Текст книги "Дети Подземелья (СИ)"

Автор книги: Дикон Шерола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава XI

В первый миг он не мог понять ни где находится, ни как вообще здесь очутился. Голову словно накачали гелием, оставив в памяти лишь обрывки того, что происходило несколько часов назад. Воспоминания лихорадочно вспыхивали и так же стремительно гасли, вот только помещение, в котором его сейчас держали, по-прежнему казалось ему незнакомым. Скорее всего это был какой-то подвал – здесь не было ни мебели, ни вообще какого-либо намека на ремонт – лишь темнота, серые бетонные стены, да трубы, извивающиеся вдоль них. К одной из таких вот труб он и оказался прикован. Оружие, конечно же, изъяли.

А еще здесь было чертовски холодно. Сидя на полу, он сильно промерз, но подняться на ноги не позволяла высота трубы. Не нужно было быть доктором наук, чтобы понять, что задание он провалил. Вопрос только, почему? Что он сделал не так?

Пленник вновь скользнул взглядом по пустой комнате, пытаясь уцепиться за что-нибудь, что помогло бы ему сбежать. Рот ему не заклеили, однако звать на помощь парень стал бы в последнюю очередь. Наверняка те, кто держал его здесь, никуда не ушли и лишь дожидаются его пробуждения.

Взгляд пленника еще раз скользнул по комнате, задерживаясь на верхних углах: все-таки странно, что здесь не было ни одной камеры. Скорее всего, предпочли установить скрытые, чтобы наивные идиоты чувствовали себя чуть увереннее во время допроса.

Конечно же, допрос… Иначе бы его здесь не держали. Пустили бы пулю в лоб, и на этом история неуловимого Призрака пришла бы к своему бесславному завершению. Теперь вопрос «как же он мог так глупо попасться?» сменился новым: «что такого сказать русским, чтобы остаться в живых?».

Пленник вздрогнул от неожиданности, когда громко щелкнул замок, и железная дверь с грохотом отворилась. В проеме показались очертания фигуры здоровенного амбала, одетого в русскую военную форму.

«Не хватает только медведя и бутылки водки» – зло подумал пленник.

– Очухался, сучонок? – насмешливо произнес незнакомец. Ему даже не понадобилось включать свет – светящиеся в темноте глаза пленника немедленно сообщили ему о том, что тот проснулся. И к своему ужасу узник осознал, что совершенно не понимает того, что ему только что сказали. В США его обучали русскому языку, но прошло слишком мало времени, чтобы выучить его в совершенстве.

«Оч уха…? О каком ухе говорит этот кабан? Про прослушку что ли?» – лихорадочно промелькнуло в голове пленника. Слово «сучонок» и вовсе ассоциировалось у него с частью ветки, заключенной в древесине ствола.

«Какая к черту связь?»

– Что молчишь, тварь? – снова обратился к нему незнакомец, неспешно подходя ближе.

Пленник насторожился. Он не знал, чего ждать от этого амбала, но явно не приятной беседы за чашкой кофе. Скорее всего будут бить.

Парень мысленно выругался, представив, насколько тяжелый удар у этого ублюдка, впрочем, если у него есть ключи от наручников, пусть подходит.

Однако в нескольких метрах от своей потенциальной жертвы амбал остановился и, скрестив руки на груди, снисходительно посмотрел на пленника.

– Думал, самый умный, да? – продолжал русский. – Думал реально на понтах проскочишь, а тут опаньки – нежданчик нарисовался? А вот так вот! На любую хитрую жопу найдется еще хитрее!

Пленник задержал взгляд на дверном проеме, который амбал не додумался за собой закрыть. Хотя что там эта дверь! Пока он прикован к трубе, о побеге можно даже не мечтать.

– Позовите, пожалуйста, вашего начальника, – неуверенно произнес пленник на русском, демонстрируя сильный американский акцент. От этого обращения амбал даже присвистнул. Он никак не ожидал, что узник в состоянии связать два слова на русском.

– Так ты на нашем кукарекаешь, падла? – мужчина сделал еще шаг навстречу пленнику, после чего, словно вспомнив о чем-то, остановился. Будь его воля, он бы сам допросил гада, вот только Дмитрий не велел с ним разговаривать. Попросил лишь сообщить, когда ублюдок оклемается, и позвать его.

– Я бы на твоем месте тоже босса просил, – добавил амбал. – Молись, чтобы тебя мне не поручили! Я таких пацанов колол! Реальных! Крепких, как камень! Ты на фоне них вообще желудь. Даже мараться о тебя в падлу.

Пленник молчал, лишь неотрывно следил за своим врагом, напоминая волка, попавшего в капкан. Его глаза по-прежнему угрожающе светились в темноте янтарно-медным светом.

– Ладно, выкидыш дуба, щас я за боссом сгоняю. Сиди, не паясничай! – с этими словами амбал развернулся и вышел из комнаты. Тяжелая дверь немедленно захлопнулась за ним, щелкнул замок и в помещении вновь воцарилась гробовая тишина.

Несколько минут пленник сидел, не смея пошевелиться, а затем начал отчаянно пытаться высвободиться.

Убедившись, что пленник наконец проснулся, Георгий едва ли не бегом бросился на четвертый этаж здания, где находилась палата его бывшего босса. Мужчине до сих пор не верилось, что наемника, который проник на их базу и положил двенадцать опытных солдат, поймали безоружный полудохлый миллионер и его лечащий врач. У Лося случился крах мировоззрения, когда он увидел, как эти два гламурных дрища прохаживаются по палате вокруг своей поверженной добычи и лихорадочно соображают, что делать дальше. Альберт настаивал на том, чтобы сдать наемника Полковнику, и пусть руководство решает, как с ним поступить. В свою очередь Дмитрий желал лично допросить гаденыша и утверждал, что наличие Антона Николаевича только все испортит. Быть может, и его, Георгия, в эту историю никто бы не посвящал, если бы он повременил с посещением Дмитрия и не ворвался бы в палату, услышав звук падающего тела.

В итоге именно Лосенко и пригодился в замысле Лескова – переправить наемника в подвал больницы. Сила Георгия пригодилась в том, чтобы уложить спящего на стоявшую снаружи каталку, накрыть его тело простыней и увезти вниз. В свою очередь пустое подвальное помещение и ключи от него помог раздобыть Альберт. На счет камер видеонаблюдения в тот момент можно было не беспокоиться – чертов наемник умудрился отключить их таким образом, что их работу до сих пор не получалось восстановить. Своим появлением он вообще натворил невероятный бардак.

Если вернуться на два часа назад, то можно увидеть город, утонувший в откровенной панике. Информация о том, что на базу проник враг, привела людей в ужас. Боялись теракта. Солдаты прикладывали все силы, чтобы разыскать убийцу, в то время как руководство в отчаянии ломало голову, где может произойти теракт. Все понимали, что наемника прислали не просто так, а его целью была именно Адмиралтейская. Видимо, хотели ударить в самое сердце.

Началась эвакуация людей в тоннели метро. Если враг успел заложить взрывчатку на тех станциях, на которых он побывал, то подняться ближе к поверхности на данный момент было самым разумным решением. Полковник полагал, что наемник попал на базу вместе с выжившими, которых доставила сюда группа с Владимирской. Именно там были совершены первые убийства солдат, отвечавших за безопасность.

Во всей этой панике, что сейчас творилась в подземном городе, Иван с трудом успел поцеловать плачущую Вику в лоб, прежде чем ее и других детей затолкали в лифт, ведущий в тоннель.

– Папа, пожалуйста, не оставляй меня! – в отчаянии кричала она. Девочка не понимала, почему их всех забрали с урока и погнали к лифтам. А у Ивана попросту не было времени ей объяснять. Он бросился на поиски Ромы, а затем, наконец найдя его, испуганного потащил в сторону госпиталя.

– Камеры восстановлены, но наемника нигде нет, – сквозь шум толпы прокричал Рома.

– К черту наемника: забираем Димку и валим отсюда! – воскликнул Иван, крепко держа друга за рукав. – Сейчас здесь в любой момент может рвануть!

Когда они добрались до госпиталя, по громкоговорителю внезапно прозвучал голос Полковника:

– Отставить эвакуацию! Наемник пойман. Ни на одной из станций взрывных устройств установлено не было.

Парни растерянно переглянулись, а затем бросились на четвертый этаж, чтобы проверить состояние их третьего друга. В палате Лескова не обнаружилось. Зато был Георгий, чья довольная улыбка еще больше озадачила вошедших.

– Что лыбишься? Димка где? – с ходу поинтересовался Иван.

– А че мне не лыбиться? – улыбка Лосенко сделалась еще шире. – Босс у Полковника. Одну тему намутит и вернется. А че вы такие зашуганные? Нет никакой бомбы, расслабьтесь!

– Какого хрена он делает у Полковника? – Ивана откровенно взбесила довольная рожа Георгия. Тут еще минуту назад все могло взлететь на воздух, а этот радуется, как идиот.

– Я не знаю, можно ли мне говорить вам, – задумчиво пробормотал Лось, после чего добавил, – давайте-ка мы дождемся босса. Или хотя бы доктора. Пусть лучше он этот несрастунчик разруливает…

Спустя два часа после этого разговора Георгий вновь появился в палате Дмитрия, теперь уже с новостями о том, что пленник наконец проснулся. Услышав эти слова, собравшиеся в комнате Лесков, Бехтерев, Суворов и Вайнштейн заметно встрепенулись. Они не знали, как долго еще продержится внушение Дмитрия, примененное на Полковнике с целью утихомирить людей, поэтому опасались, что не успеют добыть интересующие их сведения.

Что касается взрывчатки, то Дима был уверен, что наемник никакой теракт не задумывал. Не потому, что убийца пришел по его душу, а потому что Вайнштейн считал энергетику ублюдка, и в ней не было никакой информации о том, что наемник в последние часы контактировал со взрывными устройствами. Чтобы не раскрывать Альберта перед своими друзьями, Дмитрий сообщил им, что с помощью своих способностей заставил наемника сказать правду, прежде чем тот вырубился…

Прошло около десяти минут, прежде чем дверь в подвал снова распахнулась, и в помещение вошла группа людей. Первым заявился тот самый амбал, который пленнику был уже знаком. Он включил свет, и следом уже зашли остальные. Первые двое тоже были одеты в военную форму: один парень был высоким, темноволосым, с выразительными карими глазами. Второй среднего роста, с русыми волосами и зелеными глазами, взгляд которых не предвещал пленнику ничего хорошего. Третий был одет в гражданскую одежду – темно-серые джинсы и свитер. На его шее красовался узор татуировки, а длинные черные волосы были небрежно заколоты грифельным карандашом. Пленник сразу узнал в нем «энергетического» ублюдка, из-за которого он собственно и провалил задание. Последним в комнату зашел Дмитрий Лесков.

«Он и есть босс?» – при этой мысли внутри пленника все похолодело. Он никак не ожидал, что русские настолько ненормальные, что поставят у себя во главе «процветающего», причем не какого-нибудь, а хорошо известного в криминальных кругах Черного Барона. Но еще страшнее ему сделалось от того, что ему придется выклянчивать собственную жизнь у того, кого он совсем недавно пытался убить.

– Босс, если хотите, он у меня через пару секунд запоет? – проявил инициативу амбал. – Я ему морду так выглажу, хоть рюмки расставляйте!

– А как же растянуть удовольствие? – мрачно поинтересовался парень с русыми волосами. – Он двенадцать наших убил, Дим, только чтобы до тебя добраться.

С этими словами незнакомец вытащил нож-бабочку и демонстративно покрутил его в руке. Выглядело это настолько убедительно, что даже «энергетический» нервно покосился на оружие в руке своего товарища.

– Давайте все же без кровопролития! – не выдержал он. – Я, конечно, все понимаю, но не нужно перегибать палку. Потом его еще Полковнику показывать, объяснять придется. Нужно, чтобы чистым был! Да и пол кто отмывать будет? Я своим девочкам такое поручать не буду.

– Ради такого я сам этот пол согласен канифолить! – воскликнул амбал. – Нужно проучить падлу!

Пленник молчал. Он понимал, что его запугивают, поэтому решил ориентироваться только на слова Лескова. То, что Барон был здесь главным, было понятно с первого взгляда. Слишком спокойный, даже несмотря на то, что пару часов назад его чуть не убили, слишком самоуверенный. В его глазах не было ни злости, ни ненависти, ни даже элементарного любопытства. Так смотрят на обыденные неодушевленные предметы. Или на покойников.

При этой мысли пленнику снова сделалось не по себе. Если на лице того же амбала жирным шрифтом было написано: «буду бить!», то по Черному Барону можно было понять только то, что судьба жертвы уже решена.

«Нет, я еще немного поборюсь, сука!» – с ненавистью подумал парень. «К тому же, ты ничего не можешь мне сделать. Мне же надо еще с каким-то там вашим полковником общаться…»

Однако слова парня с ножом несколько подкосили его уверенность:

– Да не будет много крови, не переживай. Просто больно будет. Очень больно.

Длинноволосый бросил вопросительный на Лескова: он ждал, когда тот угомонит своих кровожадных друзей, так как не хотел смотреть на то, как пытают пусть даже и очень подлого, но все же человека.

Словно действительно прислушавшись к словам «энергетика», Барон тихо произнес:

– Никакого кровопролития и увечий.

Эти слова должны были утешить пленника, вот только от взгляда Дмитрия по телу парня пробежал холодок.

Затем Лесков уже заговорил на английском, так же, как и наемник, выдавая свою национальность акцентом:

– Я могу внушить ему такую боль, что он пожалеет, что родился.

«А без внушения разговаривать не можешь?» – зло подумал парень. Ему не понравилось, что знакомое чувство страха снова напомнило о себе.

Тем временем амбал явно не ожидал, что разговор перейдет на английский и станет совершенно непонятным для нормальных пацанов.

– Что он сказал? – растерянно прошептал он, обращаясь к длинноволосому. То ли из-за незнания, то ли из-за собственной гордыни тот не ответил.

Угроза Дмитрия не прошла даром, и наемник немедленно выразил желание сотрудничать.

– Мы можем договориться! – внезапно выпалил он.

Пленник обращался только к Барону, однако даже сейчас по-прежнему старался не смотреть ему в глаза. О способностях «шепчущих» он был прекрасно наслышан. И если бы кто-то удосужился предупредить его, что среди приближенных Лескова водится «энергетический», он бы не попался так глупо.

– Договориться? – переспросил Дмитрий, придав своему голосу нотки деланного удивления. – Видимо, после снотворного ваша память несколько помутилась, и вы забыли, что явились сюда, чтобы меня убить. Не так ли, Стивен?

– Приятно, что вы меня помните, – пленник криво усмехнулся. – Если я буду с вами честен, вы сохраните мне жизнь?

«Ну же, соглашайся, ублюдок, и я тебе все расскажу».

Лесков снисходительно улыбнулся:

– Стивен, вы в любом случае будете со мной честны. Я умею убеждать.

– Знаю. Я много слышал о вас. Легендарный Черный Барон, который одним только взглядом может подчинить самого упертого человека. В каком-то смысле я всегда вами восхищался.

Пленник на секунду задержал взгляд на лице Дмитрия, пытаясь понять, попал ли в цель его комплимент. Обычно руководящие индюки были падкими на подобные слова и от этого становились снисходительнее. Но, взглянув на Лескова, парень быстро понял, что с таким же успехом может осыпать комплиментами колонну Зимнего Дворца.

Тем временем парень, поигрывающий ножом, приблизился к длинноволосому и тихо спросил:

– Ты английский знаешь?

– Я докторскую степень в Нью-Йорке получал, – так же тихо отозвался его собеседник.

– Круто. Ну и чем они базарят?

Длинноволосый вкратце перевел ему сказанное, стараясь, чтобы непосвященный во все «нюансы» Георгий, их не услышал. В свою очередь, высокому кареглазому парню, который за все это время не проронил ни слова, допрос был более чем понятен. Чтобы шагать по карьерной лестнице в сфере журналистики, ему пришлось немало потрудиться, в том числе и изучить английский язык.

– Чтобы не быть голословным, – продолжил пленник, – я назову вам свое настоящее имя.

Дмитрий вопросительно вскинул бровь.

– Эрик. Эрик Фостер.

Внешне Барон оставался спокоен, но, услышав имя наемника, он почувствовал раздражение: сначала Эрика Воронцова, теперь Эрик Фостер… Такое ощущение, что у всех людей с этим именем на роду написано отравлять жизнь некоему Дмитрию Лескову.

Вслух же Барон произнес:

– Что же, Эрик… Не могу сказать, что мне приятно с вами еще раз познакомиться. Да и, если честно, меня куда больше интересует ваше прозвище.

– Призрак, – немедленно отозвался пленник.

Услышав знакомое слово, парень с ножом немедленно оживился:

– Да брешет он! Призрака не существует. В наших кругах его считают мифом.

– Я есть Призрак, – на русском ответил Эрик. – Как видите, я не миф.

– Да, ты – лох, который на наше счастье не смог выполнить заказ. Настоящий Призрак никогда бы так глупо не попался. Он – мастер: если что-то делает, то все просчитывает на несколько шагов.

– Откуда ты знаешь? – пленника явно уязвили слова этого русского.

– Я много о нем слышал.

– А я о тебе нет!

– Закончили, – Лесков первым прервал их спор, тоже перейдя на русский язык. – Вернемся к нашей увлекательной беседе. Эрик, скорее всего я уже знаю ответ на этот вопрос, но все же спрошу: это вы убили Давида Розенблата?

– Да. И, если вам интересно, то и Федора Лопатина, Альбину Кононову, Юрия Руденко, Григория…

– И пытались убить Бранна Киву? – Дмитрий решил прервать эту цепочку имен более значимым для него.

– Да. Но, думаю, вы сами знаете, почему у меня не получилось, – Эрик нервно усмехнулся.

– Насколько я понимаю, сейчас вы работаете на «совет тринадцати»?

– Да. Именно они вас и заказали.

Чуть понизив голос, парень вкрадчиво добавил:

– Хочу сразу уточнить: я ничего не имею против своих жертв, просто бизнес! Мне дали возможность жить спокойно на Золотом Континенте при условии, что я буду делать свою работу. То, что идет война, я против! Одно дело – одноразовый заказ, и совсем другое – массовое убийство.

Лесков слушал своего пленника, не перебивая, но и не доверяя его словам. Прежде Призрак представлялся ему зрелым и безэмоциональным убийцей, хитрым и расчетливым, но никак не мальчишкой, который готов сказать все, что угодно, лишь бы его пощадили. Было даже удивительно, что Призрак начал свою «карьеру», будучи таким молодым. Впрочем, и сам Лесков был всего на несколько лет старше, когда ввязался в махинации Бранна. В каком-то смысле Эрик и Дмитрий действительно были похожи: оба хотели легкой жизни и быстрых денег, оба беспрекословно выполняли приказы своего начальства, оба использовали свои способности только в угоду собственным интересам.

Эрик не мог угадать, о чем сейчас думал Черный Барон, но он продолжал попытки задобрить этого человека. Его последним аргументом стала фраза:

– Если вы сохраните мне жизнь, клянусь, что буду работать на вас. Вы не пожалеете!

Правда, сказал он это лишь для того, что выиграть время. Как только подвернулась бы возможность, он так же уверенно отправил бы своего нового «хозяина» на тот свет и сбежал бы на Золотой Континент.

– Поверьте мне, мистер Лескоу, я – не враг вам, – продолжал Эрик. – Если бы я отказался убить вас, меня бы самого убили. Вы же лучше других знаете, как это происходит. Если вы оставите меня в живых, я буду беспрекословно исполнять ваши поручения.

– Ну ты и шлюха! – вырвалось у парня с ножом. Он никак не ожидал, что хваленый Призрак способен так унижаться, чтобы сохранить свою шкуру. – Вот так вот просто взять и сменить заказчика? Я никогда в жизни так не работал!

– Я – наемник: работаю на тех, на кого мне выгодно, – парировал Эрик.

– Я тоже наемник! Но мы не сдаем своих заказчиков. Должны быть хоть какие-то правила!

– Это твои правила! Я не собираюсь умирать ни за Джорджа Уилсона, ни за кого-либо еще.

– С тем же успехом ты предашь и своего нового хозяина, – тихо заметил высокий кареглазый парень. – Дим, не доверяй ему!

Тогда Дмитрий решил вернуть разговор в интересующее его русло и задал следующий вопрос:

– Эрик, расскажите мне, как вы попали на базу?

– Воспользовался телепортом в Сиднее и вышел в Петербурге, – наемник усмехнулся. – Через Адмиралтейство.

– Это невозможно, – ровным тоном заметил Лесков. – Телепорт с нашей стороны не был активирован.

– Не был, – парень кивнул. – Но если арка не разрушена, через нее можно выйти. Только для этого нужно сначала дистанционно взломать систему защиты, чтобы не выкинуло черт знает куда.

– Продолжайте…

– А дальше все еще проще. У меня была информация, что вы эвакуируете выживших. С помощью прибора…, который вы с меня сняли…, я выяснил ближайшее местоположение людей. Относительно ближайшее. Мне пришлось хорошенько прогуляться.

– Каким образом вы миновали тварей, которые охотятся на живых?

– Они меня не заметили, – усмехнулся Эрик. – Зато заметили ваши солдаты, которые и доставили меня на базу.

– Группа с Владимирской? – Лесков заметно помрачнел.

– Да, что-то на «в». Внизу меня накормили горячим супом, а потом я заполучил карту подземного города и ключи, активирующие шахты. Правда, для этого мне пришлось убрать несколько свидетелей, но, к сожалению, иначе было нельзя. Затем мне снова пришлось хорошенько прогуляться, и вот я попал к вам.

– Как вы узнали, где я нахожусь?

– Мне сказали. И это еще одна причина, почему мне пришлось убить дополнительно несколько человек. Но, повторяю, удовольствия я от этого не испытывал. Я лишь выполнял свою работу. Чтобы выжить.

«Ты ведь мне веришь, тварь?» – Эрик с деланным отчаянием посмотрел на Дмитрия. Как же ему сейчас хотелось добраться до пистолета и перестрелять свору этих ублюдков, но вместо этого приходилось заискивать перед их главарем, сидя у него в ногах.

– Что вы собирались делать после, если бы вам удалось выполнить заказ и покинуть нашу базу? – продолжал расспрашивать Лесков.

– Вернуться домой и надеяться, что больше меня сюда не пошлют.

– И как же вы собирались вернуться?

– При мне было устройство, которое позволило бы вновь активировать портал в Адмиралтействе на несколько минут.

Услышав эти слова, Дмитрий подошел на шаг ближе, после чего присел перед Эриком на корточки, отчего пленник автоматически посмотрел ему в глаза. Этого мимолетного взгляда хватило, чтобы Лесков заставил говорить его правду.

– Сколько человек может пройти через арку с момента активации? – в голосе Дмитрия послышалась сталь.

– Один. Дальше сработает наша система защиты, и телепорт автоматически отключится.

– А где находится Сиднейский телепорт, которым вы воспользовались?

– В Здании Парламента.

– Совет тоже собирается там?

– Не всегда. Но чаще всего там.

Наконец Дмитрий снова выпрямился и отступил на несколько шагов. Со стороны трудно было понять, зачем он задает все эти вопросы, но Альберт начал подозревать, что задумал Лесков. Вполне возможно, что Дима сам желает отправиться в Сидней вместо Эрика и попытаться договориться с советом, чтобы его оставили на Золотом Континенте. Рома тоже подумал о чем-то подобном, но он скорее представлял, как Дима будет расправляться с советом тринадцати или что-то внушать им. И эта мысль показалась ему совершенным безумием. Вот уж точно – самоубийство.

Казалось бы, этот разговор пришел к логическому завершению, но в этот самый момент Лесков решил задать новый вопрос:

– Скажите мне вот что, Эрик: когда вы планировали предоставить совету отчет о проделанной работе?

– Немедленно по прибытию.

– Ради такой мелочи соберется весь совет? – усмехнулся Лесков.

– Нет, конечно. Максимум половина. Вероятнее всего на собрании будет больше военных, чтобы я мог рассказать им, что у вас на базе происходит.

– И как далеко особняки членов совета расположены от Здания Парламента?

– По-разному, – Эрик пожал плечами. – Те, кто ближе, скорее всего и соберутся. А зачем вы это спрашиваете? Это ведь все – теория.

– Разумеется. Мне всего лишь было любопытно, насколько «процветающие» ценят своих бывших коллег. Скажите мне еще вот что: Бранн Киву тоже входит в совет?

– Нет.

– А вам что-то известно о нем?

– Ну началось, – пробормотал длинноволосый. Ему не слишком понравилось, что Лесков беспокоится за мудака, который вместо того, чтобы остаться и помогать, удрал на Золотой Континент.

– Известно то, что он сильно провинился, отдав вам лекарство. В глазах совета он несколько утратил свое положение.

Дмитрий чуть нахмурился. Эта была первая эмоция, которая наконец выдала его истинные чувства. Что бы там Альберт ни говорил про Киву, все же Бранн чертовски подставился, отдав Диме лекарство. Конечно же, румын понимал, что Лесков сделает с полученными ампулами. В противном случае не говорил бы: «Не трать их на свою слабость!»

Погруженный в свои мысли, Дмитрий молча направился к выходу.

– Что, все что ли? – растерялся амбал, провожая Барона удивленным взглядом. – Погодите, босс! А морду ему набить? Я реально могу его так эпичненько отделать, что родная мать не узнает!

Парень, который все это время лениво поигрывал ножом, тоже несколько растерялся, правда, сыпать вопросами предпочел за пределами комнаты. В свою очередь длинноволосый явно испытал облегчение. По одному его виду было понятно, что ему не нравится происходящее, и в отличие от амбала он совершенно не кайфует от участия в этом разговоре. Не меньшую радость испытал и самый молчаливый в этой группе – Рома едва ли не первым бросился к выходу. Почему-то подобные сцены в кино всегда казались едва ли не самыми крутыми, но на деле оказалось, что ничего приятного в допросах нет. Суворов невольно почувствовал себя каким-то бандюганом, который испытывает удовольствие, угрожая связанному человеку. А ведь никакого удовольствия не было, только страх, что кто-то из присутствующих перейдет черту и начнет пытать пленника прямо у него на глазах. Иван что-то там сболтнул про наемников, явно пытаясь показаться круче, а вот Георгий почему-то производил впечатление человека, которому не в первой держать кого-то в подвале.

– Дима, нам нужно рассказать обо всем Полковнику! – первым начал Альберт, когда дверь, отделяющая их от пленника наконец закрылась. – За то, что мы прячем наемника, нас могут… под трибунал отдать! Еще решат, что мы его сообщники.

– Его нужно вернуть обратно в Сидней, – задумчиво произнес Лесков. – И как можно скорее.

– Это с какого бодуна? – вмешался Иван. – Ты забыл: он хотел тебя грохнуть!

– Я пойду к Полковнику, – продолжил Лесков. – Нужно, чтобы от сам отдал приказ.

– Дима, скажи честно: ты с ума сошел? – теперь уже не выдержал Рома. – Зачем тебе ему помогать? Ты вообще соображаешь, что делаешь? Мы еле-еле исправили твою репутацию, а сейчас ты собираешься идти к полковнику с заявлением: «Отпустите того, кто недавно перестрелял двенадцать наших!»?

– Лесков, – Иван снова решил перенять эстафетную палочку и образумить друга, – не надо подставляться за мудака, который хотел тебя убить. Даже если он – «ин…»

Парень прервался, вспомнив, что рядом шагает ошарашенный Лось, у которого, судя по его виду, случился такой «нежданчик», «офигенчик» и «несрастунчик» одновременно, что недолго было и до «депрессунчика». Казалось, Георгий только что пришел к выводу, что все это время работал на полоумного. Как вообще можно было додуматься отпустить того, кто еще пару часов назад пытался тебя убить?

– Я вам чуть позже объясню, – ответил Лесков. – Главное, ничего не делайте. Возвращайтесь по своим местам, пока вас не спохватились. Этот хаос снаружи сейчас нам даже на руку.

Друзья растерянно проводили Лескова взглядом, когда тот быстрым шагом направился прочь из госпиталя. С одной стороны им чертовски хотелось ослушаться Дмитрия и поступить так, как советовали ему несколько минут назад. Но с другой стороны Лесков попросил подождать, и его друзья были склонны ему верить.

Что произошло потом, они могли лишь догадываться.

Вскоре в подвал госпиталя пожаловал Полковник в сопровождении Дмитрия и группы солдат. Теперь уже допрос продолжили они, а Лесков лишь ходил по комнате, изо всех сил пытаясь скрыть свое волнение. Как только его влияние на Антона Николаевича закончится, придется сильно постараться, чтобы снова не загреметь за решетку. В свою очередь пленник по-прежнему вел себя, как исключительно сговорчивый и глубоко раскаявшийся человек. С Полковником он разговаривал на английском, благо, военный владел им в совершенстве, поэтому Эрик мог продемонстрировать весь свой богатый запас услужливых слов.

Через четверть часа допрос завершился так же внезапно, как и начался, словно кто-то щелкнул пальцами в воздухе, а затем Полковник вдруг объявил, что решил отпустить пленника на свободу. Выражения лиц солдат нельзя было передать словами, но еще более ошарашенным выглядел сам наемник.

«Эти русские настолько ненормальные, что поверили мне?» – лихорадочно думал он. «Шестилетние дети менее наивны».

Однако происходящее действительно не было злым розыгрышем: вскоре Эрик действительно получил свои вещи назад, разве только записи, сделанные на крохотную видеокамеру были стерты. Вернули даже заряженное оружие, которое Фостер конечно же, не рискнул направить на своих милосердных врагов.

– Больше никогда не возвращайся, – сухо произнес Лесков, посмотрев Эрику в глаза, и парень послушно кивнул.

Добраться до Адмиралтейства Фостеру не составило труда, разве что пришлось серьезно повозиться с тем, чтобы активировать телепорт русских. На это ушло около получаса, но наконец машина заработала, и Эрик шагнул в портал.

В Сиднее солнце уже клонилось к закату. Фостер улыбнулся, когда один из операторов, отвечающих за активацию телепорта на их стороне, поприветствовал его и спросил, как все прошло.

– Как всегда, – тихо произнес Эрик. – Одна пуля в сердце, другая в голову.

– Поздравляю! – оператор довольно хмыкнул. – Как вы и просили, я отправил известие о вашем прибытии, как только вы зашли в телепорт с российской стороны.

– Спасибо. И как долго мне придется ждать, когда соберутся сильные мира сего?

– Полчаса точно придется. Могу попросить Джессику подать вам кофе?

– Лучше шампанского. «Дом Периньон». И, кстати, я могу где-нибудь принять душ и переодеться?

– Да, конечно, попрошу Джессику организовать вам комнату отдыха.

– И пусть туда же принесет шампанское. Хочу обмыть кончину Черного Барона…

Спустя сорок минут, приняв душ, переодевшись и наполовину опустошив бутылку шампанского, Эрик услышал стук в дверь. Пришла Джессика, молодая красивая девушка, которая попала на Золотой Континент только благодаря тому, что в ночное время суток периодически развлекала Корнелиуса Стаффорда.

– Вас ожидают, – вежливо произнесла она, одарив Эрика ослепительной улыбкой.

– В каком они настроении?

– Так как им уже сообщили результаты вашего путешествия, то настроение у них приподнятое.

– Все собрались?

– Не льстите себе, Эрик, – девушка весело рассмеялась. – Радуйтесь, что мистер Стаффорд пожелал лично поздравить вас с успешно выполненной работой. Или вы рассчитывали, что пожалует сам господин Уилсон?