Текст книги "Чужое лицо"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)

Мне следовало остановиться под чужим именем.

Под чужим именем? А разве не из-за чужих имен заварилась вся эта каша? Узнай Холли, что ты живешь в отеле под чужим именем, тебе придется несладко. Да и Руководство такой поступок вряд ли оценит. Они решат, что ты просто спятил. Тебя посылали на отдых, а не на задание.

Но Бьюкенен знал: он действительно выполняет задание. До назначенной встречи оставалось меньше часа. В одиннадцать ему нужно быть в "Кафе дю монд". В это же время он и Хуана появились там шесть лет назад.

Убедившись, что пистолет не видно под плащом, Бьюкенен вышел из номера, осмотрелся и стал быстро спускаться по лестнице черного хода.

12

Вечер странным, непостижимым образом напоминал вечер шестилетней давности. Как и тогда, в воздухе пахло дождем. С Миссисипи дул легкий свежий ветерок. Все как шесть лет назад.

Бьюкенен огляделся по сторонам и, не увидев рядом Холли Маккой, пошел вдоль улицы Чаупитаулас. Он шагал неторопливо, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. По дороге ему бросилось в глаза еще одно очевидное сходство: как в прошлый раз, город праздновал Хэллоуин – канун Дня Всех Святых. Многие прохожие были в маскарадных костюмах, и, как шесть лет назад, наибольшей популярностью пользовался костюм скелета: черное трико в обтяжку с фосфорическим рисунком костей и маска в виде черепа. При таком обилии одинаково одетых людей Бьюкенен не мог с уверенностью сказать, что за ним нет слежки.

Холли Маккой достаточно спрятать под маской свои приметные рыжие волосы, и она растворится в пестрой толпе. В этот вечер он сам выглядит слишком приметно: один из немногих, на ком нет карнавального костюма.

Бьюкенен пересек Канальную улицу и, подходя к Французскому кварталу, услышал звуки музыки. Сначала слабые и далекие, они с каждым шагом усиливались и быстро превратились в неистовое завывание джаза. Не так давно ему попалась на глаза статья о намерении властей Нового Орлеана бороться с шумом на городских улицах, но, похоже, сегодня никакие указы не действовали. Музыка гремела из открытых окон местных ресторанчиков и, сливаясь с игрой уличных джаз-оркестров, рождала невероятное смешение стилей. Джаз буйствовал, грохотал, выл и пульсировал над головами тысяч новоорлеанцев, наводнивших узенькие улочки Французского квартала. Горожане в карнавальных костюмах танцевали, пели и пили, празднуя ночь умерших.

Когда святые...

Бьюкенен попытался смешаться с толпой ряженых. Времени до встречи в кафе осталось совсем мало, и он не хотел, чтобы его видели вместе с Хуаной.

Однако очень скоро ему пришлось убедиться, что исчезнуть в таком густом потоке людей – задача не из легких. Всякая попытка нырнуть в подворотню или незаметно перейти на соседнюю улицу оканчивалась неудачей. Стоило ускорить шаг, как впереди вырастала стена из человеческих тел.

Бьюкенен купил у уличного торговца маску дьявола, но прорези оказались узкими, и он точно ослеп. Поэтому, столкнувшись с несколькими прохожими, он снял маску и посмотрел на часы. Как быстро летит время. Почти одиннадцать. Надо поторапливаться.

Через несколько минут он обнимет Хуану и узнает, почему она попросила его о помощи. Он поможет Хуане и докажет, что всегда ее любил. Он исправит свою ошибку, допущенную шесть лет назад. Чью ошибку?

По Орлеан-авеню Бьюкенен добрался до парка Святого Антония и, пройдя Пиратской аллеей, оказался у статуи Эндрю Джексона. В темноте мрачного безлюдного парка бронзовый всадник выглядел бесплотным призраком. Обогнув чугунную ограду памятника, Бьюкенен вышел на Декейтер-стрит и остановился в тени деревьев напротив "Кафе дю монд".

Вокруг было на удивление малолюдно и тихо. Ощутив собственную уязвимость, Бьюкенен огляделся по сторонам. Нет. За ним не следят.

И тем не менее его не покидало ощущение близкой опасности. Он постоял в тени еще несколько секунд и, точно возвращаясь из другого измерения, шагнул в полосу света. Высокие стены "Кафе дю монд" представляли собой бетонные арки, установленные по краям большой открытой террасы. Если шел дождь, над площадкой растягивали полосатый бело-зеленый брезент, но в обычные дни прохожих на улице и посетителей за столиками отделяла только невысокая железная ограда. Сегодня вечером, как и шесть лет назад, в кафе не оказалось свободных мест. Все дело в празднике. Перед входом на тротуаре выстроилась целая очередь желающих попасть внутрь, многие из которых были в карнавальных костюмах.

Бьюкенен остановился, всматриваясь в лица окружающих в надежде, что Хуана решит подождать его на улице. Они уйдут подальше от шума и сутолоки, отыщут укромное местечко, где можно поговорить без помех. Сядут обнявшись, и она расскажет, почему послала ему открытку, благодаря которой у него появился шанс начать псе сначала.

Он перевел взгляд на посетителей, сидящих за маленькими круглыми столиками. На террасе царило необычное оживление. Люди разговаривали, смеялись, вставали, уходили, их места занимали новые посетители. До него то и дело долетали обрывки чужих разговоров.

Где же Хуана? Бьюкенен прошел вдоль железной ограды. Снова посмотрел на очередь.

Что, если она в карнавальном костюме? Что, если опасность заставила Хуану изменить свою внешность? Он не сумеет ее узнать. А она может быть так напугана, что захочет выждать время и удостовериться, что ей ничто не грозит.

Хуана. Даже если лицо Хуаны не скрыто под маской, где гарантия, что он ее узнает? Все-таки прошло шесть лет. Она могла отрастить длинные волосы. Могла...

А он? Разве он сам не изменился за шесть лет? Какого цвета у него были волосы? Сколько он тогда весил? Может, ему следует отпустить усы? Хоть убей, но он не мог вспомнить, были ли усы у Питера Лэнга.

Хуана. Он решительно отодвинул стоящих у входа людей и вошел в кафе. Она наверняка ждет его внутри. Открытка говорит сама за себя. Ей нужна помощь.

– Эй, друг, куда без очереди! – окликнули Бьюкенена сзади.

– Извините, сэр, но вам надо встать в очередь, – перед ним словно из-под земли вырос официант.

– Понимаете, мы договорились встретиться в кафе и...

– Пожалуйста, сэр, встаньте в очередь.

Бьюкенен отступил на тротуар и в растерянности остановился неподалеку от входа. Голова снова разболелась. Он потер виски и проводил взглядом группу людей в ярких костюмах, которые с шумом и смехом прошли мимо него. Под одной из масок может скрываться Хуана.

Внезапно он пошатнулся от острой боли в боку. Холод-нос лезвие ножа легко прокололо кожу и вонзилось в тело. Бьюкенен согнулся, застонал. Рубашка мгновенно намокла от крови. За спиной кто-то вскрикнул от ужаса. Прохожие бросились врассыпную. Бьюкенен зажал рану рукой, покачнулся и стал падать. Железные прутья ограды рванулись ему навстречу.

"Нет! – мысленно крикнул он. – Только не голову! Мне нельзя снова поранить голову!.."

Глава 8

1

Куэрнавака, Мексика

Черный лимузин и сопровождающая его свита из нескольких машин проследовали по шоссе Инсурхентес и, попав в густой поток медленно ползущих машин, заметно сбавили скорость. Был выходной: тысячи горожан стремились очутиться подальше от шума и грязи Мехико. Еще через тридцать семь миль кортеж автомобилей достиг Куэрнаваки, считающейся самым известным и дорогим курортом в окрестностях мексиканской столицы. Легко понять, почему те, у кого водятся деньги, предпочитают все выходные проводить в Куэрнаваке. Широкие тенистые аллеи, тишина, хорошая погода и, конечно, чистый воздух издавна привлекали их сюда. Вожди ацтеков, а позднее Кортес строили в Куэрнаваке свои дворцы. Местные парки пользовались особой любовью императора Максимилиана. Современные жители столицы предпочитают роскошные отели и особняки в виде старинных замков.

Проехав по тихим красивым улицам, черный лимузин свернул к дому, окруженному высоким каменным забором, из-за которого выглядывали раскидистые кроны деревьев, и остановился перед большими железными воротами. Из лимузина вышел водитель в униформе и приблизился к вооруженному охраннику. Тот стоял за железными прутьями ворот и нахмурившись смотрел на длинную вереницу подъехавших машин. После короткого разговора водитель показал документ, охранник скрылся в деревянной будке позади ворот, снял телефонную трубку и переговорил с кем-то в доме. Спустя полминуты он вернулся, открыл ворота и махнул водителю, чтобы тот проезжал. Но стоило первой из сопровождающих машин последовать за лимузином, как охранник поднял руку, приказывая остановиться. Из будки появился второй страж и закрыл ворота.

Черный лимузин пересек тенистый парк с фонтанами и цветочными клумбами и остановился перед домом. В тот же миг отворились большие двери, и на крыльцо вышел человек, весь облик которого выдавал его аристократическое происхождение. То, что он не послал слугу встретить приехавших, а сделал это сам, говорило о его особом уважении к гостю. Этим человеком был Эстебан Дельгадо. Фамилия Дельгадо, означавшая по-испански "тонкий", как нельзя лучше соответствовала его наружности. После встречи с директором Национального института археологии и истории прошла всего неделя, но за это время он успел еще больше похудеть, и резкие черты его бледного лица болезненно заострились. Дельгадо сам готов был поверить в слухи о своей болезни, если бы не знал, в каком напряжении он прожил последние дни.

Дельгадо спустился на нижнюю ступеньку крыльца и с натянутой улыбкой приветствовал светловолосого американца, появившегося из задней двери лимузина. Видимое благодушие, написанное на лице гостя, не обмануло Дельгадо, который хорошо знал характер светловолосого. Улыбающимся Дельгадо видел его всего один раз – во время петушиных боев. Приехавшего звали Реймонд.

Не ответив на приветствие хозяина, Реймонд быстро осмотрелся по сторонам и, обойдя вокруг машины, открыл дверь с противоположной стороны. Из лимузина вылез седой старик в очках с толстыми стеклами. Хотя ему перевалило за восемьдесят, он выглядел лет на двадцать моложе, и только высохшие морщинистые руки выдавали его истинный возраст.

– Профессор Драммонд, – с наигранным оживлением заговорил Дельгадо. Какой приятный сюрприз! Если бы я заранее знал о вашем визите, то устроил бы прием в вашу честь.

Драммонд покровительственно пожал руку Дельгадо и, задержав на нем пристальный взгляд, ответил по-испански. Кроме испанского, он знал еще шесть языков.

– Я был в Мехико по делам и собирался с вами кое-что обсудить. В вашем офисе мне сказали, что вы здесь. Если у вас найдется часок свободного времени...

– Конечно. – Дельгадо широким жестом указал на двери дома. – Для меня большая честь принимать такого гостя. – Они стояли в тени деревьев, но он почувствовал, что весь обливается потом. – Сейчас прикажу принести чего-нибудь выпить. Предпочитаете ром или кока-колу? Или, может быть...

– Я не употребляю алкоголя, но вы, пожалуйста, не стесняйтесь.

Они вошли в дом и очутились в гулком прохладном вестибюле с мраморным полом. Неожиданно на верхней ступеньке широкой крутой лестницы появилась девочка в яркой одежде и изумленно уставилась на вошедших, а затем, повинуясь раздраженному жесту Дельгадо, исчезла так же бесшумно, как и возникла. Они прошли по коридору, и Дельгадо пригласил гостей в отделанный красным деревом кабинет, где все стены были увешаны охотничьими трофеями, а в стеклянных футлярах тускло поблескивали многочисленные карабины и винтовки. Некоторые старинные ружья были настоящими произведениями искусства. При виде оружия глаза Реймонда зажглись интересом. Двое слуг поставили на стол подносы с напитками и молча удалились.

Однако гости не притронулись к своим стаканам. Драммонд выпрямился в кресле. Его длинные пальцы сжали подлокотники.

– Подозреваю, помощники уже успели вам доложить, но мне хотелось самому посмотреть, как вы воспримете это известие, – тихо начал он, пристально глядя в глаза Дельгадо, и в голосе старика послышалась нестарческая сила.

Дельгадо изобразил на лице непонимание.

– Я говорю о женщине, господин министр. Похоже, вы не слишком удавитесь, если я открою один секрет: она исчезла.

– Ах да. – Сердце Дельгадо было готово выпрыгнуть из груди, но ему удалось скрыть волнение. – Да-да. Женщина. Вы правы. До меня дошли некоторые сведения, которые позволяют предположить, что она действительно исчезла.

– И какова ваша реакция?

– А что вы намерены делать, мистер Драммонд?

– То же самое, что делаю все это время. Использую любую возможность, чтобы вычислить ее местонахождение. Мы изучаем каждую мелочь в ее биографии, проверяем адреса, связи, ищем малейшую зацепку, которая поможет нам на нее выйти.

– Однако вы не слишком продвинулись за две недели.

– У вас отличные источники, – утвердительно кивнул Драммонд.

– Но вы так и не ответили на мой вопрос. Что намерены делать вы, мистер Драммонд?

– По отношению к вам? Ничего, – спокойно ответил старик. – Наш договор остается в силе.

– Не вижу в этом смысла. Вы нарушили свои обязательства. Уверяли, что женщина у вас в руках и с ее помощью удастся решить ною проблему.

– Мы ее решили.

– Временно. Теперь, когда женщина исчезла, все вернулось на прежнее место.

– Возражаю, – глаза Драммонда сузились. – Ее исчезновение не имеет к вам никакого отношения.

– Если только она не заговорит.

– Она этого не сделает. Если бы она решилась выступить с разоблачением, мы давно бы о ней услышали. Похоже, таким способом она пытается спасти свою жизнь. Она ведь отнюдь не глупа – понимает, что ей не простят предательства, и будет молчать. Потому что боится и потому что хочет показать: если мы оставим ее в покое – она для нас не угроза. Или, точнее сказать, для вас. господин министр. В конце концов, это ваша проблема. Я всего лишь желал оказать вам услугу.

– Не услугу. Мы заключили договор, – возразил Дельгадо, скрывая под маской спокойствия охватившую его ярость.

– Мне кажется, нам не следует углубляться в тонкости терминологии. Я приехал, чтобы сказать: ее исчезновение не должно повлиять на наши деловые отношения.

Дельгадо встал и заходил по комнате, давая выход нервной энергии.

– Все не так просто, как вы думаете. Директор Национального института археологии и истории был вне себя, когда узнал, что вы получили разрешение вести раскопки на Юкатане. Он пытается заручиться поддержкой правительства и добиваться официального расследования.

– Остановите его, – холодно сказал Драммонд.

– Он настроен весьма решительно.

Драммонд тоже поднялся с кресла, и в просторном кабинете вдруг стало теснее от его хрупкой старческой фигуры.

– Мне нужно всего несколько недель, чтобы закончить работы. Меня никто не сможет остановить.

– Если вы только сами не споткнетесь.

– Я никогда не спотыкаюсь, – сверкнул глазами Драммонд. – И не прощаю предательства. Если поставите мне подножку, я заставлю вас об этом пожалеть, несмотря на то, что женщина исчезла.

– Как? Если вы не сумеете ее найти, она ничего не скажет.

– Она была нужна только ради вашей пользы. Чтобы вас уничтожить, достаточно вот этого. – Драммонд поднял руку и прищелкнул пальцами.

По его знаку Реймонд открыл портфель и передал старику большой конверт с видеокассетой. Драммонд протянул конверт Дельгадо.

– Разумеется, я даю вам копию. Пришлось приберечь ее в качестве последнего аргумента в нашем споре. Постарайтесь, чтобы кассета не попалась на глаза вашей жене или дочери. Или президенту. Вы же не хотите, чтобы он это увидел. Политический скандал подобного рода попортит ему немало крови. Я уж не говорю о том, что разоблачение похоронит все ваши шансы занять его место.

Пальцы Дельгадо намертво впились в видеокассету. Он почувствовал, как по спине стекают струйки холодного пота.

Дверь кабинета неожиданно распахнулась, и повернувшийся на звук министр увидел на пороге свою жену. Она была умной, утонченной женщиной, которая как нельзя лучше подходила на роль супруги политика. И частые отлучки, и частые измены мужа она сносила одинаково терпеливо, и, что бы ни случилось, он знал, что всегда может рассчитывать на ее поддержку. Жена Дельгадо сама выросла в семье политиков и с детства выучила правила игры. Но самое главное: она приходилась сестрой лучшему другу Дельгадо – президенту Мексики.

– Прости, дорогой. Я не предполагала, что у тебя гости. Как поживаете, мистер Драммонд? – Ее английский был безукоризненным. Дорогое платье и бриллианты несколько смягчали резкие черты некрасивого лица.

– Превосходно, – по-испански ответил Драммонд. -А как вы, сеньора? Надеюсь, ваши дела обстоят наилучшим образом.

– Вы совершенно правы: наилучшим образом. Возможно, сеньоры пожелают с нами отобедать?

– Благодарю вас за любезное приглашение, но, боюсь, нам пора ехать. Мы только что обсудили с вашим мужем некоторые дела, которые потребуют моего присутствия в Европе.

– Вы всегда желанный гость в нашем доме, – произнесла жена Дельгадо и повернулась к мужу. – Эстебан, я буду в саду. – С этими словами она вышла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

В комнате воцарилось неловкое молчание.

– Советую хорошенько подумать, – сказал Драммонд. – Не наделайте глупостей. Вы рискуете потерять все, чего вам удалось достичь за годы упорного труда. Не лишайте себя шанса добиться большего. Посмотрите кассету, затем уничтожьте ее и действуйте, как мы договорились.

Ни один мускул на лице Дельгадо не выдал бушевавшего в нем гнева. "Вы явились в мой дом. Плюете на мое гостеприимство. Угрожаете. Угрожаете разрушить мою семью". Его скулы ломило от ярости. "Но ничего, придет время, и я с вами за все рассчитаюсь".

– Кстати, по поводу директора института, – заметил Драммонд. – Говоря о том, что его нужно остановить, я имел в виду простую вещь: уберите его, замените на человека, который умеет ценить хорошее отношение и не станет совать нос в чужие дела.

2

Новый Орлеан

Бьюкенен пошевелил рукой. Откуда-то издалека донесся женский голос:

– Приходит в себя, доктор. Ну, как ты себя чувствуешь?

Он не сразу понял, о чем его спрашивают, и долго молчал, прежде чем ответить:

– ...Больно.

– Еще бы, – сочувственно усмехнулась женщина. Ему понравился ее голос: мягкий и в то же время глубокий.

Туман в глазах постепенно рассеялся, и Бьюкенен понял, что лежит на больничной койке. У него опять ломило в висках и жгло правый бок – неизвестно, что хуже Голова и туловище были забинтованы.

– Заставил ты нас поволноваться, – снова услышал он голос женщины.

Он попытался сосредоточить взгляд на ее расплывчатой фигуре, ожидая увидеть склонившуюся над постелью медсестру или, возможно, Хуану, хотя у говорившей не было мексиканского акцента.

Разглядев рыжие волосы, Бьюкенен вздрогнул и дернулся, точно от удара.

– Успокойся, – сказала Холли Маккой. – Тебе уже лучше. Все в порядке.

"Черта с два, – подумал он. – Все не так. Все не так, как надо". Мысли путались, и он не мог решить, насколько плохи его дела.

– Я вижу, вам действительно лучше, – произнес рядом мужской голос.

Врач. Белый халат врача резко контрастировал с его черной кожей. Он незаметно вошел в палату и долго изучал медицинскую карту, прикрепленную к спинке кровати.

Наконец он сказал:

– Медсестры, которые дежурили в ночную смену, несколько раз будили вас, чтобы проверить неврологические симптомы. Вы помните это?

– ...Нет.

– А меня помните?

– ...Нет.

– Хорошо. Меня не было вчера вечером, когда вас привезли на "скорой". Теперь ответьте на мои вопросы. Говорите первое, что придет в голову. Хорошо?

Бьюкенен кивнул и сморщился от боли.

– Вы знаете, почему здесь оказались?

– ...Меня ударили... ножом.

– Превосходно. Помните место?

– ...Бок.

– Нет. – Врач слегка улыбнулся. – Я спросил, в каком месте вас ранили.

– ...Французский квартал... "Кафе дю монд".

– Правильно. На вас напали, когда вы стояли на тротуаре неподалеку от входа в кафе. Как только сможете отвечать на вопросы полиции, они попросят вас сделать заявление. Впрочем, ваша подруга уже сообщила все детали, которые могут помочь следствию.

Холли утвердительно кивнула.

Моя подруга?

Полиция?

– Не знаю, утешит вас это или нет, но вы не единственный, кто стал жертвой ограбления вчерашней ночью. Причем некоторым повезло куда меньше. Несколько человек до сих пор в критическом состоянии.

– ...Ограбления?

– Я рассказала в полиции, как выглядел преступник, – вставила Холли. Однако пользы от этого мало. Он был в костюме пирата. Вчера многие были в костюмах.

Она поднесла к лицу Бьюкенена пластмассовый стаканчик и вставила в рот соломинку.

Он ощутил на губах холодную свежесть.

– Вы в Медицинском центре, – пояснил врач. – На рану пришлось наложить двадцать швов. Но вы, повторяю, легко отделались. Ни один важный орган не задет, хотя разрез довольно обширный.

"Полиция? – мелькнуло в голове у Бьюкенена. – У меня был с собой пистолет. Что, если они его нашли? Наверняка нашли. И фальшивый паспорт на имя Виктора Гранта. Они сразу заподозрят..."

– Вы упали и ударились головой, – продолжал врач. – У вас сотрясение головного мозга.

Еще одно?

– Однако, судя по всему, неврологических нарушении нет. Простите, что надоедаю своими вопросами, но это необходимо. Так... сколько пальцев я показываю?

– Три.

– Сколько вам лет?

– Тридцать два.

– Как вас зовут?

– Как вас зовут? – повторил врач. Бьюкенен попытался сосредоточиться. Из всех вопросов... Ну давай, вспоминай. Как же тебя сейчас зовут?

– ...Питер Лонг, – еле слышно выдохнул он.

– Неправильно. Грабитель не успел завладеть вашим бумажником, и из документов следует, что ваше имя...

– Брендан Бьюкенен.

– Почему вы сказали, что вас зовут Питер Лэнг?

– ...Это мой друг. Нужно сообщить ему, что со мной случилось.

– Скажите, куда позвонить, и мисс Маккой вам поможет. Вы заставили нас здорово поволноваться. Поначалу я думал, что сотрясение тяжелее, чем показала эхограмма.

Не успел завладеть бумажником? Значит, полицейские осматривали мои вещи. Они не могли не заметить пистолет.

И паспорт. Возможно, врач ожидал, что я назовусь Виктором Грантом.

Вошедшая медсестра измерила ему давление.

– Сто пятнадцать на семьдесят пять. Врач одобрительно кивнул.

– Постарайтесь открыть глаза как можно шире. Мне нужно посмотреть ваши зрачки. Хорошо. Теперь следите за моей рукой. Хорошо. Потерпите еще чуть-чуть. Мне нужно постучать этим молоточком по вашим коленкам. Отлично. Рефлексы в норме. Хрипов в легких нет. Сердцебиение ритмичное. Вы меня радуете. Теперь попытайтесь отдохнуть. Я загляну во второй половине дня.

– Я побуду с ним. – Холли опять дала Бьюкенену воды.

– Только постарайтесь его не беспокоить. Больному нельзя много разговаривать. С другой стороны, длительный сон тоже нежелателен. По крайней мере, до тех пор, пока я не буду уверен, что он в безопасности.

– Все понятно. Я просто посижу здесь, чтобы он не волновался, – заверила Холли.

– Вот и прекрасно, – врач уже собрался выйти из палаты, но на пороге обернулся. – Похоже, вы коллекционируете шрамы, мистер Бьюкенен. Откуда у вас рана на плече?

– ...Я, я... это...

– Упал с лодки, – быстро ответила за него Холли. – След от удара о катер.

– Хорошо, что у вас есть медицинская страховка, – сказал врач и вышел.

3

Бьюкенен подождал, пока врач и сестра выйдут за дверь, затем медленно повернул голову и посмотрел на Холли.

Она ободряюще улыбнулась.

– Еще воды?

– Что происходит?

– Знаете, в детстве я никак не могла решить, кем стану: медсестрой или репортером. Сейчас я совмещаю обе профессии.

Бьюкенен с усилием вздохнул и спросил еле слышным шепотом:

– Что случилось? Как...

– Поберегите силы. Вчера вечером я шла за вами от самой гостиницы.

– Как вы узнали, где я остановился?

– Коммерческая тайна. Да вы не волнуйтесь, лежите себе спокойно, а я буду рассказывать. Я знала, что вы не станете сидеть в отеле, и ждала на улице, напротив парадного входа. Там есть и задняя дверь для служебного пользования, но я подумала, вы не захотите привлекать внимание служащих. Кроме того, я была не одна... Помните Теда? Вы встречались в поезде. Он наблюдал за задней дверью, и мы переговаривались по рации. Когда вы вышли на улицу, я была в карнавальном костюме. Иначе меня выдали бы мои рыжие волосы. Одним словом, вы не заметили, что за вами следят.

– Нужно перекрасить, – протоптал Бьюкенен.

–Что?

– Волосы. В какой-нибудь другой цвет. Будет удобнее следить.

– Ни за что. А вот вы, наверное, нередко меняли цвет ваших волос. Он не ответил. Холли снова поднесла к его губам стакан с водой.

– Кстати, я не ошиблась, когда говорила про рану на вашем плече? Вы действительно упали с лодки? Вас тогда звали Виктором Грантом. Наверное, у мексиканской полиции сохранились ваши показания?

– Я не знаю, о чем вы.

– Разумеется. Веки налились свинцом.

"Откуда она берет свою информацию?" – подумал Бьюкенен.

– Коммерческая тайна, – сказала Холли.

– Что?

– Вы спросили, откуда я беру информацию. Отвечаю: коммерческая тайна.

"Разве я спросил об этом вслух?" Его глаза закрылись под тяжестью век.

4

– Плохо, что вы ничего не ели, – врач указал на нетронутый бутерброд с рыбой.

– Никогда не любил больничную еду.

– Мистер Лэнг...

– Бьюкенен.

– Правильно. Мистер Бьюкенен. Я просто хотел удостовериться. Если хотите, чтобы вас выписали, постарайтесь рассеять малейшие сомнения по поводу состояния вашего мозга. На вашем месте я не стал бы отказываться от еды, а попросил бы добавки.

Бьюкенен с усилием потянулся за бутербродом.

– Я подам, – сказала Холли.

– По-моему, доктор хочет посмотреть, как это получится у меня самого.

– Вы знаток человеческих душ, – улыбнулся врач. -Сейчас поешьте, а потом придется встать с кровати и немного пройтись. Мне нужно убедиться, что ваши ноги и все остальное работают, как положено.

– Вам никогда не говорили, что вы – настоящий рабовладелец?

Чернокожий медик смешно наморщил лоб.

– Ну, раз вы можете шутить, дела идут на поправку. После обеда я вас посмотрю.

Как только за доктором закрылась дверь, Бьюкенен отложил бутерброд в сторону и взглянул на Холли.

– Полагаю, вы не захотите его съесть вместо меня. Или, может быть, засунуть подальше от глаз – как будто я все съел.

– Будьте мужчиной и съешьте его сами. Вы же не собираетесь валяться здесь до бесконечности. – Изумрудные глаза Холли озорно сверкнули.

– А глаза у вас почему такие зеленые? Цветные контактные линзы?

– Французские капли. Многие кинозвезды пользуются этим средством, чтобы подчеркнуть цвет своих глаз. Я узнала о них, когда работала в Лос-Анджелесе. Советую попробовать, если в следующий раз решите изменить свою внешность. Куда лучше, чем эти ваши линзы.

– Зачем мне изменять свою внешность?

– Не хотите сдаваться, – в голосе Холли послышалось раздражение.

– Как и вы. Прошлая ночь. Что случилось прошлой ночью? Вы не договорили.

– Я шла за вами через Французский квартал до "Кафе дю монд". К тому времени мои часы показывали одиннадцать. Вы кого-то разыскивали. Я бы сказала: разыскивали изо всех сил.

– Договорился встретиться со старым другом. А от вас я скрывался только потому, что устал от вопросов.

– И вот вы лежите здесь, а вопросов у меня еще предостаточно.

– Вы сказали – "Кафе дю монд".

– Я плохо вас видела, потому что стояла на противоположной стороне улицы. Вы вышли из кафе. Мимо прошли несколько людей в маскарадных костюмах. Мне показалось, они были навеселе. Один из них, как бы случайно, столкнулся с вами, вы вдруг схватились за бок, зашатались. Вокруг стали кричать. Люди бросились во все стороны, и вас сбили с ног. Вы упали и ударились головой о железную ограду. Я подбежала, но еще раньше успела заметить, как тот, в костюме пирата, спрятал нож и исчез в толпе. Я осталась возле вас. Пыталась остановить кровь, пока один из официантов не вызвал "скорую помощь".

– Вы не падаете в обморок при виде крови?

– Как все я закончу мою статью, если вы умрете у меня на руках?

– А я-то думал, вас заинтересовала моя скромная личность.

– Какая?

– Что?

– Какая личность? Их у вас так много.

Бьюкенен положил на столик недоеденный бутерброд.

– Сдаюсь. Не вижу способа вас разубедить.

– И правильно. Разубедить меня невозможно. Вчера вечером я еще раз убедилась в своих догадках. Человек в пиратском костюме не пытался вас ограбить. Я сказала полицейским об ограблении только для отвода глаз. Это было не ограбление, а попытка преднамеренного убийства, – она выпрямилась в кресле. – Кто хотел вас убить? Кого вы ждали возле кафе?

– Холли...

– Что собирались...

– Позвольте и мне задать вам вопрос, – перебил ее Бьюкенен. – У меня с собой были кое-какие вещи. Если их нашли, полиция должна была...

– Разумеется, – кивнула Холли.

– Вернуть их... или...

– У нее могло возникнуть желание потолковать с вами по душам. – Холли открыла свою сумочку. – Не вы потеряли?

Внутри сумочки Бьюкенен разглядел свою 9-миллиметровую "беретту", и глаза его сузились.

– Вы его не уронили, – продолжила Холли. – Я нащупала пистолет, когда пыталась остановить кровь. И спрятала до приезда полиции и санитаров.

– Невелика услуга. Я ношу его для самозащиты.

– Разумеется. Особенно на встречу со старым другом. Не знаю, какие в этом штате законы, но подозреваю, что для ношения оружия все-таки требуется разрешение полиции. Но даже если оно у вас есть, ваше армейское начальство вряд ли одобрит, что их сотрудник разгуливает в отпуске вооруженным.

– Да бросьте вы, многие сейчас ходят с оружием, – возразил Бьюкенен. Вчерашняя попытка ограбления лишний раз доказывает, что не зря.

– Вы хотели сказать: "преднамеренное убийство".

– Ваши слова подтверждают мою точку зрения. Какой-то пьяный псих или, может быть, наркоман надевает пиратский костюм. Потом ему приходит в голову, что он настоящий пират. Он вытаскивает нож и бьет первого встречного.

– Думаете, я в это поверю?

– Послушайте, я понятия не имею, кто на меня напал. Моя версия ничем не хуже других, – сказал Бьюкенен.

– В полиции оценили бы ее по достоинству, особенно если бы нашли еще одну вещь, которую вы потеряли.

– Еще одну вещь... – У Бьюкенена похолодело под ложечкой.

– Я ждала, что сами спросите. – Оглянувшись на дверь, Холли порылась в сумочке и достала из нее паспорт. – Когда с вас сняли плащ, чтобы осмотреть рану, я назвалась вашей подружкой и вцепилась в него мертвой хваткой. Благодарите Бога, что я это сделала, – она раскрыла паспорт. – Ну, что скажете, Виктор Грант?

Бьюкенен почувствовал, как мурашки пробежали у него по коже.

– Вы здесь неплохо вышли, – похвалила Холли, разглядывая фотографию. Волосы тогда были чуть короче, а так сходство полное. Думаю, копы наверняка заинтересовались бы пистолетом и паспортом, который не совпадает с удостоверением в бумажнике. Для начала они бы заподозрили вас в связях с наркомафией. Кстати, если учесть вашу деятельность под флагом "Виски с содовой", такое предположение недалеко от истины.