Текст книги "Сумасшедшее сердце"

Автор книги: Дикси Браунинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Дейзи пришлось уступить. Чем скорее он удовлетворит свое любопытство, тем скорее уйдет. Несмотря на покрасневший нос, набухшие веки и всклокоченные волосы, она держит себя в руках.

– Думаю, там одна рухлядь, вещи, которые было жаль выкинуть, но невозможно использовать. Вы же знаете, что обычно относят на чердак.

– Честно сказать, не знаю, – сказал он слишком простодушным тоном для мужчины, рост которого превышал метр восемьдесят даже без излюбленных ковбоями сапог. – У нас не было чердака, когда я был мальчишкой.

Правильно, теперь подключай мальчишеское обаяние, подумала Дейзи, чувствуя, что она несправедлива. Беда в том, что оно действует на нее.

– Ну, ладно, смотрите, только побыстрее, у меня сегодня еще много работы.

Ступеньки были узкие, темные, когда-то покрытые лаком. Четыре ступеньки, затем площадка и снова ступеньки. Дейзи догнала его на площадке, но, прежде чем она успела дернуть за шнур, чтобы включить единственную лампочку, Мэджи ринулся вперед.

– Осторожно! Там…

Слишком поздно. Он наткнулся на кресло-качалку, которое она на днях втиснула туда, когда искала коробки.

Потирая ушибленное бедро, Келл сказал:

– Послушайте-ка, похоже, я видел такое. Может быть, на фотографии? Вполне возможно, не так ли?

Дейзи пожала плечами.

– Такие кресла изготавливали тысячами. Несколько могли попасть в Оклахому.

Ей показалось, что от ее слов яркие голубые глаза Мэджи затуманились, исчезло выражение мальчишеского ожидания чуда, благодаря которому он казался моложе возраста, на который указывали морщинки вокруг глаз.

– Ну, конечно! Должно быть, я видел такое кресло в самой комфортабельной хижине из дерна в пограничном городке. Дома мы обычно сидели на перевернутых ведрах, но, когда приходил гость, мы всегда приносили для него скамеечку, которой пользовались, когда доили корову.

От стыда Дейзи закрыла глаза.

– Извините, я не хотела, чтобы это так прозвучало. Я устала… у меня ужасное настроение, но это не причина, чтобы срывать его на вас.

Это помогло, если бы он не… волновал ее. Дейзи пыталась мысленно отдалиться от него, старалась не смотреть, как он расхаживает по чердаку, прикасаясь к вещам, разглядывая старые номерные знаки, которые кто-то прибил к стропилам, и качая головой при виде пары старых потрескавшихся болотных сапог. Даже его походка приводила ее в смятение. У него длинные ноги, а какие великолепные ягодичные седалищные мышцы! – с профессиональным одобрением подумала она.

Перестань! Немедленно прекрати думать о том, о чем ты думаешь! Думай об Эгберте, о том, какой он исключительно порядочный человек, как смущенно и немного взволнованно он будет улыбаться, когда с букетом весенних цветов в руках ты пойдешь по проходу в церкви. Она уже решила, что свадьба будет скромной, но обязательно с венчанием. У нее будет нарядное платье, но не обычное свадебное – нет смысла покупать дорогое платье ради, одного раза, хотя Саша, конечно, будет с ней спорить. Волосы она осветлит и, вероятно, укоротит, но не слишком.

Как она ни старалась сосредоточиться на этой картине, на мужчине, ожидавшем ее у алтаря, были джинсы, кожаный пиджак и ковбойские сапоги. У него была кривая ухмылка и дерзкий огонек в глазах, и, когда она увидела его у алтаря, она могла думать только о…

Она попросту сошла с ума.

С усилием вернувшись к настоящему, Дейзи виновато взглянула на сломанное кресло.

– Еще раз прошу прощения, мистер Мэджи. Дело в том, что… мне тяжело разбирать все эти личные вещи. Как правило, я этим не занимаюсь, но у мистера Сноу не было близких, и мне неприятно думать о том, как чужие люди роются в его вещах. Он был… он был гордым человеком.

Мэджи ничего не ответил, он просто пристально смотрел на нее загадочным голубым взглядом. Дейзи беспомощно махнула рукой.

– Послушайте, он мне нравился, понимаете? Он был не только пациентом, но и другом, и это – последнее, что я могу для него сделать. Так что, если вы не возражаете…

– …просто убирайтесь отсюда ко всем чертям и дайте мне закончить, – тихо договорил он.

Дейзи отвернулась, быстро моргая. Вот черт, опять!

Под окошком стоял пузатый чемодан. Его тоже надо открыть и посмотреть, что в нем. Не лучше ли спустить его вниз и, не открывая, бросить в реку?

– Дейзи!

– Что? – не оборачиваясь, огрызнулась она. Дейзи, воплощенная невозмутимость, женщине никогда не теряющая присутствия духа, расползалась по швам, сгорая от смущения!

– Здесь холодно, а вы не очень тепло одеты. Давайте спустимся вниз и узнаем, не может ли эта как там ее зовут? – приготовить нам по чашке кофе.

– Файлин, – проговорила она. Кажется, они наконец покончат с осмотром дома. – Ее зовут Файлин Бизли, я уже дважды сказала вам это. Она работала три дня в неделю у мистера Сноу и один раз в неделю у двух моих лучших подруг. Не знаю, почему я говорю вам все это, потому что вообще я не болтлива.

Мэджи кивнул с серьезным видом и пошел вперед.

– Моя бабушка могла сидеть в этом кресле, – тихо сказал он, закрывая дверь на чердак. – Не знаю, сказал ли вам Блэлок, что мой отец и дядя Харви – братья по матери.

– Кажется, он упомянул об этом пару раз, – сказала Дейзи. Дядя Харви? Она понимает, что он пытается сделать, – он хочет доказать справедливость своих притязаний. Но не ей решать.

Мэджи продолжал:

– Дядя по матери, если выразиться точнее. Блэлок сказал, что Харви никогда не был женат, а обычно женщины, а не мужчины не любят расставаться со старыми вещами. Так что вполне возможно, что именно моя бабушка спрятала на чердаке тот старый чемодан.

– Ну и что?

– А то, что там могут быть старые фотографии, на которых она с двумя сыновьями, понимаете?

Он ждет ответа, а ей нечего ему сказать. Пусть берет любые фотографии, и даже коробку с вещами, которые так и не дождались починки. Она оставит все на усмотрение Эгберта. Это его дело – трактовать завещание Харви и притязания этого ковбоя.

Она шла по коридору, слыша за собой его шаги.

– Вам не кажется знаменательным, что в именах Эвандер и Харви есть буква «в»? Хочу сказать, не показательно ли это?

– Что вы имеете в виду?

– Не так уж много имен, в которых есть буква «в», не так ли?

– Виктор, Вэнс, Вон, Вирджиния, Вирджил….

– Гмм… вот уж не думал. С вами опасно играть в «слова».

Если он намеревается обезоружить ее улыбкой, то зря старается.

– Я никогда не играю в игры, – холодно сообщила Дейзи.

– Пр-р-ра-вильно, – усмехнулся он.

Они все еще стояли, когда что-то ударило в стену.

– Неужели птица? – воскликнула Дейзи. – Надо посмотреть, не поранилась ли она. Иногда к вечеру солнце отражается в стеклах и…

Она поспешно направилась к передней двери, когда снова раздался тот же звук. Они переглянулись.

– Это наверху, – сказал Келл.

– Снаружи, – возразила Дейзи.

– Возможно, ветка, – предположил он. – Поднялся ветер.

– Замечательно! Придется снова сгребать все граблями. Я забыла, что есть еще двор.

Словно безмолвно заключив перемирие, они устремились наружу и принялись искать оглушенную птицу среди сосновых шишек, плодов ореха-пекана и сломанных веток, в изобилии валявшихся на неухоженной лужайке.

– Как насчет службы по уборке газонов?

– После урагана их люди приехали и забрали все, что мы с Файлин смогли вытащить на дорогу. Мы убрали ветки с крыльца и расчистили подъездную дорогу, но больше ничего не успели сделать.

– Вы занимается еще и работой во дворе? Я думал, что вы медицинская сестра.

Дейзи пожала плечами.

– Я делаю это, пока живу здесь. Я ведь не плачу за проживание. К тому же легче сделать это самой, чем пытаться найти кого-нибудь, особенно сейчас.

Особенно после урагана? – подумал Келл. Или потому что у нее нет работы?

– А как насчет желобов? – спросил он, вспомнив, что, въехав во двор, видел раскачивавшийся на ветру желоб.

– Желоба, – повторила Дейзи. – Вот черт! Я сказала Эгберту, что их нужно починить, но он говорит, что до решения вопроса с поместьем с этим придется подождать.

– Сколько?

– Месяцев шесть, я думаю. Кажется, Эгберту нужно время, чтобы появились кредиторы, если они есть, или какие-нибудь другие…

Она умолкла, и Мэджи подсказал:

– …претенденты. Не беспокойтесь, я не принадлежу к их числу.

Он заметил, что Дейзи бросила на него скептический взгляд. Келл не стал ее разубеждать.

– Здесь беспорядок, не так ли?

Она быстро улыбнулась. Кончик носа у нее все еще покрасневший, но это ее не портит. Странно, обычно ему нравятся ухоженные, выхоленные женщины. О ней этого не скажешь.

– Если это стучит кусок желоба, то я мог бы залезть и снять его, – предложил Келл. Ясно, что Дейзи не может дождаться, когда он уйдет, однако, чем сильнее она этого хочет, тем крепче его решение остаться. – Что если я займусь этим сейчас?

Прикрыв рукой глаза от заходящего солнца, Келл посмотрел на болтающийся отрезок желоба. Если он хочет получить доступ в дом, это, возможно, подходящий случай. Он предложит прикрепить свисающий отрезок и посмотрит, можно ли его прибить. Мужская работа, сказал он себе и невольно расправил плечи.

– Да, это обязательно надо сделать. Просто чудо, что уцелело стекло.

Кивнув, Дейзи повернулась к двери, где уже стояла Файлин с хозяйственной сумкой, полной разных инструментов.

– Говорила же я, что ветер сорвет эту штуку.

Келл протянул руку к сумке, но Дейзи опередила его.

– Хотите, я помогу вам достать лестницу? – спросила Файлин. – Пока вы будете наверху, вы сможете спилить вон ту большую ветку, которая нависает над крыльцом.

– Где лестница? Я принесу ее, – заявил Келл, играя мускулами.

– Все-таки я уверена, что видела вас, – задумчиво произнесла экономка. – Не были ли вы среди тех холостяков, которых показывали по телевидению?

Келл ухмыльнулся и покачал головой.

– Нет, мэм. Упаси Бог, мисс Бизли! – Или миссис?

Верно, он холостяк, и его определенно показывали по телевидению, но совсем в другой передаче. Прежде чем экономка смогла вспомнить, где она все-таки его видела, Келл направился за лестницей.

Заткнув за пояс несколько основных инструментов, Келл полез на крышу. Еще три ступеньки и он наверху. Келл переступил с ногу на ногу, проверяя, не уйдет ли лестница глубже во влажную землю, взглянул на витражное стекло ближайшего окна и крикнул вниз:

– Забавный дом. И высокий.

Дейзи следила за ним из-под найденного на земле обломка плитки, которым она прикрывала глаза от солнца.

– Осторожнее там наверху, – предостерегла она.

– Я всегда осторожен. Как, вы сказали, он называется? Викторианский стиль?

– Я не говорила. Готический, наверное, – ответила Дейзи.

– Вер-р-но. Так я и думал. – Когда речь заходила об архитектуре, он не отличал готическую от гомерической, если такая существует.

Келл знал, что ему лучше не смотреть вниз. По правде сказать, он не особенно любит высоту. Площадка подающего – вот самая удобная для него высота. Если ему приходится летать, то желательно первым классом, и чтобы место было у прохода, а в руке – стакан с чистым виски для успокоения нервов.

Дейзи удерживала лестницу обеими руками, пока Мэджи откручивал единственный болт, на котором удерживался желоб. Он крикнул, чтобы она отошла в сторону как раз в тот момент, когда болт выскочил и труба обрушилась вниз.

– О-о-х!

Келл обернулся, чтобы посмотреть, что там произошло, лестница под ним покачнулась, он испустил крик и свалился на мокрую землю рядом с Дейзи, которая уже мрачно смотрела на двадцатисантиметровую царапину на ноге, нанесенную упавшим желобом. Потирая зад, Келл вытащил горсть орехов, на которые он приземлился. Весь двор был усеян проклятыми плодами.

– Вы в порядке? – спросил он. – Я же предупредил, чтобы вы отошли в сторону.

– Вы предупредили, когда эта штука уже летела вниз.

Он поднялся, разминая конечности, и протянул Дейзи руку.

– Извините, я кажется, не рассчитал. Починка желобов – не моя специальность.

Не обращая внимание на протянутую ей руку, она встала и наклонилась, чтобы рассмотреть рану.

– Надо ее обработать. У вас кости не пострадали при падении?

– Это было не падение, а прыжок, – с негодованием возразил Келл и пошел за Дейзи в дом.

– Ха-ха, прыжок! Прекрасное приземление на шесть точек!

– Две ноги плюс две руки – четыре, а не шесть. Посчитайте.

– Вы забыли ягодицы, – язвительно сказала Дейзи, входя в дверь, которую Келл предупредительно распахнул перед ней. – Надеюсь, вы не ушибли ничего ценного, – усмехнулась она.

Ничего не скажешь, у леди есть чувство юмора. Это качество в женщинах ему нравится, ей-богу, нравится.

Келл спросил, делали ли ей прививку от столбняка, и Дейзи уничтожила его взглядом.

– Я – медицинская сестра, – напомнила она. – А кто вы, между прочим? Вы ни разу не упомянули об этом.

– Сейчас я хочу есть. И, признаться, я немного устал. День был трудным. – Келлу не хотелось рассказывать историю своей жизни, это могло лишь усложнить ситуацию. У нее может сложиться впечатление, что он или неудачник, или хвастун, а он – ни то, ни другое.

– Где вы остановились? – Дейзи открыла бутылочку с антисептиком и внимательно осмотрела царапину.

– Прошлую ночь я провел в мотеле на шоссе. Кажется, владельца зовут Бейтс. – Привалившись к столу, Келл смотрел, как она осторожно промокает кровь ватным шариком. – Может, вы порекомендуете мне другое место, желательно с приличным рестораном?

– В городе есть мотель, но он закрыт после урагана. Кажется, там появилась какая-то плесень.

– А рестораны? Большинство из тех, что я видел, не работают. Люди здесь не едят, что ли?

Дейзи закрыла бутылочку и отставила ее в сторону.

– Они же живут здесь, зачем им рестораны? В Элизабет-Сити есть хорошие рестораны, и мотели тоже. Это в восемнадцати или двадцати милях от Мадди-Лэндинг.

– Да, я так и понял, когда прошлой ночью никак не мог найти границы Мадди-Лэндинг.

Келл изо всех сил старался выглядеть таким голодным, бездомным и неприкаянным, что она не выдержала.

– О господи, ну ладно. Если хотите, можете переночевать здесь. Дом достаточно просторный.

Ему с трудом удалось скрыть радость, когда Файлин, ощетинившись швабрами, щетками и метелками из перьев для смахивания пыли, стремительно вошла в кухню.

– Наверху много комнат, – объявила она. – Нигде не убрано, но, думаю, я смогу найти постельное белье. Дейзи, в семь часов начинается игра, и мне нужно бежать домой и переодеться, поэтому, если ты позволишь ему остаться, я приготовлю угловую комнату, – Файлин прищурилась и измерила Келла взглядом с головы до ног. – Там большая старая кровать. Думаю, он на ней поместится.

– Спасибо, очень благодарен за вашу заботу, – поспешил сказать Келл, опасаясь, что Дейзи передумает. – Я уже подумывал о том, чтобы купить палатку и постель, чтобы нормально спать ночью.

Дейзи уже жалела, что пригласила его остаться – ее физическая реакция на этого мужчину не поддается объяснению.

– Наверное, мне все-таки надо посоветоваться с Эгбертом, – пробормотала она.

Мэджи поддержал ее без малейшего колебания.

– С Блэлоком? Хорошая мысль. Он уже, вероятно, проверил, что у меня честные намерения. Не возражаете, если я налью себе стакан воды?

Весь ужас заключается в том, что она знает, что Мэджи манипулирует ею, но не может понять, как он это делает.

Пока Файлин убирала свои щетки и швабры, Дейзи, прислонясь спиной к холодильнику, смотрела, как Мэджи пьет воду из стакана. Да, он высокий и хорошо сложен, но что в этом необычного? Голубые глаза тоже не редкость. Просто смуглая кожа и черные как смоль волосы подчеркивают необыкновенную голубизну этих глаз, не говоря о ресницах, которым позавидует любая женщина. Что касается тела…

Бога ради, она же медсестра! Ей хорошо известно, какие у мужчин тела. Не исключено, что без одежды он кривоногий, и грудь у него впалая и безволосая. А она предпочитает, чтобы мужское тело было умеренно волосатым.

Господи Боже, ее разумом завладел инопланетянин!

– Что такое? – рявкнула Дейзи.

– Я только спросил, не могу ли я угостить вас ужином? – Келл поставил стакан в раковину. – В обмен на спальное место, понимаете? Или мы можем сделать заказ на дом, если вы слишком устали, чтобы куда-нибудь ехать. Я могу привезти еды, если с доставкой здесь проблемы.

Дейзи опустилась на стул, поморщившись от боли в ноге.

– Я же вам сказала, что после урагана все закрыто. Включая те рестораны, которые занимаются доставкой заказов на дом.

– Ну, тогда ничего не поделаешь. Не так уж я проголодался. Кровать, с которой не будут свисать мои ноги, – это уже замечательно. День выдался трудный.

Вот черт! Если он так вежлив…

– Послушайте, если вы не имеете ничего против жареной курицы, то у меня в холодильнике есть несколько кусочков, которые вымачиваются в пахте. Их нужно только пожарить. Вы умеете делать салат?

ГЛАВА ПЯТАЯ

В приготовлении салатов Келл был настоящим умельцем. Он покорно резал сладкий лук и перец, слушая, как шипит жир на чугунной сковороде с длинной ручкой. Файлин заглянула в кухню, чтобы сказать, что комната готова.

– Телевизионный канал ИСПН! Я была уверена, что видела вас где-то! Если она жарит курицу, заставьте ее использовать свиной жир вместо растительного масла, у которого совершенно нет запаха.

– Нет, есть, и тебе лучше поторопиться, если не хочешь пропустить бинго, – сказала Дейзи, улыбнувшись.

– Отец любил вареные овощи с копченой свиной грудинкой. Мама обычно готовила целую кастрюлю два или три раза в неделю. Между прочим, я говорил вам, что она участвовала в родео? Конечно, это было до моего рождения. И еще она славилась хлебом из фасоли. Он был самым вкусным во всей Оклахоме.

– Из фасоли?

Обсуждая эту невинную тему, Келл накладывал салат в миски. Он огляделся, чтобы убедиться, не нужно ли сделать что-нибудь еще, и увидел, как Дейзи, наклонившись, вытаскивает что-то из нижнего ящика. Перед его взором предстали обтянутые шортами бедра.

Есть нечто интимное в изгибе женских бедер, подумал Келл. Увидев, что Дейзи заметила его взгляд, он выпалил первое, что пришло в голову:

– Ноги… э-э-э… то есть, я хочу сказать, ветки. Деревьев здесь много. Держу пари, дядя Харви все их излазил, когда был мальчишкой. Он когда-нибудь рассказывал вам о своем детстве?

Дейзи молча положила куриную ножку на сковородку и отпрянула, когда с шипением брызнул жир.

– Осторожнее, – сказал Келл, – это опасно. Я когда-то знал одного парня, которому жир попал в глаз. – Опершись о стол, он смотрел, как она готовит. – Блэлок сказал, что вы провели здесь больше года. Вы, наверное, сблизились с дядей Харви. Он, случайно, не рассказывал вам какие-нибудь истории, которые случались с ним, когда он был мальчишкой? Большинство стариков любят поговорить о добром старом времени.

Черт, на самом деле он не знает, о чем любят говорить старики. Его бывшие друзья по команде обожали разговоры о машинах, гольфе и женщинах. Подростки, с которыми он работает, болтают о том, что они собираются делать, начиная с вступления в морскую пехоту и заканчивая постройкой самого большого в мире самолета.

– Ваш дядя, то есть мистер Сноу, был физически неспособен лазать по деревьям. Он с рождения страдал ревматоидным артритом. Вы уже приготовили салат?

Келл на мгновение потрясенно замер.

– Вы хотите сказать, что он был…

– Он был замечательным человеком, который не мог лазать по деревьям. Когда я увидела вас на лестнице, я поняла, что вы тоже не обладаете большим умением. Ну, так что же, салат готов?

– Уже на столе. – Если он намеревается с толком провести здесь время, ему необходимо проявлять осторожность, выбирая тему для разговора. – Я просто вспомнил некоторые охотничьи рассказы отца. Они охотились на медведей на Большом болоте, но тогда я не знал, где оно находится. Упоминал ли когда-нибудь дядя Харви об охоте на медведей? Сомневаюсь, чтобы можно было в одиночку идти на медведя.

Вообще-то он не знает, можно или нет. Конечно, если нужно добыть мясо, чтобы накормить семью…

– Осторожнее! – воскликнул Келл, когда Дейзи отскочила от плиты и схватилась за руку. – Черт! Говорил же вам! Ну-ка, позвольте мне взглянуть, что вы с собой сделали.

– Все в порядке, – возразила Дейзи, пытаясь высвободиться.

Удерживая ее за плечи, он посмотрел на голую руку, которую она прижимала к телу.

– Ого! Здесь будет волдырь. – Подведя ее к раковине, Келл открыл кран и подержал обожженную руку под струей холодной воды. – У вас есть что приложить?

Дейзи одарила его взглядом, который напомнил ему, что его терпят из милости.

– Переверните мясо, хорошо? Я приду и выложу его со сковороды. – Дейзи повела плечами, освобождаясь от его рук, сунула ему вилку и направилась к двери, прижимая руку, на которой краснел ожог.

Келл смотрел ей вслед. Ему нравится ее походка. Еще больше понравилось ощущение ее тела, когда он случайно прижал Дейзи к себе. Пожалуй, к тому времени, когда он отправится на Запад, у него может возникнуть проблема. Предусмотрительный человек, напомнил себе Келл, должен убраться восвояси, пока не попался на крючок.

Когда Дейзи снова появилась в кухне, курица уже подрумянилась. Оттеснив Келла, Дейзи разложила куски на бумаге, чтобы стек жир. Она заплела волосы в косу, которая уже начала распадаться.

У нее было влажное лицо. Вероятно, она ополоснула его водой и не позаботилась осушить полотенцем. Возможно, она не самая красивая женщина на свете, но что-то в ней определенно производила на него впечатление.

Предусмотрительный человек должен или немедленно убираться ко всем чертям, или готовиться к тому, что он столкнется с непредсказуемыми последствиями.

Они ужинали на кухне.

– Нам, наверное, надо расплатиться в том месте, где вы остановились, и съехать.

Келл откусил кусок белого мяса. Боже правый, как она умеет жарить курицу!

– Вообще-то я уже это сделал. Я рассчитывал найти какое-нибудь место, где кровати подлиннее, а подушки помягче. – И где, возможно, есть сероглазая блондинка, которая не откажется разделить с ним постель.

Дейзи подняла на него глаза, словно услышав, о чем он подумал. Келл почувствовал, что краснеет.

– Сколько здесь комнат, вы сказали? – поспешно спросил он. – Мы так и не осмотрели дом.

Выбрось спальню из главы, приятель.

– Как обычно, – Дейзи брызнула на свой салат уксусом.

– Так много? – Что ж, он попытается еще раз. Собственно, его гораздо больше интересует, как она реагирует на вопросы, а не сами ответы. Дом – всего лишь дом и ничего, кроме дома.

Но вот женщина – это вечная тайна.

– Веранды считаются комнатами? – спросил Келл, раздумывая, не взять ли еще одну куриную ножку.

– Считайте их комнатами, если хотите. Внизу пять комнат, не считая веранд, кухни и помещения для прислуги. Фактически это маленькая спальня и душевая.

– Почему вы не считаете веранды? – Не происходит ли между ними безмолвный разговор, или у него разыгралось воображение?

Дейзи пожала плечами.

– Считайте, если хотите. Какое это имеет значение? – Она взяла второй кусок курицы, и Келл с удовольствием последовал ее примеру.

Ему нравится, когда у женщины здоровый аппетит. Интересно, какой у нее аппетит в других областях?

Когда они поели, Дейзи поднялась из-за стола и начала собирать посуду. Келл выхватил тарелки у нее из рук.

– Позвольте мне, – сказал он бархатным голосом. – Нельзя, чтобы вода попала вам на руку. – В его голосе непроизвольно зазвучали мягкие нотки, которые он использовал, чтобы привлекать понравившихся ему женщин.

– Вы говорили об охоте на медведей, – заметила Дейзи, убирая приправы и вытирая стол. – Мне кажется, несколько лет назад в библиотеке было чучело медвежьей головы. – Она быстро двигалась по кухне, как будто хотела опередить кого-то.

– Что с ней произошло? – Келл открыл кран, брызнул моющим средством на тарелку и потер ее губкой.

Губы у Дейзи дрогнули в легкой улыбке.

– С медвежьей головой? На самом деле я не видела ее, но Файлин работала здесь много лет, и, по ее словам, голову сняли, потому что в ней завелась парша или что-то такое, что бывает с чучелами. Моль, наверное.

– Если дядя Харви не охотился, то, возможно, это был мой отец. Думаю, что ему было около шестнадцати лет, когда он уехал отсюда, но в этом возрасте уже ходят на охоту. – Келл вытер серебряные столовые приборы с буквой «С» на ручках. – Гмм, – задумчиво произнес он, рассматривая вычурную вилку для салата. – «М» смотрелась бы неплохо, но я думаю, что это больше того, на что я могу надеться.

В душе Дейзи невольно шевельнулось сочувствие. Если Келл хочет найти какую-то связь с местом, человеком или семьей, кто она такая, чтобы мешать ему? Разве плохо узнать о своем происхождении? Правда, нельзя сказать, что сама она жаждет встретиться с женщиной, которая бросила ее тридцать шесть лет назад. С женщиной, которая держала ее почти три года, прежде чем оставить в женском туалете большого магазина, приколов к комбинезончику записку: «Ее зовут Дейзи, и я не могу ее содержать». Вскоре ее удочерили, но из этого тоже не вышло ничего хорошего.

Голос Келла вновь приобрел бархатный тембр, который он уже испытал на ней прежде.

– Как вы себя чувствуете? Рука болит? Нога причиняет вам неудобство?

Она знает, что он замышляет: пытается смягчить ее, чтобы получить разрешение рыскать по дому и найти какую-нибудь вещь, которую он использует как предлог, чтобы остаться здесь и ждать, когда его провозгласят законным наследником. Потом он сразится с Историческим обществом из-за остального имущества. В этом случае, по ее мнению, победитель окажется проигравшим, поскольку время, ураганы и, как она подозревает, термиты уже сделали свое дело – чтобы сохранить ветхий дом от полного разрушения, потребуется целое состояние. Но, слава богу, это не ее забота, борьба пойдет между Келлом, Эгбертом и Историческим обществом.

Дейзи отошла от стола и распрямилась, удержавшись от желания бросить взгляд на свои раны.

– Я чувствую себя прекрасно, – коротко ответила она, – благодарю вас.

Келл бросил на нее скептический взгляд. Чтобы не встречаться с ним глазами, Дейзи смотрела на его руки, и они ей понравились – квадратные ладони, длинные пальцы и аккуратно подстриженные ногти.

– Я не знаю местных правил охоты, но, даже если отец был слишком молод, чтобы получить лицензию, уверен, он никогда не нарушал закона. По природе он был хороший парень.

Как и ты, подумала Дейзи и удивилась такой нелепой мысли.

– Сколько раз в жизни вы мыли посуду?

– Почему вы спрашиваете? На вас не произвела впечатления моя метода? – Он лукаво улыбнулся, и она, как завороженная, не смогла отвести глаз от его губ.

– Метода? Вы так это называете? Брызгаете моющим средством на каждую тарелку, а потом подставляете ее под струю, чтобы ополоснуть?

– Я вам не нравлюсь. Обидно!

– Сомневаюсь, – сухо возразила Дейзи. Беда в том, что он слишком ей нравится.

Они одновременно протянули руку к выключателю. Прикоснувшись к его пальцам, Дейзи резко отдернула руку. Черт, черт, черт! Небрежно положив руку ей на плечо, Келл вывел ее из кухни.

– А как насчет рыбной ловли? Дядя Харви рассказывал что-нибудь? Ведь можно ловить рыбу, сидя на берегу. Здесь много подходящих мест.

Стряхнув его руку, Дейзи сказала:

– Не припоминаю. В основном он говорил о кораблекрушениях. Сожалел, что не может заниматься подводным плаванием. Думаю, у него есть книги по всем отраслям знаний. И со всех нужно стереть пыль, – поспешно добавила она. Если у нее есть хотя бы крупица здравого смысла, она должна немедленно вытолкать его вон и запереть дверь. К черту вежливость и семейный анамнез!

– И вы собираетесь протирать каждую книгу? Да, собирается.

– Мистеру Сноу было бы неприятно, если бы посторонний человек копался в его вещах.

– Вы сказали, что большинство комнат не открывались годами. Почему же он не переехал в дом поменьше? – Келл бросил взгляд на фрамуги. – При таких высоких потолках обогревать, да и обслуживать весь дом, наверное, было довольно трудно.

– Он обладал глубоким чувством ответственности перед своей семьей. Этот дом был построен его дедом.

– Гмм… тогда странно, почему он никогда не пытался разыскать своего брата, если у него было столь глубокое чувство семейной ответственности.

– Если у него на самом деле был брат.

– Должен признаться, что не знаю, пытался ли отец установить с ним связь. Отец мог быть очень… упрямым.

Дейзи не хотелось слушать рассказы Келла о семье, он и без того разволновал ее. Ужин при свечах, тихая музыка – и неожиданно для себя ты начинаешь поверять свои секреты, которые хранишь в тайне даже от двух лучших подруг. Одна интимная встреча ведет к другой, и ты не успеваешь опомниться, как обручаешься с подлым, лживым, трусливым типом, у которого моральных устоев не больше, чем у бездомного кота.

– А это, вероятно, гостиная. – Келл открыл дверь и заглянул в мрачное помещение.

– Перед вами задняя гостиная, – сообщила Дейзи, бессознательно подражая агенту, который семь лет назад показывал ей квартиру. – Всего в доме имеются две гостиные.

Вероятно, ей все-таки придется смириться – он явно не успокоится, пока не осмотрит весь дом. Она включила люстру, пожалев, что забыла заменить перегоревшие лампочки, тени придавали комнате интимную атмосферу, без которой Дейзи предпочла бы обойтись.

Покачивая головой, Келл оглядывал диван, набитый жестким конским волосом, такие же кресла, неудобное на вид кресло-качалку, стол, украшенный резьбой, на запыленной поверхности которого стояло чучело совы, стереопроектор и ваза с сухими цветами, увитыми паутиной.

Несколько минут они бродили по комнатам, и Келл, с умением, приобретенным в процессе общения с обидчивыми, замкнутыми подростками, выуживал у Дейзи сведения о своем дяде.

– Ваш отец никогда не упоминал о том, в каком Харви состоянии?

– В каком состоянии? Он вообще никогда не рассказывал о семье. Или, если и рассказывал, я был слишком молод и глуп, чтобы слушать, а потом было уже поздно.

– Еще несколько лет назад мистер Сноу мог водить машину. С детства и до конца жизни его гордостью и радостью была библиотека, – заметила Дейзи. В библиотеке она кивком указала на ряды полок, занятых, очевидно, детскими книгами. – На прошлое Рождество мы упаковали несколько ящиков и предали их Армии Спасения.

– Наверное, у него были большие расходы на лечение, – тихо проговорил Келл. – Возможно, поэтому мой отец и ушел из дома – чтобы помочь зарабатывать деньги.

Или, что тоже вполне вероятно, Эвандер ревновал больного младшего брата к родителям. Теперь он никогда не узнает, и, наверное, так даже лучше.

– Обычно я читала ему, – продолжала Дейзи. – После инсульта ему было тяжело справляться с газетами, но книги… – Она вздохнула. – Он познакомил меня с некоторыми замечательными авторами, о которых я прежде даже не слышала. У него было чудесное чувство юмора. Я уверена, он бы вам понравился.

– Да, возможно, – согласился Келл. Он опустился на край уродливой софы, обитой плотной декоративной тканью, пытаясь отыскать в памяти какие-нибудь рассказы отца о младшем брате.