Текст книги "Истинные цвета"

Автор книги: Дикси Дюбуа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава VI

Никки беспокойно ходила взад-вперед по ковру перед диваном. Радио играло какую-то печальную балладу. Красивый мужской голос то нарастал, то звучал совсем тихо, но Никки не чувствовала ничего, кроме внутреннего беспокойства.

Черт бы его побрал.

Со дня праздника Лангуста прошло уже две недели. Две недели, как она в последний раз видела Джулиана Арчера. Он обещал позвонить. Обещал ли? Никки пыталась припомнить точно, что он говорил в момент расставания. Возможно, она неправильно его поняла.

Возможно, она многое неправильно поняла.

Но она не могла ошибиться в отношении того, что происходило между ними. Для Джулиана это не очередной флирт, в этом она уверена. Ведь он усмирил свои желания, чтобы дать ей то, в чем она нуждалась.

Никки сложила руки на груди и зябко поежилась. Возможно, Джулиан устал ждать, когда она решится? Для такого человека жизнь – нескончаемые игры. Развитие этой, видимо, слишком затянулось. С другой стороны, он мог решить, что не стоит связывать себя с такой… неполноценной женщиной.

Телефонный звонок застал ее врасплох. Никки вздрогнула и посмотрела на аппарат так, словно видела его впервые. Она без сил опустилась на диван и взяла трубку.

– Слушаю. – Ее голос звучал глухо и невнятно.

– Здравствуй, Никки, – послышался в трубке знакомый низкий голос. Она застыла на диване с трубкой в руке, нервно постукивая по полу ногой.

– Джулиан…

– Как у тебя дела? – Зачем он звонит теперь, две недели спустя?

– У меня все в порядке, Джулиан. – Никки старалась говорить спокойно. – А как дела в Хьюстоне?

– Невпроворот. – Это говорило о многом. – Но я собираюсь взять выходные. Мне хотелось бы встретиться с тобой.

– Кажется, это из серии «лучше поздно, чем никогда». Нет, едва ли. Не зная, что и думать, Никки тупо смотрела на трубку – почему нельзя передавать мысли на расстоянии?

– Никки?

– Да, я слушаю тебя. – Она сама поразилась спокойствию, с которым сказала это.

– В эти выходные в Новом Орлеане премьера Большого театра. Дают балет «Ромео и Джульетта». У моего компаньона два лишних билета, и он готов выменять их на бесплатный перелет на моем самолете. Я тут же подумал о тебе. Представление начинается в пятницу вечером. – Он помолчал. – Ты хотела бы пойти?

Гамма противоречивых чувств захлестнула Никки. Русский балет. Джулиан Арчер. Новый Орлеан – ее дом. Голова шла кругом.

Никки взяла аппарат в руки, встала и нервно заходила взад-вперед. В пятницу вечером? Слава Богу, ей ничего не нужно решать – она занята. На буровой запускают новый компрессор; возможно, придется застрять на всю ночь.

– Сожалею, Джулиан. Я очень люблю балет, но боюсь, мне придется работать.

– Никки, прошу тебя, передумай. Я больше никого не хочу приглашать.

Никки лихорадочно искала весомый повод для отказа. С чего это Арчер вообразил, что может непрошено врываться в ее жизнь, приводить чувства в полное смятение, исчезать на неопределенное время и появляться, потому что, видите ли, ему вновь хочется встретиться с ней; И что самое ужасное, она тоже хотела видеть его. Николь Коломб, ты ведь не сделаешь этого?

– Ничего не могу обещать. Папаше Коломбу наверняка понадобится моя помощь.

– Хочешь, я позвоню?..

– Нет, – быстро возразила Никки. – Я сама это сделаю. – Вдруг ее осенило. – Мы уедем из Нового Орлеана в пятницу же вечером?

– Я заказал номер в отеле на выходные. Я подумал, раз уж мы попадем в твой родной город, ты могла бы поводить меня по нему.

– Значит, номер. Раздельные комнаты?

– Да. – Голос Джулиана прозвучал вполне естественно.

Никки взвесила все возможные варианты, и горячая волна разлилась по ее телу, зажигая щеки ярким румянцем. Она перестала метаться и села на диван.

– Хорошо, возможно, я смогу выбраться. – Господи, она ли говорит это! – Во сколько встречаемся?

– Предлагаю в три часа в аэропорту. У нас будет время поужинать и переодеться перед спектаклем, – сказал Джулиан и добавил: – Я весь в ожидании встречи, Никки. Кстати, ты давно вытирала пыль?..

Повесив трубку, Никки тут же сурово упрекнула себя. Куда тебя несет, девушка? Неужели мало того, что этот человек уже подобрался к тебе ближе, чем следовало? Но мысль даже о нескольких минутах, проведенных в обществе Арчера, заставляла учащенно биться ее сердце.

«Срывай свежие розы, пока ты в саду», вспомнились ей строки из какого-то старого стихотворения.

Они с Джулианом люди разных миров. Глупо рассчитывать на какие-то длительные перспективы. Но она сорвет свои розы. А потом…

Повесив трубку, Джулиан встал из-за большого дубового стола и подошел к стеклянной стене, через которую открывался вид на Хьюстон. Он посмотрел вниз на улицы, почти пустые, как обычно по выходным дням. Смешно, но он всегда бежал на работу, когда дела шли неважно, даже по воскресеньям.

А дела действительно шли неважно. Удар, который Граймз нанес финансам компании, оказался отчасти непоправимым. Но еще больше Джулиана волновало то, что он больше не знал, кому может доверять.

И главное – Никки. В том, как она отвергала свой талант, было что-то неправильное, и это тревожило его. Но дело не только в этом. Никки пленила его нежностью и своим невероятным внутренним чутьем, которое выразилось в ее живописи. Она угадывала его самые сокровенные мечты и иногда приоткрывала завесу над своими.

Джулиан подошел к стене напротив и взглянул на небольшую картину, выполненную маслом. Под специальным освещением впечатление притягательности еще больше усиливалось. Джулиан всматривался в мельчайшие детали картины, пытаясь понять, что же это на самом деле. У него появилось странное ощущение, что он во что бы то ни стало должен раскрыть ее секрет. Возможно, в нем ключ к разгадке феномена этой женщины.

Никки. Ее образ преследовал Джулиана последние две недели, словно призрак. Она была с ним ночью в его спальне, возникала рядом в разгар какой-нибудь ответственной конференции или когда он занимался просмотром документации.

Накануне днем, тщетно пытаясь сосредоточиться на каких-то отчетах, Джулиан решил, что с него достаточно. Никки возникла перед его взором, такая же реальная, как любой предмет в комнате. Но в ее темных волосах играл лунный свет. Он не помнил, сколько просидел так, забыв обо всем на свете, а когда очнулся, тут же позвонил своей старой приятельнице Дафне. Но, сидя рядом с ней за столиком ресторана, Джулиан все время видел перед собой Никки. А когда Дафна время от времени возникала перед ним внезапно, он находил ее скучной и непривлекательной. Когда же поздно вечером он очутился в ее квартире и получил приглашение остаться на ночь, то пришел в ужас от такой перспективы и, наскоро извинившись, ретировался самым недостойным образом, чтобы провести в своей спальне бессонную ночь.

Пережив кое-как бесконечное скучное утро, так и не сумев отвлечься, он наконец сдался, признав, что Никки вошла в его кровь.

Джулиан был поражен тем, как взволновал его телефонный звонок. Хотя нет, решил он, там, где речь шла о Никки, ничему не приходится удивляться.

Повесив трубку, Никки вспомнила неожиданный вопрос Арчера о том, давно ли она вытирала пыль. Что за ерунда, возмутилась она, но все-таки схватила тряпку и активно взялась за дело. Когда Никки добралась до встроенного книжного шкафа, доставшегося ей вместе с комнатой при переезде, она любовно провела рукой по богатой отделке из дерева. На полках стояли ее любимые книги и несколько сувениров и памятных подарков из фарфора и бронзы. Полки занимали всю стену до самого потолка, и Никки пришлось взобраться на стул, чтобы дотянуться до них. На второй полке сверху стояла крошечная статуэтка, изображавшая маленькую девочку, которая держала в руке зонтик. Из-под нее выглядывал клочок бумаги. Когда Никки взяла его, то увидела, что это чек на пять тысяч долларов. Подпись – Джулиан Арчер.

Не веря своим глазам, Никки слезла со стула. Голова у нее шла кругом. Так вот к чему намек об уборке в квартире!

Но за что этот чек? Никки вгляделась пристальнее. В нижнем левом углу было написано: «Одна картина маслом».

Картина? Никки огляделась вокруг. На какое-то время она совершенно забыла о картинах. Выбор Джулиана удивил ее: он предпочел сцену в лесу с охотником и собакой. Никки закончила эту картину незадолго до гибели Боба. Ее профессор особенно высоко оценил эту работу, хотя Никки никогда не могла понять почему. Сейчас она вдруг подумала, что ей будет не хватать картины. Но отступать поздно. Она сама позволила Джулиану выбрать любую на его усмотрение. Очевидно, он оставил чек в тот вечер или, скорее, на следующее утро, когда приходил чинить кровать.

Чек был платой за ее талант. Но пять тысяч долларов? Такие суммы платят за картины известных художников. Никки знала, что когда-то обещала многое, но это осталось в прошлом. Неужели Арчер действительно счел, что ее картина стоила того?

Никки прижала чек к груди. Она отдаст эти деньги в детский дом.

«Роллс-ройс» притормозил у входа в театр. Шофер в форменной одежде вышел из машины и поспешил открыть дверцу со стороны просторного заднего сиденья. Показалась узкая ножка с изящной щиколоткой. Дежурный смотритель парковочной площадки с интересом наблюдал, как муаровая вечерняя туфелька на высоком каблуке коснулась асфальта. Затем показалась обладательница ножки. Вот это фигура! – отметил он про себя восхищенно.

Вышедший вслед за Никки Джулиан Арчер бросил грозный взгляд на зазевавшегося смотрителя. Тот мгновенно испарился. О чем она только думала, выбрав платье с таким разрезом? – забеспокоился Джулиан. Но как только Никки выпрямилась, разрез запахнулся. Она, вероятно, и не подозревает, как он выглядит при ходьбе, решил Арчер. По крайней мере – он перевел взгляд на более нейтральный предмет туалета – жакет весьма скромен. Арчер довольно улыбнулся, узнав изысканный стиль известного модельера.

Джулиан невольно залюбовался Никки. Для женщины, которая большую часть времени проводит в каске и рабочем комбинезоне, она выказывает более чем тонкий вкус, если забыть об этом чертовом разрезе на боку, подумал он, к тому же держится с такой естественной грацией.

– Никки? – Высокий женский голос прозвучал неуместно резко на фоне вежливо приглушенного гула собравшихся. Низенькая особа плотного сложения с копной мелких завитушек, уложенных на макушке словно птичье гнездо, помахала рукой, унизанной браслетами.

Джулиан бросил на Никки вопросительный взгляд, в недоумении наблюдая, как кроха, проявляя удивительную целеустремленность, словно ледокол рассекала толщу людской толпы, направляясь к месту, где стояли он и Никки.

– Никки, милочка, где ты себя схоронила? Мы не виделись целую вечность.

Никки, страдальчески закатив глаза, обреченно наклонилась, понимая, что ритуального поцелуя в щеку ей не избежать.

– Действительно, целую вечность, Беатриса, – согласилась Никки, – кажется, последний раз это было на свадьбе по поводу твоего четвертого замужества. Или пятого, я не ошиблась, милочка?

Беатриса немного смешалась, но ненадолго.

– Четвертого, дорогая. Пятого не было, – она откровенно уставилась на Арчера, – пока еще.

Джулиан вежливо улыбнулся, игнорируя бесцеремонный напор.

– Это твоя подруга, Никки?

– Нет, кузина, – коротко ответила та.

Джулиан наблюдал с интересом посетителя зоопарка, как фальшивая улыбка кузины начала было линять, но Никки смотрела на родственницу столь невинно, что та вновь приободрилась.

– Беатриса Дюмонт, Джулиан Арчер.

Никки подавила смешок, когда глазки Бет широко распахнулись при имени Арчер и в следующее мгновение засветились жадным блеском. Она едва кивнула, не глядя, в сторону супругов Бурк, знакомых Никки, когда та представила их.

– Беатриса, твой обожатель безуспешно пытается привлечь внимание. – Никки кивнула в сторону выразительно жестикулировавшего мужчины, стоявшего в противоположной стороне фойе. – Мы ни в коем случае не хотели бы задерживать тебя.

– Да-да. Но, Никки, ты ведь еще зайдешь ко мне, пока гостишь в городе? И приводи Джулиана, конечно.

– Конечно, – повторила за ней Никки, и Беатриса неохотно отчалила в направлении очередного поклонника.

Свет мигнул, возвещая о скором начале представления. Джулиан галантно предложил руку Лене Бурк. Никки с улыбкой приняла руку Джея. Их проводили в ложу. Свет погас, и оркестр заиграл увертюру.

Вечер развивался не так, как Никки рисовала себе это в мечтах, совершая набег на магазин модной одежды, услугами которого пользовались самые изысканные клиенты. Она бросила быстрый взгляд на Джулиана. Было бы неплохо сорвать с него эту маску рассеянного безразличия, решила она.

– Джулиан, помоги мне, пожалуйста, снять жакет. Здесь так душно.

– Конечно. – Арчер привстал, и Никки с вызывающей улыбкой повернулась к нему, расстегивая пуговицы на груди. Он снял жакет с ее плеч и… едва смог перевести дыхание.

Вот так скромница, черт побери!

– Тебе нравится, как я выгляжу?

– Это платье или маскарадный костюм соблазнительницы? – тихо спросил Джулиан, почти касаясь губами ее уха и вдыхая благоуханный запах теплой кожи. Никки выглядела так, словно сошла с обложки модного журнала, полуобнаженные холмики грудей слегка вздымались с каждым вздохом, приподнятые жестким корсетом. Воображение дорисовывало то, что было скрыто тонкой материей.

– Джулиан, ты мнешь мой жакет. – Никки как ни в чем не бывало взяла жакет из рук Арчера и разгладила смятую материю, садясь на свое место.

– Бесподобное платье, – заметила Лена Бурк, – с этой прической и золотым обручем на руке ты вылитая Клеопатра.

Клеопатра, с тоской в сердце подумал Джулиан, любовь Марка Антония к ней была обречена с самого начала.

Он попытался сосредоточиться на том, что происходило на сцене. Но спектакль и наполовину не привлекал его внимание так, как женщина, сидевшая впереди. Его руки помнили бархатистость ее кожи, когда он гладил ее спину, он мог представить, как густая волна волос падает ей на лицо, когда она медленно склоняется над ним, чтобы жадно прильнуть губами к его губам. Сегодняшним вечерним нарядом Никки подала ему откровенный знак. Опомнись! – одернул себя Джулиан. Он ведь уже дал мысленное обещание себе и Никки. И неважно, что она ничего не знает об этом. Больше никогда он не ляжет с нею в постель!

В памяти Джулиана всплыл последний эпизод их попытки любить друг друга. Никки так страстно желала отдать себя. Память о красоте пережитых с нею мгновений отдавалась в душе Джулиана ноющей болью. Затем случайное недоразумение, какой-то досадный промах с его стороны – и ее лицо исказил страх. Джулиан не мог забыть затравленность ее взгляда. Его мужской эгоизм будет и впредь ранить ее.

Нет, только не это! Он больше и пальцем не прикоснется к Никки, даже если это убьет его. И в то же время он не желал быть свободным от нее. Джулиан уже знал – он вечный пленник своей любви.

– Спасибо, Джулиан, за приятный вечер. Балет просто восхитителен. – Никки внимательно посмотрела в глаза Арчера. Он по-прежнему оставался замкнут, отгородившись от нее невидимой завесой.

Они попрощались с супругами Бурк, и Лена бросила на Никки прощальный понимающий взгляд. Миссис Бурк заблуждается, решила Никки. Сидя в машине по дороге в гостиницу, она еще раз попыталась осмыслить, что же происходит между нею и Джулианом, но, так и не придя ни к какому выводу, прижала пальцы к вискам, почувствовав вдруг пульсирующую боль.

Думаю, спектакль доставил тебе удовольствие. – Джулиан расслабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу воротничка.

«Я всегда получаю удовольствие от хорошего спектакля! – захотелось ей крикнуть что было сил. – Только объясни, пожалуйста, в чем смысл твоего лицедейства!»

Войдя в номер, Джулиан прошел по большому зеленому ковру к телефону, стоявшему на столике в стиле Людовика XIV. Вся остановка номера – тяжелые шторы, мебель, обтянутая бархатом, – показалась Никки безвкусной.

– Тебе что-нибудь заказать? – глядя на нее, спросил Джулиан и поднял трубку.

Никки открыто встретила его взгляд. Она могла бы умолять Джулиана объяснить, что происходит, как он мог так сильно измениться, ничем не напоминая человека, которому она хотела безоговорочно довериться. Но гордость говорила – нет. Ни за что на свете ей не хотелось бы омрачить эту, возможно, последнюю встречу. Несмотря ни на что, Джулиан оказал ей неоценимую услугу, сам того не подозревая. Он помог ей выйти из добровольной изоляции и вернуться в мир людей. Она будет вечно благодарна ему за это.

– Нет, Джулиан, я ничего не хочу.

Джулиана встревожила жесткая решимость ее юна.

– Николь!

Она молча повернулась и направилась к себе в комнату.

– Никки! – Руки Джулиана легли ей на плечи и заставили повернуться. Прости, сегодня я все делаю как-то не так. – Слова давались ему с трудом.

– А мне думается, ты прекрасно провел свою роль. В этой сцене ты как раз пытаешься объяснить, что наши отношения были небольшим приятным отступлением в…

– Отступлением? Да ты в своем уме?!

Джулиан с жадностью припал к ее губам. Никки пыталась сопротивляться, но руки сами собой обвили сильную шею, а тело потянулось к его телу.

Он взял ее лицо в руки, покрывая его поцелуями. Никки вся подалась вперед, желая большей близости. Он меня хочет! Он не равнодушен ко мне! Это озарение смыло недавние мучения и наполнило душу Никки светлой, бушующей, как весенняя гроза, радостью. Руки Джулиана ласкали ее шею, плечи, зажигая кровь, которая теплыми волнами растекалась по всему телу, рождая безумные желания.

Когда Джулиан коснулся ее бедер, Никки уже не помнила себя, ощущая только вкус его поцелуев. Но его руки вновь вернулись на талию, и он осторожно отстранился, потом нежно коснулся губами ее щек, опущенных век и со вздохом прислонился лбом к ее лбу.

– Сегодня мои желания вышли из-под контроля, – прошептал он, тяжело дыша.

– Мои тоже, – тихо ответила Никки.

Взгляд Джулиана скользнул к вырезу ее платья.

– Пусть так, но это не твоя вина.

Он вновь посмотрел ей в глаза. Сегодня «фиалки» были особенно темны, веки полуопущены под тяжестью длинных ресниц. Джулиан безошибочно чувствовал немой призыв Никки. Но он все еще помнил боль и замешательство в этих глазах и понимал, что не должен поддаться искушению. Он просто не имеет права причинить ей боль.

– Никки. – Последняя уступка слабости заставила его коснуться пальцами меховой оторочки жакета и нежной кожи на полуобнаженных холмиках грудей, затем рука опустилась. Волевое усилие ледяным холодом сковало черты его лица. – Вполне ли ты доверяешь мне, чтобы сделать то, о чем я попрошу?

– Да, – не колеблясь ответила она.

Джулиан чуть было вновь не поцеловал ее, но выпрямился с выражением муки в глазах.

– Тогда прошу тебя, иди в свою комнату и ложись спать.

Он нехотя отступил на шаг. Глаза Никки умоляли объяснить, что происходит.

– Нам необходимо поговорить. Но сейчас я не вполне готов к этому. Мы поговорим завтра, я обещаю.

Никки молча кивнула и в порыве невысказанных чувств поцеловала его в щеку.

– Я верю тебе, Джулиан.

Она повернулась и не оглядываясь направилась через холл в свою комнату.

Джулиан воспользовался поздним временем, чтобы сделать несколько международных звонков, затем в течение часа просмотрел бумаги, которые захватил из Хьюстона.

Сняв рубашку, он растер онемевшие мышцы шеи. Джулиан устал, но спать не хотелось. Не снимая брюк, он лег на диван и с наслаждением вытянул затекшие ноги.

Вдруг странный приглушенный звук, раздавшийся за стеной, отделявшей комнату Никки от его спальни, заставил Джулиана приподнять голову. Он прислушался, но все было тихо. Казалось, так просто подойти к ее двери и заглянуть внутрь, убедиться, что с нею все в порядке. Джулиан глубоко вздохнул. Нет. Если Никки уснула, не нужно ее беспокоить. А если она ее спит?

Джулиан улыбнулся в темноте, подумав, что поставил себя в комическую ситуацию. Затем, откинув голову на обтянутый бархатом валик, сосредоточился на пунктах последнего контракта.

Повторившийся звук из-за стены, на этот раз крик, заставил его сорваться с кровати и кинуться в комнату Никки.

Глава VII

Джулиан открыл дверь. Полоса света из холла легла на мечущуюся в рыданиях фигуру на кровати. Голос Никки взывал с ужасом:

– Уберите его с меня! О Боже! Да помогите же кто-нибудь! Уберите его с меня!

Когда Джулиан попытался обнять ее, она стала отталкивать его, в отчаянии колотя кулачками в грудь.

– Нет! Нет! Освободи меня! – Крик вылился в истерические рыдания.

– Никки, Никки, это я, Джулиан. Я не причиню тебе вреда. Ну же, Никки, просыпайся. – Он старался говорить спокойно, но голос прерывался от волнения.

Она отчаянно отталкивала его, глядя расширенными от ужаса, ничего не видящими глазами.

– Нет, Боб, нет! Я не могу! – Вдруг ее взгляд стал осмысленным, и Никки, рыдая, бросилась на грудь Джулиана.

Тот, прижав ее крепче к себе, стал убаюкивать, как ребенка.

– Это из-за той аварии, в которой погиб Боб. Пережитый кошмар продолжает возвращаться. Все произошло из-за меня. Я хотела продолжить учебу в университете – изучать искусство – и не могла понять, почему мое простое желание вызывало такую ярость с его стороны. Я попросила Боба ехать потише. Он так гнал машину! Я до смерти испугалась, но не показывала виду. На повороте он нажал на газ, и ремень безопасности чуть не перерезал меня пополам. Боб был пьян и совершенно потерял контроль над собой. Я умоляла его опомниться. О Боже, до сих пор вижу его искаженное лицо!

В конце концов я тоже потеряла терпение и закричала, что, если мы женаты, это не означает, что он мой хозяин, и что я хочу заниматься тем, что для меня естественно! А он ответил: «Ты моя жена!» Как будто это все, чем я могу быть. – Никки снова замолчала и впервые посмотрела на Джулиана потемневшими от страдания глазами. – Боб был совсем другим, когда мы начали встречаться. Он казался добрым, способным к сопереживанию. В то время умерла моя тетя, единственная родная душа с тех пор, как мне исполнилось шесть. Эта потеря больно ударила по мне. – Никки снова уткнулась лицом в грудь Джулиана словно маленький обиженный ребенок. Он обнял ее и крепко прижал к себе. – Она умерла, когда я училась в университете. Я осталась одна. Когда Боб вошел в мою жизнь, он заставил почувствовать, что я ему необходима. Он заменил мне семью, мой Прекрасный принц. Я думала, он даст мне все, чего оказалась лишена, – любовь, понимание, поддержку. Какое-то время так и было. Или мне это только чудилось, и я закрывала глаза на другую сторону его натуры – натуры деспотичного собственника.

Джулиану показалось, что Никки говорит сама с собой, пытаясь осмыслить причины того, что случилось позже.

– Я понимала, как сильно он пострадал, когда увечье положило конец его карьере. Старалась облегчить его горе, осталась дома с ним, пропустив семестр учебы. Но чем больше я делала для Боба, тем больше он требовал. Мне пришлось отстаивать свое право быть личностью. Нужно было с чего-то начать. Как раз в это время я получила предложение прослушать курс лекций в Париже.

Никки печально покачала головой, погрузившись в воспоминания. Она дословно смогла воспроизвести его отповедь:

– «Никуда ты не поедешь, если я так захочу! Я выбью из тебя эту блажь о Париже. А почему бы тебе для разнообразия не высунуть нос из-за своих мольбертов, чтобы поинтересоваться моими желаниями? Я люблю тебя! Я хочу, чтобы вечерами, возвращаясь с работы, я находил тебя дома! Да и в живописи ли дело? А может, дорогая, мысли об этом профессоре не дают тебе спать ночами?» Это было так несправедливо. А Боб ехал все быстрее и быстрее. Он убрал руку с руля, чтобы схватить мою, потому что я не смотрела на него! Он заорал, чтобы я отвечала, когда он спрашивает! И вдруг Боб побледнел и глянул на дорогу. О Господи! Когда я тоже посмотрела… – Глаза Никки наполнились ужасом, как будто она вновь наяву переживала случившееся. – Было слишком поздно тормозить! Боб пытался изо всех сил, но было слишком поздно! Не знаю, почему я пригнулась и закрыла лицо руками. Машина врезалась прямо в шлагбаум! Стекло разлетелось вдребезги. Мы падали… Казалось, это длилось вечность. Неожиданно в пробоину хлынула вода, фургон стал тонуть. Вода все прибывала, а Боб навалился на меня сверху. Я не могла высвободиться! И слышала, как он зовет меня! – Никки инстинктивно отшатнулась, оттолкнув Джулиана руками.

Но он снова прижал ее к себе.

– Никки! Все уже позади, все кончилось. Ты выбралась!

Она, все еще вздрагивая, постепенно успокоилась, когда смысл слов Джулиана дошел до ее сознания, и подняла залитое слезами лицо. С мукой в голосе, перевернувшей ему душу, Никки тихо сказала:

– Я выбралась. А Боб остался там. – Последние слова, казалось, подвели итог всей невысказанной боли, подтачивающей ее душу.

Джулиан продолжал сжимать Никки в объятиях, давая ей выплакаться. Теперь, когда он понял, какое огромное чувство вины беспричинно тяготило ее все это время, ему захотелось принять эту боль на себя. Он гладил Никки по голове, погружая пальцы в густые шелковистые пряди, заботливо вытирая слезы со щек.

Джулиан вдруг словно очнулся от забытья, он почувствовал, что в его руках прелестная женщина – мягкие спутанные волосы, упругая грудь, прижавшаяся к его бедру. Нежность смешалась в нем с радостью обладания и наплывом почти неукротимой страсти. Сейчас Никки принадлежала ему. И он сделает все, чтобы так было и впредь. Он позаботится, чтобы ничто и никогда не замутило взгляд ее фиалковых глаз такой безысходной болью.

Никки подняла голову и посмотрела на губы Джулиана, а затем в его глаза. Она не смогла понять сразу их выражение и отвернулась, немного сбитая с толку. Но мгновение спустя посмотрела снова и поняла глубину его сопереживания, сочувствия и желания обладать ею.

Тело Никки загорелось ответным желанием, которое она только недавно познала благодаря этому мужчине. Она должна слиться воедино с тем, чьи глаза и обжигали страстью, и успокаивали. Глубоко вздохнув, Никки обняла Джулиана и притянула к себе. Она приникла губами к ямочке на его шее, затем, охваченная безумным порывом, стала покрывать поцелуями его лицо и плечи.

Потрясенный, Джулиан склонился над Никки, нежно касавшейся губами его ключиц. В ее прикосновениях было какое-то особое благоговейное чувство. Она по доброй воле давала ему то, чего он ждал с таким нетерпением с того самого мгновения, когда впервые увидел ее. Все безумства, заполнившие душу Джулиана и сознательно подавляемые им, вдруг вырвались наружу.

– Никки, – страстно прошептал он. Она подняла голову и улыбнулась. Джулиан взглянул в ее счастливое лицо, и что-то больно сжалось в его груди, словно рвались наружу невыплаканные слезы. Он взял в ладони ее милое лицо и приник к губам, которые с готовностью раскрылись. Но это было не просто послушное подчинение. Никки с жаром ответила на его поцелуй, найдя языком его язык.

Джулиан взял ее за плечи и слегка отстранил от себя. Сердце Никки тревожно дрогнуло, но, увидев глаза Джулиана, она поняла, что ее не отвергли. Вся сила мужского желания сосредоточилась в этом взгляде. Неведомое прежде чувство торжествующей женственности захлестнуло сознание Никки. Она красива! Она желанна! В ее воле заставить этого бесподобного мужчину хотеть ее с такой откровенной страстью!

Джулиан восторженно смотрел на Никки, дивясь ее необычной красоте. Прекрасные глаза, не похожие ни на одни глаза на свете, молили о любви. Она хотела его так же сильно, как и он ее.

Со стоном он вновь заключил ее в объятия. Учащенное дыхание Джулиана щекотало ее ухо и бросало в дрожь. Она порывисто повернула к нему лицо, и их губы вновь слились в долгом поцелуе. Никки вложила в этот поцелуй всю силу своего желания. Ей хотелось раствориться в его теле и в то же время поглотить его всего без остатка.

Джулиан целовал Никки и не мог оторваться он ее сладостных губ. И чем охотнее она отвечала ему, тем требовательнее становился голос его страсти. Его руки блуждали по шелку ее ночной рубашки, лаская податливую спину. Она изгибалась и ежилась словно от щекотки. Ее движения довели Джулиана до вершины вожделения, он сгорал от желания войти в нее.

Внезапно Джулиан поднялся и поставил Никки на ноги, прижав еще крепче к себе ее разгоряченное тело. Мысль разрушить этот контакт казалась невозможной.

Никки вся затрепетала, почувствовав животом его возбужденную плоть. Она провела руками по спине и бедрам Джулиана, лаская сильные рельефные мускулы и плотные ягодицы, чувствуя, что пульс их страсти бьется в унисон.

Джулиан слегка отстранился, понимая, что еще немного – и он потеряет контроль над собой.

– Николь… – он с трудом перевел дыхание, – мы должны остановиться. Ты не отдаешь себе отчета, что делаешь со мной.

– Я не ребенок, Джулиан, я все понимаю. – Ее голос охрип от волнения. – Я безумно хочу тебя.

– Никки… я не лягу с тобой в постель.

– Доверяешь ли ты мне настолько, чтобы сделать то, о чем я прошу? – Джулиан понял, что попался в свою же ловушку. Он молча кивнул, глядя в бездонную пропасть фиалковых глаз. – Тогда люби меня, Джулиан. Это то, чего я хочу больше всего на свете.

Он вздохнул, ища ответа на свои вопросы в ее глазах, и нашел его. Пал последний бастион сопротивления. Джулиан притянул к себе ее послушное тело и почувствовал в его податливости желание и готовность.

Никки пристально наблюдала за сменой выражений на его лице. Она не ждала, что Джулиан останется с нею навсегда: он был другой породы. Но в душе Никки таилась уверенность, что она поступает правильно. Сколько времени она провела в одиночестве, потому что позволила чувству вины и страха лишить свою жизнь естественных красок? Джулиан пробился к ее душе и вернул способность ощущать жизнь во всем ее разнообразии. Она безоглядно доверяла ему и жаждала разделить с ним сокровенное чувство, кинувшее их навстречу друг другу.

Никки провела кончиками пальцев по темным колечкам волос на груди Джулиана и ощутила, как забилось его сердце.

Она слегка вздрогнула, когда его руки легли на ее плечи и осторожно спустили бретельки ночной рубашки. Воздушная паутинка кружев, задержавшись на выпуклостях высоких грудей, скользнула вниз.

Джулиан ласкал глазами безупречное тело Никки, она же стояла перед ним спокойно и прямо, купаясь в его восхищенном взгляде. Никки затаила дыхание, когда рука Джулиана медленно поднялась и на секунду задержалась в сантиметре от ее обнаженной кожи. В это краткое мгновение она почувствовала проникающее тепло, исходившее от его пальцев, мучительно дразнивших своей близостью. Когда Джулиан наконец коснулся ее, прочертив указательным пальцем округлую линию под одной грудью, затем под другой, жар охватил ее тело, постепенно сосредоточившись в местах касания и ниже, между гладкими шелковистыми бедрами. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного.