Текст книги "Сумасшедшее сердце"

Автор книги: Дикси Браунинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Диван слишком узок для того, что он имел в виду, но в конце коридора есть комната, в которой пустует прекрасная кровать.

– У тебя удобная комната? – хрипло спросил Келл, думая, что, пока они будут идти по коридору, он немного остынет и сможет должным образом сделать свое дело. Никогда не было у него проблем с коротким «запалом», но, с другой стороны, ему не приходилось заниматься любовью с такой женщиной, как Дейзи.

– Ммм, – пробормотала она, неохотно отпуская его.

В дверях они остановились и обменялись долгим поцелуем, который не только не утолил их голод, но еще больше усилил его.

Когда Дейзи открыла дверь, взгляд Келла немедленно устремился на кровать. Аккуратно застланная покрывалом, она была слишком коротка и узка, чтобы на ней можно было хорошо выспаться. Но, с другой стороны, он меньше всего помышлял о сне.

Дейзи развязала пояс, и халат соскользнул с ее плеч на пол.

– Не могу поверить, что я так нервничаю, – с коротким смешком прошептала она.

– Только скажи – и мы сразу остановимся.

Трясущимися руками он поднял короткую ночную рубашку и снял ее. На Дейзи были только белые трусики скромного покроя из хлопчатобумажной ткани.

Тщетно пытаясь совладать с учащенным дыханием, Келл сорвал с себя рубашку и расстегнул пряжку на ремне.

– Мне не верится… то есть я не мог подумать… – Он умолк, качая головой.

Дейзи села на кровать, подложив под себя руки.

– Что не верится? Чего ты не мог подумать?

Келл попытался снять брюки, забыв, что не разулся. Подпрыгивая на одной ноге, он сказал:

– Забудь, о чем я говорил. – Келл Мэджи, два года кряду игравший в высшей лиге, человек, которого осаждали толпы поклонниц, нервничает, как кот, попавший в вольеру с собаками! – Мне нравится твое белье, – неожиданно вырвалось у него. Он тут же хлопнул себя по лбу. – Ах, черт, не может быть, что я это сказал!

Дейзи рассмеялась и, поднявшись, сняла трусики.

У нее были приятно округлые бедра, маленькие груди, тонкая талия и плоский живот. Веснушки покрывали верхнюю часть загорелого – вероятно, от работы во дворе – гибкого тела.

Никогда он не видел ничего более соблазнительного. Ее груди чудесно вмещаются в его ладони, это он уже знает. В ней все к месту, как будто он нашел жизненно важную часть самого себя, о существовании которой даже не подозревал.

Вместо того чтобы откинуться на подушки и принять соблазнительную позу, она просто сидела, оглядывая его. Он почувствовал гордость и в то же время смущение.

– Уф… ты не намереваешься передумать, а? – обеспокоенно спросил Келл. Мягче, Мэджи, мягче!

Не отводя глаз от поросли волос, которая тянулась с его груди на юг, Дейзи покачала головой.

– Они, гмм, в ящике прикроватного столика.

Его были в бумажнике, который лежал на полу.

Келл кивнул. Интересно, какие ей нравятся – простые, рубчатые, цветные или душистые? Дейзи растянулась на кровати, все еще наблюдая за ним.

– Дейзи, ты уверена? – спросил он. – Я хочу сказать, что мы можем не делать этого. В болтовне о венерических заболеваниях нет ни капли правды. Это просто…

– Я знаю. Келл, технически я знаю о сексе все, но я давно не занималась им. Пожалуйста, не ожидай слишком многого. Я никогда не была особенно хороша в нем.

Он молча отпустил длинное ругательство. Как может такая желанная женщина даже думать так, не говоря уже о том, чтобы высказывать такие мысли вслух? Только если какой-то болван, явный импотент, умышленно попытался переложить на нее вину за собственные недостатки.

Подсунув руки под колени и плечи Дейзи, Келл переложил ее, освобождая себе место, чтобы лечь рядом. Затем, закинув одну ногу ей на ноги, Келл склонился над ней и отвел волосы с ее лица.

Не спеши, не спеши, не торопи ее, Мэджи.

Но как бы Келл ни хотел этого, у него было предчувствие, что все неизбежно произойдет яростно и быстро. Во всяком случае, первые несколько раз.

Используя все свое умение плюс нежность, которой ему никогда прежде не доводилось чувствовать, он принялся исследовать каждую клеточку ее тела, начав с розовых ушек и проследовав до впадинки у горла. Келл покрывал поцелуями теплую подмышку Дейзи, сгиб локтя, откуда голубоватые вены проходили от сердца к рукам. Покусывая и лаская ее кожу, он вернулся к плечам и затем к грудям – маленьким душистым холмикам идеальной формы с гордо напрягшимися сосками, молившими его уделить им внимание.

Дейзи оказалась восхитительно чувствительной в области пупка… и в темной складке лона.

Когда она ощутила ласки Келла в этом месте, у нее вырвался судорожный вздох.

– Моя очередь, – задыхаясь, произнесла Дейзи.

О нет, не сейчас, подумал он, находясь в отчаянной близости к разрядке, но покорился ласкам, с наслаждением вдыхая дразнящий запах ее возбуждения и ощущая прикосновение нежных пальцев сначала к соскам, потом к экватору, где они задержались на мгновение, в то время как язык Дейзи скользил по его соску, доводя Келла до исступления. Чем ближе она продвигалась к южному полюсу, тем тверже он становился. Тяжело и неровно дыша, Келл чувствовал, что больше не выдержит.

Напряженный как струна, он поднял Дейзи и, положив ее на спину, склонился над ней. Келл видел, как бьется ее сердце, и знал, что одного запаха, свидетельствовавшего о неодолимой страсти, достаточно, чтобы он шагнул в пропасть.

Сейчас! Сейчас! – кричало его тело.

Оттягивая неизбежное как можно дольше, Келл единственный раз не проявил эгоизм и использовал свой опыт, чтобы свести Дейзи с ума от удовольствия, прежде чем овладеть ею. К моменту, когда он вошел в нее, приглушенные стоны срывались с ее губ. И все же, только когда она подняла бедра и впилась ногтями ему в плечи, Келл перестал сдерживать себя.

Яростные толчки слишком быстро завершились сокрушительной разрядкой. Дрожа и судорожно хватая воздух, они чувствовали, как волна за волной накатывает на них блаженство.

Дейзи казалось, что прошла целая вечность, прежде чем к ней возвратилась способность мыслить. Она с безграничным удивлением подумала о том, как редко это происходит так, как у них. Основываясь на своих медицинских познаниях плюс сведениях, почерпнутых из женских журналов, не говоря об откровенных беседах с подругами, она знала, что мужчины стремятся получить собственное удовольствие. И только если они оказываются достаточно опытными и великодушными – или не успели впасть в сон, они подумают о том, чтобы доставить удовольствие партнеру.

Постепенно ей пришло в голову, что сама судьба, должно быть, приложила руку к тому, что произошло. Она никогда не была суеверной, но если призадуматься… Сначала из трех пациентов она выбрала Харви. Затем дом, в котором находится ее квартира, пострадал от урагана, и ей пришлось переехать сюда. Нет, судьба здесь ни при чем.

Но потом появился Келл.

О боже, да, подумала Дейзи, с нежной мечтательной улыбкой глядя на лежавшего рядом с ней мужчину. Келл казался ей знакомым, словно она знала его всю жизнь. Только прежде она не знала, где его найти.

Это он нашел ее.

– Я говорил тебе когда-нибудь, какая ты красивая? – пробормотал он, не открывая глаз.

Тщетно пытаясь принять вид пресыщенной женщины, Дейзи сказала:

– Не переигрывай, Мэджи. Более или менее симпатичная – с этим я могла бы согласиться, но и только.

Келл улыбнулся, все еще лежа с закрытыми глазами.

– Ну ладно, но ты самая симпатичная женщина из всех, которых я когда-либо имел удовольствие знать, включая центральных нападающих.

Келл добродушно поддразнивал ее, чтобы она не чувствовала смущения. Он делал это так, словно знал о ядовитых замечаниях Джерри, которыми обычно сопровождались его грубые и беспорядочные попытки заняться любовью. Любви не было, только в то время Дейзи не понимала этого.

Сейчас она могла сказать то, о чем уже подозревала, – она влюблена, по уши влюблена в мужчину, который сегодня здесь, а завтра – там и от голоса которого у нее вспыхивает кровь. Прощайте, прекрасные планы на будущее!

– Конечно, если бы у тебя было тело как у коровы, а лицо как решетка радиатора у грузовика, я бы, возможно, призадумался. К счастью для меня, ты оказалась довольно-таки симпатичной.

У Дейзи вырвался сдавленный смешок. Келл повернулся на бок и зарылся лицом в ее шею. Откинувшись на подушку, она тихо застонала, когда он поднял ее бедра и снова вошел в нее.

Удивляясь, почему у него мерзнет зад, Келл открыл глаза и увидел, что в комнате темно. Кажется, он вставал, чтобы открыть окно. Должно быть, погода изменилась. Дейзи завернулась в покрывало, а у него не было сил натянуть его на себя. Но сейчас у него замерз зад, ноги свисают с кровати, а правая рука совсем онемела.

Но это пустяки, потому что к нему прильнула теплая, милая женщина, от которой пахнет сексом и розами, и у него возникает искушение…

Черт, оно уже возникло!

Но четыре раза – многовато, даже для него. Это вовсе не означает, что он стареет. Просто ему нужно поспать несколько часов, прежде чем заняться чем-то требующим более энергичных усилий, чем лежа в постели раздумывать о предлоге, который поможет ему избежать некоторых обязательств.

У него есть недостатки, их даже больше, чем ему хотелось бы, но он еще никогда не нарушал данного слова.

Судя по его часам, уже четверг, а он все еще подумывает о том, что ему нужно встретиться с Блэлоком. Сначала он планировал возвратиться и поговорить с шефом Тейлором до торжественного открытия у Клэрис, дабы позаботиться о том, чтобы Мокси принял участие в празднестве. Если парнишка с самого начала будет принимать участие, у него возникнет стимул доказать что-то себе, так же как и людям, которые кинулись за него в бой.

Вчера поздно вечером он заказал билет на самолет, который вылетает из Норфолка в одиннадцать утра, теперь остается лишь договориться с Блэлоком о пожертвовании. Пакет акций пойдет Историческому обществу, которое должно привести дом в порядок. Затем он направится в аэропорт, чтобы успеть пройти досмотр.

После того как он разберется с тем, что натворил Мокси, и поможет Клэрис торжественно открыть кафе, ему нужно проверить, как идут дела на ранчо. Два дня, подсчитал Келл, не больше трех. Если повезет, он успеет вернуться до того, как Дейзи снова наденет свою защитную броню.

Вчера он наконец понял, почему она держится так настороженно. Похоже, какой-то придурок «запудрил» ей мозги, так что придется повозиться, пока он сможет убедить ее в искренности своих намерений.

Намерения. Слово, которое вызывает страх у любого мужчины! Он еще не выработал тактики в этой игре. Во-первых, Дейзи совсем не похожа на тех женщин, которые обычно оказывались у него в постели. Никакого шика или блеска, никаких роскошных туалетов от известных модельеров, жеманных требований представить ощутимое доказательство его привязанности. Судя по всему, единственное ювелирное украшение, которое она имеет, – это наручные часы, подходящие для деловой женщины.

И главное – никаких игр, никакого притворства. С Дейзи Хантер, что ты видишь, то и получаешь. Вначале его, возможно, привлекло сопротивление – он никогда не мог устоять, когда ему бросали вызов. Но постепенно что-то изменилось. Теперь вся хитрость заключается в том, чтобы не дать Дейзи ускользнуть, пока он будет заниматься дома неотложными делами. Сейчас он в игре, в которую прежде никогда не играл. Лучшее, что он может, – это продвигаться постепенно.

Наклонившись, Келл поцеловал Дейзи в висок и вдохнул смешанный аромат мыла, шампуня и теплой чувственной женщины. Затем, улыбаясь в темноте, осторожно выбрался из постели. Им обоим нужен сон. В самолете он никогда не может расслабиться настолько, чтобы уснуть, а ему нужна хотя бы пара часов отдыха, чтобы продержаться следующие сутки или дольше. Эта узкая постель, несмотря на приятное соседство, никак ему не подходит. Стоит перевернуться на любой бок – и он окажется или на полу, или на Дейзи. В последнем случае о сне не может быть и речи. Как ни велико искушение, но он не может заниматься этим всю ночь, зная, сколь много ему предстоит сделать в течение нескольких следующих дней.

Вероятно, им обоим полезно слегка остыть. Если то, что происходит между ними, окажется настоящим, оно не исчезнет до его возвращения. Если нет…

Черт, он просто не знает. Некоторые из его друзей меняют женщин почти так же часто, как рубашки. Другие женились молодыми, не сдали своих позиций и, похоже, действительно наслаждаются семейной жизнью. Ему скоро сорок – слишком поздно, чтобы жениться молодым. С другой стороны, говорят, что даже старого пса можно научить нескольким новым трюкам. Значит, и у него еще есть порох в пороховницах…

Он чувствует, что у него появился шанс построить что-то прочное, что продлится до конца жизни, если он правильно поведет игру. Просто все произошло слишком быстро. Возможно, ему нужно отступить и посмотреть, что он будет чувствовать через пару дней или неделю. Потому что он давно понял, что фальшивые обещания хуже, чем вообще никаких обещаний.

Келл тихо поднял с пола одежду и сапоги и вышел, неплотно закрыв за собой дверь. В одном он уверен: это еще не конец, через три дня – самое большее через четыре – он возвратится, и тогда они доберутся до сути того, что происходит между ними. Все, что он знает сейчас, – это то, что прежде ничего подобного ему испытывать не приходилось.

Дейзи перечитывала записку в третий раз. Будь он проклят. Будь он проклят! «Дейзи, мне надо уладить дома кое-какие дела. Увидимся через несколько дней. К.М.».

Черта с два мы увидимся! Если бы он хотел вернуться, он бы разбудил ее и сказал, что уезжает. Вместо этого он, словно вор, выскользнул ночью из дома. Он такой же, как Джерри. Попробовал новый товар, не понравилось, возвратил. И никаких вопросов.

Дейзи снова изучила записку. Нет даже «Милая Дейзи», просто «Дейзи… увидимся через несколько дней».

– Я так не думаю, – пробормотала она и, скомкав записку, сунула ее в карман.

– Значит, он уже смотал удочки? – подбоченившись, осведомилась Файлин, не скрывая злорадства. Был четверг, следующий день после фиаско, случившегося на благотворительном ужине. – По-делом вам! Так вам и надо за то, что вы все попытались сделать со мной!

– За то, что мы?.. А-а-а, ты имеешь в виду ужин. – Дейзи моргнула, стараясь не расплакаться.

– Да, черт подери. Если бы я хотела поужинать с мужчиной, который даже не считает нужным обстричь волосы, торчащие у него из носа, я бы могла обойтись без вашей помощи. – Файлин вытащила из духовки забытую чугунную сковородку и в сердцах грохнула ею об стол. – Я-то думала, вы собирались заполучить для меня нового школьного тренера.

– Прости, Файлин, ты же нас знаешь – мы не хотели тебя обидеть. Мы просто подумали, что было бы хорошо…

– Ну да! Не хотели, но обидели. У меня тоже есть чувства. Может быть, я не такая умная, как ты или мисс Марти, и не такая хорошенькая, как мисс Саша, но это не мешает мне иметь дружка. И он у меня есть, вот так-то! – с торжеством заявила Файлин. – Я не позволяю ему переехать ко мне просто потому, что у меня нет места для всех его ловушек и ружей. – Вытянув палец, она почесала голову, образовав борозду в обильно покрытых лаком волосах. – Когда отключат электричество – сегодня или завтра?

Дейзи на мгновение забыла о собственных проблемах.

– Для ружей? – испуганно спросила она.

– Ах, это. Не беспокойся, Боб Эд не грабит банки. Просто он лучший егерь в округе. Более того, он умеет готовить, поэтому мне не нужно радовать его желудок. – Файлин открыла рот, чтобы добавить что-то, и покачала головой. – Я вижу, что ваши пороги, молодые леди, мужчины не обивают. Мне попался по пути этот бейсболист – несся как черт и даже не погудел мне.

Он и мне не погудел, раздраженно думала Дейзи несколько часов спустя, заклеивая последний ящик для отправки в благотворительный магазин. Саша и Марти приехали в ее машине, но вскоре уехали, потому что Дейзи сообщила им, что слишком занята и у нее нет времени для болтовни.

– Но, дорогая, ты только послушай, кого мы подобрали для Гаса. Ты знаешь, что он играет на скрипке?

– Не сейчас, пожалуйста… – умоляюще сказала Дейзи.

– Ну, хорошо, тогда увидимся вечером, – сжалилась Марти. – Ключ лежит под птичьей кормушкой, если меня не будет дома. – Марти предложила Дейзи комнату, пока она не найдет другого жилья.

– Сколько раз я говорила тебе, что когда-нибудь ты потеряешь ключ, – сказала Саша, когда они направлялись к выходу. – Ты видела у меня на заднем дворе кормушку, в которой есть защита от белок? Так вот, поверишь ли, даже гайки не останавливают настойчивую белку!

– Сами вы белки, – рассмеялась Дейзи, несмотря на усиливающуюся депрессию.

К полудню кухня была чистой. Файлин насухо вытерла холодильник и взяла из кладовой то, что хотела. Телефон был уже отключен, и Дейзи оставалось только дождаться, когда отключат электричество. Так как проводка была старой и запущенной, как все остальное, она не хотела рисковать: если произойдет возгорание, в пустом доме никто не услышит пожарной сигнализации.

– Ты уверена, что тебе ничего не нужно? Банку супа или что-нибудь еще, если ты не уедешь до ужина? – Экономка, очевидно, простила ее за участие в неуклюжей попытке сватовства.

– Я уеду, как только они отсоединят нас, – ответила Дейзи. – Некоторое время я поживу у Марти, поэтому мы увидимся у нее.

– Ты, наверное, слышала, что они собираются снести твою квартиру? Вероятно, хотят построить эти безобразные дома, которые похожи один на другой. Если тебе нужно, можешь пожить у меня, пока не найдешь жилья. Я помогу тебе упаковать вещи и перевезти. У меня не очень красиво, но зато чисто.

– Ах, Фай, после того, что произошло вчера, мне просто не верится, что ты меня приглашаешь!

– Но это же временно, несколько дней не причинят большого неудобства. Скоро День благодарения. Если ты любишь тушеного гуся с брюквой и яблоками, запеченными в тесте, то Боб Эд собирается стряпать у меня.

Глаза Дейзи затуманились неожиданными слезами. Она покачала головой.

– Я люблю тушеного гуся… – Никогда в жизни она не пробовала тушеного гуся, но со стороны Файлин это был великодушный жест, свидетельствующий о прощении. – Мы с Марти и Сашей уже договорились поехать в День благодарения в Вирджиния-Бич и пообедать в ресторане, который Саша только что закончила декорировать. Ей сказали, что она может пригласить столько гостей, сколько хочет, и все это бесплатно. Но я увижу тебя в понедельник. Ведь понедельник – это день Марти, верно?

– Если я не буду еще сердиться на нее. Я знаю, что это была не твоя идея – по крайней мере не ты заварила все это, а они. – Экономка покачала головой и улыбнулась. Дейзи открыла перед ней дверь, чтобы Файлин могла вынести коробку с консервными банками, холодными напитками, сухими цветами и всякими приправами. – Не задерживайся здесь, уезжай, как только отключат электричество. Слышишь?

– Обещаю. Скоро увидимся.

Задержавшись на пороге, Дейзи почувствовала, как ее охватывает ощущение опустошенности.

– Прощай, Харви, – прошептала она. – Не беспокойся, они будут хорошо заботиться о доме.

За ночь температура упала до двадцати градусов, и в доме стало холодно. Дейзи не выключала печь, пока служащий из газовой компании не отсоединил ее и не забрал баллоны.

– Что еще? – размышляла она, остро чувствуя, что в большом старом доме никого нет.

Нет Келла. Негодяя.

Уложив последние мелочи – мыло и банную шапочку, лосьон для рук с запахом розы, – Дейзи напомнила себе заехать на почту и попросить не отправлять ей корреспонденцию, пока она не сообщит новый адрес.

Она умышленно заставляла себя думать о том, что могло быть еще не сделано. Окна закрыты, внутренние двери и фрамуги открыты, чтобы не застаивался воздух. Она никогда больше сюда не вернется. Кроме того, у нее будет слишком много дел, чтобы зацикливаться на том, что произошло прошлой ночью. Итак, секс был невероятно хорошим. Итак, великодушный любовник – это большая редкость. Итак, она узнала о своем собственном теле больше, чем намекала или тем более пыталась описать «Анатомия» Грэя. «Завтра, Скарлетт, ты подумаешь об этом завтра».

Так как по пути к Марти ей придется заехать в банк, она спокойно может оставить ключи там.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Тихо чертыхаясь, Келл отключил сотовый телефон и с раздражением швырнул его на сиденье. Какого черта? Что там стряслось? Еще один ураган? Когда он звонил в аэропорт, чтобы заказать билет, телефон работал.

У него возникло искушение развернуться и поехать назад, просто чтобы узнать, какую игру она затеяла. Несколько раз он слышал ее на автоответчике – голос звучал как компьютерное воспроизведение. Она просила звонить в банк мистеру Блэлоку, если только звонивший не был одной из ее подруг.

Сказал ли он ей, что возвратится в начале недели? Или просто написал, что они скоро увидятся?

Почти одно и то же, но у него такое чувство, будто он все испортил. Он никогда не был мастером писать письма; прежде чем найти верный тон записки, он перевел, должно быть, половину листков в блокноте, в котором она записывала покупки. Ничего сентиментального, потому что он не такой, но и не слишком холодно. Потому что холода он как раз не чувствует. В конце концов он решил ограничиться фактами, зная, что сможет сказать ей больше, когда поймет, какие у них виды на будущее.

И все-таки не повредило бы, если бы он добавил слово «люблю». Люди пользуются им постоянно, ничего особенного в нем нет: я люблю баскетбол, или я люблю музыку в стиле «кантри», или что-нибудь в этом роде. Даже друзьям в конце писем пишут: «люблю, такой-то такой-то».

Но «люблю, Келл» – это совсем другое дело. Ему страшно даже подумать об этом, не то что написать.

А уж сказать!..

Марти показала ей, куда положить вещи, и, задержавшись в дверях, спросила:

– Ты хочешь сказать, что он просто взял и уехал? Не предупредив? Ты уверена, что он не рыщет где-то, разыскивая какую-нибудь ветвь на своем фамильном древе?

Файлин знает правду, Дейзи нашла записку в ее присутствии, но не сказала ни ей, ни подругам, что Келл уехал навсегда.

– Нет больше никаких ветвей, ему здесь нечего делать. Он узнал то, ради чего приехал, и ему больше незачем оставаться.

– Но вчера… я хочу сказать, что, черт подери, произошло между вами? Когда я видела вас в последний раз, вы шли по церковному двору, воркуя как голубки.

– Эй, есть кто-нибудь дома? – Саша вошла через парадную дверь, принеся с собой дуновение холодного воздуха и аромат духов.

– Мы в комнате для гостей, – крикнула Марти, – иди сюда.

– Я пыталась позвонить в дом, но телефон уже отключен. Дейзи, я думала, ты останешься там до завтра.

– Я не рассчитывала, что все коммунальные услуги отключат так скоро. Обычно, когда звонишь им, приходится ждать, пока у них окажется кто-то в этом районе.

– Вот оно что. А я думала, они делают все это из своего офиса. – Саша плюхнулась на кровать для гостей, опрокинув стопку чистого белья, которое Дейзи только что выложила из сумки. – Послушай, если это истерическое общество хочет избавиться от чего-нибудь, я хочу быть первой. Мой клиент только что купил особняк на побережье и теперь хочет, чтобы я придала ему такой вид, будто он принадлежал семье в течение нескольких поколений. Между прочим, где Келл?

Марти покачала головой и бросила на Сашу предостерегающий взгляд, но Дейзи не видела смысла избегать разговора на эту тему.

– Он уехал сегодня утром, до того, как я встала.

Саша сделала большие глаза.

– Но он ведь вернется, да?

Дейзи пожала плечами.

– Кто знает? Он не вправе наследовать. В завещании Харви четко указано, кто что получает.

– Да, но… – Саша бросила взгляд на Марти, вопросительно подняла брови и произнесла то, что вертелось на языке у обеих женщин. – Я думала, вы с Келлом… ну, ты понимаешь.

Стараясь сдержать слезы, Дейзи сказала:

– Мне нужно начать вывозить вещи из квартиры. Кто-нибудь хочет помочь?

Келл следил за табло. Рейс за рейсом задерживался из-за шквала, двигавшегося по центральной части Оклахомы. Он снова взглянул на часы, почувствовал знакомое жжение в желудке и подумал, не начинается ли у него язва. Торопясь в аэропорт, он не успел позавтракать. С другой стороны, после всего, что произошло за последние три дня, он вполне мог заработать язву желудка.

После мелких неурядиц, случившихся в последний момент, открытие прошло без сучка без задоринки, Клэрис была на седьмом небе, о чем она заявила по меньшей мере раз десять. Келлу удалось дать Мокси еще один шанс, и он всей душой надеется, что внушил парню: еще одно мошенничество – и он окажется в тюрьме графства.

Раз сто он пытался дозвониться Дейзи, даже связался с телефонной компанией, где ему сообщили, что номер снят с обслуживания.

У нее есть сотовый телефон, но он, как дурак, не побеспокоился узнать номер. Пока он находился там, в этом не было необходимости, а как только уехал, стало уже поздно.

Келл попытался вспомнить фамилии двух ее подруг. Одна была Оуэнз, фамилию рыжей он не смог вспомнить и не был уверен, приходилось ли ему вообще ее слышать. В телефонном справочнике были десятки Оуэнз, но ни одной Марти или Саши. Он вспомнил, что слышал где-то, будто женщины пользуются инициалами. Чтобы такие психи, как он, не узнали, что они живут одни.

Келл вышел из зала ожидания и пошел искать аптеку или какое-нибудь другое место, где можно купить антацидное средство. Если у него еще нет дыры в желудке, то она обязательно появится к тому времени, когда он попадет в Норфолк. Ему никогда не удавалось легко переживать разочарование, особенно если оно вызвано собственным упрямством. Это было одной из причин преждевременного завершения его спортивной карьеры. Превозмогая адскую боль, он продолжал настаивать, что способен играть, и потом спорил каждый раз, когда его выводили из игры. Он был в списке травмированных игроков почти в течение всего сезона: сначала после операции на плече, затем – на локте подающей руки.

Десять лет спустя ему все еще не удается справиться с разочарованием, но постепенно это проходит. Работа с неблагополучными подростками многому научила его. То, что происходит у него с Дейзи, учит его еще больше.

Первое место, в котором Келл обнаружил антацидные средства, оказалось кафе, фирменным блюдом которого был красный острый перец. Он купил его, стоя съел, заедая чипсами, а потом проглотил три таблетки лекарства и запил все чашкой обжигающего черного кофе.

Гром прогремел, как товарный поезд с тысячью вагонами, но на западе начало наконец проясняться. Пассажиры нескольких рейсов уже начали готовиться к отлету, когда Келл нашел место ближе к выходу на посадку.

Где ты, Дейзи, черт подери? Что там стряслось с телефонами?

Если она уже закрыла дом Харви и переехала в город, где она может остановиться? Ему известно, что ее квартира все еще закрыта. Единственный мотель вышел из бизнеса, и, судя по объявлению на двери, навсегда. Черт! Остается только надеяться, что она не уехала из Мадди-Лэндинг, и он будет искать ее, даже если ему придется стучать в каждую дверь.

– Можно спросить, сколько времени тебе нужно, чтобы прочитать одну страницу? – Марти оторвалась от финансовой полосы газеты, ожидая, когда ее подруга проявит какие-нибудь признаки жизни. Дейзи уже пять минут смотрела на одну и ту же страницу книги.

– Прости. Ты что-то сказала?

– Душечка, он приедет. Спорим на все, что хочешь, он пытается разыскать тебя.

Дейзи сдалась и отложила книгу в сторону.

– Я просидела здесь весь день. Мой телефон не звонил. Ты не принесла мне никакого письма. Что мне теперь делать – войти в транс или посмотреть, не покажут ли что-нибудь по телевидению?

– Ты звонила в регистратуру насчет работы?

Дейзи кивнула.

– Ну и как?

– В любое время, когда я буду готова. Рассеянный склероз в Элизабет-Сити, осложненная беременность в Уайтхолл-Истейтс, реконвалесценция после попытки самоубийства недалеко от Пойнт-Харбор.

– Возьми беременность, – посоветовала Марти.

– Я сказала, что перезвоню через пару дней. – Дейзи зевнула, поднялась и потянулась. Еще нет восьми часов, а у нее такое ощущение, будто ей подмешали наркотик. Она спала почти до девяти утра и почти ничем не занималась весь день.

– Хочешь узнать потрясающую новость или ты собираешься снова отключиться?

Прежде чем Дейзи успела ответить, зазвонил телефон. Марти протянула руку, не отводя глаз от подруги.

– Оуэнз слушает, – коротко сказала она.

И затем в ее глазах появилась улыбка, полные губы дрогнули.

– Ну, привет, ковбой! Ты откуда звонишь?

Келл позвонил из аэропорта, перебрав всех Оуэнзов, у которых первый или второй инициал был «М». К тому времени, когда он забрал машину со стоянки и доехал до Мадди-Лэндинг, следуя указаниям Марти, прошло почти два часа.

С улыбкой, напомнившей ему фонарь из тыквы с прорезанным ртом, Марти пригласила его войти и предложила ему диван, подушку и одеяло.

– Уже почти одиннадцать, сегодня тебе не следует ехать дальше.

Келл поблагодарил. Черт подери, неужели она ожидает, что он примет ее приглашение?

– Спасибо, но я снял коттедж на Сазен-Шорз.

– Целый коттедж?

– Ну да. У меня не было выбора. Похоже, в городе не скоро все наладится.

– Ну что ж, пойдем в гостиную.

Дейзи выслушала Келла стоя, не говоря ни слова и скрестив руки на груди. Ему не хотелось думать, что это из-за него у нее появились темные круги под глазами.

Наконец они вышли из дома. Взяв вещи, он довел Дейзи до машины, поставил сумку и усадил на переднее сиденье. И все это молча. По правде сказать, Келл не знал, с чего начать.

– Итак… ты закрыла дом, – отважился он сказать, когда они выехали на шоссе.

– Вчера Историческое общество послало туда кого-то. Или это было позавчера? И знаешь что? Анонимный благотворитель пожертвовал как раз такую сумму, чтобы сделать почти все, что нужно. Разве это не замечательно?

– Что сделать? Очистить двор? Починить тот желоб?

– Нет, много больше. Эгберт сказал, что они уже ищут кровельщика, чтобы сделать черепичную крышу. – Пока они разговаривают о доме, сказала себе Дейзи, она справится. Ей совсем не хочется быть здесь, в самом деле не хочется, но сердце и разум вели борьбу с того момента, как уехал Келл. И сердце, очевидно, одержало победу.

– Я вот думаю, – продолжал Келл, ведя машину по темному шоссе со скоростью, на пять миль превышающей скоростной предел, – что дом нуждается в серьезном ремонте. Как у этой команды с финансами?

– Ты имеешь в виду Историческое общество? Не очень хорошо, по словам Эгберта. Члены общества постоянно ссорятся из-за того, что надо реставрировать в первую очередь.

Келл остановил машину недалеко от Барко.

– Есть хочешь?

– Ммм.

– Это да или нет?

Шумно вздохнув. Дейзи призналась:

– По правде сказать, да. Я сегодня не ужинала.