Текст книги "Санта читает любовные романы"
Автор книги: Дэйра Джой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Глава 14
Этой ночью Хантер вышел из душа, завернувшись в покрывало.
Он уселся у камина и притворился, что читает. Дважды убедился, что покрывало соскользнуло с его плеча и вниз с одного бока.
Мэй закончила последнее предложение в главе и с удовольствием закрыла компьютер.
– Ну, на сегодня хва…
На Хантере, сидевшего у огня не было ничего, кроме пушистого стеганного ватного одеяла. Мэй сглотнула. Он голый, что ли, под всем этим?
Отсветы огня отражались бликами на его темно-каштановых волосах, золотили плечо и грудь. Мэй отметила, что вышеуказанное плечо было весьма мускулисто, а вышеуказанная грудь – безупречно очерчена.
Хантер переместил свое внимание с книги на девушку, уставившись на нее с тщательно продуманным, мальчишески милым, абсолютно невинным выражением лица. Как и гласилось в книге.
– Ты что-то сказала?
Она чуть-чуть вздрогнула от настойчивого взгляда.
– Н-нет, просто я закончила работать на сегодня.
– Ох. Ты собираешься принять душ? Я выстирал всю свою одежду и развесил ее по ванне, но я уберу, если тебе нужно им воспользоваться.
– Спасибо. – Ее голос чуть-чуть надломился. Она была права, он голый.
Мило, что он предложил убраться в душе для нее… хотя, она не хотела, чтобы прямо сейчас он двигался. Он выглядел ужасно притягательным, сидя там и тихо читая книгу.
Голый.
За исключением одеяла.
– Это займет всего лишь минуту. – Он встал, неловко подбирая покрывало вокруг себя. Полы нечаянно разошлись, открывая соблазнительный проблеск смуглого, мускулистого бедра до того, как стиснутый кулак стянул материю.
Мэй заставила себя отвести взгляд. К несчастью, картинка, должно быть, оказалась выжжена в ее мозгу, поскольку девушка никак не могла вытрясти ее оттуда.
Хантер вышел из ванной комнаты, его мокрые одежки свисали с руки.
– Ты выстирал бархатный костюм? – недоверчиво поинтересовалась она.
– Аха. Что? Что-то не так? – он серьезно смотрел на нее.
Она не решилась сказать ему. Он и сам обнаружит это достаточно скоро, когда костюм высохнет. И сможет ли по-прежнему натянуть на себя.
Она поправила стопку распечатанных бумаг, проверяя их на опечатки. Голос, раздавшийся прямо за ее креслом прозвучал как кваканье лягушки-быка.
– Ты, должно быть, напряжена от того, что сидишь тут целый день; не хочешь, чтобы я сделал массаж…
Она изумленно посмотрела на него через плечо.
– Что случилось с твоим голосом?
Казалось, он удивился ее реакции. Насупился.
– Я разговариваю с тобой хриплым шепотом.
– Ну, нет. Ты звучишь, как сирена на маяке при отливе.
Хантер потер только что побритую челюсть.
– Должно быть, я действую неправильно. Ты можешь показать это мне?
Мэй уперла руки в бедра.
– Откуда ты взял такую сумасшедшую идею? И почему ты хочешь говорить хриплым шепотом?
– Я… кое-что испытываю. Помоги мне с этим, ладно?
Она выдохнула. Чудной парень.
– Хорошо. Попытайся так. – Она понизила свой голос до гортанного, интимного протяжного произношения. – Душ готов и ждет…
Глаза Хантера остекленели. Сердце рванулось с места. Он склонился к ней…
– Твоя очередь, – сказала она нормальным голосом.
Хантер резко дернулся. Итак, это точно сработало на нем! Уверенный, что в долгу не останется, он прокашлялся, чтобы попытаться снова.
Опершись предплечьем в спинку ее кресла, он наклонился ближе и мягко прошептал:
– Твой… душ готов, и я жду…
Глаза Мэй распахнулись.
– Т-так хорошо. – Более чем просто хорошо. Хорошо до того, что слюнки бегут.
Уголки губ Хантера приподнялись. Он решил чуть-чуть ближе придвинуться к ней. Хотел поцеловать крошечную морщинку в уголке ее рта, которая восхищала его с тех пор, как они встретились.
Мэй вылетела из кресла.
– Думаю, мне тогда лучше воспользоваться его преимуществами, а? – Она бросилась в ванную комнату.
Почти закрыв дверь, она окликнула:
– Кендрик?
– Нет. – Выкрикнул он в ответ, улыбаясь. Сработало. Он мог чуять это своими… костями.
Эта мысль заставила его рассмеяться. Хрипло.
Глава 15
– Мое нижнее белье еще сырое. Я считаю, что должен лечь спать так.
Хантер показал на покрывало, скрывающее его загорелую кожу, и одарил ее извиняющимся «это вне моей власти… что я могу поделать?» взглядом, который казался не совсем уместным.
Мэй приподняла черную бровь. Парень явно собирался пошалить. И если он подумал, что заползет к ней в постель совершенно голый, то ему придется передумать. Она не собиралась просыпаться утром в обнимку с в-чем-мать-родила Хантером.
Она прошествовала в ванную, где Хантер перебросил выстиранную одежду через душевой держатель. Хантер осторожно следовал за ней. Мэй выглядела так, как будто серьезно взялась за дело.
Обнаружив шелковые пейсли, Мэй сдернула шорты с вешалки и схватила свой фен. Поставив температуру на минимум, она схватилась двумя пальчиками за краешек одежки, как если бы та в любой момент могла укусить ее, и принялась сушить ее.
Хантер слегка приоткрыл рот. Ох, ну почему он даже не подумал об этом? Второй мыслью было: провал.
Мэй повернулась к нему, протягивая свисающие с указательного пальца боксеры. Выражение ее лица было явно самодовольным.
– Вот видишь, славненькие и сухие.
Застенчиво Хантер потянулся за ними.
– Ну да. Спасибо.
И снова, ложась в кровать, они повернулись спинами друг к другу.
Почти засыпая, Мэй спросила в темноту:
– Корнелиус?
Хантер сонно улыбнулся.
– Неа. – Он потерся своим покрытым шелком задом о ее, покрытый фланелью, до того как безмятежно уснуть.
Глава 16
Хантер бросил кусочек яблока Бенни, после чего с хрустом вгрызся в свой четвертый за день фрукт. А сейчас только вторая половина дня. Он ужасно устал от яблок.
Ну, бедняки не могут быть разборчивыми. Бесцельно он обгладывал яблоко. Хантер умирал от голода.
Этих замороженных обедов недостаточно для него, даже несмотря на то, что Мэй отдавала ему каждый вечер две упаковки «Tiny Cuisine».
Серебристый взгляд блуждал по окну. Этим утром снег прекратился, но на улице по-прежнему была настоящий кавардак. Ни единого шанса добраться до автомобиля. По крайней мере, без рабочих и снегоочистителя.
Хантер взглянул вниз на свою одежду. Утром Мэй раскопала у себя пару черных тренировочных штанов, после того, как он обнаружил, что красный бархатный костюм стал сейчас свободно стоящей скульптурой. Они облегали Хантера как вторая кожа и доходили всего лишь до середины икр, но Хантер был полон решимости утрамбоваться в них.
Слабый цветочный аромат от штанов вызывал воспоминания о Мэй. Тот факт, что он в них, окруженный приятным запахом, заставлял его…выдаваться. Еще более ужасной ситуацию делал тянущийся материал.
Хантер потер переносицу, желая, чтобы это было что-то иное. Что-нибудь Мэй.
Этим утром она прижималась к его спине, используя его плечо, как подушку под щеку. Одна из ее маленьких ручек обвилась вокруг талии Хантера, чтобы успокоиться, распростершись на низе живота, прямо на поясе шорт.
Во сне его рука накрыла ее, чтобы убедиться, что она не покинула бедствующую часть. Он проснулся от неудобства и здорово помучился, освобождаясь так, чтобы не разбудить ее.
Воспоминаний только лишь об этом было достаточно, чтобы снова завести его.
Расстроенный, он схватил книгу. С названием «Дикая одержимость». Хантер быстро отбросил ее и поднял другую. «Победа рыцаря». Звучало достаточно безобидно.
Он принялся за чтение.
Мэй украдкой посматривала на Хантера с другой стороны комнаты.
Он был поглощен книгой и, казалось, не обращает ни малейшего внимания на нее.
Хорошо.
Ее рука медленно двинулась к пачке бумаг на коленях. Стопка скрывала наполовину съеденную упаковку «M&M's», которую Мэй нашла этим утром в самом низу своей сумочки.
Она была ужасно голодна.
В отчаянии она схватила трофейную упаковку и вытащила маленький обнаруженный клад.
Таясь, она схватила маленький пакетик, подцепляя пальцем крошечную покрытую глазурью драгоценность. Бросив в сторону Хантера еще один взгляд, чтобы убедиться, что горизонт чист, она по-тихому поднесла кусочек рая ко рту, где посасывала его минут пять, смакуя каждую молекулу.
Когда конфетка исчезла, глаза Мэй расширились от шоколадного удовольствия.
Хантер все еще был занят книгой. И выглядел чертовски хорошо, возмущенно подумала она. Эти черные тренировочные штаны были ошибкой. Вместо того, чтобы прикрывать его и скрывать соблазн из виду, они, казалось, творят совершенно противоположное. Прилипчивый материал обрисовывал каждый мускул на его сильных бедрах.
Каждый мускул.
Мэй обмахнулась листком бумаги. Хантер был мужчиной хоть куда.
Она примерилась к следующей M&M’синке.
– Что ты ешь?
Голова Мэй дернулась вверх, лицо виновато заполыхало.
– Что?
Хантер прищурил серебристые глаза.
– Не «чтокай» мне – ты достала что-то, припрятанное под этими бумажками. Что там? – Он бросил свою книгу. Поднявшись на ноги, начал подкрадываться к Мэй.
Она не знала, почему сделала то, что сделала.
Должно быть, из-за маленького бесенка за своим плечом.
Она честно взглянула в глаза издателю и, разомкнув губы, высунула язычок, выставляя напоказ желтую M&M’синку на нем.
Это подействовало как развевающийся красный флаг для быка.
Хантер набросился на нее.
Взвизгнув, Мэй вылетела из кресла и бросилась прочь. Бумаги и упаковка конфет, лежавшие на коленях, свалились на пол.
Хантер на секунду остановился, чтобы подхватить пустую упаковку из-под «M&M's». После чего повернулся и обратил свой взгляд на Мэй.
– Последняя, – Мэй подразнила конфеткой во рту.
Хантер сделал выпад в ее сторону.
Если бы она не прижималась спиной к стене, она смогла бы убежать.
Его ладони уперлись по обе стороны от нее. Он прижал ее к месту нижней половиной тела. Даже через джинсы у Мэй не было проблем с ощущением твердости, прижимающейся к ней. Дыхание застряло у нее в горле.
Она взглянула вверх, на его лицо. Прядь красновато-коричневых волос упала ему на лоб, придавая лицу определенно распутное выражение.
Когда он склонил голову, Мэй заметила, что, он, казалось, больше не вспоминает о конфетке. Из-за вспышки в серебристых глазах, можно было подумать, что Хантер решил заменить одно удовольствие другим.
Мэй пискнула, звук исказился из-за конфеты во рту.
– Хантер, тебе нельзя…
Его губы испепелили ее.
Не было другого способа описать это.
Горячее пламя обожгло ее от центра тела до пальчиков на ногах. Которые начали поджиматься.
Мэй застонала ему в рот. Был только один мужчина, когда-либо заставлявший поджиматься ее пальцы… и то, далеко не так, как сейчас.
Хантер убрал одну из ладоней со стены и обхватил затылок Мэй, прижимая ее к себе. Он усилил поцелуй, скользнув языком меж ее слегка приоткрытых губ. Погружаясь глубже и глубже каждым проникающим толчком, он заставил ее открыть рот шире, чтобы принять его…
Он погрузился в нее с грубоватым умением, ни слишком просто, ни слишком искусно. Движения были незамысловаты и необузданны. Он тщательно исследовал ее, оставляя ее полностью бездыханной и желающей его еще больше.
Мэй подумала, что на вкус он слаще, чем любая конфета и схватила его за плечи, чтобы подвинуть ближе.
Сейчас застонал уже Хантер. Оторвав от стены вторую руку, он схватил ее за талию, плотно прижимая Мэй к себе.
Она не знала, как долго продлился поцелуй, но когда они на секунду отстранились, чтобы глотнуть воздуха, Мэй ощущала себя достаточно сбитой с толку. Она оперлась ладонью на его грудь, чтобы успокоиться.
Хантер тяжело дышал, но был необычно молчалив. Осторожно она взглянула на него.
В его глазах мерцали жар и… что-то близкое к проказливости. Он нахально изогнул бровь и медленно открыл рот.
Желтая M&M’синка бесстыдно манила с его языка.
– Хантер!
Он проказливо ухмыльнулся.
– Это был грязный трюк!
– Ммм… лучшая M&M’синка, которую я когда-либо ел, – протянул он. Хантер устроил великолепное шоу, наслаждаясь конфетой, даже в конце облизнул губы.
Лицо Мэй полыхало.
Он хихикнул, склоняясь к ней.
– Добавки? – невинно поинтересовался мужчина.
– Нет! – Мэй пихнула его в грудь, отталкивая от себя.
– Ты имеешь в виду, что тебе не нравится обжигающее давление моих сильных губ к мягкой полноте твоего созревшего ротика? – спросил он позади нее.
– Не смей! – процедила она сквозь зубы, отказываясь смотреть на него.
– Конечно, ты же почувствовала дикую силу моего свирепого голода, когда я потребовал тебя со всем пылом моей страсти?
– Ты отвратителен! – Мэй влетела в ванную и захлопнула за собой дверь.
За ней следовал низкий мужской хохот.
Мэй вздрогнула. По правде, именно все эти вещи она и ощущала.
Девушка плеснула холодной водой себе в лицо.
Глава 17
– Что случилось с Бенни?
Хантер только что принял душ перед сном, и, когда он склонился к ней сзади, Мэй уловила аромат мыла и лосьона после бритья. «Old Spice». Выбор Билли, как она знала; Хантер явно не тот тип, который стал бы покупать «Old Spice».
По какой-то причине пряный аромат напомнил ей о том, что сейчас Рождественский сочельник.
Она осторожно втянула запах еще раз. Он перенес ее обратно в детство, когда она жила на побережье, в маленькой рыбацкой деревеньке в Новой Англии [34]34
Новая Англия – край северо-восточной части США. Включает штаты Вермонт, Коннектикут, Массачусетс, Мэн, Нью-Хэмпшир и Род-Айленд.
[Закрыть]. Тогда большинство мужчин использовали «Old Spice», и ей очень нравился старомодный аромат.
Слово «старомодный» переключило ее мысли на то, как по-джентльменски вел себя Хантер последние несколько ночей, пропуская ее первой в душ, отдавая ей самую горячую воду, которая имела тенденцию неожиданно исчезать.
Она привела в порядок ночную рубашку, когда уселась на пол, скрестив ноги.
– У него болит пузико. – Она продолжила поглаживать животик таксы.
Бенни лежал на спинке, короткие лапки задраны в воздух, из-за чего Мэй решила, что это позиция дохлого таракана. Вид таксы был осторожно сбалансированной смесью экстаза от того, что делает Мэй, смешанного с грустным выражением «я – несчастный щеночек» на мордочке, которое тотчас же вызывало чувство вины у людей.
– Как он заработал расстройство желудка? – Хантер имел наглость спросить об этом серьезно.
Мэй бросила на него взгляд.
– Сколько кусков яблока ты дал ему сегодня?
Слабый румянец открасил его скулы.
– Я… а… не помню.
В этот же момент Бенни издал короткий скулящий звук.
Хантер испытал угрызения совести.
– Эй, парень. – Его рука присоединилась к ее ладони на собачьем животике, поглаживая. – С ним будет все в порядке?
От всего этого внимания, Бенни был в щенячьем раю, упорно пытаясь не показывать этого, в то время как у мужчины, склонившегося над ним, на лице было написано выражение беспокойства, которое бывает только у хозяина, любящего своего домашнего питомца. Мэй про себя улыбалась. Хантеру не отвертеться.
– Да, но ты не должен бросать ему еду, возможно, он не может питаться столь странной смесью.
Хантер кивнул, продолжая вместе с ней поглаживать собачье брюшко. То и дело их руки касались друг друга.
– Почему ты не делала этого для меня, когда у меня болел животик? – прошептал Хантер возле ее уха.
– Потому что ты не грел мои ступни ночью. – Без раздумий откликнулась она.
Мэй осознала свою ошибку, как только увидела, как томно поднялись темные ресницы и серебристые глаза встретились с ее собственными.
От такого откровенно сексуального взгляда у нее застряло в горле дыхание.
– Я был бы счастлив греть тебя ночью.
Он сделал это. Он говорил хриплым шепотом.
И прозвучало это именно так, как она представляла себе, должен звучать великолепно выполненный хриплый шепот. От него у нее по спине даже пробежали мурашки.
Он чуть-чуть склонился к ней, и Мэй поняла, что он собирается поцеловать ее. Инстинктивно она на пару дюймов откинула голову назад.
Его рука накрыла ее на макушке Бенни.
Другая рука отхватила сзади за шею, плавным движением притягивая Мэй вверх, к его опускающемуся рту. Она открыла рот, чтобы возразить, но Хантер был уже там.
Его губы накрыли ее в нежном давлении, которое в тоже самое время было почему-то убедительным. Ласкающее действие превратило Мэй в… чашку маисовой каши.
Ее губы расслабились, возвращая поцелуй.
Как любой здоровый мужчина, Хантер принял это за поощрение. Он перешел от мягкого уговаривания к «охваченному пожаром» в мгновение ока.
Мэй задохнулась. Чем они занимаются? Она начала дергаться.
– Хантер, прекрати! – Девушка пыталась выговорить между плавящими отпечатками непрерывных поцелуев. Почти невыполнимо, мужчина был явно возбужден.
– Мы не должны так делать, – ухитрилась квакнуть она до того, как он скользнул внутрь ее рта, разбивая поразительное требование. В ответ она застонала.
– Почему нет? – прошептал он несколькими секундами спустя, ни в малейшей степени не останавливаясь.
Вопрос был риторическим, но Мэй попыталась ответить хоть как-то:
– По-потому… Ты делаешь это только потому, что голодный! Ты заменяешь…
Он тихо рассмеялся, низкое урчание возле ее губ.
– Я голоден, можешь не сомневаться. – Его рот двинулся вдоль ее нижней челюсти к горлу.
Мэй втянула воздух. Там была очень чувствительная зона. Она закрыла глаза, отчаянно пытаясь снова.
– Видишь? Ты признал это. Ты жаловался, как зверски голоден…
Хантер остановился. Подняв голову, он взглянул на нее. Желание и что-то похожее на изумление светилось в его чертах.
Лишь на мгновение оторвавшись от нее, он промурлыкал:
– Я изголодался по Мэй.
После чего его рот завладел ее, ознаменовав конец возражений.
Как мужчина может так целоваться? – Мэй была сбита с толку и понимала это. Особенно с тех пор, как ее пальчики на ногах подгибались как сумасшедшие под каймой ночной рубашки.
Его губы двинулись обратно к горлу, и Мэй на самом деле выгнула шею, чтобы дать ему лучший доступ.
Хантер вдыхал ее цветочный аромат и становился твердым, как камень.
Еще раньше, в ванной он открыл баночку ее крема с цветочным запахом и глубоко вдохнул. Это не оказало на него того же самого воздействия, и он понял, что необходим дополнительный фактор в виде Мэй. Ее личный, сексуальный аромат, который сводил его с ума с первой ночи.
Ртом он прижался к кусочку нежной кожи под ушком, и ощутил ее дрожь. Она отзывалась.
– Хантер… – Возглас женщины, борющейся с желанием, тем не менее, это был слабый намек на подразумеваемый протест.
Он не хотел, чтобы она останавливала его. Не сейчас. Не в любое другое время. К. Хантер Дуглас желал Мэй «Форрестер» Би.
Как умный стратег, каким он был, он решил полностью увериться в ее согласии.
Он собирался отбросить все преграды и целиком опробовать свою новую теорию. Он собирался последовать указаниям, которые почерпнул из прочитанных книг. Он собирался заняться с ней любовью как в романе.
Хантер нагнулся и, подхватывая Мэй на руки, встал, не прерывая поцелуй. Это было нелегко сделать из позиции сидя, но Хантер был сильным, крупным мужчиной. Он надеялся, что небольшой щелчок, который услышал в спине, был от распрямляющихся суставов, а не от смещающихся позвонков.
Бенни протестующее гавкнул, почувствовав, что его живот не гладят, после чего замолчал, очевидно, поняв, когда для пса бессмысленно требовать внимания.
Хантер отнес Мэй на кровать, нежно укладывая в центр. Тотчас же устроился поверх нее, его шелковые боксеры скользнули по фланели ее платья.
Его рот слился с ее, когда он пропустил пальцы сквозь волосы девушки и поцеловал ее до беспамятства.
Руки Мэй потянулись к его обнаженным плечам. Мускулистым и твердым, и в тоже время таким горячим… А способ, которым мужчина целовал ее, должен быть объявлен противозаконным!
Он отнес ее на кровать, на самом деле отнес на кровать!
Пальчики на ее ногах поджались.
Хантер втиснул колено между ее опутанными тканью ногами. Он потерся бедром туда и обратно двусмысленным скольжением, медленно продвигаясь выше и выше. Фланель ее одеяния туго натянулась от его эротических движений, и она с трудом вздохнула.
Как она могла разобраться в своих чувствах, если он не давал ей времени подумать?
Одной рукой он двинулся спереди по ее рубашке, охватил ладонью грудь, медленно потирая большим пальцем покрытый тканью сосок. Который тотчас же напрягся.
Хантер накрыл выступающую вершинку ртом, прижимая ее зубами.
Когда Мэй почувствовала влажный жар его рта сквозь ткань, из ее горла вырвался придушенный всхлип. Забыв обо всем, она зарылась пальцами в его густые волосы цвета красного дерева. Притягивая ближе.
Он начал расстегивать спереди застежку ночнушки.
Ощущение кончиков пальцев на мягкой коже груди внезапно заставило Мэй осознать, чем она занимается.
– Хантер, – задохнулась она, – что… что мы делаем?
Хантер на секунду замер. Она начала артачиться. Что стряслось? Тайм-аут для следующих указаний, подумал он.
– Ты чувствуешь это, сладкое сердечко? – Спросил он, касаясь губами ее губ, поглаживая пальцем вокруг груди.
Мэй закрыла глаза и кивнула.
– Я ласкаю рукой твою бархатную кожу… здесь. И здесь. – Он прикоснулся губами к ее губам. – Разве это не приятно? – прошептал он.
– Да… ох, да, Хантер, хорошо, – прошептала она в ответ, задыхаясь.
Хммм… Кажется, сработало.
– Знаешь, что я собираюсь сделать потом?
Она посмотрела на него, глаза широко распахнулись. Медленно она покачала головой, показывая, что у нее нет идей.
– Я собираюсь погрузить свой горячий язык в твой соблазнительный ротик, после чего… – Он умышленно помедлил.
Мэй сглотнула. Господи, этот мужчина опасен. И очень хорошо ведет разговор.
– После чего? – Слабо продолжила она.
Уголок его рта приподнялся в плутоватой усмешке.
– После чего, восхитительная Мэй, я собираюсь испить.
Она задохнулась, приоткрывая губы, и Хантер сделал в точности то, что и обещал сделать. Он погрузился в нее. И пил. Мэй корчилась под ним, охваченная чувственной бурей, созданной им.
Он потянулся вниз и методично, дюйм за дюймом стал поднимать ее ночную рубашку, чтобы снять через голову. Под ней на девушке ничего не было. Когда его шестифутовое тело во всю длину прижалось к ней, тяжело и жарко, Мэй выдохнула ему в губы.
Хантер пробежался ладонями по изгибам ее тела, изумляясь, каким изысканным было прикосновение к ее коже. Он не останавливался, чтобы устроить исчерпывающий осмотр, видя достаточно.
Мэй была прекрасна.
Он ожидал, что она будет такой, потому что… ну, она оказывала на него такой эффект с самого начала. В его глазах она всегда будет прекрасна.
Он схватил ртом ее грудь, отчего она выгнулась вверх, прижимаясь у нему, краткий эротичный стон наслаждения вырвался из ее губ. Женственный стон потряс его до основания.
– Хантер!
– Легче, Мэй… Я просто пробую тебя. – Языком он очертил вокруг выпуклой вершинки. – И дразню тебя. – Он легко задел несколько раз комочек плоти, заставляя ее стиснуть его плечи.
– И захватываю тебя изнутри жгучей влажностью своего обжигающего рта так, чтобы я смог наброситься на тебя с невыразимым голодом, – сымпровизировал он.
Мэй моргнула. Невыразимый голод? Этой фразе требуется хороший редактор. Но в этот момент он жадно набросился на нее, и в следующее мгновение ее не заботило, что он говорил.
Ее интересовало то, что он делал. И то, что он делал, – отправляло ее к небесам. Его руки ласкали и направляли ее. Поглаживая, потирая и возбуждая каждым восхитительным прикосновением пальцев.
Ее ладони проложили свой путь вниз по его рельефно вылепленной спине, в полном согласии скользнув под эластичный пояс шорт.
Но не дальше.
Мэй внезапно поняла, что между ними двумя есть только тонкий шелк его боксеров.
И на этом элементе одежды был удобный разрез.
Мэй нервно сглотнула. Она не могла этого сделать! Очень хорошая причина, почему она не могла этого сделать. Внезапно испугавшись, она отчаянно перебирала в мозгу предлог, любой предлог, который бы…
Нашла.
Схватив прядь густых волос, она потянула его голову вверх. Затуманенные серебристые глаза пытались сфокусироваться на ней.
– Мы не можем заниматься этим, Хантер.
Он уставился на нее, застыв как вкопанный. После чего кивнул, как если бы понял, о чем она говорит.
– Все в порядке, я приму во внимание тот факт, что ты автор.
Глаза Мэй потемнели.
– Нет, ты, тупица! Я говорю не об этом. Я имею в виду, что мы не можем заниматься этим, потому что мы не… предохраняемся. – Вот. Кажется, это превосходная причина. Самая лучшая причина. Она гордилась собой.
Изумленный, Хантер замер, чуть приоткрыв припухшие от поцелуев губы.
Бедняга.
Медленная, расчетливая улыбка появилась на его пылающем страстью лице. Мэй не нравился этот взгляд.
– Чему это ты улыбаешься? Ты слышал меня? Мы должны остановиться и я…
– Мэй.
Она прекратила говорить, чтобы взглянуть на него.
– Ты не желаешь ощутить неистовые удары моей твердой мужественности между лепестков твоей нежной женственности, когда я властно возьму тебя там, где пребывают только ангелы?
Это он выдал своим усовершенствованным хриплым шепотом.
– До тех пор, пока мы не опустимся обратно от звезд к безопасному основанию наших сплетенных тел.
У Мэй заполыхало лицо. По какой-то странной причине, которую она не могла определить, его слова производили на нее необычный эффект. Как если бы… Нет.
В любом случае, несмотря на все более заманчивый образ, вызываемый его словами, они не могут продолжать.
Казалось, Хантер не разделяет ее мнения. Приняв ее молчание (и залитое краской лицо) за интерес, он ухарски подмигнул ей.
Более того, шелковые боксеры были очень быстро сняты.
– Хантер!
Порыв холодного воздуха стегнул ее тело, когда он спрыгнул с кровати. Мэй на краткий миг получила возможность увидеть кое-что достаточно … крепкое до того, как она ознакомилась со спиной Хантера, который отправился прямо в ванную.
Ее штаны не врали, выпуклость у Хантера была более чем впечатляюща. Его ягодицы были тоже неплохи, бесстрастно отметила она, когда он прошел дверной проем. Видок ням-ням.
Поняв, что лежит на кровати в чем мать родила, Мэй забралась под покрывала. И начала ломать руки. Это все? Он просто… ушел?
Или он вернется?
Мэй не знала, то ли выдохнуть, то ли сделать глубокий вдох.
Она вскоре поняла, что Хантер возвращается.
И в его руках была куча пакетиков из фольги. Она решила сделать глубокий вдох. Ее блестящая отговорка просто улетучилась через окно.
– Где ты их взял? – судорожно пробормотала Мэй.
Хантер ухмыльнулся.
– Славный старина Билли – твой сосед.
– Билли? – Это было более странно, чем она думала. Она склонила голову в сторону, пытаясь выразить мысль.
– Ему же за шестьдесят! По меньшей мере.
Хантер фыркнул.
– Ну и что?
Мэй одернула покрывало.
– Ну, я просто думала… пожилые мужчины не… я имею в виду…
– Ты думала неправильно. Моему дяде семьдесят три и он до сих пор мнет свою… – Хантер остановился, поняв, что он сказал. К. Хантер Дуглас превратился в ярко красного. – А… извиняюсь.
У Мэй дернулись губы. Он на самом деле был таким очаровательным. Безупречная комбинация мальчишеского обаяния и хищнических «замашек». Она застенчиво вздохнула.
К сожалению, ее приятные мысли о нем перешли в мрачное предчувствие, когда он высыпал горку пакетиков на прикроватный столик.
Она сглотнула. Сотни маленьких проблем.
– Ты… ты излишне оптимистичен, так не думаешь?
– Неа. – Он приподнял лоскутное одеяло и взобрался на кровать.
До того, как у нее появилось время, чтобы придумать, что сказать, он сгреб ее руками и перекатился сверху, завладевая губами девушки в стремительном обладании.
Охваченная собственным сладострастием, Мэй уступала его страсти, до тех пор, пока он не начал мягко входить между ее бедер членом, пытаясь заставить ее развести ноги.
– Раскройся для меня, милая, – шептал он сладкие слова, и было ли что-то более великолепное в ее жизни, она не знала. До сих пор…
У нее вырвались несмелые слова:
– Ох, Хантер, это было… так давно и…
– Не беспокойся, сладкое сердечко, я буду осторожен.
Мэй развела ноги, чуть-чуть, и зажмурилась.
«Что все это значит?» – задумался Хантер. Из-за того, что она лишь слегка расставила, ему пришлось постепенно втискиваться, пока она полностью не развела бедра для него.
Хантер слегка подался вперед.
Она была очень тесной. Еще чуть-чуть…
Он ощутил преграду.
Изумленный, он посмотрел на женщину под собой. На ее лице отражалось беспокойство, нижняя губа закушена.
Несмотря на серьезность ситуации, у него дернулись в улыбке губы. «Она думает, что я не смогу понять?»
– Мэй. – Его голос содержал намек и на смех, и на упрек.
Девушка ни изменила выражения лица, ни открыла глаза.
– Да, Хантер? – сбивчиво прошептала она.
Он решил, что то, что он собирался сказать, можно отложить на потом.
– Ты не поцелуешь меня? – Он прикоснулся губами к ее закрытым векам в нежной ласке.
Зеленые глаза потрясенно распахнулись.
– Ой, да, конечно, я просто…
Прижавшись ртом к ее губам, он погрузился в нее, быстро пронзив тоненькую плеву.
Она вздрогнула и полностью расслабилась.
– Прости меня, – тихо сказал он ей на ухо, но Мэй даже не слышала. Она была чересчур поглощена прикосновением Хантера. Он был внутри ее, и это было… это было… именно так, как она воображала.
Дав ей время, чтобы привыкнуть к нему, Хантер провел губами по ее слегка приоткрытому рту, обводя его контуры языком, нежно посасывая нижнюю губку.
– Хантер, – с дрожью произнесла она.
– Я знаю, сладкая, я знаю. – Он глубоко поцеловал ее.
Когда он начал осторожно двигаться в ней, Мэй вскрикнула, тихие звуки женского наслаждения заставили его с трудом сохранять самообладание. Она сводила его с ума. Тело умоляло его двигаться настойчиво и быстро, а разум предостерегал – медленно и неторопливо.
Испарина выступила у него на лбу, но Хантер сохранял сдержанный темп.
В конце концов, именно Мэй изменила скорость.
Плотно обвив руками его шею, а ногами крепко обхватив талию, она прижала его к себе, застенчиво попросив неровным голосом:
– Больше?
Это была самое сексуальное слово, которое он когда-либо слышал в своей жизни. Хантер громко застонал. И дал ей больше. Намного больше.
Он с силой и напором входил в нее, высвободив страсть, которую раньше сдерживал ради нее. Мэй двигалась вместе с ним, поощряя, умоляя, хваля неразборчивыми любовными словечками, которые всегда говорят о многом.
Тяжелая нарастающая буря обрушилась на нее, поднимая все выше и выше. Это было удивительно… она пульсировала повсюду и желала… должна была…
– Не сдерживайся, милая, позволь этому случиться, – резко выдохнул Хантер, направляя, как и когда брал ее.
Мэй вскрикнула и взлетела, все просто взорвалось вокруг нее. Он вонзился глубоко в нее и, прижимая к себе, накрывая ее рот своим, соединился с ней в ярком экстазе.
Мэй весьма хорошо осознавала момент, Хантера и их соединение. Это был особый дар, который она навсегда сохранит, он дал ей то, о чем мечтает каждая женщина, на что надеется. Он превратил реальность ее первого раза в настоящую фантазию. И она всегда будет любить его за это.
Хантер нежно улыбнулся ей, начал поцелуи с виска, очерчивая контуры лица легчайшими прикосновениями.
