Текст книги "Мир лишённый тайн"
Автор книги: Ди Элби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
– Контакты-то есть, только представители производств отказываются от какого-либо сотрудничества, всё добыто уже нашими силами из открытых и агентурных источников.
Джеймс в очередной раз вздохнул и продолжил:
– Налаживать контакты не требовалось и, с технической точки зрения, не потребуется, так как представленная на сайтах и даже в комплекте с каждым устройством документация содержит всю необходимую информацию, все схемы модулей и спецификацию деталей. Само устройство было нами разобрано и проанализировано ещё в самом начале его появления. Любой человек, обладающий необходимыми навыками, деталями и соответствующими, довольно простыми, инструментами, может собрать «ЭВЭ» в домашних условиях. Пусть оно получится не столь компактным и красивым. Главное же находится за пределами мира микросхем и другой электроники. Хотя почти все детали и являются уникальными и ранее не производимыми, наладить их производство может любая фирма, занимающаяся микроэлектроникой.
Выведя на экран запутанную схему, Перн пояснил:
– Это и есть последний модуль, запрятанный в эту коробочку и имеющий, как обозначено в программе, название уловителя пространственно-временных колебаний измерения именуемого Хронопластом, – после чего начал водить курсором, поясняя назначение различных деталей.
– Джеймс, оставьте пожалуйста все эти технические тонкости для другого контингента слушателей. Нам в прошлый раз очень хорошо объяснили возможности, уникальность, безошибочность и точность нейросканирования «ЭВЭ». Теперь появились новые термины. Давайте с Хронопласта.
– Здесь потребуется учёные занимающиеся пространственными теориями. Но если без глубокого погружения в предмет. То это другое измерение, существующее в рамках нашего мироздания. В котором, отражаясь или отслаиваясь, записывается всё происходящее в нашем трёхмерном пространстве. С абсолютно точными временными характеристиками. Своеобразная база данных или «3D видеохостинг бога». Уловитель же помогает проникнуть в это измерение и как сказано в инструкции: используя ПВК, то есть пространственно-временные координаты, увидеть и перевести, при необходимости, в компьютер любой момент прошлого из любой точки пространства. Ничто не мешает сделать это кому угодно, многократно и с различных ракурсов. Человек пишущий текст и закрывающий его рукой или другими предметами, ничего не добьётся.
– А как насчёт будущего?
– Как я говорил, это измерение является «хранилищем прошлого». И даже есть небольшая научная ремарка от создателей устройства, в которой говорится, что ни о какой возможности заглянуть в будущее не может быть и речи, потому как его не существует. Может быть только интуитивное логическое предположение, рождённое мозгом человека на основе анализа имеющихся в настоящем фактов. «ЭВЭ» такое покажет только в рамках игровых или творческих программ для анимации, но это совершенно другое.
Кашлянув Джеймс продолжил:
– На настоящий момент установлена полная независимость этого измерения от каких-либо манипуляций с нашей стороны. Что делает невозможным изменение, переписывания и какого-либо редактирования получаемой информации. Даже если в дальнейшем изменить саму запись на компьютере, это, как и в случае с нейросканированием, не приводит к сокрытию истины, так как любой может повторить запись и в отличие от неросканирования, когда можно убрать носителя, здесь это не возможно.
– А читать мысли в этом хронопласте возможно?
– Возможность нейросканирования наблюдаемых в хронопласте людей в документации отрицается. Практическим путём осуществить это также не получилось.
Увидев, что некоторые из слушателей уже «зависли» от полученной информации в попытке её «переварить», Перн решил заканчивать, зная по себе, насколько эти новости потрясают. И если что, уже отвечая на вопросы, раскрыть непонятное.
– В заключение хотел бы обратить внимание на важную деталь, которая упоминается в руководстве и подтверждена практикой. В работе с TSTV, если использовать аббревиатуру, есть определённая зависимость от индивидуальных возможностей мозга людей, пользующихся устройством. Самого пользователя в руководстве рекомендуется называть «таймстримерами». Так вот. Некоторым работа с ТиЭсТиВи даётся легко, даже поиск по представляемому образу. Некоторым же не удаётся даже проникнуть в измерение хронопласта. Из проведённых испытаний, из ста человек, последних оказалось всего трое. Но не установлен критерий отбора, поэтому статистика неточна.
Быстрее всех очнулся глава научно-технического директората, вероятно потому, что слушал этот доклад не первый раз и даже читал лично, а также потому, что хотел поддержать подчинённого.
– В чём сложность работы с измерением хронопласта?
– Кроме названной, что некоторые овладевают гораздо лучше, а у некоторых совсем не получается, сколько не старались и не учились, даже имея конкретные ПВК. Есть ещё тот факт, что вид просматриваемого события аналогичен виду как бы из стационарной видеокамеры. Движение не возможно, как и замедление или ускорение по временной шкале. И если объект движется, скажем бежит, нужно периодически менять точку ПВК. И основная проблема является именно поиск ПВК. Временная шкала достаточно проста, вызывает только странность двойным значением опорной точки и от рождества христова и ещё какого-то более далёкого события, а вот координаты установки ракурса нужно вычислять. Вычеслять с учётом не только движения самого объекта внимания, но и вращения Земли вокруг своей оси и Солнца. Тут также есть определённая зависимость от неустановленных нами способностей мозга таймстримера. У некоторых это получается просто по наитию, причём и времянной отрезок и координаты интуитивно определяется по событию. Другим приходится пользоваться формулами и приложением к программе. Ещё вопросы?
Ответив на несколько вопросов по существу и своему профилю, Джеймс заметил, что смысл услышанного стал доходить и до самых слабо соображающих из присутствующих в комнате, так как появились вопросы общего характера. В частности, о разрушении всего привычного порядка жизни.
– Ладно работа. Как же теперь жить?
– Так. Похоже, пора перейти от техники к разведке и самой операции, – заметил эту же тенденцию директор ЦРУ, – Давайте Марк вам слово.
Уолтерс переключил проектор на свой планшет и начал доклад:
– Основная информация, которую вы видите на экране, получена в рамках операции «Эврика», проводимая нами после появления «ЭВЭ» и в ходе ряда других операций, связанных с усилением нескольких корпораций, потерей нашего влияния на власть на территориях нескольких стран, а также упомянутом расследовании преступления получившего название «клеймо лжеца». Большая часть информации уже известна собравшимся имеющим соответствующий допуск, но имеет смысл напомнить и ввести в курс дела остальных, в том числе учитывая бесполезность попыток сохранения секретности этих сведений, в связи с открывшимися обстоятельствами. Несколько лет назад, точный год, на настоящий момент, установить не удалось, в том числе по причине неважности этого параметра. В Европе появилась некое сообщество, получившее от нас название «Скрытые», состоящее из представителей различных стран. По одной из версий точкой начала существования этого сообщества является Россия.
– Опять русские!
– Это только версия. Подтверждений у нас нет. И теперь, после появления модуля ТЭСТИВА, есть мнение, что уже тогда… По другому говоря с этого всё и началось. Группа учёных, или даже один учёный, входящий, а возможно и организовавший это сообщество, открыл и сумел воспользоваться измерением хронопласта. Косвенным подтверждением этого является концентрация активов и других денежных средств, с помощью которых, достаточно в короткий срок, для таких затратных и трудоёмких строек, были открыты несколько научных центров, при корпорациях организованы новые производства. Их список и расположение вы можете видеть на проекции.
Уолтерс старался кратко, но по возможности полно, изложить все агентурные и разведданные имеющиеся на тот период и касающиеся темы. На экране в ходе рассказа появлялись фотографии с данными на фигурантов, учёных, банкиров, финансистов, производственников, политических деятелей и даже представителей властей и разведок, которые могли иметь отношение к разработке и планомерному появлению «машин времени».
– Подтверждённых сведений мы, на тот момент, добыть не смогли. Теперь это только вопрос времени. По крайней мере, уже сейчас, благодаря помощи научно-технического директората, мы получаем очень интересные сведения. К слову. Предположительно уже тогда боевиками «Скрытых», для совершения преступления «клеймо лжеца», использовались возможности модуля ТЭСТИВ. Слишком нагло и легко, неизвестные находили интересующих их лиц, проникали в охраняемые зоны и осуществляли задуманное.
– Неужели ни одна разведка не смогла узнать больше и поделиться с нами результатом своих изысканий? – удивился один из военных.
– Не факт, что не узнали, но факт, что не поделились. Есть подтверждённые сведения о контактах «Скрытых» с целым рядом представителей власти, силовых структур и разведок некоторых стран. Вот приблизительный список. В основном азиатские и европейский регион. Наше разведывательное управление в плане информирования официально игнорировалось полностью. Как уже говорилось даже при попытках с нашей стороны. Есть правда неподтверждённые данные о контактах с таинственными кураторами отдельных агентов и нашего ведомства. Однако проверка ничего не дала. Нас оставили за бортом, как и сказал Джеймс, предоставив разбираться самостоятельно.
– Это ли не подтверждение русского следа?
– Возможно, – улыбнулся Марк, – Что касается операции «Центр-Фуги», то она велась и наблюдалась оппонентами, с самого начала и с вероятностью в девяносто девять процентов, с использованием этих самых машин времени. Ну, по крайней мере, с момента похищения. Другого объяснения такой чёткой, быстрой и точной реакции у нас нет. Также это указывает на тот факт, что наши оппоненты уже освоили данное направление технической мысли. Перед этим совещанием Джеймс Перн предоставил мне записи, полученные их отделом посредством как раз ТЭСТИВА. С момента похищения Мухамеда ибн-Сауд не было никакой суеты во дворце и разведке Ирана, оперативная группа их спецподразделения, не металась и не реагировала на ложные следы, а последовательно и целенаправленно преследовала наших сотрудников. А их действия, которые вами были увидены только что, также подтверждают этот вывод. Как и то, что данная запись была выложена в социальных сетях почти сразу по окончании их контроперации. Да и другого способа получения сведений у них просто не могло быть.
Некоторую конкретику Уолтерс ещё пришлось озвучить по первоначальным данным, о сообществе «Скрытых», а также перечислить все силы использованные при расследованиях и все версии в порядке их вероятности. Выглядело всё сказанное очень несерьёзно для такого государства как США и таких организаций, представители которых были собраны за столом.
– У меня вот прямо сейчас только один вопрос: почему мы сидим в обычном кабинете и обсуждаем такие темы, в столь расширенном формате собравшихся, а не в спец помещении в кругу сотрудников с соответствующим уровнем допуска к секретной информации? Вы осознаёте, что всё сказанное в этой комнате почти сразу становится доступно всем, кому это интересно?– задал вопрос заместитель директора национальной разведки разведывательного сообщества США.
– Потому что вы тупой, Роберт. Или вы спали, когда только что докладывал Джеймс или противоречите сами себе. Операция «Центр-Фуги» готовилась и обсуждалась со всеми мерами секретности, которые вы только можете представить. Однако видео с её реализацией и планированием, со всеми подробностями, вы без труда сможете найти во многих социальных сетях, сайтах и телевизионных каналах как в арабских странах, так и у нас, – одёрнул коллегу глава научно-технического директората ЦРУ.
– Все старые шпионские игрища уходят в задницу. Любого сотрудника дипломатического и консульских отделов, любого туриста можно «пробить» по его прошлому. Сколько раз ходил в туалет, где учился и с кем встречался. Вопрос только в количестве таймстримеров привлечённых к этому. Причём их количество ничем не ограничивается. Любого человека с улицы, вольнонаёмного, способного работать с ТЕСТИВом, посади за оклад и получай нужные сведения. Потому как наложить секретность на таймстриминг невозможно и не имеет смысла. До того момента пока мы не придумаем способа скрывать хотя бы намерения и цели. Сами действия в любом случае останутся «открытой книгой».
– И что же нам делать? – растерявшись от отповеди, продолжил вопрошающий.
– Да плевать мне на всё это. Та самая грань, когда все догадывались, кто стоит за определёнными нашими действиями была пройдена давным-давно. И что это меняло? Да не было химического оружия в Ираке и Сирии. Да прослушивали всех глав Европы. Да был Гуантанамо, тюрьма, где пытали и незаконно содержали. Да свергали правительства, бомбили просто так и снабжали деньгами и оружием террористов и другие выгодные нам организации. Мы даже официально признали многие наши операции, в том числе по устранению людей. И что? И ничего. Так что пусть слушают, смотрят и записывают. Может для кого-то мир и поменялся, но не для нас. Даже хорошо. Можно меньше тратить денег на режимы секретности. Экономия. Единственное, что надо продумать это как осуществлять теперь планирование, – сказав это, директор агентство национальной безопасности уставился на технарей и их главу. – Может заседать в темноте?
– Да уж… Нет. Темнота не помогает. Проверено. Как и разработка кодовых обозначений и никакие помехи здесь не поставишь. И так далее, – ответил Джеймс.
– Так что же?
– В настоящий момент, нами найден лишь один способ, который минимизирует и значительно усложняет возможность подсмотреть. Виртуальность. Проведение виртуальных совещаний на замкнутых цифровых устройствах, отключённых от внешнего мира с управлением виртуальной клавиатурой. С проецированием прямо на сетчатку глаз. Такой способ немного вреден для зрения и не гарантирует полной защищённости. Но это всё что есть, на настоящий момент.
– Нам нужно срочно «оседлать» эту технику и её возможности. На всех уровнях и направлениях, – выйдя из задумчивости, проговорил директор ЦРУ. – Кто-то сказал об экономии. Не светит она нам в ближайшее время. Нам нужно создавать новые отделы. Нам нужны опытные операторы, способные…
– Таймстримеры, – решил поправить Джеймс.
– Таймстримеры. Нужны в большом количестве и качестве, даже без особой проверки на благонадёжность. Нужно изучать все свойства этого измерения и самой аппаратуры и ставить на службу нашим целям. Мы должны переигрывать всех и на этом поле. Так что налаживайте аппаратуру и давайте активируйте сотрудников.
– Останется только человеческий фактор. Налаживать аппаратуру должен человек, а из нашей истории мы знаем: предателей хватает и среди лиц имеющих наивысший допуск секретности, – скорее всего, сам для себя пробормотал Джеймс, но был услышан.
– Ну теперь и это не так сложно. Начальники отделов или особо проверенные лица будут проверять и контролировать работу технарей. В общем надо продумывать новый регламент секретности. И на сегодня, пожалуй, всё. Необходимо «переварить» обилие полученной информации.
– Всем нам есть что обсудить у себя в организациях. Есть над чем подумать. В том числе и об открытости личных данных и тайн. И каждому самим попробовать эти машины времени.
Буквально через пять часов ряд ответственных сотрудников АНБ совместно с главой своего отдела и несколькими представителями других секретных служб, сидели в подземном бункере объекта номер один, с надетыми на голову шлемами и активно печатали на виртуальной клавиатуре.
“Вы проверили агента «Самаэль»?”
“Да сведения подтвердились”.
“Это замечательно, что нам тоже есть чем удивить”.
“Да, но он слишком независим”.
“Пока его работа нас устраивает и он сам доволен условиями и оплатой, менять ничего не будем. Прижали один раз, если надо будет, прижмём и второй. А наша протекция ему совсем не помешает. План операции, заинтересованными сторонами, утверждён. Брат Мухамеда ибн-Сауда, Хоссейн, в настоящий момент, находится в России в Москве и является студентом университета дружбы народов. Странный выбор для получения образования. Раз у нас не получилось шантажировать их отца через похищение Мухамеда, будем давить на страх. На страх лишиться всей семьи. Похищать теперь не получится. Или слишком сложно. Будем убивать. Да и отомстить за потерянную группу просто необходимо. Так что приглашайте Самаэля в объект номер два и ставьте задачу. Устранение Хоссейна санкционировано”.
Глава 4
Где-то справа об асфальт ударилась граната со слезоточивым газом, подскочила и, изменив траекторию, перелетела прямо под ноги Пьеру, который быстро нагнулся и, схватив её, швырнул через кордон полиции в сторону сборища оппонентов. Их служители правопорядка не гоняли, по крайне мере пока. Куда она точно упала увидеть не получилось, но плакаты с разномастными лозунгами задвигались, явно указывая, что их носителям причинено неудобство. Центральные улицы его родного города Лиона бурлили.
Любящий побунтовать народ Франции, с большим воодушевлением и радостью схватился за новый повод для протестов. Молодёжь самозабвенна кричала и прыгала днём, а ночью громила всё что удавалось сломать и крала всё, что можно украсть из мест, куда получалось проникнуть. И если днём это были две разные команды, каждая из которых отстаивала своё мнение, то ночью чаще всего они объединялись в одну массу без идей в голове. Принципиальные же противоборствующие сторонники уходили отдыхать, особенно те, которые поддерживали новый закон.
– Свобода! Равенство! Братство! – кричали последние. – Свобода от тайн! Равенство возможностей знать истину! Братство разумности – не делай другому так, как не хочешь, чтобы делали тебе!
На их плакатах красовались радостные высказывания, говорящие, что теперь-то они всё знают. Знают кто и сколько ворует, кто из политиков лжёт и кого надо гнать в шею, а кого и посадить в тюрьму. Присутствовали даже надписи с конкретными фамилиями и суммами.
– Свобода от контроля! Нет слежке! Нет «Большому Брату»! Верните тайну частной жизни! – подхватил Пьер крик толпы с этой стороны баррикад и инстинктивно пригнул голову от просвистевшей где-то рядом резиновой пули.
«Ничего вот подождите, стемнеет посмотрим кто кого ». Подумал он и побежал к переулку, где согласно пришедшему сообщению по мессенджеру Telegram должен был подойти координатор.
Организаторами несогласованных массовых шествий, против принятых новых законов и запрету широко распространённых устройств TSTV, выступил профсоюз журналистов, лига защиты прав человека и несколько других общественных объединений Франции и это только те, кто открыто об этом заявил. Оппоненты также имели поддержку как со стороны производителей, так и ряда правительственных и общественных организаций, отстаивающих новый порядок.
Политики также разделились во мнениях. И если вначале преобладали те, кто ратовали за запрет, то в момент принятия закона большинство проголосовало за него.
Пьер Дель Фурнье свернул за угол и чуть не столкнулся с бородатым мужиком со сдвинутым на затылок лёгким противогазом, стоящем там. К какой конкретно организации принадлежал Кейсат, а это был именно он, Пьер не знал, да особо и не интересовался. Говорили, что это человек одного из бывших политиков, а ныне просто олигархов, ставший богатым преступным путём ещё будучи чиновником используя своё служебное положение, по крайней мере, так утверждали правоохранительные органы и сторонники нового закона. Другие говорили, что он работает на фонд Сороса, а может, и на ЦРУ. Главное, для имевших с ним дело было то, что деньги поступали регулярно, как и чёткие команды, и необходимые сопутствующие расходные материалы в виде шин, масок, лёгких наркотиков, «коктейлей Молотова» и даже еды.
– Встречаемся в три часа ночи на старом месте у развязки. Поедем на машинах. Завтра продолжим в Париже. А до трёх шумим здесь, – сказал Кейсат, передавая тяжёлую сумку, в которой раздалось лёгкое характерное позвякивание. – Деньги во внешнем кармашке. А твои вот.
Сунув пачку купюр в руки Пьеру, координатор затравленно оглянулся, услышав шаги, но успокоился, увидев других боевиков.
– Всё разбежались. Сейчас важно быстро перемещаться. Иначе засекут. С этими вездесущими возможностями.
– В Париже я отработаю, но послезавтра уеду. Каникулы кончаются. Новый семестр.
– Всё я убежал. На связи.
Кейсат уже скрылся из виду, когда Фурнье раздал коллегам бутылки, которые они, как и он сам, переложили в свои рюкзаки, специально оборудованные для подобных изделий, и выдал «зарплату».
Пьер Дель Фурнье был обычным студентом. Обычным в плане учился как все. Но беспокойное и неуёмное сознание требовало бунта, реализации противоречий недоразвитого мозга. И наилучшим способом, который он смог найти стало участие во всевозможных протестах, в качестве помощника таинственных организаторов, что позволяло, кроме всего прочего, подправить финансовое положение. Нравилась ему и роль боевика провокатора, создающего критические ситуации и причиняющего максимальный возможный вред полиции и обществу, нагнетая атмосферу беспомощности властей. Он участвовал уже во множестве беспорядков, причём в разных странах и повод был не важен. Неоднократно задерживался полицией, и даже отбывал не очень большой срок, и уже два раза брал академический отпуск в своём учебном заведении.
– Пошли покричим.
К слову сказать, как считал и Пьер, и многие другие, в этот раз повод был более чем серьёзный. Под угрозой были основополагающие принципы существования общества, такие как свобода, личная тайна, неприкосновенность частной жизни и другие права. Так гласила и литература, выдаваемая координатором. Правда, как с этим бороться, похоже, никто не представлял и смысл протестов терялся в ворохе вопросов. С одной стороны, принятый закон давал слишком большие возможности государству, нарушая всё перечисленное, но, с другой стороны, не принятие закона и запрещение устройств TSTV, также нарушало права граждан на открытость информации, право собственности и свободу выбора. Сама идея пользоваться возможностью заглянуть в прошлое Пьеру нравилась, не нравилось, что этим будут пользоваться государственные силовые структуры. Пробел в логике его не очень смущал, замещаясь физической активностью и недосыпом. Было достаточно того, что он считал себя правым и эта убеждённость ставили перед ним чёткие ориентиры, о последствии которых задумываться было просто некогда, да и нечем.
Выйдя из переулка, боевики присоединились к протесту, распределившись по толпе, поддерживая лозунги и выкрикивая новые оскорбления в адрес полиции и властей и, прячась за спинами других, кидались в правоохранителей пока только камнями.
– О камрад! Пьер, салют! – вначале окрикнул, а затем и дёрнул Фурнье за рукав, парень в открытом мотоциклетном шлеме и убрав с лица платок, улыбнулся знакомой улыбкой соседа по улице, – Ты тоже с нами? Это хорошо.
С Филиппом Мартеном они даже вместе учились одно время в коллеже и вместе проводили время.
– Салют! – вполне искренне обрадовался Пьер. – Я смотрю ты правильно экипирован. Ты по убеждению здесь или инсургент?
– Скорее по убеждению. Меня вообще не устраивает, что кто угодно может увидеть все нюансы моего прошлого. Я вполне обойдусь по старинке клавиатурой и мышкой. Ты, кстати, не видел нашего профессора по истории и географии?
– Это который Решар?
– Да. Он тут вчера хорошую речь толкнул с импровизированной сцены. По существу и она идейно направляет и вдохновляет. А сегодня его что-то не видно.
– Нет. Не видел. У меня занятия поинтереснее, чем слушать всяких маразматиков. Я действую, а не болтаю, – сказав это Фурнье скинул рюкзак и быстро показал его содержимое, после чего вернул всё обратно.
– Ух ты! Возьмёшь поучаствовать?
– Без проблем. Но сейчас ещё рано. Ждём ночи. И самим кидать не надо. Тридцать лет тюрьмы получать за преступление против сил внутренней безопасности, неохота. Ищем боевых подростков или иностранцев и снабжаем необходимым. Но это всё попозже.
И молодые люди продолжили своё нехитрое занятие.
Ближе к ночи удалось поужинать принесённой кем-то горячей едой. Пьер среди жующих приметил подростков явно из «ашелемов»[12]12
12) ашалемы – (французский на русский «ашалемы» можно вольно перевести как «хрущобы», а происходит это слово от сокращения HLM (habitation a loyer modere), что означает «муниципальный дом с умеренной квартирной платой», то есть социальное жильё. Населяют эти районы преимущественно выходцы из бывших французских колоний, а также их дети и внуки. (Википедия).
[Закрыть], уже слегка подвыпивших или курнувших, и потихоньку переместился поближе к ним.
– Ну что шпана, дадим фараонам просраться?
Нестройный хор голосов был ему ответом. Причём как согласных, так и пославших подальше. В результате последующих разговоров двое «коктейли» взяли. Оставшиеся бутылки пристроил прибежавший Филипп, нашедший общий язык с компанией молодых французов, явно студентов.
Невдалеке всё также раздавалась полицейская сирена и призывы через усилители разойтись по домам. Через некоторое время послышались звуки бьющегося стекла, крики с лозунгами и хлопки выстрелов, то ли газовыми гранатами, то ли резиновыми пулями.
– О! Нам туда.
Молодёжь разделилась часть побежала в сторону звуков, часть на соседнюю улицу, где был торговый квартал и ещё целые магазины. Фурнье побежал последним с первой компанией. Уже местами горели сложенные кучей покрышки и были подожжены три машины, давая на улице с выключенными фонарями и тёмными окнами, достаточно освещения. Стоящее невдалеке оцепление полиции пока не двигалось, лишь прикрываясь щитами от бросаемых в них камней. Вот воздух прочертила первая бутылка с горючей смесью и удачно разбившись под ногами правоохранителей, заставила тех разорвать цепь и заняться помощью своим коллегам. Группа самых, как они сами считали, смелых протестантов подбежав к месту разрыва с палками и металлическими прутами, попытались нанести ещё больше вреда, одёргивая щиты и нанося удары по ногам или рукам полицейских.
Пьер, находясь поблизости, заорал стандартную кричалку, используемую в этом протесте. Добавив фразу про смерть «фараонам». Его лозунг подхватили и некоторое время, вначале вразнобой, а через повторы почти единым хором она звучала, отражаясь эхом от стен домов. И даже вдохновила команду ещё из десяти человек на атаку кордона.
Появившейся броневик с водяной пушкой, попытались поджечь «коктейлями Молотова». Из это ничего не получилось, а нескольких бросателей успел остановить Фурнье, показав им более подходящие цели для такого оружия. В результате загорелась легковая машина рядом с оцеплением и, опасаясь взрыва, силовики отпрянули от огня. Также удалось запалить несколько полицейских.
Одну из бутылок очень удачно кинул Филипп. Она попала в шлем полицейскому и загоревшаяся жидкость щедро разлилась сверху вниз, попадая на лицо и просачиваясь под защитный воротник.
«Эх, зря он сам бросает. Ведь говорил… Бестолочь. Ладно его дело ». Подумал Пьер.
Что-то в происходящем показалось ему неправильным. Он никак не мог понять что, но доверяясь своему чутью, решил покинуть зону конфликта и выдвигаться к месту встречи с Кейсат. Самого координатора там не застал, но с ещё четырьмя боевиками выехал на машине в Париж.
Его однокашник по колледжу продолжил противостояние и только под утро направился домой в арендуемое им жильё, о котором никто не знал. Снимал большей частью, скрываясь от родителей. Он устало направился к холодильнику, достал йогурт и, насыпав в него кукурузные хлопья, только начал есть, как раздался звонок в прихожей. Вздохнув Филипп пошёл открывать, предполагая, что это домовладелец.
За дверью оказались два человека в штатском, они предъявили удостоверения и один из них, даже не уточняя кто перед ним, сказал:
– Филипп Мартен, вы задерживаетесь за участие в незаконных манифестациях с оружием, и за насильственные действия, повлёкшие увечье, совершённые в отношении служащего национальной полиции. Вы имеете право на адвоката, один телефонный звонок и обследование врачом…
Дальше Филипп уже не слышал, впав в шоковое состояние, без возражений дал надеть наручники. Более-менее прийти в себя он смог только уже в полицейском управлении, когда его закрывали в зарешеченную камеру. И когда, через некоторое время его кто-то позвал по имени, повернувшись, он с удивлением обнаружил в соседней камере профессора Решара, который что-то ему говорил. Начало вопроса Мартен прослушал, поняв только окончание:
– … за что тебя?
– Участие в протестах и насилие в отношении полиции.
– Ну первое это ерунда. Статья 431-10 уголовного кодекса наказание лишением свободы до трёх лет и штраф, а вот второе, это уже серьёзно статья 222-9 до пятнадцати лет, а может уже и до тридцати.
– Пусть вначале докажут, – на автомате возмутился молодой человек.
– Ты Филипп всегда плохо соображал и, похоже, так и не понял против чего протестовал. Если тебя задержали, то все доказательства у них уже есть.
*****
Кейсат двигался стремительно. Именно в быстроте передвижения, как он полагал, заключается гарантия, что его не поймают. Получив в мессенджере адрес места встречи в Париже с представителем из передвижной лаборатории, он тут же улочками направился на рандеву. Необходимая сумма денег уже была у него с собой, осталось забрать «коктейли Молотова». Время и точки пересечений с боевиками были оговорены заранее, как говорится «не первый раз», и до этого момента придётся попетлять по городу. Имени того, кто принесёт бутылки, Кейсат не знал, но он знал его в лицо и это раньше тоже было важно.
Лучшего места чем один из студенческих городков придумать было нельзя. Забрать сумку в тихом месте и тут же затеряется среди бурлящего нынче студенческого месива. Свернув в неприметную арку, Кейсат встретил «химика», как он его для себя называл, с баулом.
– Салют!
– Салют! Количество стандартное, – доложил тот и поставив ношу на землю тут же пошёл дальше.
Координатор одел баул на себя, перекинул его за спину и направился к другому выходу из-под арки. Уже выходя он оказался оторванным от земли. Двое жандармов, появившихся из ниоткуда, подхватили его за руки прижав их к телу и подняв удерживали на весу, третий каким-то специальным устройством зафиксировал рот и челюсть, так что крикнуть и привлечь студентов уже не получалось. Ещё один уверенным движением перерезал лямку и забрал сумку с коктейлями себе. Почти сразу его повалили и надели наручники. Уже лёжа Кейсат периферийным зрением заметил, что примерно такая же участь постигла и «химика».
*****
В Париже Пьер действовал по той же схеме. Ему удалось немного поспать в машине, в дороге и по приезду с утра, пока собирались протестующие. Так что он чувствовал себя довольно бодро. Когда собралось достаточно народу на площади Республики, его кричалки подхватили, и даже удалось поймать и побить случайно забрёдших в их зону контроля активистов, поддерживающих новые законы. И опять что-то резануло его внимание. Оглянувшись по сторонам при очередной стычке, Фурнье понял, что стоящая не так далеко полиция не вмешивается в конфликты. Это было странно. Хотя до смертоубийства никто не доходил.
