Текст книги "Чудовище на орбите"

Автор книги: Дина Елизарьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Цыплята Кодирона

1

Майкрофт провел рукой по пепельным волосам и пожал плечами:

– Увы, я не понимаю вас.

В большом кожаном кресле, рассчитанном на легковозбудимых клиентов адвоката, беспокойно ворочалась Джин. Она теребила пальцы, переворачивала ладони и смотрела на них.

– Я сама себя не понимаю.

В окне, в синем апрельском небе плыл томатно-красный маршалловский «Мунчейзер».

– Деньги повлияли на меня совсем не так, как я ожидала… Я всегда мечтала о маленькой воздушной лодке, вроде этой. Я могу купить хоть десять таких, если пожелаю, но…– Она покачала головой.

Майкрофт вспомнил, какой видел ее при первой встрече: настороженная и дикая, не по годам жестокая, безрассудная. Обычные женщины рядом с ней казались пресными, нарисованными пастелью. Адвокат угрюмо улыбнулся. Нет, Джин не стала ленивой. В ней оставалась порывистость, нервирующее очарование. Он любовался ее большим чувственным ртом, аккуратными маленькими зубками. Вела она себя с прежней шальной горячностью, но что-то все-таки ушло, и не так уж плохо, что ушло.

– Ничего похожего на мечты,– жаловалась Джин.– Одежда…– девушка поглядела на свои темно-зеленые брюки, черный свитер,– достаточно хороша… Мужчины… -они все одинаковые, простодушные болваны.

Лицо Майкрофта невольно перекосилось, он заворочался в кресле. Ему было под пятьдесят – в три раза больше, чем его подопечной,

– Те, кто в меня влюблялся, плохи,– продолжала Джин,– но я привыкла к ним. Я никогда не страдала от их отсутствия. Но другие – финансисты, жулики – выводят меня из равновесия. Как пауки.

– Это неизбежно,– поспешил объяснить Майкрофт.– Они гоняются за любым, у кого есть деньги. Маньяки, основатели всяческих фондов, мошенники – они не оставят вас в покое. Отсылайте их ко мне. Как ваш попечитель, я быстро от них отделаюсь.

– Когда я была бедной,– жалобно сказала Джин,– я хотела так много вещей. А сейчас…– она махнула рукой,– могу покупать, покупать и покупать. Но ничего не хочу. Я могу иметь все, что вздумается, и это оказалось почти тем же самым, что иметь… Мне больше нравится делать деньги… Похоже, я почувствовала к этому вкус, словно волк, который вкусил цервой крови.

Майкрофт снова выпрямился, испытывая тревогу.

– Моя дорогая девочка, это профессиональная болезнь стариков! Я не…

Джин капризно объявила:

– Мистер Майкрофт, вы ведете себя со мной так, словно я не человек.

Это было правдой. Майкрофт инстинктивно обращался с девушкой, как с красивым, беспокойным, непредсказуемым в своих поступках зверьком.

– Дело не в том, что я очень уж хочу денег… просто мне все наскучило.

«Все хуже и хуже,– думал Майкрофт.– Скучающие люди попадают во всяческие беды». Он отчаянно напрягал воображение.

– Э… всегда есть театр. Вы можете его финансировать и даже самой сыграть.

– Фу,– поморщилась Джин,– кучка халтурщиков.

– Вы можете пойти учиться.

– Мистер Майкрофт, это звучит очень утомительно.

– Я полагаю, это могло бы…

– У меня нет способностей к наукам. И на уме у меня есть еще кое-что. Вероятно, это глупо и бесцельно, но, похоже, я не могу от этого отделаться. Я бы хотела побольше узнать об отце и матери… Я всегда думала о них с горечью. Но представьте, а вдруг, меня похитили, украли? Если так, они будут счастливы увидеть меня снова.

Майкрофт считал такую возможность невероятной, но вслух заверил девушку:

– Ну, это совершенно нормально, совершенно естественно. Мы наймем детектива. Если мне не изменяет память, вас подкинули в салон в одном из внешних миров.

В глазах Джин блеснул жесткий огонек.

– В таверне «Старый Ацтек», Ангел Сити, Коридон.

– Коридон,– повторил Майкрофт.– Да, я очень хорошо знаю этот район. Насколько мне помнится, это небольшая планета, не слишком населенная.

– Если она еще такая, какой была, когда я оттуда улетала – семь лет назад,– она отсталая и старомодная. Но не надо детектива. Я лучше поищу сама.

Майкрофт только открыл рот, чтобы возразить, когда распахнулась дверь и заглянула Руфь, секретарша адвоката.

– Вас хочет видеть Колвел.– Она сурово посмотрела на Джин.

– Колвел? – хмыкнул Майкрофт.– Интересно, что ему нужно.

– Он сказал, что вы условились позавтракать с ним.

– Да, это так. Пригласите войти.

Еще раз сердито взглянув на Джин, секретарша вышла.

– Руфь меня не любит,– заметила Джин. Адвокат смущенно заворочался в кресле.

– Не судите ее. Она со мной почти двадцать лет… Думаю, вид красивой девушки в моем офисе задевает ее. Особенно…– уши его покраснели,-…такой, которая мне нравится.

Джин слегка усмехнулась:

– Когда-нибудь она увидит, что я сижу на ваших коленях.

– Нет,– сказал Майкрофт, перекладывая бумаги на столе.– Не думаю, что вам от этого станет лучше.

В комнату проворно вошел Колвел – хорошо одетый мужчина возраста Майкрофта, тощий, с яркими глазами, по-своему элегантный, но с какой-то странной, по-птичьи дерганой манерой двигаться. У него был острый подбородок, красивый ореол серебряно-серых волос, длинный чувствительный нос. На пальце его Джин мельком разглядела золотое кольцо с эмблемой Ассоциации Обитателей Космоса.

Джин отвернулась, поняв, что Колвел ей не понравился.

Вошедший в полном изумлении уставился на Джин. Рот его открылся. Он сделал шажок вперед.

– Что вы здесь делаете? – резко спросил он. Джин удивленно посмотрела на него.

– Я всего лишь беседовала с мистером Майкрофтом… В чем дело?

Приятель адвоката закрыл глаза и покачал головой, словно собираясь упасть в обморок.

2

Колвел погрузился в кресло.

– Извините,– пробормотал он,– мне нужно принять таблетку… Это моя маленькая беда – сувенир с Мендасерской Колючки, приступ хлорозной лихорадки.– Он украдкой бросил еще один взгляд на Джин, затем отвел глаза. Губы его двигались, словно он читал про себя молитву.

– Это моя подопечная – мисс Парле,– язвительно сказал Майкрофт.

Колвел больше не терял самообладания.

– Я польщен знакомством.– Он повернулся к Майкрофту.– Вы никогда не упоминали о таком восхитительном юном финансовом обязательстве.

– Джин мое недавнее приобретение. Суд назначил меня позаботиться о ее состоянии.– Майкрофт повернулся к Джин.– Колвел последний, кого я знаю, из вашего уголка космоса.– Он снова обратился к Колвелу.– Вы все еще в Доме Реабилитации?

Колвел оторвал глаза от Джин.

– Не совсем. И да, и нет. Я продолжаю жить на старом участке, но Дом давно закрыт, очень давно.

– Но тогда, во имя Небес, на что вы живете? Насколько помню, это суровая, забытая Богом дыра.

Колвел самодовольно покачал головой:

– Я так не считаю. Пейзаж величественный, монументальный. И еще – у меня маленькое предприятие, которое полностью занимает мое время.

– Предприятие? Колвел посмотрел в окно.

– Я… выращиваю цыплят. Да,– он кивнул,– цыплят.– Его взгляд переходил от Джин к Майкрофту и обратно.– В самом деле, я предлагаю вам возможность прекрасно вложить деньги. Майкрофт хмыкнул.

– Несомненно, вы слышали сказки о прибыли в сотню процентов и относитесь к ним соответственно,– беззаботно продолжил Колвел.– Ну, естественно, я не стану предлагать вам такого. Если быть уж до конца честным, я вообще не уверен в результате. Возможно, ничего не получится. Я еще экспериментирую. Увы, мне не хватает капитала.

Майкрофт набил трубку табаком.

– Вы обратились не туда, Колвел.– Он зажег спичку и раскочегарил трубку.– Но, Любопытства ради, что вы делаете?

– Достаточно скромное дело. Я вывел вид цыплят с замечательными свойствами. Я могу построить современный завод. При надлежащей поддержке я могу поставлять цыплят всему округу по цене, с которой не сможет конкурировать ни один доморощенный производитель.

– Я думала, что Кодирон слишком холодная и ветреная планета для цыплят,– с сомнением заметила Джин.

Колвел покачал головой:

– Я обосновался в теплом месте, под Балморалскими горами. В одном из старых городов Троттеров.

– О!

– Я веду дело вот к чему: хочу пригласить вас проинспектировать мою недвижимость, й вы все увидите сами. Никаких обязательств вы на себя не налагаете. Никаких.

Майкрофт откинулся назад, холодно смерив Колвела взглядом.

– Я собиралась наведаться в Ангел Сити,– сказала Джин.

Майкрофт зашуршал бумагами.

– Звучит хорошо, Колвел. Но я вложил средства Джин в более надежное дело. Она находит свой процент с вложенного капитала абсолютно достаточным, а я вполне счастлив платить ей ренту. Итак…

– Ладно, ладно,– сказал Колвел,– я всегда слишком тороплюсь, слишком много у меня энтузиазма. Это со мной бывает.– Он потеребил подбородок.– Вы знаете Кодирон, мисс Парле?

– Я родилась в Ангел Сити,– сказала Джин. Доктор Колвел кивнул:

– Это рядом с моими владениями… Когда вы планируете нанести визит? Возможно, я…– его голос галантно стих условно он предлагал нечто такое, что могло заинтересовать Джин.

– Еще не знаю… В ближайшем будущем…

– Хорошо,– кивнул Колвел.– Надеюсь увидеть вас снова, показать все, что у меня есть, объяснить перспективы моего предприятия, а затем…

Джин отрицательно покачала головой:

– Я не интересуюсь цыплятами, разве что когда ем их. И, в любом случае, мистер Майкрофт остается на страже моих денег. Я несовершеннолетняя. Считается, что я не могу за себя отвечать. Мой опекун очень мил, но не разрешает мне тратить больше, чем полагается.

Колвел хмуро кивнул:

– Я знаю Майкрофта, он всегда осмотрителен.– Он поглядел на часы.– Как насчет ланча, Майкрофт?

– Встретимся внизу через десять минут. Колвел встал.

– Хорошо.– Он поклонился Джин.– Истинным удовольствием было познакомиться с вами.

Когда он вышел, Майкрофт плюхнулся обратно в кресло и задумчиво запыхтел трубкой.

– Странный человек, этот Колвел. Но под забавной внешностью и эксцентричными манерами таится тонкий ум… Хотя вам трудно это понять при первом знакомстве. Пожалуй, он сделал нам прекрасное предложение с этими цыплятами.

– На Кодироне ужасные ветры и очень холодно,– с сомнением сказала Джин.– Такие планеты, как Эмеральд или Прекрасная Эйри, подошли бы больше.

Перед ее мысленным взором проносились дальние миры, чужие пейзажи, цвета, звуки, таинственные руины, эксцентричные люди…

Девушка решительно вскочила на ноги.

– Мистер Майкрофт, я собираюсь отправиться следующим пакетботом. Сегодня вечером.

Но опекун был начеку:

– Это невозможно. Сегодняшний рейс отменен.

– Тогда следующим.– Джин нахмурилась. Майкрофт бесстрастно выбил пепел из трубки.

– Я знаю, что лучше не вмешиваться. Джин похлопала его по плечу.

– Вы действительно очень милый, мистер Майкрофт. Я бы хотела походить на вас.

Посмотрев в ее сияющее лицо, Майкрофт понял, что больше не сможет сегодня работать.

– Теперь я собираюсь побегать,– объявила Джин.– Сейчас пойду вниз и куплю билет.– Она потянулась.– О, Небеса! Мистер Майкрофт, я чувствую себя лучше.

Девушка выскочила из офиса, веселая и стремительная, как красный «Мунчейзер», который плыл над ней в вышине.

Майкрофт отложил бумаги, встал и наклонился к интеркому:

– Руфь, если что-нибудь срочное, я буду днем в клубе, возможно, в комнате для курящих.

Руфь кивнула, злясь сама на себя: «Маленькая кокетка! Почему она привязалась к Майкрофту? Почему не может сама о себе позаботиться? Бедный добряк Майкрофт…»

3

Общество быстро увядает, если теряет экономические стимулы к существованию. Улицы пустеют, небо чисто и безжизненно ясно – ни единого дымка, все вокруг приобретает серый и грязно-коричневый оттенок. Здания не ремонтируются: осыпаются фасады, оседают каркасы, оконные стекла зияют дырами, похожими на черные морские звезды.

Бедные кварталы пустеют первыми. Улицы покрываются выбоинами, даже ямами, везде валяется мусор. Районы побогаче держатся дольше, но в них остаются только очень старые или очень молодые. Старики со своими воспоминаниями, молодые с тоскливыми грезами наяву. В верхних этажах и складах магазинов лежат остатки никому не нужных товаров, испуская запахи лака и дерева, заплесневелой одежды и сухой бумаги.

Когда Джин была маленькой, Ангел Сити сопротивлялся упадку и медленному умиранию. Поблизости, в серебристом кодиронском небе, маячили три старых вулканических жерла – Эль Примо, Эль Панатело и Эль Темпо. Когда-то сланцевые отвалы у их подножий блестели длинными гексагональными кристаллами, обладавшими уникальным свойством превращать звуковые колебания в яркие цветные вспышки. В прежние времена по ночам туда ходили шахтеры и палили из ружей, а затем стояли и смотрели, как звук возвращается к ним мерцающей волной света.

Былое процветание в Ангел Сити было связано с шахтами. Поблизости нашли пригодные для разработки месторождения. Понастроили домов, космопорт со складами и терминалами. Ангел Сити стал черным, грязным городом, похожим на тысячи других, но все же оставаясь самим собой, имея одну особенность, которая делала его именно Городом Ангелов. Солнце планеты было маленьким ослепительным бело-голубым диском, небо же – цвета черной жемчужины. Земная растительность отказывалась расти в почве Кодирона, и вместо гераней, цинний, фиалок, петуний вокруг белых домов здесь вымахали могадоры – странствующая лоза с трепещущими, словно шмели, плодами, а вокруг простирались отмели с дрожжевыми массами медвежьих грибов.

Затем, одна за другой, потихоньку закрылись шахты, и Ангел Сити начал свой путь к разрушению. Шахтеры оставили город. Падкие на легкие деньги торговые центры закрыли свои двери, с домов в рабочих кварталах облупилась краска.

Но в общей картине распада вдруг возник совершенно сумасбродный штрих: озеро Арканзас.

Оно простиралось от Ангел Сити до горизонта, ржаво-зеленое, гладкое как стол. Его покрывала кора водорослей толщиной в два фута, достаточно твердая и прочная, чтобы выдерживать значительный вес. И тогда в голову предприимчивым жителям пришла мысль о земледелии: о Северной Африке, Великих Равнинах, Украине. С Земли выписали ботаников, которые вывели не только сорт пшеницы, способный процветать на чужой минеральной почве Кодирона, но вдобавок акклиматизировали рожь, сахарный тростник, цитрусовые, дыни, овощи. Ангел Сити зажил по-новому. Когда пыхтящее воздушное такси поднялось из космопорта и понеслось над Табачным холмом, удивление Джин не знало границ. Там, где некогда царили развал и запустение, обнаружились аккуратные фермерские поселения, чистые, явно процветающие.

Пилот повернулся к ней:

– Куда вас доставить, мисс?

– В отель. Это все еще гостиница Полтона?

– Да, есть такая,– кивнул пилот.– Но появилось еще одно место в нижнем городе, новое. «Санхауз». Там дорого, но шикарно.

– Доставьте меня к Полтону.– Джин не хотела быть на виду.

Пилот еще раз повернулся к ней и оценивающе оглядел:

– Мне кажется, вы бывали здесь раньше. Джин раздраженно закусила губы. Она надеялась,

что ее примут за иностранку, и не хотела, чтобы ее связали с четырьмя трупами, появившимися семь лет назад.

– Мой отец работал на шахтах и рассказывал мне об Ангел Сити.

• По всей вероятности, Джин могла быть совершенно спокойной. Семь лет назад четыре смерти за неделю стали сенсацией в Ангел Сити, но все забывается. Преступления Джин затмили сотни других убийств. Никто не подумает связать мисс Алису Янг, как она решила назвать себя, с одетым в лохмотья существом с дикими глазами, какой была Джин Парле в возрасте десяти лет. Однако следовало играть поосторожней.

– Я отправлюсь к Полтону,– повторила Джин.

Гостиница Полтона – длинное ветхое здание с односкатной крышей – стояла на небольшом холме почти на краю города. Здание окружала широкая веранда. Фасад зарос синей вьющейся лозой.

На заре юности Ангел Сити гостиница служила общежитием для шахтеров, затем, когда все устоялось, Полтон кое-что перестроил и объявил свое заведение гостиницей. В воспоминаниях Джин он был сгорбленным раздражительным стариком, глаза которого, казалось, навечно уткнулись в землю. Он так и не женился, сам делал всю работу, не взял даже мальчика-буфетчика.

Пилот посадил лодку на утоптанную площадку перед гостиницей и повернулся, чтобы помочь Джин сойти, но девушка уже выпрыгнула на землю. Забыв намерение вести себя как степенная молодая леди, она взбежала на веранду.

В углу веранды стоял Полтон, еще более сгорбленный и сердитый, чем помнила его Джин.

– Ну,– протянул он скрежещущим голосом,– вы вернулись? Вы зря тратите свое время.

Джин ошеломленно уставилась на него. Она открыла рот, силясь что-то сказать, но не нашла слов.

– Забирайте свой саквояж и проваливайте отсюда,– сказал Полтон.– Я управляю отелем, а не сумасшедшим домом. Возможно, вашим капризам больше подойдет новое заведение в нижнем городе. Но я – стреляный воробей, и меня не проведешь.

Джин подумала, что старик, конечно, не мог ее запомнить, ведь прошло семь лет. Наверное, он путает ее с какой-то новой постоялицей. Она заметила, что на скулах Полтона вспухли искусственные резервуарчики для влаги. Сокращая мышцы щек, он мог нагнетать жидкость в глазные яблоки, корректируя дальнозоркость. Значит, со зрением у него не все в порядке.

– Мистер Полтон, вы принимаете меня за другую,– с мягкой рассудительностью сказала Джин.

– Ничего подобного,– отрезал Полтон, по-волчьи оскалившись.– Я прочел ваше имя в регистрационной книге. Мисс Санни Мэтисон. Так вы себя назвали. Там еще есть ваши отпечатки пальцев – они уж точно не соврут.

– Это не я! – закричала Джин.– Я Алиса Янг!

– Я потратил четыреста долларов, чтобы вставить помпы в свои старые глаза,-презрительно произнес Полтон.– И теперь вижу как телескоп. Думаете, я ошибаюсь? Нет, не ошибаюсь… Очистите помещение. Здесь не нужны такие, как вы.– Он свирепо смотрел на девушку, пока та не развернулась.

Джин повела плечами и в отчаянии вернулась к кэбу.

– Старый Полтон окончательно свихнулся, это все знают,– сочувственно, сказал пилот.-В любом случае «Санхауз» будет покруче.

Кэб заскользил вниз по склону холма. Перед ними открылся сначала город, затем озеро Арканзас, непривычно поделенное на участки – желтые, светло– и темно-зеленые, коричневые, черные. А над ними вставало, как театральная декорация, стальное небо. Горячая синяя искра солнца клонилась к вечеру, поблескивая на пластиковом экране кэба и в уголках глаз Джин.

Девушка следила за знакомым узором города. Центральная площадь с бетонной танцплощадкой, окрашенные в синий цвет здания суда и тюрьмы, таившийся позади них Райский Бульвар. И угловатый коричневый фасад на краю города – таверна «Старый Ацтек», некогда принадлежавшая Джо Парле.

4

Кэб сел рядом с «Санхаузом», и пилот отнес небольшой багаж Джин к боковому входу. Судя по претензиям на роскошь, отель был явно новым. Но противоречие между стилем метрополии и самим фактом местонахождения в маленьком городке на второстепенной планете приводило к обратному, скорее, смехотворному эффекту. Здесь был прекрасный пол из местного зеленого агата и мозаичные коврики ручной работы, купленные по дешевке на одной из планет, а также десяток земных пальм в кадках цвета морской волны. Но отсутствовал лифт на втором и третьем этажах, а портье стоял в заметно поношенных туфлях.

В вестибюле никого не было, кроме двоих – клерка и человека, который что-то настойчиво внушал ему. Джин застыла в дверях как вкопанная. Тощий, похожий на птицу, мужчина элегантностью одежды гармонировал с мозаичными ковриками и земными пальмами. Колвел.

Джин прикинула. Очевидно, он вылетел на более быстром корабле, чем она, возможно, почтовым экспрессом. Пока она колебалась, Колвел повернулся, посмотрел на нее. Его челюсть отвисла, брови сердито сомкнулись на лбу. Он сделал к ней три широких шага. Джин попятилась, думая, что он хочет ее ударить.

– Я обыскал из-за вас весь город! – разъяренно объявил Колвел.

Любопытство Джин взяло верх над тревогой и злостью.

– Ну, вот она я. И что?

– Вы одна? -тяжело дыша, Ковел смотрел на нее.

– Какое вам дело? – сощурила глаза Джин. Колвел заморгал, рот его скривился от ярости.

– Когда вы вернетесь к себе, я покажу вам, какое мне дело!

– О чем вы вообще говорите? – ледяным тоном осведомилась Джин.

– Как вас зовут?! – Колвел схватил ее руку и развернул запястьем вверх. Недоверчиво уставился на девушку, снова поглядел на запястье.

Джин вырвала руку.

– Вы сошли с ума? Похоже, жизнь среди цыплят не добавила вам ума!

– Цыплят? – Он нахмурился.– Цыплят? О… о, конечно. Как глупо. Вы мисс Джин Парле, вы прилетели в Ангел Сити. Я ожидал вас только через неделю, со следующим пакетботом…

– А за кого вы меня приняли? – негодующе спросила она.

Колвел прокашлялся. Злость уступила место поразительной вежливости.

– Виноваты мое плохое зрение и плохое освещение. Моя племянница примерно вашего возраста, и на мгновение…– Он сделал значительную паузу.

Джин взглянула на запястье.

– Как получилось, что вы не знаете ее имени?

– Мы с ней иногда шутим,– беспечно ответил Колвел.– Маленький глупый семейный розыгрыш, знаете ли.

– Не удивлюсь, если из-за вашей племянницы меня вышвырнули из гостиницы старого Полтона.

Колвел замер.

– Что сказал Полтон?

– Он кричал, что управляет отелем, а не сумасшедшим домом. Сказал, что не хочет больше иметь дело ни с кем из моих дружков.

Пальцы Колвела прошлись вверх и вниз по пиджаку.

– Боюсь, старик Полтон несколько вздорный тип.– На лице любителя цыплят появилось новое выражение, страстная галантность.– Теперь, когда вы здесь, на Кодироне, мне не терпится показать вам свое поместье. Вы с моей племянницей, несомненно, подружитесь.

– Не уверена. Мы слишком похожи, если верить Полтону.

В горле Колвела протестующе булькнуло. – Как зовут вашу племянницу, мистер Колвел? – спросила Джин.

Колвел заколебался.

– Марта. И я уверен, Полтон преувеличивает. Марта спокойная и кроткая девушка.– Он выразительно кивнул.– Я могу на нее положиться.

Джин пожала плечами. Колвел, казалось, заблудился в собственных мыслях. Он беспокойно двигал локтями и кивал не в такт этим движениям. Наконец, пришел к определенному решению.

– Сейчас я должен отправиться по своим делам, мисс Парле. Но я загляну к вам, как только появлюсь в Ангел Сити.– Он поклонился Джин и удалился.

Джин повернулась к клерку.

– Мне нужна комната… Мистер Колвел часто бывает в городе?

– Не-е-ет,– сказал клерк, колеблясь.– Не очень.

– А его племянница?

– Мы видим ее еще реже. Фактически,– клерк кашлянул,– совсем редко.

Джин бросила на него резкий взгляд:

– Вы сами когда-нибудь видели ее? Клерк снова прокашлялся:

– Ну… на самом деле нет… Я… я думаю, мистеру Колвелу лучше было бы переехать в город, может быть, снять для племянницы номер в отеле.

– Почему?

– Ну… долина Корнуэлл очень дикое место. Это у Балморалских гор. Там глушь и запустение, особенно когда власти закрыли старый Дом Реабилитации. Никого на многие мили вокруг, если что случится…

– Странное место для цыплячьей фермы,– предположила Джин.

Клерк пожал плечами, словно подчеркивая, что не в его правилах болтать о посетителях отеля.

– Вы желаете зарегистрироваться? – спросил он.

5

Джин переоделась. Вместо дорожного серого габардинового платья надела спокойных тонов темно-синее и вышла прогуляться по Мейн-стрит. Хотя новые веяния и чувствовались, но под несколькими косметическими заплатами из стекла и нержавеющей стали Ангел Сити оставался почти таким же, каким она его помнила. Мимо проходили люди, которых она, казалось, узнавала, и кое-кто из встречных награждал ее любопытным взглядом, что само по себе ни о чем не говорило – она привыкла к постоянному вниманию.

Около старых зданий суда и тюрьмы из окрашенной в синее каменной пены, Джин свернула налево, на Райский бульвар. Что-то сдавило ей горло: здесь проходило ее оборванное, нищее детство…

«Фу,– сказала себе Джин,– хватит сентиментальности, хотя именно из-за нее я оказалась здесь. Ну зачем было тревожить себя мыслями об отце и матери?» Она с беспристрастным изумлением рассмотрела себя и свою сентиментальность, затем вернулась к поиску родителей. «Вероятно, я заварю здесь бучу. Если они бедные, они решат, что я помогу им…– Она улыбнулась, и ее маленькие зубки засверкали.– Им всего-то немного надо». Джин пришло в голову, что в основе ее миссии, пожалуй, лежит злой умысел: она нарисовала себе картину, как, красивая, уверенная, богатая, она встречается с угрюмыми мужчиной и женщиной. «Когда вы бросили меня на бильярдном столе Джона Парле, вы бросили два миллиона долларов».

Но куда более вероятно, что ее родители, вместе или по отдельности, растворились в неохватной темной бездне человеческой Вселенной. Тогда выследить среди звезд и планет их позабытую за семнадцать лет дорогу – неразрешимая проблема… Джо Парле мог бы сказать, кто ее родители, он не раз намекал, что знает. Но Джо Парле уже семь лет как мертв, и Джин не чувствовала никаких угрызений совести. В трезвом состоянии оц был груб и тяжел на руку, пьяный, он был похотлив, как дикарь, и очень опасен.

Когда ей исполнилось девять, он начал лапать ее, скоро она научилась прятаться под салуном, когда видела его пьяным. Однажды он попытался преследовать ее, ползя на животе. Она била его в лицо ножкой от старого кресла, тыкала в глаза, пока он, чуть не свихнувшись от бешенства, не отступил, чтобы отправиться за пистолетом. Джин поспешила найти другое убежище и вернулась на свой чердак только потому, что больше некуда было идти.

На следующее утро Парле, горбясь, пришел к ней, лицо в царапинах и синяках. У девочки был нож, и она держалась твердо, доведенная до отчаяния. Парле бранился, насмехался над ней, бросал обидные упреки, сохраняя при этом дистанцию: «Конечно, ты маленькая дьяволица, и, конечно, я единственный папочка, который у тебя есть, но я знаю больше, чем болтаю вслух. И когда придет время раскрыть карты, я знаю, куда пойти. Я могу принести это даже домой, и тогда кое-кому придется плохо».

Но Джин убила Джо Парле и трех его пьяных дружков прежде, чем он рассказал ей, что знает. Убила из его собственного пистолета.

Джин шла по Райскому бульвару. Вот он, салун Парле, таверна «Старый Ацтек», не изменившаяся ни на дощечку. Краска стала еще тусклее, двери совсем разболтались, но даже на улице чувствовались запахи табака, пива, вина и водки, сурово и неумолимо возвращающие ее в первые десять лет жизни. Джин подняла глаза к окну под фронтоном, когда-то бывшему ее маленьким окошечком в мир: улица и комиссионный магазин Диона Мьюлрони, пейзаж ее детства.

Джо Парле говорил о доказательствах и значительно хлопал тяжелой рукой по коричневому бумажнику. Возможно, его вещи не уничтожены. Это будет первой целью – найти их.

Джин скромно проскользнула в салун.

Внутри имелись небольшие изменения, но в целом таверна осталась такой, какой она помнила ее. Слева стойка бара, за ней вставлены в стену шесть больших прозрачных пластин. На каждой изображена голая женщина в вычурной позе на фоне подобий пейзажей иных миров. Грубо намалеванная сверху надпись гласила: «Красота среди планет».

Столы занимали правую часть комнаты, над ними на полках стояли запыленные фотографии космических кораблей и модели четырех пакетботов Грей Лайн, обслуживающих Кодирон,– «Бьюкирус», «Орест», «Прометей» и «Икар». На заднем плане располагались два обветшалых бильярдных стола, рядок игровых автоматов, автомат по продаже сухих стимуляторов и наркотиков, а также автоматический проигрыватель.

Джин беспокойно оглядела лица у бара, но не распознала никого из давних завсегдатаев. Она села на стул у двери.

. Бармен, примечательный юноша с оливковой кожей и пшенично-белыми кудрями, вытер руки о полотенце, гордо задрал подбородок и двинулся к ней. Очевидно, он весьма гордился своим орлиным профилем, а мускулистость торса подчеркивал облегающей рубашкой. «Глупо, банально, прямолинейно,– думала Джин.-Без сомнения, он мнит себя неотразимым покорителем женщин, раз у него такая замечательная черная кожа и яркие волосы».

Бармен с важным видом остановился перед ней.

Лица у бара повернулись к ним, гул беседы стих.

– Чего изволите?

– Всего лишь лимонад.

Бармен доверительно склонился к ней:

– Хотите один секрет? Лучше возьмите оранжад.

– Почему?

– У нас нет лимонов.– Он шлепнул полотенцем по руке.

– Ладно,– кивнула Джин.– Тогда оранжад. Через десять минут молодой бармен назначил ей

свидание. Его звали Гем Моралес, он жил в «Лихаче» Карсона и в дневную смену работал в «Ацтеке».

Джин сообщила ему, что заблудилась. Она пыталась найти дядю, но каким-то образом упустила его.

– О,– сказал Гем Моралес, размышляя о чем-то. Джин встала, чтобы уйти, и положила на стол де-

сятицентовик. Гем смахнул его в ящик.

– В восемь, не забудьте,– напомнил он.

Джин изобразила яркую улыбку. Обычно ей нравились молодые люди. Она восхищалась их крепкими юными телами, с удовольствием ощущала на себе мускулистые руки, с легкостью поддавалась беззаботному мужскому обаянию. Но Гем Моралес коробил ее. Он был самоуверен, нагл и бесстыден, и на помощь к нему не приходили ни интеллигентность, ни чувство юмора, которых он был напрочь лишен.

Он прибыл на свидание в назначенные двадцать минут ожидания и с важным видом пересек вестибюль, где Джин читала журнал. На нем был супермодный костюм из желтовато-коричневого плиона. Джин в тот вечер надела скромный наряд из темно-синего и белого.

Бармен проводил ее к скоростной маленькой воздушной лодке, купленной года четыре назад, и лицо Джин вытянулось от изумления: это был маршалловский «Мунчейзер», модель, которую ей самой так хотелось. Проклятие! Первой вещью, которую она купит, когда вернется на Землю, будет сверкающая воздушная лодка.

Зарычав, «Мунчейзер» с ускорением пошел вверх – Джин вдавило в пену сидения,– затем выровнялся и помчался в стальную ночь. Над головой висел единственный спутник Кодирона, маленький яркий Садирон. Внизу проплывали черные холмы, пустынные горы, тундра с комками оливково-серых медвежьих грибов. Один раз им попалось небольшое поселение, обозначенное линией желтых огней. Несколькими минутами позже слабое свечение на юге показало местонахождение Дельты, самого большого города на Кодироне.

– Гем, вы родились в Ангел Сити? – спросила Джин.

Бармен раздраженно фыркнул.

– Я? Черт возьми! Конечно, нет. Я с Брекстела на Алнитаке-пять.

– А как вы оказались здесь?

Гем легкомысленно дернул плечами.

– Попал в небольшую переделку. Один тип посчитал, что я не такой крепкий парень, каким себя считаю. Он ошибался. Я оказался прав.

– Ох!

Парень протянул руку и обнял Джин.

– Гем, мне нужна твоя помощь.

– Конечно, о чем речь. Но потом. Давай поговорим о нас.

– Нет, Гем, я серьезно.

– Что ты подразумеваешь под помощью? – осторожно спросил он.– Чем я могу помочь?

Джин сотвбрила рассказ, который не мог не вызвать его интереса. Она сказала, что старый владелец «Ацтека» Джо Парле владел долговыми расписками, которые считал бесполезными. В действительности они стоили целое состояние и должны быть где-то среди оставшегося от него имущества. Она желала поглядеть на них.