Текст книги "Артемида. Изгнание (СИ)"

Автор книги: Диана Хант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

А не для того ли Дита и беседовала с ним, чтобы он не успел? Но для чего ей это было нужно? Только ли, чтобы вывести меня из игры? А что, логично. Предположим, что Саон не успел. Я – гарантированно деморализована. А может, и мертва. И неизвестно даже, что для остальных «ищущих Свиток» лучше. Нимфа моя – тоже устранена. Что-то мне подсказывает, что тут однофамилец этого самого начальника бы постарался.

Столько таких тонкостей, ниточек, в этом деле, которые мне совершенно не нравятся. И, похоже, что они ведут не к кому иному, как к Афродите. Сестричке моей то есть, или кто она мне. Судя по антипатии, которую эта самая Дита вызывала – точно, сестрица. Я по аналогии с Полом сужу. Права Ида. Нет у меня сейчас ни друзей, ни родственников. Кроме неё, которая свою преданность уже доказала. Тем более беречь её надо от этого Туманова. Я про Андрея сейчас. Андрюша, который.

Даже не посмотрев в нашу сторону, Дита прошествовала по коридору и скрылась в распахнувшихся дверях лифта. Сегодня она была в строгом брючном костюме, с, пожалуй, несколько превышающим нормы приличного, декольте. И цвет – коралловый. Стоило признать: в сочетании с белоснежной кожей и ярко-алыми губами смотрелось восхитительно. Вряд ли в этом воплощении Афродита была намного меня старше. Но на контрасте с моими широкими джинсами, рубашкой, короткой стрижкой, Дита выглядела скорее моей тетей.

К слову, тётя Гестия вряд ли одобрила бы, что она родную, между прочим, сестру проигнорировала. Но мне обидно не было. Не очень-то и хотелось. Надо будет почитать о ней получше, всё-таки полезно знать, чего ожидать от сестрички в погоне за Свитком. Хотя от такой – понятно чего.

– Следующий! Заснули вы там? – донёсся вопль из кабинета, и мы с Идой поспешили войти.

Каково же было моё удивление, когда сидящий за широким темным столом оказался вампиром! Вот тебе и однофамильцы!

Тут и к пифии ходить не надо, чтобы понять, что вампир перед нами, в отличие от приятелей Пола уже в возрасте. Такой, знаете, опытный, матерый, с благородным серебром на висках.

– А, это вы, – вяло отреагировал он на наше приветствие, сверкнув красными огоньками глаз.

– Вот тут и тут подпишите и свободны.

– Что значит, свободны! – возмутилась я. – Вы бы хоть расспросили нас, что мы видели, что слышали, как так, ни одного вопроса.

– Да знаю я, что были вы вчера на Дорошевича… И время знаю. Пол рассказал. А вчера лично с Саоном беседовал. Глаз ещё не сомкнул, кстати.

– Ну, так вы, между прочим, убийство расследуете! – не унималась я. – А не кражу мобильника в метро!

– Убийство, да не убийство! – устало ответил этот самый Туманов В. И. и указал на стулья перед столом.

– Сок томатный будете? – уже более миролюбиво спросил у нас с нимфой.

– А это точно сок? – я с недоверием уставилась на содержимое стакана. Что-то он мне совсем не сок напоминает.

– Слушай, если ты по отчеству Зевсовна, думаешь, можешь совсем о воспитании забыть?

– Аркадьевна я, – не согласилась я с вампиром. Прямо день какой-то у меня сегодня такой, этикетный! Сначала тётя Гестия, теперь этот. Но та – наини, ей можно.

– И вообще, вы сами не представились.

Вампир ткнул табличку с надписью

Туманов Виталий Ильич]

мне под нос. Какой неразговорчивый вампир попался! Надеюсь, русский язык не забыл ещё! Хотя это я брюзжу. Мужик, точнее, вампир, наверно, и вправду замотался. Но я его долго мучать не собираюсь. Просто банально любопытно, что да как!

– Виталий Ильич, – я решила для разнообразия поиграть в приличную девочку. – Вы, кажется, сказали что-то про то, что не совсем убийство. А вот Пол…

– Да много твой Пол понимает! – вампир залпом осушил содержимое своего стакана, поправил галстук. – Ваш приезд, собственно, как и Пола с его группой, формальность. Игорь Арсентьев убит по лицензии. Так что подпишите тут и тут, и дайте мне спокойствия, добро?

– Не добро, – решила я покапризничать. – По какой еще лицензии?

Повернулась к Иде, а та сидит, глазами хлопает, тоже видимо, не очень-то въезжает в происходящее.

– Вампирам дают лицензию на убийство? – я ушам своим не верила.

– Да ты не тушуйся. – Ильич налил себе еще сока. – На наи лицензия не распространяется. На нимфу твою, кстати, тоже.

– Вот успокоили!! – судя по прозвучавшим раскатам в моём голосе, ведь довел, нахал, понимаю, будет сейчас что-то интересное. Видимо и вампир это понял, потому что быстро и с большей готовностью пояснил:

– Лицензия для вампиров ещё большая редкость, чем космические полеты. Получить её невозможно ни за деньги, ни за связи, только за крайне выдающиеся достижения. Перед человечеством.

– Это же как достижения должны выдаваться перед человечеством, чтобы за это давать лицензию на убийство представителей этого самого человечества!

– Артемида… Аркадьевна, – примирительно поднял руку в тонкой перчатке вампир. – Не нам с вами менять установленный порядок, и тем более, вносить изменения в законодательство. Любой Олимпийский закон имеет место быть.

Ах, опять Олимпийский, значит. И как я сразу не догадалась! Значит, кем утверждённый?! Правильно. Ох, Зевс Кронович, ждёт нас с вами крайне серьёзный, можно сказать выдающийся, разговор! Попадитесь мне только! Если для этого самого разговора, на равных, нужно Свиток этот отыскать, уж будьте благонадёжны… Но только не в том, что я, как послушная овца, верну артефакт в вашу коллекцию…

– Так значит, у немногих вампиров, ладно, пусть у очень немногих вампиров… Но всё-таки есть эта самая лицензия… На убийство?

Вампир кивнул.

– А у некого Андрея Туманова, знакомого Игоря, эта лицензия была? Он, между прочим, был вчера с нами…

Я незаметно взглянула на Иду. Нимфа сидела белая, как смерть, впилась взглядом в этого Туманова, ждёт, что ответит. И к оракулу не ходи, злится на меня, что я Андрюшу сдала.

– Вообще, девушки, мы тут всех вампиров проверяем – и с лицензией и без. Да, Андрей ещё не появлялся. И на вызовы не отвечает, паршивец, – буркнул Виталий Ильич себе под нос, из чего стало понятно, что они с Андреем не просто однофамильцы. Родственники!

– Но, – и такой весомый аргумент в этом «но» прозвучал, что мы с Идой обе в слух превратились. – Как раз тот факт, что Андрей был с вами на квартире у Арсентьева в ночь убийства, практически снимает с этого поганца подозрения. Хотя от проверки его, конечно, никто не освобождал! Тем более что лицензия у кого-кого, а у него была. Вот и надо проверить – израсходовал он своё право, или нет.

– Что-то я не вижу логики, – начала я, но Туманов-старший остановил меня.

– Арсентьев убит не просто по лицензии. А по лицензии на охоту.

Час от часу не легче! Кровососы ещё и охотиться на людей могут, значит?! За какие-то достижения там перед ними же?!

– Всё ещё не вижу логики, – уже прошипела я. Нехорошо так прошипела. Вампир решил не связываться.

– Если бы вы знали, как сложно получить лицензию на охоту… И что для вампира значит эта самая охота. Да её столетиями предвкушают, и поверьте, так бездарно не тратят. В рамках квартиры я имею ввиду. Нет, скорее, Арсентьева долго выслеживали, преследовали, пугали…

Меня замутило. Судя по тому, как задрожала Ида, не меня одну.

– Так что, спасибо за информацию, но о том, что Андрей вчера с убитым был, мы и сами знали.

– А то, что он прячется? – не унималась я. – Разве это ни о чём не говорит?

Туманов-старший молча подвинул нам с нимфой бумаги, показывая таким образом, что разговор окончен.

– Всё-таки зря ты, Артемис. – сказала мне Ида, стоило нам выйти из кабинета.

– Ничего себе! – возмутилась я. – Убит человек, между прочим.

– Человек, да. Убит. Тот, который чуть не убил тебя.

– Ты полагаешь, мне надо было молчать?

Нимфа покачала головой.

– Я не об этом. Зря ты Андрея подозреваешь. Я же говорю, он ни при чём.

Кто о чём, а вшивый о бане!

Часть 2

Кали

Глава 12

Как одолеть аэрофобию

– Мы же здесь ненадолго? – честно говоря, Нью-Йорк не впечатлил. Не люблю такие вот разношёрстные толпы, надменные выражения лиц и предложения купить марихуану. Обалдели они, что ли, мы с Идой в широких джинсах и рубашках, с рюкзаками за спиной – ни дать ни взять, школьницы!

– Конечно, нет! – с ошалевшими от счастья глазами, подтвердила нимфа и увлекла меня в очередной магазин на Пятой Авеню. Иде, в отличие от меня, Нью-Йорк понравился. Вместе со стеной проливного ливня, встретившего нас в сером аэропорту, хмурой и неприветливой службой таможенного контроля, долгой дорогой до города, дешёвым гэст-хаусом в Бруклине и ошалелой разномастной толпой людей и нелюдей, совершенно непохожей на то, что показывают в американских фильмах. На деле здесь оказалось слишком непредсказуемо и неуютно, как будто выходишь из своей тихой и светлой квартиры в уютном спальном районе и попадаешь прямо на площадь огромного, шумного мегаполиса, под прицелы многочисленных туристических камер и вспышек мобильных телефонов. Прислушавшись к ощущениям, я поняла, что именно мне так не понравилось в одном из самых крупных городов Земли – толпа людей, настроенная равнодушно и пожалуй, что даже враждебно друг к другу, не чувствовала своей причастности к месту, на котором находилась. Ни географической, ни экономической, ни политической, ни вообще никакой. Это были бесчисленные туристы, приезжие, американцы из провинций, прибывшие на распродажу в огромные магазины, как принято говорить у нас, гастарбайтеры со всего мира, всех цветов и оттенков, и такое во всём этом было стремление урвать, отвоевать собственный кусок места под солнцем, что на душе становилось тревожно и грустно. И первая мысль, которая посетила меня после того, как благообразного вида мексиканец с маленькими, неприятно бегающими глазками, предложил мне купить конопли, «уидс», была, что будь я даже обычной смертной и всё такое, ни по чём не осталась бы жить в таком месте, не подарила бы ему свою энергию и свою жизнь…

– Ты не понимаешь, Артемис, – щебетала Ида, с ловкостью снующих туда-сюда афроамериканских леди, сметая с полок узкие джинсы всевозможных расцветок, ультрамодные кроссовки на толстой подошве, топы, майки, леггинсы и прочее барахло, и увлекая меня к примерочным кабинам. – Это просто классика техногенного мира, просто живая иллюстрация к учебнику Развития Вселенских Цивилизаций, я вообще впервые вижу столько стекла и железобетона! Восторг!

Ну конечно. Для выросшей – к оракулу не ходи – на лоне природы, нимфы, не травившейся с детства выхлопными газами и продуктами полураспада, не слушавшей пропаганду бережного отношения к экологии все младшие классы школы, и понятия не имеющей о приближающейся экологической катастрофе родной планеты, – для этого дитяти неведомой Астрелии, которое даже с некоторыми Олимпийцами на «ты», серый, как будто насквозь продуваемый ветром современности и стремительно уносящегося в небытие времени, Нью-Йорк оказался своего рода экзотикой. А для меня ещё одним поводом призадуматься. О жизни, смысле вещей, своём предназначении, о пути на Олимп…

Кстати говоря, моё меланхоличное настроение можно понять: после одиннадцатичасового перелёта эконом-классом – мы с нимфой решили, что сорить деньгами, учитывая, что неизвестно что нас ждёт в этом самом Нью-Йорке, и в скольких ещё странах придётся побывать в погоне за треклятым Свитком, будет верхом непредусмотрительности и расточительности, учитывая события, произошедшие в дороге, я имела полное на то право быть уставшей и крайне недовольной жизнью.

Один только поход за минералкой чего стоит! Если по порядку, то сев в кресла и пристегнув ремни, мы с Идой как-то синхронно поняли, что обе не испытываем никакого восторга от предвкушения предстоящего многочасового перелёта. Аэрофобия у нас разыгралась. Посему разжились у приятной улыбчивой сотрудницы авиалинии двумя бутылками колы и принялись мешать их содержимое с вискарём, заблаговременно приобретённым в дьюти-фри. Скажете, недостойно светлого звания современной студентки филологического факультета? Отнюдь. Для испытывающих крайнюю степень недоверия к полётам на современных авиалиниях, вполне себе закономерное решение.

Неудивительно, что вскоре после взлёта мы обе благополучно задремали, а когда я проснулась с пересохшим горлом, и не увидела поблизости никого из стюардесс, сама отправилась к ним, за шторку, чтобы попросить воды.

За шторкой стюардесс не оказалось, и я уже собиралась вернуться на своё место, как неизвестно откуда взявшийся вихрь прижал меня к панельной перегородке. Вихрь при ближайшем его рассмотрении оказался никем иным, как Полом, чтоб его. Осознание, что я прошляпила собственного братца, садясь в самолёт, натолкнуло меня на логический вывод, что бояться полёта мы с нимфой дружно начали ещё в аэропорту, в связи с чем и на рейс чуть не опоздали, и запыхавшимся после забега нам было не до разглядывания уже занявших свои места лиц пассажиров.

– Ты что здесь делаешь? – не поздоровавшись, впрочем, чего я жду от наи, якшающегося с вампирами, недружелюбно хмуря брови, начал Пол.

– А тебе что за печаль? – я усиленно делаю вид, что сама решила облокотиться на стенку. Ладно, прижаться к ней всем корпусом. И шевелиться не хочу, да.

– Лечу на фестиваль народных танцев на Гавайях! С детства знаете ли мечтала наслаждаться народными танцами!

– Дошутишься, Артемис.

– Доспрашиваешься, Павел Аркадьевич.

Братец скривился, то ли от моего вежливого обращения по имени-отчеству, то ли ещё от чего-то, впрочем, он каждую нашу встречу кривится, скоро начну забывать, как выглядит его и без того мерзкая рожа.

– Тебе идёт. Всегда так ходи, – мило посоветовала ему, после чего Пол ударил в серую панель рядом с моим лицом ребром ладони. Тихо ударил, но зло. Псих.

Братец, по своему обыкновению, был в тёмном пиджаке и чёрной шёлковой рубашке, и светлые волосы, с чёлкой до подбородка, зачёсаны назад. И держал меня крепко, надёжно блокируя любые попытки сопротивления. Интересно, он чего ожидал? Что решу прямо в самолёте огреть его чем-нибудь тяжёлым по голове? Или от испуга выпрыгну в окошко? Хотя от этого психованного можно всего чего угодно ожидать, вон, как ярится, чтоб его зоной турбулентности приложило. А мне не так страшно, я-то все ещё пьяная.

– Ты за каким … в Нью-Йорк намылилась?!

– За тем же, за каким и ты, – бросила ему сквозь зубы. Самолёт попал в воздушную яму, Пол прижался ко мне больше необходимого, и я физически ощутила, как напряжены все мускулы на его теле. Тоже мне, наи бракованный, еле сдерживается. Нервный!

– Ты не смеешь зариться на Свиток, поняла?!

– Это ты с чего решил? – возмутилась я. – Тебе нужнее, да?!

– Ты не представляешь, насколько нужнее.

– Ну конечно, ты же без мамочки рос и вообще, обиженный жизнью… – процедила я со всей презрительностью, на которую была способна.

В ответ Пол цепко взял меня за плечи и слегка тряхнул. Ну ладно, тряхнул ощутимо, но страшно не было. Видимо, находясь рядом с этим психованным, я поняла, что ни от чего не застрахована, в смысле, ни от каких повреждений, а значит, и бояться смысла нет, в связи с чем издевательски уставилась прямо в ненавистные серо-голубые глаза. Красивые глаза между прочим, ясные и глубокие, словом, всем хорошие глаза, если бы не подлая натура и больные нервы их хозяина!

– Не нарывайся, Артемис, – процедил этот псих сквозь зубы.

– Не будь козлом, Аполлон, – он что, думал, что только он так цедить умеет? Наивный чукотский юноша.

– И близко не смей приближаться к Свитку, поняла? – Пол ещё раз приложил меня о стенку, а я улучила момент, когда он слегка отодвинулся, а потом провела великолепный по своей красоте запрещённый приём, которым, видимо на генном уровне, владеют все женщины от семи до семидесяти, а именно, со всей дури в пах ему врезала. А что он думал, он тут забесплатно маленькой мной стены шлифует?

Пол сложился пополам и выругался. Грязно и непристойно выругался, причём в мой адрес, в адрес родной сестры-наини, что, согласитесь, чести этому психопату не делает.

Неизвестно, чем закончились бы наши семейные разборки, если бы фиолетовая плотная занавеска не откинулась бы, и не вошли двое милых, улыбчивых девушек в фиолетово-жёлтой форме.

– Что случилось? Вам плохо? – тут же вразнобой залепетали девицы.

Я, делая вид, что помогаю Полу подняться на прощание с упоением и от души пнула братца, и пропела:

– Да, милейшие, видите, мущщине плохо. Перебрал со спиртным, видимо, – я состроила огорчённое выражение лица, как бы приглашая милых сотрудниц авиакомпании присоединиться ко мне в печали по поводу алкоголизма современных наи. – Вы уж будьте так любезны, не оставьте своей заботой болезного.

Подхватила жестяную банку с имбирным элем и удалилась с гордо поднятой головой, оставляя это недоразумение под надёжным присмотром. А что он мне сделает на глазах у всего самолёта? То-то же, ибо нефиг меня злить вообще было. Я страшна в гневе.

Впрочем, я всегда была довольно отходчивой, поэтому подойдя к своему месту уже благополучно несколько раз мысленно отправила поганца Пола в нокаут, и оптимистично смотрела в будущее.

Но к моему вящему недоумению, возмущению и неудовольствию, обнаружила сидящим на моём месте, прямо рядом с Идой, кого бы вы думали? Нет, не угадали, Славика Арсентьева, сиречь Саона.

Он-то что здесь забыл? Кто вообще сразу с похорон родного братца, которого вампиры загрызли, в самолёт сигает?

Сделав вид, что я совершенно не удивлена Арсентьеву, я заняла крайнее место, слева от него.

Ида и Саон повернулись ко мне. Выглядел Арсентьев неважно – о том, что всего четыре дня назад он похоронил брата, говорил его измождённый, осунувшийся вид и глубокие синяки под глазами. Но надо отдать Славику должное – держался он превосходно. Невозмутимо и отстранённо. А может, он просто пьян, – закралась мне в голову мысль.

– Привет, Тёма, я тут как раз говорил Иде о крайней нежелательности вашего с ней присутствия на этом летательном средстве передвижения, – со своей очаровательной улыбкой Саон салютовал мне бокалом. И вряд ли в нём яблочный сок. Только лишь яблочный сок, я имею ввиду. Похоже, не только мы с нимфой боимся летать. Но мы – куда ни шло. Я – наини, у Иды в стакане пепси, а вот сыну нимфы я бы не советовала налегать на алкоголь.

Что я ему и озвучила. В самых ярких и экспрессивных выражениях.

На что Саон только с невозмутимым видом поднял вверх брови, многозначительно обернулся к Иде, потом опять ко мне.

– Давно пьёте, девчата? – задал он совершенно неожиданный вопрос.

Я нахмурилась и решила не отвечать. В конце концов, не его это дело. И Ида промолчала, из солидарности, видимо. А Арсентьев продолжил:

– Вообще-то я наполовину наи, Тёма, и по совместительству твой брат, забыла?

Ох, фавн, точно!

Что-то количество моих дражайших родственников на сией летательной машине начинает превышать пределы разумного, что я могла бы выдержать.

– Что надо, Саон? – дружелюбно поинтересовалась я. В конце концов, я после встречи с предыдущим родственником еще немножко нервничаю, не хватало мне ещё и этого доброжелателя.

– Я же говорю, – Саон обаятельно ухмыльнулся. – Чтобы вы с Ни’идой держались отсюда подальше. От Пола подальше – особенно.

– Предлагаешь нам выйти на следующей станции? – я сделала большой глоток имбирного газированного напитка. Сладкий, чтоб его. Фавн дери этого Пола, я же за минералкой ходила!

– Или не дожидаясь её, аварийным выходом воспользоваться? – прищурилась Ида.

Саон посмотрел ещё раз на нимфу, потом на меня, на Иду, на меня, и наигранно печально вздохнул.

– Допрыгаетесь, девочки.

С этими словами он встал и невозмутимо направился к бизнес-классу.

А вот это обидно!

Что же они, все в бизнес-классе устроились, а мы с Идой одни в эконом?

И что за пустяки лезут в голову!

Вот хамство этого ещё одного родственничка я спускать на тормозах не собираюсь. Тем более, что Пол меня, как следует, разозлил предварительно. Отходчивая я и добрая, да!

Проследив за Саоном взглядом, я, недолго думая, вскочила, и, наказав Иде ждать меня здесь, бросилась вдогонку. Я ему сейчас всё выскажу. А если его дружок к нему присоединиться успел, то тому ещё и добавлю, не жалко.

Однако в следующую минуту о Саоне я благополучно забыла.

Просто совершенно уж неожиданно из кабины пилотов вышла, обаятельно хохоча ещё одна родственница, которую я тоже не слишком рада была видеть. На этот раз Афродита была в узких серых брючках, лёгком фиолетовом пиджаке с коротким рукавом и чёрном топе, густо усеянным чёрными же стразами, и кремового цвета лодочках на шпильке.

– Ну вас! – игриво искривила чётко очерченный красный рот сестрёнка, махнула кому-то там, в кабине пилотов, ручкой с безупречным маникюром, после чего самолёт в очередной раз провалился в воздушную яму, и гордо продефилировала под перекрёстным взглядом на своё место, в окружение тех самых русалок с разноцветными волосами, среди которых была запомнившаяся мне, противная Мальвина-Дельфион.

Я призвала на помощь все хорошие манеры, полученные от Латаны, чтобы не сплюнуть прямо под ноги, передумала скандалить с Саоном, который сидел неподалёку от мерзавца Пола, развернулась и пошла к Иде.

С возмущением сообщила нимфе о тех недоразумениях, с которыми мы имеем честь лететь в одном самолете, и о том, что надеялась отдохнуть от их мерзких рож, которые мне ещё в Минске до оскомины на зубах надоели, в Нью-Йорке, да видно, не судьба. Посокрушалась и попеняла сёстрам-наини Мойрам, хотя понятия не имею, кто это такие вообще, но судя по моим словам, сказанным в состоянии крайнего возмущения и легкого шума в голове, они вообще всякий стыд и совесть потеряли, и во всем, что касается мира Земли, давно оставили всё на самотёк… Набрав побольше воздуха в лёгкие, я приготовилась выдать очередной пассаж, касаемый Олимпийцев всех вместе взятых и мою божественную семейку в частности, и этот пресловутый Свиток Познания, и невесть что ещё, я пока не решила, когда обнаружила, что Ида слушает меня как-то отстранённо, рассеянно, и… И реснички у моей нимфы слипшиеся, мокрые.

Нехорошее предчувствие кольнуло в бок… Странный здесь, кстати, запах, такой горько-табачный и освежающий одновременно – ничего общего с одеколоном Саона не имеет, да и от Пола, если я не ошибаюсь пахло Dior Homme, у Латаны такой же в ванной стоит, наверно, от Тритона остался… А этот… Этот какой-то совсем другой!

– Ида, – стараюсь говорить спокойно, но твёрдо. – Ида, скажи мне, кто здесь был только что?

И что моя верная нимфа? Голубыми глазёнками хлопает, а губы упрямо сжала, и молчит.

Стоп! Если это тот, кто я думаю, у меня к нему парочка вопросов! И мне странно, что именно у меня, а не у того же Арсентьева! Всё-таки брат, как-никак, не однофамилец!

Убедившись, что от Иды никакого толку не добьюсь, я вскочила с места – никакого отдыха в этом самолёте – и принялась методично носиться туда-сюда по салону, вглядываясь в сонные лица пассажиров. Всех посмотрела, и не по одному разу, и даже противных океанид из свиты Афродиты, мало ли, чудеса современного грима… Да что там русалки, Диту тоже – ту с особой долей ледяного презрения и равнодушия, и по парочке Пола с Саоном ещё раз глазами прошлась. А когда у Пола на бледных щеках желваки заиграли, а в глазах нехороший блеск появился, показала ему фак. В конце концов, не до него сейчас. На этом милом занятии меня и обнаружила стюардесса и вежливо, но настойчиво, словом, профессионально, попросила занять своё место. Я даже не обиделась на неё, ведь если бы не её вмешательство, ещё непонятно, чем очередное столкновение с Полом закончилось бы.

Так что я на своё место вернулась и села. Ида выглядела ещё более заплаканной, чем когда я уходила, и это совсем никуда не годилось.

Не успела я приняться утешать нимфу, как на место рядом со мной кто-то присел. Обернулась – Саон.

– Опять ты, – рассеянно поприветствовала сводного братца и отвернулась к нимфе.

– Да как-то решил опередить Пола, – усмехнулся Саон.

А потом искренним таким, удивлённым тоном, спросил:

– Тёма, ты специально нарываешься?

– Ты о чём? – устало поинтересовалась я.

– Я не знаю, что у вас там с Полом произошло, но таким взбешённым я его ещё не видел, – доверительно сказал Саон и даже присвистнул.

Я сделала вид, что не понимаю, о чём он.

– Я уж каждый раз думаю о том, что больше выбесить Аполлона нельзя, – продолжал Саон. – Но тебе это каждый раз удаётся, что безмерно меня удивляет.

– Да я тут при чём? – решила, что самое время праведно возмутиться, я. – Если он – псих, то пусть лечится. В специально отведённом для таких, как он, заведении. Мне это всё неинтересно. Мне историю болезни не писать!

– Детка, – Саон накрыл своей рукой мою ладошку, а она у него по сравнению с моей между-прочим, лопата-лопатой. – Дразнить изгнанного наи, который водит дружбу с вампирами, не следует… – доверительно так сказал, в глаза заглядывая.

Вот только не на ну напал! Я, между прочим, тоже наи!

– Детка, – стараясь попасть ему в тон, пропела я. – Не следует вмешиваться в дела наи. Особенно, если это семейные разборки.

С каких это пор я психа в свою семью записала, непонятно. Но Саона реально на место надо было поставить! Не нравится мне его пристальное внимание к моей персоне, да и с нимфой пора бы уже побеседовать.

– Тёма, я предупредил, – поднимаясь, поджав губы, сказал Саон.

– Славик, я предупредила, – без тени улыбки согласилась с ним. А что, ему можно меня «Тёмой» называть, а мне его – нет?!

Дождавшись, пока широкая спина Саона скроется с глаз моих, я наконец-то повернулась к Иде.

Только собралась ещё раз хорошенько её расспросить на предмет наличия одного вампира на этом самолёте, как нимфа сама порывисто бросилась мне на шею, обняла, прижалась, и как давай носом хлюпать! Так жалобно, что у меня весь воспитательный дух куда-то испарился.

– Артё-ё-ё-ё-ё-м… – пищала Ида. – Я ведь не могу без него-о-о… Совсем не могу!

Без кого – тут к оракулу не ходи. Попадись он мне только!

Откровенно говоря, не так за Арсентьева-старшего зла, как за то, что довёл мою подружку до такого состояния! Подлец!

Вслух же этого говорить не стала, а принялась утешать это белокурое плачущее навзрыд чудо. Может, мне показалось? И не было здесь никакого такого постороннего запаха? Может, Ида плакала, оттого, что тоскует? Оттого, что бросил её там, у Игоря на квартире, и слинял, как настоящий мущщина? Кто её разберёт… Эта нимфа упряма, как детёныш минотавра.

В общем, до конца полёта нимфа всхлипывала у меня на плече, приводя в абсолютную негодность новую рубашку. Но стоило нам пересесть в такси, как её кукольные голубые глаза высохли, гест-хаус с осыпавшейся с потолка штукатуркой поднял настроение ещё выше, толпа в сабвэе ещё немножечко, а вид Пятой Авеню вообще привёл в восторг, и Ида с упоением понеслась галопом по магазинам, и я вместе с ней, а что делать? Надо же как-то отвлечь ребёнка от ран душевных!

Да и приготовиться к вечернему мероприятию не помешает. Вот только когда я, наконец, посплю?! Не иначе, не раньше, чем найду треклятый Свиток и побеседую с папашей-наи на равных!

Глава 13

Диверсия

Злая, невыспавшаяся, с больной головой – я, поставив на узкий деревянный подоконник а-ля пережитки развитого советского капитализма, чёрт возьми, в Беларуси такие не везде встретишь, на прогрессивном Западе это чудо откуда? – так вот, поставив на подоконник очередную чашку кофею и половинку шоколадки, расположившись поудобнее на узкой кровати, я разглядывала наши с нимфой сегодняшние покупки. На моё счастье, в тот момент, когда я готова была просто лечь на пол торгового центра и умереть, Ида решила сжалиться надо мной, заявила, что пора идти домой, разрабатывать очередную стратегию по внедрению во вражеский дивизион – фильмов она что ли, американских успела насмотреться? И это пафосное «очередную стратегию»? То есть, когда к Арсентьеву-старшему «в гости» ехали, это тоже стратегия была, да? Что-то мне показалось, что это скорее вышедшие из-под контроля обстоятельства…

Однако учитывая количество желающих заполучить этот Свиток, возвращающий на Олимп, и моё поганое настроение, скоро наступит момент перехода к диверсионной деятельности, сиречь вредительству.

Так, что здесь у нас? Платья на вечер – нет, даже смотреть не хочу пока в эту сторону. Зачем травмировать психику заранее. Пфф… – сказала нимфа, на моё робкое предложение надеть джинсы, или хотя бы черные узкие брючки…

Чулки, сумочки, целый ворох духов – куда столько? Пускать погоню по ложному следу? Нет, нимфа точно чего-то современного насмотрелась или начиталась. И когда успела.

А это ещё что?

– Ида, – нимфа недовольно оторвалась от планшета и развернулась ко мне. – А зачем ты купила крема для депиляции – ещё и целый набор?

Ида уставилась на подарочную серию нежно-розового цвета.

– Насколько я имела возможность заметить, у тебя на теле – ни одного лишнего волоска.

– Ну как, – нахмурилась нимфа. – А здесь написано «ваша чистая и гладкая кожа», – а потом по совсем уж непонятной мне причине, расстроилась.

– Слушай, мне кажется, чище и глаже твоей не бывает.

– Всегда хочется чего-то большего,– возразила нимфа и надула губки.

– Ох, и трудно же нам с тобой…

– Вот, смотри, – воодушевлённо ткнула мне в лицо планшет Ида. – Я тут случайно хакнула один закрытый фармацевтический форум… Если смешать этот и этот крем, – она быстро выбрала из кучи сегодняшних приобретений два тюбика. – Со средством для мытья посуды, но непременно чтоб с глицерином, то при попадании на кожу может возникнуть интересная реакция.

– Какая? – заинтересовалась я. – Видимо, мысли о необходимой диверсии в рядах противника приходят не только в мою голову. – А судя по тому, что мне поведала Ида, вредительство у нимф, похоже, в крови.

– Тут от дозировки зависит и места попадания, – радостно, как будто рассказывала о чём-то приятном крайне, щебетала нимфа. Вот, например, если нам повезло, и вражеский элемент страдает астмой – кашель, одышка, нарушение дыхания.

– Воу-воу! Я понимаю, что Пол – козёл, и Саон недалеко, скорее всего, от него ушёл, да и Афродита как коза себя ведёт, тоже мне сестра, даже не поздоровалась ни разу, но всё-таки это чересчур.

– А кто про них говорит? – пожала плечами Ида. – Мало ли, кого нейтрализовать придётся. Кстати, тут приписка, что на вампиров действует непредвиденным образом.

– Это каким? – заинтересовалась я.

Нимфа пожала плечами.

– Непредвиденным.

– Дальше будешь слушать?

– Я вся внимание.

– Значит, если вражеский элемент слегка простужен и страдает лёгкой формой насморка, то нестерпимый зуд в носу, чихание, выделения и всё в том же духе, с покраснением и припухлостью глаз. Ну, это не считая покраснений кожи, лёгких отёков… Словом, мелочь, а приятно.