Текст книги "Мягкое сердце"

Автор книги: Диана Палмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Когда миссис Беллами скороговоркой прочла список, он протянул кредитку и стал наблюдать, как она выбивает чек, стараясь при этом, чтобы Тэсс не смогла увидеть сумму: у нее и без того уже был озабоченный вид.

Поблагодарив миссис Беллами, Каг взял у нее две большие сумки и коробку с платьем и повел Тэсс обратно к грузовику. Он уложил покупки на заднее сиденье и посадил Тэсс впереди. Она сидела, не пристегивая ремня, пока он не опустился рядом.

– Ты слишком много потратил, – нервничая, начала она. В больших голубых глазах было смятение. – Мне придется месяцами с тобой расплачиваться, даже если ты каждую неделю будешь удерживать из моей зарплаты.

– Считай, что это – рабочая форма, – мягко произнес он. – Тебе нельзя одеваться как до сих пор. Что скажут о нас люди?

– К вам никто никогда не заходит.

– Заходят приезжие скотопромышленники, политические деятели. Нам случается выезжать на массовые пикники. Люди обращают на нас внимание. И тебе будет удобнее в новой одежде.

Она пожала плечами и обреченно вздохнула.

– Что ж, ладно. Спасибо.

Каг сидел, закинув руку на спинку сиденья, и смотрел на нее. Пожалуй, он понял, чего она так разволновалась.

– Ты никогда не имела новых вещей? – неожиданно спросил он.

Тэсс покраснела.

– На гастролях родео, если не выигрывать, много не заработаешь. Мы с папой чаще всего покупали вещи на толкучках или получали с чужого плеча. – Она бросила на Kaгa нервный взгляд. – Я участвовала в скоростных бегах и несколько раз занимала третье место, но для моей лошади это был предел. Ее пришлось продать перед тем, как папа бросил все и попал к вам на работу.

– Вот это да, – тихо сказал Каг. – А я и не знал, что ты вообще можешь держаться в седле.

– Не было случая.

– Я как-нибудь утром возьму тебя с собой. С квартероном справишься?

– Конечно, если хорошо объезжен!

Он усмехнулся.

– Посмотрим ближе к концу сезона, а то ковбои забросят работу, чтоб погарцевать перед тобой.

Она покраснела.

– Никто на меня даже не смотрит. Я слишком тощая.

– Ничего подобного, – возразил он, – ты тонкая, но за парня тебя не примешь.

– И на том спасибо.

Каг неожиданно поднял руку и, потянув за золотисто-рыжую прядь, повернул Тэсс лицом к себе. Он не улыбался, только глаза у него сужались, пока взгляд медленно скользил по ее лицу к губам.

– Голубое платье тебе идет, – сказал он. – А черное?

Тэсс заерзала.

– Слишком глубоко.

– Что глубоко?

Она сглотнула.

– Вырез почти до пояса. Я ни за что не появилась бы на людях в таком виде!

Его взгляд опустился ниже, туда, где быстро вздымались и опускались маленькие груди.

– Не многие женщины могут это себе позволить, – полушепотом проговорил он, – но тебе можно. Ты маленькая и могла бы носить его без лифчика.

– Мистер Харт! – вскрикнула Тэсс и отпрянула. Он вскинул брови.

– Сколько месяцев я был для тебя Каллаганом, а сегодня ты во второй раз говоришь “мистер Харт”. Что я такого сказал?

Лицо у нее было багровым.

– Вы… сами знаете, что сказали!

Он понял и, усмехнувшись, с безнадежным видом покачал головой и потянулся к зажиганию.

– А я все думал, миссис Льюис отстает от современных нравов. Да рядом с тобой она просто хиппи!

Тэсс скрестила руки на груди, все еще тяжело дыша.

– Нельзя так развязно говорить о подобных вещах. Это неприлично!

Он еле удержался, чтобы не хмыкнуть. Кажется, шуток она и впрямь не понимает. Но какое это было искушение! У него вдруг стало тепло на душе, пустовавшей столько лет. Каг старался не думать, что это путь в пропасть. Ему просто было приятно быть рядом с ней, баловать ее. Он бросил на Тэсс косой взгляд.

– Пристегни ремень, котенок!

Котенок! Она с трудом нащупала застежку, неуверенно поглядывая на него. Каг не употреблял ласковых слов, а она их не любила. Но этот глубокий, хрипловатый голос словно проник ей в самое солнечное сплетение. Она почти представила, как он шепчет это слово, целуя женщину.

Лицо у нее стало пунцовым. Что это ей вдруг пришло в голову? Да еще взгляд остановился на жестком разрезе его губ и против воли задержался на нем. Интересно, его поцелуи действительно так убийственны, как ей кажется? Ее целовали всего раз или два, и то неумело. А вот Каллаган, надо думать, умеет целовать. Наверняка умеет.

Каг поймал ее взгляд и поднял бровь.

– Так-так, что за скандальные мысли занимают голову нашего синего чулка? – Он добродушно усмехнулся.

Тэсс захлебнулась.

– Я не поняла, что ты имеешь в виду.

– Правда?

– Правда! И я тебе не синий чулок!

– А я уже совсем было поверил, – чуть слышно процедил Каг и улыбнулся.

– Ты погоди, тебе еще захочется яблочного повидла к булочкам, – проворчала она в ответ. – Дождешься ты от меня этих булочек!

– Тебе не дадут заморить меня голодом, – самодовольно ответил он. – Рэй и Лео за меня заступятся.

– Заступятся, как же! Как за меня заступились! Как вы могли? Один тащил меня, как куль, а двое других стояли, как пара чурбанов, да еще потешались. Угораздило же меня связаться с такой чокнутой семейкой!

– Это мы чокнутые?

– А то кто же? Все вы с ума посходили!

– Ну а ты? – сухо пробормотал он. – Чего же ты работаешь в нашем доме?

– Мне вообще впору к психиатру!

– Позабочусь об этом в первую очередь.

Она кисло взглянула на него.

– Я думала, ты хочешь, чтоб я ушла.

– Я же сказал, не сейчас, пока гонят скот! – напомнил он. – Может быть, летом, если ты твердо решила.

– Не я, а ты решил. Я же тебе не понравилась.

Поджав губы, Каг смотрел прямо вперед.

– Не понравилась? – с рассеянным видом отозвался он наконец. – Но ты прекрасная экономка и замечательно готовишь. Если я тебя уволю, меня замочат в водопойном желобе и всплыть не дадут.

– Ты расквасил торт, который я для тебя пекла, – ежась, вспоминала она. – Ты дал своему змею наброситься на меня.

– Это он без меня решил, – заверил Каг. Лицо у него стало жестким. – Что касается торта, сама знаешь.

– Теперь знаю. – Она ослабила напор. – Извини. Мне не известно, что такое добрая мама, у меня ее тоже не было. Но если б у меня были малыши, я б им такой день рождения устраивала! – Тэсс говорила будто сама с собой и улыбалась. – Пекла бы торты, устраивала праздники, готовила мороженое. – Ее рука машинально поднялась к подаренному кулону.

Он заметил этот жест, и в груди его разлилось тепло.

– Ты любишь детишек?

– Очень. А ты?

– Мне особо не приходилось иметь с ними дело. Но мне нравится малыш Мака, – добавил он. У бригадира был двухгодовалый мальчик, который все время подбегал к Кагу и просился на руки. Каг приносил гостинец всякий раз, как навещал Мака с женой. Тэсс об этом знала, хотя он никогда не говорил ей.

Она посмотрела в окошко.

– Наверно, у меня никогда не будет своих ребятишек.

Он нахмурился.

– Это почему же?

Она зябко обхватила руками плечи.

– Я не люблю… то, что приходится делать, чтоб они появились.

Он так резко затормозил, что ремень врезался ей в грудь, и впился в нее взглядом. Она покраснела.

– Ну, бывают же фригидные женщины!

– Почем тебе знать, что ты фригидная? – рявкнул он и тут же разозлился, что вообще задал такой вопрос. Тэсс отвела взгляд.

– Терпеть не могу, чтоб мужчина меня трогал.

– Да-а?! – протянул он. – Тогда чего это ты затрепыхалась, когда в магазине я провел рукой по твоему плечу?

Она вскинулась.

– Я? Никогда!

– Именно. Ты, – букрнул он, и ему снова стало жарко при воспоминании о нежной коже. Ее беззащитность будила в нем совершенно нестерпимую нежность.

– Это… Ну, от неожиданности. Вот и все! – не сдавалась Тэсс.

Он забарабанил пальцами по баранке и поглядел на девушку сквозь сощуренные веки.

– С тобой когда-то что-то произошло. Что именно?

Тэсс оцепенела, не сводя с него глаз.

– Выкладывай. Ты знаешь, я не проболтаюсь. Это было так.

Она поерзала в кресле.

– Один из любовников моей матери стал сильно приставать ко мне, – пробормотала она. – Мне было шестнадцать лет, совсем неискушенная, я перепугалась до смерти.

– Но теперь тебе двадцать два года. – Каг сверлил ее взглядом. – В Америке не осталось двадцатидвухлетних девственниц!

– Еще чего скажешь! – взвилась Тэсс и залилась краской – он угадал.

Каг сморщил губы и едва заметно улыбнулся.

– В таком случае, – тихо, с издевкой произнес он, – почем тебе знать, что ты фригидная?

Тэсс удавилась бы, но не ответила. С шумом вдохнув, она сказала:

– Можно мы поедем домой?

Тэсс произнесла это так вкрадчиво, таинственно, заманчиво. Тэсс заставила его потянуться к домашнему уюту и теплу. Но пока что Каг не собирался признаваться в этом даже себе.

– Ну да, – ответил он спустя минуту, – отчего же не поехать. – Он отпустил тормоз, включил сцепление и помчался по дороге.

Каг забыл, что ее покупки в то утро меньше всего входили в его планы. Он не думал об удовольствии быть рядом с Тэсс. В эти дни он много работал, стоически неприступный, если только поблизости не появлялась Тэсс. Она была беззащитна, как тот котенок, которого они вдвоем взяли на попечение. Наверняка его просто привлекала ее юность. Это было все равно что баловать обездоленного ребенка, любуясь тем, как он это воспринимает.

Но она трепетала от прикосновения его рук, а он давно был один. Ему было приятно прикасаться к ней, а ей – позволять ему это. Конечно, стоит быть поосторожнее, все это небезопасно, но он был так уверен, что справится… Она милая девочка, и ее можно немножко побаловать. Почему же нет?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

И братья, и Тэсс, и все их работники были совершенно измотаны к концу сгона скота.

Тэсс не думала, что Каг действительно возьмет ее на поиски отбившегося скота. Но однажды рано утром, позавтракав, он велел ей переодеться в джинсы и сапоги, а сам дожидался в конюшне.

– Знаешь, я немного заржавела, – пробормотала Тэсс, с опаской поглядывая на двух оседланных лошадей. Ухоженный вороной пританцовывал на месте.

– Не беспокойся, на Черного Алмаза я тебя не посажу, и не проси. Это мой. Вот Волна. – Каг указал кивком на красивую каурую кобылку. – Квартеронка с родословной. Большая умница. Это тебе. – Он быстро оглядел ее и улыбнулся голубой штормовке точно в цвет ее глаз и бейсболке команды “Атланта Брейвс”, нахлобученной на золотисто-рыжие кудри.

– Тебе можно дать лет десять, – проговорил он и усмехнулся.

– А тебе можно… – начала Тэсс, но он перебил ее:

– Давай. Гоп, и поехали.

Она легко вспрыгнула в седло и ослабила поводья, улыбаясь от удовольствия чувствовать себя снова в седле. После смерти отца она еще не выезжала.

Каг нахлобучил до бровей ковбойскую шляпу и опытной рукой развернул коня.

– Сюда, – сказал он и поехал вперед к поросшей травой тропе, петляющей к далеко стоявшим времянкам. – Догоняй!

Тэсс легко похлопала кобылу по шее и пошептала ей что-то. Кобыла мгновенно поравнялась с конем Kaгa и шла не отставая.

– Обычно мы справляемся с помощью вертолетов, но вечно находятся телята, которых шумом пропеллера не проймешь. Они прячутся в кустарнике. – Он взглянул на ее джинсы и нахмурился. – Надо было порыться и достать тебе запоны, – пробормотал он, и Тэсс заметила, что он надел свои, напоминающие крылья летучей мыши, все в пятнах и царапинах. – Не езжай в кусты, – твердо добавил он, – а то тебе раскроит ноги колючками.

– Хорошо, – легко согласилась она.

Каг задал темп, и она следовала за ним, до странности счастливая и умиротворенная. Хорошо было вот так ехать и ехать вместе по широкой, плоской равнине. Ей казалось, что на всей земле остались одни они. Вокруг была дивная тишина, которую нарушали лишь ветер и тихие всхрапы копей да иногда отдаленное гудение автомобиля или самолета.

Они прошлись по нескольким акрам кустарника, выгоняя из укрытия коров, телят и быков и направляя стадо к загонам. Мужчины построили несколько деревянных ограждений для прошедшего сортировку скота и притащили станок, необходимый для метки телят тавром и ушными подвесками.

Коров, после читки мобильным компьютером вживленных под грубую шкуру чипов, сортировали, браковали, переводили во второй загон или выгоняли на другое пастбище. Телят ожидал аукцион. Холощеные бычки, уже распределенные по контракту, должны были отправиться к покупателям. Даже в таком отдалении от фермы мероприятие проводилось в высшей степени организованно.

Тэсс сняла бейсболку и вытерла потный лоб рукавом.

Харри, один из старейших работников, с широкой улыбкой подъехал на своей лошади.

– Все еще болеешь за этих “Брейвс”? Прошлой осенью они опять проиграли вымпел… Второй год подряд.

– Правда? Но как-то раз они его выиграли, – напомнила Тэсс с гордой улыбкой. – А на что им два вымпела?

Посмеиваясь, Харри покачал головой и отъехал.

– Бейсбольный фанат? – сухо пробормотал Каг, подъезжая.

– Наверняка осенью и ты смотрел финальный розыгрыш, – осуждающе сказала она.

– Проголодалась? – спросил он, не ответив на ее реплику. – Можно взять кофе и рагу там, на полевой кухне.

– А я думала, полевые кухни снаряжают только эти гиганты со Скалистых гор.

– Без таких кухонь мы бы все тут голодали, – заметил он. – Это ранчо намного крупнее, чем кажется.

– Я нашла его на карте в твоем офисе, – ответила она. – Оно занимает очень большую территорию.

– Видела бы ты наши просторы в Монтане, – задумчиво произнес Каг. – Там у нас самые крупные угодья. Это из-за них пару недель назад мы все тут ложились костьми.

Она оглянулась туда, где два человека работали на мобильных компьютерах.

– У тебя все ковбои умеют пользоваться этой штукой?

– Большинство умеет. Ты не поверишь, сколько ребят из колледжей подрабатывают у нас после экзаменов, пока нет занятий. Прошлым летом у нас был инженер авиации, а за год до него – профессор археологии.

– Археолог!

Каг улыбнулся.

– Он больше рылся в земле, чем занимался скотом, зато научил нас датировать наконечники и керамику.

– Как интересно. – Она расправила затекшую спину. – Ты, наверно, учился в колледже?

– У меня диплом Школы бизнеса Гарвардского университета.

Это ее потрясло.

– А я окончила только среднюю школу.

– У тебя еще все впереди. Поступишь и в колледж, если захочешь.

– Вряд ли, – покачала она головой. – Не могу я работать и учиться одновременно.

– Ты можешь поступить, как наши ковбои: отработать семестр, потом учиться семестр. – Он легко теребил пальцами удила. – Мы можем это устроить, если хочешь. В Джекобсвилле есть свой колледж. Ты могла бы отсюда ездить на занятия.

Тэсс едва не задохнулась.

– Вы разрешите мне?

– Конечно, если захочешь.

– Боже! – Даже поверить страшно. Глаза у нее засветились.

– Ну, так что?

– Я могла бы изучать ботанику, – произнесла она нерешительно. – Научиться выращивать розы.

Он нахмурился.

– Садоводство?

– Да. – Она взглянула на него. – Разве этому не учат в колледже?

– Конечно, учат. Но если тебе нужно садоводство, можно получить диплом в профессиональном училище.

Лицо у нее просияло от этой идеи.

– Клево!

“Однако она выражается!” – подумал он, с удивлением поймав себя на том, что его это не коробит.

– Ты действительно хочешь учиться выращивать растения?

– Не просто растения, – ответила она, – а розы!

– У нас там их дюжины.

– Нет, не какие-нибудь, а чайные. Я хочу черенковать. Хочу… хочу создавать новые гибриды.

Он покачал головой.

– Это выше моего понимания.

– И моего тоже. Поэтому и хочу учиться.

– Никаких амбиций приобрести серьезную профессию? – не унимался Каг. – Стать преподавателем, юристом, врачом, журналистом?

Тэсс медлила с ответом, нахмурив брови и разглядывая его жесткое лицо.

– Я люблю цветы, – наконец медленно произнесла она. – Разве это плохо? Надо хотеть учиться чему-то другому?

Он не знал, что ответить.

– В наши дни женщины чаще всего стремятся именно к таким профессиям.

– Естественно, большинство женщин не мечтает получить место на кухне, вести домашнее хозяйство и выращивать цветы. Кто спорит? – Она прикусила губу. – Не знаю, хватит ли у меня ума даже для садоводства…

– Конечно, хватит, раз тебе этого хочется, – нетерпеливо бросил Каг и уставился на нее. Его хорошее расположение, казалось, испарялось. – Ты хочешь всю жизнь работать на чужой кухне?

Тэсс заерзала в седле.

– Наверно, так и будет, – просто сказала она. – Замуж я не хочу и не представляю себе, чтоб стала учить детей или заниматься медициной. Я люблю готовить и заниматься хозяйством. И еще обожаю возиться с растениями. – Она кинула ему вызывающий взгляд. – А что?

– Ничего.

– Ну вот, я тебя рассердила.

Каг намотал удила на руку и, не глядя на нее, направил лошадь к полевой кухне, где собралось несколько ковбоев с полными тарелками.

Не мог же он ей сказать, что вовсе не отсутствие в ней амбиций волновало его. Просто он вдруг увидел ее в окружении рыженьких ребятишек, копающихся в саду среди роз. Эта картина расстроила его и совершенно вывела из равновесия. Нельзя позволять таким мыслям овладевать им. Тэсс, хоть и совершеннолетняя, совсем еще девчонка. Надо помнить об этом. Ее жизнь еще не началась, она еще не знала близости с мужчиной. Скорее всего, она по уши втюрится в первого же мужика, который к ней прикоснется. А что, если стать первым в ее жизни? Он был потрясен этой мыслью. Нет, хватит. Надо переключить мозги на что-нибудь другое!

Они наспех пообедали в компании нескольких ковбоев. Тэсс почти не говорила, предоставляя это Кагу. Она съела рагу с булочкой, запила чашкой кофе и старалась не обращать внимания на направленные на нее оценивающие взгляды. Она не знала, что появление Kaгa в обществе женщины – крупномасштабное событие, даже если женщина служит экономкой на ранчо. Он еще ни разу не приглашал на сбор особу женского пола, и это возбуждало мужское любопытство.

Каг не обращал ни на что внимания. Ведь выезд с Тэсс не таил в себе ничего греховного. Он же не собирается тащить ее в кусты. В голове вдруг всплыла соответствующая картинка, и его обдало жаром.

– Нам пора, – вдруг сказал он и встал на ноги. Они молча ехали к дальним пастбищам. Тэсс гадала, чем она могла его рассердить. Может, своим желанием снова идти учиться?

Глаза у нее то и дело косились на его рослое, сильное тело. Каг сидел на лошади так непринужденно, будто родился в седле. Она видала многих ковбоев, но ни один из них и в подметки Кагу не годился.

Он повернул голову и поймал ее настойчивый взгляд. Увидев, как она краснеет, он нахмурился.

– Ты когда-нибудь участвовал в родео? – спросила Тэсс, чтоб отвлечь его.

Каг покачал головой.

– Мне это было ни к чему, – признался он. – Деньги мне не нужны, а дел всегда хватает и здесь.

– Папа подолгу на месте не задерживался, – задумчиво проговорила Тэсс. – Он любил кочевать с родео на родео, но редко выигрывал.

– Тяжело тебе, наверно, пришлось, – заметил он. – А как ты устраивалась со школой?

Она улыбнулась.

– Как придется. Пришлось записаться на заочные курсы, чтобы получить аттестат. – Она еще гуще покраснела и оглянулась на него. – Я знаю, что не очень образованна.

Каг отпустил удила у ручейка, пересекавшего тропу под сенью большого дуба, и дал лошади попить, жестом приглашая и Тэсс последовать его примеру.

– Я вовсе не хотел тебя задеть, – сказал он. – Может быть, я иногда излишне прямолинеен, зато люди всегда знают, как я к ним отношусь.

– Это заметно.

Уголок рта у него дернулся.

– Ты не стесняешься высказывать свое мнение. Это приятно.

– Я рано научилась отбиваться, – тихо ответила она. – Родео – грубая игра, и ребята могут и врезать, если сердятся. Я не тяжеловес, по ногами бью, как копытами.

– Не сомневаюсь. – Он подтянул свою длинную ногу и повис коленом на луке. – Но хоть ты и вращалась в мужском обществе, мужчин знаешь плохо.

Тема была рискованной. Тэсс отвела взгляд к пенящемуся ручейку.

– Ты это говорил, когда мы ходили в магазин. – У нее в памяти всплыло прикосновение жестких пальцев к ее коже, и сердце забилось чаще.

Каг сощурил черные глаза.

– Ты никогда не ходила на свидания?

Тонкая фигурка заелозила в седле.

– В наши дни у большинства девушек свободные манеры, хотя они и умеют защищаться. – Тэсс взглянула на него и тут же отвела глаза. – Так что, если мужские приставания тебе не нравятся, возникают некоторые затруднения. Ведь мужчины не сомневаются, что девушка на первом же свидании пойдет на все, и злятся, если она не хочет.

Он провел пальцем по разорванному краю своих запон.

– Поэтому ты перестала гулять с парнями.

Она кивнула.

– Я подумала, что так лучше. Кроме того… – с неловкостью забормотала Тэсс, – я говорила, не люблю я… этого.

– Этого?

Теперь ее слова будут преследовать его.

– Этого, – подчеркнула Тэсс. – Ну, чтоб тебя хватали, тискали и чтоб мужик пытался запихать тебе свой язык прямо в глотку.

Он снисходительно хохотнул.

– Да тебе не понять! – зло фыркнула она.

– Куда уж мне! – У него на губах играла улыбка опытного человека. – Тебе повезло, что твои претенденты в ухажеры знали не больше тебя.

Тэсс нахмурилась – она ничего не поняла. Каг всматривался в ее лицо.

– Опытный мужчина не хватает руками. Никогда. Ему это незачем. А французские поцелуи требуют подготовки. Долгой-долгой.

Сердце девушки затрепыхалось в груди. Она уставилась на лежавшие на запонах длинные пальцы Kaгa и вспомнила их прикосновение.

– Застеснялась? – спросил он тихо. Тэсс помедлила, потом кивнула.

У него подскочило сердце. Он немигающим взглядом уставился на нее.

– И заинтересовалась? – срывающимся голосом прохрипел он.

Спустя секунду она снова кивнула, не решаясь встретиться с ним взглядом.

Каг вцепился в луку. Ему нестерпимо, неудержимо захотелось научить ее всему этому здесь и сейчас, утолить ее любопытство. Его взгляд остановился на мягких губах, и он понял, что сопротивление бесполезно. Полное безумие! Нельзя ему так влипать. Она совсем еще девчонка. Она у него работает…

Тэсс услышала скрип кожаной сбруи: Каг соскочил на землю. Еще минута, и она ощутила на талии железную хватку. Он рывком стащил ее с седла и оставил лошадей утолять жажду.

Солнечные зайчики пробивались на землю сквозь дубовую листву. Вдали от мира, под сенью деревьев густая трава росла вдоль неглубокого ручья, а вдали простирались открытые пастбища. Дул сильный ветер, но Тэсс не слышала ни его порывов, ни журчания ручья: гулкие удары сердца перекрывали все.

Огрубевшие мужские руки царапали ей кожу. Казалось, Каг терял власть над собой. Она подняла глаза и увидела застывшее лицо, на котором жили только черные глаза, унаследованные от мадридского знатного рода.

У нее подкосились колени от мысли, что рот Каллагана Харта прижмется к ее губам, перехватило дыхание. Она всегда робела перед ним, потому что, если честно, ночи напролет лежала и думала, как он ее поцелует. Она стыдилась этих мыслей. У Kaгa были зрелость, опыт, уверенность в себе – все то, чего не было у нее. И она знала, что роман с ним собьет ее с ног. Кроме того, вряд ли его могла заинтересовать такая неопытная девчонка, как она. Но все это было в прошедшем времени. Сейчас он смотрел на нее так, как не смотрел никогда.

Ее похолодевшие руки нервно вцепились в мягкую ткань его рубашки. Тепло и сила его тела пронзили ее.

– Каллаган, – робко прошептала Тэсс. Жесткие губы разомкнулись.

– Никто, кроме тебя, не зовет меня так, – без выражения сказал он и опустил взгляд к ее рту. Ему было приятно слышать, как она произносит его имя – как какое-то заклинание.

Она почувствовала пальцами тепло прикрытых рубашкой мускулов и мягкую упругость густой растительности под пуговицами. Он там мохнатый, пришло ей вдруг в голову.

У Kaгa сбилось дыхание. Тэсс чувствовала ладонями удары его сердца. Она начала осторожно и несмело щупать его жесткую грудь.

Каг напрягся и сжал ей талию. Ее руки тут же замерли, и она с испугом посмотрела в горящие черные глаза. Она не понимала мужских реакций, ей никогда еще не приходилось сталкиваться с ними.

– Так ты вообще ничего еще не знаешь? – глухо спросил он, как будто говорил сам с собой. Он посмотрел вниз, на ее суетливые ручки с коротко подстриженными ногтями, трепетно упиравшиеся в его грудь. – Почему ты остановилась?

– Ты стал деревянным, – ответила она. Он приподнял бровь.

– Как – деревянным?

Казалось, он еле сдерживал улыбку, хотя все тело у него напряглось.

– Знаешь, как будто не хочешь, чтоб я тебя трогала, – прошептала она.

Он медленно вздохнул, отнял руки от талии и накрыл ее похолодевшие пальчики, прижимая их покрепче. Руки у него были теплыми и уютными, и Тэсс каждой клеткой ощущала его тело.

Она попробовала перевести пальцы туда, где ряд пуговиц спускался к поясу.

– Спокойно, – он остановил ее руки. – Я не собираюсь снимать для тебя рубашку.

– Как будто я вообще… – Ей стало стыдно.

Он снисходительно улыбнулся и вгляделся в ее раскрасневшееся лицо и горящие глаза.

– Мне все равно, что ты “вообще”. Не буду. Подними лицо.

– Зачем? – спросила она сдавленным голосом.

– Знаешь, зачем.

Она сильно прикусила губу и посмотрела на него.

– Ты не любишь меня.

– Любовь тут ни при чем. – Каг отпустил ее руки и, подхватив под локти, легко поднял ее. Его губы оказались прямо против ее. Он посмотрел на них, и грудь у него начала судорожно вздыматься. – Ты говорила, что тебе интересно, – пробормотал он прямо ей в рот. – Сейчас я кое-что покажу.

Она вцепилась ему в рубашку, комкая ее, а его рот все приближался. Тэсс улавливала аромат кофе в теплом дыхании, и ей казалось, что мир застыл, даже ветер перестал дуть, пока она ждала.

Наконец жесткие губы едва коснулись ее губ, скользнув по нежной коже, попробовав ее на вкус. Она закрыла глаза и старалась не шелохнуться, чтобы он не остановился.

Каг чуть приподнял голову, и у нее на лице выразилось смятение. Он снова пригнулся, подтолкнул губой ее верхнюю губу, потом прихватил нижнюю, и она задохнулась. Руки конвульсивно стиснули ему рубашку, что вызвало у него острое наслаждение.

Он медленно прильнул к ее нижней губе и скользнул языком по шелковистой и влажной внутренней поверхности. Рот у нее приоткрылся.

– Так, – прошептал он, и его рот тоже открылся ей навстречу. Он раздвинул пошире ей губы и целиком накрыл их.

Тэсс запищала, тело у нее напряглось, но он не обратил никакого внимания на этот слабый протест. Его руки опустились ниже, обхватили и снова приподняли ее, и она оторвалась от земли в жадном, горячем объятии, казалось поглотившем ее целиком.

Поцелуй был жестким, медленным, настойчивым и сладостным. Она соединила руки за шеей Kaгa и повисла, принимая его губы, наслаждаясь их твердым давлением. Его язык проскользнул внутрь, и она не сопротивлялась. Приоткрыв рот, встретила медленное, бархатистое проникновение тихим, хрипловатым стоном и покрепче закрыла глаза. Тело содрогнулось от наслаждения.

Казалось, прошла вечность, пока Каг наконец не откинул голову и не посмотрел в ее осоловевшие и влажные глаза.

Вокруг стояла оглушительная тишина. Неподалеку заржала лошадь, но он не слышал. Сердце у него билось в унисон с сердцем Тэсс, судорожно и часто. Он испытывал полузабытые ощущения, тело с болью набухало, прижимаясь к ее телу. Он смотрел в ее краснеющее лицо и видел: она заметила и поняла.

Каг осторожно опустил ее на ноги и дал слегка отодвинуться, не позволяя отойти совсем.

У нее на лице было то же ошеломление, которое он испытывал сам. Каг без стеснения провел рукой ей по груди.

Она резко вздохнула, но не отстранилась. Не могла. И он это знал.

Его рука вновь опустилась ей на талию.

Уткнувшись лбом ему в грудь, Тэсс пыталась отдышаться и думала, не должна ли она стыдиться этого. Она вся горела. Губы саднило, но ей хотелось, чтобы его жесткий рот еще прикрывал их. Ощущения, растекавшиеся по телу, были новыми, возбуждающими и немного пугающими.

– Это просто… урок? – прошептала она. Ей надо было знать.

Его руки нежно погладили кудрявую головку, а взгляд остановился далеко за ней, у ручья, где лошади все еще пили.

– Нет.

– Тогда зачем?

Он зарылся пальцами в ее кудряшки и вздохнул.

– Не знаю.

Глаза у Тэсс закрылись. Она стояла, прижавшись к нему, а вокруг дул ветер, и она думала, что никогда не ощущала такой полноты счастья.

Каг тоже испытывал нечто подобное. Только его это тревожило и злило. Он не хотел, чтобы дошло до этого. Он всегда в глубине души догадывался, что его выбьет из колеи поцелуй этой рыженькой малышки с ее задором и огненным темпераментом. Она была способна поставить его на колени. Знала ли она это?

Он слегка откинул голову и посмотрел на нее. Тэсс не улыбалась. Нет, она не кокетничала, не дразнила, не подзадоривала. Она, казалось, была так же поражена, как и он.

Он отодвинул ее, все еще чересчур крепко сжимая ей локти.

– Не придавай этому значения, – наконец выдавил он.

– Не буду. – Она неровно дышала.

– Ты всего лишь оказалась рядом, – пояснил он, – а у меня давно не было женщины.

– Конечно.

Она не просто поддакивала, она ему верила. Его поразило, до какой степени она не понимала, насколько он утратил власть над собой, как бурно его тело реагировало на нее. Он нахмурился.

Тэсс переступила с ноги на ногу и сделала шаг назад.

Его руки опустились. Она поймала его взгляд, и ее тонкие брови сморщились.

– Ты не… не скажешь братьям? – спросила она и пожала плечом. – Мне не хочется, чтобы они думали, что я, ну, пыталась… Что я кокетничала или гонялась за тобой или… еще…

– Ну, ты… просто с луны свалилась, – рассеянно пробормотал Каг. – Я вообще-то не болтаю, я же говорил тебе! Ты что думаешь, я буду хвастать перед братьями, черт бы их побрал, каким-то случайным поцелуем?

Тэсс густо покраснела, повернулась к нему спиной и, шатаясь, поспешила вдоль ручья, чтоб поймать за поводья кобылу. Ей удалось попасть в седло со второй попытки, и было обидно, что Каг уже сидит и наблюдает за ней.

– Что до прочего, – продолжил он, как будто в их разговоре не было паузы, – то не ты за мной гонялась, это я тебя пригласил сюда.

Она кивнула, но не нашла в себе сил встретиться с ним взглядом. Нервы были на пределе, и она боялась, что глаза выдадут ее.

Смущенье Тэсс было почти осязаемым. Каг вздохнул и, протянув руку, приподнял ей подбородок.

– Не делай из мухи слона, Тэсс, – тихо произнес он. – Поцелуй – это чепуха. Идет?

– Идет. – Она судорожно глотнула. Самое потрясающее событие в ее жизни – чепуха. Для него – конечно. Чтоб так целовать, надо долго тренироваться. Небось годами шлифовал технику. А она еще никогда так не целовалась и была потрясена. Но он этого не узнает. Она ему совсем не нравится, он прямо так и сказал. На него нашло, и, наверно, он уже был и сам не рад.

– А теперь куда поедем? – спросила она, выжав из себя улыбку.

Кагу было не по себе. Расстроил девушку. Не надо было вообще к ней прикасаться. Не смог устоять – целовать ее было слишком сладко. Надо скорее забыть об этом поцелуе.

– На соседнее пастбище, – сухо ответил он. – Выдворим из кустов всю скотину и дичь, какая попадется, и на том закончим. Ты что-то совсем поникла.