Текст книги "Огненный завет (Братство пламени)"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 20

Многоквартирный дом, один из многих узких, прижавшихся друг к другу зданий, отличался от закопченных соседей только тем, что его кирпичные стены были выкрашены в грязно-белый цвет. От проржавевшего балкончика под каждым окном вниз вела пожарная лестница.

Крейг открыл наружную стеклянную дверь, провел Тэсс через вестибюль, по обеим сторонам которого висели почтовые ящики («Роджер Коупленд, кв. 7С»), вынул ключи и отпер входную дверь.

Внутри пахло капустой. По коридору они дошли до бетонной лестницы слева, марши которой зигзагами уходили наверх. Дверцы лифта виднелись только на следующей лестничной площадке.

– Архитектор сэкономил, – заметил Крейг. – Лифт останавливается через этаж.

– Пойдемте пешком, – предложила Тэсс.

– Вы шутите. На седьмой этаж?

– Сегодня утром мне не удалось побегать.

– Хотите сказать, что бегаете каждое утро? – поразился Крейг.

– Последние двенадцать лет.

– Господи помилуй!

Тэсс оглядела отяжелевшую фигуру Крейга.

– Физические упражнения укрепляют легкие. Ну как, осилите?

– Если вам это по силам, мне – тоже. – Лейтенант подавил приступ кашля.

– Это еще неизвестно. Вы раньше курили?

– По две пачки в день. И дольше, чем вы бегаете. – Он снова закашлялся. – Бросил в январе.

– Почему?

– Доктор велел.

– Хороший доктор.

– Ну, во всяком случае, настойчивый.

– Это я и имела в виду. Хороший доктор, – повторила Тэсс. – Если вы опять не начнете курить, потребуется… ну, несколько месяцев, чтобы вывести из организма никотин, и еще несколько лет, чтобы очистить легкие, но у вас подходящий возраст. Около сорока. В итоге у вас есть шанс не заболеть раком.

– Радужная перспектива, – усмехнулся лейтенант. – Вы всегда так здорово обнадеживаете людей?

– Ненавижу, когда они наносят вред себе так же самозабвенно, как планете.

– Все забываю, что вы занимаетесь окружающей средой.

– Я оптимист. Я надеюсь, что, если я – и другие тоже – очень постараемся, можно будет исправить положение.

– Ну… – Крейг кашлянул и ухватился за перила. – Я готов внести свою лепту. Пошли. Семь этажей. Подумаешь, какое дело. Но послушайте, если я устану можно мне о вас опереться?

Глава 21

Когда они добрались до седьмого этажа, Крейг совсем выдохся, лицо его покрылось потом. Но он не жаловался и ни разу не остановился передохнуть. Тэсс оценила его упорство.

– Ну вот, свою норму физических упражнений за месяц я выполнил, – объявил Крейг.

– Не останавливайтесь на достигнутом. Попробуйте завтра еще раз.

– Может, и попробую. Кто знает. Я еще удивлю вас.

Заметив озорную усмешку лейтенанта, Тэсс заподозрила, что он таким образом пытается приободрить ее.

Они остановились перед дверью с табличкой «7С». Прорезь под номером квартиры, куда обычно вставлялась карточка с именем жильца, была пустой. Металлическая надпись на двери гласила: "Охранная сигнализация фирмы «Эйс».

– Придется надеть вот это, – сказал Крейг, протягивая ей резиновые перчатки и чехлы для кроссовок. – Сегодня утром здесь работали ребята из отдела по расследованию убийств. Но они вернутся, и, хотя я получил разрешение показать вам квартиру, не стоит слишком мешать детективам.

Крейг тоже надел резиновые перчатки и чехлы для обуви. Постучав и не получив ответа, он вынул из кармана ключи и отпер оба замка. Но когда он стал поворачивать ручку, Тэсс нервно коснулась его плеча.

– Что-нибудь не так? – спросил Крейг.

– Вы уверены, что мне не станет плохо от того, что я там увижу?

– Вас это поразит. Но, честное слово, – это совсем не то, что в морге. Положитесь на меня. Вам нечего бояться.

– Ладно. – Тэсс сжалась. – Я готова. Пошли.

Лейтенант распахнул дверь, и Тэсс увидела перед собой коридор с окрашенными в белый цвет стенами. Слева на коробке сигнализации горела красная лампочка. Сигнализация была самой примитивной: без кнопок с цифрами, только выключатель. Вероятно, домовладелец решил сэкономить, установив самую дешевую модель.

Крейг опустил рычажок выключателя вниз. Лампочка погасла. Они вошли в коридор. Справа Тэсс увидела маленькую ванную. Раковина, тумбочка, ванна, даже без отдельного душа. Ванна старого образца – овальная, а не прямоугольная, с загнутыми краями, и стояла она на металлических ножках. Однако несмотря на почтенный возраст ванны, раковины и тумбочки, их выщербленные поверхности сияли чистотой.

Тэсс была настолько поглощена осмотром, что вздрогнула, когда лейтенант захлопнул входную дверь.

– Заметили что-нибудь? – спросил стоявший позади нее Крейг.

Тэсс оглядела аккуратно сложенные, чистые полотенца и мочалку на блестящем металлическом стержне рядом с раковиной. На самой раковине в безупречно чистом стакане стояла зубная щетка, казавшаяся новой. На зеркале, укрепленном в шкафчике для лекарств, не было ни единого пятнышка.

– У Джозефа намного чище, чем у меня, это точно.

– Взгляните-ка вот сюда.

Крейг протиснулся в ванную, едва не задев ее, и открыл шкафчик для лекарств.

Тэсс заглянула внутрь. Бритва. Пачка лезвий. Тюбик крема для бритья «Олд Спайс». Тюбик зубной пасты «Крест». Тюбики были аккуратно скатаны и разложены в ряд. Флаконы лосьона после бритья «Олд Спайс». Шампунь «Редкен». Пакетик с зубочистками.

– Ну и что? – спросила Тэсс.

– Самое необходимое. Только самое необходимое:

Вообще-то, для большинства людей меньше, чем самое необходимое. За все годы работы в полиции, за все то время, что я обыскивал дома пропавших людей, мне еще ни разу не попадался шкафчик-аптечка, в котором не было хотя бы одного лекарства. Например, антибиотика или противоаллергического средства.

Тэсс собралась было возразить, но Крейг остановил ее жестом руки.

– Ладно, согласно вашим словам, Джозеф обладал крепким здоровьем, каждый день занимался зарядкой, правильно питался, поддерживая себя в форме. Но, Тэсс, здесь нет даже флакона с аспирином, а ведь у каждого, – как бы ни был Джозеф здоров, – у каждого есть аспирин. И когда я говорю у каждого, я имею в виду всех. Я обшарил квартиру вдоль и поперек. На кухне я нашел витамины. Но аспирин? – Лейтенант покачал головой. – Этот парень был пуританином.

– А что тут странного? Он не хотел пользоваться никакими химическими препаратами, включая такой общеупотребляемый, как аспирин. Ну и что?

Они вышли из ванной и по коридору дошли до кухни. Плита, холодильник и посудомоечная машина в кухне были отнюдь не новыми, но, как и раковина, тумбочка и ванна в ванной комнате, отполированы до блеска. На старом, но чистом кухонном столе ни тостера, ни микроволновой печи. Ни кофейника. Крейг начал открывать шкафы. Они были пусты, если не считать "мелкой и глубокой тарелок и чашки в одном и нескольких безупречно вымытых кастрюль из нержавейки и дуршлага в другом. Крейг выдвинул один за другим все ящики. Только в одном из них лежали нож, вилка и ложка да две металлические ложки побольше, очевидно чтобы мешать еду во время готовки.

– Мягко говоря, Джозеф решил свести домашнее хозяйство к абсолютному минимуму. Кстати, витамины стоят на полке для специй позади вас. Ни шалфея, ни душицы. Не говоря уж о соли и перце. Только витамины. И нигде никакого спиртного, даже шерри для кулинарных целей нет.

– Значит, Джозеф не любил спиртного. Тоже мне открытие, – съязвила Тэсс. – Я и сама почти не пью.

– Подождите, делать выводы еще рано. Я только начал.

Когда Крейг открыл холодильник, Тэсс озадаченно покачала головой.

– Апельсиновый сок. Снятое молоко, минеральная вода, фрукты, черт знает сколько салата, помидоров, перца, брюссельской капусты… Овощи. Ни мяса. Ни…

– Джозеф говорил, что он вегетарианец.

– Вам не кажется, что он несколько переусердствовал?

– Вовсе нет. Я вот тоже вегетарианка, заглянули бы вы в мой холодильник. Единственная разница в том, что я иногда ем рыбу или куриное мясо, но только белое.

Крейг нетерпеливо обвел рукой кухню.

– Я не нашел ни одной банки консервов.

– Естественно. Слишком много соли. Слишком много консервантов. И вкус у консервов синтетический.

– Не обижайтесь, но надеюсь, мне никогда не придется есть то, что вы готовите.

– Не делайте скоропалительных выводов, лейтенант. Я очень хорошо готовлю.

– Не сомневаюсь, но если я не съем на обед бифштекс…

– У вас будет меньше холестерина в крови, – подхватила Тэсс. – И, может быть, пояс на брюках будет лучше сходиться.

Крейг покосился на нее и рассмеялся, потом, закашлявшись, проговорил:

– Похоже, мне не помешало бы… Ну ладно, оставим это. Как я сказал, мы только начали. Давайте я покажу вам гостиную.

Тэсс последовала за лейтенантом по коридору и, войдя в гостиную, замерла пораженная. Кроме плотных штор на окнах, которые оказались раздвинутыми, комната была совершенно пустой. Ни ковра. Ни торшеров. Ни стереосистемы. Ни плакатов. Ни репродукций картин. Голый пол. Голые стены. Нет даже…

– Телефона, – произнес Крейг, будто читая ее мысли. – Его нет на кухне. Нет здесь. Нет в спальне. Неудивительно, что Джозеф не указал на работе номер телефона. Его просто нет. Он не хотел устанавливать телефон, и, по моему мнению, телефон ему не нужен. Потому что меньше всего Джозефу хотелось, чтобы ему позвонили, и сам он меньше всего намерен был кому-нибудь звонить. Ваш друг ограничил свое существование самым необходимым. И не говорите мне, что это типично для вегетарианца. Потому что я знаю, я никогда не видел ничего подобного.

Тэсс дрожащей рукой открыла стенной шкаф и уставилась на висящий на вешалке спортивный костюм рядом с простым, но практичным пиджаком. Никаких коробок на верхней полке. Внизу – одинокая и единственная пара кроссовок «Найк».

Пошатнувшись, она ухватилась за дверцу стенного шкафа, чтобы не упасть, и повернулась к Крейгу.

– Хорошо, вы меня убедили. Это невероятно… Никто так не живет… Что-то здесь не так.

– Но я еще не показал вам лучшую часть, или, наверное, следует сказать – худшую. – С непроницаемым лицом Крейг кивнул в сторону двери. – Спальня. То, что вы там увидите… Нет, не бойтесь. В ней нет ничего ужасного. Я говорил вам это много раз. Но мне необходимо знать, что это значит.

Шаги Крейга гулко прозвучали в пустой комнате, когда он подошел к двери спальни и распахнул ее.

Как во сне Тэсс шагнула вперед:

Глава 22

Спальня была почти так же пуста, как гостиная. Скромные одноцветные шторы, на полу никакого ковра. В углу что-то темнело, но здесь шторы были задернуты, в комнате царил полумрак, и Тэсс еле различала неясный предмет. Она нашарила на стене выключатель и щелкнула им, но свет не зажегся.

– Здесь нет бра, – пояснил Крейг. – А лампочка под потолком не работает.

– Как же тогда Джозеф ориентировался в темноте?

Вместо ответа лейтенант раздвинул шторы, и комнату осветили тусклые лучи солнца, заставив Тэсс зажмуриться и некоторое время постоять с закрытыми глазами, пока она не привыкла к свету. Но открыв глаза, она снова зажмурилась, однако на этот раз потому, что увиденное привело ее в замешательство.

Темный предмет, очертания которого она смутно уловила в углу, оказался лежащим на полу матрасом. Нет. Даже не матрасом. Сплетенная из пеньки циновка шести футов длиной, трех футов шириной и толщиной в один дюйм.

– Джозеф себя не очень-то баловал, – заметил Крейг. – Подушки нет. Простыней нет. Только одно это одеяло. Я смотрел. В шкафу нет других.

У Тэсс застучало в висках. Ее поразило то, что одеяло, о котором говорил лейтенант, было свернуто в ногах циновки так же аккуратно, как развешены в ванной полотенца и мочалка.

– А вот вам ответ, как Джозеф ориентировался в темноте, – сказал Крейг.

Боль в висках нарастала. Тэсс посмотрела туда, куда показывал лейтенант, и покачала головой. Рядом с циновкой в блюдечках стояла дюжина свечей.

– Почему-то мне не кажется, что он попросту хотел сэкономить на электричестве, – проговорил Крейг.

Справа, от циновки Тэсс увидела простой сосновый книжный шкаф с тремя полками. Чувствуя тяжесть в груди, она подошла и посмотрела названия книг. «Утешение философией», «Избранные диалоги Платона», «Священное писание. Комментированное издание Скофилда», «Элеонора Аквитанская», «Искусство куртуазной любви», «Последние дни планеты Земля».

– Похоже, он и не слышал о списке бестселлеров из «Нью-Йорк таймс», – сказал Крейг. – Философия, религия, история. Тяжелый случай. Не хотелось бы мне провести с ним выходные. Не очень-то повеселишься.

– С ним не было скучно, – рассеянно ответила Тэсс, поглощенная изучением книжных полок. – Здесь есть несколько книг о природе.

– Да. Это еще один ваш общий интерес.

Несмотря на все усилия, Тэсс не удавалось сдержать дрожь. Она провела указательным пальцем по корешку книги «Тысячелетие» и заметила рядом книгу под названием, написанным не по-английски. Книга была переплетена в основательно потертую кожу и выглядела очень старой.

– Можно посмотреть?

– Если вы поставите ее точно на то же место, откуда взяли, – предупредил Крейг.

Тэсс осторожно сняла книгу с полки и внимательно оглядела ее потрескавшийся переплет. «El Circulo del Cuello de la Paloma».

– Вроде как испанский, – сказал Крейг.

– Правильно.

– Я и английский до сих пор толком не знаю. Вы ее сможете прочесть?

– Нет, – огорченно вздохнула Тэсс. – В старших классах я учила испанский, но все вылетело из головы.

– Посмотрите, что написано под названием, – сказал Крейг и, запинаясь, с трудом прочел: – «Абу Мохаммед Али ибн Хазм аль-Андалуси». Я так понимаю, это имя автора. Едва помещается на обложке. «Мохаммед»? Похоже на мусульманина.

Тэсс кивнула, записала в блокнот название и фамилию автора и открыла книгу. Страницы ее были хрупкими, весь текст – на испанском. Она нетерпеливо перевела "взгляд на другую полку, особенно ее заинтересовала Библия Скофилда. Что-то показалось в ней необычным. Тэсс осторожно поставила на место испанскую книгу и, вынув Библию, обнаружила, что она выглядит непривычно тонкой. Озадаченная, Тэсс заглянула внутрь и поразилась, увидев, что в книге не хватает большей части страниц. Они были аккуратно вырезаны ножом или ножницами.

– Зачем это надо было делать?

– Вот еще одна из многих загадок, которую мне хотелось бы разгадать, – ответил Крейг.

Тэсс прочла названия глав на верху оставшихся страниц, испещренных многочисленными пометками.

– Он вырезал все, за исключением предисловия и… – она полистала книгу, – Евангелия от Иоанна, Посланий Иоанна и Откровений Иоанна. Не понимаю.

– И не вы одна. А вот это… – Крейг кивнул. – Как бы эта проклятая, штука ни называлась. На книжном шкафу. Ничего подобного мне никогда не приходилось видеть.

Тэсс подняла глаза. Она заметила эту вещь, когда подходила к книжному шкафу, но не стала ломать себе голову над тем, что бы она могла значить, в надежде, что другие вещи в комнате помогут это прояснить. Это была скульптура, а если точнее – скульптурный барельеф высотой и шириной в один фут, выполненный из белого мрамора. Скульптура изображала длинноволосого, мускулистого, красивого юношу, который, оседлав быка и оттянув назад его голову, вонзал ему в горло нож. Кровь струёй лилась на нечто походившее на колосья пшеницы, торчащие из земли; Рядом собака пыталась дотянуться и лизнуть капли крови в то время, как змея устремилась к пшенице, а скорпион жалил быку яички.

Справа и слева эту ужасную композицию дополняли факельщики. Правый держал факел пламенем вверх, а левый – вниз. Над правым факельщиком парила птица, по-видимому сова, – толком не разберешь. Птица уставилась немигающими глазами на вонзенный в глотку быка нож и льющуюся струёй кровь.

– Что это означает? – спросил Крейг. – С тех пор как сегодня утром я увидел ее, она не дает мне покоя.

Тэсс не могла вымолвить ни слова. Рот ее наполнился горечью. По спине пробежал озноб.

– Это… – наконец проговорила она. – Ужасно. Отвратительно. Чудовищно.

– Ну да, этакая милая вещица для украшения интерьера дома, такую везде и всюду встретишь.

На стене позади барельефа, словно имитируя факелы на картине, были прикреплены подсвечники – один основанием вниз, другой – вверх. Под последним было подставлено блюдце, чтобы туда капал воск.

– Джозеф не очень-то заботился о соблюдении правил пожарной безопасности, – сказал Крейг. – Если бы домовладелец узнал об этих свечах, ваш друг тут же оказался бы на улице со всеми своими немногочисленными пожитками. Удивительно, как он не спалил дом.

– Но этот барельеф – что-то жуткое!

– Честно говоря, он меня чертовски напугал.

– Послушайте, а что, если я возьму на время Библию и испанскую книгу? – спросила Тэсс.

– Отдел по расследованию убийств повесит меня.

– Ну а хотя бы снимки я могу сделать?

– У вас есть фотоаппарат?

– Всегда. Привычка репортера.

– Ладно. Но обещайте, что не опубликуете фотографии прежде, чем получите разрешение от отдела по расследованию убийств или от меня.

– Согласна.

– Тогда милости прошу.

Тэсс вынула маленький 35-миллиметровый «олимпус» из своей вместительной сумки и сделала несколько снимков барельефа крупным планом с разных углов. Затем открыла Библию и сфотографировала наиболее густо подчеркнутые страницы. Поставив книгу на место, она сделала общий план шкафа, а затем сняла циновку, по бокам которой стояли свечи, и убрала фотоаппарат.

– Готово.

– Дайте мне еще одно обещание, – сказал Крейг. – Если вы что-нибудь узнаете благодаря этим фотографиям, что нам еще неизвестно, я хочу услышать об этом первым.

– Честное слово.

По выражению лица Крейга Тэсс поняла, что он что-то недоговаривает.

– Вы снова что-то скрываете.

– Штука в том…

– В чем?

– Вы готовы к еще одной неожиданности?

– Хотите сказать, есть еще какая-то?

– В стенном шкафу. – Крейг открыл его. – Обратите внимание, как мало у него было одежды. Пара чистых джинсов. Одна рубашка на смену. Один-единственный запасной пуловер. Несколько пар носков и белья на полке. И это. – Крейг потянулся в дальний правый угол полки.

– Что бы это ни было, я не хочу смотреть.

– Извините, Тэсс. Но это важно. Я должен вам показать.

Лейтенант извлек из шкафа предмет. Это был длиной в один фут кусок круглой деревяшки, вероятно отпиленной от ручки для швабры. С одного его конца свисало полдюжины длинных веревок.

Тэсс содрогнулась.

– Плетка?

– С запекшейся кровью на концах. Он занимался… по-моему, это называется самобичеванием.

Глава 23

Национальный парк Тсаво, Кения, Африка

Охотник терпеливо ждал, сжимая в руках мощную дальнобойную винтовку, надежно спрятавшись в зарослях колючего кустарника рядом с группой баобабов. Из его укрытия хорошо просматривался водопой. В полдень возле экватора жара становится настолько непереносимой, что животные скоро появятся здесь в поисках воды. Хотя широкополая шляпа и кусты вокруг защищали охотника от солнца, он обливался потом, и его рубашка цвета хаки потемнела от испарины. Однако он не отваживался достать фляжку и попить, потому что малейшее движение могло выдать его. Ведь животные чрезвычайно осторожны, они сразу чуют присутствие постороннего в своих владениях.

Тем не менее терпение и настойчивость охотника много раз приводили его к успеху. Он просто должен вести себя, как подобает настоящему профессионалу. Позже, когда охота удачно закончится, он может позволить себе напиться вдоволь.

Его нервное напряжение возрастало. Там! Слева! Он скорее почувствовал, чем услышал приближающийся топот громадных ног. Затем увидел поднятую ими пыль, и наконец огромные животные появились из-за рощи цветущих акаций, внимательно осматривая открытую местность и осторожно изучая подходы к водопою. Слоны. Охотник насчитал их десять. Растопырив широкие уши, слоны напряженно прислушивались, ловя незнакомые опасные звуки. Охотник разочарованно отметил для себя, что у четырех слонят еще не успели отрасти бивни, а у взрослых бивни едва – с этого расстояния трудно было рассмотреть – достигали четырех футов. Средний вес каждого бивня упал с восемнадцати до девяти фунтов, отчего приходилось убивать гораздо больше слонов, чтобы выполнить условия торговцев костью. Двадцать лет назад – охотник мысленно покачал головой – по этой равнине бродили стада в сорок тысяч голов, но в прошлом году он определил, что осталось всего пять тысяч, не считая двух тысяч трупов, – он наткнулся на них во время очередной охоты, которая теперь требовала все большего упорства. Скоро торговля слоновой костью прекратит свое существование. Потому что не станет слонов. Тридцать тонн бивней, «урожай» с тысячи трехсот слонов, стоит три миллиона долларов. Однако более мелкие бивни дают меньше веса, и значит, надо убивать больше слонов, чтобы выполнить условия договора с торговцами:

Снова нервы охотника напряглись, инстинкты обострились. Теперь он заметил движение справа. Три фигуры поднялись из высокой, по колено, травы. У них у всех тоже были винтовки. Люди! Одетые в камуфляжную форму, такую же, как у него!

Другие охотники! Но он и эти другие не были конкурентами. Отнюдь нет. Совсем наоборот. Его и их существование было сложным, смертельным симбиозом. Их намерения вынуждали охотника выполнить его суровое намерение, и мститель, преисполненный яростной решимости, развернул винтовку в сторону двуногих хищников.

Даже с такого расстояния было видно, что у них не охотничьи винтовки, а автоматическое оружие – М-16 и АК-47.

Охотник не раз сталкивался со свидетельствами их безжалостных действий. Уничтожались целые стада, изрешеченные пулями трупы гнили под палящим солнцем, бивни грубо вырубались, мясо, которое могли использовать местные жители, доставалось шакалам и мухам, тучами облеплявшим огромные туши.

Будь прокляты эти охотники! Чтоб их черт побрал! Именно туда, в преисподнюю, и намерен был он послать тех, других охотников.

Он осторожно, чтобы не обнаружить себя, выпрямился и, подняв винтовку, приложил ее к плечу. Потом поправил наводку в мощном прицеле и, установив палец на спусковом крючке, нажал на спуск, испытывая величайшее чувство удовлетворения. Не отводя взгляда от прицела, он увидел, словно находился рядом, как разлетелся череп хищника. Нет ничего лучше разрывных пуль.

Вдруг охотник заметил, как другой человек, выскочив из травы, в ужасе пригнулся, поднеся руку ко рту, и отступил назад, намереваясь убежать. Нет проблем. С легким изменением наводки охотник выстрелил еще раз. И разнёс грудь второго хищника на куски.

Ну и как тебе это нравится? – мысленно спрашивал его охотник. Умирая, ты должен был испытать то же, что и твоя жертва. Ты отождествил себя с ней, представил, каково ей, сожалел, чувствовал вину за то, что обрек на мучительную смерть стольких великолепных, неповторимых Божьих созданий, слонов? Нет, вонючка. Ты не способен ни на какие чувства, кроме жадности. Но теперь ты лишился и этого, не так ли? Теперь ты ничего не чувствуешь. И это хорошо, потому что чем вас, ублюдков, меньше, тем меньше зла причиняется планете.

Местные носильщики выбежали из травы, которая была им по колено, и кинулись к далекому холму. Убегающие в панике фигуры были искушением для охотника, но он сдержался и опустил винтовку. Его миссия выполнена. Он понимал, хотя и не оправдывал их мотивы. Местным носильщикам нужна работа. Им нужны деньги, им нужна пища. И все же, как бы велика ни была их нужда, им не следовало уничтожать собственное достояние. Слоны – это Африка! Слоны – это…

Гнев охотника стихал. От обжигающей боли в желудке его чуть не вырвало. Местные носильщики кубарем скатились с гребня дальнего холма, а он стоял и с настороженностью опытного охотника оглядывал саванну, испытывая сожаление, что напугал выстрелами слонов, которые теперь будут вынуждены, томимые жаждой, искать мелкие, грязные водопои, но в то же время чувствуя гордость от сознания выполненного долга.

Ему понадобилось пять минут, чтобы добраться до первого казненного им хищника. Его бывший противник представлял собой жалкое зрелище: череп – самое крепкое, что есть у человека, – расколот, рядом на земле лужа крови. Но, напомнил себе охотник, мертвый слон выглядит еще более жалким, потому что живой слон – это величественное и могучее создание природы. Надо примерно наказать преступников.

Охотник вынул пару плоскогубцев, присел на колени и, чтобы сделать урок нагляднее, раскрыл рот человека и начал неизбежную, но отвратительную процедуру.

– Слоновая кость? – бормотал он задыхающимся голосом. – Тебе слоновая кость нужна? Черт побери, так и быть, выручу тебя. Ведь у тебя в отличие от слона все клыки на месте. – И охотник, прилагая мучительные усилия, принялся выдергивать у трупа зубы, а потом, аккуратно разложив их рядом с запавшим ртом мертвеца, направился к другой своей жертве.

Любыми способами необходимо… преподать урок… примерно наказать! Резня должна прекратиться!