Текст книги "Двойник Президента"

Автор книги: Дима Клейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Лестница в небо

Назначенная встреча экс-резидента ФСБ фон Ступина в Алмазном покое Зимнего дворца лично со спасителем России, премьер-министром на доверии, гениальным экономистом Егором Радаром затянулась до позднего вечера.

Участники встречи надолго склонились над контурными картами бывшего СССР и увлечённо рисовали на них красные и синие стрелки. Вот здесь передовые группы красных директоров подойдут вплотную к государственным нефте– и газопроводам. А там силы Мировой Закулисы встретятся с непреодолимыми барьерами из наличных долларов. На этих рубежах коммерческие банки займут глубоко эшелонированную оборону и измотают противника на вторичном рынке ценных бумаг. В тылу ничего не подозревающего народа разведывательно-диверсионные группы приватизаторов-смертников вырвут госсобственность из лап коммунистов и краснолам-пасных генералов. А вон оттуда правительство внезапно вбросит остаток золотовалютных резервов на покупку транквилизаторов и валерианки для успокоения населения. В целом, схема вырисовывалась красивая. Вот только денег на её воплощение катастрофически не хватало.

В дальнем углу покоя скромно посапывал личный референт Ступина, его брат-близнец Фёдор, сонно сжимая в руках какой-то загадочный продолговатый прибор, похожий на диктофон.

– Понимаете, – пояснял Егор Радар, привычно обращаясь к невидимой аудитории, – после вполне естественного распада империи под названием СССР должен будет наступить ещё более естественный подъем экономики свободной России. Как агностик, я, конечно, не могу это гарантировать, но, следуя логико-вероятностной модели прогнозирования системы разнотипных переменных, так и будет. Верьте слову!

Подполковник Ступин послушно кивал головой и часто отвлекался на срочные ответы по встроенному в ухо мобильному нано-телефону. Стороннему наблюдателю могло показаться, что действительный государственный советник третьего класса герр Ступин вполголоса говорит сам с собой:

– Да, покупать. Нет, продавать. А мне по фигу, что они там себе думают. Их прислали подглядывать, а они подслушивают. От мертвого осла уши они получат. Переведи восемь миллиардов сегодня же. А этого замочим сам знаешь где, если не поймет. Передай, что обрежем так, что не вырастет. А ты ему скажи, что если бы у бабушки были определенные половые признаки, она была бы дедушкой. Нет, золотые крюгеранды не берём. Всё врут. Выковыряли из носа и размазали по своим бумажкам. Трансферты только в долларах и евро. Исполнять!

Вежливый премьер-министр интеллигентно переждал очередной сеанс связи власти с невидимыми народными исполнителями и попытался вернуться к прерванной мысли:

– Так вот, Андрей Андреевич, мы тут с коллегами подсчитали. Россию можно спасти ровно за семьсот пятьдесят шесть миллиардов долларов. А у нас в казне только сто семь миллионов, да и те – в неликвидных инвалютных рублёвых активах времен Советской власти. Точнее – в депозитных расписках Народного Банка Анголы номиналом по сто миллионов кванз, выданных Комитету по Экспорту Революции (КЭР) при ЦК КПСС. Остальное давно, извините, м-мм… разворовано партократами, приватизировано красными директорами, отнято армией и спецслужбами. Нужны реальные деньги, понимаете? Президент нас поддерживает в этом вопросе.

– У меня лично денег нет, – быстро ответил Андрей. – Все в обороте. А Милтон Фридман ясно сказал, что оборотные средства из успешного бизнеса изымать нипочём нельзя. Тем более – из своего. Вот и я не буду. Вы не поверите, мы с женой даже не каждый день досыта питаемся из-за отсутствия наличных. Только моими офицерскими пайками и держимся.

– Жаль, но вы правы. Оборотные средства – это святое. Где же тогда изыскать средства на реформы? – тревожно спросил премьер-министр Радар.

– Вы случайно не знаете?

– Знаю, – решительно ответил ему Андрей, – только давайте сразу договоримся. Я вам – деньги на спасение России, а вы мне – приличную должность. О-кей?

– Мы не против, – донёсся из тёмного угла скрипучий голос директора ФСБ, генералиссимуса госбезопасности Петрова.

– Ой! Мы не одни? – удивился Егор Радар.

Андрей снисходительно усмехнулся:

– Вы недооцениваете наши с вами технические возможности, – и посветил встроенным в мизинец инфракрасным микро-излучателем в угол. Там в ответ засветился виртуальный голографический нанопроектор, который с разрешением эйч-ди довольно натурально отобразил пространство кабинета Совета Безопасности РФ и всех его действительных членов.

– Ловко придумано! – обрадовался гениальный экономист Егор Радар, – а кто-нибудь ещё нас сейчас видит?

– Весь российский народ, как один человек, – скромно ответил Андрей. – Наша встреча напрямую транслируется телевизионным каналом «НТВ». В стране, между прочим, теперь гласность, демократия и всё такое. Нам нечего скрывать от народа. Да и всё равно это никому не интересно. На всякий случай по первому каналу для конспирации сейчас пущен сериал «Моя бразильская няня». Так что стопроцентная секретность нам обеспечена.

– Уф-ф, – облегчённо выдохнул премьер-министр, – боюсь, в противном случае президент бы нас не поддержал.

– Да причем здесь я, понимаешь? – раздался хриплый голос президента Пельтцера. – Как россияне решат, так и будет. Вот такая вот загогулина!

– Здрасте, Борис Николаевич, – приветливо кивнул в угол Андрей Ступин и демократично помахал рукой в экран. – Как здоровье?

– Ты, Андрей, мне вот что лучше скажи, – перебил его президент, – сколько ты можешь собрать реальных денег на спасение нашей, понимаешь, любимой России, если мы тебя директором ФСБ, к примеру, назначим? Вместо вот этого вон сучка. – Слышно было, как где-то за кадром испуганно пискнул Петров.

– Миллиардов двести-триста обналичу в два дня, – быстро ответил Ступин, – а там ещё ребята подкинут по ходу. Из «Ромашки», из Эр-Рияда, из Вашингтона, из Фонда Развития и Поддержки Ветеранов Спецслужб и всё такое. Есть диверсифицированные источники поступления средств, короче.

Вот, учитесь мыслить широко, по-государственному, Петров, – послышался голос президента. – А вы всё служебными секретами, понимаешь, торговать предлагаете. Вон, схему прослушивания в новом посольстве США в Большом Девятинском почти задаром сдали. Короче, мы тут подумали, и я решил. Небольшую рокировочку сделаем. Назначить Андрея Андреевича Ступина директором ФСБ с испытательным сроком три месяца. Будет хорошо работать, досрочно повысим в звании. Указ подписываю прямо сейчас, на ваших глазах.

За кадром послышались бурные аплодисменты собравшихся и возмущенные крики увольняемого генералиссимуса Петрова.

– На этом предлагаю считать собрание Совета Безопасности закрытым, – добавил президент. – К Андрей Андреевичу с сегодняшнего дня обращаться только на «вы». Между собой называть его по секретному псевдониму, скажем… гхм… «Вова». Всё, я спать пошел. У меня завтра финальная встреча по теннису с президентом Беларуси. Надо выиграть, а то творога в России век не будет.

Трёхмерные нано-голографические фигуры в тёмном углу Алмазного покоя Зимнего дворца погасли.

– Поздравляю вас, коллега, с новым назначением, – потряс руку Ступину ошарашенный премьер-министр Егор Радар. – Уверен, мы с вами сработаемся. В случае возникновения любых форс-мажорных обстоятельств, твёрдо запомните главное – во всем виноват Арчибайс!

Вдалеке, с трёхногой табуретки встал проснувшийся аспирант Фёдор Ступин, незаметно выключил свой загадочный приборчик и подошел к столу:

– Егор Тамерланович, после вашего доклада осталась одна небольшая концептуальная неясность. Поясните, пожалуйста, механизмы реализации вашего метода дисконтирования в динамической модели вложения средств в финансирование инвестиционных проектов.

Экономист Радар в ответ с готовностью взял замусоленный и обгрызанный с двух сторон премьерский карандаш фабрики имени Красина и вновь склонился над контурными картами бывшего СССР. Подполковник Андрей Ступин подмигнул брату, звонко хлопнул себя по коленям, почесался и засобирался к выходу.

Очередное испытание торсионного генератора прошло успешно.

Жена в командировке

Москва всегда выгодно отличалась от Санкт-Петербурга купеческим размахом в стиле «арт-новю» и нескромно-открытым выговором буквы «а». К тому же, в Ипатьевской летописи справедливо утверждается, что город Москов был основан ростовосуздальским князем Юрием Долгоруким в субботу, четвертого апреля одна тысяча сто сорок седьмого года. Однако, не сказано – зачем? А дело в том, что князь Юрий на паях с популярным в народе новгород-северским демократом, князем Святославом Олеговичем, возмечтал тогда открыть в стольном граде первую на славянских землях международную таможню. Святое дело взимания пошлин за окрестную торговлю бобрами, соболями, безразмерными лаптями, пенькой и мёдом принесло князьям-пайщикам столько дохода в серебряных гривнах, что Москву всего через тридцать лет дотла сжег рязанский князь Глеб. От зависти. Так в Москве закрепились две славных традиции: успешно торговать и опасаться приезжих завистников. «Понаехало вас тут», – с тех пор шепчут москвичи в адрес рязанцев, угличей, питерцев и прочих неместных, без прописки и временной регистрации.

Блестящая Алина Арбузова-Ступина критически подзадержалась в столице. По приглашению общественного совета Культурной Элиты России (КЭР), она задержалась в Москве на недельку-другую, чтобы отдохнуть от грязноватого нищего Петербурга и заняться благотворительностью. Мгновенно наладив необходимые связи, Алина запустила несколько поистине замечательных проектов. А именно: во-первых, начала всенародную кампанию борьбы против взаимных пересадок органов между домашними животными; во-вторых, поддержала Объединенный Совет Детских Домов России (ОСДДР) в приватизации магазина «Детский Мир»; в-третьих, организовала почётный детский караул «У чекиста» на Лубянской площади вокруг постамента снесённого памятника Ф.Э.Дзержинскому; в-четвёртых, провела среди ночных путан Тверской улицы блиц-опрос на тему «Что я дала народу?» и, в-пятых, выступила с инициативой переноса праха Инессы Арманд из кремлевской стены на историческую Родину – в Париж. Деятельность Алины настолько понравилась москвичам, что лидер Либерально-Патриотической Народовластной Партии (ЛПНП) Вольф Маргариновский предложил ей возглавить фракцию «Женщины – Тоже Люди» в Государственной Думе. И она, не долго думая, отказалась.

Лучшие представительницы прекрасной половины бомонда столицы, а именно – балерина Анастасия Облачкова и светская львица Ксения Кошак – наперебой зазывали Алину на чашку чая. Но Алина никак не могла решить, чьё именно приглашение принять первым. Поэтому коротала время между учредительными совещаниями лиги профессионального женского рестлинга «Укус в пах» и торжественным открытием подземных ночных дискотек для транссексуалов и трансвеститов. Столица России очень понравилась Алине, даже в сравнении с её любимым безбашенным городком Лиффордом, расположенным в точности на границе между Северной Ирландией и Республикой Ирландия. Несмотря на страшный голод и неимоверные лишения, выпавшие на долю простых москвичей во время перестройки, ускорения и после, они щедро угощали Алину коллекционным французским шампанским «Дом Периньон Кюве Розе» под адриатические устрицы, а также блинчиками с красной икрой и домашними расстегаями. Кроме того, абсолютно все её новые московские знакомые были, как минимум, членами клуба «Ла Коста», поэтому наизусть помнили температуру морской воды на Тенерифе в прошлую субботу. Привыкшая в Европе и Петербурге закусывать в гостях дешёвыми подростковыми чипсами под диетическую кока-колу, Алина решила, что москвичи – очень щедрые люди, раз отдают ей последний кусок на пороге неминуемой коллективной гибели от демократических реформ.

Долгие вынужденные скитания с развесёлыми компаниями по корпоративным вечеринкам, презентациям, элитным клубам, ресторанам, закусочным, рюмочным и подъездам спальных районов вскоре привели Алину на грань гибели от истощения. На её осунувшемся лице ещё искрилась приветливая нерусская улыбка, не покидающая хозяйку даже во сне. Однако, перисинусоидальное пространство печени Алины и, особенно, холангиолы явственно шептали хозяйке: «А, может, хватит общественной деятельности? Подумай о здоровье!» Однажды утром Алина проснулась в абсолютно незнакомом ей номере безымянной гостиницы и спросила у инкогнито мужского пола, который в соседней комнате, насвистывая, надевал трусы со стразами от Версаче:

– А какое сегодня число?

Мужчина открыл рот для ответа, но тут же схватил истерически зазвонивший мобильный телефон:

– Сколько надо? Пятьсот лимонов? Чёрным налом? Выезжаю моментально!

И выбежал из номера, не вполне не одевшись.

Алина встала с постели, тридцать один раз подтянулась на руках на перекладине двери и твёрдо сказала себе: «Всё, хватит работать! Пора отдохнуть и о душе подумать». После чего решительно набрала домашний номер своего особняка на Невском в Питере и с непривычным для себя замиранием сердца стала ждать ответа.

– Алё, справочная слушает! – вскоре откликнулся вялый голос Фёдора Ступина.

– Здорово, родственник. Где Андрей? – спросила Алина.

– Над Атлантикой, я думаю. Его вчера срочно пригласил госсекретарь США для консультаций, – гораздо живее ответил Фёдор и попытался пошутить: – Я за него.

– Ты за него? Ловлю на слове. Тогда прилетай сюда, в Москву. Вот уже пять минут, как мне скучно.

Было слышно, как на том конце провода что-то шумно упало и разбилось.

– Что там случилось? Я разбила тебе сердце? – хохотнула Алина.

– Это Тири уронил сегодняшний аквариум со своим завтраком. Когда я ему на хвост наступил. Случайно.

– Да, с пингвинами это бывает. Помнишь, как сказано у Ахматовой., мм..

–  Так беспомощно грудь холодела, но шаги мои были легки, —подсказал ей Фёдор.

– Во-во. Короче, прилетай. Звякнешь из аэропорта мне на мобильный. На нашей фамильной авиастоянке в Пулково тебя встретят. Только не бери личный самолет Андрея. Это нескромно. Лучше возьми мой. Отбой!

После чего элегантно бросила телефон за окно и громко зарыдала.

Поскольку красивая женщина всегда твёрдо хочет что попало.

Прощальные белые ночи

В Санкт-Петербург пришла первая белая ночь – младшая сестра полярного сияния. Над улицами города в инфернальном свете, нещедро пролитом с небес, виднелись праздничные плакаты и транспо-ранты: «Знай наших!», «Питер – на Москву!» и «Даёшь Кремль!». Северная столица достойно отмечала неожиданный перевод легендарного старшего экономического советника мэрии герр Ступина в далёкую и враждебную всем Москву. По этому случаю в Мариинском театре срочно поставили прощальную балетную феерию «Дон Ступин», куда на роль Дульсинеи Тобосской выписали из Москвы главное сокровище России – Анастасию Облачкову. Танцевать. Популярный ресторан Строганофф Стейк Хаус начал предлагать посетителям жаркое «Ступин – Львиное Сердце» по сто долларов за порцию. Питерский рок-клуб объявил творческий песенный конкурс среди непримиримой революционной молодежной оппозиции на тему «За что я так люблю Ступина?». В Красногвардейском районе открылась благотворительная шашлычная «У Ступина» для бездомных, инвалидов, ветеранов труда и внутренних органов с обязательной бесплатной подачей седла барашка по-нормандски, запеченного с сельдереем и мелиссой. Вдобавок, горячие головы в питерской мэрии объявили было общегородскую мобилизацию граждан с личными лопатами с целью строительства прощальной триумфальной арки на Московском вокзале, но инициатива не прошла по причине отсутствия мрамора.

Петербуржцы на все лады гадали, почему популярный в народе экс-резидент Ступин променял их замечательный дворянский город с прочными пролетарскими традициями на какую-то там купеческую Москву. Злые языки поговаривали, что подполковнику Ступину кровавая московская мафия сделала то самое предложение, от которого никому невозможно отказаться. И что здесь не обошлось без волосатой руки «вашингтонского обкома». Добрые языки считали, что в Москве больше шансов сделать карьеру, да и бонусы там повыше. Наконец, общественное мнение сошлось на том, что легендарный разведчик на пенсии внезапно испытал острый приступ ностальгии по Лубянской площади. Поэтому, идя навстречу пожеланиям трудящихся и исходя из требований текущего политического момента, президент подписал указ о переводе.

В прощальную ночь питерская мэрия зафрахтовала банкетный VIP-теплоход «Летучий Голландец» на двести пятьдесят мест. По сообщениям желтой прессы число желающих попасть туда достигло нескольких тысяч человек, и в рукопашной схватке за пригласительные билеты пало не менее шести почётных граждан города и Ленобласти.

– Дорогие друзья, коллеги и соратники, – по-свойски обратился к присутствующим на теплоходе Андрей Ступин, – мне так горько покидать почти родной город на Неве, что я и выразить не могу. Поэтому давайте выпьем стоя, молча и не чокаясь.

Зал в едином порыве встал. Благоухающее небесным нектаром «Шатенёф-дю-Папе» щедро полилось в коллекционные бокалы с вензелем императора Николая Второго. Зазвенели серебряные вилки о фарфоровые блюда гурьевского сервиза с видами на стрелку Васильевского острова. Бродячие собаки на берегу Невы стали настороженно принюхиваться и ронять горячую слюну.

Первое ответное слово от народа было предоставлено стопятилетнему старому большевику ленинской гвардии, почётному внештатному консультанту УФСБ по Петербургу по работе с убеждёнными троцкистами, товарищу Петрову.

– Граждане, – начал он свою речь, как только гости прожевали закуску, – господа и товарищи! И женщины. Сегодня мы провожаем в дальний путь дорогого Андрея Андреевича. Мы все знали его, как храброго чекиста, как отважного экономиста, как бесстрашного мужа своей жены. Родина высоко оценила его заслуги разведчика особого резерва, наградив секретными орденами и медалями за смертельно опасные финансовые подвиги, о которых никто никогда не узнает. И всё же. Как говаривал товарищ Ленин, недостатки у человека как бы являются продолжением его достоинств. Но если достоинства продолжаются больше, чем надо, обнаруживаются не тогда, когда надо, и не там, где надо, то они являются недостатками.Эту мудрую мысль Ильича ещё предстоит расшифровать его потомкам. Так выпьем же за то, за что ежедневно отдает свою героическую жизнь Андрей Андреевич – за беспощадную борьбу против отсутствия наличия в городе продуктов питания и агрессивной политики стран НАТО!

Весь зал встал и дружно спел гимн «Интернационал». У многих при этом увлажнились глаза от острой закуски по-корейски хе из курицы с приправой мивон.Затем слово от деловой элиты города взял предприниматель Арчибальд Семёновский, чья фамилия занимает сразу три строчки в списке миллиардеров журнала «Форбс».

– Дорогие друзья! – разнёсся над притихшим залом его хрипловатый грассирующий колоратурный баритональный дискант. – При чутком содействии Андрея Ступина расцвел наш любимый город. Где вонючие бомжи? Где попрошайки-музыканты? Где бродячие кошки? Нету! Теперь порядочный человек может спокойно пролетать в своём самолете над Петербургом на малой высоте, не боясь осквернить свой взгляд чем-то неадекватным или неподобающим. В честь этого достижения от Гильдии вольных нефтепромышленников я хочу преподнести Андрею Андреевичу почётную именную акцию эксклюзивного владельца семнадцатой буровой башенной вышки УЗТ МБУ-6500 на нефтетрассе «Воткинск – Шаркан». С номинальной мощностью электродвигателя привода бурового насоса тысяча киловатт! Будьте счастливы!

Зал дружно застонал от зависти. Многие рыдали.

Раздавив очередь желающих, к микрофону на сцене пробился плотный мужчина в безупречном фраке со значком «Заслуженный мастер спорта России» на лацкане.

– Без гнилых базаров скажу, что братва реально уважает Андреича. На сходах он не гоняет порожняк кто тут всех блатнее, а конкретно дает правильным пацанам срубить лавэ. По-чесноку. Колотить понты нынче все намастрячились. Андреич же по жизни за братву страдает, – мужчина всхлипнул. – Помню, как меня по малолетке менты на бану отбуцкали. Так… из-за одной соски. Не до смерти. Лежу в закутке, на шифере, красную юшку глотаю. Андреич мимо меня с охраной проходит, остановился и по головке погладил и на водку дал. Поправиться. Потому что он – добрый, – и мужчина бурно зарыдал, утираясь рукавом.

Его слёзы были многократно перекрыты аплодисментами собравшихся. Прозвучал прощальный залп с крейсера «Аврора». В плавучем банкетном зале продолжались длинные тосты и прочувствованные спичи, крепкие объятия и торжественные вручения ценных подарков, русские народные песни хором и коллективные танцы вприсядку. Вдоль всего маршрута следования теплохода с берегов Невы махали белыми платочками сонные девушки-комсомолки, срочно мобилизованные за два отгула недоразгромлен-ной парторганизацией «Коммунисты против членов КПСС» Обуховского сталелитейного завода. Под утро VIP-теплоход под звуки марша «Прощание славянки» вошёл в проржавевшие створы шлюза номер семь совершенно секретного правительственноэвакуационного Ленинградско-Московского водоканала имени Вставших на путь исправления ударников УЛАГ ОГПУ второй пятилетки.

Держа курс на столицу.