Текст книги "Мир лишённый тайн"
Автор книги: Ди Элби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Эх! Он всё-таки сделал это, – Красовский развёл руки, выключил записанные новости и посмотрел на Ивана, который сразу после сообщения от Давида и по телевизору рассказал начальнику о реальной подоплёке убийства Виктора и кто был заказчиком. – Будем надеяться, Абрамыч всё хорошо продумал и теперь уже он правильно сыграет роль. Убийство в состоянии аффекта, до трёх лет. Иначе самосуд, или ещё статья похуже.
– Да какой там состояние аффекта…? Оказаться в аэропорту с ружьём… Тут явно статья похуже.
– У него хорошие адвокаты, – возразил начальник.
– Возможно. Возможно, он и прав, что так поступил. Выковырить этого из америки было бы, скорее всего, пустой номер, даже имея реальные доказательства, – грустно озвучил свои мысли Кустов, – а учитывая решимость Арона Абрамовича, вряд ли у него получилось бы так же на той территории. Повезло, что получилось тут и что его не пристрелили телохранители. И всё же… зачем убивать? Это не наказание…
Немного помолчав Иван вдруг встрепенулся:
– Сегодня же очередное слушание по делу Виктора!
И выскочил из кабинета.
*****
Приехав домой, Матвей некоторое время сидел в коридоре на табуретке, глядя в одну точку. Его жена Елена не беспокоила его, хорошо зная характер своего мужа и его переживания из-за случившегося. Когда Матвей прошёл на кухню и сел за стол, она также молча поставила перед ним тарелку с едой, но всё же включила телевизор, пытаясь таким образом, отвлечь. На канале шли новости, по которым в этот самый момент Арона Абрамовича в наручниках сажали в полицейскую машину.
«– Как пояснил задержанный. Он не хотел убивать, но поняв намерения Романова покинуть страну и увидев его, как он выразился, «наглую рожу », совершил это преступление, так как именно Романов заказал убийство его сына… »
Перестав есть, Матвей достал из кармана конверт с карточкой и положив его на стол подвинул к жене. Затем встал, в соседней комнате поцеловал играющего шестилетнего сына в макушку, вернувшись обнял уже стоящую с банковской картой и запиской в руках жену и пошёл к входной двери, где взял с полки с электрическим счётчиком свой армейский нож.
– Матвей! – Елена выскочила следом и умоляюще смотрела на мужа.
Тот на секунду остановился, но всё же вышел и закрыл за собой дверь.
*****
У Константина было отличное настроение. Всё шло согласно плана его шефа. При первом слушании, адвокат, на его взгляд, говорил очень правильные вещи: «… на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений, действуя неосторожно, не предвидя возможности наступления общественно-опасных последствий своих действий в виде возможного наступления смерти… », «… полное признание вины, раскаяние в содеянном и отсутствие обстоятельств, отягчающих его наказание… », «… следует учитывать, что в материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие о том, что его нахождение в состоянии опьянения способствовало совершению преступления, в связи с чем, полагал бы не считать данное обстоятельство отягчающим его наказание … ». И судья согласился со многими доводами.
«Красиво говорил».
И ещё Костя был доволен своей актёрской работой.
«Оскара я точно бы получил».
Мысли о том, что он отнял жизнь у человека, его сознание не посещали. Точнее, это было как сцена из фильма и не более того. Воспоминание об удачном дубле, с приличной долей смакования. Он даже затаймстримел свою работу и несколько раз её просматривал.
Временные ограничения до приговора его не беспокоили, как и не было причин опасаться ограничений условного осуждения, обещанного адвокатом. Во-первых, после кино следующим по значимости у новоявленного киллера были компьютерные игры, а не гулянки и девушки, хотя они также присутствовали в списке, но ниже по рейтингу. Во-вторых, грела мысль, что это всё ненадолго, ведь он характеризовался всеми только положительно, и не имел до этого, известных правоохранительным органам, проблем с законом. И даже если и придётся немного почалиться, то это, казалось, ему интересным, какой-никакой, но опыт, а там он уж оторвётся по полной. Тем более средства на это должны были поступить в достаточном количестве. Аванс же был небольшой, чтобы не вызвать подозрения и походил на перечисление зарплаты.
Телевизор и другие новостные ресурсы Константин никогда не смотрел и не слушал и потому, ещё на подходе к зданию суда, об убийстве шефа ничего ещё не знал. Увидев Геннадия, улыбнулся ему и приветливо махнул рукой и удивился его ответной реакции. Было видно, что тот напряжён и какой-то зажатый.
– Привет. Ты чего такой?
– Ты, что не в курсе?
– Чего?
– Шефа убили. Из дробовика расстрелял в Шереметьево отец этого из ресторана.
– Вот б…ть. А как он узнал?
Договорить они не успели. В начале Константина кто-то схватил за волосы и запрокинул его голову назад. Он увидел мелькнувшую справа руку с ножом, но что-либо предпринять у него не было ни единого шанса.
Но, как оказалось, ничего делать и не потребовалось. Кто-то с такой силой то ли пнул, то ли врезался в него, опять-таки справа, что оставив клок волос в руке первого напавшего и в милиметриках разминувшись с ножом своей шеей, Константин полетел на асфальт, попутно сбив с ног и Геннадия. Повернувшись после падения и даже начав подниматься, он увидел двух сцепившихся мужиков. Один из них пытался выбить нож и выкрутить руку, держащую оружие, но у него это не получилось. Второй ловко избавился от захвата, а свободной рукой ударил. Удар также не достиг цели. На этот раз ловко увернулся первый, но был вынужден отскочить, разорвав дистанцию.
– Что же ты творишь?! У тебя же семья! Из-за этого гада в тюрьму?! – прокричал Кустов, а это был именно он, еле успевший в самый последний момент и именно он, как бежал, так не останавливаясь, и врезался в Константина, спасая того от неминуемой смерти.
– Честь и долг. Я хоть и бывший офицер, но честь ещё у меня осталась. И долг телохранителя перед убитым, – ответил Матвей, всё ещё сжимая нож и держа его перед собой, попытался обойти оперативника, чтобы вновь напасть на убийцу Виктора.
– Да когда же вы поймёте, что смерть не может быть наказанием. Это слова нашего президента на предложение вернуть смертную казнь. И тебе как офицеру они должны быть как руководство к действию. Это приказ, который выше твоей выдуманной чести!
Президент действительно на брифинге посвящённому новым законам, произнёс такую фразу, отвечая на вопросы журналистов.
Пытаясь осмыслить сказанное, Матвей замешкался на секунду и в этот момент его сзади схватил подкравшийся судебный пристав, который видно шёл мимо по своим делам. Подбив ногу под коленку, левой рукой он обхватил шею, а другой крепко сжал запястье с ножом. Одному ему, конечно, было бы не справиться, но здесь подключился и Иван. Поднявшийся Константин хотел уже тоже принять участие и вдарить обидчику, но тут и до него дошло, от какой участи его только что спасли.
Иван, вместе с судебным приставом еле удерживали Матвея. А тот хрипел и кричал, глядя в расширенные от страха глаза Константина:
– Тебе лучше сесть. Если тебя не посадят. Я тебя найду…
Вдвоём с приставом, Кустову всё-таки удалось отобрать оружие и оттащить бывшего телохранителя в сторону, но, скорее всего, только потому, что он уже перестал пытаться осуществить задуманное.
Глава 16
– Пал Сергеевич, здравствуйте, а где Голубцов? – спросил Владимир Опов, войдя в кабинет профессора РАН Кавындикова.
– Здравия желаю! Как бы это помягче. В запое, – поморщившись ответил пожилой учёный, стоящий у окна.
– Вот как! И часто с ним подобное случается? Нам надо побеспокоится?
– Нет-нет. Ничего такого. Это щас массовое. И конечно же, в основе его переживаний всё тот же хронопласт. Это новое измерение. Вот только новое ли? – подняв палец кверху как бы сам себя спросил Павел Сергеевич:
– Сам принцип работы, что ЭВЭ, что ТЭСТИВа лежал на поверхности. Всё гениальное, как всегда, просто. И если нейротехнологии у нас развивались и так. И ЕВА вполне логически вписывается в последовательность развития некоторых прикладных наук, то вот… случайно наткнуться на измерение хронопласта и соединить их воедино на уровне идеи невозможно, как мне кажется. Тот, кто это придумал и соединил точно знал заранее и что делать и где искать.
– Хм. И какие есть предположения? – отодвинув стул для посетителей и присев, заинтересовано спросил Владимир.
– Ох, не нравятся мне вопросы заданные майором ФСБ с такой интонацией. И если бы не возраст я бы, пожалуй, промолчал, – улыбнулся профессор, и присаживаясь за свой стол продолжил: – Складывается впечатление что нам в одночасье взяли и открыли доступ к закрытому ранее ресурсу. Я начинаю склоняться к теории некоторых моих коллег, что это происки высокоразвитой цивилизации, курирующей нашу землю.
– Эту версию можете точно отбросить. Авторитетно вам заявляю, что это не так.
– А как? Ты знаешь? Ваша организация знает?
– Знаю, но вам не скажу. Не положено.
– Ну вот опять. Всё-таки тайны остались.
– Конечно. Некоторая доля тайн будет всегда. И основную, нам разрешить не удастся абсолютно точно. Это как вообще появился мир и, в частности, жизнь.
– Это да. Колесников у нас попытался пробиться в основы основ.
– И как?
– Сейчас лежит в больнице с физическим и нервным истощением. Знаешь?! В интернете ходит такая страшилка, что группа учёных и добровольцев под их руководством, попытались посмотреть причины исчезновения кораблей, самолётов и людей в бермудском треугольнике. И представляешь? – Кавындиков наклонился вперёд и заговорщически перешёл на шёпот, – Все они тоже исчезли!
Собеседники рассмеялись. Сотрудничавшие на почве научных изысканий эти два человека знали друг друга давно. Конечно, выражение научные изыскания не совсем точное. Учитывая какое подразделение возглавлял Опов, ему постоянно приходилось обращаться к различным умудрённым опытом теоретикам и в частности в Российскую академию наук. Ничего такого инопланетного и потустороннего. Это в основном было связано с разработкой различной разведывательной и оперативной техники, обмундированием, а также изучением захваченного у «партнёров» или обнаруженных вражеских предметов. Несколько раз был и совместный анализ и исследование загадочных явлений.
– Надеюсь, Голубцов не пытался проникнуть в тайну создания первых спиртных напитков?
– Увы, нет.
– И почему же увы?
– Всё гораздо прозаичней. Страх и разочарование. Он не первый. Был у нас такой великий учёный Звёздов Анатолий Платоныч, доктор наук и так далее. Достаточно именитый и в самом расцвете сил. Ему было шестьдесят два. Спился и умер. Причём в короткий срок. А причина банальна. Появление ТЭСТИВа поставило большинство его открытий под сомнение, а некоторые теории, в том числе не только его, но на многие он опирался, полностью опровергнуты. В разряд несостоятельных попали и аксиомы, казавшиеся незыблемыми почти всем учёным сообществом. Это очень тяжело переносят почти все мои коллеги и испытывают растерянность, ссылаясь, что уже слишком старые и поздно, а порой и невозможно как-то ломать свои взгляды и искать истину заново.
– Может как учёный этот ваш Звездов и был великим, но как человек был глупцом. Это моё личное мнение. Подумаешь, некоторые теории были не верными, зато сколько теперь возможностей для новых открытий, а про поздно и старость, это тоже не от большого ума. Признавать свои ошибки вот это признак здравости мышления, а уж делать это вовремя ещё круче.
– Да! – оживился профессор. – И многие загорелись новыми возможностями. Даже старики из патриархов. Есть ещё порох. Месяцами не вылезают из хронопласта, путешествуя по космосу, океанам и прошлому. Археологи просто в раю и раздрае. А астрономы. Теперь же всё можно рассмотреть в деталях. Самые отдалённые области вселенной. Жаль образцы материи не взять, энергий не замерить, в общем не пощупать никакими другими способами кроме зрения и слуха. Но зато пытаемся проникнуть в микромир. Приспособить, так сказать, микроскоп. Для материаловедения это было бы прорывом. Увидеть строение и элементы, которых нет на Земле, но есть в далёком космическом пространстве. Ведь открыто не только прошлое. Теперь практически отпала необходимость в телескопах. Пространственные координаты позволяют увидеть объекты на любом расстоянии, десятки, сотни световых лет. И какими они были несколько миллионов лет назад, и какие они десять, пять минут прошлого.
– Да-да, недра земли на любой глубине, где какие полезные ископаемые и то же самое с океаном и космосом. Павел Сергеевич, всё же давайте вернёмся к цели моего визита и нашего запроса, – сбил энтузиазм учёного Владимир. – Что там с тканью?
– Ох! Прости. Увлёкся. Несмотря на временную потерю одного бойца лаборатория выполняет свои функции. Только порадовать пока нечем. Хотя радостным является сам факт существования такого экземпляра, но, к сожалению, его очень мало. По поставленным вопросам, могу ответить следующее. Сама ткань не даёт возможности скрывать носителя на видео и фото, а также прекрасно видна в хронопласте… но…
– Так… – начал расстраиваться майор.
– Не торопись, Владимир. Но! Скорее всего, у нас нет элемента управления, которое было на носителе или самом изделии, когда оно было целым. Дело в том, что материал ткани нам совершенно не известен. Более того. Эта ткань полуорганическая, или, если хочешь, псевдоживая, что может подразумевать её взаимодействие, а возможно и симбиоз с человеком. И управляющим элементом может быть само тело. Сам человек!
– О как!
– Тут правда кроется и плохая новость. Предоставленные экземпляры как бы начали отмирать. Распадаться. Процесс происходит небыстро, и вы правильно сделали, что доставили их сразу нам, а не в какие-нибудь ведомственные… И достаточно вовремя предоставили, но часть, из и так малого, мы всё равно потеряли. В настоящий момент нам удалось остановить этот процесс. В результате же мы не можем продолжить исследования и ищем способ совместить опыты и сохранность. Также надо подключить специалистов по органике. Пока порадовать тебя больше нечем.
– Уже и так много интересного. В любом случае получается у нашего потенциального противника есть технология неизвестная нам. И что самое интересное, мы не можем отследить это открытие и повторить технологию. Хотя любое изобретение теперь становится доступным для всего человечества, ещё на стадии разработки. Понятия промышленного и научного шпионажа уже не актуальны. Как смешны или, я бы сказал, бесполезны авторские права.
– Ну не совсем так. До момента изготовления опытного образца и производства ещё можно сохранить планы в виртуале, – Кавындиков указал на компьютер. – И так и приходится делать. Мы одни из первых кто задумался о виртуальном моделировании. Многие лаборатории уже перешли хотя бы на работу в обычных программах и устройствах дополненной реальности. Но не всё можно делать в виртуале. И раньше то снимали информацию с монитора, если в комнате были окна и инженер работал рядом с ним. Опять-таки хакерские программы и устройства тоже не стоят на месте. А теперь что? По некоторым направлениям вообще работаем в бункере. Изолировав себя от любого проникновения, так как даже очки виртуальные и те излучают, и данное излучения современная техника способна считывать.
– Это всё только оттягивает неизбежное. Промышленный шпионаж стал совершенно безопасным и лёгким, так что особо не напрягайтесь. Единственный выход, это подписание соглашений и международных договоров, практически опирающихся на честное слово. Если говорить о патентном праве, то надо всё-таки признать на международном уровне любое открытие и изобретение достоянием человечества, что пока, при нынешнем уровне взаимного недоверия и откровенной глупости, многих власть имущих, невозможно. Но, как я уже говорил, неизбежно. Повоюют с ветреными мельницами и смиряться.
Майор поднялся:
– Так что, Павел Сергеевич, не переживайте по пустякам. Спокойно работайте. Скоро мы вас завалим данными по самым продвинутым разработкам западных спецслужб. Если у вас или ваших коллег есть интерес к конкретным работам и направлениям научной мысли за границей, то составьте список. Нечего вам отвлекаться от работы, у нас есть ресурсы для получения нужных сведений. И не терзайтесь совестью. Все наши передовые открытия и исследования, появившиеся до сего момента, они точно так же увидят и используют, если уже этого не сделали.
– Да уж! Это всё же величайшее открытие, которое приведёт нас к ещё большим открытиям и познанию окружающего мира. Причём это будет подобно цунами. Хотелось бы при этом остаться на гребне, а не быть смытым этой цунамой…
*****
«—… Обстановка в Джамму и Кашмире сильно обострилась на фоне общего социально-экономического кризиса. Подготовленные в Пакистане боевики, совместно с регулярными войсками, в очередной раз, преодолев Линию контроля в нескольких секторах, развернули полномасштабные военные действия с участием танков, артиллерии и авиации…
Главы многих стран выразили особую тревогу из-за этих событий и выступили с обращением к властям двух враждующих сторон ни в коем случае не применять ядерное оружие. Председатель Совета Безопасности ООН воззвал к прекращению войны…
Руководители обеих держав заверили, что не будут использовать ядерное оружие, а также объявили о прекращении боевых действий ввиду их нецелесообразности, в основном из-за лёгкости получения разведданных при использовании…
Как сообщили представители генералитета обеих армий, в результате имевших место столкновений и операций, подразделения обеих сторон, практически полностью уничтожили друг друга. В чём и каждый из вас, уважаемые телезрители, может убедится лично. Так согласно предоставленных и проверенных нами сведений погибло …».
Крассовский выключил телевизор.
– Вот такие у нас новости на сегодня, – объявил он, – а также новостью является общее совещание в управлении, которое пройдёт в одиннадцать ноль-ноль, то есть выезжаем через час. На него едут все, кроме дежурного Горских, ну и приданные силы тоже остаются.
– Обидно, слушай да! – на кавказский манер отозвался Зверев.
Остальные промолчали, посматривая на незнакомого уже находящегося в кабинете, когда все ещё только собирались
– Да там нам-то делать нечего, а тебе и подавно. Я и так всё могу рассказать, что нас ждёт, но мы люди подневольные. Теперь следующее. Все дали задания агентуре согласно последней ориентировке?
– Это про хакеров? – решил уточнить Кустов.
– О них родимых. Количество киберпреступлений сильно увеличилось за год и продолжает расти, – Борис Анатольевич повернул монитор и показал всем один из взломанных сайтов. – А вот на это нас просили обратить особое внимание. Призывы к митингам, протестам и откровенная ложь и оскорбление в отношении власти, и, в частности, президента.
– Ой-ля-ля! Как мне это знакомо, – увидев изображение произнёс незнакомец, а оперативники удивились его акценту.
– Анатолич, это закрытые сообщества. Да и нету у нас выходов на такого уровня агентуру, – отреагировал Туркин.
– Ты мне это не рассказывай. Бумаги главное сделай, а там кого и как привлекать, сами соображайте. Вот может и наш иностранный гость, что подскажет по этому поводу. Знакомьтесь. Жан-Мари Леруа представитель полиции Франции. Прилетел к нам в страну за конкретным преступником, который снимает квартиру у нас на территории. Его руководство и интерпол все необходимые бумаги в прокуратуру предоставили, но вопрос об экстрадиции в настоящее время решён быть не может. Вот фото разыскиваемого Пьера.
– Так обычно мы такими делами не занимаемся, – удивился Иван.
– Проблема в том, что все предоставленные в запросе доказательства строятся на таймстримах, а наши законы пока их не признают. Потому было принято решение немного подождать и не задерживать преступника, до принятия соответствующих законов у нас. Тем более недолго осталось. Или до получения дополнительных материалов из Франции. Жан неплохо говорит по-русски, так что сам потом вам подробнее расскажет. Он попросил разрешение поработать вместе с русскими коллегами. Руководство не возражает. Ну а где лучше как не у нас? Так что, Вадим, сегодня Жан на тебе и постарайся обойтись без международного скандала.
– Обижаете, Борис Анатольевич, – сделал соответствующую мину Горских. – Выдадим автомат и все скандалы будем мочить в зародыше.
– Мочить? – не понял Леруа.
– Он тебе Жан-Мари, потом расскажет и боюсь, сильно пополнит твой лексикон, – проговорил, нахмурившись, начальник, а остальные усмехнулись. – А сейчас давайте пробежимся по текучке… Блин. И желательно более понятным нашему гостю языком.
*****
Свободных мест в актовом зале управления не было. Пришлось приносить даже стулья из кабинетов. Был собран весь свободный от дежурств офицерский состав. Плюс представители городского управления и даже несколько генералов от МВД.
Пока собирались, шёл разговор о повестке и озвучивался список вопросов, которые будут подняты.
Началом был краткий доклад начальника управления о причинах принятия новых законов. Хотя все и так их знали, но порядок есть порядок.
– Даже не имея возможности опираться на записи сделанные из прошлого как на доказательную базу, организованная работа оперативным составом по выявлению материальных фактов и доказательств позволила в совершенно минимальные строки сделать резкий скачок раскрываемости. Данная инициатива была поддержана руководством и взята на статистический учёт и контроль, с точки зрения законности, согласно имеющихся правовых норм, – продолжил совещание один из генералов МВД. – Ваше управление в этом отличилось как новаторы. Молодцы, но не только вы такие умные. Раскрываемости по всей России растёт в геометрической прогрессии. Если вы знаете, что это такое.
В зале тихо засмеялись.
– Проблема в том, что сажать скоро будет некуда. И как не странно это звучит правительство, попросило слегка поумерить эйфорию от новых возможностей и притормозить данный процесс. От заслуженного наказания преступники по «глухарям», никуда не денутся. Тем более, что в некоторых случаях сроки давности истекли. Такие особенно нужно откладывать. Дальнейшая деятельность по ним, в определённых случаях, целесообразна только для проведения воспитательной беседы, в плане показательной неизбежности наказания. Конечно, это не касается некоторых уголовных статей, срока давности по которым нет или он может быть отменён судом.
Генерал передохнул и продолжил:
– В связи с перегруженностью тюрем, отдельно встаёт вопрос о видах наказания. Все вы ознакомились с различными законодательными предложениями на эту тему. Озвучу своё мнение. Отбывание наказание в виде тюремного заключения становится совершенно не актуальным. Тут даже дело не в ограничении свободы. Наказание за определённые виды преступлений, должно подразумевать, кроме жёсткого изолирования от общества, и обязательную трудовую деятельность. И не такую, как сейчас, местами достаточно лёгкую. Цель, защита общества, а не перевоспитания и исправления. Цель, наказание.
В зале понеслись тихие переговоры. Эта тема волновала многих и затронув её выступающий невольно запустил процесс обсуждения. Понимая это, он даже замолчал на время, давая всем слегка выговорится. Что было не привычно.
–… какая коррекция или адаптация, или изоляция… , – слышалось местами.
« – Что можно исправить в человеке, работающем на лесоповале или шитье одежды? » Горько усмехнулась мысленно и Иван и тихо высказал коллегам своё виденье вопроса:
– Как можно говорить об исправлении? Какие исправительные работы? При прочих равных условиях всё зависит только от самого человека. Умный сделает правильный вывод в любой обстановке. А дурак и в трёхкомнатной камере останется преступником.
–… каторжные работы,… жёсткость, но не жестокость,… не трудишься на каторге, значит, не получаешь кров и пищу, голодаешь и умираешь под забором – никакого уважения и человеколюбия к некоторым сидельцам, быть не может… заработать…
–… на тяжёлых, но в соответствии с возможностями осуждённого и вполне обеспечивающими сохранность жизни, приемлемым питанием и проживанием, для соблюдающих порядок…
Когда поток обсуждения начал стихать, генерал продолжил:
– Каждый из вас проголосует в ходе референдума за тот вариант, который считает правильным. Теперь дальше.
– Как вы понимаете, даже принятия новых законов не снимет с нас обязанности фиксации и собирания всех других видов улик. Так что, с одной стороны, работать станет проще, но, с другой стороны, по началу работы станет больше. К сожалению, говорить о возможности предотвращать преступления не приходится. Что, когда и кому взбредёт в голову, узнать нельзя. Следить за всеми и за каждым, чего так боятся многие мнительные и впечатлительные, но обделённые сообразительностью граждане, государственные правоохранительные структуры просто не могут. Нейросканирование не признаётся судом как доказательство, если судом же не вынесено разрешение на его проведение. Надежда только на понимание среди людей. Или на страх. На теперь уже однозначно очевидную неотвратимость наказания. Когда-нибудь я думаю, количество преступлений упадёт до одного в год. А нас сократят до неприличия и отправят на целину.
В зале опять засмеялись.
– Возможно, некоторых удивит формат нашего общения. Как, что и почему обсуждается и говорится мной. А ответ прост. И наиболее сообразительные и информированные уже поняли. Причина всё та же. Смысла пытаться скрыть всё произносимое на совещании нет никакой возможности. А подготовить ваше восприятие очень важно. Поэтому, к примеру, можете прямо сейчас начать «перемывать мне косточки». Потому что я в любом случае смогу подглядеть и прослушать ваши шушуканья, когда мне этого захочется. И вообще, как выразился министр МВД, пора привыкать говорить за глаза только то, что сможете сказать и напрямую.
– Ну с раскрытием преступлений и установлением правонарушителей всё понятно. А что по самим законам? – поднявшись с места, спросил один из участковых инспекторов.
Генерал хмыкнул и, показав рукой задавшему садиться, продолжил:
– Вопрос прямо в точку. Я как раз хотел озвучить этот очень важный момент, который и увеличит тяжесть нашей работы. Принять закон, это хорошо, но надо, чтобы он ещё и начал работать и были те, кому следить за его выполнением.
– В своё время я наткнулся в интернете. По-моему на сайте гидрометцентра. Точно не помню. На упоминание следующей исторической выписки, «из Циркуляра Морского технического Комитета № 15 от ноября 29 дня 1910 года». Зачитаю дословно: «…никакая инструкция не может перечислить всех обязанностей должностного лица, предусмотреть все отдельные случаи и дать впредь соответствующие указания, а поэтому господа инженеры должны проявлять инициативу и, руководствуясь знаниями своей специальности и пользы дела, прилагать все усилия для оправдания своего назначения…»
– Так как мы входим в зону неизведанного, то нам по аналогии с инженерами, предлагается активно участвовать в законотворчестве. Первые принятые законы, конечно, будут сырыми и от нас с вами теперь будет зависеть, в том числе и как долго это продлится. Мы как правоприменители и самые заинтересованные в скорейшем проведении законов к нормальному рабочему образцу, должны будем составлять определённые докладные, рапорты и справки.
– Это что-то типа рационализаторских предложений, если кто-то помнит, что это такое. Кому как ни нам лучше всего будет понятно, что работает или что надо изменить. И в конечном итоге не ругать впустую руководство, а предоставлять дельные предложения, как это исправить или улучшить. Конечно, данная норма выявит и полных бездарей, несущих всякий бред, лишь бы сделать карьеру или как-то выпендриться. К примеру, они будут сыпать общими фразами, типа: предоставить, углубить, улучшить и так далее. Без всякой конкретики, как это осуществить. Поэтому акцентирую внимание именно на том, что просто написать, что такой-то параграф не работает, недостаточно. Нужно будет предлагать конкретное, на ваш взгляд, изменение текста закона, с целью решения выявленной коллизии.
Поднявшийся в зале шум обсуждения опять прервал выступление. Генерал отнёсся к этому спокойно, и сам вступил в какой-то диалог с сидящими в президиуме. Когда стихийное обсуждение почти прекратилось, поднялся Крассовский:
– Будет ли проводиться «чистка» или переаттестация?
– Чистить ряды? Вы о чём? – удивился представитель министерства. – К примеру, взятку хоть один раз в жизни брал каждый сотрудник или чиновник. Всех уволить или посадить? И кто это будет делать? Сами себя? Тут придётся… я повторяю придётся подходить более избирательно. Смотря для чего, почему и другие обстоятельства того или иного поступка каждого сотрудника. До конца этот вопрос ещё не проработан. Такого целенаправленного действия точно не предусматривается. Даже наоборот. Акцент ставится на замораживание заведения каких-либо дел по выявленным случаям. Особенно учитывая, что подача заявлений, то есть инициатива может исходить от граждан не совсем самих ладящих с законом и использующих выявленные ими нарушения для сведения личных счётов. Или, опять же для нанесения вреда всей нашей работе и даже власти и стране. Конечно, это не значит, что во всех случаях не последует реакция.
– Вот над этим реально придётся поломать голову и руководству и всем нам. В оценкие всех старых преступлений. Либо ввести хитрые сроки давности. Либо опираться на тяжесть или количество свершённого. А скорее всего, как и во всех других случаях, будет неважно кто фигурант. Будем оценивать в совокупности всё вместе, по новому рационально подготовленному алгоритму. Если же всех подряд, то, как вы понимаете, мы будем сажать сами себя. Да?! Да… иначе в тюрьму всех чиновников и нас с вами… , а если не сажать, то что? Не давать, имеющим сомнительное и тёмное прошлое, занимать ответственные посты? Так тогда получим новых руководителей дилетантов. Чаще всего, наверное, придётся обозначать, доводить, так сказать, до сведения, что да, знаем, но вы теперь тоже всё знаете, а за одного битого двух небитых дают. Контроль и наблюдение. Возможно. И если опять нарушил, то уже без сантиментов. Отдельные личности в любом случае будут, как минимум убираться со своих постов.
– Самое сложное в недалёком будущем выбрать, кто будет решать судьбу нарушивших закон. Адекватность судьи и его уровень здравомыслия, актуально как никогда. Благо, что что-то такое уже просвечивается среди возможностей нового прибора.
– Ну а насчёт переаттестации, то тут скорее будет проходить постоянные обучения и совещания. С докладами, обсуждениями и инициативами от каждого из нас. Может быть, когда-то в будущем и произойдёт переломный момент, требующий чёткого понимания каждым и соответствия каждого сотрудника новым законам и новым правилам. Пока такого нет. Единственное, что от нас потребуется в ближайшее время, это учиться и как сказано «проявлять инициативу и, руководствуясь знаниями своей специальности и пользы дела, прилагать все усилия для оправдания своего назначения».
