Текст книги "Чудовище на орбите"

Автор книги: Дина Елизарьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Миллиард долларов? – фыркнул Вебард.– Смехотворно. Семья не владеет ничем, кроме станции, и живет на доходы с нее. На сотню миллионов можно построить другую, в два раза больше и роскошнее.

– Откуда Фосерингей взял эту цифру? – удивленно спросила Джин.

– Не знаю,– резко ответил Вебард.

– Где сейчас Лайонел?

Вебард трагически поджал губы. -

– Отдыхает где-то на Ривьере.

– Гм… Вы говорите, у вас нет никаких фотографий?

Управляющий почесал подбородок:

– Ну, где-то, кажется, есть снимок Хьюго… погодите… минутку.– Он зашарил у себя в столе, принялся что-то там перебирать, вглядываться в кучу бумаг и, наконец, извлек снимок.

– Мистер Хьюго.

Джин с интересом вгляделась в фотографию:

– Ну-ну!

Лицо на фотографии и лицо толстяка из зоологической коллекции Эрла были очень похожи. Она резко взглянула на Вебарда.

– И каков адрес Лайонела?

– Этого я не знаю,– ответил Вебард с долей былого величия.

– Не тяните резину, Вебард.

– Ну, ладно. Вилла Пассе-Темпе, Джуан Лес Пине.

– Я поверю в это, когда просмотрю вашу картотеку. Введите в компьютер нужный код.

Вебард тяжело засопел:

– Юная леди, слушайте, ставка здесь очень высока!

– Почему?

– Ну…– Вебард понизил голос и боязливо покосился на стены комнаты.– На станции все знают, что мистер Эрл и мистер Лайонел были… ну, скажем, не лучшими друзьями. Прошел слух – слух, имейте в виду,– что мистер Эрл нанял хорошо известного преступника, чтобы убить мистера Лайонела.

«Наверное, это Фосерингей»,– подумала Джин.

– Так что, сами видите, необходимо соблюдать крайнюю осторожность…– продолжал Вебард.

– Ладно, теперь давайте посмотрим картотеку,– рассмеялась Джин.

В конце концов Вебард набрал код доступа.

– Вы знаете, где что. Вытащите сами,– приказала Джин.

Вебард принялся угрюмо жать на клавиши.

– Вот,– сказал он.– Отель «Атлантида», помещение 3001. Французская Колония. Столица. Земля.

Джин запомнила адрес, затем нерешительно встала, соображая, какие еще задать вопросы. Вебард натянуто улыбнулся. Джин, игнорируя его, рассматривала свои ногти. В такие моменты она ощущала в себе несоответствие возрасту. Когда доходило до действия – борьбы, выставления на посмешище, подглядывания, разыгрывания какой-нибудь затеи, занятий любовью,– она чувствовала полную уверенность в себе. Но выбор варианта, решения, определение того, какой из них имеет шансы на успех, а какой лучше отбросить,– все это лишало ее уверенности. Как сейчас, Старый Вебард, жирный пузырь, сумел себя успокоить и теперь злорадствовал. Ну, пусть наслаждается собой… Она должна вернуться на Землю. Она должна увидеть Лайонела. Возможно, Фосерингея наняли убить его, а может, и нет. Возможно, Фосерингей знал, где его найти, а может быть, и нет. Вебард знал Фосерингея. Вероятно, он служил Эрлу посредником. Или, возможно, Вебард сам вел какую-то сложную игру. Сейчас стало ясно, что его интересы скорее связаны с Лайонелом, чем с Фосерингеем, потому что о свадьбе Эрла речи не было. Лайонел должен оставаться в живых. Если это значило перейти дорогу Фосерингею, тем хуже для него. Он бы мог побольше рассказать ей о «зоологической коллекции», прежде чем посылать к Эрлу… Конечно, сказала она себе, Фосерингей мог не знать о конкретном применении, которое нашел Эрл своим экспонатам.

– Ну? Допрос закончен? – спросил Вебард с кривой усмешкой.

– Когда следующий корабль на Землю?

– Грузовая баржа отправляется вечером.

– Прекрасно. Надеюсь, с пилотом мы поладим. Можете дать мне сейчас расчет.

– Расчет с вами? Вы работали только один день. Вы должны станции за дорогу, за форму, за еду…

– О, не берите в голову.– Джин развернулась и запустила себя в коридор. Пройдя в комнату, стала собирать свои вещи.

В дверь просунулась голова Блейскел.

– Вы здесь… -она фыркнула. -Мистер Эрл спрашивает вас. Он непременно хочет вас видеть.– Было заметно, что она этого не одобряет.

– Конечно,– сказала Джин.– Сейчас иду. Блейскел удалилась.

Джин толкнула себя вдоль коридора к грузовой палубе.

Пилот баржи помогал грузить какие-то пустые металлические канистры. При виде Джин, лицо его перекосилось.

– Снова вы?

– Я собираюсь обратно на Землю. Вы были правы. Мне это не подошло.

Пилот кисло кивнул:

– На сей раз – поедете в грузовом отсеке. Так будет лучше для нас обоих… Если вы разместитесь спереди, я ничего не гарантирую.

– Согласна,– кивнула Джин.

– Отправление через час.

8

Когда Джин добралась до отеля «Атлантида» в Столице, на ней были черное платье и черные туфли-лодочки. Она знала, что выглядела в них более взрослой и более утонченной. Она пересекла вестибюль, бросив по сторонам настороженный взгляд: нет ли детективов. Иногда они питали недобрые чувства к молодым девушкам, которых никто не сопровождает. Полицейских лучше избегать, держаться от них подальше. Обнаружив, что у нет нее ни отца, ни матери, ни опекуна, они могли передать ее в какое-нибудь безотрадное государственное учреждение. В некоторых случаях, чтобы сохранить независимость, приходилось идти на крайние меры.

Но детектив отеля «Атлантида» не обратил внимания на черноволосую девушку, спокойно пересекавшую вестибюль, да и вряд ли вообще заметил ее. Лифтеру показалось, что она немного нервничает, то ли от скрываемого возбуждения, то ли просто из-за нервного характера. Портье на тринадцатом этаже отметил, что она искала номер, следовательно, не знакома с отелем. Горничная видела, как она нажала кнопку звонка номера 3001, как открылась дверь, и девушка изумленно отшатнулась, затем медленно прошла в номер. «Странно»,-подумала горничная, но мысль эта занимала ее лишь несколько мгновений. Затем она принялась перезаряжать разбрызгиватели пены в общественных душевых, и событие напрочь забылось.

Номер оказался просторным, элегантным, дорогим. Окна открывались на Центральный сад и морисоновский Зал Справедливости. Мебель работы явно профессионального мастера - гармоничная, но лишенная своеобразия. Некоторые предметы намекали на присутствие женщины. Но никакой женщины Джин не видела. В комнате находились только она и Фосерингей.

На Фосерингее были приглушенных тонов фланелевый костюм и темный галстук – ничем неприметная личность. Среди десятка людей он бы затерялся.

На мгновение удивившись, он пригласил ее:

– Входите.

Джин стрельнула взглядом по комнате, ожидая увидеть жирное, смятое гравитацией тело. Но Лайонела не было, возможно, Фосерингей его ждал.

– Ну, что привело вас сюда? – спросил он.– Садитесь.

Джин погрузилась в кресло и закусила губу. Фосерингей осторожно ходил по комнате и поглядывал на нее. Она рылась у себя в памяти. Какой у нее есть законный повод, чтобы заявиться к Лайонелу? Возможно, Фосерингей догадался, что она встанет у него на пути… А где Хаммонд? В затылке что-то защипало. На нее смотрели сзади. Она быстро оглянулась.

В комнате кто-то старался держаться в тени. Но не слишком умело. Теплый успокаивающий поток понимания рассеял туман в мозгу Джин. Она улыбнулась, показав маленькие белые острые зубки. В комнате находилась толстая женщина, очень толстая, розовая, с дрожащей плотью.

– Чему вы улыбаетесь? – поинтересовался Фосерингей.

– Вам не интересно узнать, кто дал мне ваш адрес? – Она использовала его же технику беседы.

– Очевидно, Вебард. Джин кивнула:

– Леди ваша жена?

Подбородок Фосерингея чуть вздернулся:

– Вернемся к делу.

– Хорошо,– согласилась девушка. Оставалась вероятность, что она делает страшную ошибку, но рисковать было необходимо. Вопросы вскроют ее неуверенность, лишат козырей при торговле.– Сколько у вас есть денег? Сейчас. Наличными.

– Тысяч десять-двадцать. Джин изобразила разочарование.

– Недостаточно?

– Вы послали меня на дохлое дело. Фосерингей молча сел.

– Эрл мог бы увлечься мной, разве что откусив язык. Его вкусы по отношению к женщинам в точности как ваши.

Фосерингей не выказал раздражения:

– Но два года назад…

– Этому есть причина.– Джин удрученно подняла брови.– Очень плохая причина.

– Ну, давайте.

– Он любил земных девушек, потому что они уроды. По его мнению, конечно. Эрл любит уродов.

Фосерингей потер подбородок, наблюдая за ней пустыми круглыми глазами.

– Я никогда не смотрел на дело с этой стороны.

– Ваша схема могла бы сработать, будь Эрл хотя бы частично нормальным. Но я не нашла в нем ничего, что могло бы помочь ее осуществлению.

– Чтобы сообщить это, не требовалось заявляться сюда,-холодно улыбнулся Фосерингей.

– Отнюдь. Я знаю, каким образом Лайонел Эберкромби может вернуть себе станцию… Вас, конечно, зовут Фосерингеем.

– Если меня зовут Фосерингеем, тогда почему вы меня здесь искали?

Джин звонко и весело рассмеялась:

– Почему вы думаете, что я искала вас? Я искала Лайонела Эберкромби. Фосерингей мне не нужен, если я не могу выйти замуж за Эрла. А я не могу. И денег у меня мало. Так что теперь я ищу Лайонела Эберкромби.

Фосерингей постучал хорошо наманикюренным пальцем по колену и спокойно сказал:

– Я – Лайонел Эберкромби.

– Откуда я знаю, что вы говорите правду?

Он бросил ей паспорт. Джин посмотрела его и бросила обратно:

– Ладно. Теперь так: у вас есть двадцать тысяч. Этого мало. Я хочу два миллиона… Раз у вас их нет, значит, нет. Я не предъявляю чрезмерных требований. Но я хочу иметь уверенность, что получу их, когда они у вас будут. Поступим следующим образом: вы напишите документ, скажем, вексель, что-нибудь законно оформленное, что даст мне долю в станции Эберкромби. Я согласна продать вам его обратно за два миллиона долларов.

Фосерингей покачал головой:

– Такое соглашение налагает обязательства на меня, но не на вас. Вы несовершеннолетняя.

– Чем скорее я избавлюсь от Эберкромби, тем лучше,– возразила Джин.– Я не жадная. Вы можете наслаждаться своим миллиардом. Я хочу только два миллиона. Кстати, как вы насчитали миллиард? Вебард говорит, что все стоит не больше сотни миллионов.

Рот Лайонела искривился в ледяной усмешке:

– Вебард не учитывал имущество клиентов Эберкромби. Некоторые весьма богатые люди очень толстые. Чем они толще, тем меньше им нравится жить на Земле.

– Они всегда могут предпочесть другую курортную станцию.

Лайонел покачал головой:

– Там другая атмосфера. Эберкромби – это мир толстых. Единственная точка во Вселенной, где толстяк может гордиться своим весом.

В его голосе звучали нотки сожаления. «Странно»,– подумала Джин.

– Вы сами тоскуете по Эберкромби? – мягко осведомилась она.

Лайонел мрачно улыбнулся:

– По чужой станции Эберкромби. Джин села поудобнее.

– Сейчас мы пойдем к юристу. Я знаю хорошего. Ричард Майкрофт. Я хочу, чтобы документ был без изъянов. Возможно, я найду себе попечителя, опекуна.

– Вы не нуждаетесь в опекуне.

– Конечно, нет,– самодовольно усмехнулась Джин.

– Вы еще не сказали, в чем состоит ваш план.

– Скажу, когда буду иметь документ. Отдавая часть собственности, которая вам не принадлежит, вы ничего не теряете. А когда вы ее мне отдадите, помочь вам обрести ее будет в моих интересах.

Лайонел встал:

– Возможно, это хороший выход.

– Именно так.

В комнату вошла толстая женщина. Несомненно, она была земной девушкой, польщенной вниманием Лайонела, наслаждавшейся его обществом. При виде Джин лицо ее затуманилось ревностью.

– Когда вы заберете ее на Эберкромби, она бросит вас ради одного из тамошних жирных бездельников,– рассудительно сказала Джин в коридоре.

– Заткнитесь! – бросил Лайонел. Голос его походил на звук косы при заточке.

При виде Лайонела пилот грузовой баржи угрюмо сказал:

– Я ничего не знаю.

– Вам нравится ваша работа? – спокойно спросил Лайонел.

Пилот что-то пробурчал, но больше не протестовал. Лайонел устроился в кресле рядом с ним. Джин, Хаммонд – телохранитель с лошадиным лицом и двое пожилых мужчин с беспокойными манерами разместились в грузовом отсеке.

Корабль поднялся из дока, проткнул атмосферу и вышел на орбиту станции Эберкромби.

Станция, сверкая на солнце, плыла впереди по курсу.

Баржа причалила к грузовой палубе, механизмы втянули ее в гнездо, люк открылся..

– Пойдемте,– сказал Лайонел.– Побыстрее. Покончим с этим.– Он тронул Джин за плечо.– Вы впереди.

Она направилась вверх, к главному стволу. Мимо них проплывали толстые отдыхающие, яркие, круглые, как мыльные пузыри. При виде такого количества костлявых землян на их лицах возникало удивление.

Они прошли вверх по стволу – вдоль коридора, соединяющего главный корпус станций с личным сектором семьи Эберкромби,– миновали Плезанс, где Джин мельком заметила миссис Клару, круглую как апельсин, рядом с которой раболепствовал Вебард.

Они проплыли мимо Блейскел.

– О, мистер Лайонел,– охнула та.– Да ну! Не может быть!

Лайонел проскользнул мимо. Заглянув через плечо ему в лицо, Джин почувствовала приступ тошноты. Что-то темное кипело в его глазах: ощущение триумфа, злоба, месть, жестокость. Нечто не совсем человеческое. Джин всегда оставалась человеком до мозга костей и в подобных обстоятельствах чувствовала себя неуютно. Сейчас она ощущала беспокойство…

– Быстрее! – донесся до нее голос Лайонела.– Быстрее!

Мимо комнаты Клары – к спальне Эрла. Джин нажала кнопку. Дверь открылась.

Эрл перед зеркалом завязывал на своей бычьей шее сине-красный галстук. На нем был очень свободно скроенный жемчужно-серый габардиновый костюм. Во многих местах были подложены подушечки, чтобы тело выглядело помягче и покруглее. Эрл заметил в зеркале Джин, а за ней суровое лицо своего брата. Он крутанулся, потерял опору и беспомощно взмыл в воздух.

Лайонел засмеялся:

– Взять его, Хаммонд. Спустить вниз.

Эрл бушевал, что-то бессвязно выкрикивал. Он здесь хозяин, всех долой отсюда. Он всех засадит в тюрьму, всех велит убить. Он сам убьет.

Хаммонд обыскал его на предмет оружия. Двое мужчин, что летели в грузовой барже, неловко стояли сзади, тихо переговариваясь друг с другом.

– Послушайте, мистер Эберкромби,– сказал наконец один из них,– мы не можем служить насилию.

– Заткнитесь,– ответил Лайонел.– Вы здесь как свидетели, как медики. Вам платят за то, чтобы вы смотрели, и ничего больше. Если вам не нравится то, что вы видите, тем хуже для вас.– И он махнул Джин: – Дальше!

Девушка толкнулась к двери кабинета.

– Прочь отсюда, прочь! Это частное владение, это мой личный кабинет! – завопил Эрл.

Джин сжала губы. Она не могла избавиться от жалости к бедному корявому Эрлу. Но вспомнив о его

«зоологической коллекции», решительно прикрыла зрачок фотоэлемента и нажала кнопку. Дверь распахнулась, явив им красоту и величие цветного стекла, пылающего в огне небес.

Джин подлетела к косматому двуногому существу. Здесь она пряталась.

Проходя через дверь, Эрл уперся, тяжело дыша, словно запыхавшийся щенок. Хаммонд заломил ему руки.

– Не дурите с Хаммондом, Эрл. Он любит ломать людей,– сказал Лайонел.

Двое свидетелей возмущенно бормотали что-то. Лайонел бросил на них уничтожающий взгляд.

Хаммонд схватил Эрла за штаны, поднял над головой и пошел на магнитных подошвах по свободному пространству кабинета. Эрл беспомощно молотил руками воздух.

Джин пошарила за резной панелью у двери, ведущей в пристройку.

– Уберите руки! – завизжал Эрл.– О, как вы заплатите, как заплатите за это, как заплатите!..– Его голос сорвался и перешел в рыдания.

Хаммонд встряхнул его, словно терьер крысу. Эрл зарыдал громче. Джин нахмурилась, нащупала кнопку, нажала. Дверь открылась.

Все проследовали в ярко освещенную пристройку. Эрл, полностью сломленный, вовсю рыдал и молил о снисхождении.

– Это здесь,– сказала Джин.

Лайонел хлестнул взглядом по коллекции чудищ. Инопланетные звери: драконы, вампиры, василиски, грифоны, насекомые в панцирях, змеи с огромными глазами, скрученные в кольца, клыки, мозги и хрящи. И рядом – людские уродства, не менее страшные и неправдоподобные. Взгляд Лайонела замер на толстяке.

Лайонел посмотрел на Эрла. Тот оцепенел.

– Бедный Хьюго,– сказал Лайонел.– Эрл, вам не стыдно?

Эрл вздохнул.

– Но Хьюго мертв… Так же мертв, как любой экспонат здесь. Верно, Эрл? – Лайонел взглянул на Джин: – Верно?

– Ну, да,– смутилась Джин, ей не доставляло удовольствия мучить Эрла.

– Конечно, он мертв.– Эрл задыхался.

Джин подошла к маленькому выключателю, контролирующему магнитное поле.

– Ты ведьма! Ведьма!..– пронзительно закричал Эрл.

Джин переключила тумблер. Раздалось мелодичное жужжание. Шипение. Запах озона. Дуновение. Куб с чмокающим звуком открылся. В комнату вплыл Хьюго. Он дернул руками, его вытошнило, из горла вырвался писк.

Лайонел повернулся к двум свидетелям:

– Этот человек жив.

– Да, да! – взволнованно пробормотали они. Лайонел повернулся к Хьюго:

– Скажи им, как тебя зовут.

Хьюго что-то тихо прошептал и, прижав локти к туловищу, засучил маленькими атрофированными ножками. Он пытался принять позу эмбриона.

– Как полагаете, этот человек в здравом уме? – спросил Лайонел свидетелей.

Те уклонились от прямого ответа:

– Мы не можем определить это вот так сразу, с ходу. Они заговорили разом, зазвучала тарабарщина:

тесты, энцефалограммы, рефлексы… Лайонел помедлил. Хьюго плакал и пускал пузыри, словно ребенок.

– Ну, он в здравом уме?

– У него сильнейший шок,– посовещавшись, ответили доктора.– Обычно глубокое замораживание повреждает синапсы…

– Так все-таки он в здравом уме? – сардонически спросил Лайонел.

– Ну… нет. Лайонел кивнул:

– В таком случае… вы видите нового хозяина станции Эберкромби.

– Вы не можете это провернуть, Лайонел,– запротестовал Эрл.– Он уже давно сошел с ума, а вы были вне станции!

Лайонел свирепо ухмыльнулся:

– Ты хочешь, чтобы я передал дело в Адмиралтейский суд в Столице?

Эрл замолчал. Лайонел поглядел на докторов, которые оживленно перешептывались.

– Поговорите с ним,– предложил он.– Удостоверьтесь, в здравом уме он или нет.

Доктора покорно занялись Хьюго, который теперь мяукал. В конце концов, они пришли к неудобному, но определенному решению:

– Несомненно, этот человек не способен отвечать за свои поступки.

Эрл ухитрился вырваться из рук Хаммонда и завопил:

– Убирайтесь прочь!

– Поосторожнее,– сказал Лайонел.– Не серди Хаммонда.

– Мне наплевать на Хаммонда,– со злобой выпалил Эрл. -Я никого не люблю? – Голос его звучал глухо, словно из ямы.– Я даже себя не люблю.– Он посмотрел на куб, в котором содержал Хьюго.

Джин почувствовала, что Эрла охватывает безумие. Она открыла рот, чтобы крикнуть, но тот уже приступил к делу. Время остановилось. Казалось, Эрл передвигался медленно, но остальные замерли совершенно, словно влипли в желе. Время вернулось к Джин!

Она поняла, что собрался сделать полубезумный Эрл.

А он бежал вдоль рядов своих чудищ. Магнитные подошвы гремели по полу. Он бежал и ударял по выключателям. Закончив, он встал в дальнем конце комнаты. За его спиной пробуждались к жизни мертвые экспонаты.

Хаммонд опомнился и устремился к Эрлу. Черная рука, шарящая в воздухе наугад, поймала Эрла за ногу. Послышался хруст. Хаммонд завопил от ужаса.

Джин рванулась к двери и отшатнулась, сжавшись в комочек. Перед ней стояло восьмифутовое гориллообразное существо с мордой французского пуделя. Эрл дернул тумблер, освободивший чудовище из магнитной каталепсии. Черные глаза зверя сверкали, изо рта капала слюна, лапы смыкали и размыкали объятия. Джин попятилась.

Сзади раздавались страшные звуки. Она услышала, как сдавленно захрипел Эрл, но не могла отвести взгляда от гориллы, которая вплывала в комнату. Черные собачьи глаза словно вонзались в мозг Джин. Она не могла двинуться! Огромная черная рука, шарящая в воздухе, прошла близ плеча Джин и дотронулась до гориллообразной твари.

Все превратилось в сущий бедлам. Джин прижалась к стене. По кабинету пронеслось, свивая и развивая кольца, зеленое змееобразное существо. Оно крушило полки, перегородки, витрины, в воздух взлетали книги, минералы, бумаги, механизмы, шкафы. Следом, размахивая лапами, летела горилла. Катился шквал из паучьих ног, чешуйчатых тел, мускулистых хвостов, а за ним человеческое туловище – Хаммонд в компании с грифоном из мира, заслуженно названного Очаг Заразы.

Джин метнулась к двери, надеясь укрыться в алькове. Снаружи, в доке, стояла космическая яхта Эрла. Она протиснулась через люк.

В дверь яростно ломился один из докторов.

– Сюда! Скорей! – заорала Джин.

Доктор забросил свое тело в лодку.

Джин притаилась у люка, готовая захлопнуть его при первой опасности… Она вздохнула. Все ее надежды, все планы, все будущее разлетелись в пух и прах. Вместо двух миллионов – катастрофа, крах, смерть… Она повернулась к доктору:

– Где ваш напарник?

– Мертв! О, Боже, Боже, что творится…

Губы Джин презрительно скривились, но она тут же подумала об этом человеке в новом свете. Незаинтересованный свидетель. Он мог подтвердить, что, по крайней мере, тридцать секунд Лайонел был хозяином станции Эберкромби. Этих тридцати секунд вполне хватало, чтобы выполнить условия документа. Уже не имело значения, был ли Хьюго в здравом уме или нет, потому что Хьюго умер за тридцать секунд до того, как металлическая игрушка с острыми, как садовые ножницы, конечностями поймала горло Лайонела.

Впрочем, лучше увериться сразу.

– Слушайте,– сказала Джин.– Это может оказаться важным. Предположим, вы свидетельствуете в суде. Кто погиб первым, Хьюго или Лайонел?

Доктор задумался, затем произнес:

– Ну, Хьюго! Я видел его со сломанной шеей, когда Лайонел был еще жив.

– Вы уверены?

– О, да.– Он старался прийти в себя.– Мы должны что-то предпринять.

– Ладно,– кивнула Джин.– Но что?

– Я не знаю.

Из кабинета донесся булькающий звук и мгновением позже – вопль женщины.

– Боже,– сказала Джин.– Они добрались до спальни… Что они сделают со станцией…– Она потеряла контроль над собой, и ее вырвало в лодку.

К ним приближалась коричневая пуделиная морда с красными пятнами крови.

Джин смотрела на нее, словно загипнотизированная. Она заметила, что одна рука твари оторвана. Затем горилла рванулась вперед. Джин попятилась и захлопнула люк. Тяжелое тело врезалось в металлический борт.

Джин и свидетель оказались закрытыми в космической лодке Эрла. Доктор опустился на пол, он на глазах слабел.

– Не умирай, парень,-сказала Джин.– Ради меня. Ты стоишь кучу денег…

Снаружи доносились удары, грохот, затем приглушенные выстрелы протонных ружей. Стреляли с монотонной регулярностью.

Но вот наступила тишина.

Джин осторожно приоткрыла люк. Альков был пуст. В воздухе дрейфовало изуродованное тело гориллообразной твари.

Джин отважилась выйти в альков и заглянуть в кабинет. В тридцати футах от нее стоял тяжело дыша Вебард. Он походил на пиратского капитана на мое– -тике своего корабля. Лицо его было белым, словно вата. Вокруг носа и рта тянулись царапины. В руках он сжимал два больших протонных излучателя с раскалившимися до красна стволами. Вебард увидел Джин, и глаза его засверкали:

– Вы! Это все из-за вас! Вы здесь вынюхивали и высматривали!..-Управляющий вскинул ружья.

– Нет! – закричала Джин.– Это не моя вина!

– Положите пушки, Вебард,– донесся до нее слабый голос Лайонела. Держась за горло, Лайонел втолкнул себя в кабинет.

– Это новая владелица станции,– сардонически прохрипел он.– Вы ведь не хотите прикончить свою хозяйку, не так ли?

Вебард заморгал от изумления:

– Мистер Лайонел?

– Да,– сказал Лайонел.– Я снова дома… И прошу вышвырнуть весь этот хлам.

9

Джин глядела на банковскую книжку. На пластике, почти во всю ширину ленты горели цифры: 2 000 000.

Майкрофт смотрел в окно и курил трубку.

– Вам надо обдумать один вопрос,– сказал он наконец.– Как распорядиться своими деньгами? Вы не можете сделать это сами, другие стороны будут настаивать на том, чтобы иметь дело с дееспособной личностью, то есть с опекуном или попечителем.

– Я мало смыслю в таких вещах,– сказала Джин.– Я… предложила бы, чтобы об этом позаботились вы.

Майкрофт потянулся к пепельнице и выбил трубку.

– Вы не хотите? – спросила Джин.

– Отчего же…– с отстраненной улыбкой произнес Майкрофт.– Я буду просто счастлив управлять состоянием в два миллиона долларов. Тогда фактически я становлюсь вашим законным попечителем, пока вы не достигнете определенного возраста. Нам надо добиться постановления суда. Оно будет состоять в том, что контроль над деньгами уходит из ваших рук, однако мы можем включить в договор пункты, которые гарантируют вам доход с капитала. Думаю, это то, что вам нужно. Он составит… ну, скажем, пятьдесят тысяч в год после уплаты налогов.

– Это меня удовлетворяет,– безразлично произнесла Джин.– Сейчас я не слишком чем-либо интересуюсь… Что-то вроде разочарования.

Майкрофт кивнул:

– Это вполне возможно, я знаю.

– У меня есть деньги, -продолжала Джин.– Я всегда хотела их иметь, и вот имею. И теперь…– она развела руками и приподняла брови.– Это всего лишь цифра в банковской книжке… Завтра утром я встану

и скажу себе: «Что я хочу сделать? Хочу купить дом? Хочу набрать на тысячу долларов тряпок? Хочу отправиться в двухлетний развлекательный тур?» И ответ будет: «Нет, черт с ним со всем».

– То, что вам нужно,– сказал Майкрофт,– это друзья и подруги – хорошие девушки вашего возраста.

Рот Джин шевельнулся в подобии улыбки.

– Боюсь, у нас не окажется общих интересов… Мысль, наверное, хороша, но работать она не будет.– Джин сидела в кресле, опустив глаза и приоткрыв рот.

Майкрофт заметил, что в непринужденной обстановке, рот этот казался очень приятным, даже благородным.

– Я не могу отделаться от мысли, что где-то во Вселенной у меня должны быть отец и мать…– пробормотала Джин.

Майкрофт потеребил подбородок:

– Люди, которые бросают ребенка, не стоят того, чтобы о них думать, Джин.

– Я знаю,– уныло сказала она.– О, мистер Майкрофт, я так чертовски одинока…– Джин заплакала, уткнув лицо в ладони.

Майкрофт нерешительно поднялся, неловко потрепал ее по плечу.

– Вы, наверное, подумали, что я ужасная дура,– через мгновение произнесла девушка.

– Нет,– подчеркнуто грубовато ответил Майкрофт,– я ни о чем подобном не думал. Я хотел, чтобы…– Он не мог найти слова.

Джин собралась с духом и встала.

– Хватит распускать нюни.– Она повернула его голову к себе и поцеловала в подбородок.– Вы на самом деле очень хороший, мистер Майкрофт… Но я не хочу сочувствия. Я ненавижу его. Я привыкла сама с собой справляться.

Майкрофт вернулся к своему креслу и, чтобы занять пальцы, набил трубку. Джин взяла свою сумочку.

– Сейчас у меня свидание с портным по имени Анри. Он собирается одевать меня до конца жизни. А затем я пойду…– она осеклась.– Лучше я ничего не стану вам говорить. Вам это все равно не понравится.

Майкрофт прокашлялся:

– Полагаю, да.

Девушка кивнула, вновь решительная и полная жизни.

– Пока! – и вышла из кабинета.

Адвокат снова прочистил горло, подтянул брюки, поправил жилетку и вернулся к работе… К монотонной, тупой, серой работе. Болела голова. «Я чувствую, надо пойти и напиться»,-сказал он себе. Прошло минут десять.

Дверь открылась. Заглянула Джин.

– Привет, мистер Майкрофт.

– Привет, Джин.

– Я передумала. Знаете, будет лучше, если я приглашу вас отобедать со мной, а затем мы можем пойти на спектакль… Вам это нравится?

– Очень,– сказал Майкрофт.