия». Взбудораженная внезапным воспоминанием, она взглянула на собственное запястье. Татуировка на ее матовой коже гласила: «Джин». Теперь она по настоящему разозлилась:

– Клеймить нас, как скот! Никто не разделил ее возмущения.

– Он говорит, что должен как-то различать нас.

– Чертов старый негодяй… Однако в некотором смысле он…– Ее голос замер.– А как вышло, что все мы одинаковы?

Фелисия смотрела на нее яркими рассудительными глазами.

– Вам надо спросить Колвела. Нам он не объяснял.

– Но ваши матери? Кто ваши матери? Фелисия поморщилась:

– Давайте не будем о грустном.

– Вы видели старую Свенску, женщину, которая помогла вам войти? – спросила соседняя девушка.– Это мать Фелисии.

– О-о-о-х! – застонала Фелисия.– Я долбила тебе столько раз! Никогда не напоминай мне об этом! Не забудь свою покойную мать, у которой была только половина лица…

Джин заскрежетала зубами и зашагала туда-сюда по комнате.

– Я хочу выйти из этой проклятой тюрьмы… Я бывала в тюрьмах, домах призрения, лагерях, приютах для сирот и всегда убегала.– Она подозрительно оглядела шесть лиц.– Может быть, вам очень ну-

Колвел? Мне нет.

– Нам тоже. Но мы ничего не можем сделать.

– А вы не пробовали убить его? – поинтересовалась Джин.– Пырнуть ножом, и всего делов. Я попробую, если представится случай…

В комнате стояла гробовая тишина.

– Знаете ли вы, за чьими деньгами собирается Черри? – продолжала Джин.– Нет? Ну? За моими. У меня их очень много. Как только Колвел узнал это, он начал гадать, как их забрать. Теперь он послал к моему поверенному Черри. Рассказал ей, что делать, как извлечь из Майкрофта деньги. Майкрофт не почувствует разницы. Потому что она не просто такая, как я. Она и есть я. Даже отпечатки пальцев.

– Конечно.

– Вам никогда не приходилось ни работать, ни сражаться,– сердито воскликнула Джин.– Вы лишь сидите кружком, как собачки. Колвел зовет вас цыплятами. Вы свыклись с этим… с этим…– слова изменили ей, и она сделала яростный жест.

– Очень интересно, Джин… Могу я пригласить вас на несколько минут для беседы? – произнес сухой язвительный голос.

Девушки задвигались, испуганно уставившись на дверь. На пороге стоял Колвел. Джин, пристально посмотрев на девушек через плечо, прошествовала в коридор. С могильной учтивостью Колвел провел ее в светлую комнату, обставленную как кабинет. Уселся в кресло у современного стола с дисплеем. Джин осталась стоять, вызывающе наблюдая за ним.

Колвел вертел карандаш двумя пальцами. Он осторожно подбирал слова.

– Похоже, вы представляете собой проблему. Джин топнула ногой:

– Мне наплевать на ваши проблемы. Я хочу вернуться в Ангел Сити. Если вы думаете, что можете продержать меня здесь долго, вы сумасшедший!

– Мы в очень своеобразной ситуации, Джин.– Колвел с интересом смотрел на карандаш.– Позвольте мне объяснить ее, и вы поймете необходимость сотрудничества. Если мы будем работать вместе – вы, я, другие девушки,– мы все сможем стать богатыми и независимыми.

– Я уже богата… и уже независима. Колвел мягко улыбнулся.

– Но вы же не захотите разделить свое богатство со своими сестрами?

– Я не хочу делить свое богатство ни со старым Полтоном, ни с вами, ни с водителем кэба… Почему я должна делить его с кем бы то ни было? – Она в бешенстве покачала головой.– Нет, сэр, я хочу отсюда уйти, прямо сейчас. И вам лучше не мешать мне, а то напоретесь на крупные неприятности…

– Что касается денег,– спокойно сказал Колвел,– мы их разделим поровну. Джин усмехнулась:

– Как только вы увидели меня впервые в офисе мистера Майкрофта, вы уже все просчитали. Вы решили, что заманите меня сюда и пошлете одну из своих девушек забрать деньги. Но вы приняли Майкрофта за простачка. Он торопиться не будет. Ваша Черри не многого от него добьется.

– Того, что она добьется, будет вполне достаточно. На худой конец у нас останется доход с двух миллионов долларов. Что-то около пятидесяти тысяч в год. Что нам еще надо?

От злости глаза Джин наполнились слезами:

– Почему вы рискуете, оставляя меня в живых? Рано или поздно, я вырвусь, стану свободной, и тогда вы пожалеете».

– Моя дорогая девочка, вы перенервничали,– мягко упрекнул ее Колвел.– В основании моего дела лежит столько, что вы даже и не подозреваете. Словно подводная часть айсберга. Позвольте рассказать вам одну занимательную историю. Сядьте, моя дорогая, сядьте.

– Без «дорогая», ты, старый…

– Ну, ну…– Колвел положил карандаш и откинулся назад.– Двадцать лет назад я работал врачом в Доме Реабилитации. Славные деньки…– Он резко взглянул на нее.– Все это должно остаться между нами. Поняли?

Джин засмеялась, на языке у нее вертелась пора зительно удачная реплика. Но она сдержалась. Если Колвела так грызло тщеславие, что он испытывал потребность во внимательном слушателе и не гнушался ею, пусть говорит. Так будет лучше.

Девушка что-то уклончиво пробормотала. Колвел украдкой посмотрел на нее и закудахтал, словно читал её мысли.

– Ничего, ничего, главное – не стоит забывать, что вы очень многим мне обязаны. Само человечество мне многим обязано.– Старик улыбался, лелея свою мысль, любовно перекатывая ее в мозгу.– Да, очень многим. Вы, девушки, особенно. Семеро из вас, так сказать, обязаны мне самим своим существованием. Я взял одну и сделал восемь.

Джин ждала.

– Семнадцать лет назад,-мечтательно продолжал Колвел,– директор Дома вступил в неблагоразумную любовную связь с молодой общественной работницей. На следующий день, опасаясь скандала, директор проконсультировался со мной. И Я согласился осмотреть молодую женщину. При помощи хитроумной фильтрации я сумел изолировать оплодотворенную яйцеклетку. Я долго ждал такой возможности. Я нянчил эту яйцеклетку. Она разделилась – первый шаг на ее пути к настоящему человеческому существу. Очень осторожно я отделил одну от другой. Каждая удвоилась снова, и снова я разделил их. Еще одно деление, и опять я…

– Тогда Молли не моя мать.– Джин глубоко вздохнула: – Хоть одна хорошая новость…

Колвел осадил Джин взглядом.

– Не спешите… Там, где была одна яйцеклетка, стало восемь. Абсолютно идентичных. Я позволил им развиваться нормальным образом, хотя мог бы продолжать процесс деления до бесконечности… Через несколько дней, когда клетки стабилизировались, я взял восемь здоровых женщин-заключенных в лазарет. Я впрыснул им снотворное и напичкал соответствующими гормонами, а потом имплантировал каждой в матку по зиготе.– Колвел рассмеялся, удобно развалившись в кресле.– Восемь беременностей, и никогда я раньше не видел, чтобы женщины были настолько изумлены. Одна из них, Молли Салмон, посчитала, что у нее ремиссия болезни, и бежала из Дома до рождения ребенка. Моего ребенка. Полагаю, я имею право сказать это. На самом деле она имела к нему очень маленькое отношение. Последовала серия неудач, и я потерял из виду ее и восьмого ребенка.– Он с сожалением покачал головой.– Это пробило неприятную брешь в замысле, но все же у меня оставались семь… И вдруг, семнадцать лет спустя, в Столице, на Земле, я забрел в офис и там – вы! Я знал, что меня ведет судьба!

Джин облизнула губы:

– Если Молли не моя настоящая мать, тогда кто же?

– Не имеет значения.– Колвел сделал резкий жест.– То, что непосредственный донор забыт, к лучшему!

– Чего вы добиваетесь? – как бы мимоходом поинтересовалась Джин.– Вы доказали, что это эксперимент, но зачем прятать бедных девушек в глуши Кодирона?

Колвел проказливо подмигнул;

– Эксперимент еще не окончен, моя дорогая.

– Не окончен?

– Нет. Первая фаза блестяще завершена, теперь мы повторим процесс. И на сей раз я пущу в дело свое собственное семя. Я хочу восемь сыновей. Восемь больших мальчиков Колвелов.

– Это глупо,– тихонько сказала Джин. Колвел заморгал.

– Ни в коем случае. Желание иметь потомство – одно из самых сильных человеческих побуждений.

– Обычно люди делают это по-другому… Ваш метод больше не сработает.

– Не сработает? О, Земля, почему?

– Вы не имеете больше доступа к женщинам, которые могут вынашивать плод. Здесь нет…– она осеклась, прикусив язык.

– Да, да, вы поняли, мне не надо искать очень далеко. Восемь здоровых юных девушек в расцвете сил.

– А мать?

– Одна из моей восьмерки. Доротея, Джейд, Берника, Фелисия, Санни, Черри, Марта – и Джин. Любая из вас.

Джин беспокойно заворочалась:

– Мне не очень хочется быть беременной. Ни естественным путем, ни искусственным.

– Несомненно, здесь есть некоторые трудности,– снисходительно покачал головой Колвел.

– Ладно,– сказала Джин.– Что бы вы там ни планировали, меня это не касается. Потому что я не собираюсь участвовать в ваших делах. Мне плевать.

Колвел наклонил голову, и щеки его слегка порозовели.

– Моя дорогая юная женщина…

– Давайте без «дорогих юных женщин»… Прозвучал звонок телевызова. Колвел вздохнул и

тронул кнопку. На экране появилось лицо Джин, испуганное и отчаявшееся. За ним – казенная комната и два серьезных человека в форме. «Несомненно, Черри»,– подумала Джин. При виде Колвела Черри пронзительно закричала:

– Вы втянули меня в это дело, доктор Колвел, вы и вытаскивайте.

Колвел заморгал с глупым видом. Узкое живое лицо Черри налилось злостью и раздражением.

– Сделайте что-нибудь! Скажите что-нибудь!

– Но… что случилось? – вопросил Колвел.

– Меня арестовали. Говорят, я убила человека!

– Ах…– Джин слегка улыбнулась. Колвел дернулся вперед:

– Что все это значит?

– Это безумие! – закричала Черри.– Я не делала этого! Я даже не знаю его, но они не позволяют мне уйти!

– Вы напрасно тратите свое и наше время, подследственная,– хрипловатым голосом сказал один из полисменов.– Мы взяли вас с такими уликами, что вы отсюда никогда не выйдете.

– Доктор Колвел! Они говорят, что накажут меня, убьют за то, чего я не делала!

– Они не могут доказать, вы это или не вы,– раздраженно ответил Колвел.

– Тогда почему они не позволяют мне уйти? Колвел потеребил подбородок.

– Когда случилось убийство?

– Думаю, этим утром.

– Это все чепуха,– с облегчением сказал Колвел.– Утром вы были здесь. Я готов засвидетельствовать это.

Один из полицейских хрипло рассмеялся.

– Но они говорят, что на нем мои отпечатки пальцев! – закричала Черри.– Шериф говорит, что в этом невозможно сомневаться.

– Смехотворно! – взорвался Колвел, чуть не визжа. -

Один из полицейских склонился вперед:

– Дело совершенно ясное, Колвел. Иначе ваша девушка не разговаривала бы с вами так свободно. Что до меня, я никогда не видел более простого дела. Ставлю сотню долларов на то, каким будет приговор.

– Они убьют меня! – закричала Черри.– Они только и говорят об этом!

– Варварство! – разбушевался Колвел.– Проклятые дикари! И они хвастают цивилизованностью здесь, на Кодироне.

– Мы достаточно цивилизованны, чтобы вылавливать ваших убийц,– спокойно заметил шериф,– и поступать с ними по закону.

– Вы когда-нибудь слышали о коррекции личности? – язвительно спросил Колвел.

Шериф пожал плечами:

– Эти песни не помогут, Колвел. Здесь пока еще честная страна. Когда мы ловим убийцу, мы помещаем его туда, где он больше никого не побеспокоит. Никакой ерунды и дурацких госпиталей, мы простые люди.

– Почему вы стараетесь возложить вину на эту девушку? – осторожно поинтересовался Колвел.

– Есть свидетели,– самодовольно сказал шериф.– Двое заметили, как она входила туда, где был убит этот самый Гем Моралес. Десяток других видела ее на Райском бульваре примерно в то время. Абсолютная идентификация, никаких вопросов. Она завтракала в кафе «Нью-Йорк». И напоследок решающий довод – в помещении, где произошло убийство, повсюду отпечатки ее пальцев… Колвел, это – бесспорное дело!

– Доктор Колвел, что мне делать? – отчаянно закричала Черри.– Они не могут убить меня!

Лицо Колвела застыло.

– Я перезвоню вам через некоторое время,– натянуто сказал он.

И прервал связь. Искаженное лицо исчезло, экран погас.

Джин дрожала. Наблюдать сцену со стороны было более страшно, чем если бы она попалась сама, все равно, что в ужасе смотреть на саму себя, не в силах пошевелиться. Кошмар отдавался в ногах – они не слушались. Колвел раздумывал, наблюдая за ней. Джин вдруг показалось, что на нее смотрят отвратительные глаза рептилии.

– Вы убили этого человека. Вы дьявол,– прошипел он.

– Ну и что из этого? – Джин заставила себя улыбнуться.

– Вы разрушили мои планы. Джин пожала плечами:

– Вы сами меня сюда заманили. Вы послали ее в Ангел Сити, чтобы она села в пакетбот и отправилась за моими деньгами. Предполагалось, что она станет мной. Вы хотели этого. Прекрасно. Восхитительно.– Она засмеялась, словно зазвенели серебряные колокольчики.– Это на самом деле забавно, Колвел.

В голову Колвелу пришла новая мысль. Он плюхнулся обратно в кресло.

– Это не забавно… Это страшно. Это разрушает октет. Если эти варвары признают ее виновной

и убьют, круг будет разорван, на сей раз бесповоротно.

– О, вы беспокоитесь, будет ли жить Черри, только потому, что она нарушает симметрию вашего маленького круга? – живо поинтересовалась Джин.

– Вы не поняли,– желчно сказал Колвел.– Это стало моей целью очень давно. У меня была цель, затем вжик,– он в отчаянии рубанул рукой и поднял брови,– и цели нет.

– Это совершенно не мое дело,– вслух начала размышлять Джин,– разве что Черри слишком похожа на меня. Мне неприятно видеть ее испуг и чувствовать, что это я пугаюсь. Так или иначе, я не оставлю вам ни цента.

Колвел нахмурился.

– Но… освободить ее будет очень легко,– продолжала Джин.

– Только поменяв на вас,– помрачнел Колвел,– а это привлечет к нам ненужный интерес. Мы не вынесем всеобщего внимания. Мой эксперимент на грани срыва…

Джин взглянула на него, словно увидела в первый раз:

– Вы серьезно? На самом деле серьезно?

– Серьезно? Конечно.– Он вспыхнул от злобы.– Я не понимаю, чего вы добиваетесь.

– Если бы я на самом деле была бессердечной,– сказала Джин,– я бы сидела здесь и просто веселилась. Ведь все это страшно забавно. И жестоко… Мне кажется, я не настолько подла и преступна, как считала раньше. А может, это потому, что. она – это я.– Девушка почувствовала на себе свирепый взгляд Колвела. -Не поймите меня неверно. Я не собираюсь бежать в город, рвать рубашку на груди и кричать: «Я сделала это». Но вытащить ее можно очень просто.

– Как? – шелковым голосом спросил Колвел.

– Я не слишком много знаю о правосудии, просто стараюсь держаться от него подальше. Но представьте себе, что мы все вместе промаршируем в суд. Что они тогда будут делать? Они не смогут арестовать всех нас. И не смогут повесить все на одну Черри. Нас восемь, все одинаковые, вплоть до отпечатков пальцев. Единственные их доказательства – это показания свидетелей и отпечатки, они думают, это совершила Черри. А если найдется семь других, столь же подходящих под обвинение, им останется только поднять руки вверх. Они скажут: «Пожалуйста, кто бы. из вас это ни сделал, не делайте больше», и отпустят всех по домам.

Лицо Колвела напоминало желтую восковую маску.

– То, что вы предлагаете, совершенно правильно, но невозможно,– медленно произнес он.– Я уже сказал, что рассекречивание погубит нас.– Голос его превратился в рычание.– Если мы отколем такой фокус, то станем известны всей галактике. Ангел Сити наполнится журналистами, следователями, прочими всюду сующими свой нос людьми. Великий план будет… Нет, не годится, не хочу даже обсуждать.

– Великим планом, вы называете проект сделать нас всех матерями? – спросила Джин.

– Конечно. Естественно. Великий план.

– Даже если придется принести в жертву Черри? Ее жизнь?

Колвел в отчаянии прикрыл глаза рукой.

– Ну зачем вы так? Мне это совсем не просто. Это значит семь вместо восьми… Но иногда мы вынуждены быть храбрыми и преодолевать возникшие препятствия. Сейчас как раз такой случай.

Джин взглянула на него сверкающими глазами.

– Колвел…– прошептала она, но не смогла продолжить; наконец она выдавила: – Рано или поздно…

Дверь чулана с шумом распахнулась.

– Ну, хватит, я уже выслушала все, что могла вынести,– сказал трубный голос.

Из чулана прошествовала Молли Салмон, а за ней высокая темнолицая женщина, Свенска.

Джин изумленно глядела на них. «Колдовство, чудо»,– думала она. Как еще объяснить то, что в чулане уборщицы поместились две такие крупные женщины. Колвел превратился в элегантную статую, лицо его украсило бы. любую художественную выставку. Джин облегченно вздохнула.

Молли сделала три шага вперед и уперла руки в бока.

– Ах ты негодяй. Теперь я понимаю, что происходит…

Бледный Колвел вскочил и попятился.

– Вы не имеете права находиться здесь. Уходите!

Все произошло внезапно – невообразимый бедлам звуков, эмоций, перекошенных лиц. Фарс, гротеск, ужас… Джин снова села, не зная, что делать: бежать или помирать от смеха.

– Вы погубили меня, вы, свинья!..– грудным от взрыва чувств голосом закричала Свенска.

– И все это время он тебя обманывал и вышучивал,– зарычала Молли.

– Я билась годовой и плакала, я думала, мой муж прав и нет во мне ничего хорошего, я…– кричала Свенска.

– Леди, леди…-поднял руки Колвел.

– Я тебе покажу «леди».– Молли выхватила из чулана метлу и начала охаживать ей Колвела. Он попытался вырвать ее из рук женщины. Они с Молли заскакали по полу. В бой вступила Свенска. Она сомкнула тонкие жилистые руки вокруг шеи Колвела и сдавила. Тот споткнулся и упал на спину. Оба растянулись на полу. Молли шуровала метлой.

Колвел вскочил на ноги, рванулся к столу и выхватил брусочек с дротиками Джин. Его волосы взъерошились, губы отвисли, из горла рвалось хриплое дыхание. Он решительно поднял оружие. Джин скользнула вниз в своем кресле и пнула его руку. Дротик с сухим щелчком взорвался в дверном косяке.

Свенска бросилась на Колвела, Молли продолжала орудовать метлой. Брусок с дротиками упал на пол, Джин подобрала его.

– Тебе должно быть стыдно за свой делишки! – кричала Молли.

Свенска трясла его за плечо. Доктор оцепенел и не сопротивлялся.

– Что вы с ним сделали? – закричала Свенска.

– С кем?

– С моим мужем?

– Я никогда его даже не видел.

– Да, вы его не видели,– передразнила она с нескрываемым презрением.– Не видели, зато я… Он пришел, поглядел на меня. Большое брюхо, на седь-мом-восьмом месяце – и это я. Он назвал меня грязным словом и ушел. Совсем ушел, к этой Пусколиц, и у меня больше не было мужа. Восемнадцать лет.

– Вы можете заставить Колвела жениться на вас,– проказливо предложила Джин.

Свенска оглядела Колвела и пришла к решению:

– Фу, от такого недомерка никакой пользы.

– И он снова собирался приняться за свои отвратительные трюки, так что ничего в нем хорошего нет.– Молли повернулась и посмотрела на Джин.– Моя ты девочка или нет, я не хочу, чтобы этот негодяй дурил тебя. Я всегда знала, что тут дело не чисто и упросила Свенску впустить меня, и это вышло хорошо, я сама вижу, я пришла как раз вовремя.

– Да, я рада, что вы пришли. -Джин глубоко вздохнула.– Я рада, что вы все пришли.

Колвел собрался с силами и попытался вновь одеться в величие как нищий в лохмотья. Он сел на стул и принялся дрожащими пальцами двигать на столе бумаги.

– Вы… вы не имели права вторгаться сюда,– произнес он наконец с напускным негодованием.

Молли презрительно засопела:

– Я хожу туда, куда мне вздумается, и не криви морду, а то я тебя снова метлой. Я давно мечтала об этом, еще с тех пор, как проторчала здесь сверх срока, и все из-за твоих гнусных экспериментов.

Колвел злобно повернулся к Свенске:

– Вы позволили ей войти, а я все эти годы доверял вам, у вас был хороший дом, работа…

– Ну, конечно! Да я мозоли натерла, ухаживая за вами и вашими девицами, это не постель из роз… Теперь мы сделаем по-другому. Теперь вы будете на меня работать.

– Вы сумасшедшая,– отрезал Колвел.– Теперь убирайтесь, обе убирайтесь, а то я вызову полицию.– Он потянулся к интеркому.

– Руки прочь! – рявкнула Молли.– Поаккуратней.– Она взмахнула метлой.– И теперь я вот что вам скажу. Вы сделали меня нищей, и я требую возмещения ущерба. Да, сэр,– она важно кивнула,– возмещения ущерба. И если вы заартачитесь, я выколочу из вас деньги метлой.

– Смехотворно,– тихо сказал Колвел.

– Я тебе покажу смехотворно, я хочу признания своих прав!

– Мне казалось, это древнее место хорошо подходит для цыплячьей фермы,-лукаво заметила Джин.– Колвел тоже так считает. Вы можете развести здесь цыплят, а Колвел будет на вас работать. Колвел утверждал, что это прибыльное дело.

Свенска скептически поглядела на Молли.

– Это верно – то, что она говорит? – спросила Молли Колвела.

Колвел беспокойно заворочался в кресле:

– Здесь слишком холодно и ветрено для цыплят.

– Напротив, здесь хорошо и тепло,-возразила Свенска.– Мы прямо как в солярии.

– Так мне Колвел и говорил,– подтвердила Джин. Колвел повернул к ней искаженное ненавистью

лицо:

– Заткнитесь! От вас, дьявола, все беды. Джин встала.

– Я улетаю, если, конечно, смогу пилотировать этот старый гроб.– Она кивнула Молли.– Благодарю за то, что пришли. Желаю успеха с вашей цыплячьей затеей.

Девушка вышла, оставив за собой тяжелое молчание. Чуть поколебавшись, она пошла по коридору к библиотеке. Она чувствовала радость и подъем и почти всю дорогу бежала. В дверях Джин снова заколебалась.

– Ладно, все-таки они – это я.– Она распахнула дверь. Шесть девушек с любопытством повернулись к ней.

– Ну? Что хочет Колвел?

Джин переводила взгляд от лица к лицу с улыбкой, обнажившей ее острые маленькие зубки.

– Старик Колвел вместе со Свенской собирается заняться цыплячим бизнесом.– Она засмеялась.– Старый глупый петух.

В комнате настала тишина. Все затаили дыхание.

– Теперь мы все уходим,– сказала Джин.– Первое дело – это Черри. Она в беде. Колвел сделал из нее орудие, и теперь она в беде. Это хороший урок. Никогда не будь орудием против своей сестры. Но мы не мстительные. Мы все промаршируем в суд.– Она вновь рассмеялась.– Это будет забавно… Потом мы вернемся на Землю. У меня есть куча денег. Я поработала как черт, но, думаю, нет причины быть свиньей.– Она оглядела круг лиц, словно смотрелась в призматическое зеркало.– Ведь, как бы то ни было, мы одна и та же личность. Какое удивительное чувство…

9

Секретарша и делопроизводитель Майкрофта взглянула на посетительницу и поджала губы.

– Здравствуйте, Руфь,– сказала Джин.– Мистер Майкрофт у себя?

– Мы бы предпочли, чтобы вы звонили и договаривались заранее,– ледяным тоном произнесла Руфь.-Это позволило бы лучшим образом организовать работу.– Она стрельнула в Джин суровым взглядом… Нельзя отрицать, девушка живая, красивая. Но почему Майкрофт каждый раз сам не свой, когда смотрит на нее?

– Мы только что прибыли в город, утром. На «Зимней Звезде»,– пояснила Джин.– Мы не могли позвонить заранее.

– Мы? – спросила Руфь. Джин кивнула.

– Нас восемь.– Она хихикнула.– Скоро мы сведем старика Майкрофта в могилу.– Она взглянула назад, в коридор.-Входите, девушки.

Руфь грузно рухнула в кресло. Джин сочувственно улыбнулась, пересекла приемную и открыла дверь в кабинет Майкрофта.

– Здравствуйте, мистер Майкрофт.