Текст книги "Моя девушка живет в сети"

Автор книги: Дейв Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Она тоже захотела получить мою фотку, и я пообещал, что скоро сфотографируюсь. У меня возникла одна гениальная мысль: если сняться на черно-белую пленку, вид будет менее бледный и усталый. «Ты все еще здесь, пупсик?»

«Извини, – отозвался я. – Залюбовался твоей фоткой. Ты очень красивая девушка, да позволено будет сказать».

«Что ж, спасибо. И чем бы ты хотел со мной заняться?»

«Знаешь, чего мне хочется больше всего? Услышать твой голос. Можно я тебе позвоню?»

«Конечно. Сейчас, дай пару минут собраться с мыслями».

Пятница, 14:28

– Алло? Лори?

Лори прыснула. У нее был замечательный смех.

– Теперь я точно знаю, что это ты.

Смех в трубке не затихал. Как я и думал, Лори оказалась не совсем чтобы трезвой.

– Ну что, мальчик из Англии, о чем ты хочешь меня спросить?

– Что на тебе надето?

– Я же только что тебе говорила, в чате, – коротенькая ночнушка, забыл?

Черт. Этот вопрос выскакивал у меня уже рефлекторно. Две недели назад я потерял телефон Кейт, пришлось звонить в справочную. Когда сотрудница справочной продиктовала мне телефон, я на автомате спросил ее, что на ней сейчас надето. Это получилось само собой. Осознав, что я наделал, я бросил трубку и больше в тот день не подходил к телефону – вдруг та девушка решила бы заявить в полицию или еще куда.

Однако мне нужно было спросить у Лори что-то поумнее. И я завел разговор о ее муже-дегенерате.

– Он ушел после того, как я попала в больницу, – сказала она. – С тех пор я его не видела и не слышала.

– Зачем ты вышла за него?

– Наверное, из-за жалости. Он каждый день приходил в магазин, приносил цветы и рассказывал что-нибудь смешное. Он даже красивым мне не казался, просто надоело, что он вечно ошивается вокруг, вот и все.

– А кем он работает?

– Никем. Ну, иногда он работает на своего дядю, красит стены и все такое. А так – получает еженедельное пособие по безработице и тратит его на выпивку и дурь. Мы с дочкой ни цента не получили. Кстати, он утверждает, что дочь не от него.

– Он нормально с ней обращался?

– Да что ты, конечно нет. Стоило ей пикнуть, когда он сидит перед теликом, как он швырял в нее чем ни попадя. А когда он бил меня, она пыталась его остановить, и тогда он сказал: «Я произвел тебя на свет, я же тебя и убью».

– Но почему ты от него не ушла?

– А куда мне было идти?

– К родителям.

– Да моя мать молится на этого козла. И говорит, что это я во всем виновата. Она меня никогда не любила… Послушай, мне пора. Давай завтра поговорим.

Я оторопело смотрел на трубку. Что я не так сказал на этот раз?

Суббота, 9:02

В обмен на то, что Берни оплатил мой телефонный счет, я должен был сходить к психологу, который, по мнению Берни, мог бы докопаться до причины моих проблем.

Обзвонив кучу мест, я наконец нашел врача, которая согласилась приехать на дом. Ее звали Ширли, и она специализировалась на фобиях. Меня это очень обрадовало, так как агорафобия была худшим из моих мучений. Выход на улицу был в лучшем случае неприятен, в худшем – невозможен. Когда я описал симптомы по телефону, Ширли нисколько не смутилась, и мы договорились встретиться в понедельник.

Это было так просто, что я даже удивился, почему раньше этого не сделал.

В глубине души я, конечно, понимал, что попросту игнорирую болезнь и вместо этого ввязываюсь в бессмысленные шашни с девчонками с другого конца света. Я уже поднаторел в интернет-знакомствах, поэтому перспектива влюбиться в Майю, с которой я, скорее всего, никогда в жизни не увижусь, ничуть меня не пугала.

В начальной школе я впервые испытал безответную любовь. Мне было одиннадцать лет, и Сью Ллойд казалась самым восхитительным созданием из всех живущих на свете. Я боготворил ее и даже специально подружился с ее братом, чтобы попасть к ней в дом.

Потом ее семья переехала в Канаду, и мое сердце было разбито вдребезги. То, что Сью не проявляла ко мне ни малейшего интереса, меня ни капли не волновало.

Я поклялся, что, когда вырасту, обязательно поеду в Канаду и навещу ее.

В шестнадцать лет я устроился госслужащим в Лондоне и работал в здании Сомерсет-Хаус, занимаясь завещаниями. Я сам толком не знал, в чем состояла моя работа, поэтому не заботился об ее результате и особого энтузиазма не проявлял.

Как-то летом я решил все же навестить Сью, даже если бы это означало конец моей не столь многообещающей карьеры. И вот я подал на увольнение, купил билет до Торонто (и обратно) и стал мечтать о слезном романтическом воссоединении.

То, что случилось в реальности, было в высшей степени угнетающим. Безразличное лицо Сью, когда она открыла дверь, будет вечно преследовать меня. Как и снисходительная ухмылочка ее бойфренда.

Десять дней мы тусовались с братом Сью, который помог мне подзаработать денег хотя бы на несколько недель. Когда я уезжал, она даже не пришла попрощаться.

Суббота, 12:15

Мы с Майей общались в чате каждый вечер, когда она приходила с работы.

Я послал ей цветы. Не настоящие, а виртуальные цветы – картинку. Это не одно и то же.

У нас уже была «наша» песня – Whole of the Moonгруппы «Waterboys». Мы выбрали именно эту песню потому, что решили: когда мне или ей будет одиноко, пусть он (она) посмотрит на луну и вспомнит, что другой (другая) сейчас тоже ее видит.

В разговорах с друзьями (теми, что остались) я начал мыкать, так, например: «Мы с Майей считаем, что новая книжка Дугласа Коупленда очень даже ничего».

Должно быть, это их по-настоящему бесило, но мне казалось, будто я влюблен в реального человека.

Мы даже играли в игры. Ролевые игры с участием всего чата. В моей любимой игре Майя была неверной женой, а я – солдатом, отправленным на службу в Германию.

Мы с пылом спорили по поводу того, есть ли у нее право веселиться, пока я обитаю в другой части света. Я в свою очередь утверждал, что у меня есть право иметь хорошую, преданную жену. Дальше мы развили эту тему и придумали, что Майя спит с моим братом.

Остальные участники чата должны были взять чью-либо сторону, и наши дела обсуждались до тех пор, пока мы не покинем чат.

Мне очень хотелось поговорить с Майей по телефону, но я слишком нервничал. Она чувствовала то же самое, и мы решили отложить реальный разговор до лучших времен.

Мы обменивались маленькими подарками. На день рождения Майя написала мне сказку – про принца Тревора и принцессу Майю. Сюжет сказки был вполне традиционен, но как я был счастлив, когда в конце принцесса и принц все же воссоединились!

Кроме того, ни разу за все время нашего общения я не спросил, что на ней надето и как она выглядит.

Понедельник, 11:30

Стук в дверь оттащил меня от компьютера.

Я открыл дверь и оказался лицом к лицу с суровой, чопорного вида женщиной лет пятидесяти восьми – шестидесяти.

У нее был такой вид, словно она не умела улыбаться. Коротко подстриженные седые волосы, никакой косметики. Единственное украшение, которое она себе позволила, – длинные сережки из ракушек, свисавшие почти до плеч.

– Тревор? Я Ширли Локетт. Психолог. Мы договаривались о встрече, – произнесла она тоном, который, по ее мнению, должен был быть успокаивающим и доверительным. Серьги при этом дрогнули.

Я пригласил Ширли войти и в ужасе замер – что, если она заметит мою коллекцию женского белья, разбросанную по дивану? Я усадил ее у окна, чтобы диван оказался вне зоны видимости.

Я немного рассказал о себе и признался, что провожу в Интернете большую часть дня. Ширли спросила, есть ли у меня друзья, с которыми можно было бы обсудить эту проблему.

Я задумался, прежде чем ответить.

– Ну да, наверное, есть. Например, Мельба, Леди Генневра, Принцесса Аврора, Леди Дей. Вообще-то, ее зовут Леди Дей 22. Есть еще Леди Дей 26, но мы с ней не особо дружим…

Ширли наклонилась, выпятила губы и глубоко вдохнула через нос, после чего спросила, не являются ли эти люди моими виртуальными знакомыми.

Я кивнул, подтверждая, что это так.

Она медленно покачала головой, напустив на себя глубокомысленный вид, как ей, наверное, казалось. На самом деле она выглядела так, будто раскусила какую-то гадость, но выплюнуть сразу не могла.

– Я уже три года не выхожу из дому. У меня приступы паники. Я не знаю, что делать.

Ширли вдруг словно загорелась. Ее ноздри раздулись, губы выпятились до невозможности, и она заговорила как маньяк: – Нет, знаете, Тревор! Все ответы внутри вас. И я смогу помочь вам их найти. Но сначала расскажите, что происходило в вашей жизни, когда проблемы начались.

– Да ничего особенного, в общем. У меня была нормальная работа, с женой мы ладили, а потом все как-то случилось, и все. Мне стало страшно выйти из дому. Потом меня уволили.

– И как вы себя чувствовали?

– Я был раздавлен. Уничтожен. Унижен. И все такое.

Ширли подалась вперед, непрестанно кивая, отчего ее сережки закачались как маятники. Предположив, что таким образом она просит меня не останавливаться, я продолжил рассказывать.

– Потом стало еще хуже. Моя жена меня бросила.

– Ясно, – Ширли понимающе кивнула. – И как вы себя при этом чувствовали?

– Ну мне хотелось всех убить.

– Кого-то конкретно?

– Нет, всех людей вообще.

– Понятно.

– Вы сможете мне помочь? – спросил я, стараясь, чтобы в моем голосе не слышались нотки отчаяния.

Ширли подняла правую руку и пальцами левой изобразила маленькие шажочки на ладони.

– Вы должны двигаться маленькими шажками, Тревор. Вот наша стратегия. Понемножку, не все сразу. Давайте начнем с малого. Сегодня после шести вечера вы не должны садиться за компьютер. Сделаете это для меня?

Я ответил, что никаких проблем, и мы договорились встретиться через неделю.

Понедельник, 12:30

Когда Ширли свернула за угол, я тут же бросился к компьютеру – меня ждало весьма любопытное письмецо от Лори. Она говорила, что купила «Полароид» и собирается подарить мне несколько фоток.

Я должен был выбрать позы.

Можно было придумать любую позу, так как Лори договорилась с подружкой, что та ее поснимает.

Мне не хотелось быть слишком предсказуемым, но что бы сделали вы на моем месте? Естественно, я попросил, чтобы она снялась голышом как можно более крупным планом, «насколько позволит стыдливость».

Но Лори тоже поставила условие: я должен был купить «Полароид» и сфотографировать свой пенис.

С этим условием у меня не возникло никаких проблем, кроме одной: где взять деньги на камеру. В конце концов я решил продать диски из коллекции, пусть даже это означало, что я не получу за них и четверти тех денег, которые когда-то потратил.

Лори позвонила и сказала, что фотосессия прошла успешно. Я попросил ее описать, что же получилось, и она ответила, что я буду просто счастлив получить эти фотки. Ее подружка израсходовала всю пленку, в итоге вышло десять фотографий. Теперь Лори хотела, чтобы я сфотографировал себя. Причем немедленно. Прямо пока мы разговариваем.

Я достал камеру и взял ее в левую руку. Телефон был прижат головой к правому плечу. А в правой руке я держал то, что Джеки однажды назвала моим «мужским достоинством».

Сделать снимок в таком положении не так просто, как кажется. В результате первых двух попыток я запечатлел крупным планом ковер. Следующее две фотки получились слишком размытыми, но все равно мне понравились, так как «достоинство» под таким углом выглядело больше, чем было на самом деле.

Пытаясь найти идеальный ракурс, я потерял равновесие и позорно растянулся на полу со спущенными штанами. Камера и телефон полетели в разные стороны.

По ходу действий я все комментировал Лори. Ей уже не терпелось увидеть снимки. Она сказала, что, если ей понравится то, что она увидит, она обязательно приедет в Новую Зеландию и убедится лично, что в жизни мой пенис так же хорош, как на фотке.

Воскресенье, 10:10

Кейт снова приехала на выходные, но на этот раз все прошло плохо.

Мне кажется, тот факт, что она была реальной, обернулся против нее. У девчонок из Интернета не было недостатков, потому что мне даже в голову такое не приходило. Наверное, они тоже так думали и считали меня идеальным, потому что всем хочется верить в существование идеала. Это была абсолютно искусственная среда.

И мне это нравилось.

Понедельник, 10:05

До моего вынужденного переезда оставалось три недели, а я так и не предпринял никаких действий по этому поводу. Я так глубоко погрузился в мир чатов и электронной почты, что они и стали моей реальностью, а внешний мир перестал быть настоящим. Приходилось буквально силой заставлять себя просматривать колонку аренды жилья в газете. Моя фобия ограничивала пространство для действий, поэтому нужно было найти местечко неподалеку.

В чате все уже привыкли видеть сообщение, оставленное Лордом Бреттом Синклером: «Вернусь через 10 мин. Пошел искать дом». Если подумать, конечно, следовало бы уделить этому занятию немного больше времени. Но поиск места жилья казался гораздо менее важным, чем болтовня с интернет-подружками, число которых продолжало расти.

В конце концов я нашел просто отвратную квартиру за углом от моего собственного дома. Там были тесные комнаты с низкими потолками, худшее, что было в архитектуре 1960-х, кухня размером с чулан, сад, больше похожий на болото.

Но я все равно ее снял.

Первым делом я провел новую телефонную линию, чтобы можно было подсоединиться к Интернету сразу после переезда. Часть средств от продажи дома я решил потратить на апгрейд компа и покупку мебели.

Грузчиков я вызвал на раннее утро, чтобы не нарушить чатовое расписание.

Вторник, 9:28

На следующий день, когда я неохотно упаковывал свои скудные пожитки, почтальон принес три письма с иностранными марками.

Два письма были из Штатов, одно – из Канады.

Холли прислала фотку, на которой она была в бикини. Она оказалась румяной блондинкой лет двадцати двух. Холли преподавала в воскресной школе, и мы с ней порядком успели пообщаться в чатах. У нее был приятель, более того, через месяц она собиралась замуж, но романтический элемент в их отношениях отсутствовал, так как парень предпочитал играть в пейнтбол, а не проводить время с Холли.

Канадка Керри прислала белые шелковые трусики (это был уже восьмой экспонат моей коллекции) и фотку. Она заканчивала колледж и хотела стать оперной певицей. Девушка с пышными формами, Керри была именно такой, какими обычно бывают оперные певицы. Я рассказал ей о фотках, которые сделал для Лори, и она попросила такие же.

Эми, недавнее пополнение в моем кибергареме, также прислала трусики (таким образом, в моей коллекции теперь насчитывалось девять экспонатов). Эти были в цветочек. Ее фотку я уже видел, и Эми мне понравилась. Она работала секретарем в местном правительстве, но хотела стать адвокатом. Ей было двадцать четыре года, но, несмотря на это, она оставалась девственницей.

Со всеми тремя я уже болтал по телефону. Эти звонки обходились мне в $3.99 за минуту. По идее, это должно было бы меня насторожить, но нет, я не чувствовал никакого беспокойства, ведь телефонный секс казался лучше настоящего.

А уж про киберсекс вообще молчу.

Пятница, 10:30

Стук в дверь разбудил меня, и я побежал открывать в надежде, что пришла очередная посылка с экспонатами для моей коллекции.

Облом. Это была Ширли, психолог, от которой наверняка не ускользнул тот факт, что на мне была футболка с портретом покемона Пикачу, одна из семи, заказанных через Интернет. Фишка была в том, чтобы на каждый день недели приходилось по разному покемону.

Ширли сразу напомнила мне (опять с помощью пальцев), что для достижения цели нужно двигаться маленькими шажками. Потом мы перешли к следующей стадии моего исцеления.

Она приказала мне закрыть глаза и представить тот момент в моей жизни, когда я был расслаблен. Когда мне удалось вызвать такое воспоминание, Ширли попросила описать, что же я вижу.

Я невнятно пробормотал, что иду по пляжу, держа за руку любимую девушку, а за нами бежит наш любимый золотистый ретривер. Дует легкий ветерок, и солнце садится в вечернем небе.

Только позже я осознал, что эта картина тоже из моей виртуальной жизни и является частью сценария соблазнения (за руку я держал ту, с кем на тот момент чатился). В реальности ничего такого не было.

Сейчас, оглядываясь в прошлое, я понимаю, почему эта стратегия была совершенно неэффективной. В моем случае она ни к чему хорошему не привела.

Описав пляжную идиллию, я вдруг погрузился в пустоту и очнулся, лишь когда Ширли несколько раз позвала меня по имени.

Я открыл глаза. Ширли очень пристально смотрела на меня.

Должен признать, мне действительно удалось расслабиться. Это чувство длилось минуту, а потом Ширли сказала, что я должен выйти на улицу, не теряя этого ощущения, прошагать как можно дальше и все это время представлять свою идеальную картинку.

Я окаменел от ужаса, но вместе с тем мне хотелось попробовать.

Все началось хорошо. Лишь через сто метров я почувствовал первые признаки беспокойства. Еще через двадцать закружилась голова, и мне показалось, будто я сейчас упаду в обморок. Сердце забилось вдвое быстрее.

Внезапно все мысли о пляжах в лунном свете исчезли, и на их место пришел страх, паника чистой воды.

Я побежал к дому так быстро, как только мог.

Ширли самым искренним и утешительным тоном сказала, что все прошло очень хорошо.

Пятница, 23:52

Я понял, что больше не контролирую ситуацию, когда однажды зазвонил телефон и голос с североамериканским акцентом произнес: – Привет. Это я.

Эта «я» могла быть одной из двенадцати женщин. Но нельзя было, чтобы она догадалась, что я не знаю, кто именно звонит – вдруг это именно та, кто мне особенно нравится? И я решил найти какую-нибудь подсказку.

– О, привет, как жизнь? На сегодня закончила с делами?

Ответ на этот вопрос мог бы помочь мне выяснить, учится она или работает, и тогда список бы сократился. Но она просто ответила, что сегодня у нее было много дел. Я запаниковал и понял, что вот-вот и меня раскусят.

– Послушай, кажется, до меня доходят не все твои письма. Ты помнишь, что было в последнем письме?

– Мм… нет. Извини.

И тут меня осенило.

– Послушай, тебя так плохо слышно. Давай я тебе перезвоню? Только знаешь, скажи мне еще раз свой телефон… Кажется, я задевал куда-то записную книжку.

Она продиктовала номер. Я пролистал записную книжку и быстро его нашел.

– Отлично, Лори! – стараясь не выдать волнения, ответил я. – Жди звонка.

Воскресенье, 10:21

Мы с Майей взяли обыкновение раз, а иногда и по два раза в день писать друг другу очень длинные письма. В них мы обменивались жизненно необходимой информацией, например, какие песни мы ненавидим больше всего и какие слова нас раздражают.

Мне пришлось выдумывать, чем я занимаюсь в жизни, ведь трудно представить, чтобы кого-то мог заинтересовать чувак, целый день просиживающий за компьютером. И я добавлял в письма фразы типа «Мне пора, тут гости пришли, мы решили позапускать фейерверки» или «Скоро увидимся – мы с ребятами сегодня смотрим кино».

Поначалу наша переписка была печатным эквивалентом первого свидания: мы узнавали все друг о друге. Но в последнее время письма стали все более и более интимными.

Как-то раз с Майей случилась очень странная вещь, по ее словам, самая мистическая в ее жизни. Она зашла в магазин подержанных дисков по дороге с работы, и к ней обратился какой-то парень. Завязался разговор, во время которого Майя могла думать только об одном: «Как же он похож на Тревора».

Мне показалось, что этот случай стопроцентно доказывает: мы созданы друг для друга.

А одна ее подруга предположила, что нам кажется, будто мы знакомы сотни и тысячи лет, потому что так оно и есть.

Оказывается, все мы состоим из атомов и каждый из них производит вибрации на определенной частоте. Когда двое людей резонируют на одной частоте, то и происходят такие случаи, как та встреча в музыкальном магазине.

Эта теория так понравилась моей романтичной натуре, что я принял ее за чистую монету. Действительно, странные вещи происходят постоянно, и все они наверняка указывают на какую-то связь.

Я все сильнее привязывался к Майе, о которой знал абсолютно все, кроме того, как она выглядит и как звучит ее голос.

Понедельник, 9:47

Я отправился на почту, чтобы отослать Лори снимки мужского достоинства. Контроль качества прошли четыре фотки; остальные, включая крупные планы узора ковра, были уничтожены.

Только стоя в очереди за маркой, я понял, что делаю. Посылаю фотографию своего члена человеку, которого совсем не знаю. А что, если кто-то откроет конверт по ошибке? Или Лори выложит снимки по всему Интернету?

Что, если, когда подойдет моя очередь, я так разнервничаюсь, что уроню все фотки на пол и все люди на почте увидят, чем я занимаюсь? Что я тогда буду делать?

Мне, конечно, захочется убежать и вернуться в мой маленький безопасный мир, но если снимки достоинства так и останутся разбросанными по полу на почте, последствия могут быть очень унизительными.

Такие мысли превратили стояние в очереди за маркой в одно из самых напряженных событий, которые мне приходилось переживать за многие годы. Но оказалось, беспокойство было напрасным.

Все прошло как по маслу. Я заплатил за марку, написал Лори маленькую записочку, положил фотки в конверт и отправил его в далекое путешествие.

А потом зашел в магазин и купил еще одну пленку для «Полароида».

Среда, 11:14

С Ханной из Новой Зеландии мы познакомились в «Кабинке» – моем любимом чате. Я знал ее уже несколько месяцев, и мне не терпелось выяснить, как продвигается ее киберроман.

Ее кибервозлюбленный из Англии должен был приехать к ней в гости, и оба они многого ждали от этой встречи.

Как только я заговорил с Ханной, то понял, что все прошло хуже некуда. Точнее, начиналось все хорошо, хотя и выяснилось, что англичанин послал фотку, на которой был на пятнадцать лет моложе – то есть он оказался на пятнадцать лет старше, чем говорил.

Но Ханна простила ему это, так как их связь была гораздо важнее внешности.

Они встретились в аэропорту и сразу поехали к ней домой, где провели два дня в постели, наслаждаясь друг другом после стольких лет ожидания.

Англичанин помог ей пережить тяжелый развод, долгими одинокими ночами поддерживая ее посредством чата. Со временем Ханна стала рассчитывать на его эмоциональную поддержку, а он был лишь рад помочь.

На первый взгляд, чем не хорошая основа для отношений? И Ханне сперва показалось, что англичанин очень даже рад быть с ней.

Но через два дня стало ясно, что он заскучал. И вот он решил провести неделю на Саут-Айленде, пожить в палатке и «собраться с мыслями». Он так и не смог объяснить, что конкретно ему не нравится, а вместо этого все время молчал.

С тех пор Ханна его не видела. И я невольно испугался, что и нас с Майей ждет такая участь, когда мы наконец встретимся.

Четверг, 9:15

Я получил снимки Лори на один день раньше, чем она мои.

Лори оправдала все мои надежды, снявшись во всей красе, во всех мыслимых позах, она не оставляла абсолютно никакого простора воображению.

Должно быть, эти фотки делала действительно ее близкая, очень близкая подруга.

Больше всего мне понравилась одна фотография: Лори сидит на кровати и забавляется со своими титьками, выпавшими из лифчика. Не самая откровенная фотка, зато, безусловно, самая эротичная.

Еще меня порадовал снимок, на котором она – в короткой ночнушке (наверное, именно про эту ночнушку она тогда говорила по телефону).

Я пошел в ванную, разложил фотографии на полу и запер дверь.

Пятница, 14:36

Покупатели на дом нашлись примерно через пять минут после того, как я выставил его на продажу.

На вид это была приличная семья, и я даже решил оторваться ненадолго от компьютера, чтобы ответить на вопросы о ближайших школах и супермаркетах.

Денег они предложили гораздо больше, чем я ожидал, и я согласился сразу, пока они не передумали. Вряд ли кто стал бы так раскошеливаться, знай они о цене застройщика.

Но все же мне было тяжело покидать этот дом. Здесь немало всего произошло, и не все воспоминания были плохими. Мой брак был ужасен только последние пару лет, а до этого все было хорошо.

До переезда оставалась неделя. За эту неделю я провел 130 часов в Интернете и 20 часов – упаковывая вещи.

Пятница, 20:10

Мне так хотелось поговорить с Майей, что я зашел в чат на целый час раньше назначенного времени.

Завсегдатаи чата знали о наших отношениях, и некоторые стали расспрашивать, как у нас продвигаются дела. Я ответил, что все очень серьезно и мы уже официально стали парой. По крайней мере, мне так казалось.

Когда появилась Майя, мне показалось, что она была чем-то подавлена, и я спросил что случилось. Она ответила, что не хочет говорить, иначе я ее возненавижу.

Я хотел сменить тему, но не смог. Я должен был знать, что произошло, даже если случилось непоправимое – она нашла другого.

Майя заставила меня пообещать, что я дам ей возможность объясниться. Я неохотно согласился, хотя меня всего трясло. И вот что она рассказала…

После работы они с коллегами зашли в бар выпить по стаканчику, и там она встретилась с парнем, с которым в прошлом году у нее был секс по пьяной лавочке.

Они разговорились, выпили, и вскоре он пригласил ее к себе на чашечку кофе. А там уже перешел к делу и начал ее целовать. Она не была против, и они переспали.

Майе сразу же стало так совестно, что она расплакалась и попросила его вызвать такси. Оказавшись дома, она попыталась написать мне письмо о том, что произошло, и объяснить, что это для нее ничего не значит, но все слова казались какими-то неправильными.

И вот теперь Майя хотела знать, что я чувствую. Но у меня в голове все перемешалось. Мне вдруг показалось, что стены комнаты давят на меня. Мне срочно нужно было выйти на улицу.

Ночь стояла лунная, и я, сам не осознавая, что делаю, быстро зашагал по дороге, стараясь уйти подальше от дома, от компьютера, от Майи.

Я посмотрел на луну, и мне стало очень грустно. Я стоял там до тех пор, пока не почувствовал обычный страх, который в конце концов и загнал меня обратно в дом.

Глава 3

Пятница, 10:07

Переезд оказался совсем не таким травматичным, как я думал. Моя стратегия – перевезти компьютер в первую очередь – оказалась очень умной. Пока грузчики делали всю тяжелую работу, я уже был в Интернете, находясь в своей новенькой спальне.

Я сидел на полу и печатал. Не считая компьютера, квартира была пуста.

Хотя эта картина может ассоциироваться у некоторых с жалкой нищетой, на самом деле все было наоборот. В кои-то веки на моем банковском счету появились деньги. Моей доли от продажи дома хватило на годовую арендную плату за новое жилье и вполне приличную мебель. Я даже смог вернуть Берни тот долг за телефонный счет.

Я также дал себе обещание заняться здоровьем. Ребята из чата посоветовали обратиться к травнику, так как традиционная медицина, похоже, была бессильна.

Я нашел врача-натуропата по имени Питер Коллинз и пригласил его в гости на следующей неделе.

Майя не выходила у меня из головы. Мне было невыносимо представлять ее с другим, и я размышлял о том, смогут ли наши отношения когда-нибудь стать такими же, как прежде. Со дня ее признания я не разу ей не написал, но втайне планировал романтическое воссоединение.

Как раз когда я размышлял на эту тему, один из грузчиков заглянул в комнату, держа в руке большой пакет с женским бельем.

– А это куда? – спросил он.

Суббота, 12:45

Единственный человек, чья самозабвенная увлеченность виртуальной реальностью была сравнима с моей, жил через две улицы от меня.

Ее звали Лиэнн, или Горячий Поцелуй.

Из сорока двух интернет-поклонников, прилетевших или приехавших к ней в Веллингтон, двадцать восемь побывали в ее постели, семнадцать собирались к ней переехать, восемь сделали ей предложение, но, как ни удивительно, Горячий Поцелуй так до сих пор и жила одна.

Она постоянно звонила мне в панике, умоляя спасти ее от очередного бойфренда или жениха.

В те редкие случаи когда самочувствие позволяло мне дойти до ее дома, я имел возможность познакомиться с самыми разнообразными людьми. Моим любимчиком был Алистер. Этот приземистый лысый гном в круглых очках так любил мастерить что-нибудь своими руками, что это походило на манию. В тот раз они с Лиэнн устроили маленькую вечеринку, чтобы отпраздновать его переезд к ней. Мы заговорили о ее доме, и Алистер высказался о жилье одобрительно в том смысле, что фундамент сделан из сплошного бетона.

– Нет ничего лучше хорошего куска бетона, – провозгласил Алистер с чувством. Мне даже показалось, что в его глазах блеснули слезы. Да, этот парень был отличным собеседником.

Другого жениха звали Мартин. Этот парень был само совершенство. Он работал корпоративным психологом, а кроме того, был довольно известным художником, даже несколько раз выставлялся. Мало того, оказалось, что в 1970-х он играл на гитаре в одной из моих любимых панк-банд – «Eddie and the Hot Rods».

К сожалению, все это оказалось неправдой.

Выяснилось, что Мартин только планировалстать корпоративным психологом. А пока сидел без работы. Про выставки он формально не врал – они действительно проходили у него в гараже. Но когда я зашел на сайт группы «Eddie and the Hot Rods», мои подозрения оправдались: гитариста с таким именем у них никогда не было.

Только с одним ухажером Лиэнн мне так, к сожалению, и не удалось познакомиться. Он вошел в историю как «человек, который корчит подозрительные рожи». Этот тип продержался всего одно свидание, о более долговременной перспективе Лиэнн и не мечтала. Они пошли в турецкий ресторан, и выяснилось, что у парня есть только одна тема для разговора – что в Окленде погода намного круче, чем в Веллингтоне. Когда этот тягомутный вечер наконец закончился, Лиэнн спросила, кто будет платить. И оклендский гоблин ответил: «Ну, в принципе, я могу»… – после чего скорчил подозрительную рожу.

На следующий день он написал ей письмо. В нем говорилось, что он прекрасно провел вечер, но был разочарован, когда она предложила ему заплатить за ужин.

Лиэнн в свою очередь ответила, что она в самом начале предлагала разделить счет.

Вскоре она получила мейл, в котором он предлагал ей оплатить половину счета, выслав ему чек на 40 долларов.

Лиэнн выслала чек, получила расписку о получении, и больше они не встречались.

Понедельник, 20:10

Позвонила Лори в страшной панике.

– Пупсик, я должна тебе кое в чем признаться.

О нет. Что на этот раз? Сначала Майя, теперь Лори. Мой виртуальный мир рушился на глазах.

– Помнишь, я рассказывала тебе про своего мужа?

– Д-да…

– И сказала, что мы разъехались?

– Д-да…

– Ну, это вроде как была… немножко неправда.

– Как это? Вы что, до сих пор женаты?

– Понимаешь, в чем дело. Он отказывается переезжать. Мы не спим вместе, ничего такого, но он живет в моем доме.

– Но почему ты раньше не сказала?

– Мне казалось, ты можешь неправильно понять.