Текст книги "Мягкое сердце"

Автор книги: Диана Палмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Почему ты на меня так смотришь? – тихо спросила Тэсс.

Его руки крепко вцепились в ее плечи, и тут он понял, как безнадежна и неосуществима его мечта. Каг прикрыл глаза, медленно и глубоко вздохнул, и у него восстановилось совсем было утраченное самообладание.

С невыразимой нежностью он отстранил от себя Тэсс.

– Ты так молода, – сказал он, – я только хотел утешить тебя. Просто… как-то так вышло. Извини меня.

Она посмотрела ему в глаза и поняла: в их отношениях ничего не изменится. Может, он действительно считает ее слишком молодой для постоянных отношений или только ссылается на ее молодость, а

сам просто боится еще раз связаться с женщиной. Кто его знает!

Она опустила взгляд и с интересом смотрела, как прерывисто он дышит. Он оказался неравнодушен к ее взгляду, и, как ни странно, это ее немного успокоило.

– Надеюсь, я помогла тебе хоть ненадолго избавиться от неприятных воспоминаний, – сказала она приглушенным голосом.

Каг медлил с ответом, осторожно подбирая слова.

– Дело не только в этом, Тэсс, – мягко произнес он. – Ты должна понять: я долго был одинок и позволил тебе вскружить мне голову. – Он протяжно и резко вздохнул. – Я не из тех, кого удалось бы женить. Это позади. Но ты еще можешь выйти замуж.

Тэсс стиснула зубы. Что ж, сказано без обиняков. Она подняла к нему раскрасневшееся лицо.

– А я и не делала тебе предложения. И не надейся. Никогда. Вот так.

Он наклонил голову, и что-то мелькнуло в глубине его глаз.

– Никогда? Ну, я убит.

Неожиданно шутливый тон несколько смягчил неловкость ситуации. Она покосилась на него.

– Ты, конечно, привлекательный, – продолжала она, – но для брака одной внешности мало. Ты не умеешь готовить, не знаешь, с какого конца взяться за метлу. Да еще ты швыряешься тортами.

Он не стал оправдываться. Уголки его жестких губ, припухших от поцелуев, дрогнули.

– Я промахнулся на целую милю. А если быть совсем точным, – напомнил он ей, – тебя даже в помещении не было, когда я швырял его. Она подняла руку.

– Извини, поздно оправдываться. Я тебя вычеркнула из списка женихов. Надеюсь, сумеешь оправиться от такого удара.

Он тихо рассмеялся.

– И я надеюсь.

Тэсс опять покраснела, но выглядела уже бодрее.

– Теперь ты в порядке? – мягко спросил он. Она кивнула.

– Спасибо, – это прозвучало тише, чем ей бы хотелось. Каг молча улыбнулся.

– А этот здесь больше не появится. Я уволил его.

Тэсс вздохнула.

– Не скажу, чтобы меня это сильно огорчило. Он оказался совсем не таким, как я думала.

– Это касается большинства мужчин. Если еще раз примешь чье-либо приглашение, я хочу, чтобы ты меня предупредила.

Она с удивлением посмотрела на него.

– Это еще почему?

– Ты слышала. Если я, по-твоему, и неперспективен как жених, – пробормотал он, – я все же буду печься о твоих интересах. – Каг серьезно глядел на нее. – Если мне не дано совратить тебя, пусть это не удастся и другому.

– Прямо как собака на сене, – осуждающе произнесла она.

– Да уж, никуда не денешься, – подтвердил он.

– А если мне будет угодно совратиться? – не унималась Тэсс.

– Только не на этой неделе, – сухо парировал он. – Мне надо справиться в календаре.

– Я не тебя имела в виду!

Его глаза опять забегали по ее телу, по изорванному платью, прикрытому его рубашкой.

– А только что имела, – прошептал он с нежной улыбкой. – Я тоже хотел этого.

Тэсс вздохнула.

– И я хотела. Но предложения делать не буду, и не проси.

Каг пожал могучими плечами.

– Мое сердце обливается кровью. Она невольно хихикнула:

– Да уж, – и повернулась к двери своей комнаты.

– Тэсс.

Она оглянулась.

– Да?

Лицо у Kaгa было серьезным. Он больше не шутил.

– Они тебе рассказывали о ней, да?

Он имел в виду свою неверную невесту. Тэсс не стала скрывать.

– Да, рассказывали.

– Это было давно, но я много лет не мог прийти в себя. Она тоже была молода. Ей казалось, что я тот, кто ей нужен. Но стоило мне отлучиться, как она нашла себе другого.

– И ты считаешь, что я поступила бы так же, потому что недостаточно взрослая, чтобы быть серьезной, – предположила она.

Его широкая грудь поднялась и опала.

– Что-то в этом роде. Ты ведь совсем еще котенок. То, что с тобой происходит, может оказаться всего лишь подавленной похотью.

– А что тогда происходит с тобой? – поинтересовалась она.

– Это моя версия, и на том стою.

Тэсс тихо рассмеялась.

– Трус ты.

Он приподнял бровь.

– В этом не сомневайся. Я обжегся и в доказательство ношу шрамы.

– А я слишком молода, чтобы любить тебя.

У него на мгновение остановилось сердце от мысли, что Тэсс способна любить его. Но он должен был держать себя в руках.

– Так точно.

Его взгляд вернулся к ее губам, и Каг вспомнил их вкус. Он скрестил руки на груди и посмотрел на нее открыто, без усмешки и без издевки.

– Тебе еще расти и расти.

– Ладно. Просто уточнить хотелось. – Она открыла дверь. Тишину разорвал внезапный раскат грома. Спустя мгновение под натиском ветра кусты за окном стали царапать стекла.

– Ты боишься грозы? – спросил он. Тэсс отрицательно качнула головой.

– А ты?

– Завтра скажу.

Она непонимающе посмотрела на него.

– Скотина может взбелениться. Гроза способна довести ее до безумия. Если так будет продолжаться, придется выехать посмотреть. Так что вы, сеньорита, сможете почивать в сухой, мягкой постельке, пока мы все будем мокнуть под дождем.

Тэсс вспомнила, какими тяжелыми бывают летние простуды.

– Надень плащ, – невольно вырвалось у нее. Такая забота вызвала у него улыбку.

– Есть, шеф. Она засмеялась.

– Ну да, дождешься от вас. Каг приподнял бровь.

– Это, по-моему, из какой-то песни. Кажется, Бадди Холли. Хочешь, спою?

Она не сразу поняла.

– Спасибо, не надо. Соседские собаки переполошатся.

Он нахмурил брови.

– У меня приятный голос.

– Ну еще бы! Если не петь, – согласилась она. – Спокойной ночи, Каллаган. Еще раз спасибо, что спас меня.

– Я не могу позволить, чтоб что-нибудь случилось с нашим семейным пекарем, – непринужденно произнес он. – Мы же все просто помрем с голоду.

Она простила ему и это. Что бы он там ни говорил, но их жаркие поцелуи даром не прошли. Раньше он никогда не подшучивал над ней, как и она над ним: не осмеливалась. Теперь это все в прошлом. Она бросила на него последний несмелый, улыбающийся взгляд и вышла.

Каг стоял неподвижно. Прикрыв глаза, он всем существом вновь переживал полученное удовольствие. Рассудок говорил, что Тэсс слишком молода. Если б еще и тело было с ним согласно.

* * *

Удивительно, но Тэсс всю ночь спала, хотя гроза бушевала непрерывно. Живое и острое воспоминание о нежной страсти Kaгa почти стерло из памяти злоключение с Гейнсом. Если бы только Каг захотел, чтобы она осталась с ним навсегда… По крайней мере они благополучно преодолели неловкость, последовавшую за их эротическими играми. Дальше будет легче.

На следующее утро она приготовила завтрак, но есть его было некому. Один из ковбоев, промокший и перепачканный, подъехал к заднему крыльцу и объяснил, в чем дело.

Ветер и проливной дождь повалили несколько огромных дубов и разрушили заборы. Пока она крепко спала, на окраинных пастбищах скот разбежался, и надо было снова согнать его, а изгородь восстановить. Братья приползли с рассветом и рухнули в постель, им было не до булочек.

На кухню они приплелись только к полудню. Завтрак уже достался собакам и курам, но Тэсс приготовила говядину с картошкой и густое рагу с домашними булочками. Все это их ждало.

Рэй и Лео улыбнулись ей, Каг посмотрел на нее с теплом. Он сел во главе стола и потянулся за кофейником.

– Просто удивительно, как тебе всегда удается сохранить еду горячей, – заметил Лео. – Спасибо, Тэсс. Утром мы вернулись еле живыми.

– Да-а, тяжелая была ночка, – бормотала она, бегая взад и вперед и ставя на стол то масло, то джем.

Лео с интересом следил за ней.

– До нас дошло, что и у тебя была нелегкая ночь, – сказал он и тут же раскаялся, увидев, как она вспыхнула. – Жаль, мы не добрались до Гейнса, прежде чем он проскочил через границу, – добавил он, и этот знакомый забавный мужчина вдруг показался ей совсем другим.

– Присоединяюсь к сказанному, – угрюмо добавил Рэй.

– Ну, ему и без вас досталось, – заметил Каг. – До меня дошли сведения, что следы его покрышек удалялись отсюда еще до рассвета. Хорек паршивый…

– Удивительно, что Гейнсу еще удалось уйти на своих двоих, – обратился Лео к Рэю.

Тот кивнул.

– А то мы тут тратим время, годами спасая людей от него, – и он кивнул на Kaгa.

– От меня никого спасать не нужно, – вставил Каг. – Я не маньяк убийца. Я умею держать себя в руках.

Лео вытянул губы трубочкой.

– Скажи-ка, Тэсс, тебе удалось оттереть то шоколадное пятно на стене?

Тэсс возилась с консервной банкой, и этот разговор выводил ее из равновесия. Ей хотелось провалиться сквозь пол.

– Дай-ка сюда, – тихо сказал Каг.

Она протянула банку. Их руки соприкоснулись, взгляды встретились и задержались на секунду. Братья не упустили ни единого жеста.

Каг вскрыл банку и поставил на стол, Тэсс пошла за ложками.

– Хоть перестал тортами швыряться, – заметил Рэй.

Каг занес над головой банку с яблочным повидлом и внушительно посмотрел на брата.

Рэй с виноватой улыбкой заслонился рукой и взялся за рагу.

– Если нет возражений, я думаю подать заявление в местное училище, – выпалила Тэсс, пока храбрость не покинула ее. – Чтоб осенью заняться садоводством.

– Конечно, – сказал Лео, – давай.

Каг поднял взгляд на тонкую фигурку и вспомнил, как сладко было обнимать ее в тишине кабинета. Он снова опустил глаза в тарелку: не в его власти воспрепятствовать – она не его собственность. Тэсс нужна профессия, заработок. Ему не хотелось, чтобы она стала экономкой у кого-нибудь другого. Здесь она в безопасности, чего в другом месте может не быть. А если поступить без общежития, она осталась бы работать у братьев.

– Я могла бы… жить в общежитии, если хотите, – вдруг решительно произнесла Тэсс.

Каг вскинул голову.

– В общежитии? Какого черта? – вскрикнул он. Это отчасти развеяло ее тоску.

– Но ты сказал, что мне можно остаться до лета, так уже лето.

Каг чувствовал, что изнемогает.

– Осенью будет трудно найти работу, когда налетят выпускники средних школ, – заявил он и перевел взгляд обратно в тарелку. – Оставайся до зимы.

Тэсс заметила, что Рэй и Лео почему-то дружно поперхнулись кофе.

– Слишком крепкий? – с беспокойством поинтересовалась Тэсс, указывая головой на чашки.

– В самый… раз, – давился Лео. – Я, кажется, простудился ночью. Извини, платочек…

– И мне! – крякнул Рэй.

Они чуть не опрокинули стулья, бросившись вон из кухни. Их сдавленный смех был слышен сквозь закрытую дверь.

– Идиоты, – прорычал Каг. Он посмотрел на Тэсс, и легкое дуновение, как от крылышка бабочки, коснулось его сердца. У него перехватило горло.

Тэсс смотрела на него влюбленными глазами, ненавидя свою слабость. Ведь он хочет, чтобы она ушла, но откладывает из жалости. Как ей надоела эта его жалость!

– Я не против жить в общежитии, если ты хочешь, чтобы я ушла отсюда, – тихо настаивала она.

Каг встал и подошел к ней. Его большие жилистые руки легли ей на плечи, и он опустил на нее мягкий, удивленный взгляд. Тэсс уже стала ему бесконечно близкой, она была почти частицей его.

– И на что же ты собираешься жить, оставшись без работы? – резонно поинтересовался он.

– Я могла бы подрабатывать в училище, пару часов в день.

– А кто тогда будет печь нам булочки? А беспокоиться, если мы перетрудимся? Кто будет заводить будильники и напоминать мне убрать за Германом? Кто станет отчитывать меня, если я выйду без плаща? – проговорил он мягко.

Каг приподнял ей подбородок и пристально посмотрел в глаза. Внутри, в самой глубине, тлеющий уголь опять начинал разгораться. Но он не мог этого позволить. Тем более на кухне, куда в любое время могли зайти братья.

Однако руки сами поднялись и обхватили ее лицо. Он наклонился, чтобы нежно провести губами по ее мягким губам.

– Тебе нельзя позволять мне этого, – шепнул он.

– Я и не позволяю, – слабо возразила она. – Я же изо всех сил сопротивляюсь. – Она потянулась вверх и обхватила его за шею.

– Правда? – Он улыбнулся и, мягко обхватив ее губы, надолго приник к ним.

Наконец губы у нее растянулись в улыбке и она оторвалась от поцелуя.

– Да, сопротивляюсь что есть мочи. Не видишь, что ли?

– Обожаю, когда ты так отбиваешься!

Его поцелуй становился все более жадным, настойчивым, судорожным. Каг прижал ее к себе, оторвал ее ноги от пола. Тэсс разжигала в нем страсть без малейших усилий.

Топот сапог в коридоре заставил их разжать объятия. Он бережно опустил ее и еле успел вернуться за стол и отдышаться.

Тэсс стояла спиной к двери, чтоб восстановить самообладание. Она не замечала, как у нее распухли губы, а взгляд светился нежностью.

Каг проклинал себя. Если она останется, это будет нестерпимым искушением. Почему он не отпустил ее в общежитие?

Да потому, что до боли желал ее. Она вывела его из семилетней спячки, и он не мог и не хотел возвращаться в свою скорлупу.

Он смотрел на Тэсс и думал, что не сумеет прожить и дня, не увидев ее. Весь мир для него сейчас сошелся на рыжих кудряшках и белой в конопушках коже. Каг не знал, что делать.

На следующее утро Тэсс села за руль грузовика и поехала в джекобсвиллское училище. Помещение приемной комиссии легко было отыскать. Ей выдали анкеты, расписание занятий и сведения о стипендиях. В бухгалтерии она заполнила еще несколько формуляров, закончила только к обеду, но уехала с чувством полного удовлетворения.

На обратном пути она остановилась в кафе и за чашкой кофе с сандвичем стала обдумывать свое положение.

Каг сказал, что не хочет, чтобы она переезжала. Ему приятно целовать ее, он как будто не может остановиться. Наверно, подумала она, в этом вся загвоздка: когда он ее видит, то просто про все забывает.

Ее любимый сандвич с ростбифом показался ей безвкусным. Она положила его и уставилась на него невидящим взглядом.

– Думаешь, не отпустить ли его на волю? – широко улыбаясь, напротив нее сел Лео. Он снял шляпу, положил на соседний стул и указал на сандвич. – Увы, наука еще не открыла способ омоложения сандвича с ростбифом. – Он заговорщически подался вперед. – Поверь эксперту говяжьего дела.

Тэсс невесело усмехнулась.

– Ты просто несносный.

– Это фамильная черта. – Лео поманил официантку и заказал кофе.

– Без обеда? – спросила Тэсс. Он покачал головой.

– Некогда. Через сорок пять минут меня ждут на обед у Брустеров для деловых переговоров. Опять будет резиновая курица с пережаренной картошкой. – Он взглянул на нее. – Хорошо бы тебе, а не Брустеровой дочке приготовить этот обед. Сама она как картинка; говорят, собиралась петь в опере, но ей и из консервов ничего не выжать.

Глядя на его недовольное лицо, Тэсс улыбнулась.

– Один поедешь или с братьями?

– Только мы с Кагом. Рэй улетел утренним рейсом в Талсу, заключать сделку о недвижимости.

Она опустила глаза на недоеденный сандвич.

– Она нравится Кагу… эта мисс Брустер?

Лео замялся.

– Кагу вообще не нравятся женщины, ты же знаешь.

– Ты сказал, что она красива.

– Так же, как и еще полдюжины дочерей скотоводов, – сказал он. – Некоторые из них даже умеют готовить. Но Каг на женщинах поставил крест, когда его бросили ради более молодого. И моложе-то он был всего на какие-то три года. Не в возрасте дело. Просто она замуж не хотела, а у того парня еще и деньги были, вот она и упорхнула.

– Понятно.

Лео отпил кофе и задумчиво поджал губы.

– Я тебе говорил, какая у Kaгa чаще всего реакция на женщин, – напомнил он. – Он бежит. И с самого Рождества силится убежать от тебя.

Ее взгляд был откровеннее любых слов.

– В самом деле?

– А как же! Он хочет спровадить тебя в училище, чтобы убрать с глаз искушение. Но одновременно

хочет, чтобы ты все-таки осталась на ранчо, пока учишься. А то вдруг ты там повстречаешь красивых холостяков. Думаю, он намерен спасать тебя от этого.

Тэсс была в явной растерянности.

– Он говорил, – рассказывал Лео, – что нельзя бросать тебя на произвол потенциальных совратителей, что мы должны защищать тебя.

Она не знала, смеяться ей или плакать. Лео остановил ее жестом, когда она хотела заговорить.

– Он считает, что тебе надо ездить на занятия из дома.

– Но ведь он же не хочет, чтобы я осталась на ранчо, неужели не ясно? – Тэсс запустила пальцы в волосы. – И его вечно нет дома. И, оказывается, все это, чтобы не видеть меня!

– А с чего бы ему уходить, если б ты его не волновала? – резонно задал вопрос Лео.

– И все равно, это не жизнь, – решительно заявила она. – Может, хоть в училище найдется кто-нибудь, кто не подумает, что я слишком молода.

– Просто тебя это задело, – сухо пробормотал он.

– Если б ты знал, до чего, – ответила она. – Ну его. Не могу же я до конца жизни ждать, когда он наконец передумает. Год прошел, а он совсем не изменился.

– Он перестал швыряться тортами, – заметил Лео.

– Это потому, что я перестала их печь!

Лео посмотрел на часы и скорчил гримасу.

– Я с удовольствием остался бы еще поговорить с тобой, но – опаздываю. – Он встал и улыбнулся ей. – Только не вешай носа, идет? Чует мое сердце, все уладится.

Ей так не казалось, но, прежде чем она успела открыть рот, он уже ушел.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

На следующий день Лео, конечно, не смог удержаться от обсуждения кулинарных способностей дочери Брустеров. За завтраком все куда-то спешили, а обедать вообще никто не пришел. Но когда двое из троих братьев и Тэсс сели за ужин, Лео понесло.

– А эта Джейни Брустер недурна собой. Правда? – бормотал он, откусывая кусочки идеально зажаренного барбекю из курицы. – Хотя она способна вконец испортить курицу.

Каг стрельнул в него глазами, но, увидев опущенную голову Тэсс, тут же понял, куда тот гнет.

Он подцепил на вилку большой кусок курицы и медленно прожевал его.

– Она никогда не станет приличной стряпухой. Или женой, – с расстановкой добавил он. – Она все знает.

– Еще бы – окончила университет.

– По специальности “психология”, – напомнил Каг. – Каждый съеденный мной кусок подвергался анализу. – Он взглянул на Тэсс. – Вышло, что я подавляю в себе чувство собственной неадекватности, потому что держу дома гигантского змея, – доложил он с усмешкой.

Тэсс вытаращила глаза.

– Это правда?

Он кивнул.

– А еще, я не ем моркови из-за какой-то глубоко закравшейся потребности бросать вызов своей матери.

Она прикрыла рот салфеткой, стараясь не рассмеяться.

– Ты забыл рассказать о спарже, – напомнил Лео. Каг заерзал.

– Давай не будем об этом.

– Но это же просто прелесть. – Лео обратился к Тэсс. – Она сказала, что он не ест спаржи из-за ассоциации с импо…

– Заткнись! – рявкнул Каг. Лео расплылся в улыбке.

– О'кей.

Тэсс не ошиблась, Каг не дал брату договорить “импотенцией”.

Что-что, а это к Кагу отношения не имело. Тэсс могла бы кое-что сказать по этому поводу, но не осмелилась.

Она встретила взгляд сидящего напротив Kaгa, покраснела, заметив злой блеск у него в глазах, и чуть не расплескала кофе.

Лео наблюдал за этим представлением. Этих двоих связывала какая-то сокровенная радость, и их старания ничем не выдать свое чувство были трогательны и забавны.

– Мне надо заняться накопившимися за неделю бумагами, – спустя минуту сказал Каг и встал.

– Но я приготовила десерт, – отозвалась Тэсс. Он с удивлением обернулся.

– Ты же знаешь, я не ем десертов.

Она заговорщически улыбнулась.

– Тебе понравится. Это нетипичный десерт.

Он подставил стул к столу.

– Ну ладно. Но тебе придется принести его мне в кабинет. И кофе, можно?

– Конечно.

Лео положил на стол салфетку.

– Давай, ты займись сложными делами, а я пройдусь до бара “Шейз”, попробую разыскать там Билли Тэлфорда. Он клятвенно заверил меня, что поставит цену на этом сейлерском быке, которого мы хотим приобрести. Он все оттягивал, надеясь, что Тремейны дадут больше.

– Тремейны сейлерсов не держат, – хмуря брови, заметил Каг.

– Да, но Билли засыпал их сведениями о преимуществах смешения. – Лео пожал плечами. – Я сомневаюсь, что они его купят, но Билли надеется. Посмотрю, вдруг удастся его подпо… – он осекся, – добиться, чтоб он назвал цену.

– Не вздумай, – предупредил Каг. – Я еще раз вносить за тебя залог не собираюсь.

– Тебе, значит, можно иногда выпить, а мне нет, – возмущенно ответил Лео.

– У меня для этого достаточно причин, и я умею не поднимать шума. А ты – нет. До сих пор вспоминают твой последний загул в Джекобсвилле.

– Я как раз получил диплом, – возмутился Лео. – Это надо было отметить.

– Отметить – да. А не разносить в щепки бар и калечить посетителей.

– Помнится мне, что Корриган с Рэем там тоже руку приложили.

– Вот это да, – еле слышно прошептала Тэсс. Каг кинул на нее взгляд.

– Я больше не напиваюсь.

– И я тоже. И я не говорил, что собираюсь напиться, – оправдывался Лео. – Я сказал, что напою Билли. Он становится гораздо сговорчивее, когда назюзюкается.

Каг погрозил ему пальцем.

– Что бы он ни подписал в пьяном виде, все окажется неправомочным. Не забывай этого.

Лео вскинул руки.

– Ну, ради бога.

– Мы можем обойтись без этого быка.

– Не можем! Это же грандиозный чемпион. – У Лео в голосе послышалась неприкрытая жадность. – Я еще не видел такой великолепной скотины. Поджарый, здоровый и лоснящийся, как шелк. Такой производитель заслуживает собственного гарема телок. Я хочу его!

Каг обменялся с Тэсс насмешливым взглядом.

– Не иначе любовь, – протянул он.

– При всем уважении к женщинам, – вздохнул Лео, – нет на свете ничего прекрасней породистого быка в расцвете активности.

– Неудивительно, что ты еще холост, развратник, – бросил Каг.

Лео испепелил его взглядом.

– Я не собираюсь жениться на этом быке. Я хочу его иметь! Твоя программа улучшения стада стоит на месте. А у меня идеи! Стоящие! И мне нужен этот бык. – Он резко нахлобучил шляпу. – Как ни верти, а Билли мне его продаст!

Он повернулся и решительно вышел за дверь.

– Это действительно такой шикарный бык? – спросила Тэсс.

Каг усмехнулся:

– Наверно, – и покачал головой. – Но думаю, у Лео свои соображения.

– Какие?

– Неважно. – С минуту он нежно разглядывал ее и в конце концов одобрил тонкую блузу и джинсы. Тэсс, как всегда, была аккуратна и женственна. – Когда твой таинственный десерт будет готов, неси в кабинет. И не забудь про кофе.

– Ни за что, шеф! – ответила она с задорной улыбкой.

Она добавила последние штрихи к элегантно сервированному десерту, поставила его на поднос с кофе, который Каг любил выпить после ужина, и понесла в кабинет, где он склонился над письменным столом, разбираясь в кипах исписанных цифрами бумаг.

Когда Тэсс вошла, Каг встал, взял у нее поднос и поставил его на самый край стола. Вид у него был мрачный.

– Что это? – спросил он, кивая на лежавшую на блюдце непонятную массу под взбитыми сливками.

– Это уменьшенный вариант торта “Павлова”, —разъяснила она. – Хрустящие меренги и свежие фрукты со взбитыми сливками. На него уходит уйма времени, но результат недурной. По крайней мере мне так кажется.

Он взял вилочку и вонзил ее в десерт. Раздался легкий хруст. Это его заинтриговало, и он поднес ко рту кусочек воздушной массы. Она растаяла на языке.

Лицо у Kaгa смягчилось.

– Вкусно, – удивленно произнес он.

– Я так и думала, что тебе понравится, – просияла Тэсс. – Это ведь не сладкое, это как съедобное облачко.

Он засмеялся.

– Неплохо сказано. – Каг сел в широкое вертящееся кожаное кресло за письменным столом, держа блюдце в руке. Но больше не ел. – Иди сюда.

– Я? – спросила она.

– Да, ты.

Она придвинулась.

– Ты сказал, чтоб я тебе не давала со мной что-то делать.

– Это я сказал?

– Да, ты.

Он протянул незанятую руку.

– А ты не слушай меня. Я, наверно, спятил, раз такое сказал.

Она тихонько засмеялась и подошла к креслу. Он усадил ее на колени спиной к себе, подцепил вилочкой десерт и поднес ей ко рту.

– Правда, неплохо? – спросила она с улыбкой. Он тоже съел кусочек.

– Бесподобно. Наверняка всем остальным тоже понравилось бы. – Он задумчиво посмотрел на нее и приподнял бровь. – Нда-а… И ты это приготовила только мне?

Она поплотнее прижалась к нему.

– Ты больше всех работаешь. Я подумала, что ты заслужил, чтоб тебя побаловать.

Он ласково улыбнулся.

– Здесь не один я усердно тружусь. Кто драил пол на коленях, когда я уже купил для этого машину?

Тэсс покраснела.

– Это очень хорошая машина. Я очень дорожу ею. Но зубной щеткой получается лучше. То есть грязь, застрявшую в узоре на линолеуме, больше никак не вычистить. А я люблю, чтоб кухня была в порядке.

Он поморщился.

– И что мне с тобой делать? Современная женщина не должна драить полы на четвереньках. Она должна добиться ученой степени и вытеснить с места президента корпорации какого-нибудь хорошего парня в Хьюстоне.

Тэсс примостилась поуютней и закрыла глаза. Наслаждаясь теплом и силой, идущими от него, она погладила рукой его рубашку на уровне кармана.

– Не надо мне степени. Хочу розы выращивать.

– Ты это уже говорила. – Он сунул ей в рот еще кусочек десерта, а кусочек оставил себе. Потом выпрямился, чтобы поставить на стол блюдце и забрать кофе.

– Я достану. – Она соскользнула с его колен и подала приготовленный по его вкусу кофе.

Он взял кофе и усадил ее обратно. Приятно было держать ее так, в тишине кабинета. Они начали вместе пить кофе.

Рука Тэсс лежала у него на руке. Тэсс тянула горячий напиток и не отводила от Kaгa зачарованного взгляда. Ее поражала их внезапная близость после долгих конфликтов.

Каг тоже чувствовал нечто подобное. Хорошо было ощущать ее рядом, прикасаться к ней. Она заполняла пустоту у него в душе. Когда она была так близко, он переставал чувствовать себя одиноким.

– Почему именно розы? – спросил он, когда они допили кофе и он поставил чашку на стол.

– Они старинные, – ответила она, откидываясь ему на грудь. – В них есть аристократизм, и у них своя история. Например, тебе известно, что императрица Жозефина прославилась благодаря своему розовому саду и что, невзирая на войну с Англией, ухитрялась получать саженцы через расположение вражеских сил?

Он усмехнулся.

– Где ты это узнала?

– Нашла в одном из журналов по садоводству. Роза – доисторическое растение, одно из старейших на земле. Но я люблю и гибриды. Папа купил мне роскошную чайную розу, когда мы жили в Виктории. Наверно, она все еще растет там, где я ее посадила. Мы же все время кочевали, и было жалко выкапывать куст.

Он погладил пальцами маленькую, гладкую ручку, прижавшуюся к его груди, ощупал аккуратные короткие ногти, слегка дунул на рыжие кудряшки.

– Меня никогда не тянуло к цветам. Да и мать была тем еще садоводом.

Тэсс откинулась ему на плечо, чтобы заглянуть в лицо. Оно выражало горечь.

Ее пальцы очертили контур его жестких губ.

– Не надо пытаться жить прошлым, – сказала она. – Целый мир ждет, чтобы ты жил в нем, наслаждался им.

– Как тебе удается быть оптимисткой после всего, что ты пережила? – Он поглядел на нее с интересом.

– Наверно, я неизлечима, – ответила она. – Мне так часто доводилось видеть жизнь с уродливой стороны, что я перестала принимать хорошее как должное. Оказалось замечательно жить здесь, в семье, даже если я всего лишь работаю у вас.

Губы у него надулись под ее пальцами. Он поймал ее руку и стал рассеянно целовать один за другим кончики пальцев, все время глядя ей в глаза.

– Мне нравится, как ты готовишь.

– Зато я некрасива, – задумчиво произнесла Тэсс, – и не сумею приготовить психоанализ на овощах.

– И слава богу.

Она засмеялась.

Каг потянул ее за кудряшку и заглянул ей в глаза.

– Очень было мило со стороны Лео упомянуть об этой спарже. – Глаза у него сощурились, улыбка растаяла, во взгляде появилось желание. – Ты поняла, что он собирался сказать, да?

Она кивнула. Сердце у нее колотилось так, что она не могла говорить.

– Интересно, конечно, когда спаржа означает импотенцию, – сухо пробормотал он и улыбнулся, видя, как она краснеет. – Но у нас есть возможность сказать мисс Брустер, что на спарже она обманулась. А как ты считаешь, Тэсс? – протянул он.

Она уткнула пылающее лицо ему в плечо и почувствовала, как грудь у него колышется от смеха.

– Извини, – шепнул он ей на ухо и пригнулся, чтобы еще крепче прижать ее к себе. – Я не должен тебя дразнить, но не могу удержаться. Обожаю видеть, как ты краснеешь. – Он обхватил ее покрепче, прижался лицом к лицу и повернул его, чтоб отыскать губами нежный рот. – Люблю… в тебе столько всякого, Тэсс… – бормотал он прямо ей в губы.

Она потянулась вверх и обняла его за шею, их поцелуй разгорался, как тлеющий костер под ветром.

Каг на мгновенье оторвался от нее и скользнул взглядом по мягкому, податливому телу.

Его рука прошлась вниз по тонкой блузке и накрыла маленькую грудь.

Губы у Тэсс приоткрылись от возбуждения. Каг порывисто вобрал ее тихий вздох себе в рот.

Тэсс не знала, до чего редкостным было их взаимное наслаждение. Зато Каг знал. С иной женщиной могло быть приятно, но с Тэсс это был фейерверк. Ему нравилось в ней все: и как она льнула к нему, едва он касался ее, и как ее рот жадно открывался под его губами. В нем это возбуждало какое-то победоносное чувство.

Каг издал гортанный звук и осторожно просунул руку, нащупывая пуговицы у нее на блузке. Тэсс покорно позволила расстегнуть блузку, расцепить застежку бюстгальтера и сдвинуть его в сторону.

Кагу вдруг пришло в голову, что, может быть, нет, даже наверняка, она его любит, раз позволяет так распоряжаться своим телом.

– Что ты делала, чтобы набраться опыта до меня? – полушутя прошептал он.

– Смотрела кино по кабельному, – ответила она, чуть дыша. И задрожала, впиваясь коротко остриженными ногтями ему в плечо. – Каллаган, а это должно… так получаться? – прошептала она.

– Что?

Она закусила губу и не смогла посмотреть на него.

Он согнулся и освободил ее нижнюю губу нежным, вопрошающим поцелуем.

Тэсс уткнулась ему носом в горячую шею, его рука казалась ей рукой волшебника.

Он нагнул голову и опустил открытый рот к ее груди.

Она снова задрожала. Каг уже понял, что погиб, но ему было все равно.

С грубым ругательством он вдруг вскочил, стащил с нее блузку и бюстгальтер, подхватил на руки и, крепко зажав ей рот губами, потащил на диван.

Еще секунда – и он растянулся рядом, резко просунув ногу ей между ног.

– Ты представляешь, чем это может кончиться? – процедил он.

Ее руки хватались за пуговицы.

– Ничем. Мы же ничего… не делаем, – прошептала она и, расстегнув неподдающиеся пуговицы, стащила рубашку с теплых и упругих мышц. – Ты… такой красивый, – прошептала Тэсс завороженно, погладила его по груди и почувствовала, как он напрягся.

Каг сжал зубы.

– Тэсс… – Ее имя звучало как мольба о пощаде.

– Сюда. Пожалуйста! – Она потянула его на себя и почувствовала, что он как-то по-новому, с нетерпением, стал прижиматься к ней.