Текст книги "Чужеземец"

Автор книги: Диана Гэблдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– У-уф, – сказала я, пытаясь вдохнуть. Он тут же отпустил меня, извиняясь.

– Да нет, не волнуйся. Поцелуй меня еще раз.

Он повиновался, на этот раз спустив с моих плеч бретельки сорочки.

Потом он отступил назад, обхватил ладонями мои груди и потер мне соски так же, как я терла его. Я сражалась с пряжкой, на которую застегивался килт.

Пальцы Джейми помогли мне, и пряжка, щелкнув, расстегнулась.

Внезапно он подхватил меня на руки и сел на кровать, усадив меня на колени.

– Скажи, если я буду чересчур груб, или вели остановиться, если хочешь. В любой момент, пока мы не соединились. Не думаю, что смогу остановиться после этого, – хрипловато попросил Джейми.

Вместо ответа я обняла его за шею и потянула на себя, направляя его к влажной щели между моими ногами.

– Святый Боже, – выдохнул Джеймс Фрэзер, никогда не поминавший всуе своего Господа.

– Только не останавливайся, – выдохнула я…

* * *

Потом мы лежали рядом, и казалось совершенно естественным, что моя голова покоилась у него на груди. Мы хорошо подходили друг другу, и прежняя скованность почти исчезла, растворившись в нашем общем возбуждении и в новизне изучения друг друга.

– Это походило на то, как ты себе это представлял? – с любопытством спросила я. Он засмеялся, и в ухе у меня зарокотало.

– Почти. Только я думал… а, неважно.

– Нет, скажи. Что ты думал?

– Ни за что не скажу. Ты будешь смеяться.

– Обещаю, что не буду. Скажи.

Он пригладил мне волосы, откинув кудряшки с уха.

– Ну ладно. Я не знал, что это можно делать лицом к лицу. Думал, нужно заходить сзади; ну, знаешь, как лошади.

Сдержать обещание оказалось очень трудно, но я не засмеялась.

– Я понимаю, что это звучит глупо, – защищаясь, сказал Джейми. – Просто… ну, знаешь, как в голову приходят всякие мысли, пока ты еще ребенок, и как-то там остаются?

– Ты никогда не видел, как люди занимаются любовью?

Я по-настоящему удивилась, уже навидавшись хижин, где в одной комнате живут целые семьи. Конечно, родители Джейми – не крестьяне, но все-таки трудно представить себе шотландского ребенка, который ни разу не видел, как совокупляются взрослые.

– Видел, конечно, но это обычно происходило под одеялом. Я только видел, что мужчина бывает наверху. Это-то уж я знаю!

– М-м. Да, я заметила.

– Я тебя придавил? – заволновался он.

– Не особенно. И что, ты в самом деле так думал?

Я не смеялась, но не ухмыляться не могла. Он слегка порозовел.

– Ага. Я один раз видел, как мужчина взял женщину, прямо под открытым небом. Но это… в общем, он ее изнасиловал, вот что, и взял ее сзади. На меня это произвело сильное впечатление, и, как я уже говорил, так и отложилось в голове.

Джейми продолжал обнимать меня, оглаживая, как, успокаивая, оглаживал лошадей. Но постепенно его движения менялись, делаясь более уверенными и изучающими.

– Я хочу тебя о чем-то спросить, – сказал он, проводя рукой по моей спине.

– Что?

– Тебе понравилось? – довольно застенчиво поинтересовался он.

– Да, – честно ответила я.

– О, я так и подумал, а Муртаг говорил, что женщинам обычно все равно, поэтому я должен кончить как можно скорее.

– Да что твой Муртаг в этом понимает? – негодующе воскликнула я. – Чем медленнее, тем лучше, для большинства женщин.

Джейми снова клокочуще засмеялся.

– Ну, тебе лучше знать, чем Муртагу. Вообще мне вчера много чего по этому поводу насоветовали, и Муртаг, и Руперт, и Нед. Но мне почти все показалось неправдоподобным, так что я решил судить самостоятельно.

– Пока это тебя ни к чему плохому не привело, – сказала я, накручивая на палец волосок у него на груди. – Какие еще мудрых советов тебе надавали?

Его кожа казалась в пламени свечи червоным золотом. К моему изумлению, от смущения она еще сильнее покраснела.

– Я не могу этого повторить. И все равно, как я уже сказал, почти все оказалось неправильным. И потом, я видел самых разных животных, которые спаривались, и все они справляются вообще без чужих советов. Поэтому я и решил, что люди тоже могут.

Я искренне забавлялась мыслью о том, что кто-то ищет приемы сексуальной техники на скотном дворе и в лесу, а не в грязных журнальчиках и в раздевалках.

– И каких спаривающихся животных ты видел?

– О, самых разных. Понимаешь, наша ферма находится рядом с лесом, и я проводил там много времени – охотился или отыскивал заблудившихся коров. Конечно, я видел лошадей и коров, кур, голубей, собак и кошек, оленей, белок, кроликов, вепря… О! А однажды – даже змей!

– Змей?!

– Ага. Ты знала, что у змей два члена? В смысле, у змей-самцов?

– Нет. Ты уверен?

– Ага, и оба раздвоены, вот так. – Он растопырил средний и указательный пальцы.

– Здорово неудобно для самок, – захихикала я.

– Ну, ей понравилось, – заверил меня Джейми. – Конечно, насколько я могу судить – у змей не особенно выразительные лица.

Я спрятала лицо у него на груди, фыркая от смеха. Его приятный мускусный запах смешивался с резким запахом льна.

– Сними рубашку, – попросила я, садясь и потянув за воротничок.

– Зачем? – спросил Джейми, но тоже сел и повиновался. Я встала перед ним на колени, восхищаясь его телом.

– Потому что я хочу посмотреть на тебя.

Он был прекрасно сложен, с длинными, изящными костями и плоскими мускулами, выпуклой грудью и впалым животом. Джейми поднял брови.

– Ну, тогда пусть все будет по-честному. Сними и свою тоже.

Он помог мне выбраться из измятой сорочки, стянув ее вниз, через бедра. Потом взял меня за талию и стал внимательно рассматривать. Я засмущалась.

– Ты что, никогда раньше не видел обнаженных женщин?

– Видел, но не так близко. – Он широко ухмыльнулся. – И они не были моими. – Он погладил мне бедра. – У тебя отличные широкие бедра. Думаю, ты будешь хорошим производителем.

– Что?! – Я с негодованием отпрянула, но Джейми притянул меня к себе и опрокинул на кровать, упав сверху. Он удерживал меня до тех пор, пока я не перестала сопротивляться, а потом приподнял, чтобы наши губы встретились.

– Я знаю, одного раза достаточно, чтобы наш брак стал законным, но… – Он робко замолчал.

– Ты хочешь еще?

– Ты не будешь очень против?

Я и на этот раз не засмеялась, но мне показалось, что от усилия сдержаться у меня заскрипели ребра.

– Нет, – очень серьезно ответила я. – Не буду.

* * *

– Хочешь есть? – тихо спросила я спустя некоторое время.

– Я изголодался. – Он наклонил голову и слегка прикусил мне сосок, потом с ухмылкой посмотрел на меня. – Но от еды тоже не откажусь. – И перекатился на край кровати. – В кухне, наверное, есть холодная говядина и хлеб, а может, и вино. Сейчас я схожу и принесу нам ужин.

– Нет, не вставай. Я сама.

Я спрыгнула с кровати и пошла к двери, накинув сорочку и закутавшись в шаль, потому что в коридоре было прохладно.

– Стой, Клэр! – закричал Джейми. – Лучше я… – Но я уже открыла дверь.

Мое появление было встречено хриплыми восторженными воплями не менее полутора десятков мужчин. Они сидели у камина в нижней гостиной, пили, ели и кидали кости. Я в замешательстве остановилась на площадке, пятнадцать лиц с плотоядным выражением уставились на меня, поблескивая в свете пламени камина.

– Эй, девица! – заорал Руперт. – Ты что, все еще можешь ходить? Так значит, Джейми плохо выполняет свои обязанности?

Эту сальность встретили взрывами хохота и множеством других, еще более грубых замечаний о доблестях Джейми.

– Если ты уже замучила Джейми, я с радостью займу его место! – предложил невысокий темноволосый юнец.

– Нет-нет, девица, с него толку не будет, возьми лучше меня! – выкрикнул другой.

– Зачем вы ей нужны, парни? – завопил совершенно пьяный Муртаг. – После Джейми ее может удовлетворить только что-нибудь вроде этого! – И замахал над головой огромной костью. Вся компания просто покатилась от хохота.

Я метнулась назад в комнату, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной, уставившись на Джейми. Он, голый, лежал на кровати и трясся от смеха.

– Я пытался тебя предупредить, – задыхаясь, выдавил он. – Жаль, что ты не видишь своего лица!

– Скажи мне, – прошипела я, – что все эти мужланы там делают?

Джейми грациозно соскользнул с нашего брачного ложа и, стоя на коленях, начал копаться в кучке сброшенной на пол одежды.

– Свидетели, – коротко бросил он. – Дугал не хочет, чтобы возникли хоть какие-то зацепки для аннулирования этого брака. – Он выпрямился, держа в руках килт, и начал закручивать его на бедрах, ухмыляясь мне. – Боюсь, твоя репутация подорвана, Сасснек, и восстановлению не подлежит.

И повернулся к двери, как был, без рубашки.

– Не ходи туда! – в панике крикнула я. Он обернулся и ободряюще улыбнулся мне, положив руку на ручку двери.

– Не волнуйся, девочка. Раз уж они свидетели, должны же хоть что-то увидеть. Кроме того, я не собираюсь голодать следующие три дня, опасаясь насмешек.

И вышел из комнаты под хор непристойностей и аплодисментов, оставив дверь приоткрытой. Я слышала, как он шел к кухне под поздравления, вульгарные вопросы и похабные советы.

– Как прошел первый раз, Джейми? Кровь шла? – заорал легко узнаваемый мрачный голос Руперта.

– Нет, а у тебя сейчас пойдет, старый ты мошенник, если не заткнешься, – раздался голос Джейми с сильным шотландским акцентом. Эту реплику встретили с восторженными завываниями. Пока Джейми шел вниз, в кухню, и снова поднимался вверх по лестнице, насмешки и подтрунивания не прекращались.

Я пошире открыла дверь, чтобы впустить Джейми с красным от огня камина лицом и руками, полными еды и питья. Он скользнул внутрь в сопровождении последнего взрыва веселья снизу.

– Я принес побольше, так что пока нам не придется туда выходить, – сказал он, выставляя тарелки на стол и старательно отводя взгляд в сторону. – Поешь немного?

Я протянула руку за бутылкой вина.

– Не сейчас. Мне необходимо выпить.

* * *

В нем была некая могучая побудительная сила, которая вызывала во мне ответный порыв, несмотря на всю его неуклюжесть.

Не желая ни учить его, ни подчеркивать собственную опытность, я просто позволяла ему делать то, что он хочет, лишь иногда подсказывая что-нибудь вроде того, что можно удерживать свой вес на локтях, а не давить мне на грудь.

Он был слишком изголодавшимся и слишком неуклюжим для того, чтобы проявлять нежность, и все-таки занимался любовью с неослабевающей радостью, которая заставила меня решить: мужская девственность была товаром, который очень сильно недооценивают. Кроме того, он проявлял удивительную заботу, которая одновременно располагала и раздражала.

В какой-то момент нашего третьего захода я выгнулась, сильно прижавшись к нему, и закричала. Джейми тут же отпрянул с испуганным и извиняющимся видом.

– Прости, – пробормотал он. – Я не хотел сделать тебе больно.

– Ты и не сделал. – Я томно потянулась, чувствуя себя просто восхитительно.

– Ты уверена? – спросил он, разглядывая меня в поисках повреждений. И меня осенило – наскоро обучавшие его Муртаг и Руперт безусловно многое упустили.

– И это происходит каждый раз? – зачарованно спросил Джейми после того, как я просветила его, и я начала чувствовать себя то ли Женой из Бата, то ли японской гейшей. Мне никогда и в голову не приходило, что придется стать наставницей в искусстве любви, но должна признать, что в этой роли имеется определенная притягательность.

– Нет, не каждый, – весело ответила я. – Только если мужчина – хороший любовник.

– О! – Его уши слегка порозовели, а я встревожилась, заметив, что выражение искреннего интереса сменяется растущей решимостью.

– Ты скажешь мне, что я должен буду делать в следующий раз?

– Ты не должен делать ничего особенного, – заверила я. – Просто действуй медленно и будь внимателен. Собственно, чего ждать-то? Ты уже готов.

Джейми удивился.

– Тебе не нужно ждать? Вот я не могу сделать это сразу же после…

– Ну, женщины устроены по-другому.

– Ага, я заметил, – пробормотал он и обхватил мое запястье большим и указательным пальцем. – Просто ты такая маленькая. Я все время боюсь, что сделаю тебе больно.

– Не сделаешь, – нетерпеливо прервала его я. – А если и сделаешь, я не буду возражать.

Заметив озадаченное выражение его лица, я решила продемонстрировать, что именно имею в виду.

– Что ты делаешь? – потрясенно ахнул он.

– Именно то, на что это похоже. Не дергайся.

Через несколько секунд я пустила в ход зубки, прикусывая все сильнее, и наконец Джейми со свистом втянул в себя воздух. Я остановилась.

– Больно?

– Да. Чуть-чуть. – Его голос звучал полузадушенно.

– Мне перестать?

– Нет!!!

И я продолжила, действуя намеренно грубо. Джейми внезапно содрогнулся с таким стоном, словно я вырвала из груди его сердце. Он лежал, дрожа и тяжело дыша, потом пробормотал что-то по-гаэльски, не открывая глаз.

– Что ты сказал?

– Я сказал, – открыл он глаза, – что думал, будто сердце сейчас разорвется.

Я довольно ухмыльнулась.

– Так что же, Муртаг и компания не рассказывали тебе об этом?

– Ага, рассказывали. Только я им не поверил.

Я расхохоталась.

– В таком случае лучше не говори мне, что еще они тебе рассказывали. Теперь ты понял, что я имела в виду, когда говорила, что не буду против некоторой твоей грубости?

– Ага. – Он глубоко вдохнул и очень медленно выдохнул. – А если я сделаю так тебе, ты почувствуешь то же самое?

– Понимаешь, – медленно протянула я, – я не очень-то знаю.

До сих пор я изо всех сил старалась не думать о Фрэнке, понимая, что на свадебном ложе не должно быть больше двух человек, независимо от того, как они там оказались. Джейми очень отличался от Фрэнка и телом, и умом, но ведь дело-то в том, что два тела могут соединиться довольно ограниченным количеством способов, а мы еще не определили ту степень близости, при которой любовные отношения допускают безграничное разнообразие. Нельзя было избежать некоторого подражания, но неисследованные области еще оставались.

Джейми вскинул брови в насмешливой угрозе.

– О, так тебе тоже не все известно? Ну, мы с тобой это выясним, верно? Сразу же, как только я наберусь для этого сил. – Он закрыл глаза. – Скажем, как-нибудь на той неделе.

* * *

Я проснулась за несколько часов до рассвета, дрожа от ужаса.

Не могу припомнить, что за сон разбудил меня, но резкий переход к реальности оказался не менее пугающим. Этой ночью я сумела на время позабыть о своем положении, утонув в наслаждениях недавно открытой близости, но теперь я была одна, лежала рядом со спящим незнакомцем, с которым так запутанно переплелась моя жизнь, и невидимая угроза медленно наполняла комнату.

Видимо, я издала какой-то тревожный возглас, потому что одеяло взметнулось вверх, и незнакомец, лежавший в моей постели, выпрыгнул на пол с той же пугающей до полусмерти внезапностью, с какой взлетает прямо из-под ног фазан. Он скорчился у двери комнаты, почти неразличимый в предрассветной тьме.

Постояв у двери, он быстро обошел комнату, беззвучно скользя от двери к окну, а оттуда к кровати. То, как он держал руку, подсказало мне, что в ней оружие, хотя в темноте я не видела, какое именно. Убедившись, что опасности нет, он сел рядом со мной и убрал кинжал (или что там было) на место, над изголовьем кровати.

– С тобой все в порядке? – шепнул он, проведя пальцами по моей влажной щеке.

– Да. Прости, что я тебя разбудила. Мне приснился кошмар. Какого черта… – я хотела спросить, почему он так неожиданно вскочил.

Крупная теплая рука погладила меня по голой ноге, помешав закончить вопрос.

– Ничего удивительного – ты застыла.

Все та же рука подтолкнула меня под одеяло, на нагретое, только что освободившееся место. – Это я виноват, – пробормотал он. – Перетянул на себя все одеяла. Боюсь, что я еще не привык делить постель с женщиной.

Он уютно закутал меня одеялом и лег рядом. Еще через миг протянул руку и прикоснулся к моему лицу.

– Это из-за меня? – тихо спросил он. – Ты меня не переносишь?

Я то ли истерически рассмеялась, то ли всхлипнула.

– Нет, не из-за тебя.

И потянулась к его руке, чтобы прижать ее к себе. Пальцы наткнулись на одеяло, потом на теплую плоть, но наконец я нашла то, что искала. Мы лежали рядом и разглядывали низкие балки потолка.

– А если бы я сказала, что не переношу тебя? – вдруг спросила я. – Что бы ты тогда сделал?

Он пожал плечами, и кровать скрипнула.

– Сказал бы Дугалу, что ты требуешь аннулировать брак из-за отсутствия консуммации.

На этот раз я рассмеялась вслух.

– Отсутствие консуммации! При всех этих свидетелях?!

В комнате уже сделалось достаточно светло, и я хорошо разглядела улыбку на повернувшемся ко мне лице.

– Ну да. Свидетели там или не свидетели, а ведь сказать точно можем только ты и я, верно? А я лучше опозорюсь, чем останусь мужем женщины, которая меня ненавидит.

Я повернулась к нему.

– Нет никакой ненависти.

– У меня тоже. А многие удачные браки начинались с куда меньшего.

Он нежно повернул меня спиной к себе и умостился сзади, так что мы лежали, как в гнездышке. Его рука обняла мою грудь, не приглашая и не требуя; просто казалось, что ей там самое место.

– Не бойся, – шепнул он мне в волосы. – Нас здесь двое.

И впервые за много дней я почувствовала, что мне тепло, спокойно и безопасно. И уже уплывая в сон, вспомнила о ноже, висевшем над моей головой, и снова подумала: какая угроза может заставить человека спать в комнате для новобрачных вооруженным и настороженным?

Глава 16
Один прекрасный день

Близость, завоеванная с таким трудом ночью, кажется, испарилась вместе с утренней росой, и между нами снова возникла заметная скованность. Мы молча позавтракали в комнате и поднялись на небольшой пригорок позади гостиницы, время от времени обмениваясь напряженными любезностями.

На вершине я уселась отдохнуть на поваленное дерево, а Джейми сел прямо на землю в нескольких футах от меня, опершись спиной на молодую сосенку. В кустах у меня за спиной шебуршилась какая-то птичка, зяблик, а может, дрозд. Я прислушивалась к этому шороху, смотрела на плывущие над головой небольшие пушистые облачка и обдумывала сложившееся положение.

Тишина сделалась весомой и почти непереносимой, как вдруг Джейми произнес:

– Надеюсь… – замолчал и покраснел. Хотя мне казалось, что краснеть следовало мне, я все равно обрадовалась тому, что хоть один из нас оказался на это способен.

– Что? – сказала я как можно более ободряюще. Он, все еще красный, мотнул головой.

– Неважно.

– Говори. – Я вытянула ногу и прикоснулась к нему пальцами. – Честность, помнишь?

Это, конечно, было с моей стороны нечестно, но я больше не могла выносить нервного прокашливания и отведения глаз.

Он обнял руками колени и качнулся назад, глядя прямо мне в лицо.

– Я хотел сказать, – мягко начал он, – что я надеюсь: мужчина, которому ты оказала честь и который впервые в жизни оказался в постели именно с тобой, был к тебе так же великодушен, как и ты ко мне. – И довольно робко улыбнулся. – Но подумал и понял, что это звучит не совсем правильно. Я имел в виду… в общем, я просто хотел сказать тебе спасибо.

– Великодушие не имеет к этому никакого отношения! – огрызнулась я, глядя вниз и энергично отчищая несуществующее пятно с платья. В поле зрения возник большой башмак, прикоснувшийся к моей щиколотке.

– Честность, помнишь? – эхом повторил он. Я подняла глаза и увидела широкую ухмылку и саркастически поднятые брови.

– Ну, – защищаясь, добавила я, – во всяком случае, после первого раза.

Он захохотал, а я, к своему ужасу, поняла, что еще не разучилась краснеть.

На разгоряченное лицо упала прохладная тень. Пара крупных рук решительно взяла мои ладони, Джейми поднял меня на ноги, сел на мое место на поваленный ствол и приглашающе похлопал себя по коленям.

– Садись, – предложил он.

Я неохотно повиновалась, отвернув в сторону лицо. Он удобно устроил меня, прижав к груди, и обнял за талию. Я слышала, как в спину мне глухо и ровно стучит его сердце.

– Вот что, – сказал он, – раз мы пока не можем разговаривать свободно, не прикасаясь друг к другу, будем прикасаться. Скажи, когда снова ко мне привыкнешь.

Он немного отклонился назад, и мы оказались в тени сосны. Он молча обнимал меня и размеренно дышал. Я чувствовала, как вздымается и опускается его грудь, как его дыхание шевелит мои волосы.

– Хорошо, – ответила я, помолчав.

– Отлично.

Джейми немного ослабил хватку и повернул меня лицом к себе. На таком близком расстоянии я разглядела золотистую щетину у него на щеках и на подбородке и провела по ней пальцем. Она походила на плюш, которым обит старомодный диван, одновременно и жесткая, и мягкая.

– Прости, – сказал он. – Я не смог утром побриться. Дугал дал мне бритву перед венчанием, а потом отобрал – наверное, побоялся, что после брачной ночи я перережу себе глотку.

Он усмехнулся, глядя на меня, и я улыбнулась ему в ответ.

Упоминание о Дугале напомнило мне вчерашний разговор.

– Интересно… – произнесла я. – Вчера ночью ты говорил, что Дугал и его люди встретили тебя на побережье, когда ты вернулся из Франции. А почему ты поехал с ним, вместо того, чтобы вернуться домой, на земли Фрэзеров? Я хочу сказать, что Дугал относился к тебе, как… – Я неуверенно замолчала.

– О… – Джейми переместил ногу, чтобы я сидела ровнее. Я почти слышала, как он думает. Впрочем, к решению он пришел довольно быстро.

– Мне кажется, это ты должна знать. – Он нахмурился. – Я рассказывал тебе, почему оказался вне закона. Ну, и какое-то время после того… после того, как я оставил форт Уильям, меня не интересовало… ничто не интересовало. Отец к этому времени умер, а сестра… – Он снова замолчал, и я почувствовала, что в душе у него происходит борьба. Я обернулась, чтобы взглянуть на него.

Обычно веселое лицо затуманилось каким-то сильным чувством.

– Дугал мне сказал, – медленно произнес он, – Дугал мне сказал, что… что моя сестра понесла. От Рэндалла.

– О Боже!

Джейми искоса глянул на меня и отвернулся. Глаза его засверкали, как сапфиры, и он торопливо заморгал.

– Я… я не смог заставить себя вернуться домой, – почти беззвучно произнес он. – Снова увидеть ее – после случившегося. Кроме того… – он вздохнул и сжал губы. – Дугал сказал, что… после того, как ребенок родился, она… конечно, а что она могла сделать? Она осталась одна – черт возьми, я оставил ее одну! Он сказал, что она спуталась с другим английским солдатом из гарнизона, он не знает, с кем именно.

Джейми тяжело сглотнул и продолжил более решительно.

– Конечно, я посылал ей денег, сколько мог, но не мог… в общем, не мог заставить себя написать ей. А что я мог написать? – И беспомощно пожал плечами. – Ну, а потом мне надоело воевать во Франции. И тут я услышал от своего дяди Элика, что до него дошли слухи об одном английском дезертире по имени Хоррокс. Тот бежал из армии и перешел на сторону Френсиса Маклина из Дунвери. Однажды он был навеселе и рассказал, что служил в гарнизоне форта Уильям, когда я оттуда бежал. И видел человека, который в тот день застрелил сержанта.

– То есть он мог доказать, что это не ты?

Это походило на хорошую новость, о чем я и сказала. Джейми кивнул.

– Ну да. Хотя слово дезертира не много значит. Но все равно, с этого можно было начинать. По крайней мере я сам мог выяснить, чья это работа. И пока… в общем, я не знал, как мне вернуться в Лаллиброх. Это все равно что пересечь Шотландию без риска быть повешенным.

– Отличная мысль, – сухо бросила я. – Но как сюда оказались втянуты Маккензи?

Последовал запутанный анализ семейных отношений и союзов клана. Когда дымок рассеялся, выяснилось, что Френсис Маклин был каким-то родственником со стороны Маккензи, и он передал слова Хоррокса Каллуму, а тот, в свою очередь, отправил Дугала, чтобы он связался с Джейми.

– Так он и оказался рядом с тем местом, где меня ранили, – заключил Джейми. Он помолчал, прищурившись на солнце. – Потом я часто думал, не он ли сам это сделал?

– Ударил тебя топором? Твой родной дядя? Какого черта?

Джейми нахмурился, решая, сколько еще можно мне сказать, и пожал плечами.

– Я не знаю, как много тебе известно про клан Маккензи, но думаю, что ты не могла несколько дней провести с Недом Гованом и ничего о них не услышать. Нед не в состоянии долго об этом молчать.

И кивнул в ответ на мою улыбку.

– Да ты и сама видела Каллума. Всякий скажет, что он не доживет до старости. А малышу Хеймишу еще и восьми нет, так что он не сможет руководить кланом как минимум десять лет. И что произойдет, если Каллум умрет до того, как Хеймиш будет готов? – выжидающе посмотрел он на меня.

– Ну, думаю, лэрдом станет Дугал, – медленно произнесла я, – во всяком случае, до тех пор, пока Хеймиш не подрастет.

– Ага, верно, – кивнул Джейми. – Но Дугал – это не Каллум, а в клане полно тех, кто не пойдет за ним с великой радостью – если, конечно, будет выбор.

– Понимаю, – все так же медленно произнесла я. – А выбор – это ты.

Я внимательно посмотрела на него и вынуждена была признать, что вероятность велика.

Внук старого Джейкоба. Маккензи по крови, пусть даже только с материнской стороны. Большой, привлекательный, хорошо сложенный, весьма сообразительный, с семейным умением управлять людьми.

Он сражался во Франции и доказал, что может возглавлять людей в битве – очень важное соображение. Даже цена, назначенная за его голову, не будет непреодолимым препятствием – если он станет лэрдом.

Англичанам хватало неприятностей в горах – постоянные небольшие мятежи, набеги на равнины, воюющие кланы – и они не рискнут вызвать серьезное восстание, обвинив вождя крупного клана в убийстве, которое члены клана вовсе не считают убийством.

Одно дело – повесить незначительного человека из клана Фрэзеров. Атаковать замок Леох и вытащить оттуда лэрда, чтобы поставить его перед лицом английского правосудия – совсем другое.

– Ты намереваешься стать лэрдом, если умрет Каллум?

Это был способ избежать сложностей, хотя я подозревала, что на этом пути хватает своих, весьма значительных препятствий.

Он коротко улыбнулся.

– Нет. Даже если я почувствую, что имею на это право – а я этого не чувствую – в клане начнется раскол. Люди Дугала против тех, кто пойдет за мной. Я не рвусь к власти по чужим трупам. Но Дугал и Каллум не могут знать этого наверняка, правда? Поэтому они могут решить, что надежнее меня просто убить и не рисковать.

Я наморщила лоб, обдумывая все это.

– Но уж наверное ты можешь сказать Дугалу и Каллуму, что не намереваешься… о! – Я с уважением посмотрела на него. – Да ведь ты это сделал. Во время принесения клятвы верности.

Мне и раньше приходило в голову, что тогда он очень хорошо справился с опасной ситуацией, но только теперь я поняла, насколько опасной она была.

Клан действительно хотел, чтобы он принес клятву. А Каллум действительно не хотел. Присягнуть тогда в верности означало объявить себя членом клана Маккензи, и значит, стать потенциальным кандидатом на место вождя в этом септе. Он рисковал либо подвергнуться насилию, либо погибнуть, отказавшись. Рисковал тем же самым, согласившись.

Понимая опасность, он нашел благоразумный способ уклониться от церемонии. А когда я своей бестолковой попыткой бежать привела его прямо на край этой пропасти, сумел твердо и уверенно пройти по туго натянутой веревке. Вот уж в самом деле – Je suis prest.

Джейми кивнул, увидев по моему лицу, о чем я думаю.

– Ага. Если бы в тот вечер я принес клятву верности, скорее всего, до рассвета бы уже не дожил.

От этой мысли меня затрясло, как и от понимания того, что я сама глупым образом подвергла его такой опасности. А нож над кроватью неожиданно сделался ничем иным, как разумной предосторожностью. Интересно, сколько ночей в Леохе он провел при полном вооружении, ожидая посетителей?

– Я всегда сплю с оружием, Сасснек, – сказал Джейми, хотя я ни о чем его не спросила. – За исключением монастыря, вчерашняя ночь первая, которую я провел, не зажав кинжал в руке. – И ухмыльнулся, явно вспомнив, что он держал в руке вместо кинжала.

– Как, черт тебя побери, ты догадался, о чем я думаю? – возмутилась я, не обращая внимания на ухмылку. Он добродушно покачал головой.

– Из тебя получится очень плохая шпионка, Сасснек. Все, о чем ты думаешь, отражается у тебя на лице ясно, как день. Ты посмотрела на кинжал и покраснела. – И одобрительно посмотрел на меня, склонив рыжую голову набок. – Я вчера просил тебя о честности, но в этом нет необходимости. Ты не умеешь врать.

– Ну и хорошо, раз уж я в этом так плоха, – резковато бросила я. – Могу я надеяться, что по крайней мере ты не считаешь меня шпионкой?

Джейми не ответил. Он смотрел через мое плечо в сторону гостиницы, тело его напряглось, как тетива. Сначала я испугалась, но потом услышала звуки, привлекшие его внимание. Топот копыт и позвякиванье сбруи. К гостинице двигалась группа верховых.

Передвигаясь очень осторожно, Джейми спрятался за кустами, на пятачке, с которого хорошо просматривалась дорога. Я подоткнула юбки и как могла беззвучно забралась туда же.

Дорога резко поворачивала сразу за небольшой скалой, потом еще раз поворачивала, но уже не так круто, и спускалась в низину, где стояла гостиница. Утренний ветерок сообщил нам о приближении отряда, но прошло минуты две, прежде чем мы увидели первого всадника.

В отряде было человек двадцать-тридцать, одетых в узкие штаны и шотландские килты, но самых разнообразных цветов и их сочетаний. Все без исключения хорошо вооружены. У каждого к седлу привязан как минимум один мушкет, все обвешаны пистолетами, кинжалами и саблями, да к тому же наверняка еще больше оружия спрятано в поместительных седельных сумах на четырех вьючных пони. Кроме того, шестеро вели запасных пони, без груза и без седел.

Несмотря на воинственное снаряжение, мужчины казались расслабленными. Они болтали и смеялись, разбившись на небольшие группки, хотя время от времени поднимали головы и осматривались. Я попятилась, чтобы не попасться на глаза, когда один из них окинул взглядом то место, где мы прятались. Мне казалось, что он обязательно заметит неосторожное движение или блеск солнца на волосах Джейми.

При этой мысли я подняла глаза и обнаружила, что Джейми тоже об этом подумал; он натянул плед на голову и плечи, и блеклая охотничья расцветка слилась с кустарником. Когда последний из отряда завернул во внутренний двор гостиницы, Джейми скинул плед и поманил меня на ведущую вверх тропинку.

– Ты знаешь, кто это? – задыхаясь, спросила я, спеша вслед за ним в заросли вереска.

– О да. – Джейми поднимался по крутой тропе с легкостью горного козла, даже не сбившись с дыхания. Обернувшись, он заметил, с каким трудом поспеваю за ним я, остановился и протянул мне руку.

– Это Стража, – мотнул он головой в сторону гостиницы. – Пока мы в безопасности, но думаю, чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше.

Я уже слышала о знаменитой Черной Страже, неформальной полиции, которая поддерживала порядок в горах, слышала и о том, что есть и другие Стражи. Меня охватил внезапный беспричинный ужас.