Текст книги "Полет души"

Автор книги: Дейзи Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Дейзи Кларк
Полёт души

1

Нет, что ни говори, в жизни много удивительного, размышляла Джун, бумажной салфеткой промокая лоб. Вроде бы только что тряслась от холода под промозглой лондонской изморозью, а теперь вот плавлюсь от жары. И это в конце декабря! Ну и ну.

Настроение у Джун было, конечно, нерадостное – откуда бы взяться радости, не тот повод, – но какое-то выжидательно-приподнятое. Как ни старались все в один голос убедить ее, что романтика этого континента осталась в прошлом и потому нет смысла лететь в такую даль – вполне можно обойтись услугами какого-нибудь филиала австралийской юридической фирмы в Лондоне, Джун на уговоры не поддалась. Она была уверена: эту землю, где все наоборот – декабрь – лето, июнь – зима, медведи не нападают, а просятся на руки, – стоило бы посмотреть и просто так, в качестве туриста. А уж если представился повод, хотя бы и такой печальный…

Покрытый пылью автобус, который высадил Джун, уже скрылся за поворотом, а она все стояла, уставившись в поблекшую надпись на обесцвеченной горячим солнцем деревянной арке: «Парк Свенсона». И чуть ниже: «Спешите видеть: Найси, любимец публики». А рядом – изображение дельфина, прыгающего в горящее кольцо.

Джун вздохнула – тяжело, печально – и покатила чемодан на колесиках к входу в парк. По-видимому, там и находился дельфинарий, аквариум или как он еще называется – Джун не очень разбиралась в таких тонкостях – с тем самым Найси, о котором она только что прочитала.

У небольшого киоска, приткнувшегося к самой арке, она остановилась. В киоске продавали входные билеты, а заодно и всякие мелкие сувениры: игрушечные бумеранги, крошечные меховые коалы – изображения этих медвежат, заметила Джун, были чуть ли не на всех рекламных щитах, – стеклянные черные лебеди, ракушки и прочие туристские радости.

Молоденькая девушка приветливо улыбнулась ей и спросила:

– Что угодно, мэм?

– Привет! Я Джун Росс, дочь мистера Свенсона. Хотела бы поговорить с управляющим, мистером Деппом.

– О, мисс Джун, вы не представляете, как мы рады вас видеть! Я – Элис. А Робин, мистер Депп, сейчас в конторе, вон там. – Девушка махнула рукой вглубь парка.

– Спасибо, Элис.

Джун помедлила у ворот, не веря, что она и в самом деле теперь владелица этого зеленого уголка на берегу океана. Слева она увидела большой ярко сверкающий на солнце водоем, вокруг которого толпились люди. Справа еще несколько водоемов – поменьше. Возле них тоже бродили люди, в основном пары с детьми.

Глядя на легко одетых, а точнее – едва одетых людей, Джун еще раз почувствовала неуместность своего льняного костюмчика – она приобрела его перед отлетом в «Хэрродсе», самом дорогом и модном лондонском универмаге. Кто бы мог подумать, что здесь такое пекло?

Она устремилась к небольшому строению, примостившемуся к зданию повыше. Над широко распахнутой дверью неказистого здания была надпись: «Парк». Джун вошла. Ничто здесь не радовало глаз: старый стол посередине, деревянные полки по стенам, заваленные всяким бумажным хламом, ракушками и разными засушенными и заспиртованными морскими тварями.

У стола стоял мужчина средних лет, черноволосый коренастый, с резкими чертами лица, и раздраженно кричал в трубку:

– Да, да, подпись я видел, но и нас надо понять!.. Почему вы не хотите нас понять?.. Ах, вы уже во всем разобрались? Ну посмотрим, посмотрим… – И он гневно швырнул трубку на рычаг.

Джун шагнула вперед и протянула ему руку.

– Должно быть, вы мистер Депп? А я – Джун Росс, дочь мистера Свенсона.

– О, миз [1]1
  Госпожа. Употребляется при обращении к женщине, если неизвестно ее семейное положение или если она сознательно подчеркивает свое равноправие с мужчиной.


[Закрыть]Джун, об этом вы могли бы и не говорить! Те же волосы… – Он откинул голову, приглядываясь к ее блестящей золотисто-рыжей гриве, перехваченной на макушке узкой темной ленточкой. – Те же карие, нет, зеленые, хотя… Ох, миз, – видимо, мистер Депп решил не ломать голову над определением цвета ее глаз, – как я рад вас видеть! У нас проблема, большая проблема, миз. Представляете: явился какой-то парень и собирается забрать Найси, нашу знаменитость. Ну кто же придет к нам, если у нас не будет Найси, нашего главного артиста? И что же тогда нам делать? Миз Джун, вам надо решить что-то с этим молодым человеком. Лучше всего – вышвырнуть его отсюда. Вышвырнуть – и дело с концом!

Джун проделала огромный путь, пролетела почти половину земного шара, приехала в Австралию, чтобы забрать отцовское имущество, если таковое обнаружится, и решить, что делать с парком, владелицей которого она неожиданно стала. А тут вдруг выясняется, что ее отец, похоже, был на грани банкротства. И вдобавок ко всему ей предлагается «вышвырнуть» какого-то наглеца, что уж совершенно не вписывалось в ее планы.

– Почему он хочет забрать Найси? – попыталась прояснить ситуацию Джун.

Но Робин Депп уже направился к толпе людей, обступивших бассейн.

Идя вслед за ним, Джун старательно припоминала все, что она знала о рыбах, решив, что дельфин – та же рыба, только большая. И оказалось, знает она очень немного: рыба должна быть свежей и правильно приготовленной. Вот, пожалуй, и все. Но дельфин по имени Найси в эту схему не вписывался.

Джун снова надела снятый было жакетик – босс должен впечатлять! – и обратилась к мистеру Деппу:

– А кто здесь еще работает?

– Да только я, миз Элис и Большой Босс, упокой Господи его душу. Больше никого здесь нет.

Толпа кипела и бурлила.

– Я пришел сюда, только чтобы взглянуть на дельфина! – возмущался какой-то толстяк. – А этот малый запрещает нам подходить к нему! Что за безобразие?!

– Пусть тогда вернут наши денежки! – требовал другой.

– И что, этот облезлый дельфин и есть та знаменитость? – негодовал третий.

– Вот видите? – Мистер Депп горестно взглянул на Джун. – Видите? – И, подняв руки, повернулся к толпе. – Спокойно, господа, спокойно! Мы работаем, готовим новое шоу. Идите к бассейну Подводного мира: пособирайте раковины, поиграйте с крабами и морскими звездами. Идите, идите, – торопил посетителей Депп, махая руками.

Люди отошли в сторонку, но расходиться не торопились, очевидно догадываясь, что вот-вот начнется шоу поинтереснее обещанного.

От волнения у Джун пересохло в горле, но в ней уже вовсю клокотал гнев: как может какой-то тип забрать ее артиста, ее личную собственность?

Джун подошла к невысокому, по колено, заборчику, огораживающему бассейн.

Мужчина, стоявший по грудь в воде, не обратил на нее никакого внимания. Он был полностью сосредоточен на чем-то, что выделывало быстрые круги в воде. Русые, чуть вьющиеся волосы, выгоревшие на солнце, неровными прядями спускались почти до плеч – широких, покрытых бронзовым загаром. Сильный, четко очерченный подбородок с ямочкой. Глаз его Джун рассмотреть не могла: он ни разу на нее не взглянул.

Должно быть, лет тридцать с небольшим, прикинула она, и ее сердце ёкнуло: ну просто греческий атлет, ожившая скульптура из лондонской Национальной галереи. Он сам мог бы служить приманкой для зрителей: «Спешите видеть! Великолепный образчик настоящего мужчины!» С таким бы кокетничать напропалую, а не выгонять его, но Робин слегка подтолкнул ее локтем.

– Извините меня, – сказала Джун, склоняясь над оградой. – Вы, в бассейне!

Мужчина вытащил из красного пластмассового ведра, стоявшего на платформе в воде, небольшую трепещущую рыбку и помахал ею над водоемом. Большая рыбина подплыла ближе и высунула голову из воды. Открытая пасть была усеяна рядом мелких зубов, и на какое-то мгновение Джун испугалась: а вдруг рыбина откусит пальцы этому «атлету»?

Большущая рыбина на лету поймала свой полдник и с легким всплеском ушла под воду.

Толпа взорвалась аплодисментами, но мужчина даже не поднял головы.

– Извините меня, – сказала Джун, на этот раз громче. – Будьте добры, выйдите из бассейна. Нам надо поговорить.

Теперь он поднял на нее взгляд – насмешливо-холодный взгляд светло-серых глаз, прищурившихся от яркого солнечного блеска. У Джун свело желудок. Но прежде чем она успела ответить ему соответствующим взглядом, мужчина снова повернулся к дельфину.

Джун резко выпрямилась. При этом ее каблук попал в небольшую выщерблину в цементном полу, и она покачнулась, но все же решительно перешагнула через невысокую ограду с предостерегающей надписью: «Близко не подходить» – и остановилась у самого края бассейна.

Еще никто не пробовал столь вызывающе игнорировать ее, менеджера крупной, пусть в масштабе Реддинга, дистрибьютерской фирмы. Хоть она и не успела отреагировать на его вызывающий взгляд, но в конце концов этому типу все равно придется признать свое поражение. При этой мысли у Джун снова заныло в желудке.

Положив руки на бедра, тоном настоящего босса она произнесла:

– Немедленно выйдите из бассейна, мистер.

– Леди, советую быть поосторожнее, иначе вы окажетесь там же, где и я. Плитка по краям бассейна совсем осыпалась.

– Вы что, думаете напугать меня несколькими разбитыми плитками? – вскипела Джун и машинально оглянулась.

Толпа увеличилась: зрелище обещало быть интересным. Теперь уж отступать некуда, мелькнуло у нее в голове, и она еще более грозно вопросила:

– Кто вы такой? И что вы делаете в этом бассейне? Это – частная собственность.

Моя частная собственность, не без гордости мысленно уточнила Джун.

Дельфин опять выпрыгнул из воды и поймал рыбу. Толпа зааплодировала.

Гнев плеснулся в ее душе. Забудь о его фигуре. И о его глазах, твердо сказала себе Джун, направляясь в сторону играющей парочки.

– Я хочу услышать ответ, а не то через несколько минут здесь будет полиция! – заявила она.

– Я уже все объяснил этому малому. – Незнакомец, не отводя глаз от дельфина, большим пальцем через плечо ткнул в сторону Робина.

Джун скрестила на груди руки.

– Поскольку это моя собственность, почему бы не объяснить что-нибудь и мне? – язвительно спросила она.

Мужчина повернулся к ней, и вся ее храбрость испарилась: в его взгляде явственно читалось… презрение.

– Значит, владелица этого… – он усмехнулся, подыскивая подходящее слово, – этого, так сказать, водного резервуара – вы?

– Да. И я хочу знать, почему вы привязались к моей рыбине.

Наконец-то он переключил внимание на нее. Пока он плыл к ней, резко и мощно загребая руками, Джун с замиранием сердца следила, как солнечные лучи играют на мощных плечах.

И вот он уже стоит перед ней. Стоит и смотрит на нее сверху вниз. Вода ручьями сбегала с широкой груди, покрытой густыми, золотящимися в ярком солнечном свете волосами. На нем были плавки, которые скорее подчеркивали все, нежели скрывали что-то. Впрочем, сказала себе Джун, меня это не касается. Я не собираюсь его разглядывать.

И все же среди курчавой россыпи на груди она заметила акулий зуб, висевший на черном шнуре.

Джун вызывающе взглянула в светлые, почти прозрачные глаза. Ни он, ни его плечи, ни его рост не способны смутить ее. И уж тем более то, что очерчивают темно-зеленые плавки.

Легкий бриз овеял ее неожиданной прохладой, и она только теперь ощутила на лице мелкие капельки пота.

Загорелый пловец подошел ближе.

– Прежде всего, это не рыбина, – наставительно сказал он. – Это млекопитающее. Такое же, как вы и я. Только без эгоизма, жадности и жестокости. Этот дельфин живет в хлорированной воде, поэтому – видите? – кожа у него обесцветилась, а глаза почти не открываются. Дельфины – стадные животные. Они созданы, чтобы плавать в открытом океане, вместе со своими сородичами. А у вас это создание более пяти лет живет в одиночестве. Его единственный компаньон – вон тот малый, который заставляет его проделывать всякие трюки перед кучкой любопытных из-за еды, которая состоит исключительно из мороженой рыбы. Представляете, если бы нам с вами изо дня в день давали корм для собак? Да еще замороженный.

Как ни странно, но ему удалось придвинуться к Джун еще ближе.

– Вы отобрали у этого дельфина все, что делает его дельфином: общество себе подобных, активность, радость охоты, ощущение безбрежного океана. И, что хуже всего, вы отняли у него душу. Он умрет в этом бассейне, и отвечать за это будете вы.

Как бы подчеркивая свою мысль, он дотронулся до ее воротничка, и это прикосновение послало волну дрожи по всему телу Джун.

– Меня зовут Бретт Килмер. Я член общества охраны животных. Местными властями мне даны полномочия вернуть этого дельфина в естественную для него среду обитания. И я непременно это сделаю. Вам понятно, леди?

Ее гнев погас, сменившись чувством вины. Джун в смущении попятилась, и… что-то хрустнуло под ее каблуком. Обветшалая плитка. Она потеряла равновесие, взмахнула руками и полетела в сверкающую бликами воду, к огромному созданию, плавающему где-то поблизости.

Напрочь забыв о таком понятии, как чувство собственного достоинства, Джун закричала не своим голосом и вцепилась в скользкую от воды руку Бретта. Но было уже поздно. Спустя секунду оба барахтались в воде.

В облаке брызг, хватая ртом воздух, Джун появилась на поверхности и поплыла к платформе, на мелководье. Бретт вынырнул секундой позже и, кажется, никуда плыть не собирался. Зато дельфин направился прямо к Джун.

– Прочь, прочь от меня! – в ужасе завопила она.

Взывая о помощи, она повернулась к Бретту, и ее охватил гнев. Он смеялся! И через мгновение его смех потонул в звучном хохоте, в аплодисментах и веселых выкриках людей, столпившихся вокруг бассейна.

Взгляд Джун выхватил мрачную физиономию Робина. Он был единственным, кто не смеялся, его эта сцена явно шокировала.

Первый шок прошел, и Джун сообразила, что все еще находится в одном водоеме с огромной тварью. Как раз в этот момент огромная голова появилась над водой и, словно усмехаясь, уставилась на нее.

– Это вовсе не смешно! – заверещала Джун, ни к кому в частности не обращаясь. – Сейчас же уберите от меня эту рыбину! Слышите?

– Это не рыба, это дельфин, – снова поправил ее Бретт. На его лице была точно такая же, как у дельфина, ухмылка.

– Прекрасно, прекрасно, – пошла на попятный Джун. – Только подержите его, пока я не выберусь отсюда.

Она попыталась ухватиться за край бассейна, но льняные брючки, словно чугунные гири, тянули ее вниз. Бретт одним движением выбросил из воды свое натренированное тело и сидел теперь на краю водоема. Еще бы! На нем не было ни обтягивающих брюк, ни туфель на каблуках, а у Джун не было его мускулов.

– Требуется помощь? – с легкой усмешкой поинтересовался он.

– Сама справлюсь. – Джун твердо решила не принимать от этого субъекта никаких милостей.

Она стянула свои дорогие, теперь окончательно погибшие босоножки и швырнула их на бортик. Затем ухватилась за край бассейна и подпрыгнула. Попробуй тут сохранить хоть каплю достоинства, подумала она, кряхтя, пыхтя и отфыркиваясь. Бретт с интересом наблюдал за ее потугами.

– Может, все-таки помочь? – спустя пару минут снова осведомился он.

– Спасибо, я сама. Просто мои брюки…

Джун еще не успела закончить фразу, а Бретт уже скользнул в воду и, подставив ладони под ее ягодицы, выбросил ее на край бассейна. Она была так ошарашена, что почти забыла о собственной роли в этом действе: подняться на ноги и восстановить равновесие.

– Не знаю, право, благодарить вас за любезность или укорять за слишком вольное обращение, – выпрямляясь, проговорила Джун со странным чувством не то смущения, не то раздражения.

Насмешливая искра блеснула в глазах выбравшегося из воды Бретта.

– Не стоит благодарности. Я тоже получил удовольствие.

Джун закатила глаза: не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: он пытается ее разозлить…

Оглянувшись, она увидела разросшуюся толпу, с интересом наблюдавшую за происходящим, и настроение у нее окончательно упало. Ну вот, она сама стала зрелищем – в дополнение к дельфину.

– Робин, пожалуйста, удалите отсюда всех, – распорядилась Джун, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно спокойнее.

Робин словно проснулся.

– Хорошо, миз Джун, – заторопился он. – Я сделаю это, прямо сейчас. Только не позволяйте ему взять эту рыбину. Не забудьте, без нее у нас не будет шоу. А не будет шоу – не будет денег. Не будет денег… – Он горестно покачал головой и отправился выполнять указание Джун.

Когда Джун повернулась к Бретту, она заметила, что он смотрит на нее с любопытством. Пусть смотрит сколько угодно, на здоровье, решила она. Такие штучки на меня не действуют.

Джун знала правила деловых игр, знала, как работает личное обаяние делового партнера. И ей очень не нравилось, когда подобные приемчики пытались использовать на ней.

– Почему мы не можем пройти в контору и поговорить как два деловых человека? – спросила Джун с легким высокомерием, стараясь игнорировать тот факт, что с ее мокрой одежды уже натекла лужица.

Бретт усмехнулся.

– Вообще-то, если вы не заметили, миз Джун, – проговорил он, передразнивая Робина, – я не похож на бизнесмена. И это не деловые переговоры. Я передал вашему сотруднику письмо, согласно которому этот дельфин – мой. Вот, собственно, и все. – С этими словами Бретт снова скользнул в бассейн и потянулся к пластмассовому ведру.

Джун направилась к нему, на этот раз внимательно глядя себе под ноги.

– Что вы говорили о дельфине, хлорированной воде и о обесцвеченной коже?..

– Я сказал: то, что вы делаете с этим дельфином, бесчеловечно и жестоко. Он существует в этом мире вовсе не для того, чтобы увеселять нас с вами. Вам бы понравилось жить в большом ящике, изо дня в день видеть одни и те же стены и есть одну и ту же паршивую еду?

Как раз в этот момент Найси высунул голову из воды и получил очередную живую рыбку. Сердце Джун сжалось, когда она увидела синяки на голове дельфина. И вдруг она осознала: ведь Бретт думает, что именно она все время управляла этим парком.

– Лично я ничего не сделала этому дельфину, потому что…

– Но вы же владелица этого парка и всего, что в нем имеется? – перебил он.

– Не совсем. Я просто унаследовала его от своего отца, Майлза Свенсона. Я даже не знала, что он владел всем этим. Более того, до последнего времени не представляла, где он живет и жив ли вообще.

Зачем я ему все это говорю? – удивленно подумала Джун, но все же продолжала:

– Во всяком случае, я приехала только сегодня, и Робин сказал, что кто-то хочет украсть нашу большую рыбу.

Губы Бретта искривились в усмешке, и Джун поторопилась добавить:

– Знаю, знаю, дельфин – не рыба.

Бретт протянул руку к Найси: хотел до него дотронуться, но тот уклонился. Еще одна рыбка заставила дельфина подплыть ближе, но на этот раз Бретт не пытался коснуться его.

Джун поняла: этот покровитель дельфинов снова погрузился в свою стихию, а она предана забвению. Будь у нее хоть капля гордости, она повернулась бы и ушла, расправив мокрые плечи. Но, к сожалению, любопытство вытеснило те малые крупицы самоуважения, которые ей удалось собрать.

– А что вы собираетесь с ним делать? – спросила Джун после неловкой паузы. Нужно бы переодеться в сухое, подумала она, но как уйдешь, если он считает, что эта рыбина – тьфу, дельфин! – мучается из-за меня?

– Я должен заново научить его ловить живую рыбу и жить в дикой природе. Найси привык зависеть от людей. Но он снова должен стать дельфином.

Джун задумалась. И в самом деле: что же Найси видит? Белые стены бассейна. Ноги Бретта. И все. У нее сжалось сердце.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила она.

Бретт тряхнул головой, и солнечные брызги посыпались с его мокрых кудрей.

– Можете. Оставьте нас с Найси вдвоем. Это будет самое лучшее.

Он даже не поблагодарил ее за предложение, не взглянул на нее, а снова потянулся к дельфину. Но тот опять ускользнул от него.

– Не очень-то вы любезны, – заметила Джун. – Но могу я задать вам еще один вопрос, последний? – И, не дожидаясь ответа, спросила: – Чем вы зарабатываете на жизнь? Мне кажется, работа в обществе охраны животных не оплачивается.

– Я состою в секции защиты дельфинов. Это действительно неоплачиваемая работа. Я езжу по разным запущенным паркам и занимаюсь освобождением содержащихся в них дельфинов.

– По запущенным паркам? Разве этот парк можно назвать запущенным?

– Если речь идет о дельфине – да. Как обращаются здесь с другими животными, не знаю, – твердо заявил он.

Джун огляделась: краснеть ей вроде не за что. Парк выглядел хорошо ухоженным, хотя и старым.

– Значит, вы считаете моего отца жестоким или легкомысленным человеком? – с обидой спросила она, собираясь уйти и прервать наконец этот унизительный для нее разговор.

Но, к ее удивлению, Бретт повернулся к ней и серьезно, без тени насмешки, сказал:

– Я встречался с ним всего один раз: когда пришел ознакомиться с условиями содержания животного. Возможно, им обоим приходилось нелегко: и дельфину, и вашему отцу. Найси съедает примерно пятнадцать фунтов рыбы в день, поэтому Майлз, видимо стесненный в средствах, покупал только мороженую рыбу – так дешевле.

– Я ничего об этом не знала, – еще раз сказала Джун и, не удержавшись, спросила: – Скажите, а дельфины кусаются? Я хочу сказать: я подвергалась опасности, когда упала в воду?

Едва заметная усмешка появилась в уголках его рта.

– Опасности подвергалось только ваше чувство собственного достоинства.

Бретт бросил Найси последнюю рыбину и легким движением выбрался из бассейна.

– Кстати, вы сюда надолго? – небрежно спросил он, сняв с невысокой ограды полотенце.

– Примерно на неделю. Это все, что я могла выкроить на работе.

Бретт кивнул, вытирая волосы полотенцем, а Джун подумала: интересуется, долго ли ему придется терпеть меня. Он подступил ближе и оглядел облепленную мокрой одеждой фигурку Джун. Джун показалось, что в глазах его мелькнуло одобрение, но, прежде чем она успела насладиться этой мыслью, Бретт протянул ей полотенце.

Джун отрицательно покачала головой.

– Ваша забота очень трогательна, но, боюсь, это полотенце уже исчерпало свои возможности.

Бретт равнодушно пожал плечами и, вытащив из рюкзака шорты и хлопчатобумажную тенниску, сунул в него полотенце.

– Я просто галантный мужчина, – скромно отрекомендовался он.

Бретт натянул шорты и сунул ноги в кожаные сандалии. Джун отметила, как заиграли его мускулы, когда он натягивал тенниску на свои атлетические плечи. Не обошла вниманием и длинные худые ноги, покрытые золотистыми волосами, хотя изо всех сил старалась не смотреть на Бретта. Однако, подняв глаза, она, к своему удивлению, обнаружила, что по его лицу скользнула улыбка. Он что, заметил, как она таращится на него?

Сердце у нее ушло в пятки. Спокойнее, спокойнее, девочка, сказала она себе.

Бретт повернулся и зашагал прочь. Джун проводила его взглядом. Бретт миновал деревянную арку и сел на мопед. И ни разу не оглянулся. Даже головы не повернул, чтобы посмотреть на Джун украдкой, а ее взгляд, как приклеенный, следовал за ним.

Ну и что ее так задело? Ясно ведь как Божий день: он не хочет, чтобы она болталась у него под ногами. Потому не проявил по отношению к ней даже самой элементарной вежливости. Не выказал ни малейшего интереса. Хорошо же. Джун Росс не из тех, кто навязывается. Она не навязывалась, даже когда речь зашла о разводе с Энтони, не собирается она ходить и вокруг Бретта Килмера. Хотя… хотя… У Джун почему-то сложилось впечатление, что этот человек вообще никого не хочет видеть рядом с собой. Интересно узнать – есть ли на то какие-нибудь особые причины?