Текст книги "Тринадцать пуль"

Автор книги: Дэвид Веллингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

45

Оказавшись наверху, прислонившись к боку Клариного «фольксвагена», Кэкстон снова и снова терла лицо, пытаясь разобраться, что к чему. Ее тошнило, но ей казалось, что ее вырвет свернувшейся кровью точно так же, как Райса Ноги ее не держали, но она знала стоит только сесть – и подняться не захочется уже никогда.

– Единственная причина того, что я еще жива, – сказала она Аркли, – это то, что я пришлась по вкусу одному вампиру. Не просто вампиру. А вампиру-извращенцу.

Она попыталась задержать дыхание. Ее тело сходило с ума, паниковало, заставляя учащенно дышать.

Вампиры, разумеется, не дышали. Они были мертвыми существами, и дышать им нужды не было. Живым же существам, патрульным штата например, дышать нужно было, и очень интенсивно.

– Его проклятие живо, – вздохнула она. – Его проклятие живет во мне.

Клара сунула ей в руки бумажный пакет. Кэкстон поняла, что та, должно быть, что-то говорила ей, но она ее не слышала. Она ничего не слышала. Она дышала, сунувшись в пакет, и медленно-медленно приходила в себя. Она почувствовала, как мир вокруг нее замедляет ход. Она почувствовала ветерок на коже, запах фруктов, кажется клубники.

Она убрала пакет от лица.

– Клубника? – спросила она.

Клара наморщила лоб.

– Клубника, и киви, и стакан йогурта без сахара. Как… как ты узнала, что я брала на завтрак?

Выражение ее лица граничило со страхом. Кэкстон отмахнулась.

– Я не ясновидящая. – Она смяла пакет в руках. – Просто у меня хороший нюх.

Они рассмеялись. Это помогло. Помогло невероятно, если честно.

– Дай мне знать, когда перестанешь паниковать, – заметил Аркли. – Тогда мы сможем снова спуститься сюда.

С закрытыми глазами Кэкстон могла притвориться, будто Аркли здесь нет. Будто он опять только в ее голове. Потом он заговорил снова, и иллюзия пропала.

– Я могу подождать до завтра. Я более чем уверен, что Скейпгрэйс все еще сыт, чтобы начать охоту сегодня ночью. Я бы сказал, уверен на восемьдесят процентов. Это означает, есть всего двадцать процентов вероятности, что он сегодня вспорет кому-нибудь глотку из-за того, что ты слишком испугалась, чтобы помочь мне.

Лора открыла глаза и увидела, что Клара стоит в двух шагах от федерала.

– Эй ты, засранец, – рявкнула она.

Клара Су была на добрый фут и, наверное, три дюйма ниже Аркли. И на сотню фунтов легче его.

– Да, я к тебе обращаюсь, – выпалила она. – Я не дам тебе еще раз сделать с ней такое, не в этот раз. Плевала я на то, каковы тут ставки.

– Лора, отзови свою собаку, ладно? Она неблагозвучно тявкает.

Все тело Клары напряглось. Мускулы подобрались, и, судя по виду, она уже готова была пнуть Аркли в живот.

– Вы хотите ударить меня, помощник шерифа Су? Вы это намерены сделать? Я должен заметить, в зависимости от того, куда вы направите свой удар, вам может повезти, и вы даже прикоснетесь к поле моего пальто, прежде чем свалитесь на землю со сломанными руками.

Клара поиграла плечами и качнула головой из стороны в сторону.

– Не стоите вы протокола, – ответила она и внезапно сдалась.

Она не сдвинулась ни на дюйм, но ее поза и резко опустившиеся плечи говорили сами за себя.

– Если вы не собираетесь бить меня прямо сейчас, – ехидно заметил Аркли, – тогда прошу оставить нас наедине. Нам с патрульным есть что обсудить.

Клара кивнула и подошла туда, где у машины стояла Кэкстон.

– Ты не обязана делать то, чего тебе не хочется, – сказала она.

– Жаль, что не все так просто, – вздохнула Кэкстон.

Клара шагнула к ней и взялась рукой за подбородок.

Она нежно сжала его, а потом скрылась за вышкой коммутационного устройства. Вероятно, она все еще могла их слышать, но Аркли, похоже, было на это плевать.

– Я хочу помочь вам, – сказала Лора. – Правда.

Он подошел к ней, словно вовсе не слышал этого. Она мгновенно ощутила чувство вины. Она почувствовала себя как в детстве, когда отец наказывал ее, переставая с ней разговаривать. Она попыталась избавиться от этого чувства, но это было бесполезно. Лора обхватила себя руками, почти ожидая, что сейчас он шлепнет ее.

– Я сделаю все, о чем вы попросите. Кроме одного: я больше не полезу в эту дыру.

Он кивнул и подошел еще ближе. Достаточно близко, чтобы прикоснуться к ней, но он этого не сделал.

– Когда я была там, он всплыл на поверхность, будто хотел высунуть свой нос. Словно он хотел увидеть в последний раз свое творение. Это было жутко. Я чувствовала то же, что и он. Я не думаю, что мое тело ощущает разницу между моими эмоциями и его. Мне… мне очень жаль, но я не могу помочь вам в этом.

– Хорошо, – сказал он со вздохом.

– Нет-нет, все в порядке, – заторопилась она, чувствуя, что вот-вот сломается. – Райс говорил там со мной. Он говорил прямо у меня в голове. Может, не словами… но… но он был встревожен. Он все еще каким-то образом живет во мне.

Аркли кивнул.

– Ладно. Я, в общем-то, ожидал, что его призрак вселится в тебя.

– Вы ожидали… вы знали… откуда? Откуда вы можете знать, что со мной происходит?

– Я знаю, – отрезал он.

– Как? – Кэкстон искоса взглянула на него. – Как вы можете это знать?

Он подобрал камешек и с силой швырнул его в трансформатор за полтора десятка шагов от себя. Металлический ящик звякнул. От звука Кэкстон подпрыгнула.

– Питер Байрон Лэрс затащил меня в свое логово, одурманив гипнозом. Он не причинил мне вреда. Не отнял оружия. И не сказал мне ни слова.

Кэкстон уже думала об этом, когда читала его рапорт. Она знала о том, как жестоко и небрежно он разорвал в клочья целый отряд спецназа, и была немало удивлена тем, что вампир забрал федерала на реку, в лодку, все еще целым. Но там было объяснение.

– Он оставлял вас на закуску посреди ночи.

– Нет, не так. – Аркли прислонился к машине рядом с ней и скрестил руки на груди.

– Вы же не хотите сказать…

– Он только начал процесс, когда я убил его. Он даже близко не подобрался к тому, что сделал с тобой Райс. Я даже не понял, что этот бледный сукин сын трахнул меня. Но часть его прорвалась в мое сознание точно так же, как часть Райса засела в тебе. Не настолько, чтобы я мог чувствовать его там, нет. Но как раз настолько, чтобы периодически, наверное раза два в год, я мечтал о крови.

– Вам же не нужно…

Аркли повернулся, глядя на нее.

– По вкусу она, как медные монетки на языке. Горячая… горячее, чем ты ожидаешь, и сначала очень мокрая, но она сворачивается сразу, как только заполняет твой рот. Она слипается у тебя в горле, но ты проглатываешь ее, чувствуя, какая она тягучая и темная, там, на задней стенке горла, но ты проглатываешь через силу, чтобы заглотнуть снова, снова полный рот, и еще. Я так хорошо теперь знаю это. Ее сухость, сгустки на зубах.

Ей пришлось отвести глаза. Потому что все это звучало не так отвратительно, как рассчитывал Аркли. Это звучало почти… соблазнительно. Она не могла допустить, чтобы он увидел неприкрытое желание, которое, она знала, было написано на ее лице.

– Он помнит этот вкус. Он был мертв так долго, что больше у него ничего не осталось, только стремление насладиться этим вкусом. И оно так и не пропадает. И убей я себя сегодня, я не знаю, вернусь ли я как вампир или же нет.

– Но вы знаете, что я – вернусь, – сказала Лора. – Вы знаете, что я уже одна из них, хочу я этого или нет. И пути обратно нет.

– Этого я как раз и не знаю. Я, правда, надеюсь, что Полдеры знают способ изгнать это проклятие из тебя, Лора. Впрочем, первый шаг, который надо сделать, это убить Скейпгрэйса и Малверн. Чтобы никто больше не делил с нами наших снов. Поэтому я хочу, чтобы ты спустилась в эту дыру, снова взглянула на эти тела и сказала мне, каким должен был быть следующий шаг.

Он с ворчанием вернулся в прежнее положение и встал перед ней. Он протянул ей руку, но Лора не приняла ее.

– Нет, – возразила она ему.

– Прошу прощения? – переспросил он.

– Нет. Я не пойду туда Я не знаю, как избавиться от этого проклятия, но я знаю: если я спущусь туда, все станет еще хуже. Найдите мне другое задание, что-то еще, чем я могу помочь вам, и я все сделаю. Но только не это, не в эту комнату ужасов. Никогда.

46

– Господи, сейчас даже не День благодарения, а поглядите-ка на это, – ахнула Кэкстон, указывая в небо над их головами.

Похоже, наступила зима. Большие белые хлопья снега падали вниз, кружились в свете фар автомобиля, налипали на ветровое стекло. Небо стало водянисто-серым, прорезанным воздушными рифами облаков. Дорожное покрытие потемнело и засверкало от наста, и Кларе пришлось снизить скорость, чтобы удержать маленькую машинку на дороге. Сидя на заднем сиденье, Кэкстон никак не могла согреться. Клара включила обогреватель, но и этого было недостаточно. Лора обхватила плечи руками, сжавшись так, чтобы не касаться ледяных стекол, и тряслась от холода. Она была одной из них. Она была какой-то экспериментальной разновидностью вампира. Она вспомнила холод, который она чувствовала рядом с вампирами, особенно с Малверн, когда стояла возле высохшего чудовища, сидящего в инвалидном кресле. На какое-то время ей нужно было убежать от смерти и страха. Ей нужно было вернуться домой, к собакам, не думать ни о чем долгое время. Но перед этим, впрочем, необходимо было сделать пару остановок.

Они высадили Аркли у отделения полиции. Кэкстон пришлось выйти из машины, чтобы занять место рядом с Кларой, ближе к обогревателю. Скрестив руки на груди, она попробовала поймать взгляд федерала, но он не обернулся, дошел до своего автомобиля и забрался внутрь.

Кэкстон метнулась обратно в «фольксваген» и захлопнула за собой дверцу. От холода ее пробирала дрожь, ее трясло, зубы стучали так громко, что она еле расслышала, как Клара спросила ее, все ли с ней в порядке.

– Я понимаю, вопрос глупый, – сказала Клара, не услышав ответа Кэкстон.

Маленькая женщина смотрела прямо в ветровое стекло. Дворники скользили вправо-влево, словно маятник, отсчитывающий время.

– Послушай, – сказала наконец Клара. – Почему бы тебе не поехать сегодня ко мне?

Кэкстон покачала головой. Ее всю колотило, поэтому она повторила на словах:

– Ты же знаешь, я не могу.

– Нет, не в том смысле. Мы не станем вместе спать. То есть ты будешь спать в моей кровати. Со мной, потому что у меня нет ни комнаты для гостей, ни даже нормальной кушетки. Но раздеваться не будем. Просто, мне кажется, это не самая хорошая идея, оставаться ночью в одиночестве.

– Ты даже не представляешь, насколько я сейчас одинока, – ответила Кэкстон.

Это прозвучало резко, и Лоре тут же захотелось извиниться. Но едва она открыла рот, чтобы сделать это, как сразу осеклась, увидев лицо Клары. Та слишком хорошо скрывала боль – и если бы Кэкстон признала то, что сейчас произошло, от этого Кларе стало бы еще больнее.

Клара завела машину, и они выехали на шоссе, ведущее на запад, по направлению к Харрисбургу. Прежде всего Лоре нужно было увидеться с Дианой. Ей нужно было взять ее за руку и определиться со следующим шагом.

Они выключили радио и ехали в тишине. Кэкстон глядела, как все гуще становится снег, и жалела, что они не могут перенестись туда по мановению волшебной палочки. Она была уверена, что в больнице будет теплее. Однако у больницы «Зайдле» свободного места на парковке не было, и им пришлось отъехать на четыре квартала, прежде чем удалось найти незанятый пятачок.

– Ты не обязана туда идти, – сказала Кэкстон.

Она хотела сказать это по-доброму, но Клара дернулась от этих слов, как от удара.

– Я хотела сказать, мне бы очень помогло, если бы ты пошла, но тебе необязательно это делать.

– Я и так зашла уже слишком далеко, – ответила Клара почти агрессивно, но на лице у нее играла легкая улыбка.

Кэкстон была готова на все, только бы восстановить мир между ними. Впрочем, она понимала, что на некоторое время ее жизнь станет намного сложнее, чем обычно. Они вместе вернулись в больницу, большую современную громадину, которая смотрела через реку на развалины моста Уолнат-стрит. Через главный вход Кэкстон не входила ни разу – Диану привезли через приемный покой. Поэтому она на какое-то время растерялась. В конце концов она отвезла Клару на лифте наверх и направилась по длинному коридору, полному красочных, но безвкусных картин.

– Послушай, это палата на двоих, и ее соседка не приветствует таких, как мы, – предупредила она Клару. – Это так, для сведения.

– Я постараюсь не целовать твою шейку, пока мы будем стоять возле койки твоей жестоко раненной подруги, – невозмутимо ответила Клара.

Смех забурлил у Кэкстон в груди, и она расхохоталась, освобождаясь от всех своих тревог, прижавшись к стене и закрыв на минуту глаза. Господи, как же ей нужна была эта разрядка.

– Спасибо, – сказала она, но Клара лишь пожала плечами.

Кэкстон постучалась и открыла с тихим скрипом дверь. Они вдвоем тихо прошли мимо ванной и общей комнаты, которую освещал только мерцающий свет телевизора. Тучная женщина спала, отвернувшись лицом к стене, и Кэкстон постаралась вести себя тише, чтобы не разбудить ее. Клара осталась ждать возле двери.

Кэкстон шагнула к кровати Дианы и ахнула. Кровать была пуста.

Она зажала ладонью рот и бросилась в коридор. Клара схватила ее за руку и принялась гладить по плечу.

– Они просто перевели ее. Правда, – успокаивала она. – Просто перевели ее.

Кэкстон пошла на пост медсестры и хмуро поглядела на женщину, заполнявшую форму в компьютере.

– Диана Перфлит, – крикнула она, поскольку медсестра даже не подняла глаз. – Диана Перфлит.

Медсестра медленно повернулась и кивнула.

– Я позвоню доктору. Минуточку.

– Просто скажите, куда ее перевели. Я – Лора Кэкстон. Мы живем вместе.

Медсестра кивнула еще раз.

– Я знаю, кто вы.

Она надела очки для чтения и заглянула в список телефонов.

– Прошу вас, присядьте и дождитесь доктора. Вам нужно поговорить с ним.

Садиться Лора не стала. Она шагала взад-вперед мимо поста, изучая награды и памятные таблички на стенах, взяла стакан воды, который принесла для нее Клара, но садиться она не хотела. Зачем садиться, если все равно придется встать. Доктор вышел из лифта в конце коридора, и она бросилась к нему. Это был не тот доктор, которого она видела раньше.

– Диана Перфлит, – сказала она ему.

– Вы мисс Кэкстон, я полагаю? – уточнил он.

Это был маленький индус с идеально уложенными волосами и очень выразительными глазами. Выглядел он так, будто никогда в жизни не улыбался.

– Я доктор Прабиндер. Присаживайтесь, если хотите…

– Господи, просто скажите, где она! Кто-нибудь скажет мне, где она?

– Возникло осложнение, – ответил доктор, и все вокруг стало мягким и тягучим.

Пол рухнул ей на лицо.

47

Кэкстон сидела в морге. Тело Дианы лежало на каталке. Ни доктора Прабиндера, ни Клары поблизости не было. Она сидела одна в полутемном зале, окруженная со всех сторон передвижными перегородками. Как она тут оказалась, она не могла сказать. Словно она потеряла сознание, хотя это было не так. Она помнила, что спустилась с пятого этажа в подвал. Просто этот путь был столь нереальным, что она даже не потрудилась запомнить его.

Возникло осложнение, вспомнила она. Она встала и обошла вокруг носилок. То здесь, то там коснулась Дианы. Отдернула простыню, укрывавшую ее. По крайней мере, лицо Дианы было спокойным. Глаза закрыты, рыжие волосы вымыты. Губы были бледны, но в остальном она выглядела не так плохо. Кэкстон сдвинула простыню дальше и тут же пожалела об этом. Груди Дианы смотрели в разные стороны. Ее грудная клетка была раскрыта, словно жадная пасть, а ребра были похожи на зубы, тянущиеся за куском мяса. Легкие и сердце лежали, съежившись на дне этой раны.

Возникло осложнение. Когда Диана разбила окно, она потеряла так много крови, что ей потребовалось пять единиц плазмы. Ей уже давали некоторое количество полноценной крови, потому что у нее начали проявляться признаки острой анемии – тело было теплым, а конечности холодными, и к тому же началась продолжительная опасная одышка.

Возникло осложнение. Вероятно, в одной из ран сформировался тромб, возможно, как реакция на переливание крови. Доктор Прабиндер не стал увиливать. Тромб попал в кровеносную систему Дианы и, наверное, несколько раз обошел ее тело, прежде чем застрять в левом легком.

Возникло осложнение. Легочный эмболюс, назвал это доктор Прабиндер. Когда он обнаружился, Диану, разумеется, немедленно направили в хирургию. Они попытались вырезать тромб. Но оказалось, что осложнение слишком большое..

– Я должен сказать, мисс Кэкстон, – произнес доктор, отдергивая одну из занавесок.

Клара стояла рядом с ним.

– Вам вообще не положено тут находиться, и, если честно, работникам морга нельзя было позволить вам видеть ее в таком виде…

– Это патрульный Кэкстон, – объяснила Клара.

Она показала свой значок.

– О, я… я не знал, – смутился Прабиндер.

– Доктор, это расследование убийства. – Клара убрала значок.

То, что она делала, было совершенно незаконно. Она вышла далеко за пределы своих полномочий. Так же как и Кэкстон. За ложь о расследовании убийства их обеих могли уволить.

Но Кэкстон не скажет, если Клара не проболтается. Она накинула простыню на грудь Дианы. Кровь почти сразу пропитала ее.

– Когда? – спросила Лора.

Все предложение целиком она была не в состоянии произнести.

Доктор сверился с КПК.

– Прошлой ночью, около четырех пятнадцати.

– Перед рассветом, – уточнила Клара.

Когда она сражалась с вампирами на заброшенном сталелитейном заводе, Диана медленно умирала, и никто не знал об этом. С ней рядом никого не было. Кто знает, если бы кто-нибудь остался, может быть, этого можно было бы избежать. Возможно, если бы Кэкстон была тут, слушая ее неровное дыхание, она бы заметила какую-то перемену. Она бы позвала доктора. Они могли бы доставить Диану к хирургу намного быстрее.

По крайней мере, она могла бы держать ее за руку.

– Меня не было с ней, – проронила Кэкстон.

– Нет-нет, не надо, – запротестовала Клара.

– О, леди, я понимаю, не мое дело задавать вам такие вопросы, но разве допустимо, чтобы эта женщина принимала участие в расследовании смерти кого-то близкого? Разве тут не будет конфликта интересов?

– Она осталась одна, – проигнорировала его Кэкстон.

– Был кто-нибудь в ее палате вчера? Какой-нибудь посетитель? – спросила Клара.

Доктор непонимающе покачал головой.

– Нет, конечно нет. Мы не впускаем посетителей после семи, и в любом случае у палаты была охрана. – Он показал Кэкстон свой КПК. – Вы что, не знали про охрану?

Клара посмотрела на нее, потом на доктора.

– Я только недавно занялась этим случаем. Я все еще вникаю в суть.

– Так… понятно. – Прабиндер выпрямился и расправил плечи. – А теперь давайте проясним кое-что. Я, конечно, готов помогать полиции всеми доступными средствами. Но это моя больница и…

– Доктор, – сказала Кэкстон, впервые поворачиваясь к нему лицом.

И адресовала ему свой фирменный подозрительный взгляд. На Кэкстон не было ее формы, не было значка, а ее пистолет лежал в бардачке Клариного «фольксвагена». Но это было не важно. Взгляд, вот что делает вас полицейским. Это идеальное равнодушие, потенциальная угроза, от которой большинство людей застывают на месте.

– Я должна знать, происходило ли вчера ночью что-либо необычное. Я хочу знать, если кто-то видел или слышал что-либо странное или сверхъестественное. Все, что угодно.

– Конечно, конечно, – заверил он ее.

Он смотрел на свои ботинки.

– Но в этой больнице есть травмпункт, и располагается она в центре большого города. Вы должны объяснить мне, я видел так много странного… – Его слова оборвались.

– Я говорю не о странных несчастных случаях. Я говорю о людях без лиц, которых могли видеть в коридорах. Я говорю о деятельности вампиров.

– Вампиры, здесь? – Он пробормотал что-то на хинди, что прозвучало как коротенькая молитва. – Я видел в новостях, что… слышал кое-что, да, и тела, которые прибывали… но, о боже, нет, ничего похожего не было прошлой ночью. Клянусь вам.

– Хорошо.

Кэкстон потянулась и взяла Диану за руку. Она была холодна как лед, но рука Лоры была такой же.

– А теперь нужен кто-нибудь, кто зашьет эту женщину. Я собираюсь похоронить ее. Вы можете это устроить?

Доктор Прабиндер кивнул и вытащил сотовый телефон.

– Придется подписать кое-какие бумаги, конечно, если вам не трудно.

– Разумеется, – ответила Кэкстон.

Она вытащила свой сотовый. Брат Дианы, Элвин, был в памяти ее телефона. Хорошо бы у него был номер и матери Дианы. Внезапно образовалось множество вещей, которые ей необходимо было сделать.

– Мне очень, очень жаль, – сказала Клара, потянувшись к ней, но Лора уклонилась от нее.

– Я ничего не чувствую сейчас, – попыталась объяснить Кэкстон.

Она не знала, то ли это горе слишком велико, или же она защищала себя от него, или же Райс контролировал ее эмоции. Для него смерть Дианы была достойна сожалений только в том смысле, что вся эта кровь пропала впустую.

Помогало то, что предстояло сделать много звонков и отвечать на множество вопросов. Кому-то приходилось быть спокойным и ответственным.

Элвина дома не оказалось. Она оставила ему сообщение. Потом пришел кто-то и спросил ее о донорских органах. Она сказала им, чтобы забирали все, что смогут. Диану завернули и унесли. Потом вернули – ее внутренние органы оказались не лучшими кандидатами на пересадку. Она умерла уже достаточно давно, чтобы главные органы можно было использовать, а кожа и глаза не подошли по типу. Кэкстон еще раз позвонила Элвину. Потом пришел кто-то из центра трансплантации и потребовал ответа, кто, черт побери, она такая, почему распоряжается органами Дианы, даже не являясь ее родственницей. Объяснение затянулось. И наверное, впервые она пожалела о том, что они не позаботились оформить отношения официально. Это бы не дало ей никаких дополнительных прав, но зато могло избавить от множества неудобных вопросов. В конце концов она дозвонилась до Элвина, и он сказал, что может приехать прямо сейчас. Он привезет мать Дианы. Кэкстон захлопнула мобильник и убрала его. Повернулась и увидела Клару.

– Я долго говорила по телефону? – спросила она ее.

У нее было чувство, будто прошло намного больше времени, чем ей казалось. Во-первых, она стояла посреди зала отдыха. Разве она не была только что в морге? Как бы то ни было, но теперь она переместилась в хорошо отапливаемый зал с большими окнами и удобными креслами и множеством читанных до дыр журналов. Наверное, это Клара привела ее сюда.

– Ну, я уже заказала ланч. Я взяла тебе сэндвич.

Кэкстон приняла протянутый пакет и открыла его.

Салат из тунца, белая рыба в белом майонезе на белом хлебе. Совершенно неаппетитно. Ей хотелось ростбифа, и она почувствовала почти детскую злость на Клару – ну почему она не заказала ростбиф? Ну почему бы ей не пойти и прямо сейчас не заказать большой сочный стейк с… с… с… кровью?

Она немедленно отогнала эту мысль и принялась за сэндвич с тунцом. Она не собиралась позволить вампиру жить паразитом за ее счет.

– Слушай, я еще не слышала, чтобы кто-нибудь говорил об этом, но, думаю, это важно. – Клара нахмурилась, поджала губы и наконец с расстановкой произнесла. – Надо ли нам что-то решить и определиться с кремацией?

Кэкстон быстро моргнула.

– Ты имеешь в виду, для Дианы? – уточнила она. – Конечно да. То есть больше мертвых нет. Да. Правильно. Кремация.

Но не успела она обдумать это, как тут же у нее вырвалось:

– Нет.

– Нет? – повторила нерешительно Клара.

– Нет. Ты же видела, сколько там крови. Ни один вампир не оставил бы в теле столько крови. Это просто несчастный случай, Клара. Просто тупой гребаный несчастный случай вроде тех, которые все еще происходят, понимаешь? Не всем везет быть убитыми чудовищами.

Клара кивнула, соглашаясь, потом открыла рот, чтобы сказать что-то снова. Но замерла, когда дверь позади нее с треском распахнулась. Огромный мужчина с тонкими и прямыми рыжими волосами, которые падали ему на плечи, ворвался внутрь. Он был одет в куртку из овчины и выглядел абсолютно сбитым с толку. За ним следовала женщина с крашенными в похожий тон волосами, впрочем, у корней виднелась седина. Ее лицо было сплошь покрыто красными пятнами, будто она плакала или пила. Вероятнее всего, и то и другое.

– Кто это, твоя новая подружка? – съязвила мать Дианы.

– Здравствуй, Рокси, – попыталась начать разговор Кэкстон.

Она взглянула на высокого рыжего мужчину.

– Ох, Элвин, мне так жаль.

Он кивнул огромной головой.

– Ага. Спасибо. Большое спасибо, – ответил он.

И огляделся вокруг, будто не вполне был уверен, где находится.

– Мне пора идти, – произнесла Клара.

– Господи, можете меня не стесняться, – глумливо фыркнула Рокси Перфлит Лоре. – Быстро работаешь, верно? Одна еще остыть не успела, как ты уже со второй крутишь.

Клара скользнула мимо них без дальнейших комментариев. Кэкстон усадила Перфлитов и принялась объяснять, что произошло.