Текст книги "Артемида. Изгнание (СИ)"

Автор книги: Диана Хант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 7

Тропа войны

Весь день прошел в сборах на вечеринку в «7». Созвонившись с несколькими одногруппницами, я узнала, что сегодня в «7» – особенная вечеринка. В вампирском стиле. Если честно, после вчерашнего, услышав про «вампирский стиль», я как будто почувствовала оскомину на зубах. Согласитесь, никаких приятных ассоциаций у меня возникнуть и не могло.

Вдобавок, Славик не зря предупредил меня насчёт гнева Пола. Если он вчера был на взводе, а что-то мне подсказывает, что это привычное состояние для этого психа, по недоразумению являющегося моим божественным братцем, то что уж говорить после, думаю, не вполне приятного для него разговора с нашим общим папенькой?! Особенно после настоятельной рекомендации папеньки пополнить банковский счет вашей покорной наини, поскольку во внезапный альтруистический порыв этого возглавляющего банду вампиров люмпена я не верю.

Явно сегодня придется столкнуться с этим ненормальным, а если верить Иде, может, и не только с ним!

Кстати о нимфе – я думала, известие о вечеринке в вампирском стиле она перенесёт куда более эмоционально. Но Ида только пожала плечами и предложила устроить шоппинг – надо прикинуться сообразно общей тематике. Похоже, обещаниям моего папахена нимфа верит больше, чем я. Что ж, её можно понять: Иде не стирали память, и наи Зевса Кроновича нимфа знает исключительно, как Громовержца, Всесильного и Беспощадного.

Хотя, чего уж там, его помощь в материальном плане пришлась как нельзя кстати. Но ведь это не мне ни с того ни с сего понадобился какой-то треклятый Свиток? А если я единственная, кто может его добыть, следует меня беречь, тут кто бы спорил, но только не я.

Теперь мне и мотивы братца – который Аполлон – понятны стали. Похитить меня и держать при себе, лишив единственной доступной в этом мире помощи – нимфы. Никуда бы я не делась – а куда денешься под прицелом, то есть оскалом не вполне себе лицеприятных вампирских клыков? Пара дней в одиночестве, в темноте – брр – в загородном доме настроили бы меня на нужный Полу миролюбивый лад, и именно к нему попал бы найденный мной Свиток в первую очередь. Что ж, придётся довериться папахену, что ни мне, ни Иде не грозят укусы вампиров. Только что-то мне подсказывает, что это обещание почему-то не распространяется на несчастный случай, и если таковой произойдет, наи Зевс Кронович лишь разведёт перекаченными ручищами…

Но, не смотря на мои опасения, и то, что я вздрагивала от каждого громкого, или наоборот, чересчур тихого звука, что в условиях похода по магазинам, согласитесь, не такая уж и неожиданность, вышеобозначенный шоппинг прошел довольно-таки мирно. И хоть мне за каждой чёрной рубашкой, курткой и даже за каждым чёрным платьем мерещились вампиры и вампирши, а нервная рожа Пола так и вовсе словно преследовала, за весь день нас никто не потревожил. Ида же, наоборот, была беспечна и весела, и с нескончаемым энтузиазмом примеряла последние тренды сезона, чем, признаться знатно меня утомила. Приходилось молчать и терпеть, ведь не каждый день выбираешься на шоппинг с эльфийкой, которая только вторую неделю как в твоём мире и ни разу за это время не была в магазине одежды!

– Надо же, какая грубая ткань, просто дерюга!

– А вот этот фасон сейчас популярен в Дельфах. Эти бесконечные утечки…

– Ой! Вот уж не ожидала! Здесь тоже популярны шпильки? А зачем вам? Ведь ноги человеческих женщин не предназначены для хождения на них? Как? Всё равно ходят?! Ой, лучше бы ты мне не показывала…

– А вот это мне нравится!

Вкус у нимфы оказался странным, называется «сочетание несочетаемого», но всё-таки интересным. Чем-то мой собственный напоминает… Правда, я так не люблю чужие взгляды, будь то восхищенные или любые другие, просто, со стороны, что старательно драпируюсь в максимально широкие джинсы, рубашки, фуфайки, толстовки.

– Ты на самом деле любишь мини, – доверительно сообщила Ида. – Но только на охоте, или просто отдыхе в горах или в лесу. И ты никогда не любила, когда на тебя смотрят.

Я недоумённо подняла брови. Что-то сдается мне, лес, да и горы, не самое удобное место для разгуливания практически в неглиже?

– Ты всё время забываешь об особенностях человеческого тела. Оно совершенно не рассчитано хотя бы на несколько тысячелетий…

С чем – с чем, а с этим не поспоришь…

А вообще нимфа оказалась идеальным компаньоном для прогулки по магазинам. Весёлая, смешливая, разговорчивая – Ида много и заразительно смеялась, привлекая внимание окружающих и особенно мужской половины нашего мегаполиса, от посетителей до продавцов. Наверно поэтому, мы крайне оперативно нашли всё, что искали и даже успели заглянуть в расположенный на четвёртом этаже торгового центра кинозал.

3D очки Иду не впечатлили, а вот история малютки-фавна-хранителя луны растрогала до слез. Хотя нимфа то и дело бурчала под нос, комментируя происходящее на экране:

– И это фавн? Они что, не видели фавнов?

– Ой, не могу! Демон!

– А музыка красивая. Но почему они выбрали такие грубые инструменты… Здесь лучше подошли бы… Всё, всё, я молчу, – нимфа похлопала по плечу раздраженно шикающую на нее мамашу с крепким весёлым бутузом на руках. Будешь тут раздраженной, когда не знаешь, ни как унять гукающего и вертящегося аки юла, пупса, ни как заставить замолчать сидящую сзади и привлекающую внимание этого самого пупса белокурую нимфу!

Я отчего-то думала, что стоит мне только остаться с нимфой наедине и хотя бы в относительной безопасности, как я тут же примусь расспрашивать её об её, то есть о нашем мире. Мирах. Близких и знакомых – когда-то.

А вот когда так произошло, меня как будто что-то сдерживало, что-то мешало… Я то и дело задавала себе вопрос – а я и в самом деле хочу это знать? Знать правду о себе, о своём прошлом? К тому же Ида честно сказала, что рассказать может далеко не всё, например, причину, по которой меня сослали, она назвать не имеет права. Я сама должна вспомнить. Но эти самые воспоминания, или сны наяву сегодня меня игнорировали. Ни разу не посетили. Тогда я решила обратиться к вчерашним.

***

…Бледная, почти прозрачная, как у всех нимф, кожа, огромные зеленые глаза, рыжие локоны… Каллисто не зря была моей любимицей, тут не надо быть провидцем, чтобы понять, что моя симпатия к Каллисто вызвана похожестью эльфийки на меня. Но это только внешний облик, самый незначительный.

***

Одной вчерашней вспышки воспоминания мне хватило, чтобы вспомнить, какой она была.

***

…Гордой. Сильной. Отважной. И бесконечно доброй, наивной, очень, очень весёлой. Вообще, смешливость – одна из основных черт лесных нимф. Океаниды, например, другие, и чувство юмора у них другое. А Каллисто… За её силой и смелостью скрывается трогательная, почти детская ранимость, доверчивость. Открытость. Да, я, несомненно, выделяла её. Я понимала, что ей больше других нужна моя забота и моё покровительство.

***

Что же случилось? Что случилось с тобой, Каллисто?

***

…Белый мрамор щек. Испарина на лбу. Нездоровая поволока и лихорадочный блеск огромных зеленых глаз… Что с тобой, Каллисто?

***

Каллисто…

Обрушившаяся на меня волна чего-то большого и тёмного заставила вздрогнуть, и Ида испуганно взяла меня за руку.

– Ида, – немного охрипшим голосом позвала я нимфу. – Каллисто. Что случилось с Каллисто?!

На один лишь миг в кукольных глазах нимфы мелькнул первобытный ужас, она вся сжалась, как пружина, а потом расслабилась и даже как-то осела в кресле.

Выражение её глаз изменилось. Теперь вместо испуга в них читалось сочувствие. И какое-то заискивание, что ли.

Нимфа отвернулась к киноэкрану, так и не ответив.

А я не стала настаивать. Просто поняла, что не так уж и хочу слышать ответ.

***

– Если верить Верке Малышевой, в «7» сегодня что-то грандиозное.

Мы с Идой с энтузиазмом копались в приобретенном тряпье. На этот раз уже у меня дома. Здесь как-то спокойнее, что ли… Странно конечно, но Ланина квартира после визита папеньки не казалась мне таким уж надёжным убежищем, и аргументы здравого смысла, что папахен – всемогущий бог, и ему ничто не стоит посетить также мою однушку, если будет на то высочайшее соизволение, не канали.

– Дресс-код сегодня а-ля что-то тематическое, будет выступать какая-то готическая, или около-готическая группа, я, если честно, не очень-то в них разбираюсь… Надеюсь, этот самый Арсентьев-старший в такой важный день, точнее, ночь, присутствовать будет.

– Судя по его странице, не дурак он выпить. Нам надо удачно поймать оптимальный момент для знакомства.

– Выпить?

– У вас здесь вообще это любят. Для тебя новость?

Да нет, просто для меня пагубная страсть к алкоголю и место владельца модного клуба – понятия, которые не могут встретиться в одном предложении.

Ида только фыркнула, мол, прав Зевс, характер у меня не изменился.

– Сама решила, кого изображать будешь на вампирской вечеринке? – решила я вернуть нимфу к делам насущным. – Внешность у тебя, знаешь ли, не слишком готическая.

– Как это кого? – даже обиделась нимфа. – Саму себя, конечно.

– Вряд ли земной фейс-контроль в курсе, что нимфы – любимый обед вампиров, а посему эльфийка на вампирском празднике – самый желанный гость.

– Ты просто не разбираешься в современных молодежных субкультурах!

– Куда уж мне, скромному филологу…

За пререканиями, переругиваниями и порой уж совсем чёрным юмором – тут мне повезло, что чувство юмора нимфы не уступало моему, и Ида не обижалась, развлекая самое себя размышлениями вслух, кого из моей высочайшей Олимпийской семейки могли ещё сослать на Землю, то бишь, кому ещё мог позарез понадобиться Свиток – и прошли наши сборы на тусовку. Судя по красочным подробностям милых шалостей моих родичей, от которых у меня волосы начинали шевелиться, так, что приходилось чуть ли не начинать укладывать их по новой, сослать могли кого угодно.

Например, старшая сестрица Афина, в перерывах между военными походами, замеченная в трудоголизме и страсти к ремесленничеству, покарала некую смертную деву Арахну за длинный и дерзкий язык, превратив ту в паука, чтобы ткачиха могла наслаждаться любимым ремеслом всю жизнь, качаясь на собственной нити… брр… И это после того, как своими издевательствами загнала девушку в петлю. Загнать загнала, а повеситься по-человечески не дала – по вышеобозначенным причинам.

Или братец Арес, бог войны, упивающийся боем и кровопролитием и получающий одинаковое наслаждение от победы любой из сторон… Гере, папенькиной супружнице, вообще не везло с отпрысками: Арес получился психически нестабильным, Гефест – откровенно уродливым, особенно, в сравнении с остальными Олимпийцами. Бедняга, конечно, переживала, как могла, и пыталась даже, по примеру высочайшего супруга найти утешение в чужих объятиях, за что не раз была подвешиваема на цепи между Небом и Землёй… Да, с папахеном шутки вообще плохи, и нравы у нас в семье всегда были крутые.

Дядя Аид, сделавший мою сестру моей же тётей, похитив её практически из-под материнского крыла, вынудив сначала папахена пообещать ему ту в жены, что Кронович и сделал, кто бы сомневался, даже не поставив предварительно в известие одну из своих любимых женщин… К слову, в моральных качествах папахена мне как-то усомниться не приходилось.

Вообще тему подлости, кровосмешения, похоти и всего прочего, присущего главной божественной чете, Ида старалась не трогать, как то многочисленные похождения папеньки и крайний эксцентризм, граничащий с анархизмом в маниакальной жажде карать любовниц мужа, мачехи… Но ведь если не посвящать в детали чудесного божественного быта Зевса Кроновича и Геры Кроновны (да, да, подобные браки на Олимпе в порядке вещей), так ведь и рассказать не о чем!

Ладно, есть у меня ещё один братец, Гермес, бог торговли и разумности, который будучи ещё новорожденным младенцем, обнаружил пагубную страсть к воровству, украв коров какой-то там ценной породы, у кого бы вы могли подумать – у Пола. Стало быть, якшается с вампирами братец не иначе, как с горя…

А неуемное пьянство Диониса! А самое, что ни на есть, …, то бишь крайне разгульное поведение Афродиты?.. В одном воплощении – она моя сестрица, в другом – совершенно чужая тётка, и любовница, кого бы вы подумали, папахена!..

А знаете, мне моя собственная ссылка уже не кажется столь фатальным событием…

Да и во всех наших реинкарнациях, эманациях, проявлениях, рождениях, кровосмесительных браках и прочем непотребстве сам чёрт, то есть дядя Аид, я хотела сказать, ногу сломит!

То мы сиднем сидим на Олимпе, то мы скучаем и покидаем Олимп, то мы несемся в Дельфы, то к дяде Аиду в Преисподнюю, то у нас Делос, то еще что… Где-то мы воплощаемся, рождаемся, боремся за власть, славу и артефакты, походя женимся и выходим замуж, изменяем супружникам, плодим бесчисленное потомство, через которое в том числе приходим в разные миры, счета которым нет…

Да мне кажется, мы сами не вполне знаем собственную историю, я так поняла, тяга к познаниям у Олимпийцев не на самом первом месте… Далеко не на самом первом…

***

– Ну как я тебе? – нимфа поворачивалась то одним, то другим боком, кружилась по комнате, раскинув руки и довольно улыбалась.

А ведь она права, я видимо, и в самом деле не разбираюсь в современных субкультурах: действительно не имеющая во внешности и намека ни на что вампирское, белокурая голубоглазая нимфа в голубом же атласном платьице, отделанном черным кружевом, черных ажурных чулках и черных кружевных перчатках, с сеточкой вуали, скрывающей белый чистый лоб, на котором Ида нарисовала сложный узор из голубых ромбов, надежно скрывающий бугорки-рожки, выглядела как ожившая картинка в модном сегодня фентези-стиле.

Я же с недоверием разглядывала то, что Ида выбрала в качестве моего вечернего туалета, решительно заявив, что бесспорно модные и всем хорошие джинсы и рубашка несомненно, удобны и комфортны для повседневной носки и всё такое прочее, но на вампирскую вечеринку в них нас ни один уважающий себя фейс-контроль не пропустит… Я с удовольствием поспорила бы с любыми доводами Иды, но попасть в «7» сегодня крайне, просто жизненно важно, поэтому повздыхав по большей части для проформы, я принялась облачаться…

Надо отдать Иде должное: чёрное атласное платье в готическом стиле, подозрительно напоминающее свадебное, действительно хотя бы минимально соответствовало моим предпочтениям, а именно: надёжно скрывало всё, что я хотела бы скрыть. Ну, кроме талии, пожалуй. Но всё равно, спасибо широким рукавам и чёрным ажурным перчаткам.

Не обращая внимания на мои жалобные стоны, Ида споро уложила мои непослушные, торчащие во все стороны рыжие пряди на бок, украсив странного вида заколкой с множеством чёрных пёрышек, усыпанных чёрными и прозрачными сверкающими капельками.

Подвела густой чёрной подводкой глаза, нанесла на губы такую тёмно-бордовую помаду, что на мой взгляд, можно было не заморачиваться, а сразу воспользоваться гуталином, как в одном из хитов уходящего века.

Сама же едва тронула пухлые розовые губы перламутровым блеском.

Взглянув на нашу с ней колоритную парочку в зеркало, мне пришлось признать, что у нимфы отменный вкус, и в таком виде, пожалуй, самое то знакомиться с интересующим нас владельцем «7».

Глава 8

Клуб-склеп

– Вот уж не ожидала, что владельцем модного клуба окажется нормально я вижу прибухивающий брат Славика Арсентьева, – прошептала я Иде на ухо, показывая на столик в углу, за которым восседала разношерстная компания. Впрочем, могла не стараться – музыка орала так, что меня всё равно бы никто не услышал. Но учитывая мою страсть перестраховываться, повезло, что у нимф тонкий слух.

Мы старались не показывать своего интереса к вышеобозначенному столику, забегая вперед, скажу, что ничего у нас и не получилось.

«7» сегодня был декорирован под склеп. А вот музыка, хоть и орала, была всё же больше приятная, чем нет. Не набившая оскомину электронщина напополам с попсой, а приятные проигрыши, тяжелые басы, глухие мужские голоса и красивый женский вокал – пожалуй, я оказалась приятно удивлена.

Вычислять владельца сего заведения долго не пришлось: хотя бы потому, что он, не смотря на то, что был прикинут дорого и пафосно, всё же выделялся из толпы тем, что ни на вампира, ни хотя бы на гота похож не был. В этом сразу угадывалось его желание выпендриться, показать, что он не такой как все. Знаю я таких: если бы все были в обычном виде, этот Арсентьев-старший мог с удовольствием прикинуться Мэнсоном.

Арсентьев-старший отдыхал в обществе лихих друзей и хмельных подруг. Ладно, одного друга, которому не сильно впрочем, подходил эпитет «лихой», поелику это был один из наших знакомых вампиров, тот самый, что и на платформе, и в поликлинике, и в джипе, и на чьей-то даче… Самый симпатичный, кстати. Нет, мне-то самой такой слащавый типаж не нравится, я в общепринятом каноническом контексте имею ввиду. Помимо кровососа, того самого, опять-таки, который по разрешению Пола Иду на руках из коттеджа выносил, и которому первому удар шокера достался, рядом с Арсентьевым сидело ещё пятеро мадам, даже мамзелей, судя по одинаково глуповатым выражениям кукольных стандартных мордашек. Компания явно начала накатывать давно, наверно задолго до открытия, о чём говорил порядочно потрёпанный вид упомянутых подруг. Но если кто начал совсем уж давно, так это этот самый Арсентьев-старший. Вот уж кто выгодно выделялся на общем фоне: не столько даже своим полувменяемым состоянием, сколько сильно раньше времени обрюзгшим лицом, припухшими мешками под глазами с характерным стеклянным блеском, и таким выражением лица, что мол, ему решительно на всё и всех наплевать, потому как одному ему и никому другому понятен скрытый смысл вещей. Б-р-р, как же бесят такие типы! Не так, конечно, как братец Пол, но глядя на это недоразумение – да, да, да, слабость у меня, ненавижу таких надменных индюков, раздутых самомнением, – прямо язык зачесался, желанием сказать какую-нибудь колкость.

– Тоже мне, пивная фея, – фыркнула я и отвернулась.

– Ты несправедлива, Артемис, – невозмутимо пожала плечами нимфа и пригубила безалкогольный мохито. – До пивной феи ему ещё далеко.

– Не настолько далеко, как может показаться, – не пожелала соглашаться я. – И как прикажешь вынудить показать нам свою коллекцию древностей или чего там у него ещё, экземпляр, у которого на лице ярким узором цветут все возможные пороки?

– Может, попробуем зайти через Саона? – несмело предложила Ида.

– Ты его выражение лица видела? – вопросом на вопрос ответила я.

И правда, из всей нашей группы Славик один не рад был нас видеть. И не рад – это мягко сказано! Судя по испепеляющему взгляду и заходившим желвакам на мраморных гладких щеках братца, Саон и предположить не мог, что мы осмелимся нарушить его смс-приказ. Наивный!

И вот за весь вечер мы с Идой от него не то, что доброго слова не дождались, никакого слова, в общем, не дождались.

Нимфа, веселая и обаятельная, в считанные минуты очаровала полный состав нашей группы. Никто не удивился, когда я представила её своей двоюродной сестрой, родной племянницей Латаны. Так, Ершов уточнил, это, мол, традиция в маминой семье такая, всем имена язык сломаешь давать, на что я в который раз ответила, что у Латаны, хоть по ней не скажешь, греческие корни. Вот и всё тут.

Всем Ида угодила, кроме Арсентьева. Нет, Славик, то есть Саон, не выказывал откровенной неприязни, но и на контакт не шёл: просто не отрывался от Инки Самойловой, чем, кстати говоря, знатно помог развеять намечающиеся сплетни по поводу нашего вчерашнего авто-рандеву после экзамена по политологии.

В общем, вечер сейчас перешёл в такую фазу, когда все разошлись по группкам и слабо интересовались друг другом. Тут бы нам с Идой и действовать – в плане знакомства с Арсентьевым-старшим, так нет! Этот оказался мало того, что основательно подшофе, так ещё и в компании целых пятерых девиц! Вот ведь незадача! Ещё двоих-троих мы с Идой могли бы уравновесить, а так… Силы слишком неравны.

– Вот вы где!

Я вздрогнула, когда основательно захмелевшая Верка Малышева обняла нас с нимфой за шеи.

– А я вас везде ищу!

Ида улыбнулась ей так, как будто весь вечер, да что там, всю жизнь ждала эту вот самую пьяную Верку. Ангельский характер у этой нимфы! Не зря к ней люди так и тянутся.

– Ты что-то хотела?

– Хотела уточнить, – Малышева подмигнула мне. – Это правда, что ты вчера Арсентьева отшила? То-то он вокруг Самойловой вьётся… И с тобой не разговаривает.

Вот ведь Шурочка-активистка! Всё заметит!

– Я чувствовала себя неважно вчера, вот Арсентьев и подвёз…

– Ой-ой, что-то я не заметила твоего плохого самочувствия, – скептически поджала губы Верка.

– А если я скажу, что Славик в гости напрашивался? К нам с Латаной? – устало спросила я. Лучше пусть такая версия, чем та, в которой Саон питает ко мне интерес. Моей мамой не восхищался только ленивый.

– Ах, вот оно что, – буркнула Малышева и тут же утратила ко мне интерес.

– Дамы, – перед нами неожиданно оказался крепкий коренастый парень с интеллигентным, располагающим и открытым лицом. Всем хороший парень, если бы не кожаная куртка, чёрные очки и перчатки. И то, что это был тот самый «лихой друг» Арсентьева-старшего! Неужели, пока мы тут строим коварные планы, как познакомиться с ним самим, Фортуна решила побаловать нас своим вниманием? Вот это удача так удача.

Видимо, сильно ударившая в голову радость в прямом смысле затмила мне глаза, потому что я не обратила внимание, с каким выражением лица Ида смотрела на подошедшего… А если бы заметила, сильно забеспокоилась бы, учитывая определённые особенности природы нимф.

Представившись Андреем, приятного вида вампир из компании Пола, по совместительству, знакомец нужного нам Арсентьева, без обиняков пригласил к ним за столик.

– Но вы же, – ляпнула я не подумав, и чуть было не добавила «заняты». – Я хотела сказать, что мы не знакомы.

– Леди, – усмехнулся Андрей, заметил, гад, как Ида просто-таки ест его взглядом. – Нам показалось, что вы немного заскучали и не против составить компанию. Нам с моим другом.

К нашему с Идой удивлению заветный столик был свободен. От посторонних лиц женского пола. Арсентьев-старший сидел, закинув ногу на ногу и задумчиво пялился на сцену, где радовала профессиональным вокалом некая бритоголовая пышногрудая кудесница в коже.

И куда они так быстро умудрились баб своих спровадить? Ведь только что здесь были!

– А мы и не против, если пообещаете, что нам не придется с вами скучать, – Ида доверчиво вложила ладошку в руку Андрея и обаятельно улыбнулась.

Под немного растерянными взглядами девчонок, увлечённо двигающих бедрами в такт музыки, мы с Идой заняли места за заветным столиком.

Сказать, что мне сразу не понравилась уже мало напоминающая человеческую, улыбка Арсентьева-старшего, представившегося Игорьком, значит, не сказать ничего. Но что поделаешь, надо хотя бы контактами обменяться, а потому нагрянуть к нему на трезвую голову. На его трезвую голову, я имею ввиду. Если таковое вообще когда-нибудь бывает.

Впрочем, на светскую беседу Игорька хватало. Точнее хватило на то, чтобы поздравить нас с окончанием сессии. И на том спасибо.

– А сейчас смотрите. Никто не верил, что Vampires Climb сегодня выступят в старом составе!

– Вампайерс… что? – осторожно поинтересовалась я, и все, даже Ида, установились на меня с таким недоумением, точь-в-точь, Бескудников вчера на экзамене на Малышеву!

– Ну конечно, вы же ещё так молоды, – «Игорек» сжал мою кисть в своей, причем, похоже, по пьяни сил не рассчитал, так, что я чуть не пискнула.

Но всё же пояснил.

Vampires Climb – модная ещё десять лет назад, культовая и подающая большие надежды отечественная рок-группа, исполняющая свои хиты, впрочем, на трех языках: русском, английском и немецком. Ребятам пророчили большое и светлое будущее, пока от них не ушёл солист.

– А почему ушёл? – полюбопытствовала Ида.

– Бизнес, милая, – нехорошо улыбнулся «Игорёк» Иде. – Папане на фирме понадобился.

В общем, не смотря на то, что остальные ребята не были обделены ни талантом, ни трудолюбием, после ухода солиста из «отечественного рока» в «большой бизнес», стремительный взлёт Vampires Climb так взлётом и остался, не более того.

На мой вопрос, что же подвигло бывшего солиста на сегодняшнее выступление, Игорь обнажил жёлтые зубы в пьяной улыбке:

– Проспорил…

На немой вопрос в моих глазах, посчитал нужным пояснить:

– По бизнесу с ним пересекаемся. Ну, крошки, вам это не интересно.

И вправду не интересно, потому как чёрная сцена засверкала прожекторами и явила троих музыкантов: не безызвестного нам гитариста, опять же знакомого клавишника и барабанщика, который вчерашний «таксист». Группа вампиров, короче. Интересно, и кто из них тот самый солист, променявший призвание и славу на семейный долг?

Танцпол перед сценой как-то стремительно заполнился: видимо, многие сегодня пришли послушать этих самых бывших Vampires Climb…

Звуки музыки ворвались в мой мир яркими, экспрессивными гитарными проигрышами, а видеоинсталляция позади ребят увлекла в странный мир вампиров в длинных белых хитонах, с лавровыми венками на головах. Я так увлеклась яркими, насыщенными образами на заднем плане, что не заметила, как нехорошо разглядывает меня Игорь, – почти так же, как Ида Андрея, но гораздо более… плотоядно, что ли? Неважно. Сейчас всё было неважно. Ну конечно, сейчас, услышав хорошо знакомую с детства мелодию, воспоминание, как я притащила домой диск с этой самой песней, встало перед глазами.

Как будто это было вчера.

…Расширившиеся, полные слез, отчаяния и затаенной на самом дне боли, глаза Латаны.

– Артём, дорогая, обещай, что будешь слушать этот диск в наушниках? – на немой вопрос в моих глазах, Лана пояснила свою просьбу, – просто это слишком… Понимаешь? Слишком. Невозможно красиво. Так красиво, что больно. Очень больно. Очень…

Признаться, я тогда струхнула. Но с другой стороны, к странностям маменьки мне было не привыкать, как-никак, творческая личность, имеет право на свои заморочки. Тогда же я клятвенно пообещала, что если Лане настолько дискомфортно от этой музыки, я больше не то что слушать, думать об этом не буду. И похоже, обещание своё выполнила вполне.

А тут, нате вам. Выходит, старые знакомые. Даже интересно.

Да кто же из них солист?!

Как оказалось – никто из тех, что были на сцене.

Потому что в следующую секунду «7» просто взорвался восторженным рёвом.

На сцене, наконец, появился солист.

Признаться, ваша покорная наини тоже не выдержала и взвизгнула. Вместе со всеми. И не так заметно, что это по большей части оттого, что нервы сдали.

Потому что на сцену вышел Пол.

***

Именно ему принадлежал голос, который я узнала бы из тысячи, из миллиона. Сейчас я подумала – а почему я тогда, в детстве, так легко отказалась от того, что мне действительно нравится? Поцарапанный диск с надписью черным фломастером: «Король лев» и «Русалочка» не смогла выкинуть в мусорку, выкинула из окна. А сейчас стоило Полу начать петь, как всё тело пронзила сладкая судорога, какое-то гипнотическое расслабление, так бывает, когда в музыке слышишь нечто большее, нежели набор звуков, приятную мелодию, даже трогающий душу текст песни… всё не то. Бывает, ты слушаешь – и слышишь, как в совокупности пения инструментов, звучании голоса, даже его интонации и подаче обнажается потаенная часть твоей души – то, что ты никогда не демонстрируешь окружающим, не показываешь, да что там – сама туда редко смотришь. То, что ты точно знаешь – ты готова охранять от посторонних взглядов, от чересчур назойливого внимания… А тут – вот оно! Висит, парит в воздухе, наполняя собой пространство, и даже удивительно, что другие не видят этого!

Почему я так легко отказалась от этого десять лет назад?! Почему? Ответ пришел простой и логичный. Потому что Лана никогда и ни о чём меня не просила. Вот вообще никогда. И увидев её реакцию на этот диск, я испугалась за неё. Впервые, и, пожалуй, это был единственный раз, когда я за неё испугалась. Сильная, гордая, независимая Латана никогда не выглядела настолько уязвленной и беззащитной, как когда она слушала, как поет Пол. Оказывается, сын, когда-то оставленный ей – где-то в загадочном Делосе или на Парнасе, или где-то ещё. Сын, о котором она никогда не забывала. Вспоминая сейчас её лицо в тот момент, я поняла, что мама всегда жила с чувством вины за то, что бросила его в изгнании. Выбрала дочь. Фавн возьми, да что ж такое. До сих пор не могу поверить, что всё это – правда!

Я, конечно, не видела себя со стороны, да я даже не ощутила, как цепкие руки нимфы вернули меня назад – так я подалась всем телом к сцене, вслушиваясь в звучание голоса самого отвратительного, мерзкого и невыносимого типа, которого когда-либо встречала в своей жизни. Я с жадностью огромного калифорнийского кита, выплывающего на промысел, глотала каждый звук, каждую ноту, каждое слово… Я так отчаянно старалась не пропустить смысл песни, что ровным счетом ничего не понимала…

…Не верю

В потерю

Хочу убедиться

И скрыться

В твоих волосах золочённых

Подай руку с неба

Я буду молиться

Присниться

Тебе не хочу…

Обольщенным…

Кажется, в песне он обращался к своей возлюбленной, которая бросила его, умерев. Не захотела вечной жизни, которую он мог ей дать. Вечной жизни и вечной любви…

Я задохнулась, представив, каково это? Симбиоз вечности и любви?

– Артемис, не пугай меня, – раздался рядом, совсем рядом, как будто в голове, голос нимфы. – На тебя не действует вампирский гипноз. Или это в сочетании с голосом Аполлона?

Усилием воли я смогла перевести взгляд от сцены и как будто впервые увидела толпу. Совершенно синхронные движения, одинаково-блаженное выражение лиц. Чувственный призыв женской половины и гипнотический кайф, источаемый мужской.

– Они… – я сглотнула. – Они все под гипнозом?

– А ты не видишь сама? – Ида недовольно нахмурилась. – Лучше воспользуйся состоянием нашего хозяина. Я не знаю, или запиши его номер, или напросись в гости! Прямо сейчас!

– Ты с ума сошла! – то, что вниманием Игоря Арсентьева, как и вниманием всего зала, завладело происходящее на сцене, давало возможность не таясь, вернуться к нашим планам. – Да у него только что слюна не капает.

– И хорошо. Поедем к нему, посмотрим на его Свиток! Всего делов!

– Всего делов?!

– Артемис, не дрейфь. Мы же вдвоём. И я нимфа. Будет совсем уж бузить – вырубим. Он завтра ничего и не вспомнит.

– Что-то мне всё это несанкционированное проникновение на частную территорию напоминает. Между прочим, с преступными намерениями… А это отягчающие…

– Ты слишком юридически подкована для филолога. Мы же не собираемся ничего брать!

– А если его Свиток – подлинный?!