Текст книги "Эхо далекой битвы"

Автор книги: Диана Торнли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Он не видел, как Эспино вдруг согнулся, обмяк и, цепляясь за поручень, сполз на ступеньку, и лишь его приглушенный крик раздался в наушниках… Затем последовал хрип, от которого у Тристана дрогнуло сердце.

– Пиро? – окликнул его Тристан.

Сладский уже был за дверью, и юноша изо всей силы рванул вниз ручку замка. Тяжелая плита с грохотом захлопнулась, отсекая их преследователей. Лестница задрожала.

– Пиро? – позвал Сладский. Опустившись на колени, он заглянул в глаза товарищу.

Эспино полулежал, прислонившись к поручню. Грудь его тяжело вздымалась, черные глаза расширились от боли. Каждый выдох сопровождался надрывным кашлем, из носа и рта текла кровь, из груди вырывались хрипы. Звуки были столь ужасными, что Тристану хотелось зажать уши.

Рану обнаружили быстро. Черная дыра с опаленными краями на левой стороне скафандра как раз в том месте, где соединялись бронированные пластины. Случайный выстрел нашел слабо защищенное место на груди. С каждым вздохом из раны выплескивалась кровь.

Тристану уже приходилось видеть нечто подобное: рог быка пейму пробил тогда грудную клетку ганианского охотника. Мать научила его тому, как обработать кровоточащую рану, как поддержать работу легких. Но самому ему делать этого не доводилось.

Придется попробовать.

– Переверните его на левый бок! – сказал он й, видя, что Сладский замешкался, отодвинул его в сторону. – В этом положении гравитация облегчит дыхание. – Говоря это, юноша сам перевернул Эспино. – Расстегивайте скафандр, нам нужно добраться до раны.

От недостатка кислорода оливковая кожа Эспино уже начала темнеть, в глазах мелькали замешательство и страх. Они смотрели на Тристана с болью и мольбой.

Юноша перевел дыхание. Достал из нагрудного кармана аптечку.

– Дыши, Пиро! – прошептал он. – Только дыши! Я знаю, что делать. Держись!

Сладский уже расстегнул скафандр. Руки у него дрожали, тяжелое дыхание выдавало волнение и нетерпение.

Тристан вынул из аптечки марлевый тампон длиной около десяти сантиметров и тюбик с противоожоговой мазью. Работать в перчатках было неудобно, но он все же ухитрился выдавить мазь на тампон и размазать ее пальцем. Этого должно быть достаточно, чтобы закрыть рану.

Он снова наклонился над раненым. Эспино почти не дышал, в груди у него хрипело, лицо стало почти серым, губы фиолетовыми. Силы покидали его. Тристан потряс товарища за плечо.

– Дыши, Пиро! Дыши! Не сдавайся!

Пиро только дрожал. Затем он вдруг напрягся и обмяк.

Глаза его уставились в одну точку.

У Тристана пересохло во рту, он сглотнул.

– Не дышит! Он перестал дышать!

Сладский засунул руку под скафандр, расстегнул воротник и прижал ладонь к сонной артерии Эспино.

– Аритмия сердца, – сказал он.

– Начинайте массаж! – Тристан перекатил раненого на спину, чувствуя, как колотится его собственное сердце. Теперь он и сам дрожал от нетерпения. Сладский схватил его за плечо.

– Слишком поздно, парень. Забудь. Мы больше ничего не можем сделать. Кроме того, у нас нет времени – группа Эдельгарда ждет. – Он выхватил из рук Тристана аптечку, покопался в ней. – Давай дадим ему морфезин, это облегчит его страдания. Если все пройдет успешно, вернемся за телом. Если нет… впрочем, это не имеет значения.

Они поднялись. Тристану стоило больших усилий не смотреть на оставленного умирать Эспино. Зная, что перчатки его испачканы кровью, он старался не смотреть и на них.

Теперь они прыгали через три ступеньки, не обращая внимания на грохот.

– «Лезвие Два» вызывает «Лезвие Один». – Сладский прислонился к стене. – Будьте готовы выступить по моему приказу!

– Вас понял! – ответил Эдельгард.

– У этих шахт один выход к пещерам или несколько! – спросил лейтенант, поворачиваясь к Тристану.

– У некоторых один, у некоторых несколько.

– А у этой?

Он замешкался.

– Неизвестно, сэр.

Их ждали с нетерпением.

– Мы потеряли Пиро, – сказал Сладский. – Мазуки знают, что мы здесь, так что давайте уходить. Шанкил, поищи их частоту. Возможно, мы что-то услышим.

– Я уже веду сканирование, – кивнула Невешир. – За то время, что вас не было, не произошло ничего существенного. – Она прижала палец к крохотной кнопке на шлеме. Бежавший рядом с ней Тристан увидел, как девушка нахмурилась. – А вот что-то новенькое. Они высылают за нами погоню через Фирнис; скорее всего, этот переход уже блокирован.

– Середж, – обернулся Сладский, – где этот шахтенный комплекс Фирнис?

Тристан сглотнул.

– Как раз туда мы и направляемся, сэр. Еще около полутора километров.

– Они приближаются, сэр, – сказала через несколько минут Шанкил.

Лейтенант огляделся и указал на боковую пещеру, уходящую в 1ево.

– Туда. Если они нас не заметят, пусть идут дальше. Если сунутся сюда, стрелять без команды.

В темную боковую пещеру вела пластиковая дорожка, на которой не оставалось следов.

Некоторое время они молча бежали вслед за Сладским, освещавшим дорогу своим шлемофором. Потом пещера резко повернула и столь же резко пошла под уклон. Перед ними открылась еще одна освещенная каверна.

Тоже достаточно просторная, она отличалась от главной тем, что здесь не было лишайников. Шероховатые голые стены, капающая с потолка вода и длинные ряды ящиков, установленных на стеллажах в полуметре от пола. Листья, вьющиеся побеги наподобие виноградной лозы, стебли… и все самые разнообразные, не похожие друг на друга.

– Экспериментальный сад, – негромко заметил Питессон.

Сладский огляделся.

– Здесь будет… – начал он, но Шанкил не дала ему договорить.

– Они у входа в боковую пещеру!

– Кад, свет! – Лейтенант протянул руку, указывая на установленный на стене рубильник. – Всем лечь на пол, к стене! Выключить шлемофоры! Запомните, кто где находится, и не двигайтесь. Если они сунутся сюда, мы их перестреляем, как мишени в тире.

Прижавшись к стенам по обе стороны пещеры, они ждали в темноте, ловя каждый звук. Где-то капала вода, но затем в переходе послышались шаги, и на нее уже никто не обращал внимания.

На дальнюю стену упал луч света. Скользнул влево… вправо. Замер.

Тристан стиснул зубы. Нащупал пальцем спусковой крючок.

Негромкий разговор… обрывки фраз… пауза… Затем луч света исчез. Шаги… стали удаляться.

Несколько секунд никто, кажется, не дышал.

– Шанкил? – прошептал лейтенант.

– Они возвращаются в главную пещеру.

– А что, если они оставили здесь кого-то? – Сладский повернулся. – Керш?

Девушка сняла с пояса биосенсор, включила… обвела им вокруг…

– Включите свет!

Голос ее прозвучал так громко, что все опешили, но тут же повернулись и вскинули винтовки. Зажегся свет.

Между двумя рядами ящиков стоял человек, которого только что здесь не было. Он поднял руки вверх, показывая, что безоружен. Худой, грязный, бородатый, с такой черной кожей, что почти не выделялся на фоне темных стен пещеры.

Тристан опустил винтовку.

– Немек!

– Ты знаешь его, парень? – недоверчиво спросил Сладский.

– Да! Да это же Немек! – Тристан включил внешние громкоговорители, нажав кнопку на шлеме. – Немек?.. Я… я думал, что вы погибли.

– Тристан? – Человек осторожно сделал шаг вперед, продолжая держать руки поднятыми. Затем, увидев нашивки на плечах присутствующих, спросил: – Команда сферзахов на Исселе-2? – Глаза его сузились, в них блеснул опасный огонек.

Питессон, не переходя на внешнюю связь, посоветовал:

– Скажите ему, что мы все объясним позже. – Затем он кивнул, обращаясь к лейтенанту: – Продолжайте.

– Есть, сэр. – Сладский повернулся к Тристану. – Пока мы не выясним, кто он такой и что здесь делает, этот человек будет находиться под стражей. И ТЫ будешь его охранять. Понял?

– Есть, сэр.

– Вот и хорошо.

ГЛАВА XXII

– «Лезвие Один» вызывает «Лезвие Два», где вы? – протрещало в наушниках Тристана. – Время обедать!

– Гуляю по парку, – ответил Сладский, – но собираюсь домой.

– Пора! – услышал Тристан. – Только поосторожней на переходе, у нас тут большое движение. Возможно, стоит воспользоваться мостиком.

– Верно, – Сладский сдержанно улыбнулся. – Последний, кто вернется, спускает собак!

Переключившись на внутреннюю связь, он оглядел свою группу.

– Все поняли? Эдельгард на месте. В туннелях много мазуков, так что нужно быть начеку. Придется воспользоваться лифтом.

Все кивнули. У Тристана сразу повлажнели ладони и пересохло во рту. Бросив взгляд на Немека, он сказал:

– В туннелях много мазуков. Будьте начеку.

Наиболее надежный путь из пещеры наверх

вел через люк в боковом ответвлении и далее по стволу шахты. По лестнице. Той самой, с которой он однажды упал.

Стиснув зубы, Тристан взялся за первую перекладину. Подтянулся.

«Я БУДУ С ТОБОЙ…»

Он повторял эти слова на каждой ступеньке, снова и снова, пока Сладский, выбравшись из шахты, не ухватил его за запястье и не подтащил вверх.

Через девять-десять метров туннель, по которому они шли, пересекался с главным. Тристан опустился на четвереньки, потом лег на живот и огляделся по сторонам.

В слабом свете аварийных ламп, подвешенных к потолку через равные интервалы, он сумел прочитать указатель. Итак, впереди эксплуатационный участок-6 и главный вход в «террариум». Вот только негде укрыться… Неподалеку послышались шаги, и Тристан подался назад.

– Мазуки! – прошипел он.

За его спиной затихла вся группа.

Он снял винтовку – шаги приближались. Уперся спиной в стену. Закусил нижнюю губу.

Мазуки – их было пять или шесть – прошли совсем близко, направляясь к входу в «террариум». Все вооружены энергетическими винтовками.

Итак, их уже ищут и, вероятно, по всей подземной системе.

– Куда теперь? – спросил Сладский, стоявший за спиной Тристана.

– Налево. Но там совершенно негде укрыться, только на перекрестках. И… я думаю, нас уже повсюду ищут.

Сладский кивнул.

– Ладно. – Он обернулся. – Придется рассеяться. Двигаемся от перекрестка к перекрестку, другого укрытия у нас нет. Мазуков не трогать, пока они нас не засекут. Пошли!

Это было похоже на игру в прятки. Дважды гудел лифт, выгружая поисковые группы мазуков, и Тристан с Немеком прижимались к стене, ожидая, пока они пройдут.

Группа вышла к лифту как раз в тот момент, когда он доставил очередное подкрепление. Сладский жестом приказал всем остановиться.

– Пусть выйдут из кабины, а потом… чтобы никто не ушел.

Лифт заскрипел и замер. Дверь зашипела. По металлическому полу загрохотали шаги. Тристан сжал зубы и поднял винтовку.

Первый мазук обнаружил их сразу же, как только ступил в туннель. Резко повернувшись, он что-то крикнул, но выстрелить не успел.

В следующее мгновение туннель превратился в ад. Раскаленные лучи били в стены, плавили камень, сжигали кости и плоть. К низкому потолку потянулись серые клубы пыли и дыма. Мазуки, попавшие под перекрестный огонь, стреляли наугад по мелькавшим в полумраке теням. Над головой Тристана что-то хрустнуло, и сверху на шлем обрушился град каменной крошки. Он нажимал на курок без остановки, пока последний враг не замер, скорчившись на полу.

– Пошли! – тяжело дыша, прохрипел Сладский. Группа метнулась к лифту. – Быстрей! Быстрей!

Дверь закрылась. Сладский, быстро сориентировавшись, нажал кнопку Командного пункта, и кабина рывком тронулась с места.

– Керш, Кад, приготовьте гранаты. Середж с генералом – обеспечьте прикрытие. И возьмите его. – Он кивнул в сторону Немека. Затем коснулся кнопки связи. – «Лезвие Один», мы перешли через мостик! Будем у парадного входа через… десять секунд!

– Понял вас!

Лифт резко остановился, створки дверей разошлись в стороны. Стоявший у входа мазук-охранник обернулся, рука его скользнула к ремню… и упала – два энергетических луча прошили его грудь.

– Вперед! – крикнул лейтенант. – Очистить операторское отделение! Кад, на тебе коммутатор! Я – в ту сторону!

Они выскочили из лифта. Сзади хлопнула экранированная дверь. В коридоре прогремел взрыв. За ним последовали еще два. Тристан, взявший на себя охрану Питессона и Немека, заметил в дыму какие-то фигуры: группа Эдельгарда, поднявшаяся по аварийной лестнице. До него донеслись крики, выстрелы и стоны мазуков.

Все завершилось через несколько минут. Когда стрельба стихла, в наушниках послышался голос лейтенанта.

– Всем приготовиться к обеду!

К тому времени, когда он добрался до Командного пункта, дым уже начал рассеиваться, и Керш проверяла атмосферу внутри помещения с помощью небольшого сенсора. Двое из группы Эдельгарда склонились над третьим, лежащим на полу: ранение, и, очевидно, серьезное.

– Что будем делать с этими? – спросил Каддеси, указывая носком ботинка на волосатое тело.

Сладский – чей защитный костюм закоптился и обгорел на плече – огляделся.

– Отнесите их в операторскую, нам она не нужна. А потом опечатайте двери. Середж, помоги Кад у.

С помощью ребят из группы Эдельгарда они оттащили мертвых мазуков и уложили их рядышком на полу. Всего оказалось 23 трупа. Тристан старался не смотреть на них.

Вернувшись на Командный пункт, он увидел, что Шанкил и Эдельгард, сняв скафандры, уже занялись контрольной панелью. Их руки мелькали над клавиатурой, переключателями, шкалами. Губы сжаты, на лицах застыло выражение полной сосредоточенности.

Шанкил повернулась в кресле и постучала по наушникам.

– Генерал, компьютеры, контролирующие боевые системы, готовы. Связь с Объединенным флотом открыта.

– Благодарю вас, – Питессон кивнул. – Вызовите исселианский флагман «Адамаман».

– Есть, сэр. – Она помолчала, выполняя приказ. – Сэр, отвечает с'Агат Ид Ду'ул, капитан корабля.

– Переведите его на видео, – распорядился генерал.

Центральный экран мигнул, по нему пробежали полосы статических разрядов, затем появилось увеличенное изображение мазука с кривой ухмылкой на лице.

Тристан даже отступил на шаг.

Питессон поднял голову.

– Капитан с'Агат Ид Ду'ул, я, генерал Энд Питессон с Мифоса, вызываю вас с Командного пункта на Исселе-2. Как командующий Объединенным флотом я приказываю вам сдаться.

В первый момент Ид Ду'ул, похоже, не понял, что случилось. Но затем он откинулся в кресле и разразился громким хохотом.

– Сдаться? Кому и чему, генерал? Как можете вы, находясь на спутнике, принудить меня к сдаче?

Питессон в упор посмотрел на Ид Ду'ула.

– Объединенный флот, по моей команде снять экран. Выполняйте!

Левый экран вспыхнул: могло показаться, что на нем появилось звездное июльское небо. Но пятнышки света, окружавшие Иссел и оба его спутника, вовсе не были звездами.

Боевые корабли!

Ид Ду'ул переменился в лице. Блеснули оскаленные зубы.

– Сдаться – это позор для нас! Мы будем сражаться до последнего! Он повернулся. – Всем боевым кораблям приготовиться к атаке! Торпеды к бою! Огонь по моей команде!

На потрескивающем правом экране символы, обозначающие мазукские корабли, сдвинулись со своих мест и заняли позиции против Объединенного флота.

Шанкил и Эдельгард снова склонились над панелью: слежение, расчеты, перепрограммирование – все это лежало на них.

Ид Ду'ул отдал приказ:

– Огонь!

Яркие огоньки на дисплее слежения показали, что мазуки выполнили распоряжение. Появились прерывистые линии – траектории движения торпед. Затаив дыхание, Тристан наблюдал, как они отклонились от намеченных целей…

Лицо Ид Ду'ула исказилось. Сирены предупреждения замолкли, на мостике замигали красные огни, Мазук вскочил на ноги.

– Это измена! – взревел он.

На экране полыхнул огнем «Адамаман». Попадание. Еще одно. И третье. А потом, одновременно, еще три.

Белая вспышка скрыла мостик «Адамамана» вместе с Ид Ду'улом. Экран мигнул и погас.

Все присутствовавшие на Командном пункте повернулись к дисплею.

– Вызовите Объединенный флот, – нарушил тишину Питессон. – Зарядить боевые системы, активизировать режим огневого контроля.

– Есть, сэр, – отозвалась Шанкил.

– Потом свяжитесь с капитаном второго мазукского корабля. – Лицо и голос генерала, оставались бесстрастными, но глаза – Тристан это видел – возбужденно горели.

– На связи командир линкора «Субедар» р'Аг-мах Си'ирит, сэр.

– Переводите на экран.

На том же экране, где минуту назад был Ид Ду'ул, Си'ирит обнажил клыки при виде своего врага.

– Тебе не удастся сделать это еще раз, человек! Мои офицеры держат все под полным контролем.

Питессон не обратил никакого внимания на вызывающий тон противника.

– Ваши корабли окружены. У нас численное преимущество. Ваш флагман уничтожен, но вы можете избежать его участи. Предлагаю сдаться.

Си'ирит подался вперед.

– Никогда. Мы предпочитаем умереть.

Питессон молчал. Затем кивнул.

– Что ж. Объединенный флот, открыть огонь.

* * *

Тристан ушел с Командного пункта лишь тогда, когда понял, что падает от усталости. К этому времени на экране слежения почти не оставалось контролируемых мазуками кораблей, и битва подходила к концу. Опершись на панель, чтобы не упасть, он повернулся к выходу.

Коммуникационное отделение, располагавшееся дальше по коридору, было спроектировано как жилое помещение. На полу хватало места, чтобы расстелить спальный мешок, за задней дверью находился туалет.

Немек, уже растянувшийся на коврике у стены, повернул голову, когда вошел Тристан.

Юноша заметил это, но промолчал. Он сбросил рюкзак, стянул с себя скафандр, потом уселся на пол, вытянув ноги.

Взгляд его скользнул по защитному костюму… Тристан вздрогнул: по правому плечу тянулся след от ожога, точно такой виднелся на левом бедре. Наверное, его зацепило в схватке возле эксплуатационного участка. Ему вспомнился Эспино, его широко раскрытые глаза… На его месте вполне мог оказаться и сам Тристан. Юноша сглотнул и покачал головой.

«Я БУДУ ТВОИМ МЕЧОМ И ТВОИМ ЩИТОМ».

Голос прогремел в его мозгу, приводя в порядок мысли.

«Я ЗАЩИЩУ ТЕБЯ».

Он дотронулся до висевшего на груди микро-ридера. Рука отца словно коснулась его головы. Юноша вздрогнул.

Надо поесть. Сколько часов прошло с того момента, когда он отставил в сторону тот поднос в столовой?

Тристан подтянул к себе рюкзак, где находилась сумка с сухим пайком. Достал пакет и, почувствовав на себе взгляд Немека, вытащил второй.

w Хотите?

– Спасибо. – Немек сел. – За все эти месяцы у меня во рту ничего не было кроме зелени, так что даже сухой паек покажется деликатесом!

Тристан передал ему пакет. Затем вскрыл свой.

Внимание его отвлек чей-то голос в коридоре. Кто-то прошел мимо, а взгляд Тристана задержался на закрытой двери в операторскую.

ТАМ, ЗА НЕЙ ЛЕЖАТ НА ПОЛУ 23 МЕРТВЫХ МАЗУКА.

Он изо всех сил старался не смотреть на их лица и раны.

Тристан заставил себя отвернуться от двери.

В голове промелькнули ужасные картины их гибели: один убит в помещении эксплуатационного участка, другие расстреляны на выходе из лифта. Он снова увидел их искаженные лица, их продырявленные тела.

Желудок свело. Затряслись руки. Охваченный приступом слабости, Тристан прислонился к стене и закрыл глаза.

– Догнало все-таки, да? – спросил Немек.

– Что? – Тристан открыл глаза.

– Убийство. Об этом не думаешь, пока адреналин кипит в крови. Все это приходит потом.

Чувствуя, что бледнеет, Тристан внимательно посмотрел на него.

– Все в порядке. Значит, ты все еще человек. Беспокоиться надо о тех, на кого это не действует.

«Может быть и так», – подумал Тристан, но от этого ему не стало легче: руки продолжали дрожать, по спине катился пот. А ведь самое трудное еще впереди.

ГЛАВА XXIII

– Дарси, я действительно очень хочу, чтобы ты вместе со мной присутствовала на завтрашней церемонии.

Просьба была столь неожиданной, что Дарси подняла голову и отложила вилку.

– Лух, ты же знаешь, у меня через пять дней экзамен по микропатологии. Мне нужно время, чтобы подготовиться. Кроме того, мне и одеть нечего.

Услышав это, Лухан улыбнулся.

– Ты, наверное, единственная женщина в галактике, которая говорит это, не кривя душой… По-моему, тот синий костюм подойдет. Помнишь, ты надевала его на обед у губернатора Гиши.

– Обед у губернатора. – Воспоминание об этом событии было одним из самых неприятных за последнее время.

– С тех пор прошло шесть или семь месяцев, и ты его больше ни разу не надевала, – продолжал развивать свою мысль Лухан. – И, конечно, у нас еще есть время заказать что-то новое, если тебе захочется.

Дарси покачала головой.

– Я просто не хочу туда идти. Дело не в том, что надеть, а в том, что мне не по себе на таких мероприятиях.

Лухан протянул руку через стол и погладил ее пальцы.

– Не могу сказать, что мне они доставляют большое удовольствие. Ты и сама это знаешь. Но дело в том, что меня просили присутствовать в качестве одного из свидетелей при заключении договора. Хорошо, если ты будешь там, напоминая о том, как важно все то, что мы совершили.

Серьезность, с которой он произнес эти слова, слегка удивила ее. Она посмотрела Лухану в глаза и увидела в них подтверждение его слов.

– Хорошо, – сказала Дарси. – Я пойду с тобой.

Она надела предложенный Луханом костюм. Темно-синий, выполненный в строгом стиле, с изящной белой блузкой. Волосы Дарси откинула назад и скрепила заколкой, так что они каскадом рассыпались по шее.

– Ты прекрасна, – сказал Лухан, когда она вышла из спальни, перекинув через руку пальто, и поцеловал ее в шею, помогая одеться.

Лухан довольно часто говорил ей это, иногда даже тогда, когда Дарси казалось, что она ужасна, но сияние его глаз подтверждало искренность слов и чувств. Дарси невольно улыбнулась.

– Ты и сам просто великолепен!

Адмирал усмехнулся.

– Чувствую себя таким напыщенным.

На нем был серый парадный мундир. Ткань казалась почти черной, и на ней резко выделялись серебристые нарукавные нашивки и ряды медалей, позвякивавших на груди.

На крыше, куда они поднялись на лифте, их уже ожидал небольшой отряд полицейских и готовые к полету скиммеры. Машины поднялись в воздух и, выстроившись в боевом порядке, взяли курс на город.

Через несколько минут внизу появилось здание Объединенных Миров. Взглянув на улицы, Дарси увидела, что несмотря на холодный зимний ветер, там собралось немало народа. Размахивая флажками и транспарантами, люди раскачивались в такт выкрикиваемым лозунгам. С тех пор, как они с Луханом прибыли на Состис, Дарси часто видела подобные демонстрации в выпусках новостей, но по головизору они не казались такими внушительными.

– Вот это да! – вырвалось у нее.

Дарси знала, что Департамент юстиции Рамискаль-Сити с самого начала вполне серьезно отнесся к этим протестам. Еще несколько месяцев назад Служба безопасности усилила охрану Офицерского комплекса, а после угроз расправой никому из членов Директората Обороны не разрешалось выходить из дома без полицейского экскорта. Все случаи угроз тщательно расследовались, и нарушители закона получали максимально возможное наказание.

Дарси подумала, что такое отношение к проблеме со стороны властей немного успокаивает, но в то же время, ей почему-то казалось, что ситуация не так проста, как ее представляют средства массовой информации.

Их скиммер опустился на одну из посадочных площадок верхнего уровня и тут же оказался в окружении плотного кольца полицейских. Какой-то человек с пластиковым щитом взял у Дарси сумку, а когда она вышла из машины, прикрыл им женщину и смущенно улыбнулся.

Никто на них не напал, если не считать резких порывов ветра да гула голосов протестующих, раскатывающегося между домов и эхом исчезающего вдалеке. Трудно было разобрать слова, но от этих криков веяло злостью. Наконец они вошли в здание, охранник опустил щит, и Дарси облегченно вздохнула. Уличный шум не проникал за толстые стены, а предложивший ей руку Лухан помог успокоиться.

Зал, в котором должно было состояться подписание Соглашения, находился на одном из нижних уровней; лифт быстро донес их туда и оставил в заполненном людьми фойе. Военные в мундирах, министры в длинных мантиях, сотрудники Службы безопасности, зорко посматривающие по сторонам. В сам зал вело два входа, и у каждого стояли полицейские. Еще дальше сновали репортеры, проверяющие оборудование.

Со многими из присутствующих Дарси уже встречалась раньше, но были и такие, кого она знала лишь по сводкам новостей. Ей приходилось здороваться, пожимать руки, целовать подставляемые щеки, то есть делать все то, что требовалось правилами общества, в которое ввел ее Лухан. Она еще не совсем освоилась в столь непривычных условиях и иногда забывала, что именно следует делать в конкретной ситуации: то ли кланяться, то ли пожимать руку.

– Адмирал Середж, – сказал кто-то за спиной Дарси.

Они оба повернулись. Перед ними стоял чернокожий средних лет мужчина с серьезным лицом, в церемониальном мундире исселианского министра.

– Министр Борит, – произнес Лухан.

– Полагаю, наши последние дополнения были получены вовремя и редакционная комиссия успела ознакомиться с ними? – спросил министр.

– Да, мне вручили их лично.

– Я еще не видел окончательного проекта, – продолжил Борит, – и не намерен ставить свою подпись под документом, с полным содержанием которого не имел возможности ознакомиться.

– Соглашение будет зачитано с трибуны до акта его подписания, – ответил адмирал, и Дарси обратила внимание на сухость его тона. – Это сделает посол Пегуш. Так что никто не отнимет у вас права отвергнуть его, впрочем, как и подписать.

Борит сдержанно поклонился и слегка повернул голову в сторону Дарси.

– Моя супруга, капитан Дарси Дартмунд, – сказал Лухан. – Дарси, это Ниоро Энн Борит, министр обороны Иссела.

Она вежливо кивнула, и когда через несколько секунд Борит, извинившись, удалился, взглянула на Лухана. Ему не нужно было ничего говорить: Дарси знала, что он думает. Адмирал не раз рассказывал ей об этом человеке. Она улыбнулась.

– Теперь мне понятно, что ты имел в виду, когда говорил, что этому министру нельзя доверять. Но думаю, что он не тот, из-за кого надо беспокоиться.

У входа в зал охрана проверяла всех приглашенных, не пропуская ни сумочек, ни церемониального оружия. Последнее приходилось оставлять в специально установленных сейфах. В самом зале заседаний вдоль стен, начиная от галерки, где разместились репортеры, и кончая трибуной, стояли солдаты.

– Похоже, никто не хочет рисковать, – заметила Дарси, направляясь в сопровождении Лухана на свое место.

Оно находилось в четвертом ряду; справа от нее расположился Глава делегации Топавы, а слева капитан Хирон. С этого места Дарси могла видеть лица тех, кто скреплял печатями свои подписи под документом.

Выступление посла Пегуша заняло меньше пяти минут. Он зачитал документ вместе с поправками и дополнениями.

«Весьма четко и кратко, – подумала Дарси, – учитывая то, что на его подготовку ушло шесть месяцев». А уж сколько пришлось рассмотреть проектов, прежде чем был выработан взаимоприемлемый! Она смотрела на Лухана, сидевшего в первом ряду: вот он повернулся, чтобы обратиться к министру Бориту; тот нахмурился, но затем, выслушав, кивнул.

– А сейчас мы приступаем к самой ответственной процедуре, – провозгласил посол. – Соглашение о предоставлении военной помощи правительству Иссела со стороны Объединенных Миров будет подписано обеими сторонами и скреплено печатями и, таким образом, станет юридическим документом, обязательным к исполнению вышеупомянутыми участниками соглашения. От имени Объединенных Миров право подписать документ предоставляется досточтимому Питу Ханессону, главе мифосийской делегации, члену Троицы. Свидетелем выступает Его Высочество Хэмптон Иштван, министр межпланетных отношений Иссела. От имени правительства Иссела – Его Высочеству Ниоро Энн Бориту, министру обороны Иссела. Свидетель – адмирал Лухан Анселик Середж, главнокомандующий Силами сферзахов Объединенных Миров.

Пока он говорил, все четверо заняли свои места. Борит и Ханессон за столом, Лухан и Иштван по обе стороны от него. Дарси видела, как Лухан обвел аудиторию внимательным взглядом. Она знала, что это стало его привычкой, выработанной многолетним опытом и, возможно, не раз спасавшей ему жизнь. Дарси видела, как он напрягся, и попыталась поймать его взгляд, чтобы успокоить его, но внимание Лухана, похоже, привлекло что-то в задних рядах зала.

Дарси так внимательно наблюдала за супругом, что не заметила, как откуда-то появился секретарь, преподнесший всем четверым лазерные стилосы, извлеченные из красивой плоской коробочки. По залу пронесся приглушенный гул голосов.

Она не видела и не слышала, что именно случилось в задних рядах палаты, но Лухан вдруг закричал: «Всем лечь!» и прыгнул к министру Бориту.

Не было ни вспышки, ни взрыва, ни даже малейшего звука. Лухан просто согнулся пополам, лицо его исказилось и, не завершив прыжка, он рухнул на платформу, словно пораженный молнией. Дарси услышала, как его голова ударилась о стол. Ханессон упал лицом вниз, а Иштван и Пегуш осели, даже не подняв стилосы.

Дарси не успела ни вскрикнуть, ни сдвинуться с места – тяжелая рука Хирона пригнула ее к полу. Откуда-то сзади прозвучал чей-то крик: «За На-Шив!» За ним послышались звуки борьбы. Она подняла голову – насколько позволил Хирон – и бросила взгляд на платформу.

Там уже было полно полицейских, их затылки мелькали над столом. Но что они там делали?

Дарси вырвала руку…

Хирон ухватил ее за плечо.

– Лежи!

Она отпрянула в сторону.

– Я была военным хирургом! Там есть раненые! Мне нужно им помочь! – Выбравшись на четвереньках в проход, Дарси метнулась к платформе.

Перед ней, держа в руках энергетическую винтовку, встал полицейский.

– Извините, сюда нельзя! – бросил он.

– Я военный хирург! – повторила Дарси, слегка изменив категорию времени. Бледное напряженное лицо охранника немного смягчилось, он протянул руку и помог ей подняться.

Дарси огляделась. Где же Лухан? На полу лежало несколько человек, возле них толпились полицейские. Какой-то сержант взволнованно говорил по рации.

«Наверное, вызывает помощь», – подумала Дарси.

И тут же совсем рядом кто-то крикнул:

– Нет пульса!

Она вздрогнула – прямо перед ней лежал министр Борит. Рядом с ним сидел испуганный совсем еще юный солдат.

Дарси словно вернулась на двадцать лет назад. Такое с ней уже случалось на борту «Вентуры», во время Войны Сопротивления. Она опустилась на колени перед Боритом. Проверила пульс. Разжала губы, чтобы облегчить доступ воздуха. Судя по тому, как побледнели десны, это цианоз. Дарси прижалась ртом к его губам, сделала два глубоких выдоха и положила руку на сонную артерию. Ничего. Даже если сердце и билось, то очень слабо.

– Давно проходили аттестацию? – спросила она солдата.

– Пару лет назад, – запинаясь, произнес он.

– Хорошо. – Дарси расстегнула мундир министра, ощупала грудную клетку, положила на нее ладони. – Один выдох на пять нажатий. Не забудь. Начали!

Чтобы вдавить грудную клетку Борита на требуемые три-четыре сантиметра, ей пришлось потрудиться.

– …три-сто десять, четыре-сто двадцать, пять-сто тридцать, – считала Дарси и, остановившись, бросила взгляд на своего помощника.

Тот открыл рот Борита, склонился над ним…