Текст книги "Полет души"

Автор книги: Дейзи Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

10

Появление Джун в парке безмерно удивило и, похоже, обрадовало Робина и Элис. Редкие посетители толпились у водоемов с различной морской живностью, но бассейн, где некогда жил Найси, был пуст и являл миру сухое бетонное дно.

Робин не заставил себя просить и тут же предложил свои услуги: отвезти миз Джун к Бретту, который тренирует теперь Найси в «своем море», как он выразился, и скоро собирается выпустить его в океан.

Джун попросила высадить ее у ворот «Шеффилдс ранчо» и подождала, пока драндулет Робина скроется из виду. Затем не торопясь зашагала к берегу.

Бретт стоял по пояс в воде и протягивал Найси живую трепещущуюся рыбку. Но, когда Найси потянулся за ней, Бретт выпустил ее, и дельфин тут же скользнул под воду. Джун тихонько рассмеялась: какая милая картина! Неужели она могла долго сомневаться, выбирать, думать о чьем-то мнении, если есть вот это: синее небо, легкий бриз, лохмативший волосы, Найси и, самое главное, Бретт – ее главный человек, единственный, любимый.

Джун приблизилась к Бретту. Он все еще не видел ее. Когда он занимался с Найси, для него ничего не существовало. Как и для Джун, когда она увидела его сильные загорелые плечи, тонкую гибкую талию, переходящую в узкие бедра, скрываемые водой. Увидела и сразу оглохла, ослепла, растеряла все умные мысли и нужные слова, которые приготовила за долгие часы перелета.

На нее снова навалились сомнения. Может быть, напрасно она проделала этот невообразимый скачок с одного континента на другой? Может быть, та коротенькая записочка не в счет? Может быть, она все нафантазировала?

Джун решительно сбросила сандалии и вошла в воду. И в этот момент, как будто что-то почувствовав, Бретт обернулся и… замер.

– Джун? – словно не доверяя собственным глазам, пробормотал он.

Она сделала еще несколько шагов.

– Да…

И тут Бретт улыбнулся. Улыбнулся так широко и светло, что все сомнения Джун разом отпали, и она поняла: он счастлив, что видит ее.

Бретт шагнул к ней навстречу, но она сама бросилась к нему, не заботясь о промокшей юбке, забыв обо всем на свете. Бретт крепко прижал ее к себе, и она ответила ему таким же крепким, радостным объятием. И все прижималась и прижималась к нему, как будто хотела слиться с ним в единое целое. Его влажные спутанные волосы слегка пахли рыбой, мокрый торс золотился под лучами солнца. Как же он красив!

Джун задохнулась от счастья.

Бретт ослабил чуточку свои объятия и заглянул ей в лицо.

– Ммм, до чего же ты хорошо пахнешь! И как здорово выглядишь!

Он снова притянул Джун к себе, провел языком по ее губам и приник к ее рту жадным поцелуем. Когда Бретт отпустил ее наконец, Джун чуть не упала – так у нее кружилась голова, дрожали колени.

– Девочка, на этот раз я не позволю тебе уйти, – сдавленным голосом проговорил он. – На этот раз я не позволю тебе делать из меня рыцаря.

– Рыцаря? Ни в коем случае. Тогда я защищалась от себя.

– О, я понимаю! – Бретт медленно вел ее к берегу, не выпуская из объятий. – А теперь тебя ничего уже не беспокоит?

– Теперь я все для себя решила. К тому же я мечтала о тебе, – Джун крепче прижалась к нему, – и о твоих поцелуях с тех пор, как мы расстались. И еще, – она рассмеялась и, запрокинув голову, лукаво взглянула на него, – я хочу, чтобы у меня на щеках снова появились ямочки.

Джун отбросила остатки сомнений. Он хочет ее. И эта мысль теплым ветерком овеяла ее душу.

Когда они вышли на берег, Бретт подхватил ее на руки и понес к эллингу.

– Ты когда-нибудь занималась любовью в подвесной койке?

Джун притворилась, что задумалась.

– Насколько я помню, нет.

Бретт положил Джун в койку и, не дожидаясь, пока она перестанет раскачиваться, лег сверху.

– Тогда позволь мне посвятить тебя в это.

Солнце сияло в небольшом окошке у них в головах, отчего серые глаза Бретта казались почти прозрачными, совсем как те воды, что накатывали на золотой песок прибрежья.

Сердце Джун билось оглушительными ударами. Она положила свои ладони ему на лицо, ее пальцы перебирали его мокрые кудри, пока он, отвергнув помощь ее нетерпеливых рук, снимал с нее юбку. Потом быстрым, незаметным движением сбросил плавки, и – странное дело – на мгновение Джун потеряла его из виду.

С легким холодком тревоги она попыталась приподняться, но тут же замерла, потому что почувствовала на своих ногах его поцелуи. Легкие, быстрые, они поднимались все выше и выше: скользили по ее икрам, ее бедрам, уткнулись в курчавящийся треугольник, потом долго ласкали ее живот, вызывая у нее неистовый, экстатический восторг. Его пальцы пробежались по очертаниям ее губ, замешкались в ее волосах и неведомым образом нашли самые чувствительные точки. У Джун вырвался продолжительный, почти болезненный вздох.

Жар, пылавший в ее теле, становился невыносим. Она судорожно свела колени и вцепилась в волосы Бретта, пытаясь замедлить, продлить то, что уже нельзя было удержать в себе, – страсть, которая сотрясала все ее тело.

Потом она почувствовала, как его плоть коснулась ее бедер, и стала медленно-медленно скользить по ее сведенным – не разомкнуть! – ногам, и эти долгие, ласкающие движения теперь уже не только рук, губ, но и его томящейся плоти не оставили в ней ни единого желания, кроме сумасшедшего, безумного, нетерпеливого ожидания… Никогда никого в своей жизни она не хотела так, как этого мужчину!

Нетерпеливый стон сорвался с ее губ, ее вожделеющая плоть требовала новых и новых ласк, Джун задыхалась в волнах чувственного томления. Ее пальцы, с нетерпеливой жадностью скользившие по его телу, замерли в волосах, потом вцепились в его спину… Казалось, движение и ритм ее жарких ласк сливались с ритмом их раскачивающегося ложа.

Бретт снял с нее топ и посмотрел на Джун так, будто она была прекраснейшим на земле существом. Его руки медленными ласкающими кругами подбирались к самой чувствительной светлой коричневатости ее груди, но еще не дотрагивались до нее. Затем его большие пальцы осторожно коснулись напряженных сосков, и Джун показалось, что она вот-вот взорвется. Очень медленно, погружая в агонию все ее тело, его ласкающие руки спустились к ее животу, к ее бедрам, бережно и нежно стараясь развести их нервный зажим.

Его плоть была готова войти в нее, и Джун жаждала этого, но Бретт медлил.

– Ты слишком напряжена, – сказал он и нежно коснулся пальцем самой чувствительной точки между сведенных бедер, заставив Джун громко застонать.

– Я уже год как…

– Ты уже год не занималась ни с кем любовью?

– Да, с тех пор как развелась с мужем.

– Дорогая моя… – прошептал он.

И его огненные, пьянящие поцелуи заставили Джун забыть об одиноких ночах, а его ласки, все более смелые и настойчивые, словно отвергали ее вину за невольную сдержанность.

Она не могла больше сдерживаться. Ей хотелось немедленно ощутить Бретта в себе, и она уже собиралась сказать ему об этом, но не успела: волна сладостного удовлетворения прошла по ее телу, дыхание сделалось прерывистым, грудь стеснило. Джун вцепилась в волосы Бретта и содрогнулась в чувственном восторге. Открыв глаза, она увидела, что он смотрит на нее, смотрит, понимая счастливую умиротворенность ее плоти, довольный тем, что сумел подарить ей эту радость.

Волна блаженства еще не отпустила ее, а Джун уже снова притянула его к себе и переплела свои ноги с его ногами. Ей хотелось почувствовать его каждой клеточкой своего тела. И он понял ее порыв и помог ей соединить их тела воедино.

– Джун…

Бретт прошептал ее имя так, что у нее снова закружилась голова.

А потом не осталось ничего, кроме сумасшедшего ритма их сердец, кроме единого ритма их тел, рвущихся навстречу друг другу. А еще потом – что-то взорвалось в Джун белыми звездами, и в голове кружилась одна только мысль: не хочу, чтобы это кончалось, не хочу, не хочу, не хочу…

Прошло несколько минут, пока внешний мир стал постепенно проникать в ее сознание. Крики птиц, плеск волн, громовые удары собственного сердца. У Джун не было сил открыть глаза, но в теле поселилась удивительная, парящая легкость.

Бретт смотрел на нее, осторожно водя пальцем по ее лицу.

– Джун, ты одна из тех привязанностей, от которых трудно отказаться.

– Значит, «полный разрыв» отменяется?

Он еще не знает, что теперь для нее это понятие – пустой звук. Для нее оно больше не существует. Она выбрала свой путь, и ничто не заставит ее повернуть обратно – вернуться к той жизни, с которой она мысленно уже порвала.

– Боюсь, что теперь это зависит только от тебя, – без улыбки проговорил он.

Джун промолчала.

Прошло несколько дней.

Джун и Бретт занимались любовью так естественно, будто прожили вместе всю жизнь, будто их тела и души были для этого и созданы, но судьба каким-то образом развела их в разные стороны. Теперь Джун уже не сомневалась, что приняла правильное решение: она твердо знала, что любит Бретта.

Никогда раньше с ней не обращались так, как обращался Бретт. Она была дочерью, которой гордились, женой и бывшей женой, недопустимо забросившей дела, коллегой, боссом, уважаемым подчиненными. С Бреттом же она была только женщиной, обнаружившей в жизни тысячи удовольствий, не доступных и не ведомых ей раньше.

Бретт позволял Джун вести мопед, когда они отправлялись в ближайший супермаркет за продуктами.

Джун прекрасно справлялась с вождением этого транспортного средства, несмотря на провоцирующие странствия рук Бретта по ее телу. Она испытывала танталовы муки, потому что время от времени он проводил руками по ее груди, обязательно нащупывая под футболкой отзывчивые не в меру, как считала Джун, соски.

– Прекрати сейчас же, не то мы разобьемся, – просила Джун, однако ее суровый тон, похоже, совершенно не действовал на Бретта.

Однажды, когда делали покупки в супермаркете, они столкнулись лицом к лицу с Уолтером Хьюстоном. Он, как всегда, был одет с иголочки, причесан волосок к волоску, безукоризненно выбрит, но теперь-то Джун знала, что за блестящим экстерьером скрываются фальшь и пустота.

При виде ее на гладком, в меру загорелом лице Уолтера появилась снисходительно-ироническая улыбка.

– Наконец-то я вас понял, миссис Росс. Оказывается, вы предпочитаете сожительствовать с самыми примитивными типами. Неудивительно, что вы просто теряетесь, когда мужчина предлагает вам цивилизованный секс.

У Джун свело от напряжения скулы, но голос ее звучал спокойно:

– Есть только одно существо, более примитивное, чем вы, – это медуза. Но, возможно, я сужу о ней несправедливо, поскольку никогда с ней не сталкивалась.

Язвительный ответ не смутил Уолтера, он слушал Джун с улыбкой, словно неразумного ребенка.

– Вы еще пожалеете, миссис Росс, что не захотели вести со мной переговоры.

– Я не плаваю с акулами, мистер Хьюстон. Надеюсь, это наша последняя встреча, – спокойно сказала Джун и направилась к Бретту, поджидавшему ее у кассы.

На ходу она несколько раз тряхнула головой, чтобы поскорее забыть об этой ненужной, совершенно нелепой встрече. Особенно в такой великолепный, сияющий всеми солнечными красками день.

– Он тебя чем-то расстроил? – подозрительно спросил Бретт, когда Джун подошла к нему.

– Ну что ты, чем он может расстроить? Разве что своим самодовольством, – с безмятежной улыбкой ответила Джун.

Уолтер выдвинул ящик письменного стола и в который раз вытащил журнал. Взглянул на фотографию на обложке. После неожиданной встречи в супермаркете фотография не просто раздражала – она вызывала ярость!

Неужели эта упрямая красотка, чуть ли не целующаяся с каким-то дурацким дельфином, могла предпочесть его, цивилизованного, интересного мужчину, этому патлатому дикарю? Ладно же, он поквитается с ним. И с ней тоже. В основном, с ней. Его план окончательно созрел.

– Билл, это Уолтер. Привет, старина.

– Привет. Чем обязан? Слышал, та цыпочка, с которой у тебя что-то не заладилось, снова появилась, а? Она так и не продала тебе парк?

– Потому-то я тебе и звоню. Помнится, у тебя был парень, который отлавливал дельфинов и продавал их тем, кому они требовались.

– Ну да, Пол Реймз из Квинсленда. А что?

– Скажем так: я хочу сделать моей маленькой подружке сюрприз. Ну, и ее приятелю тоже. Ты о нем наверняка слышал: это тот парень, что ездит повсюду и освобождает дельфинов. Скоро он должен освободить того дельфина, что жил в ее парке. Что, если твой Пол в нужный момент окажется рядом, когда дельфина выпустят на волю? Он мог бы изловить его и потом хорошо продать: дельфин-то обученный, умеет делать всякие трюки.

– А тебе-то что это даст?

Уолтер перевернул страницу и, злобно прищурившись, посмотрел на другую фотографию: Джун с нежной улыбкой на лице – даже ямочки откуда-то появились, – стоит, положив руку на плечо этому волосатику.

– Хочу преподать ей урок. Так ты узнаешь насчет того парня?

Билл хмыкнул.

– Прямо сейчас ему и позвоню.

Через несколько минут раздался звонок.

– Тебе повезло, приятель. Пол и сам собирался наведаться в наши края. Он видел этот журнал и примерно сориентировался на местности. И даже нацелился на этого дельфина: говорит, разглядел на фотографии его клеймо – квадрат около переднего плавника. Так что жди. Придет время – позвонит.

– В долгу не останусь, – пообещал Уолтер.

Он положил трубку и, довольный, улыбнулся.

Никто не может оскорбить Уолтера Хьюстона и не поплатиться за это, с удовлетворением подумал он.

Теперь Бретт проводил с Найси меньше времени. Появлялся, только чтобы проследить за его питанием, но не касался его. Он запретил Джун разговаривать с дельфином и даже смотреть на него.

– Ну а если сочувствующим взглядом, когда рыба ускользает у него из-под носа? – поинтересовалась Джун.

– Даже сочувствующим. Он должен научиться не ждать никакого человеческого вмешательства, будь то помощь или сочувствие. Иначе он не сумеет жить самостоятельно.

Когда они вели этот разговор, Найси, будто чувствуя, что речь идет о нем, подплыл к краю своего «загона» и уставился на Джун.

– Но до чего же тяжело игнорировать такое создание! – вздохнула она.

– Поверь, я очень хорошо тебя понимаю. Но все это – часть работы, которая поможет, так сказать, раздрессировать Найси, превратить в настоящего дельфина, каким он был раньше. Ты представить не можешь, чего мне стоило вообще прекратить разговаривать с ним.

– Но теперь-то он уже подготовлен к новой жизни? – спросила Джун, слушая, как Найси шлепает по воде, гоняясь за рыбой.

Бретт умиротворенно вздохнул.

– Почти. Но он еще боится открытой воды.

Однажды Джун сидела на своем обычном месте, на дощатом настиле, и наблюдала, как Бретт выпустил одну за другой сразу пять рыбин, видимо, чтобы дать Найси возможность еще раз попробовать себя в самостоятельной охоте. Потом она перевела взгляд на океан, и ее сердце радостно затрепетало: наконец-то она увидела то, чего они с Бреттом долго ожидали.

Вдоль кораллового рифа шло большое стадо дельфинов. Один отклонился от общего курса и направился к «загончику» Найси. По-видимому, это была самка, потому что Найси тут же устремился навстречу гостю.

Бретт, довольный увиденным, улыбаясь, подошел к Джун и сел рядом.

– В этом стаде, – сказал он, – около дюжины дельфинов. В следующий раз, когда они подойдут ближе, я выпущу Найси.

– Правда?! – радостно удивилась Джун.

– Да. А мы сядем на лодку и проводим его.

Джун улыбнулась этому «мы». Значит, они теперь команда, что-то вроде этого. Можно сказать, он признал ее своим помощником, а значит, и частью своей жизни. Ведь для него работа и есть жизнь. Хотелось бы ей рассказать ему о своих грандиозных планах на будущее, но пока она не решалась. Чувствовала: время еще не пришло.

Глядя на уплывающее стадо, Бретт сказал:

– Вот это и есть их настоящая жизнь. – И такая уверенность, такая сила были в его словах, что даже постороннему, случайно его услышавшему, стало бы ясно: этот человек от своего не отступится.

Бретт притянул Джун поближе. Даже в самые горячие, удушливые ночи ему всегда не хватало тепла, исходящего от нее. Он не относился к числу тех, кто может лежать всю ночь, перебирая свои мысли или разгадывая тайны бытия. Но сейчас было именно так.

Он коснулся браслета на своей руке – напоминание о том, что никого нельзя слишком близко подпускать к себе. Но и это не помогло. Его руки непроизвольно сжали ее бедра. Нет-нет, Джун не принадлежит к его миру, даже если и высказывает мысли, которые указывают на то, что хотела бы к нему принадлежать. И ее уклончивые ответы на вопрос, когда она собирается уезжать, тоже ни о чем не говорят. Когда-нибудь это все равно случится.

– Джун, Джун, Джун, что ты со мной сделала? – прошептал он.

Когда Джун открыла глаза, Бретт уже был с Найси: хотел удостовериться, что он хорошо набил брюхо, перед тем как отправиться в новую жизнь.

– О, Бретт, что ты со мной сделал? – с грустью прошептала Джун.

Бретт, как всегда, извлек из воды клетку с рыбой, но Найси не обратил на нее никакого внимания: он гонялся за своим завтраком. Теперь оставалось только ждать, когда появятся дельфины.

Бретт поставил на настил проволочную клетку и бросил Джун апельсин.

– Твой завтрак.

Как раз когда сок потек по ее пальцам, она заметила, что Бретт смотрит ей через плечо. Его потемневшие от волнения глаза сверкнули.

– Они здесь, – тихо сказал он, как будто его могли услышать.

Джун оглянулась и увидела дельфинов, проходящих вблизи коралловых рифов. Один дельфин отделился от стада и направился к Найси, который уже плавал у края сети.

– О-о-о, – выдохнула Джун, счастливая и опечаленная одновременно.

Бретт скользнул в воду и поплыл. Может быть, Найси сказал подплывавшему дельфину, что этот человек не опасен, потому что тот не испугался Бретта и не уплыл прочь.

Джун следила, как Бретт освобождал сеть от поплавков, которая, как он объяснил, должна была в этом месте опуститься на дно, открыв место для прохода.

Завершив все необходимые приготовления, Бретт уселся рядом с Джун и стал напряженно следить за развитием событий. Сначала два дельфина плыли рядом, одновременно поднимаясь на поверхность, чтобы вдохнуть воздуха. Самка – в свободном океанском просторе и Найси, пока еще не покинувший свой «загон». Самка плыла маленькими кругами, по-видимому, ожидая, когда Найси коснется ее. Затем они увидели Найси уже за пределами его прежнего барьера. Самка отплыла немного вперед, и вскоре они оба были уже на открытой воде и, замедлив ход, поджидали остальных сородичей.

Все поплыло перед глазами Джун, затуманенными слезами. Она взглянула на Бретта. Лицо его было спокойным, но глаза сияли. Бретт отправился за биноклем. И, пока он ходил за ним, Найси уже стал неразличим в стаде дельфинов.

Принят, принят, принят!.. – ликовало сердце Джун.

Вернулся Бретт, и, только приложив к глазам бинокль, он рассмотрел квадратное клеймо на спине Найси и улыбнулся: тот плыл в середине стада, значит, он не был изгоем.

Бретт потянул Джун к лодке. Они сели в нее, и Бретт стал медленно выводить ее из лагуны в открытый океан. Стая убыстрила ход, очевидно напуганная звуком мотора, неожиданно прозвучавшим над океанским простором. Какая-то лодка, уже несколько дней стоявшая на якоре у рифов вдруг ожила и тоже направилась в сторону дельфинов.

Бретт насторожился.

– Подай мне бинокль, – сказал он, протягивая руку. – Черт подери! Быть не может! – вскричал он, не отрываясь от окуляров.

– В чем дело? – встревожилась Джун, увидев, как помрачнело лицо Бретта.

– Я знаю эту лодку. Это – «Похититель»! Я плавал на нем, когда работал на «Пасифик Уорлд». Они до сих пор используют ее для ловли дельфинов. – Его голос дрогнул. – Им нужен Найси. После той статьи я ожидал чего-нибудь подобного.

– Откуда ты знаешь? И как они могут отличить Найси от остальных дельфинов?

Вместо ответа Бретт передал ей бинокль и навел его на другую лодку.

– Потому что на борту наш друг Уолтер. Должно быть, это он сообщил Полу, что я освобождаю дрессированного дельфина. На журнальной фотографии было видно его клеймо.

– В лодке Уолтер? – Джун едва разглядела мужскую фигуру, низко склонившуюся над бортом и указывающую на них. – Тогда понятно… Наверное, он решил, что подвернулась подходящая возможность отомстить мне.

Лодка шла наперерез стаду дельфинов.

– Что происходит? Что им здесь нужно? – недоуменно спрашивала Джун.

– Похоже, ничего не изменилось, все делается, как раньше. Когда дельфины пойдут за «Похитителем», а они любят это делать, с лодки выбросят сеть, и «Похититель» начнет ходить кругами, вовлекая в эту сеть дельфинов. Дельфины окажутся в ловушке.

– Только, если я не смогу этому помешать! – И Джун прыгнула в воду.

– Не смей! – закричал Бретт. – Я сам. Ты же видишь, поднимается ветер!

– Это моя вина! – прокричала Джун. – И я не собираюсь равнодушно смотреть на это безобразие. Не бойся за меня!

Маленькая, но быстрая лодочка Бретта рванулась вперед и стала кружить вокруг «Похитителя».

Ох, если бы можно было одним взглядом убить этого негодяя, думала Джун, усиленно работая руками и ногами.

Когда «Похититель» выбросил сеть, несколько дельфинов рванулись в сторону и успели отойти на безопасное расстояние от ловушки. К несчастью, Найси среди них не было. Он оказался с правой стороны – в нескольких ярдах от новой неволи.

Между лодками еще оставался небольшой проход, через который дельфины могли бы выбраться на свободу. Однако, сбитые с толку, оглушенные шумом моторов, они беспорядочно метались, не находя выхода.

– Нет! – закричала Джун, увидев, что шесть дельфинов, в том числе и Найси, обречены.

– Эй, вы! – грубо закричал с лодки коренастый мужчина. – Убирайтесь отсюда!

– Извини, Пол, но этих тебе не получить. Ищи где-нибудь в другом месте! – прокричал в ответ Бретт.

Джун видела, как шесть дельфинов в панике бились о сеть, пытаясь из нее выбраться.

– Я предупреждал тебя, Джун Росс, со мной шутки плохи! – на милю вокруг разнесся звучный голос Уолтера.

– Это потому, что я не захотела переспать с тобой? Ты – мерзкое животное, Уолтер!

Джун ухватилась за край сети как раз в тот момент, когда Найси высунул голову из воды. Всей тяжестью тела она повисла на сети, плавучесть которой поддерживалась пробковыми поплавками, и до тех пор висела на ней, дергала ее и трясла, пока сеть не прогнулась, образовав свободный проход.

Бретт, выпрыгнув из лодки, которую он подогнал как можно ближе к плененным дельфинам, поднырнул в самую их гущу и стал выталкивать перепуганных животных в образовавшийся проем.

Джун радостно засмеялась, когда увидела, как проплывающие мимо нее животные присоединялись к своим друзьям и уходили на открытую воду.

– Что ты делаешь, Килмер, что на тебя нашло? Начитался книг и теперь мешаешь мне работать?

Джун подняла голову и увидела того, кто кричал: коренастый, коротко подстриженный мужчина с увесистыми кулаками.

– Работать? Даже ты, пустоголовый, мог бы понять, что я не позволю тебе поймать моего дельфина!

– Тебе это так не сойдет, Килмер, уж поверь мне!

– Ты подписывал бумаги, запрещающие охоту на дельфинов, и теперь мы встретимся в суде!

Пол бросил насмешливый взгляд на Джун и фыркнул:

– Обзавелся помощницей для своих грязных делишек?

Бретт подплыл к Джун и подмигнул Полу.

– Точно. Теперь у меня появился напарник, и он круче, чем ты думаешь.

– Вот именно, – подхватила Джун. – Если Бретту придется туго, ждите неприятностей.

Когда они с Бреттом плыли обратно к своей лодке, Джун снова услышала резкий голос:

– Значит, это и есть та цыпочка, которая не захотела с тобой переспать, а, Хьюстон? – И над волнами пронеслись раскаты хохота.

Бретт забрался в лодку и протянул руку Джун. Затем он запустил мотор, и они некоторое время провожали дельфинов, быстро удаляющихся от своих преследователей.

Когда дельфины уже скрылись из виду, Бретт повернулся к Джун и привлек ее к себе.

– Ты просто бесподобна, тебе это известно?

– Я делала то, что должна была делать… напарник, – улыбаясь, сказала Джун.

Бретт обнял ее и положил подбородок ей на голову. Она почувствовала, как он нежно целует ее волосы. Потом он слегка отстранился и взглянул на нее.

– Джун, я… – начал он, глядя прямо ей в глаза, и она замерла, ожидая продолжения.

Но его не последовало, Бретт просто наклонился и крепко поцеловал ее. Что ж, подумала Джун, он любит меня, но любит по-своему.

Бретт отстранился, оглянулся на другую лодку и с удовлетворением отметил, что на ней все еще борются с перепутавшимися сетями.

– Сейчас дельфины уже вне опасности. Но если я когда-нибудь узнаю, что Найси снова поймали, то сделаю все, чтобы освободить его. И, может быть, позову на помощь тебя. Идет?

Джун усмехнулась.

– Вместе мы хорошая команда, не так ли?

– Самая лучшая на свете, – с улыбкой подтвердил Бретт. – А теперь давай вернемся домой и отпразднуем. Джун, пожалуйста, не плачь.

Она вытерла глаза, но слезы набежали снова, когда она взглянула на опустевшую лагуну.

– Это слезы радости, – всхлипнув, сказала Джун.

– Но вид у тебя не очень счастливый.

– Я не думала, что это будет так больно – потерять его. Я рада, что он теперь на свободе, и в то же время мне очень грустно.

– Я знаю, – сказал Бретт, гладя ее по голове, словно маленькую девочку.

Джун повернулась к нему.

– Как ты можешь делать это снова и снова? Как ты можешь любить их – я знаю, что ты их любишь, – заботиться о них и каждый раз отпускать?

Бретт посмотрел ей в глаза.

– Я всегда говорю себе, что не стану к ним привязываться, что мне нужно думать только о том, как освободить их. Когда я с ними работаю, я всегда помню, что однажды они уйдут от меня.

– И тебе совсем не грустно?

Бретт некоторое время молчал, а когда заговорил, голос у него был спокойным, но каким-то тусклым:

– Сейчас мне в самом деле очень грустно. Но так бывает не всегда. Есть некоторые дельфины, такие как Найси, они особенные. И, когда они уходят, я испытываю одновременно и радость, и грусть. – Он едва заметно улыбнулся. – Я никому раньше не признавался в этом. Даже себе.

– Ничего удивительного, – Джун порывисто обняла его, – мы ведь теперь… напарники.