Текст книги "Мир лишённый тайн"
Автор книги: Ди Элби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Вероятно, будучи уверенным, что его потеряли, насильник присел между контейнерами, собираясь, как видно перевести дух. Успокоив дыхание и прикидывая в уме дальнейшие действия, Игорь не спеша подходил к его укрытию.
– Вот между этим и следующим контейнером сидит на корточках.
– Понял, – прошептал Туркин и, приняв решение, подобрал длинную металлическую трубу и понимая, что скоро уже его шаги будут услышаны, крикнул: – Ну! Выходи дальше биться будем!
Выскочивший из укрытия Иванов тут же получил железякой по ногам и рухнул на землю.
– Ты же ему ногу сломал! – воскликнула Грицак.
– Да хоть две. На то и был расчёт. Нам не нужен такой попрыгун. Пускай уже начинает мучиться. И убежать теперь не сможет. Давай Даш наводи сюда Захарова, повезём этого урода в больницу. Очнулся гипс. Перелом-то хоть закрытый? – вздохнув оперативник откинул трубу.
– Закрытый, – ответила практикантка через некоторое время. Хмыкнув, Туркин дал отбой.
Он, конечно, понимал, что таким образом подкинул проблем постовой службе, которой предстояло некоторое время охранять насильника в больнице. Да и проведение некоторых следственных действий теперь затруднялось. Но уверенность в правильности поступка не покидала его, так как несколько случаев в его практике говорили об очень большой опасности таких преступников, когда они были в полном здравии после задержания и убегали. Или наносили вред потерпевшим. А один даже при проведении следственного эксперимента изнасиловал женщину следователя, пока ломали железную дверь в помещение, в котором он с ней заперся.
– Алю, Юра! Всё задержал. Он тут прыгнул неудачно. Так что предупреди следователя, что придётся первоначально в больничке работать.
– Прыгнул значит…
– Да. Паркур опасная штука, – уверенно заявил Игорь, смотря на валяющегося и стонущего Иванова.
*****
Горских ещё подъезжая к адресу, где якобы произошло убийство, знал, что ничего такого там не было. Ему отзвонился Зверев и кратко обрисовал ситуацию. Но в любом случае, раз уж приехал, нужно было подняться и зафиксировать всё в бумажном виде в присутствии понятых, на всякий, так сказать, случай.
Парень был жив и врачи также активно использовали таймстриминг для постановки диагноза в оказании первой помощи и определения психического состояния пациента.
– Потерял много крови. Думаю, довезём. Всё что надо мы сделали. Организм молодой должен справиться, – поделился информацией врач. – Ну а дольше… Сами видите. Однозначно клиника.
– Да уж, – согласился Вадим, осматривая стены все обклеенные фольгой, причём во всех помещениях и даже на окнах. – Защитится, конечно, хотел от «всевидящего ока»? Не говорил, может кто доставал подсматривая?
– Нет. Только потенциальный страх за это. Бред преследования. Но, к слову сказать, мы именно благодаря подсматриванию и успели. Парень сам не москвич, хотя и приехал в принципе давно. И его родители из Кузнецка, конечно беспокоились за него, тем более, как мы узнали, некоторые странности в разговорах они заметили, а увидев это убранство и следить стали. Дурость всё это. Склонность к психическому заболеванию однозначно была изначально.
– Понятно.
– Обидно, что и здоровые люди не понимают как много пользы от этих устройств. Они перекрывают все недостатки. Вот мы тут приехали на один вызов. Ребёнок пяти лет без сознания, пульса почти нет. Он понятно ничего сказать не может и родители ничего не знают. И если бы не хронопласт, спасти бы его не удалось при таком внутреннем кровотечении. Пока бы определили в чём дело. А так глянул и уже уверенно действуешь.
– А начальство-то ваше, разрешает и вообще одобряет это? – заинтересовался Горских.
– Официально, конечно, это никак не закреплено и инструкциями не охватывается, но начальство-то у нас не совсем дураки. Негласно даже настаивают на наличие компьютера и модуля ТЭСТИВА в скорой.
– Это внушает больше уверенности за свою жизнь. Вы кроме ванны, где по квартире ходили?
– Нет. Зачем нам?
– Ну и отлично. Не придётся отсеивать ваши отпечатки. Про записку он ничего не говорил?
– Нет. Но мы и не спрашивали. А вообще, расстройство мышления, в последнее время, стало встречаться всё чаще. Благо появился такой замечательный толчок для них. Я врач и потому буду принимать участие в их судьбе и лечении, но я ещё и гражданин и рад, что эти люди проявляются прежде чем, занимают ответственные посты, становились чиновниками, депутатами и президентами. Вон, тут выезжали на очередную группу ушедших в лес, в ожидании конца света и второго пришествия. Ох и навозились там ваши.
– Нам и здесь придётся повозиться. Дабы закрепить, что он сам, а не его кто-то. Тем более вы говорите неизвестно, выживет ли.
– Ну тогда удачи, а мы поехали.
Глава 12
Капитан Народной милиции Луганской Народной Республики Павленко Никита Фёдорович засунул ноутбук в рюкзак, одел УЖа под каску и подхватив РПК-203 с барабанным магазином на 75 патронов, пошёл в сторону окопов.
– Руденко, Ещё раз. Ждёшь меня, где условились в течение двух суток, – уже уходя сказал он своему помощнику. – Не спишь. Слушаешь эфир. Мониторишь обстановку. Без меня ничего не предпринимаешь. В случае опасности сразу снимаешься. Никакой самодеятельности.
Прекратившаяся взаимная стрельба после смены на Украине нескольких марионеточных президентов и их погрязших в коррупции советников, дала возможность для диалога и решения споров путём закрепления новых отношений в рамки письменных договоров. Процесс шёл очень туго, так как, с одной стороны, жители продолжали не доверять, и не могли ещё забыть и простить столько лет братоубийственного противостояния и попыток силового навязывания неприемлемых идеологий и культурных ценностей. С другой стороны, всё ещё хотели вернуть «дойную корову» с минимальными потерями или вообще без оных, и «вставляли палки в колёса» процессу создания федеративного государства. А третьи, вообще не имеющие никакого отношения к этим территориям, продолжали требовать вернуть всё как было. Из-за своей глупости не понимая, что им-то ничего не перепадёт, что чья земля имеет значение только для тех, кто проживает на этой земле, тех властных структур, которые, получают налоги с неё. И тех, кто потом этими деньгами распоряжается. Но процесс шёл и даже состоялся целый ряд важных встреч. Пока…
Не объявились скрытые возможности модуля TSTV, и так и не налаженные нормальные отношения между Донбассом и центральной властью Украины, вновь перешли в «горячую» стадию. Ряд политиков незалежной нашли в прошлом поводы для претензий, «детских» обид и кособоких обвинений в сепаратизме жителей неподконтрольных территорий, террористических актах, якобы совершённых ими, что, в свою очередь, способствовало вновь появлению радикальных групп в районе границ ЛНР и ДНР. Командиры же вооружённых сил Украины опять предпочитали не замечать этих личностей, а некоторые открыто поддерживали их.
Сами боевые действия переживали полную перестройку. Каждая сторона предпочитала думать, что именно они с помощью открывшихся возможностей виденья прошлого, решат поставленные перед собой задачи. Приходилось налету придумывать новую тактику, да и вообще новую стратегию, ведения боевых действий и всего локального конфликта.
Обе стороны постоянно наблюдали друг за другом. Нечего было и говорить, что разведка сводилась теперь к минимальным усилиям. Ни одно крупное подразделение и технику незаметно было не переместить. Стали практически невозможны и скрытые диверсионные операции, наткнувшиеся на значительные потери. Минирование участков утратило свою эффективность в противоположность разминированию, так как узнать месторасположение мин также не составляло теперь труда. Большей частью радикально настроенные личности совершали одиночные вылазки для снайперского или гранатомётного огня, пользуясь тем, что за всем не уследишь, но и тут были большие проблемы. Если и раньше место засидки надо было менять после каждого выстрела, то теперь это необходимо было делать гораздо быстрее. Оставался, правда, ещё огонь из крупнокалиберных орудийных систем. По крайней мере, со стороны ВСУ это делать совершенно не боялись, так как отвечали им из обычного стрелкового оружия.
Прибыв, как проверяющий капитан целую неделю строил солдат, чтобы к нему потеряли возможный интерес с той стороны и только теперь начал действовать. Накануне пробравшись в блиндаж рядом с местом, где снайпер со стороны ВСУ, убил одного милиционера ЛНР и ещё одного ранил, Павленко стал инструктировать солдат, находящихся тут же. Про другие странные смерти ничего толком сказать было нельзя.
– Бойцы, проблема следующая. Против нас работает профессионал, скорее всего, «иностранного производства», так как извлечённые пули от хорошей импортной снайперки 7,62Ч51 мм НАТО. Так что не высовываемся. Контролируем территорию отсюда.
– Товарищ капитан, – обиженным голосом заговорил один из солдат. – Мы здесь уже не первый год.
– Ага не первый. А один убитый и один раненый, наверное, новички были. Только в окоп залезли, – обвиняюще произнёс Никита Фёдорович.
– Так подловили их когда…
– Сами должны понимать. Вы теперь как на ладони у них. Все ваши передвижения им известны. Все слова и намерения они слышат. Но! И вы можете действовать точно так же. Делайте выводы.
– И как тогда воевать? – горестно вздохнул ещё один солдат.
– В настоящий момент, выигрывает тот, кто лучше освоил таймстриминг и у кого больше людей прикреплено к данному виду деятельности, – капитану приходилось по полной разыгрывать такого заумного штабного офицера пропагандиста. Это ему не нравилось, но это было необходимо. – Пока не истребим последних идиотов, которые не понимают всю бесполезность военных действий в данной обстановке, придётся не вылезать из компьютера. У нас преимущество нас больше, но це не значит, что надо по-глупому погибать. Всё! Служим!
Это было два дня назад. Теперь же он пробирался в лесок расположенный в тылу подразделения из блиндажа. Расстояние до возможных позиций снайпера увеличилось, но была в пределах трёх километров поражающей дистанции для РПК-203. Проблема была в том, что найти и вычислить стрелка, не удалось даже в хронопласте, притом что занимались этим достаточно много спецов. Он появлялся на различных участках и всегда кого-нибудь убивал. Никакая спецтехника и ответные противоснайперские мероприятия эффекта не давали.
Найдя удобное место, Павленко обустроил его и, запустив ноутбук, стал искать следы «невидимки». Со стороны основных позиций ВСУ, чтобы подобраться поближе, располагалось полотно железной дороги и теоретически миновать этот участок снайпер не мог никак. Дальше также был лес и уже сама граница, или разграничительная зона, представляла собой широкую просеку, которая была, в своё время заминирована с обеих сторон. Капитан очень надеялся, что его личность и его действия не заинтересуют противника и за ним не будут наблюдать. Иначе всё бесполезно.
Выбрав ракурс сверху над открытым промежутком дороги, Павленко стал сосредоточенно следить, пытаясь охватить вниманием всё видимое пространство. И если концентрация давала сбой, то он останавливался и начинал через определённое время с момента на котором остановился. В результате приходилось отставать от реальности ещё на минуту. А разные мысли сбивая так и лезли в голову.
В частности, всё время крутился разговор с командованием и, вспоминая его, хотелось многое сказать по-другому.
– Мы не можем вернуть крупнокалиберные артиллерийские системы в зону соприкосновения. Это противоречит всем договорённостям, – возражал тогда полковник.
– Речь идёт не о возвращении, а высокой мобильности. Лучше всего миномёты и самоходные гаубицы, – давал свои предложения Павленко. – Нам больше не нужны наблюдатели и наносить удар мы можем на максимальной дальности, что не требует сокращать расстояние и нарушать договорённости. Главное – начать отвечать. Подавлять и уничтожать их артиллерию и этих самых агрессивных придурков. А мобильность нужна, так как после начала контрартиллерийской дуэли, точно так же как мы, очень быстро и точно определим, откуда ведётся обстрел, подобное же сделают и они. Смена позиции будет происходить практически под огнём. В идеале было бы вообще стрелять на ходу. В нынешних войнах будет выигрывать тот, кто сможет быстро менять позиции, быстро, точно и в движении наносить удары. А если мы не будем отвечать, то равновесие не наступит никогда. Эти нацисты понимают только силу. Только через потери до них дойдёт бесполезность военных действий в открывшихся условиях. И ещё одна, на мой взгляд, важная вещь. Не нужно ждать, когда стрелять начнут они, так как они тоже теперь будут стрелять более точно. А только обнаружив их экстремистские подразделения и технику в зоне поражения, надо сразу открывать огонь.
– То есть всё-таки нарушать договорённости? А как же честь? Ну и они же всё же люди, у них есть матери, жёны, дети,– проговорил один из представителей гражданских властей присутствующий при обсуждении.
– Что вы мне втираете? Какая честь? Может мне их на дуэль вызвать, предоставив равные права? Романов начитались? Меня хотят убить. Я должен защититься и убить первым. Убить! Понимаете! И какая нахрен разница как я это сделаю? Смерть есть смерть. Быть идиотом подобно древним «богатыри не мы», лично я не собираюсь! Координаты есть? Есть! Батарея огонь! – уже в сердцах, всё более раздражаясь, на повышенных тонах сказал капитан.
– Хорошо-хорошо. Мы вынесем этот вопрос на совещании в штабе. А пока, Никита Фёдорович, соблюдай устав и действуй в рамках своих полномочий и должностных инструкций. Добро на пробную операцию ты получил, – успокаивающе произнёс полковник и, похлопывая по плечу, усадил вскочившего Павленко обратно на стул. – Кстати, «нашим – не нашим» снайпером заинтересовались в Москве и на днях приедут люди. Хотят посмотреть информацию по нему и поучаствовать в его нейтрализации.
И вот теперь лёжа в траве на возвышенности, но не на самой высокой точке, потому как всё равно придётся стрелять навесом, капитан чертыхнулся из-за того, что снова отвлёкся.
«– Хрен я буду ждать каких-то там представителей. Этот гад за это время может кучу пацанов убить », – подумал он и снова сконцентрировал своё внимание.
В какой-то момент, на грани его восприятия, мелькнуло какое-то несоответствие в увиденном. Такое бывает часто, когда периферийное зрение вроде как замечает то ли движение пролетевшей мухи, то ли попавшую в глаз пылинку, то ли какой оптический обман. Поверив своей интуиции, Павленко, вышел из просмотра хронопласта и начал внимательно просматривать запись на ноуте, замедляя и увеличивая отдельные участки.
«– Вот оно! » – внутренняя пружина готовности и напряжения сжалась ещё сильнее.
Через насыпь прямо по воздуху, глушителем вверх, летела винтовка. Разглядеть что это за оружие из-за камуфляжа, навешенного на неё, было невозможно, но странным было то, что на ней не было снайперского прицела.
«– Какого?! Странным является отсутствие человека на записи! », – запаниковав капитан опять перешёл в режим таймстриминга и стал пытаться найти следы дальнейшего передвижения невидимки во времени. Он понимал, что найти вплывшее в лес оружие в камуфляже, может, уже и не получится. Так и случилось, сколько он не старался.
Понимая, что слишком нервничая всё получается только хуже, Никита сделал успокоительную дыхательную гимнастику и немного подумав, стал искать на возможных маршрутах движения другие следы.
«– Ладно его не видно, но не летит же он над землёй, или, по крайней мере, хоть иногда должен задевать ветки ».
Старания были вознаграждены и через некоторое время были найдена и следы, и, в конце концов, лежащая и уже, судя по всему, изготовленная к стрельбе винтовка, на которой всё также не было оптического прицела. Человека увидеть в прошлом так и не получалось. Капитан пожалел, что не взял бинокль. Хоть полевой и был бесполезен на таком расстоянии, но что-то разглядеть бы да получилось.
Совместив, для начала, приблизительно направления реальности с картинкой из прошлого он дал короткую очередь в три патрона под максимальным разумным углом наклона ствола. Увидя трассеры в хронопласте, а только трассирующими и был заряжен барабан, которые явно прошли выше и правее, Павленко стал корректировать огонь с отсечкой по три. Задержка таймстриминга у него получалось секунд в десять, это был его личный рекорд концентрации и точно сказать, что послужило такому результату, было невозможно.
«– Чуть левее и немного пониже. Очередь. Ещё чуток… »
Как только пули стали приближаться к цели, невидимка вроде как занервничал, во всяком случае так можно было объяснить судорожные движения его винтовки. Он явно хотел найти пулемётчика и это сделать было не так уж и трудно, опять-таки из-за трассеров, но начавшиеся крошится ветки и деревья почти у него над головой, явно мешали.
«– Есть! » – возликовал капитан, увидя, как его последняя серия вспорола землю в нужном месте и даже, как ему показалось, одна попало в винтовку. Во всяком случае её здорово мотнула в сторону. Так это или нет, но оружие стало подниматься. Предположив, что снайпер собирается убегать, Никита начал поливать пристрелянную область более длинными очередями, стремясь попасть уже и в человека. В результате, несмотря на все его старания, пули получили больший разброс и их траектория уходила в сторону. И всё же он добился своего.
— Всё сцука! Получил? Зацепило тебя! – уже вслух прокричал Павленко полагая, что попал, судя по вздрогнувшей берёзке, на которую, как предположил капитан отбросило тело и ещё возможно опять попал в винтовку. Хотя, вернее всего, было также предположить, что снайпер просто её бросил, сообразив, что по ней его и находят.
Собираясь добить остаток патронов в ту же область, он был неприятно удивлён. Подтвердились его лучшие подозрения, место, откуда так красиво летели огоньки, заинтересовали и тяжёлую артиллерию. Первый взрыв был явно пристрелочным и потому с недолётом. Ждать продолжения смысла не было, как и бежать с пулемётом. Пришлось оставить оружие, с надеждой забрать потом.
Прекрасно зная как тяжело стримить за быстро движущимся объектом, который ещё и прикрыт деревьями, Никита бежал огибая препятствия как можно ближе к стволам. Одновременно он достал телефон, порадовавшись возвращению некоторых сотовых операторов.
– Руденко! Засёк откуда стреляют?
– А чого тут засикати? Це ти, що щё вчора там тридцятки розгорнули, тильки не стриляли ще, – весело ответил солдат. – Напевно циль вибирали. Або вас чекали.
Взрывы от обстрела шли по следам беглеца и пока наводчик не догадались перенести огонь с упреждением по курсу. Или потеряв цель, лупили наугад.
– Я, скорее всего, до тебя не добегу. Лупи как сможешь сам. У АГС-40 максимальная дальность около двух с половиной километров, надеюсь позицию и расстояние мы с тобой высчитали верно. Ты уж там постарайся. Но как только расстреляешь две коробки, бросай всё и уходи. Независимо от результата. И не дрейфь тебя им засечь сложнее чем меня.
Выстрелов станкового гранатомёта капитан, конечно, услышать не мог. Во-первых, было ещё далеко, а во-вторых, мешали приближающиеся взрывы. Да ещё началась «обмен любезностями» из стрелкового оружия и пришлось поменять направления и начать удаляться от границы.
Приятной неожиданностью стало, когда буквально через три-четыре минуты гаубицы замолчали и звякнул телефон.
– Товарищ капитан! Цели вражени. Не знаю скильки. Але посикло осколками точно. Щас добижу до притулку подивлюся.
– Ай, молодца. И я пока жив. Встретимся там.
Ноги, казалось, сами повернули совершенно в противоположную сторону. Потому что мысль бежала ещё быстрее. Павленко понимал, что другого такого момента не будет точно. И так как уже и так простился с жизнью, решил рискнуть ещё раз. Он очень надеялся, что ВСУ сейчас сконцентрировали всё своё внимание на Руденко и его действиях, которые нанесли им ущерб, пусть даже и незначительный. Пробегая мимо окопов, крикнул милиционеру, которого там заметил:
– Предупреди командира и своих. Я за линию. Туда и обратно. Не подстрелите меня.
Боец проводил капитана удивлённым взглядом и бросился к блиндажу выполнить приказ. А отдавший его уже бежал, пригнувшись, по полю, прекрасно выучив за всё время подготовки к этой операции расположение всех мин.
«– Шесть километров не крюк. Туда три и обратно три. Что я не спортсмен? » – азарт и адреналин давали дополнительные силы, но было и понимание, что вот так по-глупому понадеявшись на авось и гибнут многие даже опытные солдаты.
Пробежав чуть левее в лесок, где была лёжка “невидимки” Никита перебегая от дерева к дереву и достав пистолет приблизительно добрался до места. Ему повезло раненого противника на точке не было, но не было и убитого. В очередной раз повезло, что он очень быстро нашёл винтовку. Удивительным же оказалось отсутствие следов крови. Обнаружить их не удалось. И это было очень странным, потому как следы падения и отхода снайпера были именно там, где они наблюдались при таймстриме. Подобрав оружие и уже собираясь обратно, капитан заметил несколько тряпичных обрывков. Чисто на интуиции, подобрав и их, он побежал обратно.
Его удача на этот день закончилась у самого расположения своих. Усталость и невнимательность сыграли злую шутку и в окоп Никита свалился, уже подвернув сильно ногу, попав в давным-давно специально вырытую ловушку.
– А-а-а-ха-ха-а-а-а-а! – череда смеха и крика от боли вырвались из него сами собой и прибежавшие милиционеры безрезультатно пытались понять, что случилось, но дыхания пока хватало только на эти странные звуки.
Узнав о возможно подстреленном снайпере, бойцы обрадовались и организовали герою «праздничную» эвакуацию вместе с трофеями, расставаться с которыми он категорически отказался.
*****
Приехавших московских гостей оказалось двое.
– Значит говорите подстрелил из пулемёта? – скептически поинтересовался Владимир Опов у местного командира полковника Астанина.
– А зачем рассказывать? Вы же сами знаете как посмотреть. Или спросите у исполнителя, – резонно ответил тот.
– Обязательно спросим. А пока желательно бы согласовать маленький вопрос. Мы бы хотели забрать трофей. Естественно, с возвратом.
– Я возражений не имею. Но вам придётся договариваться и с самим добытчиком.
– С ним мы тоже договоримся. Даже не сомневайтесь Тем более нам оно действительно нужно на время. Только для проведения нескольких экспертиз, – вставил своё слово второй «москвич» Семён Канашин.
– Ага. Если для экспертиз, то, возможно, вас заинтересуют обрывки его одежды?
– Обрывки одежды снайпера? – оживился Владимир.
– Да. Павленко там же их подобрал.
– Несомненно, – переглянувшись между собой, почти в один голос сказали гости.
– И думаю их Никита Фёдорович согласится отдать насовсем. Пойдёмте в госпиталь. Он у нас, вообще герой. После его гранатомётного обстрела нацики боятся дуэли устраивать. И не только у нас на участке. Его способ опробовали и на других. За всеми не уследить. Тем более мы теперь не церемонимся и начинаем первыми, так как знаем, где и кто дислоцируется. Так сказать, отделить зёрна от плевел теперь не составляет труда. Это поняли, наконец то, и на той стороне, также понеся потери. Вот так, проредили их состав. Дураков, которые непосредственно стреляли, кого убило, кого ранило, а самые ярые «патриоты» они завсегда ссыкуны. Сами не участвуют. Они обратно в Киев уехали. Одно дело стрелять безнаказанно и совсем другое, когда прилетает точная и гарантированная ответочка.
