Текст книги "Истинные цвета"

Автор книги: Дикси Дюбуа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

В этот момент Джулиан вдруг осознал, что Никки не сделала ни одного движения по собственной инициативе. Она ни разу не протянула руку, чтобы дотронуться до него, ни разу не поцеловала сама, а только отвечала на поцелуи. Руки Джулиана продолжали раздевать Никки, но чувства его пришли в смятение. Он как бы заново посмотрел ей в лицо: на нем не было страха, только что-то вроде легкого изумления. Но в следующее мгновение она закрыла глаза и, выгнув спину, всем телом подалась ему навстречу. Джулиан гладил ее обнаженные плечи и полные упругие груди.

Руки Никки по-прежнему бездействовали, они безвольно вытянулись вдоль тела, и только пальцы судорожно сжимались и разжимались в ответ на его ласки.

Возможно, она просто стеснялась его, своего нового любовника. Ведь он почти ничего не знал о ней. Джулиану вспомнился разговор на платформе между Никки и ее служащим. Тот упрекал ее в абсурдной верности покойному мужу. Неужели возможно, чтобы он был первым мужчиной в ее жизни после смерти Боба? Первым за последние пять лет?

Эта мысль подействовала отрезвляюще, накал страсти немного ослаб. Джулиан убрал руки с плеч Никки.

Она лежала неподвижно, ожидая возврата волшебного наслаждения от его прикосновений. Но пауза затянулась, и Никки открыла глаза. Джулиан сидел рядом. Его глаза, все еще темные от неостывшей страсти, внимательно всматривались в ее лицо. Легкая морщинка сомнения залегла между темных бровей. Неужели она каким-то образом оттолкнула его? Никки хотела знать это. Неведение было мучительно. Джулиан так явно наслаждался тем, что происходило между ними, – она это ясно почувствовала, когда легла на него сверху. Что же могло остановить его?

Джулиан увидел в широко распахнутых глазах Никки немой вопрос, почти мольбу. Она хотела его, нет сомнения. Он нежно провел пальцами по ее подбородку, темным стрелкам бровей, вдоль небезупречного носа. Наградой была робкая улыбка. Ему ужасно нравилось, когда она так улыбалась. Он коснулся губ Никки, они раскрылись, и ее дыхание щекотало его ладонь. Джулиан почувствовал, что желание вновь вернулось.

Как этой полуженщине-полудевочке удавалось высекать из него такие искры, не шевельнув и мизинцем? Близость куда более блестящих женщин не раз оставляла его безразличным. Джулиан тряхнул головой, отбрасывая ненужные воспоминания. Все это не имело значения, во всяком случае, сейчас.

Он наклонил голову и покрыл поцелуями ее шею, подбородок и маленькую розовую мочку уха, убрав мягкую каштановую прядь, упавшую на лицо Никки. Она откинула голову на подушки, подставляя лицо его поцелуям. Руки Джулиана спустили тонкие бретельки лифчика, и грудь обнажилась полностью.

Губы Джулиана блуждали по обнаженным плечам Никки, медленно спускаясь все ниже, пока не отыскали два розовых выпуклых соска. Он слегка прикусил каждый и медленно провел по ним языком, наслаждаясь вкусом этой божественной плоти. Когда наконец он приподнял голову и посмотрел на Никки, на ее коже остались метины от его любовных укусов. Она же ничего не замечала, погрузившись в мир чувственных наслаждений. Каждое прикосновение рождало в ней пламенный вихрь, растекавшийся по телу жаркой волной и концентрировавшийся глубоко в паху, вызывая томительное пульсирующее ощущение.

Джулиан вновь опустил голову, лаская языком нежную кожу вокруг возбужденных сосков, напоминавших плотные розовые бутоны. Тело Никки страстно извивалось, бессознательно устремляясь навстречу его ненасытным губам. Он сильнее прижал ее к кровати, разведя ее руки в стороны, и стал нежно сосать ее грудь, покусывая набухшие соски. Никки, откинув голову, издала глубокий стон. Ее страстная реакция рождала новые желания в теле Джулиана.

Он лег на бок и притянул Никки к себе. Так они лежали, глядя друг на друга. Джулиан осторожно провел ладонью по длинной стройной ноге, потом выше, пол юбкой. Он гладил обнаженную кожу между ее бедрами, там, где кончалась тонкая паутинка чулок, затем обнял ее и прижал к себе так крепко, что почувствовал, как распластались ее упругие груди. Ему захотелось почувствовать их теплую нежную плоть своей обнаженной кожей. Но руки Никки крепко обвивали его талию. Она погрузилась в мир ощущений, рожденных его любящими руками, и казалось, не осознавала, где находится и с кем.

Джулиан изнемогал от желания почувствовать на себе ее ласкающие прикосновения, ощутить, как дрожит ее тело, жаждущее его наготы. Он взял руку Никки и положил себе на грудь, туда, где в разрезе распахнутого ворота виднелись завитки темных волос. Никки вдруг, словно очнувшись, широко распахнула глаза.

– Раздень меня, – прошептал Джулиан. Эта просьба прозвучала как требование из-за страсти, которую он вложил в нее.

Никки не шелохнулась. В ее взгляде таилась какая-то странная застенчивость и еще что-то, чего Джулиан не мог понять. Она убрала руку с его груди. Ее нерешительность привела Джулиана в полное отчаяние. Возбуждение достигло предела. Он хотел эту женщину с такой необъяснимой силой, но ее застенчивость озадачила его. Почему она лежит так безучастно, когда очевидно, что она чувствует то же, что и он?

Джулиан коснулся пальцами ее встревоженного лица, нежно разгладив набежавшие на лоб морщинки.

– Никки, ты прекрасна. Мне хочется доставить тебе удовольствие, но я не понимаю тебя. Может, я слишком тороплю события?

Встревоженный взгляд немного прояснился. Никки облизала копчиком языка пересохшие губы. Она покачала головой в знак отрицания и опустила глаза.

– Тогда прошу тебя, Никки, дотронься до меня. – Он притянул ее к себе так, чтобы она чувствовала, как он возбужден.

Она оставалась безучастной. Джулиан почувствовал, как напряглось ее тело.

– Никки, мне не хочется навязывать тебе свое желание! Я хочу, чтобы мы были равноценными партнерами и делали это вместе, не спеша. И чтобы мы оба не могли насытиться друг другом. – Голос Джулиана звучал обольстительно.

– Я… я не могу, – еле слышно прошептала Никки.

– Конечно можешь. Ты же не фригидна. Ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя.

До сознания Никки дошло только одно слово – фригидная. Так называл ее Боб, причиняя ей этим страдание. И вот снова то же самое. Она ни на что не годится. Состояние блаженства покидало ее тело – так вода уходит в песок. Осталась только леденящая душу пустота.

Никки попыталась оттолкнуть Джулиана, но он еще крепче прижал ее к себе.

– Черт побери, Никки! В чем дело? Я хочу знать, что я сделал не так?

– Помнится, ты сказал, что меня видно насквозь.

– Я только сказал, что ты не умеешь врать. – Свободной рукой он взял ее лицо за подбородок и приподнял, чтобы заглянуть в потемневшие от муки глаза. – Могу поклясться, что ты отвечала на мои ласки, Никки, ты далеко не холодная женщина. Но тогда почему ты не хочешь дотронуться до меня?

Никки поморщилась, как от боли, и яростно вырвалась из его объятий. В следующее мгновение она уже соскочила с кровати, поправляя одежду. Джулиан не успел удержать ее.

– Почему бы тебе не сказать прямо, чего ты хочешь от меня? Здесь ты большой специалист.

– Специалист? – Джулиана словно окатили холодной водой.

– Ты знаешь, о чем я. Игры такого рода тебе не в новинку, или я не права?

Джулиан сидел как громом пораженный. Его лицо потемнело от гнева.

– Черт побери, я тебя не понимаю!

– Не вынуждай меня называть вещи своими именами. – Никки стояла перед ним, дрожа от гнева, крепко прижав руки к груди, – жест, которым она прочно отгораживалась от него. – Если ты наконец скажешь, чего хочешь, мы покончим с этим. Ты хозяин, так скажи, как далеко я должна зайти, чтобы сохранить наш контракт. Тогда я прикину, не слишком ли высока цена.

– Ты обвиняешь меня в сексуальном домогательстве?

– Если тебе так больше нравится, то да.

Ее дрожащий от волнения голос просто взбесил Джулиана. Он грубо схватил ее за руку и рывком кинул обратно на сломанную кровать.

– А если и так, похоже, ты не против? – Он буквально впился в губы Никки. Этот насильственный поцелуй предполагал, что она начнет сопротивляться. Но Никки сковал страх, и она лежала неподвижно.

Джулиан продолжал неистово целовать ее, пока не осознал, что Никки не пытается вырваться, как он ожидал. Он приподнялся, глядя в побелевшее от ужаса лицо, и почувствовал, как по телу Никки пробежала дрожь.

Неожиданное чувство отвращения к себе остудило гнев Джулиана. Как бы она его ни провоцировала, он не имел права так обойтись с ней.

Джулиан вскочил с кровати. Никки осталась лежать. Ее одежда была в беспорядке, волосы разметались по подушке. У нее дрожали губы, а глаза оставались плотно закрытыми.

Джулиан посмотрел на нее и покачал головой.

Когда Никки снова открыла глаза, дверь за ним уже закрылась.

Глава IV

На следующий день после обеда Никки громко постучала в дверь мадам Дезотель. Ожидая, когда хозяйка откроет дверь, она невольно залюбовалась садом. Нарциссы и тюльпаны качали венчиками лепестков, потревоженные легким весенним ветерком, а в цветочных ящичках у окон переливались на солнце бархатистые лепестки анютиных глазок. Над цветами кружили пчелы, и их мерное жужжание вливалось в голоса пары пересмешников, скрытых густой листвой старого поросшего мхом дуба.

Никки снова постучала. Старая хозяйка была глуховата. Через минуту послышались шаги, и пронзительный голос прокричал:

– Иду, иду. – И обращаясь к кошке: – Нет, Миньон, сейчас ты не пойдешь гулять… Здравствуйте, Никки, – сказала мадам Дезотель с характерным легким акцентом. – Что-нибудь случилось? – добавила она по-французски.

– Нет, ничего, – ответила Никки тоже по-французски. И в самом деле, что, собственно, произошло? – Я хотела одолжить молоток, если он у вас есть. У меня сломалась кровать.

Мадам Дезотель оживилась, а ее неизменная улыбка стала еще шире.

– Дорогая, вам не нужен этот молоток. – Она взяла Никки под руку и почти силой затащила в дом.

– Простите?.. – Никки показалось, что ее неправильно поняли.

– Этот приятный молодой человек уже починил кровать. – Мадам Дезотель откровенно радовалась возможности сообщить Никки эту новость.

– Приятный молодой человек?.. – У Никки опустились руки.

– Ну да. Он сказал, что сломал ее и пришел исправить свой промах. Я сама впустила его, когда вас не было. Мы выпили по чашечке кофе, – продолжала невинно щебетать мадам Дезотель, – и мило поболтали. – Она по-свойски обняла Никки за талию и увлекла на кухню.

Уж кто-то, а мадам Дезотель умеет поболтать, с досадой подумала Никки. Она ужаснулась, представив, что могла наговорить старая женщина. И черт бы побрал Джулиана Арчера! Что ему нужно здесь в ее отсутствие?

– А он настоящий красавчик, – кинула приманку мадам Дезотель, но Никки проигнорировала ее. – Высокий такой и видно, что хорошо воспитан.

– М-м-да… – неопределенно промычала Никки. Уж если Арчер подвергся пристрастному допросу, то, несомненно, теперь хозяйка знала о нем не меньше, чем сама Никки.

Позже, открыв дверь квартиры, она с тревогой оглядела комнату и сразу почувствовала дивный аромат. Дюжина чайных роз красовалась в ее любимой вазе от Тиффани. Среди листвы белела маленькая карточка.

«Ты все еще должна мне ужин, – прочла она короткое послание. – Я заеду за тобой в среду около половины восьмого. Надеюсь, ты снова будешь в чем-нибудь шелковом».

С первой минуты их встречи у Никки возникло смутное ощущение, что этот человек осложнит ее жизнь. Теперь она нисколько в этом не сомневалась.

– Ну и денек! – Никки привычным движением подняла тяжелую копну волос.

Она прошла через заваленное бумагами помещение к окну, где работал кондиционер.

– Джина, папаша Коломб заходил сегодня?

Джина Мокс, работавшая неполную неделю и отвечавшая за бухгалтерский учет, печатала какой-то документ.

– Я как раз хотела поговорить с тобой об этом, Никки. Он все реже и реже заглядывает сюда. Жозеф Баскомб из «Тернер продакшн» уже три раза звонил, чтобы поговорить с ним. Ты же знаешь, я могу решать с клиентами только второстепенные вопросы. Невозможно весь день просить Баскомба перезвонить еще раз.

– Знаю, Джина. – Никки устало вздохнула. – Я пыталась обсудить это с папашей, но он не позволяет мне найти замену для работы на платформе и продолжает сам вести дела с клиентами. Легче убедить его выдернуть все зубы, чем позволить мне помочь в офисе. – Иногда Никки казалось, что старик сомневается в ее деловых качествах.

– Послушай, – Джина вывела ее из задумчивости, – слухи об этом деле с Арчером уже разлетелись. Клиенты телефон оборвали: хотят знать, не замешаны ли мы в афере. Поговаривают, что Арчер намерен всех уволить. Это правда, Никки?

Что она могла сказать? Что Арчер хотел разделаться с фирмой, пока она не уладила с ним это дело? Образ Джулиана непрошено возник в памяти, и Никки сердито отмахнулась от него.

– Договор об аренде остается в силе. Думаю, нашей фирме не грозит потеря контракта.

– Вчера я заговорила об этом с папашей Коломбом, но он повел себя так, как будто впервые об этом слышит. Правда, мне показалось, что его что-то беспокоит. Он очень расстроился, когда я сказала, что ты забрала домой отчеты и собираешься внимательно их просмотреть. Старик так разбушевался, что я стала беспокоиться за его сердце. Это грозило еще одним инфарктом. – Джина смущенно посмотрела на Никки.

– Все в порядке, Джина. Я поговорю с ним.

Полчаса спустя, когда Никки сидела за рабочим столом, пытаясь сосредоточиться на каких-то бумагах, зазвонил телефон.

– Слушаю, Джина.

– Никки! – Голос секретарши звучал взволнованно. – Тебе звонят. Это Джулиан Арчер!

– Так в чем дело? Нас накрыла налоговая полиция? – проворчала Никки, но не могла отрицать, что ее сердце екнуло от волнения.

– Николь Дюваль Коломб, ты законченная идиотка, – сказала Никки своему отражению в зеркале, снимая с волос последние бигуди. – Ведь тебе даже не нравится этот мужчина. Почему ты позволяешь ему уговорить себя пойти на этот ужин? Опять все сначала?

Никки провела по волосам щеткой, и они рассыпались по плечам густыми локонами. Одну сторону она зачесала наверх и заколола блестящим гребнем. Придирчиво осмотрев себя в зеркале, Никки осталась довольна результатом.

Когда несколькими минутами позже прозвенел звонок, Никки поспешила открыть дверь. Она не пренебрегла советом, который Арчер изложил в карточке, присланной с букетом роз. Никки чувствовала себя неотразимой в светло-голубом платье с широкими рукавами, ниспадавшими свободными складками, и глубоким вырезом на груди.

– Здравствуй. – В черном смокинге Джулиан выглядел весьма элегантно. Никки почувствовала слегка терпкий запах дорогого одеколона, и ей вдруг захотелось вдохнуть его поглубже.

Пройдя в комнату, Джулиан протянул ей ирис и улыбнулся, когда она взяла его. Он не ошибся в выборе. Цвет лепестков хрупкого цветка очень шел к фиалковым глазам Никки. Джулиан окинул ее с головы до ног одобрительным взором.

– Ты готова?

Вопрос показался Никки двусмысленным, однако она решила отбросить мнительность и кивнула:

– Только возьму сумочку.

– Лучше накинь что-нибудь. Позднее станет прохладно, – крикнул ей вслед Джулиан, и Никки еще раз подумала, что не уверена в однозначности его замечания.

Усаживая Никки в машину, Джулиан не удивился, заметив, что занавеска на кухонном окне мадам Дезотель поспешно опустилась. Он усмехнулся. Когда он зашел утром, чтобы починить кровать, очаровательная пожилая дама выкачала из него информацию подобно мощному насосу. На двери этого дома следовало бы повесить табличку: «Осторожно: здесь живет сваха», подумал Джулиан, садясь за руль.

– Могу я поинтересоваться, куда мы направляемся? – спросила Никки.

– Как я уже сказал по телефону, это сюрприз, – ответил он, одарив ее одной из своих несносных ухмылок.

Джулиан вел роскошный седан, ловко сворачивая с одной улицы на другую. Он все еще улыбался, позволяя Никки хранить молчание, говорившее красноречивее всяких слов о том, как она чувствует себя в его компании.

Вдруг улыбка сошла с его губ, и глубокая морщина залегла между нахмуренными бровями – Джулиан вспомнил, сколько раз ошибался в своих выводах об этой женщине.

Мир ее души напоминал картину, которую он взял тем вечером. Это было небольшое полотно, висевшее немного в стороне от общего ряда. Джулиан сразу же обратил на него внимание, как только вошел в гостиную. На первый взгляд – простой сюжет на тему охоты, но что-то заставило его взглянуть на полотно еще раз, пристальнее.

– Николь, моему поведению прошлым вечером нет оправдания. Я полная скотина. Но ты меня спровоцировала. Сам не знаю, как это тебе удается, но я уже не впервые иду у тебя на поводу.

– И не впервые ведешь себя как скотина.

Джулиан бросил на нее внимательный взгляд.

– Я же извинился.

– Нет, – возразила Никки, – ты назвал себя скотиной, и я согласилась. До сих пор не могу понять, как я поддалась на этот шантаж и снова куда-то еду с тобой.

На это Арчер ничего не ответил. Какое-то время он молча вел машину, пока не припарковался у реки. Они уехали недалеко. Джулиан задумался, но ненадолго. Он снова улыбнулся Никки.

– А ты ведь не часто пудришь мужчинам мозги?

– Позволь… – начала было Никки, но Арчер уже вышел из машины.

– Ты абсолютно права. До сих пор игра шла по моим правилам, – он помог ей выйти, – поэтому сейчас все будет наоборот.

– О чем ты? – подозрительно спросила Никки.

– Все очень просто. Что бы ни происходило между нами, это твой выбор. – Обволакивающий взгляд Джулиана медленно скользил по ее лицу, пока не остановился на губах, откровенно напоминая, что именно произошло между ними.

– Что бы ни происходило? – Никки нервно поежилась, удивляясь, почему ее голос вдруг зазвучал так глухо.

– Вот именно. Я готов, горю желанием и весь в твоем распоряжении. Но с этого момента и впредь отказываюсь от проявления любой инициативы, исключение может составить только дружеское рукопожатие. Ты сама пишешь этот сценарий… если только не боишься.

– Чего именно?

– Осознания того, что ты здесь не потому, что я тебя вынудил, а потому, что ты сама этого хочешь.

Никки открыла рот, чтобы возразить, но слова предательски не шли на ум. И прежде чем она нашлась что сказать, Джулиан уже подхватил ее под руку и куда-то повел.

– Надеюсь, ты проголодалась. Поспешим, уже время отплытия.

– Отплытия?

– Ты не ослышалась.

До Никки вдруг дошло, что они прямиком направляются не к ближайшему ресторану, а к доку, где стоял пароход в старинном стиле. Стюард провел их к столику.

– В нашем распоряжении целый пароход, Джулиан? – чуть позже спросила повеселевшая Никки. Она только что закончила ужин из самых изысканных блюд, приправленных неотразимым обаянием Арчера.

– Идея показалась недурной. Это единственный вечер на неделе, когда я смог выбраться. «Королева Вермильона» обычно не плавает по средам, и меня это как раз устраивало. Не хотелось делить твое общество с группой шумных туристов.

– Итак, ты нанял пароход и организовал все для ужина. В последнее время ты тратишь слишком много денег на судоходные средства. Пытаешься поразить меня своим состоянием?

– Хочешь сказать, что это не сработает?

Никки улыбнулась в ответ. Когда-нибудь он еще услышит фамилию Дюваль среди известных банковских имен в Новом Орлеане. Что-что, а деньги никогда не являлись проблемой в ее жизни. Никки никогда не отождествляла их со счастьем. Она вспомнила о деньгах, которые отец до сих пор присылал каждый месяц, хотя ей уже минуло двадцать шесть. Видимо, таким образом он успокаивал свою совесть, так как Никки не виделась с ним с пятилетнего возраста.

Нет, деньги Арчера не могли соблазнить Никки. Она не верила и тому, что деньги главное для Арчера. Он просто любил принимать вызов и бороться.

Никки отодвинула десерт, аккуратно промокнула губы салфеткой и посмотрела в сторону берега: из-за высоких крон кипарисов поднималась полная луна. Ее диск оставлял серебристый след на воде. Из салона долетала музыка, и Никки стала тихо напевать известную романтическую балладу.

– Хорошая музыка, – сказала она.

Никки уже забыла, когда танцевала последний раз. И теперь ей больше всего на свете хотелось, чтобы мужчина, сидевший напротив, пригласил ее на танец. Но «ты сама пишешь этот сценарий», вспомнила она и поняла, что Арчер не пригласит ее.

– Хочешь потанцевать? – спросила она Джулиана со смехом.

– Я думал, что никогда не услышу это от тебя. – Он сверкнул в полумраке белозубой улыбкой.

Когда его рука коснулась ее спины, Никки закрыла глаза, отдавшись музыке и ощущению этого прикосновения.

Какое-то время они танцевали молча. Темп музыки постепенно нарастал. Никки почувствовала, как Джулиан все крепче прижимает ее к себе. Слившись в единое целое, они следовали за музыкой, вычерчивая на палубе сложные танцевальные па. Когда прозвучали последние такты баллады и музыканты отложили инструменты, Джулиан не спешил разжать объятия. Никки подняла голову и посмотрела в его лицо, затененное сумраком ночи. Она немного запыхалась от быстрого темпа музыки, а может быть, и не только от этого…

– Музыканты должны отдыхать время от времени, – с сожалением сказал Джулиан.

– Да, понимаю, – ответила Никки.

Он задержал ее в своих объятиях еще мгновение.

– На реке так красиво ночью, – сказала она. – Днем заметно, что вода илистая и мутная, к тому же отвратительная на вкус – однажды я чуть не утонула здесь.

Рука Джулиана крепче сжала ее талию.

– Видимо, я ошибся в выборе места.

– Нет-нет. Здесь чудесно. Я даже не понимаю толком, почему заговорила об этом. Это случилось так давно и намного ниже по течению. Я пересекаю это место столько раз за день, что уже почти не вспоминаю о случившемся. – Но Никки чувствовала, что сглупила, упомянув о давней аварии. Она не хотела докучать Джулиану своими ночными кошмарами.

Он осторожно прикоснулся губами к ее лбу.

– Это за то, что не утонула.

– Спасибо, – ответила Никки.

– Хочешь немного коньяку? – спросил Джулиан, убирая руки с ее талии.

– Нет, лучше кофе.

Он усадил ее за стол и отдал распоряжение официанту. Вскоре она уже весело смеялась над рассказами Джулиана о его детстве. Никки тоже вспомнила пару забавных эпизодов. Правда, Джулиан несколько скептически отнесся к ее заверениям о том, что она никогда в жизни не попадала в переделки.

– Насколько я помню, мои джинсы никогда не были вытертыми, – засмеялась Никки.

– И что же такая примерная девочка делает на нефтяной платформе с каской на голове?

Никки опустила глаза и уставилась на остатки кофе в чашке.

– Думаю, согласно правилам безопасности компании «Арчер ойл» требуется одна примерная девочка.

– Никки, почему ты так ведешь себя?

– Как?

– Всякий раз, когда разговор заходит о чем-то личном, ты замыкаешься в себе.

– Ну… просто я такой скрытный человек. Еще не очень хорошо тебя знаю. – Щеки Никки залились румянцем, когда она вспомнила, как близко они знакомы в действительности. По глазам Джулиана она сразу же поняла, что он подумал о том же.

– Я пытаюсь исправить ситуацию. – Джулиан взял ее кисть и стал рассматривать длинные пальцы с коротко остриженными ухоженными ногтями.

Так куда лучше, чем модные ныне когти в дюйм длиной, подумал он, и к тому же это такие талантливые руки.

– Мой муж потерял интерес к учебе в университете, после того как получил травму, положившую конец его футбольной карьере. – Никки, повинуясь инстинкту самосохранения, убрала руку. – Когда Боб поправился, он стал работать на фирме. Примерно в это же время доктор посоветовал моему свекру уменьшить нагрузки. Так все сложилось одно к одному. Или сложилось бы… Боб погиб в той нелепой катастрофе… После этого, полагаю, как и ты, я просто унаследовала дело.

– Именно тогда ты и забросила живопись? Когда погиб твой муж?

Джулиан наблюдал за руками Никки она сцепила их и спрятала под стол, но его взгляд встретила открыто.

– Я никогда не бросала живопись. Это она оставила меня. Долгое время после аварии мне хватало других дел. Затем, когда я вернулась к холсту и краскам, оказалось, что они уже не подвластны мне.

Джулиан взял ее руку и стал тихонько поглаживать.

– Знаешь, по-моему, играют неплохую мелодию, – сказал он минуту спустя.

Никки заставила себя улыбнуться.

– Ты ведь обещал не проявлять инициативы, уже забыл?

Глаза Джулиана озорно блеснули:

– Как ты можешь так думать, взяв с меня слово?

Он помог Никки выйти из-за стола, и она тут же очутилась в его объятиях. Какое-то время она просто радовалась возможности танцевать с ним, чувствовать его сильные руки. Это походило на временное выпадение из времени в мир сказочных фантазий.

– Никки?

Она подняла голову и посмотрела ему в лицо, такое прекрасное в лунном свете, отраженном от воды. Глаза Джулиана казались совсем прозрачными и серебристыми, как лунная дорожка. Нет, подумала она, для фантазии все слишком реально. К тому же сказки не сбываются.

– Что это за божественный запах? – спросил Джулиан.

Никки глубоко втянула воздух, всматриваясь в темный, поросший лесом берег.

– Это дикая жимолость. Местами она буквально все заполонила. – Она снова сделала глубокий вдох.

Когда Никки отвернула голову, вырез ее платья раскрылся чуть больше, обнажив часть груди. Джулиан не мог не вспомнить, как она выглядела, когда он расстегнул ее лифчик, как нежна была ее кожа под его пальцами, вкус сосков во рту. Он почувствовал, что Никки сразу же напряглась, ощутив его возбуждение.

– Никки, неужели это чувствую только я? – заговорил Джулиан с неожиданным для себя волнением. – Неужели воспоминания о той ночи вызывают у тебя только отвращение к близости со мной?

Никки взглянула на него, широко раскрыв глаза от удивления.

– Нет-нет, не то!

– Тогда что?

– Мне не следовало затевать этот разговор, – торопливо заговорила она. – Я… растерялась. Нет, не то. Ты смутил меня. Со мной этого давно уже не происходило. Боб был единственным мужчиной в моей жизни, ну вот… я…

Джулиан отвернулся, стукнув в сердцах ладонью о перила. Слова Никки лишний раз подтвердили то, о чем он уже смутно догадывался, и это странным образом рассердило его.

– Итак, после смерти мужа ты отказываешься от живописи и… от всего остального… Должно быть, это действительно был мужчина твоей жизни, если до сих пор ты хранишь верность его памяти.

Джулиан сам не понимал, чего ожидал от Никки, говоря это. Всего, что угодно, только не такого странного смеха, от которого хотелось скрипеть зубами.

– Что это значит, черт побери! – Он грубо схватил ее за плечи и притянул к себе. Она откинула голову на его плечо. Смех резко оборвался. Никки молчала. – Объясни мне наконец, что…

– Смешного? – со вздохом перебила она его. – Да все. Все от начала до конца. Пытаюсь объяснить. Мое замужество оказалось, мягко выражаясь, неудачным.

Период ухаживания, вспомнила она про себя, был действительно прекрасен. Боб заставил ее поверить, что она ему необходима. Но очень скоро его утрированное чувство собственника парализовало и обезличило ее жизнь.

Никки повернулась к Джулиану и заглянула в его смуглое лицо – оно, как обычно, непроницаемо, но взгляд сочувствующий. Он ждал, что она скажет дальше.

– Это был полный провал, – нервно заговорила Никки, прижав руки к груди, – настолько, что мне уже никогда не хотелось сделать другую попытку. Когда мы начали встречаться, во мне ожило желание… но позже, уже будучи его женой, я решила, что отношусь к разряду тех женщин, которые ничего не чувствуют. У меня ничего не получалось. Когда ты попросил меня прикоснуться к тебе, ответить на то, что ты давал мне, я просто оцепенела и не могла двинуться с места. Просто не могла. Я чувствовала себя ничтожеством и вела себя как полное ничтожество. Удивляюсь, как ты не почувствовал ко мне отвращения.

Джулиана потрясло выражение ее глаз, полных сомнения и боли. Он нежно погладил ее руки, чуть дольше задержавшись на напряженных плечах.

– Никки, сознаешь ты это или нет, но ты очень чувственная женщина. В тебе бушуют страсти. Обстоятельства или что-то еще заставили тебя заглушить истинные чувства, изменить своей природе. Но придет час, и ты вернешься к себе самой.

Джулиан оперся спиной о высокие перила, и Никки оказалась в ловушке, зажатая между его длинными ногами. Он осторожно убрал челку с ее высокого чистого лба. Этот невинный жест пробудил в теле Никки целую гамму ощущений.

– Ты очень интересуешь меня в том смысле, в котором мужчина интересуется женщиной. Ты слишком привлекательная, чтобы я мог не заметить этого. Но я не в том возрасте, чтобы удовлетвориться только сексуальной стороной отношений. Никки, ты интересуешь меня гораздо больше, ты интересуешь меня как личность. Прошлое позади. Там мы ничего не можем изменить. Но что касается будущего, запомни: все, что возникает между нами, полностью в твоей власти. Например, если бы тебе захотелось поцеловать меня прямо сейчас, следовало бы сделать это.

Она встала на цыпочки, поощряемая руками Джулиана, обхватившими ее тонкую талию, и несмело коснулась губами его губ.

– Хорошо, моя девочка, – пробормотал он, крепче прижимая ее к себе и страстно целуя в ответ, еще и еще.

Никки потеряла ощущение места и времени. Она с восторгом ощущала, как бешено колотится его сердце, тесно прижатое к ее груди. Бессознательно она обвила его шею руками. Язык Джулиана вновь ласкал ее рот. Возбуждение нарастало, не оставляя места мыслям.

Джулиан чувствовал, что тело Никки жаждет более интимных ласк. И его тело тоже. Но он старался делать только то, в чем она проявляла себя активно. Он прижимал ее к себе, лаская рукой ее затылок, погружая пальцы в роскошную гриву душистых волос. Джулиану хотелось сжать ее изо всех сил, так, чтобы она чувствовала его возбужденную плоть, так, чтобы она поняла наконец, какая ей дана власть над ним. Он умирал от желания обнажить ее груди и представлял, как они будут прекрасны в лунном свете.

Наконец, глухо застонав, Джулиан оторвался от ее губ. Никки, потрясенная, смотрела в его лицо с потемневшими от желания и ставшими еще глубже глазами. Не говоря ни слова, он взял ее за плечи и прислонился лбом к ее разгоряченному лбу. Каждый мускул его сильного тела напрягся до предела. Она слышала, как его учащенное дыхание постепенно приходит в норму, то же самое происходило и с ней. Но Никки все еще была не уверена в себе и боялась испытывать терпение Джулиана. Неужели он серьезно имел в виду то, о чем сказал раньше?

Позже Джулиан открыл дверь квартиры Никки и вложил ключи ей в руку. Он осторожно взял в ладони ее лицо и нежно поцеловал в лоб.

– Мне было очень хорошо сегодня вечером, – несмело призналась она.

Джулиан улыбнулся, но опустил глаза, чтобы она не поняла их выражения.

– Очень рад, – сказал он, – мне тоже.

Никки собралась с духом и спросила:

– А ты не мог бы освободиться в следующую пятницу, скажем, ближе к вечеру?