Текст книги "Чужеземец"

Автор книги: Диана Гэблдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Я ахнула, когда лезвие кинжала скользнуло по запястью, оставляя за собой темную линию, набухающую кровью. И не успела я увернуться, как и мою руку схватили, и я почувствовала обжигающее прикосновение стали. Дугал мягко соединил наши запястья и связал их белой льняной полоской.

Должно быть, я покачнулась, потому что Джейми подхватил меня под локоть левой рукой.

– Держись, девочка, – ласково попросил он. – Уже недолго. Повторяй за мной.

Это было по-гаэльски, два или три предложения. Слова ничего не значили для меня, но я послушно повторяла их вслед за Джейми, запинаясь на непослушных гласных. Льняную полоску развязали, ранки начисто вытерли, и мы оказались женаты.

По дороге вниз с холма настроение изменилось. В воздухе ощущалось облегчение и оживление. Теперь мы походили на любую веселую свадебную процессию, только небольшую и состоящую из мужчин и лишь одной женщины – невесты.

Мы уже почти дошли до подножья холма, и тут голод, остатки похмелья и общее напряжение этого дня добрались до меня…

… Я лежала на мокрых листьях, а голова моя покоилась на коленях молодожена. Он отложил в сторону влажную ткань, которой обтирал мне лицо.

– Все было так плохо? – Он усмехался, но в его глазах затаилось выражение неуверенности, тронувшее меня до глубины души. Я улыбнулась дрожащими губами.

– Дело не в тебе, – заверила я. – Просто… не думаю, что я ела что-нибудь со вчерашнего утра… зато, боюсь, очень много выпила.

Его губы скривились в усмешке.

– Я слышал. Ну, это можно исправить. Я уже говорил, что мне почти нечего предложить жене, но обещаю, что ты всегда будешь сыта.

Джейми улыбнулся и робко откинул пальцем локон с моего лица.

Я попыталась сесть и поморщилась от жжения в запястье. Эту часть церемонии я успела напрочь забыть. Ранка открылась, очевидно, из-за падения.

Я взяла у Джейми ткань и неуклюже обернула ее вокруг запястья.

– Я подумал, может, ты из-за этого упала в обморок, – сказал он, наблюдая за мной. – Следовало предупредить тебя. Мне и в голову не приходило, что ты этого не ожидала, пока я не увидел твое лицо.

– А что это, собственно, было? – поинтересовалась я, пытаясь заправить концы ткани.

– Это немного языческий обряд, но у нас принято давать обеты на крови помимо обычного венчания. Некоторые священники отказываются, но не думаю, что тот стал бы возражать. Он выглядел таким же перепуганным, как и я, – добавил Джейми, улыбаясь.

– Обеты на крови? А что означают слова? Джейми взял меня за правую руку и нежно подоткнул болтающийся конец самодельной повязки.

– Когда говоришь по-английски, они даже немного рифмуются. Там говорится вот что:

Ты – кровь от моей крови и кость от моей кости. Я дарую тебе мое тело, чтобы мы двое смогли стать единым целым. Я дарую тебе мою душу, пока не завершится наша жизнь. – Он пожал плечами. – В общем, все то же самое, что и в обычных обетах, просто немного… примитивнее, что ли.

Я посмотрела на перевязанное запястье.

– Да, можно сказать и так.

И огляделась вокруг. На дорожке, под ольхой, мы были вдвоем. Круглые увядшие листья устилали землю. Они влажно блестели и походили на ржавые монеты. Стояла тишина, лишь капли воды иногда падали с деревьев.

– А где все остальные? Они что же, вернулись в гостиницу?

Джейми поморщился.

– Нет. Я заставил их отойти подальше, чтобы поухаживать за тобой, но они ждут вон там. – И он показал подбородком, как это делают сельские жители. – Они не оставят нас одних до тех пор, пока все не будет сделано официально.

– Да? – непонимающе сказала я. – Но ведь мы женаты, верно?

Джейми, кажется, смутился. Он отвернулся и начал усердно отряхивать килт.

– Ммм-гмм. Ага, женаты, верно. Да только это еще не считается законным браком, понимаешь, пока мы не вступим в брачные отношения.

Он медленно начал заливаться ярким румянцем, начиная прямо от кружевного жабо.

– Ммм-гмм, – промычала и я. – Знаешь, давай найдем что-нибудь поесть.

Глава 15
Откровения в комнате для новобрачных

В гостинице уже был накрыт стол для скромного свадебного обеда, включающего в себя вино, свежевыпеченный хлеб и ростбиф. Я направилась к лестнице, чтобы освежиться перед едой, но Дугал схватил меня за руку.

– Я хочу, чтобы этот брак был законным, и никаких неопределенностей, – вполголоса предупредил он меня. – Не должно возникнуть никаких вопросов по этому поводу и никаких лазеек для того, чтобы аннулировать его, или мы все рискуем собственными шеями.

– Сдается мне, ты ими в любом случае рискуешь, – сердито бросила я. – Особенно моей.

Дугал похлопал меня по заднице.

– Об этом ты не беспокойся. Главное – выполни свою часть сделки. – И окинул меня критическим взором, словно решая, способна ли я удовлетворительно сыграть свою роль.

– Я знавал отца Джейми. Если парень пошел в него, у тебя вообще не возникнет никаких проблем. А, Джейми, дружище! – И поспешил через комнату навстречу Джейми, который только что вернулся из конюшни, куда отвел наших пони.

Судя по выражению лица Джейми, он получил точно такие же инструкции.

* * *

Как, во имя Господа, это могло произойти? – спрашивала я себя чуть позже. Шесть недель назад я невинно собирала цветочки на шотландском холме, собираясь принести их домой, к мужу. А теперь оказалась запертой в деревенской гостинице, дожидаясь совершенно другого мужа, которого едва знала, с твердым приказом вступить в брачные отношения этого насильственного брака, в страхе за свои жизнь и свободу.

А как же мой прежний муж? Желудок мой сжался от тоски и страха. Что бы сейчас думал Фрэнк? Что бы он чувствовал? Я исчезла больше месяца назад. Он, должно быть, ищет меня. Когда его волнение переросло в страх, он начал звонить в полицию, он переворачивает вверх дном всю Шотландию. Но этого недостаточно, а ему никогда не придет в голову заглянуть внутрь холма фей, если бы даже он поверил в их существование.

Я сидела на кровати, ужасаясь судьбе, оцепеневшая в своем одолженном убранстве. Раздался негромкий звук; тяжелая дверь открылась и снова захлопнулась.

Джейми, облокотившись на дверь, смотрел на меня. Смущение нарастало. Молчание нарушил Джейми.

– Не нужно меня бояться, – мягко произнес он. – Я не собираюсь набрасываться на тебя.

Я не выдержала и рассмеялась.

– Вообще-то я так и думала. – Сказать по правде, я думала, что он вовсе не прикоснется ко мне, до тех пор, пока я сама его не приглашу. И я действительно собиралась пригласить его сделать значительно больше, чем просто прикоснуться, и довольно скоро.

Я с сомнением посмотрела на Джейми. Полагаю, все было бы сложнее, считай я его непривлекательным, но на самом деле он был очень хорош собой. И все же я больше восьми лет не спала ни с кем, кроме Фрэнка. Кроме того, этот молодой человек, по его собственным словам, был совершенно неопытным. А мне еще никого не приходилось лишать девственности. Даже отметая мои возражения всему происходящему и рассматривая этот вопрос исключительно с практической точки зрения, как, черт побери, к этому подступиться? Пожалуй, мы так и будем топтаться на месте, вылупившись друг на друга, еще дня три-четыре.

Я прокашлялась и похлопала рукой по кровати.

– Гм… не хочешь сесть?

– Ага.

Он пересек комнату с грацией большого кота. Но не сел рядом, а подтянул табурет и уселся напротив, разглядывая меня. Потом протянул руку и взял мою ладонь в свои. Руки у него были крупные и теплые, поросшие негустыми рыжеватыми волосками. От этого прикосновения я слегка вздрогнула и вспомнила отрывок из Ветхого Завета: «Иаков был человек гладкий, а брат его Исав человек косматый». Кисти рук у Фрэнка были длинными и изящными, почти безволосыми, и выглядели аристократически. Я всегда любила смотреть на них, когда он читал лекции.

– Расскажи мне о своем муже, – сказал Джейми, словно читал мои мысли. Я потрясенно выдернула руку.

– Что?

– Слушай, девочка. Мы проведем здесь три или четыре дня. Я, конечно, не делаю вид, что все об этом знаю, но почти всю жизнь я провел на ферме, и если только люди не особенно сильно отличаются от животных, у нас не уйдет много времени на то, чтобы сделать то, что мы должны. Нам хватит времени, чтобы поговорить и перестать бояться друг друга.

Такая откровенная оценка нашего положения помогла мне немного расслабиться.

– А ты меня боишься?

Вообще-то непохоже. Но все-таки он, вероятно, нервничал. Пусть он не робкий шестнадцатилетний юнец, но все же это его первый раз. Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

– Ага. Думаю, больше, чем ты меня. Потому и держу тебя за руки – чтобы мои не дрожали.

Я ему не поверила, но все же слегка сжала его руки.

– Вообще мысль хорошая. Мне кажется, разговаривать легче, когда прикасаешься друг к другу. А почему ты спросил про моего мужа?

Мне в голову пришла дикая мысль, что он хочет узнать о нашей сексуальной жизни с Фрэнком, чтобы понять, чего я от него ожидаю.

– Ну, мне кажется, ты о нем думаешь. Вряд ли нет, учитывая обстоятельства. И мне не хочется, чтобы ты считала, будто тебе нельзя о нем говорить. Пусть теперь я твой муж – очень странное ощущение – но будет неправильно, если ты его забудешь или хотя бы попытаешься забыть. Раз ты его любила, он, должно быть, был хорошим человеком.

– Да… был. – Голос мой задрожал, и Джейми погладил мои ладони большими пальцами.

– Тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы почтить его душу, служа его жене.

Он поднес мои руки к губам и церемонно поцеловал каждую.

Я снова прокашлялась.

– Очень любезные слова, Джейми.

Неожиданно он ухмыльнулся.

– Ага. Я их придумал, пока Дугал произносил внизу тосты.

Я глубоко вздохнула.

– У меня есть вопросы, – произнесла я.

Джейми посмотрел на меня, пряча улыбку.

– Полагаю, что есть, – согласился он. – Думаю, при сложившихся обстоятельствах ты имеешь право на любопытство. А что ты хочешь узнать? – Он внезапно вскинул синие глаза, в которых сверкнуло озорство. – Почему я все еще девственник?

– Э-э-э… наверное, это все-таки твое дело, – пробормотала я. В комнате вдруг сделалось ужасно жарко, я выдернула у него одну руку, чтобы взять носовой платок, и нащупала при этом в кармане что-то твердое.

– Ой, я забыла! Твое кольцо! – Я вытащила кольцо и протянула его Джейми – тяжелый золотой ободок с большим рубином. Но он не надел его на палец, а положил в сумку.

– Это обручальное кольцо моего отца, – объяснил Джейми. – Обычно я его не ношу, но… ну, мне хотелось оказать тебе честь и выглядеть как можно лучше. – Сделав такое признание, он немного покраснел и начал старательно застегивать сумку.

– Ты оказал мне большую честь, – произнесла я, невольно улыбаясь. Добавлять рубиновое кольцо к блистающему великолепию его костюма – все равно, что возить уголь в Ньюкасл, но меня тронуло само его желание.

– Как только смогу, я добуду такое, чтоб было тебе как раз, – пообещал он.

– Это неважно, – сказала я, чувствуя себя неловко. В конце концов, я-то собиралась поскорее исчезнуть отсюда. – Э-э-э… у меня, собственно, только один вопрос, – добавила я, возвращаясь к «повестке дня». – Если, конечно, ты не против ответить. Почему ты согласился жениться на мне?

– А-а. – Джейми отпустил мои руки и отклонился назад. Некоторое время он молчал, разглаживая на коленях шерстяную ткань, и под тяжелой драпировкой я хорошо видела напрягшиеся мышцы. – Да, пожалуй, я мог обойтись и без этого разговора, – усмехнулся он.

– Нет, в самом деле, – настаивала я. – Почему?

Джейми вдруг успокоился.

– Прежде, чем я скажу тебе это, Клэр, я хочу попросить тебя о чем-то, – произнес он медленно.

– О чем же?

– О честности.

Должно быть, я вздрогнула, потому что Джейми, положив руки на колени, наклонился вперед.

– Я знаю, есть вещи, о которых ты не хочешь мне рассказывать, Клэр. Вероятно, просто не можешь мне о них рассказать.

Ты даже не представляешь себе, насколько прав, подумала я.

– Я не буду давить на тебя, никогда, или настаивать на том, чтобы узнать о вещах, которые касаются только тебя, – серьезно произнес он и посмотрел на свои ладони, теперь плотно сжатые. – И есть вещи, о которых я не могу рассказать тебе, во всяком случае, пока. И я никогда не попрошу тебя о том, чего ты не сможешь мне дать. Попрошу о другом – если рассказываешь мне что-нибудь, говори правду. Я обещаю тебе то же самое. Между нами ничего ничего нет, кроме… уважения, возможно. И я считаю, что при уважении есть место для секретов, но не для лжи. Ты согласна? – И протянул мне руки ладонями вверх. Я хорошо видела на его запястье темную полоску, оставшуюся от обетов на крови. Я положила свои руки на его ладони.

– Да, согласна. Обещаю честность.

Его пальцы охватили мои.

– Обещаю то же самое. А теперь… – тут он глубоко вздохнул, – ты спрашивала, почему я женился на тебе?

– Я просто немного любопытна, – ответила я.

Джейми улыбнулся. В глазах тоже сверкали смешливые искорки.

– Ну, не скажу, что я тебя за это виню. У меня было несколько причин. И по правде говоря, одну – возможно, две – я тебе сейчас не открою. Позже. Основная причина… думаю, та же, по которой ты вышла за меня. Чтобы спасти тебя от лап Черного Джека Рэндалла.

Я вздрогнула, вспомнив о капитане, и пальцы Джейми сжались чуть сильнее.

– Ты в безопасности, – твердо сказал он. – Ты носишь мою фамилию, у тебя есть мой клан, а если возникнет необходимость – я буду защищать тебя собственным телом. Пока я жив, он не наложит на тебя лапы.

– Спасибо, – ответила я. Глядя на это юное, сильное, решительное лицо, на широкие скулы и тяжелые челюсти, я в первый раз почувствовала, что нелепый план Дугала на самом деле вполне разумное предложение.

Защищать тебя собственным телом. Эта фраза особенно впечатлила меня. Стоило только посмотреть на его могучие плечи и вспомнить изящную свирепость, которую Джейми продемонстрировал, фехтуя при лунном свете. Он имел в виду именно то, что сказал, и его шрамы подтверждали это.

Джейми был не старше, чем многие летчики и пехотинцы, за которыми я ухаживала, и, так же, как и они, он знал цену обязательствам. И дал мне вовсе не романтическую клятву, а твердое обещание спасти меня ценой собственной жизни. Я могла только надеяться, что смогу предложить ему что-нибудь взамен.

– Это с твоей стороны исключительная доблесть, – совершенно искренне сказала я. -Но стоило ли оно того? В смысле – стоило ли жениться?

– Да, – кивнул Джейми. И снова улыбнулся, немного угрюмо. – Ты же знаешь, мне многое известно об этом человеке. Если бы я мог, не доверил бы ему и собаку, уж не говоря о беспомощной женщине.

– Я польщена, – сухо бросила я, и Джейми расхохотался. Потом встал и подошел к столу у окна. Кто-то – может быть, хозяйка – принес букетик полевых цветов и поставил его в стакан для виски. Рядом стояла бутылка вина и два бокала.

Джейми налил вина и вернулся обратно, протянул мне бокал и сел на место.

– Не такое хорошее, как из личных запасов Каллума, но и не самое плохое, – улыбнулся он и поднял бокал. – За мистрисс Фрэзер, – мягко произнес он, и я снова ощутила панику. Но решительно подавила ее и тоже подняла бокал.

– За честность, – объявила я, и мы выпили.

– Ну, это одна причина, – опустив бокал, сказала я. – Есть еще какие-нибудь, о которых ты можешь мне сообщить?

Он внимательно изучал свой бокал.

– Может, я просто хотел уложить тебя в постель? – И резко поднял глаза. – Об этом ты не думала?

Если Джейми собирался привести меня в замешательство, это ему отлично удалось, но я твердо вознамерилась не показывать этого.

– В самом деле? – довольно дерзко уточнила я.

– Если говорить честно? Да. – Синие глаза не отрывались от ободка бокала.

– Но для этого совсем не обязательно было жениться на мне, – возразила я.

Кажется, он был искренне потрясен.

– Ты же не думаешь, что я бы взял тебя, не женившись?

– Многие мужчины именно так и поступили бы, – ответила я, развеселившись от такой невинности.

Он забормотал что-то бессвязное, потом взял себя в руки и с церемонным достоинством заявил:

– Может, тебе покажется, что я слишком много на себя беру, но мне нравится думать, что я не «многие мужчины» и что я не обязан подгонять свое поведение под самый низкий общий знаменатель.

Меня по-настоящему тронуло такое заявление, и я заверила Джейми, что до сих пор считала его поведение исключительно галантным и джентльменским, и извинилась за любые сомнения, которыми непредумышленно принизила его побуждения.

На этой дипломатической ноте мы прервались, и Джейми снова наполнил бокалы.

* * *

Какое-то время мы молчали, попивая вино. Оба чувствовали неловкость после такого взрыва откровений. Стало быть, я все-таки могла ему кое-что предложить. Если уж быть до конца честной, подобная мысль приходила мне в голову еще до того, как мы попали в эту абсурдную ситуацию. Джейми был весьма привлекательным юношей. И сразу после моего прибытия в замок был тот момент, когда я сидела у него на коленях и…

Я наклонила бокал и осушила его до дна. Потом снова похлопала по кровати.

– Сядь рядом со мной, – попросила я. – И… – я поискала какую-нибудь нейтральную тему для беседы, чтобы сгладить неловкость от тесного соседства, – и расскажи мне о своей семье. Где ты рос?

Кровать под его весом прогнулась, и я едва сдержалась, чтобы не скатиться на Джейми. Он сел так близко, что рукав рубашки задевал мою руку. Я положила расслабленную руку на бедро, и Джейми очень естественно взял ее в свою, прислонившись к стене. Мы не смотрели вниз, но оба четко осознавали эту связь, словно были навеки спаяны друг с другом.

– Гм. С чего же начать?

Он положил ноги на табурет и скрестил их. Невольно развеселившись, я узнала горца, усаживающегося поудобнее, чтобы неспешно начать разбираться в запутанном клубке семейных и клановых взаимоотношений. Такой разбор составляет основу практически каждого мало-мальски значительного события в шотландских горах. Мы с Фрэнком как-то провели целый вечер в деревенском пабе, зачарованные беседой двух чудаковатых старикашек, в ходе которой выяснилось, что виновата в недавнем уничтожении старинного амбара наследственная вражда, начало которой датируется, насколько я расслышала, 1790 годом.

Я потрясенно (к чему уже начала понемногу привыкать) сообразила, что та самая вражда, исток которой, по моему мнению, давно затерялся в туманах времени, еще и не началась. Подавив мысленную неразбериху, вызванную этим осознанием, я заставила себя обратить внимание на рассказ Джейми.

– Мой отец был, разумеется, Фрэзер, младший единокровный брат нынешнего лорда Ловата. А мать – из Маккензи. Ты знаешь, что Дугал и Каллум – мои дядья?

Я кивнула. Хотя цвет волос у них отличался, сходство было несомненным. Широкие скулы и длинный, прямой, острый нос Джейми унаследовал от Маккензи.

– Ага. Ну, моя мать была их сестрой, и у них было еще две сестры. Тетушка Дженет уже умерла, как и моя мать, а тетушка Джокаста замужем за кузеном Руперта и живет недалеко от озера Лох Эйлин Мор. У тетушки Дженет шестеро детей: четыре сына и две дочери, у тетушки Джокасты трое, все дочери, у Дугала – четыре дочери, у Каллума – только малыш Хеймиш, а у моих родителей – я и моя сестра, названная в честь тетушки Дженет, но мы ее всегда называем Дженни.

– Так Руперт что, тоже Маккензи? – спросила я, изо всех сил стараясь сидеть прямо.

– Ага. Он… – Джейми задумался. – Он – двоюродный брат Дугала, Каллума и Джокасты, стало быть, мой двоюродный дядя. Отец Руперта и мой дед Джейкоб были братьями…

– Погоди. Не надо забираться так далеко, а то я окончательно запутаюсь. Мы еще не добрались до Фрэзеров, а я уже заблудилась среди твоих кузенов и прочих родственников.

Джейми потер подбородок, размышляя.

– Гм-м. Ну, со стороны Фрэзеров все немного сложнее, потому что дед Саймон женился трижды, стало быть, у отца два комплекта единокровных братьев и сестер. Давай остановимся на том, что у меня шесть дядюшек Фрэзеров и три тетки – это те, кто еще жив, а про кузенов пока не будем.

– Давай. – Я наклонилась вперед и налила нам еще по бокалу вина.

Как выяснилось, клановые территории Маккензи и Фрэзеров кое-где соприкасаются внутренними границами и тянутся рядом от западного морского побережья мимо нижней части Лох Несса.

Эта общая граница, как часто случается с границами, была весьма неопределенной и не отмеченной на карте, сдвигаясь то в одну, то в другую сторону в зависимости от времени, привычки и союзов. Вдоль этой границы, у южной оконечности земель клана Фрэзеров, находится небольшое поместье Брох Туарах, собственность Брайана Фрэзера, отца Джейми.

– Земля там очень даже богатая, хорошая рыбалка и довольно большой лес, где можно поохотиться. Поместье кормит шестьдесят арендаторов и небольшую деревушку, называется Брох Мордха. Ну, и дом, конечно, есть – вполне современный, – гордо подчеркнул он, – и старый брох, который мы теперь используем под зерно и животных.

– Дугал и Каллум ничуть не обрадовались, что их сестра вышла за Фрэзера, и настояли на том, что она будет жить на своей земле, а не на земле Фрэзеров. Поэтому Лаллиброх – так его называют те, кто в нем живет, был передан моему отцу, но в акте передачи есть условие, что земля наследуется по линии матери, Эллен. Если бы она умерла бездетной, после смерти отца земля вернулась бы к лорду Ловату, и неважно, были бы у отца дети от другой жены или нет. Но он не женился во второй раз, а я – сын своей матери. Стало быть, Лаллиброх мой, со всем ценным, что в нем имеется.

– По-моему, вчера ты говорил, что у тебя нет никакой собственности. – Я отхлебнула вина. Очень даже неплохое, и с каждым глотком становится лучше. Мне подумалось, что, пожалуй, стоит остановиться.

Джейми покачал головой.

– Ну да, он мне принадлежит, это верно. Да только проку от него никакого, потому что я не могу туда поехать. – Он, как бы извиняясь, посмотрел на меня. – Понимаешь, есть такой пустячок, как цена за мою голову.

После того, как Джейми бежал из форта Уильям, его взяли в дом Дугала, Биннахд (что означает «благословенный», – объяснил он), чтобы он оправился от ран и последовавшей затем лихорадки. Оттуда он отправился во Францию и провел там два года, сражаясь во французской армии у границ Испании.

– Ты провел два года во французской армии и остался девственником? – недоверчиво выпалила я. Я ухаживала за очень многими французами и сильно сомневалась, чтобы отношение галлов к женщинам ощутимо изменилось за двести лет.

Уголки губ Джейми дернулись, он искоса посмотрел на меня.

– Если б ты видела шлюх, которые обслуживают французскую армию, Сасснек, ты бы удивилась, что я вообще решаюсь теперь прикоснуться к женщине, а уж о постели и говорить не приходится.

Я поперхнулась, расплескивая вино и кашляя, так что Джейми пришлось постучать меня по спине. Наконец, едва дыша, с красным лицом, я попросила его продолжать рассказ.

Он вернулся в Шотландию примерно год назад и провел шесть месяцев, живя то один, то в шайке «людей вне закона» – людей без клана; то впроголодь в лесу, то воруя скот с равнин.

– А потом кто-то треснул меня по голове топором или чем-то в этом роде, – пожал Джейми плечами. – И о том, что произошло в следующие два месяца, я вынужден верить на слово Дугалу, потому что сам-то я ничегошеньки не замечал.

Когда это случилось, Дугал находился в имении неподалеку. Позванный на помощь друзьями Джейми, он как-то сумел переправить племянника во Францию.

– А почему во Францию? – не поняла я. – Наверняка он страшно рисковал, отправляя тебя так далеко.

– Еще больше он рисковал, если б оставил меня здесь. Вокруг было полно английских патрулей – мы с ребятами довольно заметно там похозяйничали – и мне кажется, Дугал не хотел, чтобы они наткнулись на меня, лежавшего без чувств в хижине какого-нибудь крестьянина.

– Или в его собственном доме? – довольно цинично подсказала я.

– Думаю, он взял бы меня домой, если бы не две вещи. Во-первых, как раз в это время у него гостил англичанин. А во-вторых, он был уверен, что я все равно умру, поэтому и отправил меня в монастырь.

Аббатство Св. Анны в Бопре, на французском побережье, было наследственным владением прежнего Александра Фрэзера, нынешнего аббата этого святилища обучения и поклонения. Одного из шести дядюшек Джейми.

– Они с Дугалом не выносят друг друга, – объяснил Джейми, – но Дугал понимал, что помочь мне здесь почти невозможно. Если уж мне и могли помочь, то только там.

Так и произошло. Благодаря медицинским знаниям монахов и собственному сильному организму, Джейми с помощью святых братьев ордена Св. Бенедикта выжил и постепенно оправился.

– Как только я выздоровел, сразу же вернулся, – рассказывал он. – Дугал со своими людьми встретил меня на берегу, и мы как раз направлялись в земли Маккензи, когда… гм… встретили тебя.

– Капитан Рэндалл сказал, что вы воровали скот, – напомнила я.

Джейми широко улыбнулся, ничуть не задетый таким обвинением.

– Ну, Дугал не тот человек, что упустит возможность немного подзаработать, – заметил он. – Мы наткнулись на отличное стадо, которое паслось на лугу, и рядом никого. Так что… – Он пожал плечами, фаталистически соглашаясь с неизбежностью.

Видимо, я подоспела к самому концу стычки между людьми Дугала и драгунами Рэндалла. Заметив идущих в их сторону англичан, Дугал послал половину своих людей перегнать скот в обход чащи, а остальные шотландцы затаились среди деревьев, готовые напасть на англичан, когда те приблизятся.

– Отлично сработало, – одобрительно подчеркнул Джейми. – мы выскочили и с воплями поскакали прямо на них. Они, конечно, погнались за нами, и мы устроили отличные скачки, сначала вверх по холму, потом через речки, по скалам и все такое. А в это время остальные разбирались с коровами. А потом мы потеряли красномундирников и собрались в той хижине, где я тебя и увидел впервые.

– Понятно, – сказала я. – Только почему ты вообще вернулся в Шотландию? По-моему, безопаснее было оставаться во Франции.

Джейми открыл рот для ответа, подумал и просто глотнул вина. Очевидно, я подобралась слишком близко к его собственным тайнам.

– Знаешь, Сасснек, это длинная история, – уклончиво ответил он. – Я расскажу тебе потом, хорошо? А сейчас давай поговорим о тебе. Не хочешь рассказать о своей семье? Если, конечно, это возможно, – торопливо добавил он.

Я немного подумала, но вроде бы особого риска в том, чтобы рассказать ему про родителей и про дядю Лэмба, не было. В конце концов, в профессии дяди Лэмбы имелось некоторое преимущество. Ученый, занимающийся античностью; в этом было так же много – или так же мало – смысла что в восемнадцатом, что в двадцатом столетии.

И я рассказала, опуская, конечно, такие мелочи, как автомобили, аэропланы и войну. Он внимательно слушал, время от времени задавал вопросы, выражал сочувствие, узнав о смерти моих родителей, проявлял интерес к дяде Лэмбу и его открытиям.

– А потом я встретила Фрэнка, – завершила я рассказ. И замолчала, потому что не знала точно, сколько еще могу рассказать, не ступая на опасную территорию. К счастью, Джейми выручил меня.

– Но пока ты не готова говорить о нем, – понимающе произнес он. Я кивнула, не в силах подобрать слова, и почувствовала, что перед глазами все расплывается. Джейми отпустил мою руку, которую все это время держал, и обнял меня, ласково притянув мою голову себе на плечо.

– Все в порядке, – сказал он, поглаживая меня по волосам. – Ты устала, девочка? Оставить тебя, чтобы ты поспала?

На мгновение я едва не впала в соблазн сказать «да», но тут же поняла, что это будет нечестно и трусливо. Тогда я прокашлялась и выпрямилась, покачав головой.

– Нет, – произнесла я, глубоко вздохнув. От Джейми слабо пахло мылом и вином. – Все хорошо. Расскажи мне… расскажи мне, во что ты играл, когда был мальчиком.

* * *

Комната освещалась толстой свечой, которая могла гореть двенадцать часов. Часы на ней отмечались полосками темного воска. Мы проговорили три полоски, отпуская руки только для того, чтобы налить еще вина или посетить «укромный уголок», спрятанный в углу за занавеской. Вернувшись оттуда в очередной раз, Джейми зевнул и потянулся.

– Ужасно поздно, – сказала я, тоже встав. – Может, пора ложиться в постель?

– Хорошо. – И Джейми потер затылок. – В постель? Или спать? – Он вопросительно изогнул бровь, уголок его рта тоже изогнулся.

Честно говоря, мне было с ним так уютно, что я почти забыла, для чего мы здесь. Но услышав его слова, снова ударилась в панику.

– Ну… – слабо пискнула я.

– И вообще, ты ведь не собираешься спать в этом платье, правда? – спросил Джейми в своей обычной практичной манере.

– Ну… нет, думаю, не собираюсь.

Сказать по правде, во время всех этих суматошных событий я даже не подумала о ночном одеянии – впрочем, у меня его и не было. Я спала либо в сорочке, либо без нее, в зависимости от погоды.

У Джейми тоже не было ничего, кроме одежды на нем. Он явно собирался ложиться либо в рубашке, либо обнаженным, а это, конечно, ускорит события.

– Ну, так иди сюда, я помогу тебе с кружевами и прочим.

Его руки дрожали, когда он начал меня раздевать. Но в борьбе с дюжинами крохотных пуговок он слегка забылся.

– Ха! – триумфально объявил Джейми, когда расстегнул последнюю, и мы хором расхохотались.

– Теперь позволь, я помогу тебе, – сказала я, решив, что откладывать неизбежное бессмысленно. Потянулась и расстегнула его рубашку, запустив под нее руки. Я медленно провела ладонями по его груди, ощущая тугие завитки волос и мягкие ложбинки вокруг сосков Джейми. Он стоял спокойно, но дышал учащенно. Я опустилась на колени, чтобы расстегнуть на нем ремень.

Раз уж это все равно должно случиться, подумала я, пусть случится прямо сейчас. И провела руками по его прикрытым килтом бедрам, крепким и сухощавым.

И хотя к этому времени я точно знала, что именно носит под килтом большинство шотландцев – ничего – все равно в какой-то степени это оказалось для меня потрясением.

Он поднял меня на ноги и склонил голову, чтобы поцеловать меня. Поцелуй продлился долго, а его руки в это время искали завязки моих нижних юбок.

Они упали на пол накрахмаленной волной, и я осталась в одной сорочке.

– Где ты научился так целоваться? – спросила я, задыхаясь. Он ухмыльнулся и снова привлек меня к себе.

– Я сказал, что я девственник, а не монах. – И снова поцеловал меня. – А если мне потребуется руководство, я спрошу тебя.

Джейми крепко прижал меня к себе, и я почувствовала, что он более чем готов заняться делом. И с некоторым изумлением поняла, что и я тоже готова. Сказать по правде, не знаю уж, почему: из-за ночного часа, из-за вина, из-за его привлекательности или из-за всех пережитых лишений, но я его ужасно хотела.

Я вытянула его рубашку из-под килта и провела руками по груди, обводя большими пальцами соски. Они тут же напряглись, и Джейми резко прижал меня к груди.