Текст книги "Тринадцать пуль"

Автор книги: Дэвид Веллингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

56

Кэкстон забежала за угол, оказавшись в узком коридоре без окон. Она присела на корточки и постаралась выровнять сердцебиение и дыхание. Кровь с шумом билась у нее в ушах, и она боялась, что кто-нибудь услышит.

Кровь. Вот в чем все дело! Она была полна крови. Немертвые хотели выпустить ее, наверное, из мести за то, что Лора сделала с ними и с их хозяевами. Видимо, если ты неупокоенный, в твоем сердце не остается ничего, кроме ревности, направленной на все живое. Они хотели ее крови. И потом, был еще неизвестный вампир, бродящий по санаторию, так же ищущий ее, так же жаждущий ее крови, но уже по другим причинам.

Она услышала, как поблизости зашевелился немертвый. Он ступал по линолеуму тише кошки, крадущейся по саду, но она услышала его. Ничто так не обостряет чувства, как страх.

У нее оставалось три пули. Она уже перестала думать, что они могут хоть чем-то помочь ей. Одну из них она могла пустить себе в сердце – таким образом, по крайней мере, она не вернется обратно в мир в качестве вампира.

Как вариант, она могла выстрелить себе в голову. Но тогда она вернется.

Так ли это ужасно? Верно, это будет предательством по отношению к Аркли. Но она ему никогда не нравилась. Если она станет вампиром, то, по крайней мере, ее жизнь не закончится. Она сильно изменится. Но не закончится.

«Да», – сказал Райс внутри ее головы.

Он молчал всю ночь. То ли потеряв свою хватку, то ли просто выжидал момент.

«Да, – согласился кто-то еще. – В голову».

Кто-то еще.

Ее била дрожь с головы до ног. Она услышала, как немертвый бродит не далее чем в десяти футах. Она затаилась и не дышала, пока он не прошел мимо ее укрытия. Когда его шаги стихли, она облегченно вздохнула.

Кто-то еще говорил у нее в голове. Это было совсем не похоже на Райса. Кто-то еще был там.

– А ну, заткнулись все, черт вас дери, – сказала она им.

Отрывистый смешок заклокотал у нее в горле, словно она смеялась над собой. Некрасиво, подумала она, но ей не хотелось дать им шанс ответить.

Она встала и прошла в конец темного коридора, изредка подсвечивая мини-«мэглайтом», чтоб не сбиться с пути. Этот коридор переходил в другой, пошире, забитый штабелями со стройматериалами – блоками кровельной плитки и аккуратными свертками запасной напольной плитки, стеллажами с досками, с рядами запаянных белых пластмассовых ведер, полных строительной смеси. Сквозь дыру в потолке струился лунный свет, окрашивая все призрачным серебром, но даже в этом жутком свете Кэкстон смогла разглядеть материалы, которые лежали тут годами, закупленные для какого-то проекта, который так никогда и не был начат. Наверное, они планировали заделать дыру в потолке. Дерево было проедено червями, отчего казалось скользким на ощупь, а некоторые ведра проржавели, и из них на пол длинными извилистыми дорожками высыпался белый порошок. Лора осторожно приблизилась, зная, что в тени, сразу за лунным пятном, мог прятаться кто угодно. Она взглянула на порошок, рассыпанный на полу. Ветер, дувший в дыру на потолке, равнодушно разносил его по сторонам. Он медленно заметал цепочку следов. Следопыт из Лоры был никакой, но понять, что следы ног были не больше ее собственных, она смогла. Кроме того, следы были свежими, четкими по форме. Совсем недавно тут прошла босая женщина.

«Лора», – сказал кто-то в комнате рядом с ней. Или их было несколько? Мозг Кэкстон не просто подшучивал над ней, он показывал масштабное лас-вегасовское волшебное шоу. Она ни в чем не могла быть уверена. А то, что она услышала, было скорее похоже на кашель, чем на слово. Пожалуй, даже больше на скрип при усадке дома, чем на кашель. Если бы она не знала точно, она могла бы убедить себя, что это всего лишь ее воображение.

Она проследила взглядом за отпечатками ног до широких двойных дверей, перегораживающих коридор.

Черная надпись на дверях гласила: КЛИНИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. Кто-то оставил ей сообщение – ей нужно было пройти через эти двери. Это была ловушка. Аркли предупреждал ее об этих ловушках. Дрожа сильнее, чем ей бы этого хотелось, Кэкстон шагнула к дверцам и толкнула одну из них, открывая. Она легко качнулась, петли чуть скрипнули.

Комната за ними была похожа на пещеру, и в ней было совершенно темно. Свет фонаря показал, что из нее вынесли все, что можно было вынести. Остались только литые железные каркасы кроватей, выкрашенные отслаивающейся белой эмалью. Их были десятки, может, около сотни. Некоторые были сдвинуты в угол и поставлены одна на другую. Большинство осталось именно там, где они и были, когда санаторий забросили. Они стояли ровными рядами, которые убегали от Лоры в непроницаемую темноту.

Сколько людей, сколько поколений людей умерло в этой комнате? Сколько человек лежало на этих кроватях, выкашливая свои жизни до тех пор, пока кто-нибудь не приходил и не увозил прочь их бездыханные тела? Сколько призраков осталось тут? Отец Кэкстон умер именно так, отрывисто кашляя каждую секунду. Он умер в постели, как…

Что-то легкое и мягкое, как перышко, ударило ее по плечу.

И тогда страх охватил ее. Это ей не показалось, живое, дышащее существо заползло ей на плечи и шею, словно пытаясь найти место, чтобы спрятаться. Кэкстон захотелось сбежать. Ей захотелось кричать. Она попыталась обернуться, но тело ее было полностью парализовано страхом.

Кэкстон застыла на месте и выключила фонарик. Она начала вновь медленно, но сосредоточенно дышать.

«Лора».

Наверное, это ветер шелестел ветвями деревьев. Да, конечно же. Деревья. И она впервые поверила этому. Но когда это повторилось снова и снова, она знала, что это такое. Это был вампир, и вампир этот играл с ней, словно кот с раненым скворцом. Кожа у нее на руках покрылась мурашками.

Вероятно, это была Малверн. Очевидно, купание в крови придало высохшей вампирше достаточно сил, чтобы звать ее, находясь на другом конце санатория. Или же это был другой вампир, неизвестный.

Холодное дыхание коснулось лица Кэкстон, шевельнув ее волосы. До сих пор в коридоре сквозняка не было. Значит, или кто-то где-то открыл дверь, или… или…

Она больше не могла это выносить. Она должна была знать. Лора включила фонарь и в это время заметила белую руку, с которой капало что-то красное. Рука резко отдернулась. Кэкстон ахнула от ужаса и развернулась, пытаясь понять, куда делся обладатель руки. Она ничего не видела. Она снова мигнула светом и выхватила пистолет, приведя его в состояние боевой готовности.

«Три».

Прошла секунда, другая, но ничего не произошло.

Кэкстон хотелось снова включить фонарик. Она говорила себе, что без него только хуже. Вампиры видели живых людей в темноте. Они видели их кровь. Она представила вампира, глядящего на нее в этот самый момент. Видит ли вампир ее напуганное лицо или же только кровь, струящуюся по ее венам? Она подумала, как, должно быть, это выглядело: разветвленная система кровеносных сосудов, которая осторожно удалена хирургическим скальпелем и подвешена к потолку на проволоке. Пустая форма, напоминающая человека: пульсирующий узор, извилистые ярко-красные линии, дрожащие в холодном воздухе.

Наверное, вампир был на расстоянии удара. В любой момент он или она мог накинуться и разорвать Кэкстон на куски. К чему тогда это промедление? Стоять в ожидании собственной смерти, представляя предстоящую боль, было еще хуже, чем просто умереть.

Она включила фонарь и направила его вперед, отважившись показать вампиру себя. Вампир сделал одолжение и шагнул прямо в луч света.

В тридцати футах от нее, а может быть, дальше свет выхватил чуть больше, чем бледный человеческий силуэт. На вампире было надето белое кружевное платье, которое показалось Кэкстон странно знакомым, словно она уже видела его в журнале. Бесцветные руки были покрыты кровью.

Кэкстон уже видела эту картину раньше. В машине, когда она потеряла сознание от страха. Она видела вампира с окровавленными руками, обращенными к ней в мольбе. Теперь он поднял руки, выставив ладони, как будто ловя свет Кэкстон. «Краснота» упала с пальцев. Это была вовсе не кровь, поняла Кэкстон. Это были волосы, клочья коротких рыжих волос.

– Они выпали все разом, Тыквочка, – сказала вампирша, подвигаясь ближе.

Она двигалась так легко, будто скользила по полу.

– Я подумала, может, ты захочешь посмотреть на них, прежде чем они пропадут навсегда.

Кэкстон застыла. Ей казалось, она превратилась в камень. Звук, который она издала, не был именем, это был звук, с которым камни замерзают и трескаются на морозе. Впрочем, он прозвучал так ужасно, потому что был похож на имя Диана.

57

Диана дотронулась до ее рта, подбородка. Ее пальцы прошлись по горлу Лоры и сплелись у нее на поясе. В голубом, неверном свете крошечного фонаря Диана выглядела вовсе не плохо. Даже при том, что она стала неупокоенной.

– Рада видеть тебя, – сказала она очень тихо.

– Ди, – вздохнула Кэкстон. – Ди. Этого не может быть. Ты же не… Ты же не…

– Не убила себя? – спросила Диана.

В ее голосе был тот же рычащий призвук, что и у них. Кожа была цвета снятого молока. Она, наверное, голыми руками могла завязать узлом стальной прут.

Но это была Диана, снова живая. Ну, или почти живая.

– Я сама разбила то окно. Я порезалась сама. – Взгляд Дианы ощупывал лицо Кэкстон. – Думаю, это считается, – сказала она.

Помимо рычания в ее голосе слышалось придыхание. Сексуальная хрипотца. От этого кожа Кэкстон начала зудеть.

Было бы неправильным сказать, что Кэкстон решила, будто Диана жива. Она прекрасно понимала, что это не так. Или, скорее, умом она это понимала. Но у тела было свое мнение и собственные воспоминания. Оно помнило тело Дианы, когда та была жива. Оно помнило ее запах.

– Как ты могла так поступить с нами? Ты же знаешь, кто я. Над чем я работаю, – возмутилась Кэкстон.

Она шагнула ближе и дотронулась до странно отяжелевшего подбородка Дианы.

– Ты такая холодная, – сказала Лора.

Она наклонилась вперед и коснулась лбом лба вампирши. Они обычно так делали, когда оставались наедине и когда все было хорошо. Они привыкли прижиматься друг к другу. И на этот раз все было почти как прежде.

– У меня не было выбора. То есть кроме того, который я сделала. Конгрейв.

Вампирша закрыла глаза и зажала руками зубастый рот. Она затряслась от плача.

Кэкстон не могла смотреть на это.

– Тихо, – стала она успокаивать ее. – Тихо.

Она обняла тонкую фигурку Дианы. Ей хотелось прижать ее сильнее, пока она не согреется снова. Пока опять не превратится в человека. Где-то внутри ее горла умер всхлип. Он не вырвался наружу.

– Откуда ты узнала про Конгрейва?

Диана оттолкнула Кэкстон. Она использовала ровно столько силы, чтобы разорвать объятие, но Кэкстон подспудно ощутила, насколько сильна Диана, и если бы она захотела этим воспользоваться… Это было все равно как если бы ее нежно оттолкнул грузовой трейлер.

Впрочем, Диана не причинила бы Кэкстон вреда. Она ни за что не навредила бы своей любимой. Кэкстон чувствовала это по тому, как Диана прикоснулась к ней, по тому, как они двигались друг возле друга.

– Они могут позволить нам остаться вместе навсегда. Иным путем этого не достичь.

Кэкстон покачала головой.

– Навсегда. Конечно. Навсегда, как одни из них. Ты видела Малверн?

Диана рассмеялась, и ее смех звучал почти по-старому.

– Конечно видела. Они позвали меня сюда.

Потом она отстранилась от нее, и по ощущениям это было неправильно. Диана присела на одну из кроватей, обхватив себя руками. Кэкстон встала на колени рядом, чтобы их лица сблизились.

– Жюстина единственная, кто может сделать это возможным. Я должна была умереть, Тыквочка. Я должна была умереть, и я не знала, как еще мне спасти себя.

– Шшш, – сказала Кэкстон и принялась утирать большими пальцами слезы на лице Дианы. Впрочем, то, что струилось из глаз вампирши, было не водой, а темной кровью. Кэкстон вытерла пальцы о брюки.

– Может, ты мне расскажешь, как все это произошло? – попросила Лора.

Да. Это было правильно. Ей нужно было снова начать мыслить как полицейскому. Но это было так трудно, при том что Диана была тут, Диана, которая снова двигалась, говорила и плакала.

– Конгрейв собирался убить меня. Ничего личного тут не было. Он был просто по соседству, охотился и наткнулся на меня. Он пришел в дом однажды ночью, когда ты была на работе. Собаки начали скулить, а свет в сарае выключился. Я вышла посмотреть, что происходит. Схватила из инструментов длинную отвертку, и когда вышла оттуда, то сказала:

«Кто бы там ни был, тебе лучше сваливать оттуда. Моя подружка – полицейский».

Но ничего не произошло. Тогда я вернулась в сарай, и тут он схватил меня.

– Конгрейв? – переспросила Лора.

Но как это было возможно? Они с Аркли убили Конгрейва задолго до несчастного случая, который произошел с Дианой.

– Да. Его руки были ужасно грубыми от мозолей, а он держал меня так крепко. Он сказал, что я сейчас умру, и я стала кричать и молить о спасении. Он велел мне заткнуться, я попыталась. Я правда попыталась. Он спросил меня, не художник ли я и не мои ли полотна были в мастерской. Я сказала «нет», потому что подумала, вдруг он какой-нибудь свихнувшийся святоша или что-нибудь в этом роде и хочет убить меня за мое искусство. Тогда он заглянул мне в глаза, и тут я увидела, что он вообще не человек. И я не смогла соврать ему, даже если бы захотела. Я сказала «да».

– О боже, – простонала Кэкстон. – Он загипнотизировал тебя. Он возложил на тебя проклятие, а ты даже не знала, что происходит.

Диана пожала плечами.

– Мне не нравится думать об этом в таком свете. Он сказал, что он тоже был человеком искусства. Музыкантом. Он действительно понял мои работы, Лора. С этим нельзя было не считаться, правда? Он сказал, что такой талант, как у меня, нельзя тратить впустую. Он спросил меня, хочу ли я жить или умереть. Вот именно так. Знаешь, мне действительно пришлось над этим задуматься.

Диана посмотрела на свои руки. Она теребила полу ее платья. Кэкстон внезапно поняла, где она его уже видела. Это было платье подружки, которое она надевала на свадьбу своего брата. Неужели Перфлиты похоронили ее в нем?

– Он смог понравиться тебе. Ты должна была сказать, что хочешь жить. – Кэкстон попыталась вернуться к разговору.

Диана кивнула.

– А потом он ушел. И мне начали сниться эти сны. Сны о тебе, истекающей кровью и умирающей.

Кэкстон попятилась назад, как краб, и села на кровать, так, чтобы видеть лицо Дианы. Вот две женщины, две живые женщины, сидящие на кровати, почти соприкасаясь коленями. Две женщины, которые просто разговаривали. Больше ничего тут не было, говорила она себе.

Диана опустила голову, и стала говорить непонятно, куда-то в скрещенные руки.

– Я боролась с проклятием так сильно, как только могла. Я пыталась не спать. В этих снах они заставляли причинять себе боль. Но это даже милосердно, правда? Ты ничего не чувствуешь, разве что когда спишь. Жаль только, я не знала, каково это будет, тогда бы не было так страшно. Мне правда очень жаль, Лора. Я правда испугалась. Иначе бы я не сказала им про тебя.

– О чем ты говоришь? – спросила Кэкстон, стараясь, чтобы ее голос звучал нежно.

– Я сказала, что не выдержу в одиночестве. Я не могла оставаться с ними, если это означало, что ты останешься в прошлом. Мистер Райс сказал, что у него есть вариант. Он решил, что можно будет взять нас обеих. Кажется, ему в самом деле понравилась эта идея.

Нет, это просто не могло быть правдой. Не могло. Кэкстон чувствовала себя так, словно она сложила мозаику до конца и обнаружила, что она не совпадает с рисунком на коробке. Она покачала головой.

– В этом нет смысла, Диана. Твоя история – это ерунда.

– Что ты хочешь сказать? – спросила вампирша.

– Это… это дело… все было из-за меня, по крайней мере, сначала. Потому что я остановила их во время проверки на трезвость. Тогда Райс узнал обо мне.

Это было единственное, что она знала наверняка, единственный ключ, который она держала крепко и уверенно в голове все это время. Вот отчего Аркли втянул ее в этот крестовый поход с самого начала. Из-за этого немертвый шел за ней до самого дома. Потому что тот вампир хотел сделать ее своей.

– Тыквочка, – сказала Диана, поднимаясь на ноги.

Кэкстон тоже встала.

– Ну какая разница, что из-за кого началось?

– Конечно, есть разница.

Это объясняло все. Вампиры пришли за ней. Они были одержимы ею.

– Все началось той ночью, когда я проводила проверку на трезвость. Тогда немертвый пришел за мной к дому.

Но Диана еле заметно качнула лысой головой.

– Нет, Лора, нет. Это началось намного раньше.

– Чушь собачья, – раздраженно отрезала Кэкстон.

Она обхватила себя руками.

– Вообще, откуда ты это знаешь?

– Господи, ну прекрати уже! Ты же не настолько глупа!

Диана встала, и Кэкстон встала следом, но чувство было такое, что она первая вскочила на ноги. Диана все еще поднималась. Неужели она выросла с тех пор, как стала вампиром? Или же просто она стояла на возвышении.

– Тот немертвый не случайно проехал мимо твоего поста. Он ехал за тобой.

– Нет.

«Нет, нет, нет, – мысленно повторяла она. – Нет».

– Да.

Диана потянулась и схватила Кэкстон за плечи. Достаточно сильно, чтобы сжать. Даже немного больно. Она действительно хотела убедить Кэкстон, что говорит правду.

– Конгрейв послал его найти тебя и привести тебя к нему, так чтобы мы с тобой могли сделать это вместе.

– Нет, – снова повторила Кэкстон.

– Да. Потому что мне было страшно сделать это одной. И потому что Райс хотел, чтобы мы стали парой. Я так смутилась, когда ты разбудила меня той ночью, словно ничего не произошло. Потом ты спугнула немертвого. Того, который предназначался тебе.

«Нет», – думала Кэкстон, но не могла произнести это вслух. Ей казалось, если бы она сказала, это могло прозвучать как «да». Она понимала: все могло быть именно так, как говорила Диана. Могло быть, но не было. Будь это правдой, значит, Диана была проклята все это время, а Кэкстон даже не заметила, что так промахнулась…

– Вся эта история, вся боль и все страдания были из-за меня. И если бы ты просто попробовала поговорить со мной, если хотя бы осталась со мной той ночью, когда я поранилась… мы бы стали… мы смогли бы сделать это вместе…

– Нет! – выкрикнула Кэкстон.

Ей просто хотелось прекратить все это. Она выхватила «глок» и выпустила последние три пули в грудь Диане: одну, другую, третью.

Грохот перекрыл все слова. Но только на миг.

Потом Кэкстон взглянула на то, что сделала. Белое шелковое платье было опалено и порвано, но на коже под ним не было ни царапинки. Диана была абсолютно невредима.

– О боже… Ты уже кормилась этой ночью! – взвыла Лора.

– Ты моя девушка. Ты должна всегда быть со мной, остальное не важно! Мы должны стремиться к одному. Ну почему с тобой так сложно?

Пальцы на плече Кэкстон сжались, словно механические тиски. Кэкстон почувствовала, как кости в ее плече заломило от боли и они начали трещать.

– Ты что, больше не любишь меня? – требовательно спросила Диана.

58

Пальцы Дианы железными ножами врезались в тело Лоры. Ногти у нее были такими же короткими, как в жизни, но тем не менее они прорвали куртку Кэкстон и рубашку, словно стали острыми, как лезвия бритвы. Через секунду они вонзятся в кожу.

А что будет потом? Диана уже была в ярости. Если она увидит свежую человеческую кровь, остановится ли она, чтобы подумать о том, что им с Кэкстон нужно быть вместе? Кэкстон была более чем уверена, что нет.

Она попыталась вырваться, выкручивая плечи вправо-влево. Лицо Дианы застыло в муке, глаза расширились, челюсть отвисла. Ее зубы сверкнули в мизерном освещении клинического отделения. Голова запрокинулась назад, приготовившись вонзить зубы в шею Лоры. Движение было до боли медленным, вероятно, неосознанным. Когда оно завершится, Кэкстон погибнет. Она видела, как точно так же погиб Хазлитт. Она видела множество жертв вампиров.

Руки и плечи задрожали. Смертельная хватка лишала ее возможности двигаться. Пустой «глок» выпал из руки и резко громыхнул о железный остов кровати.

Кэкстон заскрипела зубами и направила все силы до последней капли на то, чтобы оттолкнуть Диану, вырваться из хватки. Куртка с треском расползлась длинными полосами, а сама Лора перекувырнулась назад, споткнувшись об остов кровати, широко раскинув руки в попытке защититься при приземлении. Диана, казалось, надвинулась, словно она еще больше выросла и могла перелететь через голову Кэкстон. Она собиралась напасть сверху. Лора перекатилась на бок.

Вампирша всем весом упала на кровать, при этом раздался скрипучий звук деформируемого металла. Кэкстон успела сесть, потом вскочила на ноги. От адреналина ей казалось, что она совершенно ничего не весит, словно ее опустошили и наполнили воздухом.

Она не обернулась, чтобы посмотреть на Диану. Она просто бросилась бежать.

Она бежала, даже не позаботившись включить фонарь. Ногой она задела другую кровать и могла бы упасть, но от страха спина выпрямилась. Она больно врезалась в двойные двери на дальнем конце клинического отделения, ударив бедро о поручень. Двери скрипнули, распахиваясь, и она выбежала наружу.

Диана была у нее за спиной. Одной рукой она потянулась, чтобы схватить дверь, пока Лора еще не успела выбежать в коридор. Кэкстон свернула в сторону и бросилась по коридору, глубоко дыша. Мощные вдохи буквально разрывали ее грудь. Но не успела она найти новую дверь, как Диана ударила в спину, размазывая Лору по полу. Кэкстон поднялась только благодаря силе воли и снова бросилась бежать.

Еще одна дверь. Комната была вымощена заплесневевшей плиткой. Лора видела не дальше трех футов перед собой. Она чувствовала, что с комнатой что-то не так, словно в ней не хватает стен или же будто пол провалился вниз… что-то не то… да, это был пол. Что-то происходило с полом. Она сделала шажок и отпрянула назад, хватаясь за стену.

В дверь ворвалась Диана, словно бледная комета, сверкающая в безграничном космосе. Лицо ее было приподнято, а рот широко раскрыт, как будто она собиралась проглотить Кэкстон целиком. В темноте казалось, будто она летит, в самом деле летит – и тут она внезапно исчезла из виду.

Кэкстон попыталась немного отдышаться, но казалось, во всем мире недостаточно кислорода, чтобы помочь ей. Головная боль возникла в районе затылка, словно ее мозг просил больше кислорода, больше адреналина, больше эндорфинов, больше всего остального. Лора сильнее и сильнее прижималась к стене, будто та могла впитать ее, будто кафель мог раздвинуться и пропустить ее внутрь, в укрытие.

Диана взревела, придя в ярость оттого, что ей помешали. Рев прокатился по комнате, странно резонируя.

Кэкстон подняла свой «Меглайт» и включила его. Посветила им на грязные плитки, пытаясь понять, что произошло. В пяти футах перед ней пол обрывался. Если бы она, очутившись в этой комнате, побежала вперед, то провалилась бы в эту дыру. Она посмотрела на дверь, через которую попала сюда, и свет выхватил выцветшие черные буквы, выведенные на ней: БАССЕЙН.

Бассейн… Она слышала, как Такер однажды упоминал о нем. Она аккуратно отстранилась от болезненного укола вины, которую она ощутила, вспомнив о смерти Такера, и осмотрела комнату. Она пыталась понять, куда делась Диана. Принюхалась к воздуху. Запах хлорки исчез давным-давно, и Лора была более чем уверена, что бассейн высох. Впрочем, она чувствовала какой-то запах, мерзкий и неестественный, от которого в носу засвербило. Это был запах вампира. Куда бы ни делась Диана, она была поблизости. Достаточно близко, чтобы напасть в любой миг. Неужто она играла в какую-то игру? Кэкстон так не думала.

Ей нужно было знать больше. Но ей не хотелось отрываться от стены. Она чувствовала, как тело прилипло к кафелю. Она сделала один осторожный шаг ближе к краю бассейна и посветила вниз, на бетонный пол.

Там был резкий обрыв до самого дна. Внизу она увидела плитки кафеля, еще и еще, бесконечные их ряды. Когда-то они были белыми и гладкими, но черная плесень, которая заполняла канавки между ними, распространилась по всей растрескавшейся поверхности плиток. Время и вода разрушили некоторые из них, и теперь дно бассейна было усыпано мелкими острыми осколками. Один угол был покрыт темным налетом от пены. Чуть левее Лора заметила массивный бронзовый слив, почерневший от патины. Кэкстон медленно повела лучом по дну бассейна. Она должна была выяснить, она не могла просто…

Диана прыгнула наверх, едва не выбив фонарик из ее руки. Челюсти клацнули в воздухе, и она отскочила, приземлившись на все четыре конечности, словно хищная кошка. Она уставилась на Кэкстон; ее глаза были полны тупой, примитивной ненависти. Ее белое платье было испачкано: спереди красовалось грязное пятно. Она бросилась через дверь, намереваясь схватить Кэкстон и выпить ее кровь. Она бежала не разбирая дороги, поэтому и свалилась в бассейн.

Кэкстон шагнула назад, прочь от края.

Самое время вновь броситься бежать.

Она толкнула двери и вернулась в коридор. По ее расчетам, у нее было десять, может, пятнадцать секунд до того, как Диана найдет лестницу или выберется по мелкому краю бассейна. На большее время она не могла рассчитывать. С включенным светом, она бросилась обратно по своим следам. Впрочем, в клиническое отделение Кэкстон возвращаться не собиралась.

Чтобы найти желаемую дверь, на которой значилось «оранжерея», ушло три или четыре секунды. Она распахнула ее и вырвалась под лунный свет, такой яркий, что он ослепил ее.

Позади она услышала Диану, снова закричавшую от ярости и разочарования. Ну, теперь ждать недолго, сказала себе Лора. Лучше бы ей приготовиться.