Текст книги "Укрощение холостяка"

Автор книги: Диана Палмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Вот так, – тихо прошептал Кинг и прижал ее к себе.

В порыве какого-то исступления он обвил ее руками, наслаждаясь прикосновением женской груди, задыхаясь от аромата благоухающей кожи. Его тело требовало удовлетворения разбушевавшейся страсти. Он прижал Тиффани еще сильнее – так, что она прильнула к его бедрам и поняла, как велико его желание.

Тиффани судорожно сглотнула, ощутив твердую плоть, и зарылась лицом ему в шею, не в силах унять дрожь.

– Ты боишься, Тиффани? – тихо спросил он охрипшим голосом. – Ты не знала, как это бывает у мужчины? – и Кинг прижался к ней еще сильнее.

– То, что мы делаем, нехорошо, да? – Глаза ее были закрыты. – Но я не боюсь. Я хочу этого. Я хочу почувствовать, что это значит – быть с тобой.

Ее признание и обрадовало, и смутило Кинга. Его мозг вдруг лихорадочно заработал. Страсть. Секс. Он открыл глаза. Боже, ей всего двадцать один год! И она девственница! А еще – дочь его партнера по бизнесу! Что, черт возьми, он делает?!

Все еще не в силах оторвать взгляд от ее груди, Кинг резким движением отодвинулся от Тиффани и оттолкнул ее. С трудом преодолевая мучительную боль, терзавшую его тело, Кинг выбрался из машины, вовремя спохватившись, что чуть было не поддался непозволительному искушению.

Он прислонился к капоту машины, подставив потную голую грудь ветру, пытаясь унять дрожь и сердцебиение. Он, наверно, просто сошел с ума!

Между тем Тиффани, медленно приходя в чувство, не понимала, что случилось. Внезапно до нее дошло – они зашли слишком далеко. Он хотел заняться с ней любовью, а потом осознал, кто она, и остановился. Как ему сейчас, должно быть, плохо!

Сначала она решила, что тоже выйдет из машины, но, взглянув на себя, увидела, что сидит полуголая. Кинг видел ее такой, дотрагивался до нее…

В порыве неожиданно охватившего ее смущения она стала натягивать платье. Какой стыд, подумала она, хотя всего минуту назад ей не казалось стыдным обнажиться перед Кингом. Она тянула за бретельки, стараясь не смотреть на свои твердые соски. Кинг ласкал их своими губами…

Это воспоминание заставило ее содрогнуться. Он теперь ее возненавидит. Возненавидит за то, что она позволила ему зайти так далеко, за то, что соблазняла его. Она прекрасно знает, как именно называют девушек, которые ведут себя так. И не она его оттолкнула, он сам остановился. Она не смогла бы…

Тиффани покраснела, дрожащими руками пригладила растрепавшиеся волосы. Как она покажется гостям в таком виде? Все догадаются, что произошло. Что, если Уайат уже вернулся домой на «ягуаре»?

Сквозь стекло она увидела, как Кинг застегнул рубашку и заправил ее в брюки, провел рукой по волосам, поправил смокинг и галстук-бабочку.

Он сел в машину, был бледен, но спокоен. Тиффани не знала, что сказать.

– Я отвезу тебя домой, – произнес он сухо и добавил: – Пристегни ремень. – Видимо, считал, что она слишком расстроена, чтобы думать о таких вещах.

Не глядя на нее, он развернул машину и через несколько минут выехал на дорогу, ведущую к дому Тиффани.

Дом светился огнями, хотя почти все гости уже разъехались. Неподалеку от входа стоял «ягуар». Значит, Уайат уже вернулся. А может быть, уже уехал на своем грузовичке? И прихватил с собой свою кузину? Дай-то Бог.

Кинг остановил машину перед входом, но не стал глушить мотор.

Уже взявшись за ручку дверцы, Тиффани обернулась к Кингу, сидевшему с застывшим лицом.

– Ты сердишься? – тихо спросила она.

– Не знаю, – процедил он, глядя прямо перед собой.

– Я ни о чем не жалею, – упрямо заявила она, даже с некоторым вызовом.

– Представь себе, я тоже. – Кинг повернулся к ней и усмехнулся.

– Ты ведь сказал, что с кем-то это должно было у меня произойти, – немного смутившись, напомнила она ему его же слова.

– А ты хотела, чтобы этим «кем-то» был я. Ты так сказала, да?

– Так, – ответила она тихо. Затем внимательно посмотрела в его глаза, но не нашла в них ответа на свой немой вопрос. – И не стыжусь этого.

– Ты восхитительна, крошка Тиффани. – Кинг смерил ее взглядом. – Но еще слишком молода для того, чтобы заводить любовную связь. Вопреки тому, что могло показаться, я не совращаю девственниц.

– А кроме любовной связи, тебе, значит, нечего предложить?

Кинг поджал губы, размышляя.

– Пожалуй, нечего. Мне тридцать четыре года, и я дорожу своей свободой. Не хочу связывать себя какими-либо обязательствами. Во всяком случае, пока не хочу. А ты для такого рода отношений слишком молода. Подожди еще пару годков.

Тиффани считала, что уже достаточно взрослая, но спорить не стала.

– Для постели тоже слишком молода? – Глаза Тиффани насмешливо блеснули.

– Тиффани, отношения между мужчиной и женщиной определяются не только сексом, о котором, впрочем, тебе почти ничего не известно.

– Я быстро учусь.

– Это я заметил. И ученица, судя по сегодняшнему, прилежная. Но физическая страсть быстро пройдет.

– Между нами? – Она смотрела на него обожающим взглядом. – Не я буду тому виной. Я всегда смогу тебя соблазнить, и притом в самом неподходящем месте.

– В каком, например? – Ему не следовало об этом спрашивать. Не следовало…

– Например, на переднем сиденье автомобиля, прямо перед входом в мой дом, – вызывающе заявила она.

Кровь застучала у Кинга в висках. Ее взгляд, это выражение решимости на ее лице заставили его напрячься.

– Отправляйся-ка ты лучше в дом.

– Ты прав, – сухо откликнулась она. – А то еще кто-нибудь выйдет и увидит, чем мы занимаемся.

С каждой секундой ему становилось все хуже.

– Тиффани…

Тиффани открыла дверцу и обернулась. Лицо Кинга застыло в немом отчаянии. Как он был хорош в смокинге! Но впредь ей будут чаще вспоминаться расстегнутая рубашка и такие восхитительные на ощупь густые волосы на мускулистой груди.

– Беги, пока можешь. Но учти, я всегда буду идти за тобой по пятам, – предупредила она.

– Я – старая лиса. Меня не так-то легко поймать.

– Поживем – увидим, – улыбнулась она. – Спокойной ночи, любовничек.

Тиффани хлопнула дверцей и послала ему воздушный поцелуй.

Кинг остолбенел. Действительно, надо поскорее отсюда бежать, чтобы собраться с мыслями. Меньше всего ему хотелось попасться на крючок и оказаться перед необходимостью скоропалительной свадьбы. Тиффани была слишком соблазнительной, но разумнее держаться от нее подальше хотя бы пару недель, пока они оба не остынут. Как в бизнесе, так и в личных взаимоотношениях не следует терять голову.

Именно так он и поступит, решил Кинг, отъезжая. Придумает себе какую-нибудь необременительную деловую поездку. А Тиффани тем временем одумается. И он наверняка забудет о ней. Сколько раз он испытывал такой всплеск страсти! Но еще никогда на пути этой страсти не стояла девственница.

Она позволила ему увидеть себя обнаженной, и это видение снова всколыхнуло его желание. Кинг с силой нажал на газ. Может быть, быстрая езда поможет?

Тиффани страшно боялась, что по ее лицу все догадаются, что с ней произошло. Но, кажется, никто ничего не заметил. Только Уайат подошел и поинтересовался, где они пропадали, а она – откуда что взялось? – наплела что-то несусветное.

Она казалась веселой весь остаток вечера, но в глубине души ее терзали мысли о будущем. Кинг не сдастся без боя – это уже ясно. Но Тиффани надеялась, что в ней все-таки есть нечто, что поможет ей укротить этого упрямого техасского ковбоя. Этого ей хотелось больше всего на свете. А она была не из тех, кто привык к разочарованиям.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Кинг уехал за границу, – сухо сообщил дочери Хэррисон Блэр спустя три дня. – Но тебя это, кажется, не удивляет?

– Он просто сбежал, – самодовольно усмехнулась Тиффани, оторвав взгляд от своего рукоделия: она вязала крючком шерстяное покрывало. – Я его не виню. Я поступила бы точно так же, если бы была мужчиной и меня преследовала слишком настойчивая женщина.

– Боюсь, он сбежал не от тебя, – укоризненно покачал головой Хэррисон. – Он взял с собой свою секретаршу.

Сердце Тиффани сжалось, но рука с крючком не дрогнула.

– Правда? Надеюсь, Карла хорошо проведет время. А куда они отправились?

– В Нассау<sup>[4]4
  Город-курорт на Багамских островах в Тихом океане.


[Закрыть]</sup>. Кинг ведет переговоры о поставках говядины с тамошним министром торговли. Но я более чем уверен, что Карла захватила с собой купальник.

Тиффани повязала еще ряд. Карла Старк была очень хорошенькой рыжеволосой девицей, несомненно, весьма доступной и, конечно же, не девственницей. Больше всего Тиффани захотелось сейчас заплакать от разочарования, но это было бы слишком по-детски. Всего-навсего временная неудача, не стоит расстраиваться.

– Тебе нечего на это ответить? – удивленно спросил отец.

– Нечего, – пожала плечами Тиффани.

– Не хочу показаться жестоким, но вот что я тебе скажу. Я знаю, что ты увлечена Кингом. Но, дорогая, ему тридцать четыре, а тебе всего двадцать один год. Тебе еще надо немного повзрослеть. Боюсь, я слишком долго тебя опекал и не разрешал встречаться с мальчиками.

– Какая разница, – уныло отозвалась Тиффани. – С четырнадцати лет для меня существовал только Кинг. Меня никогда не интересовали мои сверстники.

– Понятно.

Воткнув крючок в клубок шерсти и сложив рукоделие в рабочую корзинку, Тиффани встала и поцеловала отца в загорелую щеку.

– За меня не беспокойся. Я крепкий орешек, можешь не сомневаться.

– Я не хочу, чтобы ты страдала.

– Это не произойдет, не беспокойся.

– Тифф, Кинг не из тех, кто женится, – с печальной улыбкой предупредил ее отец. – И пусть это звучит не слишком современно, но, если он соблазнит тебя, ему не жить. Со мной этот номер не пройдет.

– Он знает об этом и сказал, что не питает в отношении меня никаких иллюзий. Он никогда не заведет со мной любовную интрижку.

– Так и сказал? – Хэррисон был явно ошарашен.

– Вот именно. А еще добавил, что у любовных отношений имеется небольшой недостаток – предполагается, что они должны закончиться браком, а он жениться не собирается. Мужчины вообще не очень-то склонны к браку, ведь так, папа?

– А теперь послушай меня. – Лицо Хэррисона стало темнее грозовой тучи. – Ты тоже не должна его соблазнять!

– Если захочу – соблазню. Но я не собираюсь этого делать, так что не смотри на меня так грозно. Я хочу иметь свой дом и детей, а не браслет с бриллиантами и прощальный букет роз после нескольких месяцев счастья.

– Не понял…

– Мне рассказывала Летти, что так Кинг прощается со своими любовницами: каждой дарит браслет и розы, хотя связь у него ни с одной не длится более двух-трех недель. Не правда ли, как это мило с их стороны – позволить ему на них попрактиковаться, пока он не созреет для брака со мной?

– А как же насчет двойной морали? – выпучил глаза Хэррисон.

– Я же тебе сказала, что никто другой мне не нужен. Конечно, вряд ли он будет вести монашеский образ жизни, пока… пока однажды не женится на мне. Я хочу сказать, что он все это время был в поиске идеальной женщины и не заметил, что она находится совсем рядом. А теперь, когда он, наконец, понял, что это я, у него не будет никого другого. Даже Карлы.

– Послушай, Тиффани…

– Надеюсь, ты мечтаешь о куче внуков? По-моему, дети – это самое замечательное, что есть на свете.

– Тиффани…

– Мне вдруг захотелось чаю. А тебе?

– Зеленого?

– Ага. Пойду приготовлю.

Хэррисон проводил дочь любящим взглядом. В джинсах и голубой футболке, с волосами, стянутыми на затылке в хвост, она выглядела подростком, которому не то что замуж, а даже и на свидания-то рано ходить.

Тиффани мечтает о доме и детях и не представляет себе, как строить свое будущее с Кингом, размышлял Хэррисон. Маршалл вряд ли захочет сразу заводить детей. Да и она еще слишком молода, чтобы взваливать на себя такую ношу. А Кинг не будет счастлив с импульсивной девочкой, недостаточно опытной для того, чтобы быть хозяйкой на деловом обеде, и не готовой в остальное время сидеть дома в одиночестве, ожидая, когда в кои-то веки появится муж-хозяин. Он не сможет дать ей ту любовь и постоянное внимание, о которых она мечтает. Хэррисон вздохнул: сколько еще появится у него седых волос от переживаний за судьбу своей единственной дочери? А помочь ей он не сможет.

Тиффани, однако, и в голову не приходило размышлять о том, как будут проходить деловые обеды, как и о том, что она будет видеть Кинга лишь изредка. В своих мечтах девушка представляла себя либо окруженной оравой ребятишек, либо сидящей вечером у телевизора рука об руку с любимым мужем. Но сначала ей предстоит завоевать эту крепость. Она уже сумела обратить на себя его внимание, теперь это внимание следует удержать.

Она позвонила в его офис, чтобы узнать, когда он вернется, и выудила у служащего информацию, что в следующий понедельник у мистера Маршалла запланирована деловая встреча с мистером Блэром как раз перед ланчем.

Весь конец недели Тиффани тщательно продумывала каждый шаг в задуманной операции. Так или иначе, но она сумеет сломить его сопротивление, как бы он ни отбивался.

* * *

В понедельник Тиффани под каким-то предлогом отправилась с утра в Джейкобсвилл и потратила все свои деньги на сногсшибательное платье из зеленого шелка, плотно облегавшее ее стройную фигуру. Волосы она убрала в сложную высокую прическу и скрепила ее заколкой из нефрита. Черные туфли на высоких каблуках и черная сумочка дополняли туалет, в котором она выглядела откровенно соблазнительно. Она вошла в кабинет отца в ту самую минуту, когда они с Кингом собрались выходить, чтобы пойти на ланч.

– Тиффани! – Отец с изумлением уставился на дочь. Еще никогда он не видел ее такой уверенной в себе и элегантной.

Кинг тоже не отрывал взгляда от Тиффани. Пронзительные голубые глаза под темными бровями ощупывали ее с головы до ног, и у Тиффани было ощущение, что он проводит по ее телу руками.

– У меня не осталось ни пенни на ланч, – жалобно протянула Тиффани. – Я истратила все деньги на это платье. – Она сделала полный оборот, чтобы Кинг мог получше ее разглядеть. – Вам нравится? – Она увидела, как Кинг стиснул зубы, и с трудом удержалась от улыбки.

– Очень красивое, детка, – согласился Хэррисон. – Но почему бы тебе не воспользоваться для ленча своей кредитной карточкой?

– А еще мне надо кое-что купить для небольшого пикничка, – словно не слыша отца, продолжала объяснять Тиффани.

– Предлагаю присоединиться к нам… – начал Хэррисон.

У Кинга был вид затравленного зверя. Тиффани, мигом оценив это выражение на его лице, мягко улыбнулась.

– Спасибо, папочка, как-нибудь в другой раз. Сегодня у меня свидание. Надеюсь, ему понравится мое новое платье, – сказала она, скромно опустив глаза. Она безбожно врала, но мужчины, похоже, этого и не заметили. – Можешь дать мне двадцать долларов, папа?

Хэррисон тут же открыл бумажник.

– Вот. Возьми пятьдесят. Надеюсь, у тебя свидание не с Уайатом? – сердито спросил он. – Он слишком поддается постороннему влиянию.

– Нет, не с ним. Спасибо, папочка. Пока, Кинг!

– Кто он?

Грозный вопрос Кинга остановил Тиффани у двери. Она обернулась, высоко вздернув брови, будто удивленная такой наглостью.

– Ты его не знаешь, – честно призналась она. – Вернусь вечером, папа.

– Какой же пикник в таком платье? – не унимался Кинг.

– Это не такой пикник, как ты думаешь, – заявила она, разглаживая платье. – Мы собираемся устроить его на ковре перед камином в доме моего приятеля.

– Сейчас уже слишком тепло, чтобы зажигать камин, – не желал сдаваться Кинг.

– А мы сядем подальше. Пока.

Тиффани вышла из кабинета и нырнула в лифт. Она торжествовала. Ей удалось растравить Кинга! Пусть поразмыслит над ее выдумкой. Может, он почувствует такое же разочарование, как она, узнав, что он уехал со своей секретаршей в Нассау?

Конечно же, не было никакого пикника, как не было и свидания. По дороге домой Тиффани зашла в небольшой магазинчик и купила жареной рыбы с чипсами. Через час она уже лежала на толстом бежевом ковре с журналом мод в руках перед незажженным камином у себя дома. В облегающих джинсах, майке, босиком и с распущенными волосами, она смотрелась совершенным воплощением юности.

Появление Кинга на пороге комнаты повергло Тиффани в смятение. Она не ожидала, что ее разоблачат, и притом так скоро.

– Где он? Прячется под диваном? За креслом?

Вытаращив глаза, с куском рыбы в руках, Тиффани онемела.

– Сложную же ты сплела паутину!

– Я тебя не обманула. Ну, разве что чуть-чуть, – призналась она и, взглянув на него с укоризной, добавила: – А ты ездил в Нассау с Карлой, так? Я рада, что вы хорошо провели время.

– Так я тебе и поверил!

Кинг захлопнул за собой дверь и двинулся к Тиффани. Он был великолепен в элегантном сером костюме.

Тиффани перевернулась на спину и попыталась встать, но в ту же секунду Кинг, как кошка, прыгнул вперед и распростерся над ее телом, удерживаясь лишь на локтях согнутых рук.

– Полагаю, от тебя пахнет рыбой, – пробормотал Кинг и крепко прижался губами к ее губам.

У нее перехватило дыхание. Бедра Кинга вдруг начали двигаться, и он ногой раздвинул ей колени, потом схватил ее за запястья.

Оборвав свой поцелуй, Кинг заглянул Тиффани в глаза. В тот же момент он слегка передвинул ногу и сделал движение вперед, чтобы показать ей, как велико его желание. С дьявольским блеском в глазах он наблюдал, как на лице Тиффани отражались все новые и новые, дотоле незнакомые ей ощущения.

– Теперь ты знаешь, как это происходит, – сказал он, глядя на ее припухшие губы. – И что при этом ощущаешь…

– Кинг!

Он стал двигаться более решительно, и она задрожала от его прикосновения.

– Жаль, что тебе не с кем меня сравнить, – сказал он, склонив голову. – Но может, это и к лучшему. Мне бы не хотелось тебя напугать…

Он снова раздвинул языком ее губы. Как все непохоже на то, что было в тот вечер! Тогда нападающей стороной была она. Она дразнила его и искушала. А теперь ей приходится защищаться. Кинга переполняло желание, он был настойчив, а она вдруг почувствовала себя неопытной глупышкой, особенно когда он стал двигаться так, что тело ее помимо воли стало изгибаться от чувственного наслаждения.

Кинг, заметивший ее растерянность, снова внимательно посмотрел ей в глаза.

– Разве ты не знала, какое наслаждение доставляет такая близость? – прошептал он.

– Я читала об этом… в книгах, – призналась Тиффани и вздрогнула, когда он совсем легким движением снова вызвал ответную лихорадочную реакцию ее тела.

– На самом деле это возбуждает гораздо больше, чем чтение, не так ли? – поддразнил он ее. – Открой рот пошире. Глубокие поцелуи тоже часть того, что с нами происходит.

– Кинг, я… я не уверена…

– Еще как уверена, – прошептал он. – Просто ты немного боишься, но это естественно. Тебе ведь говорили, что будет немного больно?

Она сглотнула, чувствуя, как куда-то плывет, почти теряя сознание.

– Я могу ждать сколько угодно, пока ты не будешь к этому готова, – сказал он, покусывая ее нижнюю губку. – Если я способен привести тебя в такое возбуждение, вряд ли я сделаю тебе больно, может, совсем чуть-чуть. А ты испытаешь еще большее удовольствие.

– Не понимаю.

– Знаю. Это-то меня и возбуждает. Обхвати меня руками за бедра и прижми к себе покрепче.

– Что?…

– Ты ведь надела это платье, чтобы вызвать у меня желание. У тебя получилось. Теперь ты должна это желание удовлетворить.

– Но, Кинг, я… я не могу…

– Разве не этого ты хотела? Разве не потому принимала соблазнительные позы в новом платье, будто приглашая меня заняться с тобою любовью прямо в кабинете отца?

– Неправда!

Кинг просунул руки ей под спину и рывком приподнял ее, одновременно прижимаясь к ней всем телом. Она невольно выгнулась и застонала в порыве восторга, который, она это чувствовала, был лишь маленькой частицей какого-то мистического айсберга ощущений.

– Неправда, говоришь?

Тиффани не ответила. Ее сжигал огонь, она буквально умирала от мучительного желания. Как будто не своими руками она стащила с себя майку и лифчик и отшвырнула их в сторону. Спустя мгновение ее руки оказались у Кинга под рубашкой, на его теплой груди.

Он целовал ее, а она извивалась и вскрикивала каждый раз, когда чувствовала прикосновение своего обнаженного тела к его. Теряя рассудок от нахлынувшей страсти, Тиффани стала гладить его плоский живот. Потом ее руки скользнули ниже, и, несмотря на то, что Кинг, протестуя, оторвался от ее губ, она накрыла дрожащими ладонями его твердую плоть под тонкой тканью брюк.

Кинг содрогнулся и застонал. Резким движением он перевалился на бок и, взяв руку Тиффани, стал водить ею по своему телу в том чувственном ритме, который вызывал у него возбуждение.

– Боже мой, – шептал он. – Еще… не останавливайся, детка. Еще… Да. Да.

Как завороженная, Тиффани следила за реакцией Кинга. Осмелев, она придвинулась ближе и осторожно прижалась губами к его груди. Кинга сотрясла дрожь. Его тело оказалось странным образом уязвимым, и это остановило ее.

Кинг лег на спину и, закрыв глаза и дрожа всем телом, отдавался во власть ее мягких, изучающих рук.

Тиффани прижалась щекой к его разгоряченной коже, переполненная новыми ощущениями, бывшими до этого дня под запретом. Она с восторгом и изумлением изучала его тело.

– Скажи, что мне сделать? Я сделаю все, что ты захочешь. Все!

Он взял ее руку и положил себе на грудь, пытаясь нормализовать дыхание.

Ее мягкая, теплая грудь касалась его тела. Тиффани тоже закрыла глаза и замерла на его груди.

– Господи, какое блаженство. – Слова душили ее. – Никогда бы не подумала, что смогу себя так вести, да еще при свете дня.

Это замечание, выдававшее невинность и неискушенность Тиффани, застало Кинга врасплох. Он сначала тихо рассмеялся, а потом стал хохотать во весь голос.

– Тише! Что, если услышит Мэри и войдет?

Кинг приподнялся на локте и взглянул на ее обнаженную грудь.

– Она кое-что увидит, как считаешь? – Он провел пальцем по все еще твердому соску и отметил про себя, что Тиффани против этого не возражала.

– У меня очень маленькая грудь, – прошептала она.

– Вовсе нет.

– Твоя кожа такая смуглая по сравнению с моей, – сказала она, скосив глаза на его палец.

– Особенно в этом месте. Здесь ты такая светлая, – выдохнул он и коснулся губами груди, а потом взял в рот сосок.

Тиффани вскрикнула и сжала руками его голову, пытаясь справиться с новой волной страсти.

Кинг тут же отозвался на ее крик. Его губы становились все более горячими и жадными. Тиффани вдруг напряглась, а потом ее сотряс спазм, с которым она никак не могла справиться. Казалось, ему не будет конца. Не будет конца тому бесстыдному блаженству, которое она испытывала благодаря его интимной ласке.

Задыхаясь, Тиффани зарылась лицом ему в шею, пытаясь унять дрожь.

А он стал ласково целовать ее, как бы успокаивая, покрывая нежными, короткими поцелуями всю ее от кончиков пальцев на ногах до душистого пробора в темных волосах.

Полными слез глазами, в которых отражались все пережитые ею чувства, Тиффани стыдливо посмотрела на Кинга.

Качая головой, Кинг стал утирать эти слезы своим платком.

– Не плачь, – тихо попросил он. – У тебя очень чувствительная грудь. Мне нравится, что тебя возбуждают мои поцелуи.

– Это… естественно? – запинаясь, спросила она.

– Вероятно, хотя я никогда еще подобного не испытывал. Видишь, и у меня что-то бывает впервые, не только у тебя.

– Хотелось бы мне знать побольше.

– Всему свое время. Научишься. – Он провел пальцем по ее носу, по припухшим губам. – Я скучал по тебе.

Сердце ее чуть не вырвалось из груди.

– Правда? Он кивнул.

– Хотя я этого и не желал, – нехотя признался он, и она рассмеялась. – Ты привязала меня бархатными канатами. Со мной еще никогда такого не было, и я не знаю, как мне быть дальше, – задумчиво проговорил он.

– Я тоже.

Только сейчас она вдруг осознала свою бесстыдную наготу.

Кинг заметил ее беспокойство и так ловко помог ей быстро одеться, что ей стало не по себе.

– С тобой я чувствую себя глупой девчонкой.

– Так ты и есть девчонка, правда далеко не глупая, – ни секунды не колеблясь, ответил Кинг. – Вообще-то это становится опасно. В последнее время в твоем присутствии мне все труднее держать руки при себе. Но я никогда не позволю себе соблазнить единственную дочь моего делового партнера.

– Я это знаю, Кинг, – неожиданно с гордостью заявила она.

Кинг поднялся, а она осталась лежать, и в том, как он заправлял рубашку и приводил себя в порядок, а она за всем этим наблюдала, было что-то бесконечно интимное. И Тиффани видела по его глазам, что он это понимает.

– Что будем делать?

– Одному Богу известно, – ответил он, не отрывая от нее пристального взгляда.

Он взял ее за руку и рывком поднял с ковра. Положив руки ей на плечи, спросил:

– Может быть, тебе поехать в Европу?

– Зачем? – удивилась она.

– Поступишь в колледж. Или устроишь себе каникулы. Летти могла бы поехать с тобой. Она тебя окончательно избалует. А ты пополнишь свои знания по истории.

– Не хочу я ехать в Европу, и меня вовсе не интересует история!

– Тиффани, – вздохнул Кинг, – я не собираюсь спать с тобой.

– Я и не прошу об этом, – надула она губы. – Но и ни с кем другим я в постель не лягу, – заявила она, опустив глаза. – С четырнадцати лет я ни о ком другом не думала, только о тебе.

Это признание ошеломило Кинга. Мысли его лихорадочно заработали. Он теряет голову помимо своей воли. Она слишком молода, слишком! Ей недостает зрелости, уверенности в себе, искушенности, чтобы не пропасть в этой жизни. Ему хотелось сказать ей об этом, но она вряд ли станет его слушать. Она витает в облаках. Но он-то, зрелый мужчина, не может себе это позволить.

Кинг молча смотрел на Тиффани, засунув руки глубоко в карманы и удивляясь тому, как же случилось, что он очертя голову бросился в этот омут. Еще ни одна женщина не заводила его до такой степени одним своим появлением в шелковом платье. И Кинг тут же обвинил ее в том, что она его искушает, но это была лишь половина правды. А вторая половина была в том, что он мечтал о ней с самого дня ее рождения. Он безумно хотел эту девушку и не знал, как с собой справиться. Брак исключался, любовная связь – тем более. Как бы она его ни соблазняла, она оставалась дочерью Хэррисона Блэра.

– О чем ты думаешь?

– Я не знаю, как лучше поступить, – пожал он плечами. – Наверно, уеду на какое-то время. Может быть, нам удастся позабыть обо всем, если постараться.

Позабыть? Но она не собиралась сдаваться! Тиффани почувствовала легкий укол разочарования от его решения. Впрочем, ничего другого она и не ожидала.

– Я всему научусь.

Кинг удивленно поднял брови.

– Я умею быть хозяйкой, – заявила она так, будто он бросил ей вызов. – Я знаю почти всех твоих и папиных друзей и знакомых. Мне ведь не пятнадцать лет!

– Тиффани, может быть, ты и прекрасная хозяйка на вечеринках, но ты не имеешь ни малейшего представления о том, что значит быть женой, – отрезал он.

– Я и этому могу научиться, – пролепетала она с замиранием сердца.

– Но не у меня, – отчеканил он с вдруг окаменевшим лицом. – Я не собираюсь жениться. – Он поднял руку, не давая ей прервать себя. – Да, я хочу тебя, но этого недостаточно, даже для начала. Возможно, я первый мужчина в твоей жизни, Тиффани, но ты у меня не первая женщина.