Текст книги "Мир лишённый тайн"
Автор книги: Ди Элби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
– Ну что, Ириска, будем делать? Есть след? Сможешь найти нам нарушителя?
Та в ответ тявкнула и повернула голову к Григорию.
– Очень странные образы. Могу только сказать, что запах она нашла и запомнила, и готова идти по следу, – в свою очередь, стал переводить кинолог, после чего хмыкнул и продолжил: – Ириска говорит типа «узнает его из тысячи», а сейчас легко покажет куда он пошёл, но… только если он не рассыпал, что нить нехорошее.
– Что? Вот так и сказала? И в чём странность? – продолжил интересоваться Опов.
– Н-у-у… по сути образов очень похоже. Я ей объяснял тут, как могут испортить следы и, чтобы она аккуратней была при преследовании, дабы не потерять нюх. Она поняла. А странность в том, что она почему-то ассоциировала запах сбежавшего с запахом трупов, какой-то химии и одновременно маленьких человеческих детей. Именно так, во множественном числе. Раньше никогда такого не было и большего добиться вряд ли получится. Фоторобот точно составить не сможем, – пошутил Черников под конец.
– А как обычно она описывает человека?
– Ну, если она его не знает, то это такой человеческий силуэт в пёстрой цветовой палитре, у которого разного цвета одежда, иногда даже пятнами, ноги, подмышки там, спина, руки, отдельно всегда яркое пятно в районе паха. И стоит только назвать имя, кого она знает, как эта картинка чётко вырисовывается у меня в сознании, как фотография, а уже потом, как она помнит его внешность. Иногда она дополняется, новыми оттенками. В общем, «ЕВА» именно так переводит её мысли и запаховую память.
– Очень интересно, – прокомментировал рассказ Владимир. – Ладненько. Всё уже погрузили. Семён и все остальные вернутся на заставу. А я отправляюсь с вами. И не смотри так Савелий. Сам знаешь, обузой не буду. Выдвигаемся. Веди нас пограничная… Кхм. И пёс не скажешь и другое слово теперь боюсь даже произносить. Пусть будет пограничная конфетка.
Вернувшись на базу, начальство сразу проследовало в компьютерный центр, чтобы лично наблюдать за операцией преследования. А местный эскулап ещё до прилёта, просмотрев в замедленном режиме, с разных ракурсов, записанные видео в момент взрыва ракеты, и определив повреждения у трёхсотых, сразу приступил к операциям.
– Так всё понятно, – сняв с головы УЖа, констатировал через некоторое время Кречетов. – След потерян. Добрались до ближайшей речки, не знаю как она у вас тут называется. Они все у вас текут перпендикулярно границе и впадают в граничную. Так что было недалеко. По берегу они, конечно, побегают, но уверен толку не будет. Как сбежавший вошёл в воду, ещё увидеть удалось, как и следы, оставляемые им до этого, но дальше всё. БПЛА тоже без результата. Отзывайте. Ладно. Фируз отдавай приказ. Собирай своих. Капитан Воробьёв, давай своих подчинённых тоже строй. Будем подписку о неразглашении доводить. Понятно, что это в нынешних условиях не очень действенно, но лишней болтовни нам не нужно. Глядишь кому не надо ничего и не узнают.
– Есть, – облегчённо козырнул Павел Анатольевич.
– И не думайте, что всё для вас безнаказанно пройдёт. Мы согласовали этот вопрос, и в качестве наказания у вас будет забран сержант Черников вместе с собакой. Естественно, только после того, как прибудет замена. А его радостно примут в одном научном учреждении в Москве. Ну и афганцев готовьте. Они с нами сейчас улетят.
Глава 11
Жуков вместе с Дробот ехали на очередной вызов. На этот раз это было изнасилование.
Работу организовали тройками. Обычно на заявления о преступлении, в зависимости от тяжести и возможных необходимых действий, выезжали два или один оперативник, вместе с дежурным нарядом, а практикантки исполняли роль наблюдателей, оставаясь в кабинете. Представитель ГУ МВД Зверев же фиксировал все действия, а чаще всего он тоже помогал, так как просто накапливать статистику ему было скучно. В этот раз, учитывая характер преступления, было решено направить помощника женского пола.
Самым плохим в данной ситуации было то, что изнасиловали несовершеннолетнюю и её мама, ещё до вызова полиции, находясь в состоянии стресса, бегала по дворам с топором в поисках преступника, оглашая окрестности криками, из которых частично можно было догадаться, что случилось. Причём потратила на это достаточно много времени. И какой-то умник, проживающий где-то рядом, но явно не тот кто совершил это злодеяние и за которым уже поехал наряд во главе с Игорем Туркиным, выудил и записал само преступление во всех подробностях и выложил запись в соцсеть. Модераторы сайтов, конечно, почти сразу удалили, как оказалось, недостаточно быстро, так как оно появилась на ресурсах и сайтах, к которым доступа не имелось, ввиду расположения серверов за границей. С учётом нынешних тенденций это было не так уж и важно. Кто узнает, где и что надо смотреть? Однако именно распространение информации, рождало заинтересованность в тех, кому нечем заняться и они будут согласны потратить своё время на поиск и просмотр конкретно этого события прошлого.
Анна ехала и думала о том количестве преступлений, которые они раскрыли за такое короткое время, но ни одно из вновь совершённых, они не могли предотвратить. Закостенелое общество ещё катилось по инерции. И девушка давно начала подумывать, что её дипломная работа будет посвящена именно этому аспекту нового времени. Нынешнее преступление хоть и было тяжёлым по своему психологическому воздействию, зато раскрыть его было пара пустяков и Дробот опять вспомнила разбойное нападение на инкассаторов, часть из которого видела собственными глазами, а часть знала со слов других. Причём обмен впечатлениями происходил очень необычно.
*****
На третий день их поисков по хронопласту, Дарья вскочила из-за стола, скинув УЖа:
– Я нашла! Я нашла! – воскликнула она и затанцевала по кабинету. – Там…
– Молчи! – закричал на неё Зверев. – Сама подумай. Учитывая подготовку этих ребят. Что им мешает присматривать за расследованием и за всеми нашими действиями и разговорами в реальности?
– Да уж. Подготовка серьёзная. Видео с отдыхом на природе было на телефонах задержанных. И, естественно, на эти номера никто не звонил. А видео с камер уличного наблюдения адвокат получил по запросу. Тут вообще не подкопаешься. Ничтожное, но алиби, – грустно заметил Туркин.
– И что же теперь делать? – расстроилась Грицак.
– У меня есть одно соображение, – оповестил всех Иван, – но нужно согласие и помощь двух людей, а они могут и не согласиться.
– Надо уговаривать. То, что фигуранты ещё не сбежали за границу, это чистой воды везение, – Анатолий отхлебнул кофе. – Судя по всему, у них есть канал для сваливания на украину, а оттуда мы их уже не достанем. Нынешняя власть хоть и более нормальная чем предыдущие, но договора нет и преступников не выдаёт.
– Да и мы сами погрязнем в текучке, – Игорь, демонстративно поднял стопку дел, возвышающихся у него на краю стола. – Потом не до этого будет.
– За это как раз не переживай. Это дело нам отложить не дадут. Слишком большой резонанс, несмотря на то что часть денег удалось вернуть, – Кустов встал с дивана и направился к двери. – Ждите, через час буду.
*****
Ознакомившись с этой беседой, Дегтярёв очень расстроился, что экстренная связь в их плане предусмотрена не была. По большому счёту, его подельникам надо было «рвать когти» прямо сейчас и если они также следят за полицией, то знают об этом.
«А если нет?»
То им как-то надо сообщить о такой необходимости, не засветив при этом себя. Оставался единственный вариант послать письмо на электронную почту. Проблема была одна. Никто из пацанов регулярно свою почту не проверял и соответственно скорость доведения информации была под большим сомнением. Можно было попробовать договорится с хакерами, но тратить на них деньги очень не хотелось. В конце концов, Алексей решился и отправился в ближайшее кафе с вайфаем. Откуда отправил сообщение Фрагеру, пообещав рассчитаться по выполнению. На самом деле платить он и не собирался. Находясь уже не в России, этих деятелей, по его разумению, боятся ему не стоило.
Басалаев и Кречет, конечно знали о том, что происходит в полиции, регулярно просматривая хронопласт. Являясь очевидными приятелями они встречались и с Подгорным и вместе проводили время, делая вид, что у них всё нормально и они ведут обычную добропорядочную жизнь. Лёва и Семён даже якобы пытались найти работу. Проводя вместе время, используя жесты и полунамёки, договорится о том что и как делать дальше, к этому моменту они так и не смогли. Основной надеждой было то, что следов они нигде и никаких не оставили.
Артур Гневич, он же Фрагментатор, получив сообщение от «анонимного» Дегтярёва делать ничего не собирался, так как был занят более важными, по его мнению, задачами. Продолжая рассылать вирусы и пытаться взломать или как минимум найти способ существенно помешать работе серверов, интересующих нового заказчика.
*****
Вернулся Иван не один, а вместе с тем самым другом детства.
– Давид любезно согласился нам помочь.
– Это «Саклара», устройство, которое, надеюсь, нам и поможет, – представленный театрально поклонился, небольшой серый чемоданчик лёг на стол. – Насколько я знаю, аналог такого устройства есть и у ваших властей.
Познакомившись, присутствующие в кабинете, все по очереди воспользовались «Сакларом». Находящаяся в нём запись содержала краткую инструкцию по обращению с данным девайсом.
– И как это ты смог провести такое через границу? – удивился Зверев.
– Очень просто. Кто скажет, что это не очки-шлем виртуальной реальности для игровой приставки? А с моим руководством у меня особая договорённость по этому поводу. К тому же активировать все функции могу только я.
– Ну, Дарья, давай! Жги правду, – Кустов дал устройство Грицак, которая не замедлила им воспользоваться. После неё шлем снова прошёлся по головам.
«– Э-э-э… Вот получилось. Запись пошла. В общем, я нашла момент на складе, где был украден автомат. Он очень короткий, но это не важно. Показывать его вам, наверное, пока, нельзя. Если, конечно, преступники внимательно следили за моими действиями и за экраном ноутбука, то они могут догадаться, что я нашла. Я много раз замедленно просматривала этот момент… Вот… В общем, Басалаев при проникновении на склад оцарапал себе спину об какую-то железяку. На ней осталась его кровь, а возможно и кожа… Частички кожи… забыла как это по научному, которых хватит на анализ ДНК. Надеюсь… Место там неудобное и как я посмотрела, эксперты там не работали и следы до настоящего времени ещё присутствуют. Сам он не заметил, наверно потому, что сильно потел, это видно, когда он переодевается в лесу ».
– Ясненько. Но этого мало…, – Туркин отдал очки Ивану.
«– Если мы сделаем повторный осмотр, это ничего не изменит, одного прижмём, другие убегут и так не известно, сколько они ещё сидеть будут, а оснований их задерживать нет. А если не сделаем повторный осмотр, следы могут и потерять свои идентификационные свойства. Тупик ».
Иван на некоторое время задумался, а затем снова решительно надел «Саклара».
Результат опять просматривали все.
«– Пригодны ли следы для исследования, конечно, мы не знаем, но будем надеяться на лучшее. Основной упор у нас, на нашу с Давидом миссию. На которую мы сейчас и отправимся. В зависимости от её результата, отзвонимся и скажем кодовую фразу. «Голяк »если всё получилось и «Работаем »если нет. В первом случае сразу приступайте к задержанию и только после его осуществления, созвонимся с представителями военного следственного отдела по гарнизону, и договоримся о подготовке и проведении необходимых мероприятий. Но только после подтверждения от нас. И задержании всех фигурантов. Если же нет, будем думать дальше и подключим начальство ».
Покинув кабинет Кустов вместе с другом детства проехали до дома, торец которого выходил во двор, где фигуранты сожгли машину. Иван, также старательно изучавший весь маршрут преступников, обратил внимание на те два окна выходящих на это место. Согласно первичному опросу в одной квартире, на тот момент никого дома не было. Во второй же квартире жил пожилой мужчина, который был дома и даже видел горящую «гараж ракушку», но более ничего. И единственно за что зацепилось внимание оперативника, это упомянутая вскользь информация. Опрошенный назвал себя пенсионером каких-то силовых структур. Через полковника Кабанова удалось узнать, что Сугак Митрофан Иванович, является пенсионером ФСБ и рассказывая Давиду о сложности расследования дела инкассаторов у Кустова и возникла сумасшедшая идея, которую они и обсудили при помощи «Саклара».
Практически сразу после звонка в дверь она открылась.
– Я ждал вас раньше. Долго соображаете. Проходите, – встретил их довольно бодрый старичок.
– Следил тут за вашим расследованием, – кивнул он на компьютер и модуль TSTV, стоящий у него на столе, в соседней с гостиной комнате-кабинете, – хотел уже сам к вам идти. Да вот только не знаю, как с вами общаться, чтобы преступники не проведали.
Переглянувшись Иван и Давид улыбнулись. Похоже, план становился не таким уж сумасшедшим. Последний, достав из чемоданчика шлем, пояснил:
– Там два файла. Один с инструкций по пользованию. Второй с нашим предложением.
– Посмотрим-посмотрим. Вы пока проходите присаживайтесь.
После использования «Соклара», которое немного затянулось, Митрофан Иванович крякнув отдал устройство и, перейдя к себе в кабинет, проскрипел:
– Хорошая вещь. И вы не так уж и плохо соображаете. Я там записал коротенькое видеоответ.
Первым ознакомиться решал Иван.
«– В общем так ребятки. Разбойников я этих запомнил, как и прекрасно запомнил, как всё было. Мы старики прошлым и живём. Поэтому опознать смогу уверенно. Скажу, что первоначальные показания дал ещё поссыкивая. Слегка боялся разбойников, но совесть не позволяет молчать. Я всё же офицер. В ваше желание оградить меня от наказания я верю, но в ваше начальство нет. Это всё не важно. Наказания я не боюсь. Во-первых, потому как уже достаточно стар. А, во-вторых, согласно действующей статье мне светит за дачу ложных показаний до пяти лет. Однако, в силу, опять же, моего возраста, послужного списка и раскаяния, я получу их в виде условного срока. Так что, даже если у вашего начальства ничего не получится, всё не так страшно. Ну а если к моменту судебного разбирательства, как вы предполагаете, будут приняты новые законы, касающиеся доказательной базы из хронопласта, то я сумею совсем избежать наказания согласно примечания к данной статье. Опять-таки раскаявшись, заявлю о ложности моих показаний. Главное сделать этодо вынесения приговора суда. Отбрехаюсь патриотизмом и активной гражданской позицией. Ну и я же офицер. Хэх! Как видите, вам попался подготовленный старичело. Так что давайте действуйте ».
Когда оперативник снял очки и передал их Давиду, Митрофан Иванович, уже вернувшись из кабинета, стоял у окна с большим морским биноклем и смотрел через него во двор. Затем развернулся по-стариковски крякнул и сказал:
– Как видите, со зрением у меня всё хорошо. Как и с передвижением. А уж нервы я закалил ещё на работе.
Кустов достал телефон:
– Игорь?! Увы, у нас голяк.
*****
– Тяжело нам будет без таких очков, – приехав после задержания, посетовал Игорь, глядя, как Давид убирает их в чемоданчик.
– Ерунда. Нам бы день продержаться да ночь простоять. А там законы примут и ничего этого будет не нужно. Это уже прибабахи спецслужб и политиков, – уверенно заявил Иван, готовясь вместе со следователем к новым допросам.
Повторным осмотром удалось изъять вполне приемлемые для экспертизы биообразцы крови и эпидермиса. Назначенное исследование с достаточной уверенностью подтвердила схожесть ДНК, а плюс показания Сугак Митрофана Ивановича, позволили предъявить обвинение по целому ряду преступлений всем троим преступникам и заключить их под стражу.
Признательные показания дали все трое. Первым поплыл Подгорный, а затем уже все остальные. Однако четвёртого своего подельника никто называть так и не стал. Хотя в этом и не было уже особой нужды, по крайней мере пока. Заглянув в более далёкое прошлое, общего знакомого удалось вычислить. Совсем не встречаться они не могли и хоть специально и потеряли его в потоке времени, найден он был. А не было нужды, так как пока привязать его к преступлению, опять-таки законными методами, не получалось. Да и находился он за границей.
– А когда Берёзой и Пермачом займёмся? – поинтересовалась тогда же Анна.
– Ань, я же говорил уже. Ваша драка это не серьёзно. А эти очки нам в этом не помогут. Не переживай. С их образом жизни они к нам так и так попадут, а там за всё и спросим, – утешил её Кустов.
*****
Резкий визг тормозов и звук удара, вернул Дробот к реальности. Буквально сразу стало понятно, произошедшее она пропустила. Главное тормозили не они и в аварию попали тоже не они.
– Вот блин! – воскликнул их водитель, останавливаясь и вызывая по рации дежурного.
– Что случилось-то? – поинтересовалась Аня, выходя вслед за Юрой.
– Внедорожник сбил мотоциклиста. Дождёмся гаишников или скорую и поедем дальше, – ответил последний. – Хотя нет. Только гаишников придётся ждать. Водитель внедорожника, похоже, пьяный.
Вывалившийся из почти не пострадавшего кроссовера мужик с трудом поднялся и, казалось, непонимающе уставился на валяющейся мотоцикл. Затем, как видно, что-то в его мозгу стало обрастать пониманием и он, развернувшись, попытался уйти от своего автомобиля и с проезжей части.
– Точно придётся ждать наряд ДПС, – вздохнул Жуков и, догнав водителя поначалу заломил ему руку, но когда тот обвис и стал падать, просто схватил его за шкирку и, доведя до края дороги, уложил на бордюр.
– А чего ты не посадил в его же машину? – спросила подойдя Дробот.
– А чтобы всё было при свидетелях и он потом не сказал, что выпил после ДТП, дабы успокоить нервы, – Юра опять силой заставил сесть, всё также молчавшего, но пытающегося встать нарушителя и тот завалился на бок, – А ты Ань иди посмотри мотоциклиста. Вам про первую помощь уже рассказывали. Вот иди и займись.
– Рассказывать-то рассказывали, но страшно. Сделаю, что не так.
– Здесь главное особо не кантовать. Нужно только убедиться, что ничто не мешает жизненным функциям. Что дышит и нет сильного кровотечения, а там следи, чтобы не ползал. Ему двигаться сейчас не желательно. Под стрессом-то и не почует и сам себе навредит, сделав из простого перелома, перелом со смещением. Ну если что зови.
Первой приехала скорая и врач, подойдя к мотоциклисту, который оказался очень послушным и выполнял все указания практикантки, не спеша продолжила заносить, что-то в планшет, а второй работник скорой помощи, также не спеша подготавливал, какие-то средства.
– Вы осматривать-то его собираетесь? – возмутилась Дробот.
– Да здесь ничего серьёзного. Переломы, конечно, есть. Мы пока сюда ехали уже всё посмотрели, – спокойно отозвался медицинский работник. – Сейчас обезболим, поморозим, иммобилизируем сломанные конечности и погрузимся.
– Ааа! – всё поняв, Анна закрыла блокнот, куда вписала на всякий случай все данные, продиктованные ей пострадавшим и направилась к приехавшим сотрудникам ГИБДД, беседующим с оперативником и дежурным водителем.
Не прошло и пяти минут, как группа отправилась дальше.
Прибыв в квартиру, они обнаружили избитую и заплаканную девушку по имени Елена семнадцати лет. Её взбудораженную маму, с покрасневшими, но уже сухими глазами, назвавшуюся Настасьей Ивановной. Медработников скорой помощи, расположившихся в коридоре, потому как девушка категорически не позволяла себя осматривать, а точнее, не давала оказать помощь. Как и в случае со скорой по ДТП, врачи уже приблизительно знали о возможных повреждениях организма, просмотрев необходимое в хронопласте, выведав у мамы где, со слов дочки, произошло нападение. Оставалось взять необходимые анализы, в том числе для следствия.
– Угу. Понял, место уже охраняют. С прокуратурой щас определимся. Значит… Получается он у нас ещё и рецидивист, – получал Жуков по телефону свежую информацию от Дарьи, уточняя в том числе детали по личности преступника. – Ещё и особо опасный. Владеет рукопашным боем и занимается паркуром. Ты это обязательно Игорю скажи.
Повесив трубку, оперативник вызвал в коридор мать, представился и тихим голосом стал с ней разговаривать:
– Настасья Ивановна, вы, я так полагаю свою дочь знаете хорошо. В любом случае лучше нас. Поэтому вопрос к вам простой. Насколько она психологически подавлена сейчас и насколько сильно на неё может повлиять это в дальнейшем? Я сразу объясню почему я спрашиваю. Дело в том, что преступник достаточно циничный, ранее судимый, в том числе за насилие сексуального характера и его просто необходимо изолировать от общества. Но! Без вашего заявления и волеизъявления вашей дочери это сделать будет невозможно.
– Да вы что молодой человек! Конечно, я напишу заявление!
– Погодите. Дослушайте. Дело в том, что вашей дочери придётся неоднократно рассказываться во всех подробностях, как происходило насилие, в том числе в присутствии нескольких человек на суде. И при этом не исключены различные неприятные реплики и даже намёки и угрозы расправы со стороны каких-либо личностей. Мы, естественно, это будем пресекать и защищать, но к самому факту таких событий и вы и ваша дочь должны быть готовы. Будут подключены и наши психологи, учитывая доступность видео этого преступления в интернете. Но… Так вот вопрос. Она справится? Ведь она даже сейчас не допускает врачей для осмотра и не хочет давать показания.
Настасья Ивановна на секунду задумалась, а потом сказала:
– Если хотя бы осматривать, опрашивать и кто там ещё должен будет общаться с Леной, будут женщины то да. Она справится.
– Хорошо, – Жуков повернулся к Дробот и незаметно подмигнул. – Давай попробуй поговорить. Ты у нас сотрудник подкованный. А то штатного психолога нам долго ждать придётся.
Аня вместе с мамой прошли в комнату. Лена сидела с ногами на диване, отвернувшись к стене.
– Здравствуй, Лена, – начала разговор практикантка. – Хочу задать тебе один вопрос. Ты знаешь, что такое ЕВА и ТЕСТИВ?
Девушка, как видно, удивилась вопросу и, перестав всхлипывать, быстро посмотрела на того кто спрашивает и снова отвернувшись хрипло ответила:
– Да. Знаю. У меня есть.
– Ты должна знать, что кто-то записал видео и выложил его в даркнете.
– Мало этого… Так ещё и в интернете растиражировали, – ахнула мама и, увидев осуждающий взгляд Анны, спохватившись, закрыла рот рукой, а дочка опять заплакала.
– Даркнет это не всем доступный интернет. Но! Учитывая возможности модуля TSTV в этом плане, к сожалению, придётся смириться. Даже если мы найдём, кто это сделал, удалить видео невозможно. Лена, давай перестанем лить слёзы, послушаем меня и вот о чём подумаем. Важно ли это видео, с учётом того, что теперь любой может как бы подсмотреть за другим человеком, записать часть его личной жизни и воспользоваться в своих целях?
– Да это вообще уму не постижимо. Это надо запретить и лишить всех такой возможности, – опять влезла Настасья Ивановна, за что заработала ещё один осуждающий взгляд.
– Надо исходить из того, что ни первое, ни второе невозможно. Лена, ты же это понимаешь? И тогда что остаётся?
– Что? – шмыгнув носом спросила девушка.
– Да наплевать на это. Ведь все находятся в равных условиях. Никто не может избежать «всевидящего ока». Надо изменить собственное отношение к этому. Ведь сам по себе секс. А для нас актуален разговор именно о нём. Так вот. Секс – это неотъемлемая часть нашей жизни и все стеснения и моральные барьеры мы придумали для себя сами. Нужно их пересматривать. Понимаешь, Лена? Пересматривать! Все всё видят, если захотят. Большинство животных занимается соитием вполне открыто, а мы это снимаем и показываем в научных передачах. Я сама много думала на эту тему и пришла вот к какому результату. Занимаясь сексом, или ,если хотите, любовью со своим молодым человеком, я не думаю о том, что кто-то в этот момент подсматривает за мной и мне всё равно, если процесс запишут. Плевала я на это. Понимаешь, Лена? Меня не интересует чужое мнение. Главное, что об этом думаю я сама.
Лена слегка повернула голову и из-под волос стала смотреть на продолжившую говорить Дробот.
– Да, насилие это другое. И главное тут решить вопрос здоровья и если с этим всё в порядке, то начать забывать как любую неприятность, происходящую в нашей жизни. Относится к этому как к тому, что уже не изменишь, как к тому, что прошло. А хорошие люди, умные люди, и так всё поймут. И спутника жизни это не помешает найти. Потому что если он глуп и для него неприемлемо такое твоё прошлое, то он не твой избранник. И даже если бы этого события не было в твоей жизни, вы бы всё равно расстались. Лена, сколько пар разводятся, потому что притворялись, чтобы понравиться и ошибочно примеряли на партнёра образ сказочного принца или принцессы?
– Да дочка. Вот и с папой твоим также расстались, – начала понимать мама потерпевшей, куда клонит сотрудница розыска.
– Так что главное выбросить из головы такие понятия, как позор, честь или запятнанность. Это всё глупость и придуманные человечеством стереотипы, которые прямо сейчас, в настоящее время будут меняться. Главное это жизнь и здоровье, а всё остальное временные неприятности. А преступника уже сейчас ловят и поймают, как не странно благодаря именно тому же ТЭСТИВУ. Ему просто не спрятаться и не уйти от ответственности. И посадят его надолго. В этом я тебя уверяю. Весьма вероятно, что пожизненно.
Лена уже полностью повернулась при этих словах и прямо смотрела на Аню.
– Точно пожизненно?
– Очень вероятно. В любом случае лет двадцать ему обеспечено, – уверено сказала практикантка. – А насчёт видео и ТЭСТИВА. Знаешь, Лен. У меня была подруга. Моя подруга по школе. И она, всего лишь из-за видео как она моется в ванной, выбросилась из окна. Всего лишь из-за того, что не поняла, что оказалась в ситуации равной со всеми. Все теперь находятся, в этом плане, в равных условиях, а потому надо освободиться от страха, чтобы те подонки, которые это делают не могли праздновать свою победу. Чтобы их действия стали полностью бесполезными. Чтобы они сами попадали в глупую ситуацию, натыкаясь на твоё безразличие к случившемуся и их попыткам использовать какие-либо записи, чтобы унизить тебя.
– Ой! Доча, ты даже не думай у меня, – занервничала, после такой истории Таисья Ивановна.
– Щас вот ещё! Я… Из-за этих подонков… подонка. Не дождётся! Я буду давать показания! И сама напишу заявление, если надо, – прищурившись, и, казалось, даже сверкнув глазами, заявила Лена. И уже более спокойно сказала: – Давайте. Пусть врачи меня осмотрят, а то неудобно стоят там.
Дробот вышла в коридор и кивнула Жукову, а сама вернулась в комнату, чтобы ещё поговорить с Леной. Оперативник же набрал номер дежурного и заказал следственную группу и психолога.
*****
Туркин шёл через пустырь в районе новостроек, когда у него зазвонил телефон. Активировав беспроводную гарнитуру, он услышал Жукова:
– Ну что поймали?
– Вот ты не вовремя звонишь. Мало того что эта сволочь в какие-то дебри на окраине забралась, к другу в гаражный кооператив. Так ещё ты линию занимаешь. Я жду звонка от Дарьи с координатами этого маньяка.
– Всё-всё. Отключаюсь. Ты только там осторожнее, он боец. Вместе с Вадимом действуй.
– Вадим на другую заявку поехал. Там то ли убийство, то ли очередной суицид. Я с Захаровым. Не переживай. Мы тоже не вилкой щи хлебаем.
– Ясно.
На самом деле участковый остался в машине, чтобы экстренно среагировать на возможное изменение обстановки. Это, конечно, было нарушением инструкций, одному задерживать опытного преступника, но в новых условиях работать было гораздо легче и они проделывали подобное уже не первый раз. На их стороне была неожиданность и полный контроль территории и обстановки на ней.
Подходя к шлагбауму оперативник снова активировал гарнитуру. На этот раз звонила Дарья:
– Игорь, он должен сейчас выйти прямо на тебя.
– Хорошо. Не отключайся пока.
И действительно из-за угла строений вышел высокий мужик лет тридцати с довольно спортивной фигурой, почти столкнувшись с ожидавшим его Туркиным, который привычным движением выхватил пистолет:
– Уголовный розыск. Руки за голову, гражданин Иванов и встать на колени.
Если преступник и был удивлён неожиданным появлением полиции, то это никак не отразилось на его лице и поведении. То ли был совсем безбашенный, то ли был под каким-то препаратом. Он, наоборот, встал в боевую стойку и насмешливо произнёс:
– Слабо, ментяра, без ствола-то меня взять?
– Конечно. Какое оружие? Мы так по старинке. Как в фильмах один на один сойдёмся в честной рукопашной битве, – отозвался Туркин и резко нанёс удар ногой в пах.
Насильник согнулся, схватившись за причинное место, а в следующий момент он сделал кувырок вперёд и двумя ногами ударил Игоря в живот. От удара Игоря отшвырнуло назад и он упал на спину. Но благодаря хорошей подготовке, пистолет не выпустил и, проехавшись по земле, продолжал целиться в преступника, который, первоначально собираясь, бросится на упавшего, быстро сориентировался и резко кувыркнулся уже вбок и назад. Затем вскочив скрылся за будкой, из-за которой вышел до этого.
– Хм действительно боец, – ничуть не расстроившись проговорил оперативник.
– Что там у тебя? – забеспокоилась Дарья.
– Щас сама увидишь. Направляй, – убрав пистолет Туркин встал и лёгкой трусцой побежал следом, – Пристрелить его, что ли? И хлопот меньше.
Последняя реплика была сказана, так как Иванов подпрыгнув, мгновенно подтянулся и, перебежав по крыше гаража, спрыгнул, скрывшись за их рядами.
– Скачет как сайгак.
– Он бежит в сторону стройки. От тебя на одиннадцать часов, – доложила Грицак.
– В паркуре век недолог, потому я спелеолог, – перефразировав поговорку профессиональных спелеологов, почти пропел Туркин и быстро забравшись на крышу гаражей продолжил преследование, наблюдая за ловкими действиями по преодолению различных препятствий преступником, пока тот не скрылся то ли в заброшенной стройке многоярусного паркинга, то ли в развалинах какого-то завода.
Следуя точным, благодаря немалому уже накопленному опыту, объяснениям и направлениям Дарьи, оперативнику удалось срезать путь. Показав также немалую сноровку
– А при чём тут спелеолог? – прозвучал вопрос в гарнитуре.
– В свободное от работы время я занимаюсь данным увлечением. Спелеология это что-то совокупно мировоззренческое, это и образ жизни, и спорт, и наука, и туризм, и часть дисциплины спасения людей. Потом расскажу, что это такое. Сейчас надо тихонько подкрасться.
