Текст книги "Волшебные очки для влюбленных"

Автор книги: Диана Першинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

На какой-то миг ему показалось, что с Джерри все будет по-другому, что она его не подведет.

Но, как и все женщины в его жизни, она решила, что прекрасно без него обойдется.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Что он сделал?

Диди не в первый раз прерывала этим вопросом рассказ Джерри о событиях предыдущего вечера. Они сидели в уютном уголке магазина Диди, каждая в антикварном кресле, попивая свежесваренный кофе, который Диди держала для своих покупателей.

Джерри только что рассказала ей о мелодраматичном появлении Рэнса на ее крыльце глубокой ночью.

– Да, он взял и пришел с синяком под глазом и сотрясением мозга. Попытался меня поцеловать. И вырубился.

– Ты шутишь.

– Я отвезла его в больницу, и там мне сказали, что с ним все будет в порядке. Он действительно в порядке – я позвонила ему утром.

Диди, которая слушала повествование Джерри, наклонившись вперед от возбуждения, откинулась на спинку кресла, покачала головой и выдохнула:

– Ух ты!

Джерри кивнула:

– Вот именно – ух ты.

– Насыщенный вечер.

– Слишком насыщенный.

Диди присвистнула.

– Они оба вели себя как слабоумные.

– Это точно.

Сделав еще один глоток кофе, Диди обдумала полученную информацию. Потом снова посмотрела на Джерри.

– Ну и что ты собираешься делать?

– В смысле?

– Ну, не знаю… Ты все еще зациклена на Рэнсе?

– Еще чего не хватало!

– Ну, хотя бы это хорошо. Значит, ты пошла с ним на этот вечер, и все были поражены, сбиты с ног и покорены твоей красотой и остроумием. Ты должна чувствовать себя победительницей.

– Сначала все так и было. Но потом это почему-то утратило смысл.

Диди кивнула с философским видом.

– Да. Когда мечта сбывается, труднее всего решить, как жить с этим дальше.

– Что-то вроде того.

– Ну, тогда… Тебе остается этот… как там его… – Дез.

– Да, Дез, темная лошадка. – Диди тщательно изучила выражение лица подруги и вынесла вердикт: – Да ты влюбилась в этого парня!

Джерри отвела глаза. Почему-то она чувствовала себя пристыженной.

– Не знаю, о чем ты говоришь. Я просто за него беспокоюсь.

– Почему?

– Ну, если Рэнс получил сотрясение мозга, то что случилось с Дезом? Что, если Рэнс сильно его покалечил? Если он лежит где-нибудь в одиночестве, истекая кровью?

– И что ты собираешься делать? – спросила Диди.

– Я хочу ему позвонить, – выпалила Джерри, – узнать, как он добрался до дома, как себя чувствует.

Подруга печально посмотрела на нее.

– Если я тебе посоветую не делать этого, ты прислушаешься?

– Но почему я не могу ему позвонить?

– Это будет самой большой глупостью, которую ты можешь сделать.

– Ты думаешь?

Диди кивнула:

– Amiga, ни одна уважающая себя женщина не позвонит парню, который так плохо поступил с ней. Этот парень – ходячее несчастье, и не тебе с ним справиться. Единственное, что может дать вам шанс, – это если он первый позвонит тебе и попросит прощения. Но если ты облегчишь ему задачу, ваши отношения будут продолжаться в том же духе.

– У нас нет никаких отношений.

– Ну конечно же, есть. Поверь мне, если ты позвонишь первой, он потеряет к тебе уважение.

Джерри нахмурилась.

– А вдруг он ранен и не может позвонить?

– Если все так плохо, то ты скоро об этом узнаешь.

Джерри заставила себя прислушаться к совету подруги. В конце концов, Диди хорошо разбиралась в вещах, о которых Джерри и понятия не имела, отчасти поэтому они так хорошо дополняли друг друга.

Не в первый раз она пожалела о том, что так мало знает о взаимоотношениях мужчины и женщины. А может быть, это и к лучшему? Может быть, ей лучше довериться своему сердцу, вместо того чтобы следовать предписанным правилам поведения?

– Думаю, правило «она не должна звонить ему первой» написано в каком-нибудь руководстве по любовной науке. Я никогда особенно в этом не разбиралась, и сейчас уже поздно начинать, – с глубоким безнадежным вздохом Джерри поднялась с кресла. – Спасибо, что выслушала. Ты прелесть. Мне нужно возвращаться в магазин. Конни заболела, а Мелисса одна не справится.

Диди проводила подругу к выходу, кивком приветствуя постоянных покупателей. Уже у двери она спросила:

– Ты ведь все равно ему позвонишь, верно?

Джерри посмотрела под ноги.

– Еще раз спасибо за помощь – за платье, за прическу, за все, – сказала она, не отвечая на вопрос.

– Да, позвонишь. Это у тебя на лице написано. – Диди грустно улыбнулась. – Да и кто я такая, чтобы советовать? У меня было много мужчин, но ни одного серьезного романа. Я знаю правила игры, по все еще сплю в одиночестве.

Благодарная за проявленное понимание, Джерри обняла подругу и попыталась объяснить.

– О Диди, просто… Он мне действительно небезразличен. В нем есть что-то такое, какой-то надрыв. Мне его жаль. Может, это прозвучит странно, но я тоже чувствую в себе этот надрыв, поэтому, когда мы вместе, мы словно недостающие части одного целого. Мы как две половинки и друг без друга не можем наслаждаться полнотой бытия. – Она покачала головой. – Я знаю, что говорю ерунду.

Никогда еще Диди не смотрела на нее с таким сочувствием и такой нежностью.

– Amiga, это вовсе не ерунда. Поступай так, как считаешь нужным.

Она открыла дверь, и Джерри вышла на освещенную солнцем улицу.

– Послушай, – внезапно добавила Диди, когда Джерри уже собралась уходить.

– Что?

– Я рассчитываю на подробности, ладно?

Джерри набрала номер Деза, как только вошла в магазин. С бьющимся сердцем она ждала ответа.

– Алло? – услышала она голос Деза.

– Дез? – с напускной веселостью сказала она. – Это Джерри.

Прошло некоторое время, прежде чем он ответил.

– О, привет. – Его голос звучал холодно.

Она нервно сглотнула, прежде чем продолжить.

– Я позвонила, чтобы узнать, как ты.

– Я в порядке.

Джерри ждала, что Дез скажет еще что-нибудь, но он молчал.

– Я беспокоюсь за тебя, – призналась она, зажмурив глаза, как будто ожидая удара. – Я имею в виду, Рэнс тебя не покалечил? После вашей стычки он был не в лучшей форме, поэтому я подумала, как ты себя чувствуешь.

– Я в порядке, я же сказал. На мне ни царапины.

В этих словах прозвучала естественная мужская гордость, но его тон не располагал к дальнейшим расспросам. Как будто бы провода, соединяющие телефоны, передавали не только слова, но и арктический холод, которым веяло от него.

– Ну, тогда пока…

Она уже собралась повесить трубку, когда он произнес:

– Я рад, что ты позвонила.

Ее сердце воспарило от вновь проснувшейся надежды, пока она не услышала продолжение:

– Послушай, я хочу заехать к тебе и забрать мои стихи.

– Что?

– Мои стихи. Сегодня вечером я буду в городе и могу заглянуть к тебе.

– Но я не успела их прочитать.

– Это даже хорошо. Я не хочу, чтобы ты их публиковала. И вообще никто.

Джерри неожиданно охватила такая глубокая скорбь, что она не могла больше говорить.

– Увидимся. – Дез повесил трубку.

Некоторое время Джерри смотрела в пустоту, ошеломленная его предательством. Такого она не испытывала, даже когда узнала, что Томми ее обманывал. Ей казалось, что каждый нерв, каждый мускул отзывается болью. Болело все – и тело, и сердце, и душа. Она закрыла глаза, не в силах вынести эту муку.

Но она не заплакала. Не стала во всем винить себя. Не стала вспоминать свои промахи. Она не сделала ничего, чтобы заслужить ледяной тон Деза.

Джерри начала злиться. Легкий укол недоумения перешел в возмущение, негодование и потом превратился в безграничный гнев, заглушивший боль.

К тому времени, когда Дез вошел в магазин, Джерри уже была на взводе. Девушка взглянула на вошедшего, потом вернулась к стопке заявок, которые пыталась рассортировать между приходами посетителей. Она чувствовала его настойчивый взгляд, но ничем не выдала, что заметила его присутствие.

И только когда он подошел к прилавку и встал прямо перед ней, она подняла голову и спросила:

– Ты что-то хотел?

– Да вот, пришел, – проговорил Дез в растерянности от ее холодного приветствия.

– Вижу, – сухо сказала Джерри, про себя поражаясь, как легко ей удалось оставить свою обычную добродушную манеру общаться. Но парень этого и вправду заслуживал.

– Они здесь? Мои стихи?

– Да, здесь. – Она подвинула к нему конверт и вернулась к своим бумагам.

Дез неловко переминался с ноги на ногу, казалось, он хотел что-то сказать. Потом кивнул и направился к выходу.

– Минуточку!

Все присутствующие обернулись на ее восклицание. Джерри поняла, что стала центром всеобщего внимания. Она подошла к Дезу.

– Я тебя провожу.

– Не надо.

– Нет, надо.

Когда они вышли на улицу, Джерри сказала:

– Давай прогуляемся.

– Не стоит.

– Нет, стоит, – повторила она голосом, не терпящим возражений.

Она пошла по направлению к близлежащему парку и с радостью поняла, что Дез идет за ней. Сегодня он не отделается молчанием, не уйдет от нее, не дав удовлетворительных объяснений своему поведению. Сегодня он не уйдет, унося с собой частицу ее сердца.

Было что-то освежающее, настоящее в этом праведном гневе. Он кружил голову, опьянял. Конечно, ей и раньше приходилось сердиться, но обычно она замыкалась в себе и во всем винила только себя. Но не сегодня, нет, только не сегодня. Не сказав ни слова, Джерри привела его к фонтану возле детской площадки, остановилась возле поручней и, облокотившись на них, стала смотреть, как прозрачные струи бьют в высокое синее небо.

Дез стоял в нескольких шагах от нее, тоже опираясь на поручни.

– Чего ты хочешь? – осторожно спросил он.

Она резко обернулась и посмотрела в его небесно-голубые глаза.

– Я хочу знать, за что ты меня наказываешь.

Вместо того чтобы ответить, Дез отвернулся к фонтану.

– Я не знал, что ты это так воспринимаешь.

– Теперь знаешь. Почему?

И опять он уклонился от ответа. Джерри почувствовала, что внутри него происходит борьба.

– Не думай о том, как сказать. Просто скажи, что ты думаешь.

Чтобы с ним разговаривать, нужно ангельское терпенье.

– Ладно. Мне не нравится, что ты отменила наше свидание, чтобы провести вечер с Рэнсом. Это был мой день рождения.

– Но ты сам предложил мне пойти с Рэнсом.

– Ты не должна была меня слушать.

– Я не могу читать твои мысли! – Джерри никогда не позволяла себе такого тона, но как здорово было не сдерживать свои эмоции!

Она посмотрела на его нахмуренные брови, на крепко сжатые губы, и ее снова охватил гнев. Нет! Так просто он от нее не отделается.

Она решительно повернулась к нему.

– Так что же случилось? Ты сердишься на меня из-за своего дня рождения? – Когда он снова пожал плечами, она вспылила: – Послушай, ты не отделаешься от меня многозначительным молчанием. Не изображай из себя неприступного героя. Я пытаюсь понять, так помоги мне.

Дез почувствовал, что Джерри со своей непреклонностью прижала его к стенке, чего он всегда терпеть не мог. Ему хотелось просто уйти. Он ненавидел споры, более того, ему не нравилось, что Джерри так на него разозлилась. Он обидел ее, это очевидно. Но, черт возьми, она тоже обидела его.

– Ладно. Мне не понравилось, что ты пошла на этот чертов вечер вместе с Рэнсом. – И, не успев понять, как эти слова вырвались у него, добавил: – И то, что ты с ним целовалась.

– Да, я с ним целовалась. И с тобой тоже. Никогда не думала, что для этого нужно просить у кого-то разрешение.

– Ты целовала его с такой же страстью, как и меня? – прорычал он.

На мгновение могло показаться, что Джерри растерялась. Но вот она все поняла, и ее глаза раскрылись от удивления.

– Дез, ты ревнуешь?

Недоуменное выражение на ее лице заставило Деза смутиться, но он уже не мог остановиться:

– Да, черт бы меня побрал!

Ей польстила его ревность, но скоро это чувство прошло. Покачав головой в знак того, что объяснение не принимается, она подбоченилась и внимательно посмотрела на него.

– Так вот почему ты был на взводе, когда мы столкнулись! Но почему ты так на меня набросился? Я до смерти перепугалась.

Чертыхнувшись, Дез закрыл глаза и покачал головой.

– Я знаю, – сказал он, – мне жаль.

– Аллилуйя, – Джерри победно взметнула руки, – этот парень наконец-то признал, что был не прав.

– Да, признаю, я виноват – теперь ты довольна?

Каким бы условным ни было это извинение, Джерри смягчилась, услышав его.

– Ну ладно, – сказала она уже не так воинственно. – Просто… – Выражение ее лица стало почти нежным. – Дез, я просто не понимаю, почему ты на меня так рассердился. Я имею в виду, что это было как-то уж слишком. Может, ты мне все-таки скажешь, в чем дело?

Нет, только не это, подумал он, закрывая глаза, чтобы не видеть ее милое недоумевающее лицо.

– Этого больше не повторится.

– Ты неплохо уходишь от ответа.

Ее сарказм вынудил его открыть глаза, и он увидел, как она беспокойно ходит туда-обратно. Джерри почти обошла вокруг фонтана, повернулась и направилась назад. Очевидно, она здорово разозлилась, но не могла просто уйти. Как и он.

Сложив руки на груди, Джерри смотрела на него, ее губы превратились в тонкую линию. Прошло некоторое время, прежде чем она вздохнула и осторожно дотронулась до его груди. Он почувствовал, как она смягчается, становясь все больше похожей на старушку Джерри, которая ему так нравилась.

Она теперь выглядела по-прежнему, от ее былой… элегантности не осталось и следа: темные волосы, как всегда, собраны в хвостик, какой-то длинный бесформенный свитер скрывает стройное тело, на ногах кроссовки.

– Дез, ты еще не сказал мне, почему забрал свои стихи.

Черт возьми! Снова вопросы. Лучше бы она этого не спрашивала. Но он понимал, что она заслужила честный ответ.

– Они… слишком личные, – пробормотал он.

– Это можно сказать о поэзии вообще.

– Они слишком личные, чтобы их читал кто-то еще.

– Но ты же дал мне их почитать. – Ее карие глаза говорили, что ей-то он может довериться.

Дез подошел к ближайшей скамье и сел. Боже, как ему хотелось, чтобы она прекратила задавать эти бесконечные вопросы. Он ощущал себя как на допросе. Джерри села рядом с ним. Он чувствовал себя маленьким мальчиком, и ему не нравилось это ощущение.

– Возможно, я решил довериться тебе, – Дез попытался быть искренним, – а я не так-то легко верю людям.

– Я всегда это знала, – тихо ответила она, – и была польщена.

Конечно, она ждала чего-то большего. Но он не знал, что еще сказать. Когда он писал стихи, слова выплескивались на бумагу. Но в реальной жизни и с реальными людьми ему не хватало слов.

Уходи, Джерри, хотел он сказать. Не надо больше вопросов.

– Если ты говоришь, что доверял мне, значит, сейчас ты мне не доверяешь?

В ее словах было столько замешательства, столько боли, что ему захотелось провалиться сквозь землю, только чтобы ничего такого не видеть и не слышать. Ну ладно, если она хочет знать, он ей расскажет.

– Сегодня утром я приезжал к тебе, – проворчал Дез. – Хотел извиниться за свое поведение.

Она изумленно подняла брови.

– Правда? А я тебя не видела.

– Я даже не подошел к двери.

– Боже, но почему?

– Я так понял, ты в тот момент была немного занята, – многозначительно сказал он.

Казалось, Джерри не поняла его намека. Впервые с начала разговора она ему улыбнулась. Но не своей открытой, солнечной улыбкой. Это была скорей смущенная усмешка.

– Да, я вчера жутко устала. Когда наконец добралась до постели, то сразу же отключилась. Даже чуть было не проспала время открытия магазина. – Она укоризненно смотрела на него. – Но, Дез, ты мог позвонить, разбудить меня, я бы не рассердилась.

– Ты – может быть. Но не Рэнс.

Ну вот, подумал он. Яснее уже не скажешь.

– Рэнс? – вначале Джерри казалась озадаченной, потом на ее лице забрезжило понимание, и она потрясенно посмотрела на него. – Ты подумал, что я была с Рэнсом?

– А что я еще мог подумать? Его машина стояла с выключенными фарами. В доме было темно. Я просто сложил два и два. – Дез упорно избегал ее взгляда, мучительно желая, чтобы этот разговор поскорее закончился.

– Но Дез, все было не так. Рэнс провел эту ночь в больнице. У него сотрясение мозга!

Он одарил ее скептическим взглядом.

– Сотрясение мозга? Да я его почти не трогал. И если он был в больнице, что его машина делала у твоего дома?

– Он заехал ко мне по дороге домой и потерял сознание. Мне пришлось отвезти его в больницу. Если ты мне не веришь, позвони ему. Ты ошибся, признай же это.

– Ты не имеешь права меня упрекать, – вспылил он. – Ты всегда была без ума от этого парня…

Ее зрачки расширились от ужаса:

– Откуда ты знаешь?

– У тебя даже голос менялся, когда ты говорила о нем, – неприязненно ответил Дез. – И всегда было такое глупое выражение лица…

– Неужели это было так явно?

Когда он кивнул, она всплеснула руками и отвернулась.

– Я ничего не могу скрыть, как ни стараюсь. Мое лицо меня выдает. По нему можно читать, как в раскрытой книге.

– Это то, что мне в тебе нравится, – неожиданно сказал он, – ты не играешь в игры.

– Я просто не умею. Диди говорит, что я безнадежна.

– И не надо. Ненавижу игры.

Когда Дез произнес эти слова, напряжение, которое, как невидимая стена, отгораживало их друг от друга, исчезло. Некоторое время они молча сидели рядом, каждый погруженный в свои мысли.

Дез ненавидел себя. Он сделал неправильные выводы, был готов обвинить Джерри только потому, что не доверял людям вообще. Он чувствовал себя усталым, его измотала их стычка. Ему хотелось побыть одному, но он не мог заставить себя подняться и уйти.

Джерри первая прервала молчание:

– Думаю, ты действительно ревновал. Я не привыкла вызывать у мужчин подобные чувства.

«Да, черт возьми, я действительно ревновал, ревность съедала меня изнутри, бесила, сводила с ума». Но он не мог в этом признаться. Это было бы проявлением слабости. Поэтому он пожал плечами.

Они молча смотрели друг на друга. Она не спала с Рэнсом, но почему-то это ничего не меняло. Он хотел задать ей столько вопросов! Что он для нее значит? Что она испытывает к Рэнсу? Влюблена ли в него по-прежнему?

Ему хотелось прокричать: «Выбери меня!»

– Дез?

– Что?

Джерри знала, что если она сейчас не скажет этого, то другого случая не представится. Как сказала бы Диди, лучше сделать что-то и жалеть, чем не сделать и жалеть. Стоило рискнуть, особенно если дело касалось любви.

– Я тебя не понимаю, – призналась Джерри. – Вернее, иногда мне кажется, что я тебя понимаю, но потом ты говоришь или делаешь что-то такое, что ставит меня в тупик, и я не знаю, как реагировать и как себя вести. И, – она набрала в легкие побольше воздуха, как перед прыжком в воду, – для меня это очень важно, потому что… ты мне небезразличен. Совсем наоборот.

Дез взглянул на нее и быстро отвел глаза, в которых промелькнула какая-то тень. На мгновение ей показалось, что он хочет что-то сказать. Но он просто кивнул. Они опять вернулись к языку жестов. Что говорил его взгляд? Что она ему тоже небезразлична? Хорошие новости. Или что он знает о ее чувствах? Уже не так хорошо.

Что означала его ревность – любовь или инстинкт собственника? Может быть, ей стоило крикнуть: «Послушай, парень, несмотря на все твои недостатки и странности, твою беспричинную ревность, твою холодность и неоправданную жестокость, несмотря на все трения и непонимание между нами, я люблю тебя. И ради бога, тебе нужно избавляться от своих комплексов».

Она с нетерпением ждала, когда же Дез скажет хоть что-нибудь. Он прикусил губу, потом медленно и печально покачал головой.

– Ты мне тоже небезразлична, Джерри. Но я напуган. Не думаю, что я отдавал себе отчет, как сильно напуган. Я делаю неправильные выводы. Никому не доверяю. Все время ожидаю предательства…

– Итак, – перебила его Джерри, – я каким-то образом не оправдала твоего доверия? Как-то предала тебя?

– Ну конечно же, нет.

– Знаешь, я тоже чувствую себя обманутой.

– Я тебя понимаю.

– И что же нам теперь делать? – Пожалуйста, Дез, доверься мне, молча умоляла она его.

– Мы с тобой… такие разные, – нерешительно начал Дез, потом вздохнул и покачал головой. – Я бы хотел быть похожим на тебя, но ведь люди так просто не меняются. Думаю, мы все остаемся такими, какими воспитали нас родители. И я начинаю понимать, что часть ответственности за уход Стеллы лежит на мне. Конечно, ей хотелось чего-то большего, чем простая сельская жизнь, но я всегда требовал от нее принять мой образ жизни, а она просто не смогла этого сделать. – Подняв голову, он встретился с ней взглядом. В его глазах читался пережитый опыт, былая боль. – Так что я не такая уж хорошая партия… ни для тебя, ни для кого-то другого.

Ну, вот и все, он закончил. Сказал больше, чем Джерри когда-либо от него слышала. И его слова не принесли ей ни облегчения, ни надежды.

Джерри отвернулась и закрыла глаза. Солнце осветило ее лицо теплыми лучами, она наслаждалась пением птиц, журчанием воды в фонтане.

Дез только что сказал, что она ему небезразлична, но он боялся впускать ее в свою душу, и это вряд ли можно изменить. И что же им теперь делать?

Теперь Джерри поняла, что ее чувства к Рэнсу были всего лишь детской влюбленностью в самого красивого мальчика класса. Она полюбила куда более достойного мужчину, и ее чувства были сложнее, глубже, они были зрелыми, настоящими, хотя и безнадежными.

Дез отвечал ей взаимностью. Но сможет ли он довериться ей? Сможет ли поверить, что она его не обманет, не покинет, как Стелла? Она посмотрела на него и улыбнулась, хотя на сердце у нее было тяжело.

– Спасибо за честность, Дез. Это для меня много значит. Я понимаю твои чувства, но ничем не могу помочь. Хотя мне кажется, что люди могут измениться, они просто боятся это сделать. Но если по-настоящему чего-то хочешь, то все становится возможным.

Джерри сама изменилась, поэтому могла говорить с такой уверенностью. Но у Деза свой собственный путь, и приведет ли он к ней, она не знала.

– Мне нужно возвращаться в магазин. Думаю, нам стоит попрощаться.

Ребенок, которым она в глубине души оставалась, надеялся, что Дез остановит ее, заключит в объятия, признается в вечной любви и попросит не покидать его, остаться с ним. Навсегда.

Но они оба жили в реальном, а не в выдуманном мире.

Дез только кивнул в ответ и сказал «пока» с выражением такого отчаяния на лице, что она запомнила этот момент навсегда.