Текст книги "Мягкое сердце"

Автор книги: Диана Палмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Внезапно Каг приподнялся, лицо у него осунулось и застыло. Он невесело рассмеялся.

– Кто бы мог догадаться, что какая-то девственница, – он жестко подчеркнул это слово, – окажется способна заставить меня такого дурака свалять!

Ее руки, с благоговением скользившие по тугим мышцам его спины, остановились в нерешительности.

– Ду…рака? – прошептала она.

– Тэсс, у тебя что, паралич ниже пояса? – процедил он сквозь зубы. – Не чувствуешь, что со мной делается?

– Ну, да… – несмело произнесла она. – Разве это не должно быть так?

Он рассмеялся почти с отчаянием.

– Девочка, ну неужели тебе это ни о чем не говорит?

– Я что-нибудь не то сделала?

– Нет! – Он снова опустился, стараясь не раздавить ее. Его губы ласково скользнули по ее лбу и закрыли широко распахнутые, обиженные глаза. – Нет, ничего. Хочу тебя, – нежно прошептал он.

– И я тебя, – несмело пискнула она в ответ.

Он тяжело вздохнул, как атлант, не удержавший земную твердь.

– Когда так припрет, – прошептал он ей на ухо, – мужчина солжет, обманет, украдет, убьет, но не отступит. Если б не чувство чести, я бы тебя чем угодно заговорил, но стащил бы с тебя джинсы!

– Стащил джинсы?!

Ее срывающийся голос вернул его к реальности. Каг поднял голову и, не удержавшись, расхохотался.

– Ты полагаешь, мы сможем заняться любовью сквозь них? – спросил он.

Тэсс побагровела. А он, скотина, смеялся! Она со злостью ткнула его в плечо.

– Прекрати!

Каг с усмешкой принял поражение и разом перевернулся, оказавшись рядом с ней на широком диване. Притянул ее к себе и застыл, чтобы отдышаться и взять себя в руки. Он с наслаждением чувствовал ее обнаженную теплую грудь, прижавшуюся к его ребрам.

– Только мне начинает казаться, что я уже дошел до бешенства, как ты впадаешь в свою возрастную категорию!

– Я не ребенок! – запротестовала она.

Он пригладил ей взъерошенные волосы и глубоко вздохнул. Огонь внутри постепенно остывал.

– Нет, ты ребенок, – возразил он мягким, любящим голосом. – И если так и дальше пойдет, сколько ни красней, а штаны потеряешь!

– Так я тебе и позволю!

– Ты мне еще и поможешь, – нехотя отозвался он. – Тэсс, я пока даже и не пытался тебя соблазнить, – тихо добавил он. – Ты хочешь меня не меньше, чем я тебя, а арсенал моих средств еще далеко не исчерпан.

Она с наслаждением вдохнула его мужской запах.

– Это каких же?

– В самом деле хочешь узнать? – Он подтянул ее к себе и пошептал на ухо.

– Каллаган!

Он чмокнул ее в возмущенное лицо и закрыл губы теплым нежным поцелуем.

– Ты многого еще не знаешь. Мне до боли хочется научить тебя, – проговорил он спустя минуту. – Но ты не готова вступить в связь, а мои принципы не позволяют мне совратить свою работницу. – Он утомленно вздохнул и притянул ее ближе, прилаживая к изгибам своего тела. – Боже, Тэсс, как мы дошли до этого?

– Ты держал меня у себя на коленях, пока ел десерт, – разумно ответила она.

– Это конечно, только все началось гораздо раньше. Много месяцев тому назад, когда я бился, как зверь, чтобы только удержать тебя на расстоянии.

– И у тебя ничего не вышло, – сообщила она.

– Да уж вижу.

Он больше ничего не сказал. Они долго молчали, лежа в обнимку в тишине кабинета, вслушиваясь в приглушенные ночные звуки за окном.

– Хочешь, чтоб я ушла? – спросила она наконец. Каг сжал объятия.

– Ну да, – пошутил он, – или мне придется перестать дышать.

Это ее успокоило. Ей было хорошо, хотя Каг вроде и не собирался переводить их отношения во что-то постоянное. И несмотря на счастье прикасаться к нему полуобнаженным телом, она это понимала.

Наконец он встал с дивана и, стараясь не смотреть на нее, подобрал блузку и бюстгальтер и положил рядом с ней.

– Тебе бы… – не договорив, он указал рукой. Она быстро одевалась, разглядывая его мощную спину у письменного стола, где он бесцельно перебирал бумаги.

Наконец она встала и обошла вокруг него, чтоб забрать поднос.

– Отнесу на кухню.

Он молча кивнул. Казалось, он был чем-то озабочен.

Но когда она потянулась за подносом, его рука на мгновенье опустилась на ее руку.

– Я оттягивал отъезд на конференцию в Канзас-Сити, – тихо проговорил Каг. – Теперь пора. Рэй вернется утром, до моего отъезда. И Лео будет здесь.

Она подняла на него широко раскрытые, любящие глаза. У него защемило сердце. Он тихо выругался.

– Тэсс, ничего не выйдет, – процедил он сквозь зубы. – Ты же знаешь!

Она пожала плечами и опустила взгляд, чтобы он не прочел его.

– Хорошо.

– Тебе понравится в училище, – выдавил он из себя. – Там будут ребята твоего возраста, хорошие, не такие грубияны, как на родео.

– Конечно.

– Ты сможешь ездить на занятия отсюда, – добавил он. – Никто из нас не собирается увольнять тебя, пока ты учишься. А я позабочусь о том, чтоб нам с тобой не оставаться вот так, наедине.

Она проглотила комок в горле и заставила себя улыбнуться.

– Договорились.

Каг наблюдал, как она берет поднос и выходит из комнаты. Закрывая за ней дверь, он клал последний кирпич на высокую стену.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

На следующее утро Каг пришел к завтраку в тонком сером костюме-тройке. У входной двери его ждали чемодан и стетсон с серебряной тульей. В костюме он выглядел элегантно. Тэсс с трудом сдерживалась, чтоб не пялиться на него, пока подавала завтрак.

Рэй вошел тоже в костюме, как раз когда Тэсс ставила завтрак на стол. Как и Каллаган, он не был красавцем, но на одежду денег не жалел. Выглядел он элегантно и даже соблазнительно. Тэсс порадовалась, что на нее он не действует, и невольно подумала, была ли у него в жизни женщина.

– Я как Золушка перед балом, – пробормотал Лео, переводя взгляд с одного брата на другого. Сам он был в джинсах, синей клетчатой рубашке и в сапогах. Его каштановая с золотым отливом шевелюра сияла под люстрой.

Каг пропустил это мимо ушей, а Рэй подхватил шутку и заглянул под стол, чтобы проверить, не надето ли на нем платье.

– Очаровательно, – протянул Лео, взял со стола вилку и сделал колющее движение в направлении брата. – Это фигурально выражаясь. Я не ношу юбок.

– И правильно делаешь, с твоими-то волосатыми ногами, – фыркнул Рэй и взглянул на Kaгa. – Уезжаешь?

Тот кивнул, дожевывая яичницу и запивая ее кофе.

– Еду на ту самую законодательную конференцию скотоводов в Канзас-Сити. Решил, что все-таки надо ехать. Пресса не совсем своевременно информирует нас о готовящихся законах, а мне не нравятся слухи о новых правилах.

– До меня они тоже дошли, – заметил Лео.

– Нам надо побольше влиять на нашу отрасль, – сказал Каг. – Никакие установки или законы ничего не дадут, если не добиться их реального действия. – Он поднял взгляд. – Тебе надо было остаться в законодательном комитете в ассоциации скотоводов нашего штата.

– Задним числом все виднее, – согласился Лео. – Тогда я был перегружен.

– Если снова предложат, берись.

– Да уж. – Он взглянул на Kaгa. – Почему бы тебе этим не заняться?

Каг улыбнулся.

– Работы и так выше крыши. Сам увидишь в кабинете. Я успел ввести в компьютер только половину, остальное надо будет отнести в контору, пусть Марджи доделает.

– Обязательно.

Лео и Рэй не заметили, как Тэсс быстро отвернулась к раковине. Она знала, почему Каг не успел доделать работу, и не хотела, чтобы братья видели, как она краснеет.

Заметил это только Каг. Но не посмотрел в ее сторону – в последнее время ему стало трудно скрывать свои чувства к Тэсс. Он допил кофе и встал.

– Ну, я поехал. Постараюсь успеть к следующим выходным. Если понадоблюсь, найдете меня в отеле “Хилтон” в аэропорту Канзас-Сити.

– Не понадобишься, – ухмыляясь, ответил Лео. – Приятного времяпрепровождения.

Каг не удержался и все-таки взглянул на Тэсс. Без нее будет пусто, пусть даже всего несколько дней. Он слишком привязался к этой копне рыжих кудрей и небесно-голубым глазам.

– Присмотрите тут за Тэсс без меня, – попытался он пошутить, но на душе было тошно.

– Спасибо за заботу, я и сама не пропаду. – Тэсс заставила себя улыбнуться. А то еще догадается, что она просто умрет, когда он скроется за дверью.

– Ты так и не сказала, как у тебя дела с учебой? – вдруг спросил Лео.

– Приняли без разговоров, – отозвалась она. – Записали на три предмета на осенний семестр. В отделе материальной помощи я попросила стипендию, и мне сказали, что я могу рассчитывать. Этого хватит на учебники.

Каг нахмурился.

– Ты уже подала документы?

– Конечно. – Тэсс храбрилась изо всех сил. – Приступаю через три недели. Жду не дождусь.

– Это заметно. – Каг добавил поручений братьям, распрощался и вышел.

Тэсс не могла понять, чего он сердится. Сам же настаивал, чтобы она пошла учиться, и училище посоветовал.

Каг думал о том же. Он нахлобучил шляпу, подхватил чемодан и вышел через парадное крыльцо. Знал же, что она поступит, сам посоветовал. И вот – свершилось. Он вспомнил, как она лежала вчера у него в объятиях, ждала его поцелуев. Потом подумал, скольких молодых людей она встретит на занятиях. И среди них может оказаться один, который тоже любит розы. Он уже видел, как ее детская влюбленность в него испаряется в пылу нового романа, и ему становилось плохо.

Он думал, все будет проще, но, похоже, сам себя обманывал. Тэсс въелась ему под кожу, там, где билось у него сердце. Каг не понимал, как ему могло прийти в голову, что он лишь потешится с ней, а потом исчезнет. В жизни он так не запутывался, не испытывал такой тревоги. Он хотел Тэсс, как в жизни никого не хотел, и боялся, что она полюбила любовь, а не его – ведь он первый мужчина, ставший ей близким. А если и она его бросит, как та его первая невеста? Второй раз ему этого не пережить.

Каг сел за руль и нехотя двинулся в аэропорт. Тэсс пойдет учиться, и он потеряет ее, это ясно. Правда, не сразу, тут же утешил он себя: она еще поживет на ранчо, у него будет время в себе разобраться. Да и не сразу же она встретит кого-нибудь. Есть время. Ему полегчало, и он перестал об этом думать.

Ему полегчало бы гораздо меньше, если б он видел, как спустя два часа возле дома Хартов остановился длинный черный лимузин.

Рэй и Лео отправились с ковбоями посмотреть новую партию быков, и дома была только Тэсс.

Услышав звонок в дверь, она вытерла руки кухонным полотенцем, оставила в раковине недомытые кастрюли и пошла открыть.

На крыльце стоял высокий, застегнутый на все пуговицы мужчина, в костюме и с портфелем.

– Мисс Тереза Брэйди? – учтиво спросил он. Тэсс застыла от неожиданности, услышав свое полное имя. Ее так давно звали просто Тэсс, что она почти забыла, что это – уменьшительное от Терезы.

– Да, – нерешительно ответила она. Он протянул руку.

– Клинт Мезерсон, – назвался он, – адвокат вашей покойной матери.

Рука у нее повисла.

– Покойной… матери?

– Сожалею, но должен сообщить, что ваша мать скончалась почти месяц назад в Сингапуре. Только теперь стало возможным сообщить вам об этом. Вас разыскало специально для меня детективное агентство, но я был в отъезде и узнал обо всем лишь неделю назад. Весьма сожалею, – добавил он поспешно.

Тэсс годами не вспоминала о своей матери. А если вспоминала, то с обидой. Наверное, ей было бы тяжело потерять мать, если бы та хоть сколько-нибудь интересовалась единственной дочерью. Но она не интересовалась.

– Я не знала, где она, – честно призналась Тэсс. – Последний раз мы виделись, когда мне было шестнадцать.

– Да, она, э-э… сообщила мне об этом. Она оставила вам пакет акций торговой фирмы в Сингапуре, – продолжал адвокат. – Не могли бы мы с вами присесть, чтобы обсудить завещание?

– Извините. Конечно. Пожалуйста, проходите в гостиную.

Гость сел в кресло и разложил документы на безупречно отполированном кофейном столике, отодвинув стоявший на нем букет.

– Я мало что могу сообщить вам об этой компании. Откровенно говоря, эти акции для меня такая же неожиданность, как для вас. Ваша мать не прибегла к моей помощи, прежде чем вложить все свои деньги. Вам известно, что шесть лет назад она вышла замуж за богатого сингапурского импортера?

– Нет, – натянуто ответила Тэсс. – Я говорила, мы с ней не общались.

– Жаль, – произнес адвокат. – Она больше не пила и в последние годы вела достаточно примерный образ жизни. К тому времени, когда ваша мать заболела раком, она овдовела. Возможно, болезнь заставила ее пересмотреть отношение к жизни. Если не ошибаюсь, она намеревалась пригласить вас погостить у нее, но не успела. – Он вежливо улыбнулся. – Она говорила мне, что стыдится того, как обошлась с вами, мисс Брэйди, и не питала особых надежд на примирение.

Тэсс сцепила руки на коленях.

– Если бы она захотела поговорить со мной, я бы ее выслушала.

Адвокат пожал плечами.

– Возможно. Но это уже не имеет значения. Время, однако, имеет целительную силу. – Он указал на документы. – К концу недели я проверю эти акции и смогу дать вам представление об их котировке на азиатском рынке. И тогда вы решите, оставить их себе или выставить на продажу. Есть еще кое-какая мелочь, в частности ее украшения. Как только я их получу, тотчас перешлю вам.

Тэсс стало неприятно при мысли, что хоть что-то принадлежавшее ее матери окажется у нее.

– А других родственников нет?

– Есть еще приемная дочь, живет в Сингапуре. Но она уже получила наследство от отца.

– Может быть, она захочет получить драгоценности?

Адвокат удивился.

– Что ж, она, кажется, была привязана к вашей матери. Они были очень дружны. Полагаю, она была бы рада получить их. Но ведь они принадлежат вам, мисс Брэйди. Вы – родственница по крови.

– Я никогда не испытывала родственных чувств, – процедила Тэсс. – Я буду не против, если эта дочь получит украшения и остальные… предметы личного пользования. – Она мельком взглянула на него. – Это трудно выразить, но мне ничего от нее не нужно. Даже акций.

– Их вам придется принять, – удивил он ее. – В завещании нет альтернативного условия. Но ведь в вашей жизни есть, наверное, какая-нибудь цель, которой вы хотите достичь? Эти акции могли бы вам помочь. У меня есть сведения, что с момента скоропостижной смерти вашего отца вы работаете здесь экономкой. Вы не хотели бы стать материально независимой?

Эта фраза оказалась решающей. Если у нее будут хоть какие-то деньги, Каллагану не придется держать ее здесь из жалости. Она обретет некоторую независимость. Хотя разлука с Каллаганом разобьет ей сердце.

– Да, хотела бы, – ответила она. – Я приму акции. Спасибо.

Он показал, где расписаться, сложил документы в портфель, пожал ей руку и пообещал вскоре связаться по поводу акций.

– А сколько они, по-вашему, могут стоить? – несмело спросила она, когда они уже стояли в дверях.

– Трудно сказать. Их покупали по восемьдесят долларов за штуку, но это было в прошлом году.

– И сколько было куплено? Адвокат задумчиво улыбнулся.

– Примерно на миллион долларов.

Тэсс побледнела. Она нащупала дверь и ухватилась за ручку, чтобы не упасть.

– О…

– Как видите, вы прекрасно сможете себя обеспечить. Возможно, ваша мать и была невнимательной к вам при жизни, но под конец она о вас не забыла. Может быть, это вас утешит.

Ее это не утешило, но она улыбнулась и не стала его разубеждать. Закрыв дверь, Тэсс оперлась на нее. За какие-то четверть часа все переменилось – она стала состоятельной женщиной и могла поступать как хочет. Но только без Каллагана Харта. А свыкнуться с этим было труднее всего.

За ужином она рассказала братьям о посетителе.

Когда она назвала размер наследства, они молча переглянулись, будто каким-то таинственным способом обменивались мыслями.

– Я все равно могу учиться, но теперь у меня будет на что жить. И, пожалуй, – она несколько замялась, – мне не понадобится работа. Мне жаль уходить, но ведь Каллаган давно мечтает, чтобы ему готовил кто-нибудь другой.

– Почему ты не зовешь его, как мы, Каг? – деликатно поинтересовался Лео.

Тэсс опустила глаза в чашку с кофе.

– Мне это всегда казалось неудобным.

Они снова таинственно переглянулись.

– Что ж, когда Каг вернется, мы дадим объявление. Потом обсудим, что делать дальше, – сказал Рэй. – Нам будет не хватать тебя, Тэсс. Особенно твоих булочек.

– Истинно так. С вашей эмансипацией хорошего пекаря днем с огнем не сыщешь. Наверно, впредь придется есть булочки из магазина.

– Ну вот еще. – Тэсс посмотрела на них с упреком. – Дорн умеет печь булочки и даже настоящий хлеб. Она наверняка не откажется обеспечить вас. Да вы найдете стряпуху, я уверена.

Они молча смотрели на нее.

– Но это не то, что ты, – сказал Лео и печально улыбнулся.

В последующие дни Тэсс привыкала к мысли, что уезжает. И уже почти привыкла, когда в пятницу вечером явился Каг. Вид у него был усталый, потрепанный и несчастный. Но тут он увидел Тэсс. Черные глаза засветились, и у Тэсс защемило сердце – все могло быть иначе, если бы он любил ее. Она неподвижно стояла посреди кухни, мечтая кинуться ему в объятия и зацеловать до смерти.

– Соскучилась по мне? – протянул Каг. Она кивнула, но не взглянула на него.

– Надо еще яйца собрать. Утром забыла. С возвращением, – запоздало проговорила она и вышла через заднее крыльцо с плетеной корзинкой в руке.

– А вот и ты! – воскликнул Лео, входя в кухню, и хлопнул брата по плечу. – Ну, как?

– Отлично. Что с Тэсс?

– В каком смысле?

Взгляд у Kaгa помрачнел.

– Она даже не посмотрела на меня.

– А! Она сама не своя после того, как здесь побывал этот адвокат, – ответил Лео, тщательно подбирая слова. – Так со многими бывает, если неожиданно разбогатеть.

Лицо у Kaгa резко побледнело.

– Разбогатеть?

– Ее мать умерла и оставила ей скромное состояние в акциях, – продолжал Лео, жалостливо наблюдая за реакцией старшего брата. – Она говорит, что уйдет, как только мы найдем ей замену. И действительно, зачем ей работать, когда у нее акций на миллион долларов?

Каг подошел к раковине, налил стакан воды и выпил, чтобы не застонать. У Тэсс есть деньги, и она уходит. А он-то думал, что еще успеет. И вдруг – конец. Она уедет, и он больше никогда ее не увидит. Она найдет кого-нибудь помоложе, выйдет замуж и нарожает детей…

Он ударил стаканом об стол.

– У меня дела. Что там с быками?

– Они здесь. И я уговорил Билли продать мне этого сейлерса. – Лео не удержался от самодовольной улыбки. – Я выделил ему пастбище, дал лизать отдельный ком соли и приготовил хороший, чистый хлев, на случай ненастья.

Каг реагировал неадекватно. Он казался каким-то озабоченным, даже сильно встревоженным.

– Без Тэсс все будет не так, да? – деликатно высказался Лео.

Лицо у Kaгa стало непроницаемым.

– Пойду переоденусь и займусь бумагами.

– Ты не собираешься рассказать мне о ходе конференции?

– Потом, – рассеянно бросил Каг и, не оглянувшись, вышел.

* * *

Весь остаток дня он вел себя странно и не появился к ужину.

– Сказал, что ему надо в город, одному богу известно, зачем, – ворчал Рэй, намазывая маслом слоеную булочку. – Там ведь жизнь замирает после шести вечера. Он что, не знает?

– Может, у него что на уме. – Лео задумчиво наблюдал, как Тэсс возится с курицей, перетаскивая ее с противня на блюдо.

Рэй вздохнул.

– Вероятно, что-то важное. Он ехал не в Джекобсвилл, а в сторону бара “Шэйз”.

Лео подскочил.

– Бара “Шейз”?!

Тэсс закончила сервировку стола. Она была так озабочена приездом Kaгa, что мысли путались в голове. Расставаться с этим домом оказалось намного тяжелее, чем она предполагала.

Она пропустила мимо ушей замечание насчет бара и едва притронулась к еде. Прибрав на кухне и не замечая озабоченных взглядов братьев, она ушла к себе пораньше. У нее было чувство, будто наступил конец света.

Такое же чувство было и у Kaгa, тихо сидевшего в углу бара “Шейз”. Он заглатывал один за другим стаканы с виски, пока не впал в блаженную тупость и не утратил дара членораздельной речи.

У него хватило ума запереть грузовик и оставить его около бара. Домой он отправился на такси. Шо-

фер, если и удивлялся молчаливости пассажира, вопросов не задавал, а, приняв купюры, нетвердой рукой вытащенные из бумажника, уехал.

Кагу удалось пройти через гостиную, ничего не опрокинув, хотя он был пропитан виски, как губка. Ему удалось даже дойти до своей спальни и справиться с душем.

Волосы у него были еще мокрыми, а короткий халат не доходил и до колен, когда ему вдруг пришло в голову узнать у Тэсс, почему, собственно, такая спешка с ее отъездом с ранчо. Ну и что же, что три часа ночи? Если она спит, то пусть проснется и ответит ему.

Он постучал в дверь. Ответа не было. Тогда он открыл и вошел. Натыкаясь то на стул, то на тумбочку, добрался наконец до кровати.

Сев с краю, он почувствовал, что ему жарко. Она не включила кондиционера. Нет, кажется, братья говорили, что временно отключили его для профилактики.

Он протянул руку и деликатно толкнул Тэсс в приоткрытое плечо. Она застонала и ногой сбросила простыню. У него перехватило дыхание: она лежала перед ним в одних трусиках. В свете фонаря, горевшего во дворе, выделялись маленькие, упругие груди.

Он ничего не мог с собой поделать: протянул руку и провел по ним кончиками пальцев, с улыбкой наблюдая, как Тэсс прогибает спину.

Не задумываясь, он скинул халат и улегся рядом.

Повернув ее к себе, он почувствовал, как она дрожит. Он перевернул ее на спину и лег сверху, лаская ей губы и дыша в них острым перегаром.

Не проснувшись до конца, Тэсс в полусне обхватила его руками и раздвинула ноги. Каг набросился на нее с упоением, не отрывая губ, погружаясь в наслаждение.

– Ка…ллаган? Каллаган? – хныкала она.

– Это я, я, Тэсс! – захлебывался он. Его рука скользнула ей на бедро, подтянула ближе. Теперь он упирался в тонкую нейлоновую преграду, единственное, что еще их разделяло.

Тэсс не сопротивлялась. Раз он хочет, хочет и она. Она разомлела и отдалась неге и ярости его могучего тела.

Каг шарил руками ей по бедрам, когда алкоголь наконец взял свое. Каг резко выдохнул, чертыхнулся и внезапно обмяк, всем весом навалившись на Тэсс и вдавливая ее в постель.

Тэсс лежала как в дурмане, не понимая, что происходит: Каг – голый, она – в одних трусах. Было ясно, что до полной близости дело не дошло, однако… почему он все-таки голый? Она попробовала шевельнуться. Каг не отреагировал.

Она чуть подвинулась в сторону и оттолкнула его. Он мягко перекатился на спину, раскинулся и протяжно вздохнул.

Тэсс села в постели и посмотрела на него. Как ни странно, ей было не противно, а даже приятно. Она заговорщически улыбнулась и стала без смущения разглядывать его. Сегодня он принадлежит ей, пусть даже против его собственной воли. В конце концов, не она затащила его сюда, сам пришел. Значит, переживает, раз напился.

Она смотрела на него и думала, что делать. То ли оставить все как есть и наутро выпроводить его. Если, конечно, он не проснется трезвый и не кинется на нее снова. Тогда прощай невинность. Или утащить его обратно в его спальню. Но это вряд ли: такую тушу не свернешь. Можно позвать на помощь братьев, но тогда будет скандал.

В конце концов она примостилась рядом, натянула простыню на себя и Kaгa и заснула в его объятиях. Утро вечера мудренее, подумалось ей. Она его любила, и если сегодняшняя ночь – это все, на что она может рассчитывать, то это у нее уже есть. Даже если он ничего не узнает.

У Kaгa стучало в висках, глаза не открывались, и было непонятно, кто тут так шумит. Он вспомнил, что выпил виски. Несколько стаканов. Принял душ, повалился в постель. Вспомнил…

Он стремительно сел, вытаращив глаза. Скользнул взглядом по своему обнаженному телу и глянул на дверь. На пороге застыли Рэй и Лео.

Он рванул простыню на себя, схватился за гудящую голову и спросил:

– Как я сюда попал? Этого от него и ожидали.

– Ах ты, подонок, – пробормотал Лео. Он прикусил губу, стараясь не растянуть рот в улыбке. Братец наконец влип! Каг попался!

– Вот и я говорю, – присоединился Рэй, изо всех сил выражая негодование по поводу едва прикрытого простыней тела Тэсс. – А ведь она – наша работница!

– Теперь уже не работница, – решительно заявил Лео, скрестив на груди руки. – Знаешь, у кого будет свадьба? – И, повысив голос, не обращая внимания на яростный взгляд старшего брата, позвал: – Тэсс! Тэсс! Просыпайся!

Она с трудом открыла глаза, увидела Kaгa и оцепенела. Подтянув простыню к самому подбородку, Тэсс заметила братьев, невозмутимо застывших в дверях.

И она сделала то, что на ее месте сделала бы любая другая женщина, – она взвизгнула.